CC BY
106
УДК 338.07
СЕТЕВАЯ ФОРМА ЭКОНОМИЧЕСКИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ И ЕЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
© С.В. Чистяков
Представлены конкурентные преимущества сетевой формы организации экономических взаимодействий. Показано, что в рамках сетевого подхода для возмещения традиционных и упраздненных организационно-управленческих принципов разработан ряд субститутов, главными из которых являются принципы сетевой культуры, взаимности и климат доверия.
Ключевые слова: сети, сетевая форма экономических взаимодействий, сетевой подход, сетевая организационная культура, сетевые сообщества.
Общепризнанно, что сетевые организации, с одной стороны - один из наиболее комментируемых [1-2], а с другой стороны, наименее осмысленный феномен информационного общества [3-4]. Необходимость осознания глобальных масштабов изменений, которые происходят на основе использования сетевых связей, отношений и технологий в экономике в общем [5-6] и в сфере образования в частности [7-8], определяет значимость и актуальность изучения сетевых принципов.
Как отмечает И.Н. Ткаченко [9], с созданием многочисленных акционерных обществ в экономике России появился корпоративный субсектор. Следовательно, корпоративный уровень управления должен быть признан объективной необходимостью и реальностью. Под корпоративным управлением понимается деятельность, связанная с функционированием корпорации, ее целями и обусловленная отношениями собственности между субъектами собственности и интересами участников корпоративных отношений. К задачам корпоративного управления относятся: поиск форм взаимодействия, объединение интересов, выработка концепции единых действий, демократизация отношений собственности.
Демократизация отношений собственности на микроуровне (экономическая демократия) - одна из наиболее значимых тенденций современного мирового развития. Американский исследователь Д. Эллерман утверждает, что экономическая демократия -«это смешанная экономика, где доминируют демократически управляемые компании, принадлежащие их работникам» [10]. Профессор Йельского университета (США)
Р.А. Даль считает: «Если демократия оправдана в управлении государством, тогда она должна быть оправдана также и в управлении хозяйственными предприятиями» [11].
Экономическая демократия включает в себя: демократизацию собственности компании в форме привлечения работников к ее владению; участие работников в управлении компанией в форме предоставления им значительной производственной автономии и представительства рядовых работников в руководящих структурах компании; контроль со стороны работников за деятельностью администрации, предоставление им права голоса при принятии ключевых решений; регулярное информирование работников о ситуации, сложившейся в компании; участие в использовании доходов в зависимости от прибыльности компании [12].
Тенденция формирования оптимальной рыночной структуры приводит к выработке стратегии, ориентированной на создание мощной корпоративной основы новой экономики. Но возникает вопрос, какова же должна быть организационная основа таких корпораций? П. Дракер считает, что часть информации будет передаваться по горизонтальным каналам связи, т. е. произойдет постепенный переход от иерархии к сетевым организациям [13].
К аналогичному выводу приходит и Д. Старк «справиться с неопределенностью изменений всей системы... в построении организаций, которые способны обучаться. Гибкость требует способности переопределять и рекомбинировать активы - словом, она требует прагматической рефлексивности [14]. Эта способность к самоопределению
основана на организационной гетерогенности, характеризующей гетерархии» [14].
«Сетевые образования, выходящие за пределы предприятия предоставляют своего рода шанс на успех в формировании эффективных рыночных и хозяйственных организационных структур. Организационные сети требуют как упразднения традиционных фирменных структур, так и утверждения анонимных рыночных связей с помощью менеджмента отношений или рамочных соглашений. В результате размывания границ между предприятиями, исчезают традиционные разграничения между внутренними и внешними членами организации, собственными и чужими ресурсами крупными и мелкими предприятиями. Создание сетевых структур представляет собой мегатренд на широком фронте, охватывающем все отрасли и функциональные области, начиная с научных исследований и сети субпоставщиков в сфере производства и кончая франчайзинговой сетью в сфере сбыта» [15].
Сетевая организация отвечает стратегическим требованиям, которые выражаются, прежде всего, в необходимости гибкого и интегративного обслуживания рынков, а также расширения компетенций благодаря использованию межфирменнных информационных систем. Для более гибкого выполнения производственных программ фирмы (производственные организации) разбиваются на самостоятельные в хозяйственном, а иногда и в правовом отношении центры (хозяйственные единицы, отделения, производственные сегменты, центры прибыли). На смену централизованным приходят федеративные структуры. Выделенные из фирм сегменты часто соединяются со ставшими самостоятельными сегментами фирм субпоставщиков, конкурентов или партнеров (стратегические альянсы) [16].
Сети представляют собой достаточно гибкую структуру [17], позволяющую входящим в нее компаниям конкурировать между собой, привлекать новых партнеров и одновременно организовывать и координировать деятельность своих членов. Сетевые организации объединяют два противоположных принципа - конкуренцию и кооперацию. Особое значение приобретают вопросы определения степени децентрализации и разукрупне-
ния, т. к. отклонения в ту или иную сторону ведут к отрицательным последствиям.
Происходит отмирание большей части контрольно-распорядительных функций менеджеров. Вместо них появляются функции, связанные с лидерством в данном коллективе, т. е. подбор команды, организации совместной работы, обучение, а также представительские функции. Привлекательность сетевых структур объясняется очень высокими производственными показателями, которые, в свою очередь, обусловлены двумя факторами - компетентностью и эффективностью организационной сети [18].
Итак, новый принцип сетевой, мобильной организации бизнеса меняет формы его существования: «Для производящих субъектов это проявилось в отказе от жесткой иерархии начальник - подчиненный и выстраивании более равных и мобильных отношений участников бизнеса; это проявилось в отказе от управления процедурами (конвейер Форда) и переходе к управлению самостоятельными проектами. Для потребляющих субъектов это выразилось в возможности осуществлять свой выбор исходя из своих личных предпочтений» [19].
Наряду с чисто структурными изменениями происходит рассредоточение производства из урбанизированных центров: развитие средств связи, транспорта позволяет осуществлять экономическую деятельность (в частности, разработку технологий и даже материальное производство) в отдаленных от крупных городов местах; новые технологии требуют меньше громоздкого оборудования, что наносит серьезный удар по основному преимуществу крупной индустриальной фирмы - экономии на масштабах и еще раз указывает на мобильность и гибкость новой системы. Новый подход к организации промышленного предприятия с разделением полномочий между ее подразделениями получил название «динамической сетевой организации» или организации с модульной структурой [20]. Сетевая структура означает распределение основных функций между отдельными подразделениями и организациями. Координация действий осуществляется небольшим центральным офисом. Главное отличие такой структуры в том, что основные операции, такие как производство, разработка новой продукции, сервис, бухгал-
терский учет, не собраны под одной крышей, а выполняются отдельными организациями (подразделениями) по контракту или по какой-либо другой договоренности. Связь центрального офиса с данными организациями (подразделениями) осуществляется (как правило) с использованием электронных средств и глобальной сети передачи данных [2].
К основным факторам, определяющим конкурентные преимущества сетевой организации, следует отнести следующие: сокращение трансакционных издержек; повышение качества конечного продукта; инновационное развитие всех субъектов сети; рост удовлетворенности клиентов; новый прогрессивный доверительный и креативный подход к деятельности и взаимоотношениям.
Вышеотмеченное позволяет сделать вывод о том, что гетерогенность экономического пространства, а именно симбиоз традиционной дихотомии «иерархия-рынок» и сетевой формы в купе с экономической демократией, позволит выйти на качественно новую форму организации экономических взаимодействий акторов [6].
Современное общество имеет организации разных типов - «как бюрократические, так и небюрократические» [21]. Однако новым «знамением времени» можно считать сетевые формы организации. Об этом достаточно категорично рассуждает шведский экономист Эдвиссон Лейф: «Сети - это вещь, трудно определить их ценность, поэтому ее просто игнорируют, но во всех сетях взаимоотношений содержится огромный невостребованный потенциал ценности» [22]. Дополнительная ценность сети - во взаимоотношениях, находящихся за пределами очевидных обменов. Смысл сетевой экономики состоит в том, что она потенциально позволяет организациям получать выгоду от сетевого эффекта, так же как и от общего предпринимательского духа. Основной принцип формирования сетевых структур - самоорганизация его участников, которые в зависимости от меняющейся ситуации варьируют свои связи. Возникает т. н. «организация без границ» [2]. Это понятие подразумевает активное сотрудничество с субъектами вне формальных рамок организации (с поставщиками, клиентами, конкурентами). Эти контакты столь интенсивны, а плотность экономических отношений столь велика, что ставится под вопрос
само существование организации как обособленной структуры. Происходит частичное исчезновение границ между формальными деловыми и неформальными человеческими отношениями. Для сетевых структур -поддерживать и творчески использовать неформальные человеческие отношения, безусловно, основанные на доверии. Очевидно, что сетевые структуры отбрасывают некоторые испытанные организационно-управленческие принципы. Чтобы в результате не возник организационный вакуум, необходимы специфические сетевые субституты. Действительно, в рамках сетевого подхода для возмещения упраздненных организационноуправленческих принципов разработан ряд таких субститутов, главными из которых являются принципы сетевой культуры, взаимности и, прежде всего, климат доверия. Разумеется, по уровню разработки они пока не могут полноценно заменить уже испытанные организационные методы. В рамках сетевого подхода подчеркивается высокий статус принятых правил игры как идентификационного и интеграционного индикатора. Например, по словам В. Радаева: «Сетевой подход исходит из простой предпосылки о том, что хозяйственные агенты с большей вероятностью вступают в отношения с теми, с кем они имели дело ранее, убедившись в надежности уже известных партнеров» [23]. Доверие нельзя рассматривать как статическое понятие, что является справедливым и для случая образования доверия внутри групп, объединенных общим социальным капиталом. Исследователями подчеркивается и субъективность доверия. Так, Г. Клейнер [24] к числу основных архетипических базовых социально-экономических протоинститутов относит институт доверия. С этических и общечеловеческих позиций сетевые организационные формы обладают также высоким эмансипационным потенциалом. По мнению
А. Неклессы [17], общество сейчас переживает распространение сетевой организационной культуры, которая ранее не претендовала на роль доминирующей, но тем не менее, очевидно, эффективнее иерархической. «Кирпичик» иерархической культуры - институт, сетевой - личность. В. Аузан и Д. Африн отмечают следующее: «Если институт основан на централизации, вертикальной субординации, штатном расписании
и постановке формальных целей, то сетевая организация - на относительной автономии частей, аутсорсинге и распределении рисков. Сетевые сообщества формируются из личностей, которые несут собственное концептуальное целеполагание, создавая под свои проекты временные виртуальные организации. Если выдвинутая идея содержит вызов, то заразившиеся ею люди собираются в кластеры. Даже если один кластер сети разрушен, остальные могут продолжать функционировать» [3].
Итак, система экономических отношений не может не иметь альтернативы. И она сегодня возникает в форме новой экономики, которую следует характеризовать как сетевую экономику [8]. Экономика знаний, -прежде всего, сетевая экономика. Сетевая экономика трансформирует вертикальные иерархические субъект-объектные (властные) экономические отношения, характеризующиеся неэквивалентным обменом, в горизонтальные, сетевые субъект-субъектные отношения. В силу известного принципа теории систем о соответствии управляемой и управляющей систем наряду с экономическими сетями (как объектами управления) существуют социальные сети. Заметим, что место и роль социальных сетей определяются по отношению к экономическим сетям ценностями стратифицированного общества. В экономической литературе социальные сети зачастую рассматриваются как социальный капитал. Позднее понятие социального капитала распространилось на неформальные нормы и институты гражданского общества, на потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целенаправленно формируемый в пространстве межличностных экономических отношений. Социальный капитал содержится в таких элементах общественной организации, как социальные сети, социальные нормы и доверие, создающих условия для координации и кооперации ради взаимной выгоды. Феномен социального капитала определялся как качество социальных связей, акторы достигают совместных целей на основе разделенных норм и поэтому имеют социальный капитал. Согласно П. Бурдье [25], через социальные сети реализуются экономический, культурный, социальный и символический капитал. Ф. Фукуяма утверждает, что экономическая функция социаль-
ного капитала заключатся в том, что он «должен уменьшать операционные затраты, связанные с формальными механизмами координации»: контракты, создание бюрократической иерархии и правил и т. п. Ученый приходит к выводу, что «координация, основанная на неформальных нормах, становится важной частью современной экономической деятельности». Итак, в рамках общего экономического пространства социальные сети самодостаточны для использования в статусе экономической категории.
Рассмотрение экономического пространства как сотово-сетевого позволяет констатировать, что помимо акторов, принимающих решения (менеджеров, правительств, элит и т. д.) по организации экономических систем любого уровня (от нано до мега), существует множество групп, реализующих свои экономические интересы через социальные сети, и интересы которых должны быть учтены (уравновешены). Акторы должны постоянно сознавать необходимость позиционирования в пространстве как союзников, так и противников. Так, В. Якубович [2] обращает особое внимание на роль социальных сетей. При этом он отличает социальные сети как способ распределения ресурсов и от рыночного обмена, и от перераспределения, и от реципрокности, которая (по К. Поланьи) представляет собой способ распределения в виде обмена подарками и услугами между членами симметричных групп, например, между родственниками. При этом принцип симметрии является гарантией того, что каждый член рассматриваемой группы выступает и как донор, и как получатель, что делает возможным непрекращающийся поток взаимных подарков и услуг. Симметричные связи, в отличие от рынка и государства, предназначенных для обеспечения институциональной поддержки экономического обмена и перераспределения, возникают по совершенно неэкономическим причинам и поэтому представляют собой социальную организацию в форме социальных сетей. Если предположить, что экономическое пространство - это геометрически выраженная хозяйственная емкость биосферы, где емкость рассматривается как функциональные возможности, то очевидно, что в качестве каркаса экономического пространства выступают социальные сети. Роль социальных сетей в
рассматриваемом контексте заключается и в уменьшении асимметричности информации при формировании в осуществлении экономических взаимодействий. Другими словами, социальные сети являются дополняющим структурным элементом экономических механизмов.
В начале XXI в. доминирующей в организации экономической деятельности еще остается достаточно жесткая и массивная административная структура управления с историей, практикой и идеологией, построенной вокруг бюрократической машины. В организации деятельности преобладает необходимость поддержки этой громоздкой системы. Зачастую система иерархического управления реагирует на новые тенденции в развитии ИКТ не организацией сетевых методов управления, а обращает новые технические средства в инструменты укрепления старых принципов. Исследователями отмечается, что компьютеризация производства часто ведет к росту интенсивности труда, нагрузки на работника, повышает требования к скорости и точности операций и, одновременно, используется как инструмент усиления иерархического контроля. Сетевые взаимодействия создают барьеры входа и выхода на рынок, закрытые сети мало подвержены воздействию извне, в т. ч. и государственному регулированию. Отсутствие единого правового пространства приводит к тому, что каждая из сетей живет по своим локальным правилам. Традиционная, преимущественно иерархическая, культура организации экономической деятельности входит в конфликт с экономикой сетевых взаимодействий [24]. Таким образом, сетевые взаимодействия приобретают все более значимый характер в организации экономической деятельности многоуровневого экономического пространства.
1. Миргородская Е. О. Сетевые организации и их конкурентоспособность в параметрах пост-модерновой экономики // Постмодерновый мир и Россия / под ред. Ю.М. Осипова и др. М.; Волгоград, 2004.
2. Якубович В. Институты, социальные сети и рыночный обмен: подбор работников и рабочих мест в России // Экономическая социология: новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М., 2002. С. 210-251.
3. Аузан В., Африн Д. Технологии против сетей // Эксперт. 2001. № 38. С. 88.
4. Варгене Х.-Ю. Революция в предпринимательской структуре. М., 1999.
5. Иноземцев В. Л. «Экономика знаний» сегодня и завтра // На рубеже веков. Экономические тенденции и их неэкономические следствия. М., 2003.
6. Чекмарев В.В. Экономическое пространство и его сотово-сетевая организация. Кострома, 2002.
7. Майборода Л.А., Субетто А.И. Общая концепция и структура опережающего стандарта качества высшего образования и ее приложения применительно к крестьянскому высшему образованию. М., 1994.
8. Чекмарев В.В., Чистяков С.В. Экономические взаимодействия в сфере образования: сетевые формы // Вестн. КГУ им. Н. А. Некрасова. Сер. Экономические науки. Экономика образования. Спец. вып. № 1. Кострома, 2006.
9. Ткаченко И.Н. Необходимость демократии отношений собственности // Изв. Урал. гос. эконом. ун-та. 1999. № 1.
10. Ellerman D. The Democratic Worker-Owned Firm. A New Model for the East and West. Boston, 1991.
11. Даль Р.А. Введение в экономическую демократию. М., 1991.
12. Doyle F., White A. Redefining Corporate Responsibility: A Private, Public and Individual Enterprise. Directorship, 1996. July/August. V. 22. Issue 7.
13. Друкер П. Создание новой теории производства // Проблемы теории и практики управления. М., 1991. С. 57.
14. Старк Д. Гетерархия: неоднозначность активов и организация разнообразия в постсоциа-листических странах // Экономическая социология: новые подходы к институциональному и сетевому анализу / сост. и нач. ред.
В.В. Радаев; пер. М.С. Добряковой и др. М., 2002. С. 47-95.
15. Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая индустриальная волна на Западе / под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999.
16. Олейник А. Модель сетевого капитализма // Вопр. экономики. 2003. № 8.
17. Неклесса А.И. Глобализация, геоэкономика и сетевая культура // Философия хозяйства.
2002. № 4. С. 57-78.
18. Кац М.Л., Шапиро К. Сетевые внешние эффекты, конкуренция и совместимость // Вехи экономической мысли. Теория отраслевых рынков / под общ. ред. А.Г. Слуцкого. СПб.,
2003. Т. 5. С. 500-535.
19. Мильнер Б.З. Теория организаций. М., 1998.
20. Рюэгг-Штюрм Й., Янг М. Значение новых сетеобразных организационно-управленческих
форм для динамизации предприятий // Проблемы теории и практики управления. 2001. № 6. С. 106-109.
21. Паринов С.И. Экономика ХХІ века на базе интернет-технологий // Информац. об-во. 1999. Вып. 2.
22. Эдвиссон Л. Корпоративная долгота. Навигация в экономике, основанная на знаниях. М., 2005.
23. Радаев В.В. Социология рынков: к формированию нового направления. М., 2003.
24. Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем. М., 2004.
25. Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов // Социология политики. М., 1993.
Поступила в редакцию 2.Q3.2QQ9 г.
Chistyakov S.V. The network form of economic interactions and its characteristics. In the given article the competitive advantages of the network form of the organization of economic interactions are presented. It is shown that within the limits of the network approach for compensation of the traditional and abolished organizational-administrative principles a number of substitutes is developed, the main things from which are principles of network culture, reciprocity and, first of all, a climate of trust.
Key words: networks, network form of the economical interactions, network approach, network organizational culture, network communities.
УДК 3QQ.331
ТРАНСГРЕССИЯ КАК ПРОЦЕСС РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
© Е.М. Дрышлюк
В статье рассматриваются особенности трансгрессионного процесса в экономической системе государства. Определено влияние глобализации на формирование экономических интересов государства. Ключевые слова: трансгрессия, трансгрессионные процессы, экономические интересы государства.
В условиях глобализации особое значение приобретают национальные интересы государства, связанные с положительной трансгрессией развития экономической системы страны. Они оказывают существенное влияние на реальные процессы глобализации, и не учитывать это было бы ошибочным. Трансгрессионный процесс в экономической системе национального государства -это процесс качественных переходов, требующий рыночно ориентированных методов организации стратегического управления экономикой страны.
Трансгрессия (лат. йаш - сквозь, через, за и gressus - приближаться, переходить, нападать, transgressio - переход) - понятие, обозначающее ситуацию достижения субъектом внешней позиции по отношению к чему-либо в процессе пересечения границ и выхода за пределы, по ту сторону явлений, состояний или объектов, которые, в свою очередь, также являются внешними, чуждыми субъекту и не способствуют свободному проявлению его истинной сущности. При
этом главным условием возможности осуществления трансгрессии становится не только дополнение об автономности и самостоятельности субъекта, но и наличие самой границы, которую необходимо преодолеть и которая является демаркационной линией, отделяющей внешнее от внутреннего, сущность от явления, власть от воли к власти и т. д. Акт трансгрессии призван снять эти противопоставления за счет устранения критериев самого различия [1].
Впервые понятие «Аи&еЬи^», аналогичное трансгрессии, было предложено Гегелем в «Феноменологии духа», где оно означало выход за пределы социального бытия и достижение позиции внешнего наблюдателя по отношению к рассматриваемым феноменам [2]. Наиболее полно понятие трансгрессии разработано у Батая, который последовательно обосновывает философскую, литературную, экономическую, теологическую стратегии преодоления не только социальных запретов, культурных традиций, мо-
