CC BY
47
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2018, Том 27, Экспресс-выпуск 1562: 491-504
Сергей Иванович Орлов (1889-1937) -сибирский зоолог, охотовед и этнограф
Н.Н.Березовиков
Николай Николаевич Березовиков. Отдел орнитологии и герпетологии, Институт зоологии, Министерство образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 19 января 2018
Сергей Иванович Орлов (1889 -1937) — один из первых советских охотоведов Западной Сибири, внёсший в 1920-1930-х годах большой вклад в организацию охотничьего хозяйства и изучение промысловой фауны птиц и зверей. К сожалению, его имя уже подзабылось и всё реже упоминается в истории исследований природы Сибири. Поэтому считаю необходимым рассказать о судьбе этого неординарного человека, прошедшего тяжелейший и трагический жизненный путь учёного-исследователя и не изменившего своим идеалам.
Сергей Иванович Орлов (1889-1937).
Фото на мемориале жертвам политических репрессий.
Сергей Иванович родился в 1889 году в деревне Лесково Вологодского уезда Вологодской губернии (ныне Вологодский район Вологодской области). О его социальном происхождении сведения разные. В анкетах ОГПУ указано, что он был сыном священника, однако согласно данным международного историко-просветительского и благотворительного общества «Мемориал» он числится в списках репрессированных дворян. Окончил Петербургский университет и прошёл обучение
в Петербургском археологическом институте, по окончанию которых получил дипломы биолога и этнографа. Кроме того, закончил курсы метеорологов — и эта специальность в дальнейшей жизни не раз его выручала. О службе в царской армии и участии в Первой мировой войне в имеющихся документах упоминания отсутствуют. В 1911-1914 годах, будучи студентом, в течение четырёх полевых сезонов в качестве нивелировщика и гипсометриста принимал участие в экспедициях До-кучаевского почвенного комитета в Оренбургской губернии и Тургай-ской области, где производились исследования по заданию Переселенческого управления. Здесь он прошёл прекрасную школу полевого исследователя, а будучи охотником, хорошо познакомился с фауной зверей и птиц. Освоив таксидермию, научился мастерски изготавливать коллекционные тушки и чучела птиц и зверей.
О его дальнейшей деятельности известно, что в 1918 году по заданию Геологического комитета и Уфимского Совета рабочих и крестьянских депутатов вместе с геологом А.Н.Чурановым он отправился в экспедицию на Центральный Урал, где производилась геологическая съёмка в местности между озером Тургоян и горой Большой Таганай. Здесь их застала гражданская война и они оказались отрезанными от Центра фронтом. Из-за невозможности вернуться домой в Петроград, были вынуждены остаться и жить на метеостанции Миасса — в будущем центре Ильменского заповедника. Здесь С.И.Орлова застала мобилизация в армию Колчака. В совершенстве владея кларнетом, он первое время играл в военном оркестре, а затем служил метеорологом в авиационной части. Вместе с отступающими частями белых прошёл немалый путь от Миасса до Ново-Николаевска, где после сдачи в плен в декабре 1919 года добровольно вступил в Красную Армию, в которой продолжил службу метеорологом авиационного отряда. Затем по приказу командования занимался поиском и сбором авиационного оборудования и имущества, брошенного отступающими колчаковцами на пространстве от Ново-Николаевска до Омска. Выполнив это задание, вернулся в Ново-Николаевск и заболел сыпным тифом. После выздоровления решением военно-санитарной комиссии 5-й Армии весной 1920 года был демобилизован и, как специалист с высшим образованием и опытом научно-исследовательской работы, направлен в Отдел народного образования города Ново-Николаевска, в котором был назначен инструктором зоологической части музейной секции подотдела искусств Ново-Николаевского отдела народного образования. Первым её директором в январе этого года стал Владимир Александрович Ан-зимиров (1859-1921) — известный в России учёный, писатель, издатель и общественный деятель. Благодаря его стараниям уже в августе 1920 года секция была преобразована в самостоятельное государственное учреждение — центральный народный музей, который впоследствии
стал известен как Новосибирский краеведческий музей. В последующие 12 лет С.И.Орлов состоял консультантом в охотничье-промысловом отделе и в отделе туземной этнографии этого музея, пополняя их редчайшими экспонатами, привозимыми из экспедиций. С тех пор его имя по праву занимает почётное место в числе первых научных сотрудников музея, наряду с В.Н.Троицким, И.М.Сусловым, О.Н.Зверевой, Е.Н.Орловой и другими.
Рис. 2. Музей производительных сил Сибирского края, ныне Новосибирский областной краеведческий музей. Конец 1920-х годов.
Так волею судьбы Сергей Иванович стал жителем Ново-Николаев-ска (с 1926 года Новосибирска) и на всю оставшуюся жизнь связал себя с этим городом и с Сибирью. Все двадцатые годы прошли в экспедициях по её просторам вплоть до побережья Ледовитого океана, преимущественно в сложнейших условиях Крайнего Севера. При этом ему три раза пришлось оставаться зимовать в тундре и дважды пересекать Таймырский полуостров, преодолевая на оленьих и собачьих упряжках огромнейшие расстояния.
Научная и экспе диционная де яте ль ность
Весной 1920 года Институт исследований Сибири (ИИС) в Томске, руководимый профессором Василием Васильевичем Сапожниковым (1861-1924), начал подготовку к Обь-Тазовской экспедиции для изучения Тазовского полуострова. Сергей Иванович, узнавший об этом, сразу же подал документы в Совет ОИС, изъявив желание отправиться в это путешествие в качестве зоолога. Формирование состава экспедиционного отряда продолжалось с марта до начала мая и окончательный
список включал 19 человек. Руководителем (заведующим) был назначен профессор Борис Петрович Вейнберг (1871-1941), принявший на себя также обязанности магнитолога. В числе других участников были А.Н.Нефедьев, В.И.Берников, И.К.Прорубщиков (топографы), Николай Дмитриевич Чесноков (метеоролог, преподаватель кафедры физики Томского университета), В.А.Семенцов, Г.А.Бисенек (наблюдатели гидрометрической станции), З.И.Чеснокова, Е.А.Козьмина (ботаники), С.И.Орлов, П.М.Залесский, А.С.Шостак (зоологи), П.А.Шастовский (препаратор), Елена Николаевна Зальмунина (этнограф, преподаватель Ново-Николаевского учительского института), а также практиканты Г.В.Грдина (топограф), К.Б.Вейнберг (магнитометрист), М.Е.Вейн-берг (этнограф).
Сроки начала экспедиции, намеченные на 25 мая, несколько раз откладывались из-за задержки финансирования. Поэтому лишь 11 июня учёные отправились в путь вниз по Оби на пароходе «Мария», совершавшем в этом сезоне свой первый рейс в Обскую губу. Накануне выезда пришло известие, повергшее всех в шок. Постановлением Сиб-ревкома от 5 июня 1920 года Институт исследований Сибири был закрыт. Выезд С.И.Орлова при этом едва не оказался под угрозой срыва. 10 июня, когда все участники экспедиции «сидели на чемоданах» в ожидании парохода, из Ново-Николаевска неожиданно поступила телеграмма с распоряжением заместителя заведующего народным образованием Млишика возвратиться ему на службу. Ситуацию спасла решительность Б.П.Вейнберга, который в ответной телеграмме сообщил об утверждении Сибревкомом сметы экспедиции, о получении аванса на проведение запланированных работ и о выезде участников к месту работ 11 июня (Некрылов и др. 2008).
Как свидетельствуют протоколы заседаний Совета ИИС, экспедиция выехала плохо обеспеченной оборудованием, тёплой одеждой и с недостаточным запасом продуктов. Не хватало оборудования для научных исследований, так как ИИС на момент своей организации не имел собственной материально-технической базы. Пришлось добывать необходимое, заимствуя в других организациях. Особую сложность вызвало отсутствие оборудования для временных метеорологических станций, которые планировалось открыть на месте зимовки в Тазовской губе (Некрылов и др. 2008). Положение спас С.И.Орлов, хорошо знавший, где их можно раздобыть. По его совету В.В.Сапожников обратился в Сибнаробраз с просьбой снабдить организуемые институтом временные метеорологические станции переносными барометрами, имеющимися на складах авиационных отрядов 5-й Красной армии. С этого времени С.И.Орлов стал в экспедиции едва ли главным консультантом по метеорологической части, так как хорошо знал особенности работы метеостанций и эксплуатации оборудования. К тому же Сергей
Иванович в совершенстве владел методами геодезии, топографической и фотографической съёмки, был опытным полевиком, охотником и рыболовом.
Работа экспедиции проходила в сложнейших условиях Севера и, несмотря на все лишения, состоялась благодаря энтузиазму его участников и, конечно же, помощи местного населения. Из низовий Оби до устья Таза они совершили переход через тундру на оленях, доставив экспедиционный груз и оборудование на нартах. К счастью, сохранилась фотография, свидетельствующая о том, в каких условиях проходил этот переход.
Переход Обь-Тазовской экспедиции на оленях по тундре. 1920 год.
Главным объектом исследования был Тазовский полуостров. Основными задачами, которые они выполняли, было составление карты, изучение физико-географических условий, животного и растительного мира, населения и его промыслов.
Тазовская губа, куда они сумели добраться, представляла собой часть огромнейшей Обской губы Карского моря между Гыданским и Тазовским полуостровами в пределах современного Ямало-Ненецкого национального округа. Она имела длину до 330 км и ширину у входа 45 км. Берега в устьях рек Таз и Пур были низинные, заболоченные, труднопроходимые. Территория бассейнов Таза и Пура, населённая ненцами, входила в Тазовский участок Туруханского края Енисейской губернии. До 1917 года здесь существовал только один небольшой по-
сёлок и 8 факторий-зимовок тобольских купцов, занимавшихся торговлей с местным населением и рыбным промыслом. Первая советская фактория — отделение Тобольской конторы Госторга — в Тазовской тундре была создана в том же 1920 году в национализированном рыбопромысловом заведении купцов Плотниковых (Загороднюк 2016). Там впоследствии возник ныне существующий посёлок Новый Порт, куда стали заходить суда, идущие по Северному морскому пути.
Работа экспедиции, запланированная до 10 сентября, в дальнейшем была продлена до конца этого месяца. Известно, что в числе других С.И.Орлов остался на зимовку 1920/21 года в устье Таза. Наряду с ведением метеорологических наблюдений, он изучал обитающих здесь зверей и птиц, рыбный и охотничий промыслы, быт и язык ненцев -юраков, собирал экспонаты для музея. Завершив цикл зимних наблюдений, с приближением весны он со своими спутниками совершил переход на оленях на Енисей, доставив экспедиционное имущество, коллекции и материалы метеонаблюдений. Отсюда, с началом навигации они планировали первым пароходом выбраться домой. Этот марш -бросок из тундры через тайгу потребовал невероятных сил и мужества от его участников. Но на этом их испытания не закончились. Появление в Туруханске невесть откуда взявшихся незнакомых людей сразу же обратило внимание местных властей. С.И.Орлов и его товарищи были сразу же арестованы по подозрению в участии в «кулацком» восстании. Поводом для этого были трагические события в Туруханском крае в январе-феврале 1921 года, когда крестьяне взбунтовались во время грабительской продразвёрстки, после того как прибывшие продотряды начали изымать излишки хлеба. Этот бунт привёл тогда к многочисленным жертвам как среди крестьян, так и представителей власти. Подробностей этого задержания, к сожалению, узнать не удалось.
На этом испытания С.И.Орлова не закончились. Вскоре после возвращения с Севера Сергей Иванович вместе с директором музея Владимиром Александровичем Анзимировым отправился в экспедицию в Горный Алтай с целью сбора экспонатов для музея, где В.А.Анзимиров в сентябре 1921 года пропал без вести. В некоторых источниках есть упоминания даже про «загадочное исчезновение экспедиции». Что произошло с ней в действительности, до сих пор достоверно не известно. Связано ли это с несчастным случаем, царившим тогда бандитизмом в этих краях или сентябрьским вторжением в район Кош-Агача из Монголии отряда есаула Кайгородова, остаётся только предполагать. В отчётах о деятельности музея за 1921-1922 годы говорится, что с Алтая был доставлен «этнографический и естественно-исторический материал» (Томилов 1996), что свидетельствует о том, что вернувшийся в Ново-Николаевск С.И.Орлов, несмотря на всё случившееся, всё же привёз собранные коллекции. Хочется надеяться, что архивные изыскания
историков и краеведов всё же позволят прояснить таинственное исчезновение В.А.Анзимирова на Алтае.
После экспедиции в Тазовскую губу в жизни С.И.Орлова произошло важное событие — он женился на Елене Николаевне Зальмуниной (1890-1970), которая приняла его фамилию. Известно, что она окончила естественно-географический факультет Петербургского университета и с 1918 года работала преподавательницей Ново-Николаевского учительского института. С 1922 года она начала работать научным сотрудником, а затем заведующим этнографическим отделом в Новосибирском краеведческом музее, с которым была связана вся её последующая жизнь. Она была участницей этнографических экспедиций по Нарымскому и Туруханскому краю, на Алтай и в Хакасию. По результатам экспедиционных исследований ею были опубликованы книги: «Туземное население между Уралом» (1927), «Там, где протекает Обь» (1954), «Мы путешествуем по Оби» (1957). В журнале «Сибирские огни» она напечатала свои замечательные очерки «Особенная жизнь: Заполярный быт 1920-1921 годов» (1925) и «По Нарымскому краю» (1926), из них первый посвящён экспедиции совместно с С.И.Орловым.
Елена Николаевна Орлова во время экспедиции. Алтай, 1928 год. Из фондов Новосибирского краеведческого музея.
С конца 1922 года Сергей Иванович начал работать инструктором Сибирского отделения Центросоюза (Сибцентросоюз), являвшегося в те времена руководящим органом потребительской кооперации в Сибири и занимавшегося организацией кооперативов, заготовками и распределением продукции. С этого времени С.И.Орлову как специалисту по охотничьему хозяйству стали доверять исполнение ответственных заданий. В 1924 году он был командирован в Гыдымао между Обской губой
и Енисейским заливом для изучения промысловых запасов песца и возможностей развития оленеводства. После зимовки в тундре он на следующий год прошёл на оленях от побережья Ледовитого океана в Сургут около устья Иртыша, доставив в сохранности все ценности, доверенные ему Центросоюзом и Госторгом. В 1926 году Сергей Иванович командируется на Енисей для приёмки фактории от Сельскохозяйственного союза для Госторга, после чего объехал Подкаменную и Нижнюю Тунгуски и Турухан. По возвращению из этой экспедиции Сергей Иванович и Елена Николаевна Орловы включились в подготовку Первого Сибирского краевого научно-исследовательского съезда, состоявшегося 15-21 декабря 1926 года в Новосибирске, на котором было принято решение о создании «Общества изучения Сибири и её производительных сил» (ОИС). Это было знаменательное и эпохальное событие, результатом которого стало объединение сибирских учёных в единую структуру, что позволило начать масштабную научно-исследовательскую деятельность по изучению природных ресурсов и дало мощный толчок в развитии краеведения и музейного дела. С этого времени началось полноценное финансированное многочисленных экспедиций и возросла востребованность опытных специалистов, в том числе и зоологов. В ОИС начался приток образованных людей из числа старой творческой интеллигенции, включая бывших военных, научная деятельность которых была прервана первой мировой и гражданской войнами.
Летом 1927 года С.И.Орлов вновь был командирован в низовья Енисея с поручением выяснить состояние пушных заготовок. Плавание было совершено на гидрографическом судне «Иней» и завершилось оно в Енисейском заливе, куда они вышли 27 июля из Усть-Енисейского залива с целью снять больных цингой сотрудников радиостанции на острове Диксон. Во время четырёхдневной стоянки в бухте «Север», запертой льдами, С.И.Орлову посчастливилось сделать интересную орнитологическую находку. На одном из разводий он добыл чистика СвррНив grylle, коллекционную тушку которого передал музей ОИС. Об этой поездке и обстоятельствах добычи этой птицы он по возвращению опубликовал статью в журнале «Охотник и пушник Сибири» (Орлов 1928, 2015). Из этой поездки он доставил также партию живых песцов. Осенью этого же года под его руководством в Новосибирске была начата постройка первого в Сибири зверопитомника для разведения ценных пушных зверей, в котором весной следующего года, кроме песцов и соболей, содержались также лисицы редкой белой окраски. В 1928 году Крайохотсоюз командировал С.И.Орлова в Центральный Алтай для инструктирования подразделений Охотсоюза. Одновременно, по поручению ОИС, он провёл обследование состояния мараловодства в этих краях, сильно пострадавшего в годы гражданской войны.
Летом 1929 года он занимался изучением состояния мараловодства в Хакасии, а осенью отправился в Хатанго-Анабарскую экспедицию, организованную Комитетом Севера при ВЦИК и Сибирского земельного управления (СибЗУ). Группа из трёх участников выехала на конных подводах из Красноярска до Игарки, откуда на оленьих и собачьих упряжках они добрались до Дудинки и Хатанги. Перезимовав в тундре, обратный путь от Анабара до Дудинки они прошли аргищем на оленях. Путешествие продолжалось целый год, за время которого Орлов собрал обширные материалы по промыслу, распространению и численности песца, дикого северного оленя, белой и тундряной куропаток и других животных. Были также проведены наблюдения за миграцией водоплавающих птиц и перекочёвками зверей, выполнены количественные учёты на больших площадях.
После возвращения домой в конце 1930 года С.И.Орлов был приглашён на работу старшим специалистом по охотничьему хозяйству в Западно-Сибирскую охотничье-промысловую станцию, директором которой в ту пору был Иван Михайлович Залесский (1895-1937), а первыми научными сотрудниками работали В.Н. Троицкий, В.Н.Соколов, Г.К.Гольцмайер. Станция занималась изучением охотничье-промыс-ловых животных и организацией охотничьего хозяйства Западной Сибири (Березовиков 2017). Сергей Иванович сразу же включился в исследовательскую деятельность станции и уже зимой 1930/31 года принял участие в учёте животных в Новосибирском охотничьем хозяйстве. В 1932 году руководил экспедицией в Кош-Агачский аймак Ойротской автономной области. Так называлась в ту пору современная Республика Горный Алтай, в июне 1922 года выделенная из состава Алтайской губернии. Её центром был небольшой городок Улала, ныне носящий название Горно-Алтайск. Основной задачей было изучение распространения, численности и промысловых запасов алтайского сурка Marmota baibakina. Изучались также особенности биологии этого зверька, сроки размножения, плодовитость, проводился анализ сурчиного жира. Обследуя сурчиные угодья, участники экспедиции прошли на лошадях огромный маршрут вплоть до высокогорного плато Укок. По итогам обследования был разработан план правильной эксплуатации запасов сурка. Кроме того, были собраны интересные сведения по распространению архара, марала, сибирской косули, белке, длиннохвостому суслику и другим промысловым зверям. Одной из интересных находок было обнаружение популяции белого хорька в горах к югу от Чуйской степи и Укока.
Научных работ при жизни Сергей Иванович успел опубликовать немного, большинство написанного им осталось в виде отчётов и рукописей в фондах Новосибирского краеведческого музея, Сибцентросою-за, Общества изучения Сибири, Охотничье-промысловой станции. От-
чёты о научных результатах Хатанго-Анабарской экспедиции, по мараловодству в Хакассии, включая большой фотоальбом, в 1930 году были переданы в Иркутский комитет Севера. В библиотеку ОИС был сдан альбом по мараловодству в Горном Алтае. В 1925 году Краевое издательство выпустило его книжку «Шкурка, её съёмка и первичная обработка», первое издание которой было раскуплено за несколько недель. Из других его трудов следует особо отметить работу «Мараловодство в Сибирском крае» в «Трудах Общества изучения Сибири и её производительных сил» под редакцией В.Д.Вегмана и Г.И.Черемных. В одном из писем он упоминает также о написанных статьях «Северные границы распространения некоторых видов мелких млекопитающих» и «Перевязка в Приалтайских степях», датированных 1930 и 1933 годами. Последняя была подготовлена в соавторстве с М.Д.Зверевым. В сибирских журналах были три публикации по птицам (Орлов 1928а,б, 1930). Судьба его полевых дневников и личного архива не известна. Этнографические экспонаты хранятся в краеведческом музее Новосибирска. Там же сохранились некоторые тушки птиц, изготовленные С.И.Орловым (Балацкий 1997).
В тенётах «Белогвардейского заговора»
12 апреля 1931 года бюро Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) и Президиум крайисполкома добилось ликвидации «Общества изучения Сибири и её производительных сил». Вузовскую и отраслевую науку с этого времени стал координировать Научный комитет при Западно -Сибирском Крайисполкоме (Курочкина 1968; Красильников 1988). После этого за ОИС взялось Полпредство ОГПУ по Западно-Сибирскому краю, уже давно обеспокоенное тем, что в этом обществе нашли себе работу слишком много «буржуазных спецов» — профессура и творческая интеллигенция дореволюционного времени, среди которых были бывшие офицеры царской и белой армий. С молчаливого согласия властей следователи секретно-политического отдела ОГПУ сфальсифицировали крупнейшее по тем временам уголовное дело под названием «Белогвардейский заговор», целью которого была дискредитация деятельности ОИС и его руководителей. Вскоре оно было объявлено «контрреволюционной шпионско-вредительской диверсионной повстанческой организацией», созданной с целью подготовки восстания в Западной Сибири. По заранее разработанному сценарию и спискам начались аресты бывших сотрудников ОИС. В первую очередь арестовывали всех офицеров, служивших в колчаковской армии и лиц, имевших дворянское происхождение, состоявших ранее в оппозиционных партиях или занимавших руководящие должности во время правления Директории и Колчака. С.И.Орлова, проживавшего тогда в Новосибирске по улице Бийской (д. 19, кв. 6), арестовали 20 февраля 1933.
Ему предъявили обвинение в том, что он является активным участником этой организации. Заодно ему, лишь по факту ошибочного задержания, приписали участие в кулацком восстании в Туруханском крае в 1920-1921 годах.
В надзорном деле по «Белогвардейскому заговору» С.И.Орлов указан в списке подследственных, отказавшихся сотрудничать со следствием и давать ложные показания на своих друзей и коллег (Красиль-ников и др. 2004). Нужно отдать должное силе духа и мужеству этого человека, не сломавшегося в жерновах допросов ОГПУ. Несмотря на то, что он не признал за собой вины, следователям оказалось достаточно оговоров других арестованных, чтобы включить его в списки членов сфабрикованной следователями повстанческой организации. За упрямство и категоричный отказ от сотрудничества со следствием получил он максимально полный срок. Коллегией ОГПУ 5 августа 1933 года С.И.Орлов был приговорён к расстрелу по статье 58-2-11 УК РСФСР (контрреволюционная деятельность), который вскоре был заменён на 10 лет исправительно-трудовых лагерей.
В Соловецком лагере заключённых особого назначения НКВД
1 сентября 1933 года Сергей Иванович Орлов прибыл этапом в Карельскую АССР на печально известные Соловки — в Соловецкий лагерь заключённых особого назначения НКВД (СЛОН). Из его переписки с сестрой Ниной Ивановной Орловой, проживавшей в Ленинграде, удалось узнать некоторые подробности его пребывания в СЛОНе. Первый год, как признавался он, был особенно трудным. Угнетающе подействовали не только перенесённые испытания во время следствия, ложные показания некоторых коллег и несправедливый приговор, но и то обстоятельство, что жена, испугавшись преследований со стороны органов и увольнения с работы, сразу же оформила развод с ним как с «врагом народа», отказавшись помогать и переписываться. Вначале он был определён на работы на скотном дворе лагеря, а зимой отправлен в обоз, где обморозил руки на лесозаготовках. Лишь весной 1934 года он был переведён в сельскохозяйственную часть лагеря, который занимался выращиванием картофеля, репы, брюквы и моркови. На первых порах ему было поручено читать лекции о методах защиты сельскохозяйственных растений от вредителей, а затем заниматься организацией работ по защите урожая, подготовкой и отправкой экспонатов на сельскохозяйственную выставку выращенных на полях и огородах СЛОН овощных культур, состоявшейся осенью 1934 года в Ленинграде. За успехи в выполнении этих работ он был удостоен звания ударника и блестящего отзыва руководства. В начале 1930-х годов СЛОН, имевший функции исправительно-трудового лагеря, представлял собой
огромный хозяйственный комплекс, существовавший на самофинансировании. Заключённые занимались заготовками леса, торфа, рыбными и зверобойными промыслами, содержали холмогорских коров, разводили свиней, ценных пушных зверей, выращивали овощные и зерновые культуры, работали в кустарных и механических мастерских. Соловецкая продукция регулярно занимала призовые места на ежегодных сельскохозяйственных выставках Советского Союза.
Активно включился он в деятельность Соловецкого общества краеведения (СОК), созданного в лагере в 1925 году. В СЛОНе в разные годы отбывало наказание много известных учёных, в том числе зоологов. Среди них в разные годы были директор Зоологического музея при АН СССР Алексей Андреевич Бялыницкий-Бируля, редактор и издатель «Орнитологического вестника» Григорий Иванович Поляков, гидробиолог Александр Алексеевич Захваткин, профессор Одесского университета Георгий Георгиевич Воронов, запомнившийся заключённым своими замечательными лекциями о медоносных пчёлах, профессор ихтиологии Владимир Вячеславович Чернавин, прославившийся не только научными заслугами, но и тем, что совершил удачный побег с Соловков в Финляндию.
Благодаря СОК учёным удавалось устраиваться в лаборатории и заниматься научно-исследовательской деятельностью. Администрация в те годы поддерживала творческие инициативы учёных, практические результаты которых могли быть прибыльными в условиях Солов-ков. Например, инженер-химик Николай Яковлевич Брянцев (18891937), с которым С.И.Орлов был осуждён по одному делу, в творческом содружестве с математиком и инженером Павлом Васильевичем Флоренским (1882-1937) и профессором-химиком Романом Николаевичем Литвиновым (1890-1937) взялись за изучение морских водорослей и приступили к разработке технологических процессов комплексной переработки водорослей с целью получения йода, добившись замечательных результатов (Сошина 2011). Сергей Иванович также не раз выступал со своими рационализаторскими предложениями в лагерной стенгазете. На первых порах он взялся за изучение гаги, изобрёл и изготовил машинку по очистке гагачьего пуха, заготовками которого он предполагал заняться. Пытался осуществить кольцевание этих птиц, но не смог своевременно получить заказанные кольца и метки-серьги. Предлагал также провести опыты по содержанию оленей как стойловых животных и осуществить эксперимент по скрещиванию северного оленя с маралом. Одно из его практических предложений о проведении обследования островных ягельников с целью использования их в качестве кормовой базы для разведения северных оленей в 1935 году было поддержано администрацией и по окончании уборки урожая ему было предписано заняться изучением ягельников. В Соловецком музее он
обновил устаревшие чучела птиц и зверей, большую их коллекцию изготовил для Арктического института в Ленинграде. Читал также лекции по зоологии на ветеринарных курсах и вёл курс по набивке чучел.
Бюро печати управления СЛОНа издавало «Материалы Соловецкого отделения Архангельского общества краеведов», выпустив в общей сложности 17 сборников. В одном из писем Сергей Иванович сообщал, что подготовил для издания две научные статьи: «Весенние холода и редкие орнитологические находки» и «Об увязке метеорологических наблюдений с периодическими явлениями среди птиц и зверей». Об их дальнейшей судьбе пока ничего не известно. По мере возможностей проводил он наблюдения за животными, вёл записи фенологических явлений. Эти занятия иногда прерывались из-за того, что заканчивалась бумага, но с её получением посылкой из дома он возобновлял наблюдения.
Судя по письмам, Сергей Иванович не падал духом и надеялся выжить в Соловках, вернуться домой к любимой работе и научным занятиям. Поэтому он охотно брался за любую работу, чтобы отвлечься от сурового лагерного бытия. К тому же эти занятия и отличные показатели в труде давали надежду на досрочное освобождение. Согласно «Положения об исправительно-трудовых лагерях», принятом Советом Народных Комиссаров СССР от 7 апреля 1930 года, бригады, систематически вырабатывавшие не ниже 20% сверх установленной нормы, получали статус ударных. При ударной работе 2 рабочих дня засчиты-вались за 3 дня срока. В дальнейшем это соотношение доходило до 3 дней срока за один день работы. Для членов таких бригад, кроме основного, устанавливалось дополнительное премиальное вознаграждение и предоставлялась возможность за счёт этого перечислять семьям, оставшимся без кормильца, 50% премиальных. Основными стимулами участия в социалистическом соревновании стало индивидуальное досрочное освобождение, групповое досрочное освобождение лучших артелей, сокращение сроков, улучшение жилищных условий и котлового питания, первоочередной отпуск продуктов из лагерного ларька, право на дополнительную переписку и получение посылок.
Но этим надеждам не суждено было сбыться. В 1937 году СЛОН неожиданно был преобразован в Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН). Осенью заключённых перевели на тюремный режим содержания. Начались чёрные времена «Большого террора», когда в срочном порядке стали пересматриваться дела заключённых. Осуждённые по контрреволюционным статьям один за другим стали получать расстрельные приговоры. В их число попал и С.И.Орлов. Особой тройкой Управления НКВД по Ленинградской области 10 ноября 1937 года он был приговорён к расстрелу по той же статье 58-2-11 УК РСФСР и был включён в так называемый второй список соловецкого лимита
на расстрел. В начале декабря в числе других 500 заключённых его отправили на барже в Ленинград, где 8 декабря 1937 года он был расстрелян. Как стало сейчас известно, этот расстрел был произведён в районе Лодейного Поля, где и закончился жизненный путь зоолога Сергея Ивановича Орлова. Спустя 20 лет, 29 июля 1958 года, Военной коллегией Верховного суда СССР он был посмертно реабилитирован.
Выражаю признательность Николаю Николаевичу Балацкому (Новосибирский краеведческий музей) за консультацию и предоставленные фотографии.
Литератур а
Балацкий Н.Н. 1997. Орнитологическая коллекция Новосибирского областного краеведческого музея // Материалы науч.-практ. конф. Обл. краевед. музея. Новосибирск: 117-118.
Березовиков Н.Н. 2017. Иван Михайлович Залесский (1897-1938) - сибирский орнитолог, художник-анималист и один из создателей Томского орнитологического общества // Рус. орнитол. журн. 26 (1481): 3241-3267. Дунбинский И.А. 2012. Институт исследования Сибири и подготовка исследователей //
Вестн. Томск. ун-та. История 20, 4: 54-56. Жертвы политического террора в СССР. 2004. М. (Компакт-диск).
Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. 2014. Новосибирск, 4: 1-640.
Загороднюк Н.И. 2016. Советизация в Тазовском районе в 1920-1930-е гг. // Вестн. угро-
ведения 2 (25): 105-113. Красильников С.А. 1998. Общественные формы организации науки в Сибири во второй половине 1920-х гг. Новосибирск: 120-144. Красильников С.А., Пыстина Л.И., Пащенко Л.С. (сост.). 2004. Власть и интеллигенция в сибирской провинции (1933-1937 годы). Сб. документов. Новосибирск: 1-352. Курочкина Е.Ф. 1968. Из истории организации научно-исследовательской работы в
Сибири. Сибирь в эпоху социализма. Новосибирск, 3: 134-147. Некрылов С.А., Фоминых С.Ф., Маркевич Н.Г., Меркулов С.А. 2008. Из истории Института исследования Сибири // Журналы заседаний совета Института изучения Сибири (13 ноября 1919 г. - 16 сентября 1920 г.). Томск: 5-43. Орлова Е.Н. 1925. Особенная жизнь: Заполярный быт 1920-1921 гг. // Сибирские огни 2: 223-253.
Соловецкий мартиролог. Списки имён соловецких заключённых. www solovki.ca/passio-nal/passional_
Сошина А.А. 2011. Репрессированная наука: учёные в заключении на Соловках // Соловецкое море. Историко-литературный альманах. Архангельск; М., 10: 128-140. Томилов Н.А. 1996. Новосибирский областной краеведческий музей (Краткий исторический очерк) // Хозяйство русских в коллекциях Новосибирского областного краеведческого музея. Новосибирск: 6-48. Орлов С.И. 1925. Шкурка, её съёмка и первичная обработка. Ново-Николаевск. Орлов С.И. 1928а. Uria grille mandti в Енисейском заливе // Uragus 6, 1: 31-32. Орлов С. 1928б. Чистик в Енисейском заливе // Охотник и пушник Сибири 4, 1: 72-73. Орлов С.И. 1930. О биологии северной куропатки // Охотник и рыбак Сибири 6, 4: 47-48. Орлов С.И. 2015. Летнее нахождение чистика Cepphus grylle mandtii в Енисейском заливе // Рус. орнитол. журн. 24 (1100): 339-340.
