CC BY-NC-ND
39
В.А. Мишота
СЕМЕЙНОЕ НЕБЛАГОПОЛУЧИЕ КАК КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
Одним из признаков семейного неблагополучия является все более глубокое проникновение насилия в семейную жизнь, разрушающее нравственность, ослабляющее гуманистическую линию воспитания, что в свою очередь способствует детской безнадзорности и беспризорности, вовлечению несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков, наркотиков, в проституцию и преступную деятельность.
Хотелось бы отметить, что в истории человечества насилие и агрессия издавна являлись одной из серьезных и трудно разрешаемых проблем. Жестокое обращение с детьми и их эксплуатация давно известны. Так, во времена Древней Греции и Рима детей приносили в жертву ритуально, их сжигали на костре, в случае неполноценности ребенка его выгоняли; иногда дети были орудием кровавой мести (убийство перворожденного). Права матерей на заботу и защиту своего потомства не признавались.
Характерными чертами средневековья являются телесные наказания, заброшенность детей, продажа их в рабство или крепостную зависимость; жизнь ребенка также ничего не стоила. Довольно широко было распространено детоубийство (инфантицид). Большое влияние оказывало духовенство, которое рассматривало ребенка как нежелательный результат половых отношений. Дети становились шутами, их называли «сумасшедшими в толпе», избивали за малейшую провинность, чтобы «изгнать дьявола», называя «одержимыми».
В эпоху Возрождения семейное функционирование приобрело более зрелых форм: родители лишились патриархального права на жизнь и смерть своего ребенка. Здесь дети уже стали рассматриваться как личности, а не только как подобие взрослых; стали уделять внимание образованию детей. Подчеркивались альтернативные дисциплинарные воздействия - проявления любви и собственный пример, а не только принуждение, страх и физические наказания.
Однако и в данную эпоху еще не упоминалось о последствиях, к которым могли привести действия взрослых.
В колониальной Америке от детей требовалось повиновение и покорность, для них устанавливались строгие правила поведения. Однако за всеми этими строгостями не было теплоты и нежности. Существовал обычай нанимать кормилицу, чтобы не заботиться о грудных детях и младенцах; это называлось «сдать в аренду». Практика «аренды» детей сохранялась в США до середины XX века. Безразличие по отношению к детству было прямым следствием демографической ситуации того времени, отличавшейся высокой и рождаемостью, и смертностью.
Негативные тенденции, происходящие в нашем обществе в последние годы, привлекают все большее внимание общественности и правоохранительных органов. Насилие в семье представляет одну из наиболее распространенных и социально опасных форм агрессии, поскольку около 30 - 40 % всех тяжких насильственных преступлений совершается именно в семье. Лица, погибшие и получившие телесные повреждения на почве семейно-бытовых конфликтов, прочно занимают первое место среди различных категорий потерпевших от насильственных преступлений. Дети, престарелые, инвалиды, женщины, не способные защитить себя вследствие зависимого положения в семье, составляют ежегодно более трети (38 %) от всех убитых на почве семейно-бытовых конфликтов. Выросли до масштабов крупного социально негативного явления убийства с целью избавления от больных и немощных членов семьи либо ради овладения их правами на имущество1. Кроме того, ежегодно около 2 млн. детей в возрасте до 14 лет избиваются родителями, более 50 тыс. из них уходит из дома, спасаясь от жестокого обращения, а около 25 тыс. находятся в розыске как без вести пропавшие2.
Общественная опасность внутрисемейной агрессии заключается не только в наступлении криминальных последствий - причинении вреда здоровью или смерти человеку. Насильственная преступность разрушает семью как основную ячейку общества, наносит огромный ущерб нравственности, оказывает психотрав-мирующее и деморализующее воздействие на детей.
Криминализация семьи генерирует рост преступности в целом, подрывая процесс социализации, укрепления и развития позитивных общественных отношений. Анализ данных официальной уголовной статистики показывает развитие крайне негативных тенденций в подростковой среде. При этом среди лиц,
совершивших преступления до достижения 18-летнего возраста, самой многочисленной группой являются учащиеся подростки. За последние пять лет их удельный вес в общем числе несовершеннолетних правонарушителей определяется в интервале 46 -51, 8%. Криминальная активность учащихся подросткового возраста является определяющим фактором не только «омоложения» преступности несовершеннолетних, но и преступности в целом. Так, в последние годы соотношение удельного веса 14 -15- и 16 - 17-летних, виновных в совершении преступлений, составило 30 и 70 процентов. Для сравнения, например, данная пропорция в 1991 году составляла 24 и 76 процентов.
Криминальная активизация 14 - 15-летних сопровождается опережающим ростом насильственных и корыстно-насильственных деяний повышенной общественной опасности. Соотношение удельного веса 14 - 15- и 16 - 17-летних среди осужденных несовершеннолетних в последние годы достигало 34 и 66 процентов3. Это предопределяет то обстоятельство, что за последние шесть лет в два раза увеличилась доля осужденных, которые до направления в воспитательную колонию (ВК) уже имели судимость, более чем в три раза увеличилась доля лиц, которым назначен максимально возможный 10-летний срок лишения свободы4.
Еще более ясное проявление негативных тенденций в пра-вонарушающем поведении учащихся общеобразовательных учреждений получают при анализе возрастной характеристики несовершеннолетних, состоящих на профилактическом учете органов внутренних дел. Так, например, из числа состоящих на учете ПДН в 2002 - 2005 гг. количество лиц в возрасте до 16 лет превышало на 37 - 45 тысяч человек число 16 - 17-летних.
Тенденция к снижению антикриминогенного значения обучения несовершеннолетних подтверждается данными о том, что в 2005 году удельный вес несовершеннолетних, состоящих на учете ПДН, из числа учащихся образовательных школ составил 54,7%, а обучающихся других образовательных учреждений -23,7% .
Совокупность мотивов, характерных для учащихся, совершивших кражи до достижения возраста уголовной ответственности, можно объединить в несколько групп: нигилистические (10%), конформистские (25%), корыстные (21%), «детские» (44%). Для лиц, совершивших корыстные преступления в 14 - 15-летнем возрасте данное соотношение составляет соответственно 14, 17, 33 и 36 процентов5. Несмотря на то, что в первой группе доля
конформистских и детских мотивов составляет 69%, они в дальнейшем способствуют формированию стереотипа посягательства на чужое имущество, который автоматически запускается в криминогенных ситуациях и нередко проявляется в минимальном промежутке времени между деяниями.
Спецификой мотивации хулиганского поведения лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, является ярко выраженная многоплановость. Тут могут быть озорство, месть, зависть, ложное чувство товарищества, иллюзорное самоутверждение и т.д. Поэтому совершаемые подростками хулиганские общественно опасные действия, как правило, бывают полимо-тивационными. В юридической теории указывалось на особую значимость определения механизма мотивации хулиганских действий несовершеннолетних, поскольку их рецидив является исключительно высоким. По мнению А.П. Тузова, у индивида после совершения хулиганства появляется чувство удовлетворенности от реализованной потребности6. Если в сознании подростка и окружающей его среде не произошло существенных изменений, препятствующих удовлетворению данной потребности, то очень высока вероятность повтора «эффекта». Поэтому, если даже у несовершеннолетнего нет изначального глубокого стремления к противоправной деятельности, но под «впечатлением» от внешне эффективных действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих пренебрежение интересами общества, этот способ удовлетворения потребности сам трансформируется в потребность. Появляются более устойчивые, адекватные по отношению к этой деятельности побуждения: интерес к процессу правонарушения, потребность в этой деятельности.
Результатом неоднократного удовлетворения одинаковых потребностей становится формирование фиксированных форм поведения, при которых детерминация поведения обуславливается только внутренним состоянием без учета внешней ситуации. Фиксированные формы поведения - это действия, упорно повторяющиеся или продолжающиеся в условиях, которые объективно требуют их прекращения. В отдельных случаях можно говорить не просто о фиксированных формах поведения, а о возникновении преступного стереотипа поведения, когда действия в каждой «благоприятной» ситуации совершаются полуавтоматически. Результаты исследований показывают, что степень криминогенности поведения подростков, осуществляющих хулиганские общественно опасные действия, является наиболее высокой. Повышенная конфликтность лиц
подросткового возраста ведет к росту корыстно-насильственных и насильственных форм их общественно опасного поведения. Данная закономерность во многом определяет негативную тенденцию как преступности среди несовершеннолетних, так и преступности в целом.
Можно, поэтому, предположить, что самые неблагоприятные криминологические тенденции могут проявиться в ближайшее время в г. Москве, где в прошедшем году в структуре общественно опасных деяний лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, удельный вес хулиганства, причинения легкого вреда здоровью превысил долю краж соответственно на 20 % и в 4,5 раза. В остальных регионах Российской Федерации в структуре правонарушающего поведения данной категории лиц удельный вес краж является доминирующим и не опускается ниже отметки 57 - 60 процентов7.
Массовый характер ранней криминализации учащихся общеобразовательных учреждений несовершеннолетних привел к тому, что произошло зафиксированное исследователями изменение устоявшегося соотношения между основными типами несовершеннолетних, совершивших общественно опасные деяния в результате а) случайного стечения обстоятельств, легкомыслия и неподготовленности к сопротивлению ситуации, вопреки общей направленности личности; б) попадания в соответствующую ситуацию из-за неустойчивости общей направленности личности; в) преобладающей отрицательной направленности личности, не достигшей, однако, уровня устойчивого предпочтения преступного поведения другим вариантам поведения (несовершеннолетние, уже имеющие развитые отрицательные потребности, привычки и «опыт» мелких правонарушений, состоящие на профилактическом учете и т.п.); г) устойчивой доминирующей активной антиобщественной направленности личности, обуславливающей, по существу, все поведение подростка (несовершеннолетние, совершавшие преступления многократно, рецидивисты, участники организованных преступных группировок и т.п.).
Так, если ранее удельный вес указанных типов в контингенте несовершеннолетних преступников составлял соответственно 25 - 30, 25 - 30, 30 - 40, 10 - 15%8, то в последние годы отмечается общее повышение глубины и стойкости криминогенной мотивационной направленности личности, приведшее к увеличению доли (до 70%) несовершеннолетних с преобладающей отрицательной и устойчивой доминирующей активной
антиобщественной направленностью поведения. В последнее время они нередко вовлекаются в криминальную сферу за три -четыре года, а то и более до момента достижения возраста уголовной ответственности. В этот период они могут совершать общественно опасные деяния различного характера и степени тяжести, количество которых нередко исчисляется многими десятками, а вред, причиняемый потерпевшим, достигает внушительных размеров и остается, как правило, не компенсированным. Следовательно, специфика формирования устойчивого стереотипа повторяющихся асоциальных поступков, нарушающих уголовно-правовые нормы, у данной возрастной категории во многом определяется длительностью периода «нетревожимого» правонарушения и пребывания в рецидивоопасных условиях9, а также несоответствием воспитательных мер воздействия, применяемых комиссиями по делам несовершеннолетних, степени криминальной пораженности их личности10. В таком случае, по мнению Г.М. Миньковского, для перехода от единичных элементов деформации личности к их устойчивой системе может быть достаточно двух - трех лет11.
Поэтому профилактические мероприятия, проводимые сотрудниками милиции, далеко не всегда достигают поставленной цели. Так, в 2005 году 5, 3% от общего числа профилактируемых несовершеннолетних, состоящих на учете, совершили повторные преступления или общественно опасные деяния.
Отмеченные дефекты ведут к сохранению негативных тенденций детской и подростковой криминализации и виктимизации, определяемые нарастанием случаев насилия в их отношении, распространением жестокого обращения с несовершеннолетними в семье и образовательно-воспитательных учреждениях, пренебрежением основными нуждами детей со стороны лиц, на которых законом возложены обязанности по их воспитанию и содержанию.
Поэтому даже в «оптимистических» вариантах криминологических прогнозов указывается сохранение рассмотренных выше негативных тенденций преступности несовершеннолетних, а в качестве доминирующей группировки сохраняются несовершеннолетние учащиеся12.
Соответственно, одним из важнейших направлений деятельности не только сотрудников органов внутренних дел, но и всех субъектов профилактики является предупреждение противоправного поведения младшей возрастной подростковой группы и раннее выявление семей учащихся, имеющих предрасположенность к асоциальному поведению.
Положительное решение данных вопросов способствовало бы смещению предупредительного воздействия на более раннюю стадию формирования личности несовершеннолетних правонарушителей. Перенос акцента предупреждения преступности на более раннюю стадию формирования личности несовершеннолетнего способствует предупреждению правонарушающего поведения детей и подростков.
Вместе с тем хотелось отметить, что позитивную роль могло бы сыграть развитие в нашей стране ювенальной юстиции.
Представляется, что для рассмотрения дел, связанных с защитой прав и интересов ребенка должны быть созданы семейные суды (суды для несовершеннолетних, ювенальная юстиция)13, которые рассматривали бы гражданские дела, связанные с защитой прав ребенка в семье, уголовные дела по обвинению несовершеннолетних, административные материалы.
Такие суды ныне действуют в США, Великобритании14. ФКЗ «О судебной системе в РФ» допускает учреждение специализированных федеральных судов по рассмотрению гражданских и административных дел (ст. 26)15. В настоящее время такие суды не созданы. Представляется, что структура семейного суда может быть следующей:
- судьи (количественный состав определяется в зависимости от нагрузки и других условий);
- помощники судей:
a) помощники по административным делам (отдел по административным делам);
b) помощники по уголовным делам (отдел по уголовным делам);
c) помощники по семейным делам (отдел по семейным делам);
- судебные приставы-исполнители;
- организационный отдел.
В состав помощников должны входить психологи, психиатры, педагоги, юристы, инспекторы по охране прав детей. Все они должны иметь высшее образование.
Компетенцию семейного суда составят: уголовные дела и административные материалы, связанные с правонарушениями детей либо с посягательствами на их права;
- гражданские и семейные дела, связанные с защитой прав детей;
- опека и попечительство, передача детей в приемную семью, определение места жительства детей в случае спора между
родителями, примирение, разрешение разногласий между родителями по вопросам воспитания, изменение имени ребенка, объявление ребенка эмансипированным и др.;
- контроль за условиями воспитания и содержания детей в период испытательного сорока, установленного судом до разрешения вопроса об усыновлении (удочерении), а также после усыновления детей;
- передача имущества ребенка в доверительное управление и др.
Расширение судебной подведомственности будет соответствовать международным правовым соглашениям в области защиты прав детей, а также обеспечит справедливое разбирательство, приоритетную защиту прав ребенка и эффективное их восстановление в случае нарушения.
Литература
1. В. Э. Бойков. Россия: десять лет реформирования // Социс. 2001. №7. С. 30 - 36.
2. Н.Е. Борисова. Конституционные предпосылки защиты прав ребенка. -М.: 2004.
3. Введение в проблему насилия в отношении женщин. Материалы семинара. Воронеж, 1999.
4. Э. Гидденс. Устроение общества: Очерк по теории структурации. - М.: 2003.
5. Российская газета. 1997. № 6.
6. И.А. Черникова. Предкриминальное поведение несовершеннолетних, совершивших корыстные преступления. Автореф. диссер.... - М.: 2003.
Примечания
1 См.: Пояснительная записка к проекту фелерального закона «Об основах социально-рправовой зашиты от насилия в семье».
2 См.: В. А. Сенюхин. Остановить насилие в быту // Вестник МВД России. 1998. № 5-6. С. 85-86.
3 Удельный вес 14 - 15-летних осужденных выше удельного веса всех выявленных за совершение преступлений лиц на 3 -3,5%.
4 См.: Характеристика личности осужденного (социально-психологический портрет). - М.: 2004. С. 7.
5 См.: И.А. Черникова. Предкриминальное поведение несовершеннолетних, совершивших корыстные преступления. Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. М.: 2003. С. 16.
6 См.: А.П. Тузов. Мотивация противоправного поведения несовершеннолетних. - Киев, 1982. С. 120.
7 Опыт подсказывает, что показатель латентности корыстных посягательств лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, в г. Москве является самым высоким в Российской Федерации.
8 Криминология. - М.: 2005. С. 249.
9 Исследования, проведенные И.А. Кобзарем, показывают, что средняя продолжительность правонарушающего поведения несовершеннолетних за последнее время в среднем возросла на 30%, а их возвращение в рецидивоопасные условия после совершения общественно опасного деяния происходит более чем в 70% случаев. См.: И.А. Кобзарь. Социально-экономическая обусловленность преступности несовершеннолетних. - М.: 1998. С. 64.
10 В качестве примера работники правоохранительных органов г. Владивостока приводят антиобщественную деятельность малолетних братьев Л., которые за три года до достижения возраста уголовной ответственности совершили более 180 неправомерных завладений транспортными средствами, не считая иных общественно опасных деяний. Кроме того, пользуясь тем, что помещение их в особые условия воспитания в закрытых учреждений не может быть осуществлено по медицинским показаниям, они, являя собой образец безнаказанности, вовлекли в криминальную сферу более 50 сверстников.
11 Криминология, с. 249.
12 Преступность в Российской Федерации в начале XXI века: состояние и перспективы. - М.: 2004.
13 Н.Е. Борисова. Конституционные предпосылки защиты прав ребенка. - М.: 2004. С. 19.
14 Там же, с. 21.
15 Российская газета. 2003. № 4.
