CC BY
221
1.3. СЕМЬЯ КАК АГЕНТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ
Тарасова Елена Гельевна, старший преподаватель
Место работы: Российский государственный аграрный университет имени К.А. Тимирязева
irina.mirosh@gmail.com
Аннотация: большинство исследователей сходятся в том, что семья выступает одним из ведущих социализирующих агентов на протяжении всей жизни человека, а ценности, представления и навыки, выработанные в семейной среде, создают основные предпосылки будущих результатов развития личности. На сегодняшний день литература по рассматриваемой проблеме насчитывает десятки публикаций, которые нуждаются в систематизации и анализе содержащихся в них идей. В статье впервые предпринята попытка дать обзор и анализ существующей научной литературы о роли семьи как агента политической социализации.
Ключевые слова: агент политической социализации; семья; политические установки; политическое поведение; политические ориентации; политическая социализация.
THE FAMILY AS AN AGENT OF POLITICAL SOCIALIZATION
Tarasova ElenaG., Senior Lecturer
Place of employment: Russian State Agrarian University
irina.mirosh@gmail.com
Abstract: most studies have found that the family is one of the leading socializing agents throughout the life cycle. Values, attitudes and skills, emanating from the family environment, provide basic preconditions for future outcomes of personal development. Today the literature on the issue under consideration has dozens of publications that need to systematize and analyze the ideas contained in them. This paper is the first attempt to provide an overview and to study of existing literature on the role of the family as an agent of political socialization.
Keywords: agent of political socialization; family; political attitudes; political behavior; political orientations; political socialization.
Агенты политической социализации занимают центральное место в системе политического влияния, поэтому их рассмотрением интересуются практически все исследователи этого процесса.
Среди всех агентов политической социализации одно из центральных мест отводится семье, что объясняется особой ролью этого старейшего социального института в формировании политического сознания и поведения индивида. И зарубежные, и отечественные авторы сходятся в том, что в этом качестве семья сохраняет свое влияние на протяжении всей жизни человека, а ценности, представления и навыки, выработанные в семейной среде, создают основные предпосылки будущих результатов развития личности в различных сферах жизнедеятельности.
Рассуждая о преимуществах этого агента перед всеми другими источниками влияния, отечественные (прежде всего советские) обществоведы указывают на значимость авторитета и личного примера старших членов семьи; естественность усвоения социального опыта; длительность, устойчивость, систематичность, высокую эффективность ее воздействий; возможность для более глубокого и оперативного учета индивидуальных особенностей и актуальных психических состояний социализируемого [4, с. 130-131; 5, с. 4].
В зарубежной науке особая роль семьи как агента политической социализации связывается с представлением о том, что именно она является главным «ло-кусом» удовлетворения всех основных потребностей ребенка [17].
Если вести речь о методологии исследования социализирующего влияния семьи, то иностранные авторы придерживаются трех основных подходов к решению данного вопроса.
Первый известен как модель трансмиссии и существует в традиционном («классическом») и обновлен-
ном («ревизионистском») своих вариантах.
В традиционной версии модели трансмиссии семья выступает как средство внедрения в сознание детей системно-ориентированных установок, а ребенок рассматривается как объект социализации и прямой реципиент политических черт родителей. Обнаружение значительного сходства в политических ориентациях между ними и их детьми интерпретируется как доказательство наличия социализирующего влияния старших членов семьи на их потомков.
При описании закономерностей политической социализации в семье сторонники традиционной модели опираются на следующие положения и принципы. Они считают, что семья есть базовая социальная структура, формирующая установки на поддержку политической власти («положение поддержки»). В силу априорно успешной непосредственной трансляции ценностей от старших к младшим она выступает средством обеспечения преемственности в политических ориентациях между поколениями («положение преемственности»). Модели поведения, усвоенные в детстве в семье, затем переносятся на политическую сферу («положение о соответствии»), обладают особой значимостью и высокой устойчивостью («принцип первенства»), определяя и организуя все поведенческие реакции индивида на политические стимулы («положение структурирования») [34].
Модифицированная («ревизионистская») модель трансмиссии отличается от первой более широким взглядом на семью как агента социализации. Она утверждает, что влияние родителей обнаруживается в сходстве по более общим политическим ориентациям, а не в точном копировании конкретных черт и принимает во внимание довольно широкий круг факторов, повышающих восприимчивость индивида к социализирующему воздействию. В их число включаются когни-
тивные, аффективные, коммуникативные и другие параметры. Кроме того, она отводит более активную роль ребенку в процессе его политического развития.
Второй подход к анализу семьи как агента политической социализации делает акцент на рассмотрении внутрисемейных взаимодействий и их влиянии на формирование личности. Становление этого подхода приходится на середину 1970-х годов, когда в западной науке в результате появления многочисленных и часто противоречивых эмпирических данных универсальность и адекватность модели трансмиссии стала ставиться под сомнение, что, в свою очередь, привело к переключению внимания исследователей на разнообразные факторы, определяющие роль этого института в процессе политической социализации. Политологи осознали также, что политическая социализация в семье имеет динамические качества (например, меняется характер влияния родителей на детей, степень автономии молодого поколения, роль женщины в семье), а воздействиям, исходящим, как от членов семьи, так и от внешней среды, и вытекающим из них изменениям в равной степени подвергаются представители всех поколений.
Одной из альтернатив модели непосредственной трансмиссии выступала модель взаимного влияния внутри семьи. Теоретики психологии развития выделили основные паттерны двустороннего диадического взаимодействия между родителями и детьми. Их описывали как обоюдные, синхронные и циклические, имеющие место на протяжении всей жизни индивида, но изменяющиеся с течением времени. Таким образом, речь шла об активной вовлеченности человека, как в свое собственное политическое развитие, так и в формирование политических характеристик других членов семьи [12].
Третий подход к изучению социализирующей роли семьи в зарубежной науке исходит из того, что она обеспечивает ребенка социальной идентичностью и определенным положением в социальной структуре, которые, в свою очередь, влияют на политические ориентации.
Отечественные (прежде всего, советские) авторы, работая в рамках марксистской парадигмы, при анализе семьи как агента политической социализации, изначально исходили из представления о системном ее строении, динамическом характере влияния, включенности в функционирование общества как целого. Они указывали на важность способов удовлетворения этим институтом жизненных потребностей людей, социальных, экономических, юридических и духовных предпосылок его организации. Рассматривая эти факторы в качестве объективных возможностей для реализации семьей своих воспитательных функций, преимущественное внимание они обращали не на ее формальные характеристики, а на качество и содержание внутрисемейных отношений.
Каковы же, с точки зрения, исследователей ключевые факторы социализирующего влияния рассматриваемого нами агента?
Западная наука отдавала приоритет формальным, социально-структурным характеристикам семьи: 1) социально-экономическому статусу, включая доход, профессию и образование родителей; 2) составу и размеру семьи, в частности наличию (отсутствию) в ней отца и матери, братьев и сестер и 3) распределению ролей (в том числе политических) между родителями в семье.
При анализе социально-экономического статуса семьи зарубежные авторы обычно следовали в русле так называемой стандартной модели СЭС. Важная роль этого фактора связывалась ими с наличием в западных обществах социального неравенства, где разница между высоким и низким социально-экономическим статусом семьи представляет собой, прежде всего, разницу между системой широких и ограниченных возможностей развития личности (в том числе получения более качественного образования).
Кто-то полагал, что профессия и доход родителей влияют на ценностные ориентации детей, а также сходство в ценностях между старшим и младшим поколением [16]. Отмечалось также, что родители с хорошим образованием и более высоким социальным статусом имеют возможность активно участвовать в политике и таким образом определять участие как социально значимое поведение [29, р. 616.].
Социальный статус родителя рассматривался и как фактор, влияющий на характер взаимодействия между родителем и ребенком, стиль воспитания и степень родительского контроля. Предполагалось, что более обеспеченные семьи будут применять индуктивные техники контроля и активнее взаимодействовать со своими детьми, чем семьи с низким социально-экономическим статусом.
Некоторые политологи на основании результатов эмпирических исследований вообще говорили о необходимости пересмотра стандартной модели СЭС и предлагали рассматривать социально-экономический статус семьи только как промежуточную переменную, играющую косвенную роль в процессе политической социализации [10; 16].
Особое внимание зарубежные авторы обращали на структуру (полная или неполная) и размер (количество детей) семьи. В то же время они не дали однозначного ответа на вопрос о влиянии состава семьи на результаты политической социализации. Кто-то говорил о большей социализирующей эффективности полной семьи, полагая, что дезинтеграция семьи может влечь за собой нарушение коммуникативных связей между поколениями и выступать негативным фактором политической социализации. Считалось также, что развод супругов может восприниматься детьми как отрицательная ролевая модель и порождать у них нежелание идентифицировать себя со своими родителями [33, р. 764-765]. Отсутствие отца в семье, полагали некоторые авторы, оказывает влияние на уровень цинизма и является одним из условий, препятствующих успешной социализации [15]. Другие исследователи не придавали структуре семьи особого значения, отмечая в то же время кардинальные изменения, произошедшие в этом институте за последние 30 лет (рост числа неполных семей во главе с женщиной) [18].
Зарубежными авторами рассматривался и фактор распределения ролей между родителями, а также относительное влияние каждого из них на процесс политического развития индивида. Объяснения в этом случае, как правило, черпались из ролевой теории, представленной двумя ее разновидностями: моделью ролевой дифференциации и моделью совместного распределения ролей.
В рамках первой схемы именно отец, а не мать выступал в качестве главного субъекта, а роль женщины сводилась в основном к поддержке мужа. Поэтому отец рассматривался как посредник между политиче-
ским сообществом и семьей, главным источником политических «сигналов» и ведущим агентом политической социализации [27, p. 69-70]. Согласно второй модели отец не обязательно имеет монополию на инструментальное и адаптивное политическое поведение, которое может равно распределяться между родителями и варьироваться в разных семьях, а в роли источника политических стимулов могут выступать как мать, так и отец или оба родителя. В этом случае будут важны различие или сходство во взглядах между родителями. Эмпирическое тестирование обеих моделей показало большую адекватность модели распределения ролей, чем модели доминирования отца [27, p. 82]. Поэтому многие зарубежные исследователи скорее говорили о дифференциальных функциях, выполняемых матерью и отцом, что объяснялось и количеством времени, которое члены семьи проводят вне дома и их ориентациями по отношению к публичной политике, а также разным уровнем политического интереса (у отцов он выше).
Социализирующий потенциал матери связывался с тесными эмоциональными отношениям между ней и детьми. В случае с отцом в качестве механизма влияния, как правило, рассматривались политическая беседа или диалог. Считалось также, что матери склонны играть стабилизирующую роль в отношениях между поколениями, а отцы выступать источниками изменений [19, p. 793]. В ходе проведения эмпирических исследований на материале США, Великобритании, Германии и Швейцарии был зафиксирован больший потенциал влияния матерей по сравнению с отцами. Кроме того, было выявлено, что мать часто опосредует отцовское влияние на детей, а также определяет место отца в потоке всех внутрисемейных воздействий [19, p.785]. В целом исследователи опровергли традиционный взгляд на доминирующую роль отца в трансляции политических ориентаций детям, констатировав большую значимость образования родителя, его личностных характеристик и отношения к нему ребенка.
Зарубежными авторами также анализировалось влияние гендерного состава диады родитель-ребенок на процесс трансмиссии политических содержаний. В этой связи одни авторы показали, что трансляция установок максимально эффективна в диаде одного пола [7; 26], другие отрицали наличие такой зависимости [41; 44] или отмечали, что эффект гендерного состава диады зависит от проблемы, по которой ведется общение [23].
Э. Джиденджил и Б. О'Нейл [21] в своем эмпирическом исследовании на материалах Канады обнаружили, что политически активная мать (с учетом образования и возраста) может быть примером для взрослых дочерей и что ее влияние перевешивает влияние политически активного отца. Ряд других авторов также говорят о роли политически активной матери как агента политической социализации дочерей [8; 37; 38].
Осознание зарубежными политологами того факта, что семья - это не только родители, но и братья и сестры, а также отход от модели прямой трансмиссии заставили их обратить внимание на социализирующую роль других членов семейного коллектива.
В западной науке социализирующая роль старших братьев и сестер рассматривалась через призму идей психолога Адлера и объяснялась тем, что они служат ролевыми моделями для младших детей в семье. При этом последние рассматривались как соперники первых [13].
При анализе формально-структурных характеристик
семьи в согласии с идеями Адлера, пристальное внимание обращалось и на размер семьи (то есть количество детей - братьев и сестер), а также порядок рождения в семью. Считалось, что размер семьи оказывает существенное влияние на возможное появление у детей интеллектуальных, эмоциональных и поведенческих проблем (связанных, например, с социальной адаптацией, Ю, успехами в образовании и науке). Утверждалось, что дети из больших семей в силу менее тесных и близких отношений с родителями по сравнению с детьми из малых семей имеют больше проблем с адаптацией. Эмпирические исследования на американском материале зафиксировали значимость размера семьи для процесса политической социализации и показали, что рост семьи может снижать чувство эффективности у воспитывающихся в ней детей. Кроме того, были выявлены и половые различия в подверженности влиянию этого фактора. Так, в частности, было установлено, что наличие братьев и сестер влияет только на чувство политической эффективности мальчиков. Она имеет тенденцию снижаться с увеличением количества братьев, так как дети мужского пола ведут борьбу за внимание родителей и господство и в отличие от девочек склонны переносить модели отношения в семье на политику [13, р. 185-186].
Что касается порядка рождения в семью, то Адлер первый в 1918 году описал его эффекты и установил, что само место в последовательности рождения не играет роли, а важной является интерпретация ребенком ситуации, в которой он растет.
С точки зрения его теории, самый старший ребенок оказывается в самой неблагоприятной ситуации. С одной стороны, до появления других детей он получает больше внимания от родителей, с другой стороны, после их рождения родители становятся к нему более требовательными, подвергают более строгим наказаниям. Опыт фрустрации и порождаемое им чувство беспокойства в итоге продуцируют фрустрированную «Я-концепцию», которая, в свою очередь, определяет низкую политическую эффективность. Младшие дети демонстрируют другой жизненный стиль. Они более настойчивы, уверены, трудолюбивы и т.п. Их преимущества связаны с тем, что, во-первых, родители более опытны в воспитании, во-вторых, младшим детям приходится преодолевать власть сестер и братьев в семье. Впоследствии эти чувства переносятся на политическую арену и воплощаются в политической эффективности. Единственные и средние дети в семье представляют собой промежуточный вариант между сильным чувством эффективности и чувством неэффективности. В любом случае они более уверенны, чем старшие дети [13].
Рассмотрение семьи как агента политической социализации в западной науке не ограничивалось анализом отношений между родителями и детьми, братьями и сестрами. Некоторые исследователи обращали внимание и на влияние брачного статуса (и изменений в нем) на процесс политической социализации индивида.
Р. Сигель и М. Хоскин утверждали, что вступление в брак и появление детей в семье создают обязанности и ролевые требования, которые могут вызывать рост гражданской компетентности. Жизнь в семье, коммуникативные взаимодействия (дискуссии, обмен информацией и т.п.), считали они, способны активизировать социально-психологический механизм заражения [40]. Д. Глэйзер обнаружил, что присутствие другого члена семьи (даже если оба проявляют незначитель-
ную политическую активность и интерес) увеличивает вероятность их участия в выборах [22].
Изменение брачного статуса рассматривалось как одна из важных вех в жизни человека, а супружество как фактор, создающий благоприятные условия для постоянного взаимодействия и взаимозависимости между мужем и женой. Исследования этого вопроса показали, что члены семьи чаще всего рассматриваются в качестве главных партнеров по обсуждению актуальных политических проблем. Так, например, было установлено, что присутствие мужа или жены является сильным стимулом для политически заинтересованных индивидов включаться в дискуссии о политике, что супруги имеют примерно одинаковый профиль участия и являются главными объектами межличностного убеждения в течение электорального сезона [11; 32; 42; 43].
Зарубежные ученые описали эффекты социализирующего влияния брачного статуса, к числу которых отнесли:
1. Взаимное приспособление уровня политической активности брачных партнеров и увеличение сходства между ними;
2. Стимулирование политической активности. Ведущими факторами возникновения указанных эффектов, по мнению исследователей, выступают уровень изначального участия каждого из партнеров, вовлечение в конкретную политическую деятельность общих ресурсов семьи и наличие коллективных усилий супругов.
В качестве важнейших способов влияния брачного статуса на политическую социализацию авторы выделяли:
1. Изменения в жизненном пространстве (работе, стиле жизни, быту, месте проживания и т.п.;
2. Появление новых возможностей для взаимного влияния партнеров по браку;
3) Перестройку социальных сетей (взаимодействий) каждого из супругов.
Несколько в ином ключе рассматривался вопрос о месте социально-структурных факторов в реализации воспитательного потенциала семьи в отечественной (прежде всего советской науке). В работах исследователей указывалось на особую роль практического осуществления принципа социального равенства между полами во всех сферах. Он рассматривался в качестве отражения кардинальных изменений в разделении труда между мужчиной и женщиной, перемену всех общественных ролей последней, структуры ее потребностей, социального поведения, семейно-брачных отношений. В частности, отмечалось, что постоянное расширение набора социальных ролей, коренное изменение системы жизнедеятельности определили шкалу новых ценностей и интересов женщины, наряду с традиционными потребностями сформировали потребности социального самоутверждения, свободного выбора в общественной и личной жизни [4, с. 130].
Отечественные (прежде всего советские) авторы не придавали исключительного значения организационно-структурным характеристикам семьи, а концентрировали свое внимание на человеческих аспектах семейного влияния, выделяя в качестве важнейших предпосылок социализирующего и воспитательного воздействия климат семьи и характер внутрисемейных отношений; стиль и принципы воспитания; личность и взгляды родителей; наличие единой воспитательной линии. Значимость этих факторов признавалась и зарубежными исследователями.
Советские обществоведы полагали, что отчетливо выраженный эмоциональный характер семейного воспитания является важнейшим его достоинством и преимуществом [5, с. 4], поэтому ключевым условием эффективного выполнения семьей своих социализирующих функций рассматривали климат семьи и характер внутрисемейных взаимодействий. Семья, считали они, должна оставаться любимым очагом для ребенка, а отношения между ее членами должны выстраиваться на основе любви и взаимного согласия, поскольку именно в слаженном семейном коллективе формируется атмосфера радости и счастья, в которой воспитываются спокойные, счастливые, уравновешенные и энергичные люди. Важную роль в поддержании оптимального климата семьи играет равное и справедливое отношение родителей ко всем детям, а также налаживание нормальных отношений между братьями и сестрами, которые потом будут перенесены и на других людей [1, с. 423-427].
Особое внимание уделялось отношениям между родителями, которые рассматривались как предпосылка нравственно здоровой семьи, имеющая «непосредственный выход из чисто личных отношений в сферу общественных и коллективных интересов, в сферу общественного воспитания». Отмечалось, что посредством своей собственной деятельности, общения старшие члены семьи формируют социальный облик, духовный мир и характер своих детей, содержание их потребностей и идеалов [4, с. 130].
Отметим, что зарубежные авторы также обращали особое внимание на связь внутреннего климата и характера взаимоотношений в семье со степенью идентификации ребенка с его родителями, в свою очередь определяющей вероятность усвоения детьми родительских ценностей [45].
Важная роль в отношениях между родителями и детьми отводилась обществоведами стилям и практикам воспитания ребенка в семье.
Отечественная наука исходила из того, что стиль воспитания должен базироваться на принципах:
1. Достижения цели воспитания путем организации разнообразной деятельности ребенка в семье (принцип активности или принцип деятельности);
2. Ориентации на зону ближайшего развития (учет ближайшего будущего ребенка и стимулирования его развития) в процессе формирования личности ребенка (принцип развития);
3. Отношения к ребенку как к субъекту самовоспитания, а не как к пассивному объекту социализации (принцип субъектности и активности воспитуемого);
4. Учета физиологических и психологических особенностей развития и помощи родителей в преодолении противоречий в развитии;
5. Уважения к ребенку и его личности в сочетании с требовательностью к нему [1, с. 423-433].
Сходные взгляды высказывались и зарубежными исследователями. Довольно подробно интересуясь этим вопросом, они выделяли и рассматривали различные стили воспитания в семье. В этой связи одни авторы говорили о демократической и авторитарной семье [9; 16; 35; 37; 41].
Демократическая семья характеризовалась теплой и относительно свободной атмосферой, в которой дети дисциплинируются и воспитываются путем поощрения ребенка к анализу своих поступков, формирования внутреннего контроля, а не при помощи физического
воздействия. В качестве особенностей такой семьи выделялись наличие взаимного приятия и интереса между ее старшими и младшими членами, требование личностной зрелости, отсутствие детальной регламентации поведения, предоставление выбора и психологической автономии детям, учет их мнения. Индуктивный контроль, экспрессивная, а не инструментальная роль родителей в демократической семье и высокая степень взаимодействия родителей и детей, считали политологи, будут повышать степень согласия между ними, фа-силитируя процесс политической социализации.
Таким образом, иностранные исследователи единодушно говорили о мощном положительном социализирующем эффекте атмосферы демократической семьи, отмечая, что она способствует развитию политических знаний у детей, социальной терпимости, формированию политического вовлечения и про-социального поведения. Они указывали на то, что в такой атмосфере наиболее явственно функционирует механизм эмпа-тии, способствующий более сильной идентификации с родителем и, соответственно, позитивным результатам социализации. Отмечалось также, что демократическая семья служит моделью социальных отношений, давая возможность подростку практиковаться в демократических правилах игры и способствуя формированию демократических ценностей.
В эмпирических исследованиях было показано, что авторитарный стиль воспитания связан с формированием политического отчуждения подростков [23].
Другие исследователи описывали авторитетных, авторитарных и либеральных родителей [39]. Авторитарные родители определялись как мало отзывчивые и излишне требовательные к своим детям, стремящиеся контролировать, формировать, оценивать поведение ребенка с позиции определенного набора стандартов. Либеральные родители, напротив, вообще не стремятся управлять действиями, желаниями и импульсами своих детей, не требуют зрелого поведения, ответственности и порядка от них, могут отличаться либо высокой отзывчивостью на их просьбы и потребности, либо полностью игнорировать их. Авторитетные родители требуют зрелого поведения от своих детей, ориентируются на дискуссию со своими детьми, в процессе которой демонстрируют кооперативный стиль взаимодействия, стремятся объяснять им причины тех или иных политический явлений, генерируя, таким образом, высокий уровень теплоты взаимоотношений. Такие родители в процессе воспитания соблюдают баланс между требовательностью и отзывчивостью и представляют собой тот оптимальный вариант, который позволяет достичь положительных результатов социализации, поощряет социальное развитие, духовное здоровье, нормальную самооценку, способствует усложнению политического мышления детей, формирует у них довольно высокий уровень академической компетентности и достижений.
Утверждалось также, что родительский стиль как важная характеристика контекста семьи определяет уровень и сложность политического мышления ребенка через воздействие на качество дискуссии в семье. Политологи указывали также, что кооперативный стиль и открытая дискуссия более подходит для фаси-литации морального, а потом и политического мышления ребенка [39, р. 245-246].
Необходимо отметить, что в отличие от отечественной науки в силу особой популярности фрейдистской теории
на Западе, значительное внимание при рассмотрении воспитательных практик в семье зарубежные авторы уделяли приобретенному в семье опыту физической и эмоциональной депривации. Социализирующая роль этого фактора описывалась ими в первую очередь с точки зрения его воздействия на процессы когнитивного и морального развития детей, а также их идентификацию со своими родителями [33, p. 758].
Указывалось на негативное влияние такого опыта. В частности, физическая депривация виделась источником формирования зависимости, усиления стремления соглашаться с политическими взглядами доминирующих членов семьи (например, подчинение жены мужу) и в дальнейшем склонности к политическому конформизму, общей политической апатии и недостатку политизации [17, р. 12-13; 36, р. 452].
Другим важным фактором политической социализации и воспитания в семье выступают личностные качества родителей (их взгляды, установки и поведение), а также их престиж и авторитет в семье. На это указывают, как иностранные, так и отечественные авторы.
К личностным характеристикам родителей, стимулирующим процесс политической социализации, отечественные исследователи относили, прежде всего, гражданственность родителей, их отношение к общественным обязанностям [5]. Зарубежные авторы, как правило, вели речь о так называемом уровне политизации (т.е. степени интереса к политике и участия в ней) родителей [30; 16; 25; 11].
Иностранные авторы полагали, что молодые люди будут сильнее вовлечены и лучше политически информированы, если они растут в семье политически заинтересованных родителей [31, p. 57]. Сторонники популярной на Западе теории социального научения объясняли социализирующий эффект политизации семьи «силой» (т.е. частотой, длительностью, уровнем, значимостью, множественностью и сложностью) моделирующих «сигналов», посылаемых социализа-тором, и определяющих успех наблюдающего научения. Чем выше политизация семьи, тем выше указанные ее индикаторы и успешнее социализирующее воздействие. Низкий уровень политизации родителей и бедность «сигналов» открывает возможность для влияния других агентов, которые могут разрушать согласие между родителями и детьми [28].
Высокий уровень политического вовлечения членов семьи также рассматривался как фактор эффективного развития личности и индивидуальных умений детей. Так, в частности, было установлено, что разговоры о политике детей с родителями влияют на общее развитие личности, способствуют формированию не только политических характеристик, но и таких личностных качеств как уверенность в себе, стремление к лидерству, способность открыто выражать и защищать собственное мнение, вставать на место другого человека [31].
В то же время в иностранной литературе указывалось и на возможные противоречивые эффекты влияния политизированной семейной среды. Отмечалось, что, с одной стороны, большая политизация семьи поощряет ребенка следовать взглядам своих родителей, а с другой, делает его более подверженным влиянию внешних политических факторов (особенно в периоды политических катаклизмов), которые могут вступать в противоречие с установками, сформированными родителями [28, р. 796-797].
Значимой характеристикой внутрисемейной среды,
важной предпосылкой эффективного влияния родителей считалась степень однородности политических установок и взглядов родителей или, как говорили отечественные (советские) исследователи, их мировоззренческое единство и единая линия в воспитании.
Иностранные политологи отмечали, что степень ценностного единства родителей будет повышать вероятность идентификации детей с ними, способствовать формированию непротиворечивой (в когнитивном и моральном плане) картины политического мира в сознании ребенка [33, р. 758] и желаемого политического поведения [27, р. 72].
В то же время указывалось и на то, что в определенных ситуациях, напротив, разнородность взглядов родителей может стимулировать политическое участие детей и их интерес к политике. Утверждалось, что в отличие от гетерогенности более широкой социальной среды несогласие в близкой семейной среде не будет отрицательно сказываться на гражданском развитии, а наоборот будет поощрять передачу информации и стимулировать политический интерес у младших поколений. Это объяснялось менее выраженным действием механизма избегания социального конфликта и отсутствием жесткого социального давления, поскольку дискуссии в семье отличаются большей открытостью, поддержкой, меньше подчинены формальным нормам, чем коммуникация в других социальных средах. Исследования социальных сетей на материале США, Британии, Швейцарии и Германии подтверждают это [20].
И в отечественной, и в зарубежной науке при рассмотрении семьи как агента политической социализации то или иное внимание уделялось анализу ее взаимоотношений с внешней социальной средой, которые, как считалось, либо способствуют успеху этого процесса, либо создают определенные помехи ему.
Зарубежные ученые в этом плане, как правило, ограничивались констатацией лишь самых общих положений. Так, в частности, Д. Дэвис говорил о влиянии на жизнь и состояние семье резких изменений в социальной макросреде, утверждая, что стабильность социальной системы порождает стабильную ситуацию в семье, и, наоборот, социальные проблемы и катаклизмы могут повлечь за собой соответствующие изменения во внутрисемейной среде. Экономические кризисы, безработица и смена типа общества в целом, полагал он, могут изменять структуру власти в семье, уменьшать роль отца, а также усиливать социализирующее значение других агентов [17, Р. 10-19].
Р. Мерельман предпринял попытку связать рассмотрение социализирующей роли семьи с вопросами политической структуры и государственной политики [34], а также обозначить условия, необходимые для ее успешного функционирования в качестве канала трансляции господствующих политических ценностей.
По мнению политолога, предпосылками эффективного функционирования семьи как агента политической социализации является взаимодействие семьи с обществом, политической сферой и государством, структурное, динамическое и нормативное сходство между ними, симметрия в их отношениях. При этом сама семья должна представлять собой единый коллективный организм, а не группу случайно связанных индивидов. Только в этом случае она как социализирующий институт будет удовлетворять требованиям принципов структурирования и первенства.
Взаимоотношения семьи и государства в контексте
анализа политической социализации Р. Мерельман рассматривал как процесс социального обмена, то есть обмена «продуктами» особого вида производства. Семья платит налоги и «производит» социализированных детей, что в свою очередь позволяет государству осуществлять «производство» своего собственного продукта - определенной политики и государственных программ (общественной безопасности, государственного образования, медицинской помощи, помощи в воспитании детей), потребление которого дает возможность семье выполнять указанные выше функции.
Степень баланса этих отношений влияет и на характер взаимодействия между государством и семьей. Сбалансированный обмен характеризуется отсутствием доминирования или зависимости какой-либо из сторон, когда и семья, и государство представляют к обмену примерно такое же количество произведенного продукта, которое потребляют. В противном случае какой-то из двух институтов выступает в качестве «зависимого эксплуататора», потребляя большее количество благ, чем он сам может предложить. Любой дисбаланс продуцирует напряжение между участниками обмена, которое в свою очередь выступает катализатором серьезных социальных изменений, в частности, пересмотра самих отношений обмена, а также порождает существенные различия в функционировании этих двух социальных систем и уменьшает их эффективность как механизмов социализации.
Оптимальным вариантом с этой точки зрения является так называемая производящая семья (потребляющая ровно такое количество благ, которое она производит), занимающая относительно независимое положение в отношениях с государством, взаимодействующая с ним по экономическим и другим вопросам.
В отличие от нее потребляющая семья попадает в зависимость от государства, между этими двумя институтами складываются ассиметричные, несбалансированные отношения. В силу этого она может утрачивать свои функции как эффективного и относительно автономного социализатора.
Негативные отношения и несбалансированный обмен складываются и в ситуации зависимости государства от семьи (семья дает государству больше благ, чем получает от него). В этом случае уже этот институт может утратить возможности своего влияния на политическую социализацию будущих граждан.
Некоторые исследователи обращали внимание на проблему взаимодействия семьи с другими агентами в процессе формирования политических установок и поведения. Ее они рассматривали через призму «экологической» модели развития человека У. Бронфен-бреннера [14]. Семья и школа рассматривались как микросистемы, которые образуются межличностными взаимодействиями внутри них. Сами эти микросистемы выступали как компоненты взаимодействий более высокого уровня.
Предметом изучения иностранных авторов становилось также взаимодополняющее влияние СМИ и семьи в процессе политической социализации. Так, в частности, указывалось на то, что обсуждение с родителями содержания телевизионных новостей формирует у подростка представление о ценности информации, как следствие совершенствует дискуссионные взаимодействия с другими людьми, и может способствовать политическому развитию индивида [24].
Таким образом, западные авторы акцентировали
внимание лишь на отдельных аспектах влияния общественной среды на функционирование семьи как агента политической социализации.
С несколько иных позиций рассматривалась проблема отношений семьи и социальной среды в отечественной (прежде всего советской) науке. Она, ориентируясь на системное изучение общества и воспитательного процесса, исходила из того, что семья представляет собой своеобразную проекцию определенного типа общества: его экономической структуры, социальных норм, способов разделения деятельности, методов управления и поддержания порядка. Взаимоотношения в семье рассматривались в качестве основного элемента более широкой сферы отношений и деятельности, включающей в себя быт, способы и приемы удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, различные формы активности людей, направленные на отправление и поддержание установившихся обычаев.
Важное отличие отечественной теории политической социализации советского периода состояло в том, что постановка и решение этого вопроса базировались на представлении об общности интересов государства и народа в советской социальной системе, единстве целей и идеалов семьи и общества, а ключевым пунктом выступало положение о комплексности и системности коммунистического воспитания.
Одной из ведущих была идея о сотрудничестве семьи, школы и системы образования в целом как предпосылки укрепления авторитета учителей и родителей и успешного решения задач политической социализации. Описывались различные формы взаимодействия этих двух важнейших агентов: создание родительских комитетов в школе, детских пионерских клубов в домах и т.п. [1; 2; 3; 6].
Отечественные авторы также касались вопроса дополняющего влияния СМИ и семьи в процессе воспитания у подростков интереса к общественно-политической жизни.
Они отмечали, что в зависимости от склонностей детей, семья может формировать у них потребность в систематическом и целенаправленном прослушивании радио, просмотре телепередач, чтении периодической печати. Непосредственно в процессе восприятия информации подростком старшие члены семьи могут комментировать ее, раскрывать при необходимости значения тех или иных политических терминов и понятий и вводить их в речевой обиход подростков. Организация обсуждения полученной информации в семье может стимулировать возникновение у подростка адекватного отношения к ней и побуждать его к самостоятельному расширению знаний по заинтересовавшей его проблеме [5].
Таким образом, в настоящей статье была предпринята попытка систематизации и общего обзора имеющихся на сегодняшний день зарубежных и отечественных исследований семьи как агента политической социализации. Проведенный нами анализ позволяет говорить о наличии двух традиций в изучении этого вопроса - зарубежной и отечественной. Первая доминирует в количественном отношении (что связано с сильным влиянием фрейдистской теории и структурно-функционального подхода, отдающим приоритет именно этому институту перед всеми другими) и ориентирована, прежде всего, на проведение эмпирических исследований по отдельным аспектам рассмат-
риваемой темы. Вторая традиция представлена меньшим числом работ (поскольку рассматривает семью как часть целого комплекса влияний различных социализирующих агентов) и на основе изучения практического опыта и опоры на общую социальную теорию, предлагает более широкий и системный взгляд на роль этого института в процессе политического развития личности. Несмотря на различия, эти традиции не всегда являются взаимоисключающими. Напротив, некоторые выводы, содержащиеся в работах иностранных и отечественных авторов, повторяют и дополняют друг друга, что дает возможность будущим исследователям выйти на путь более широких обобщений, выявления универсальных закономерностей функционирования семьи в качестве агента политической социализации.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 90,05%.
Список литературы:
1. Арсеньев А.М. Основы коммунистического воспитания. М.: Госполитиздат, 1963. 448 с.
2. Журин Б.И. Родительская общественность в помощь школе по коммунистическому воспитанию. М., 1952.
3. Петров Н.А. О значении авторитета и личного примера учителя в коммунистическом воспитании детей. М., 1949.
4. Семеньков В.Н. Совершенствование социализма и общественное воспитание: Вопросы методологии и практики. Минск: Беларусь, 1986. 229 с.
5. Смирнов В.И. Идейно-политическое воспитание подростков в семье. М.: Общество «Знание», 1986. 39 с.
6. Хрипкова А.Г. Взаимодействие школы, семьи, общественности в коммунистическом воспитании. М.: Педагогика, 1978. 175 с.
7. Acock A.C. Parents and their children: The study of inter-generational influence// Sociology and Social Research. 1984. Vol. 68. N 2. P. 151-171.
8. Atkeson L. R. and Rapoport R. D. The More Things Change the More They Stay the Same: Gender Differences in Political Attitude Expression, 1952-2000//Public Opinion Quarterly. 2003. Vol. 67. P. 495-521.
9. Baumrind D. Parenting styles and adolescent developments J. Brooks Gunn, R.M. Lerner, & A.C. Petersen (Eds.), Encyclopedia of adolescence. New York: Garland, 1991. Vol. 2. P. 746-758.
10. Beck P. A. and Jennings M. K. Pathways to Participation/The American Political Science Review. 1982. Vol. 76. N 1. P. 94-108.
11. Beck P.A., Jennings M.K. Family Traditions, Political Periods, and the Development of Partisan Orienta-tions//Journal of Politics. 1991. Vol. 53. № 3. P. 742-763.
12. Bell R. Q. Parent, child, and reciprocal influ-ence//American Psychologist. 1979. Vol. 34. P. 821-826.
13. Broh C. A. Adler on the Influence of Siblings in Political So-cialization//Political Behavior. 1979. Vol. 1. No. 2. P. 175-200.
14. Bronfenbrenner U. The ecology of human development. Cambridge: MA: Harvard University Press, 1978.
15. Clarke J.W. Family Structure and Political Socialization Among Urban Black Children//American Journal of Political Science. 1973. Vol. 17. No. 2. P. 302-315.
16. Dalhouse M., Frideres J.S Intergenerational congruency - The role of the family in political attitudes of youth//Journal оf Family Issues. 1996. Vol. 17. N 2. P. 232-242.
17. Davies J.C. The Family's Role in Political Socializa-tion//Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1965. Vol. 361. Political Socialization: Its Role in the Political Process. Р. 10-12.
18. Dolan K. Attitudes, Behaviors, and the Influence of the Family: A Reexamination of the Role of Family Struc-ture//Political Behavior. 1995. Vol. 17. No. 3. P. 251-264.
19. Fitzgerald J. Family Dynamics and Swiss Parties on the Rise: Exploring Party Support in a Changing Electoral Context/Journal of Politics. 2011.Vol. 73. № 3. P. 783-796.
20. Fitzgerald J., Amber C.K. Partisan Discord in the Family and Political Engagement: A Comparative Behavioral Analysis/Journal of Politics. 2012. Vol. 74. № 1. P. 129-141.
21. Gidengil E., O'Neill B., Young L. Her Mother's Daughter? The Influence of Childhood Socialization on Women's Political Engagement/Journal of Women Politics and Policy. 2010. Vol. 31. N 4. P. 334-355
22. Glaser D. A. The family and voting turnout//Public Opinion Quarterly. 1959. Vol. 23. P. 563-570.
23. Gniewosz B., Noack P., Buhl M. Political alienation in adolescence: Associations with parental role models, parenting styles, and classroom climate//International Journal of Behavioral Development. 2009. Vol. 33. N 4. P. 337-346.
24. Hively M.H. and Eveland W. P. Jr. Contextual Antecedents and Political Consequences of Adolescent Political Discussion, Discussion Elaboration, and Network Diversi-ty//Political Communication. 2009. Vol. 26. N 1. P. 30-47.
25. Jennings M. K. and Niemi R.G. The Transmission of Political Values from Parent to Child//The American Political Science Review. 1968. Vol. 62. No. 1. P. 169-184.
26. Jennings M. K. and Langton K.P. Mothers Versus Fathers: The Formation of Political Orientations among Young Ameri-cans//The Journal of Politics. 1969. Vol. 31. No. 2. P. 329-358.
27. Jennings M. K. and Niemi R.G. The Division of Political Labor between Mothers and Fathers//The American Political Science Review. 1971. Vol. 65. No. 1. P. 69-82.
28. Jennings M. K., Stoker L., Bowers J. Politics across Generations: Family Transmission Reexamined//Journal of Politics. 2009. Vol. 71. No 3. P. 782-799.
29. Kam C.D., Palmer C.L. Reconsidering the effects of education on political participation/Journal of Politics. 2008. Vol. 70. № 3. P. 612-631.
30. Langton K.P. and Karns D.A. The Relative Influence of the Family, Peer Group, and School in the Development of Political Efficacy//The Western Political Quarterly. 1969. Vol. 22. № 4. P. 813-826.
31. Lauglo J. Political socialization in the family and young people's educational achievement and ambition//British Journal of Sociology of Education. 2011. Vol. 32. № 1. P. 53-74.
32. Marsden P.V. Core Discussion Networks of Ameri-cans//American Sociological Review. 1987. Vol. 52. N 1. P. 122-131.
33. Merelman R.M. The Development of Political Ideology: A Framework for the Analysis of Political Socialization//The American Political Science Review. 1969. Vol. 63. N 3. P. 764-765.
34. Merelman R.M. The Family and Political Socialization: Toward a Theory of Exchange//The Journal of Politics. 1980. Vol. 42. N 2. P. 461-486.
35. Miklikowska M., Hurme H. Democracy begins at home: Democratic parenting and adolescents' support for democratic values//European Journal of Developmental Psychology. 2011. Vol. 8. N 5. P. 541-557.
36. Milburn M.A., Conrad S. D., Sala F. and Carberry S. Childhood Punishment, Denial and Political Attitudes//Political Psychology. 1995. Vol. 16. N 3. P. 447-478.
37. Owen D. and Dennis J. Gender Differences in the Polit-icization of American Children//Women and Politics. 1988. Vol. 8. N 2. P. 23-43.
38. Rapoport R.B. Like Mother, Like Daughter: Intergenera-tional Transmission of DK Response Rates//Public Opinion Quarterly. 1985. Vol. 49. N 2. P. 198-208.
39. Santolupo S., Pratt M.W. Age, Gender, And Parenting Style Variations in Mother Adolescent Dialogues and Adolescent Reasoning about Political Issues//Journal of Adolescent Research. 1994. Vol. 9. N 2. P. 241-261.
40. Sigel R. S., Hoskin M.B. Perspectives on adult political socialization—Areas of research//In S. A. Renshon (Ed.) Handbook of political socialization: Theory and research. New York: Free Press. 1977. P. 259-293.
41. Steinberg L. We know some things: Parent-adolescent relationships in retrospect and prospect//Journal of Research on Adolescence. 2001. Vol. 11. N 1. P. 1-19.
42. Stoker L., Jennings M.K. Life-Cycle Transitions and Political-Participation - The Case of Marriage//American Political Science Review.1995. Vol. 89. N 2. P. 421-433.
43. Straits B. C. Bringing strong ties back in: Interpersonal gateways to political information and influence//Public Opinion Quarterly. 1991. Vol. 55. P. 432-448.
44. Verba S., Schlozmann K.L., Burns N. Family ties: Understanding the intergenerational transmission of participa-tion//In A. Zuckerman (Ed.), the social logic of politics. Philadelphia: Temple University Press. 2005. P. 95-117.
45. Whitbeck L.B. and Gecas V. Value Attributions and Value Transmission between Parents and Children//Journal of Marriage and Family. 1988. Vol. 50. N 3. P. 829-830.
