CC BY
43
96
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
УДК 811.161.3’37
Н. Л. Соболевская
СЕМАНТИКА РЕЧЕВЫХ АКТОВ ВАСИЛЯ И ГАННЫ
(по роману И. Мележа «Люди на болоте»)
В статье с точки зрения гендерных оппозиций рассматриваются типы речевых актов в романе И. Мележа «Люди на болоте». Характеризуются наиболее распространенные речевые акты, которые дифференцируются с точки зрения их авторства (принадлежности Василю или Ганне). Все теоретические положения подкрепляются иллюстрациями из романа И. Мележа.
Введение
Гендерный аспект в коммуникации представляет значительный интерес, так как даёт возможность рассмотреть способы языкового конструирования мужского и женского типов речи. Поэтому в изучении гендера актуальны те вербальные средства общения, в которых отражена природная сущность мужчин и женщин. Во многих случаях гендерные оппозиции выявляются в речевом поведении, которое формально реализуется на уровне речевых актов. В лингвистике речевой акт понимается как способ осуществления целенаправленных действий с помощью языковых средств в процессе речепроизводства и как минимальная коммуникативно -прагматическая единица, противостоящая системно -структурным единицам. Так, Дж. Остин пишет: « ...производство высказывания является осуществлением действия. Речевой акт заключается в произнесении говорящим высказывания, прежде всего предложения, адресованного слушающему с определенной целью, с той или иной иллокутивной силой в определенной обстановке» [1, 22]. Аксиологическое начало в речевых актах проявляется в их ориентации на воздействие, и поэтому сам выбор средств обозначения можно интерпретировать как речевой поступок, характеризующий того, кто этот поступок совершает (по его личностным, межличностным и социальным аспектам). На основе речевых актов строятся новые классификации, большинство из которых основывается на анализе семантики глагольных предикатов, которые группируются в более или менее обширные классы, соответствующие определенному типу иллокутивной силы [2, 6]. К примеру, П. Ф. Стросон выделяет конституированные и неконституированные речевые акты, степень результативности которых зависит от того, насколько выполнение намерения говорящего определяется общим законоуложением. Это, например, речевые акты объявления, приговора, бракосочетания [3, 131]. В зависимости от строения Т. А. ван Дейк разделяет речевые акты на простые (микроарты), составные и сложные (макроарты) [4, 36]. Простые речевые акты реализуются в одном высказывании, для выражения составных речевых актов требуется помимо основного речевого акта вспомогательный речевой акт. Сложные речевые акты осуществляются на уровне текста.
Основным признаком различного рода речевых актов является их динамичность, экспрессивность, которую называют движущей силой развития языка [2, 41]. В таких актах широко употребляются слова, выражающие различные аспекты широкой коннотативной палитры, как правило, отрицательной (это слова, содержащие в самой смысловой структуре слова отрицательную коннотацию, а также слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами и производными метафорическими значениями). И. В. Арнольд считает, что «с точки зрения экспрессивности следует различать лексику эмоционально-нейтральную, т. е. выражающую только понятие, без указания отношения к нему говорящего, лексику эмоционально окрашенную, выражающую чувства, настроения и отношение говорящего к высказыванию» [5, 92]. Рассматриваемая на абстрактном уровне сема «эмоциональная оценка» представляет собой семантический инвариант, который выступает в двух антонимических вариантах: положительном (мелиоративном) и отрицательном (пейоративном).
ФІЛАЛОГІЯ
97
Результаты исследования и их обсуждение
Среди большого разнообразия речевых актов у И. Мележа наиболее представлены диалоги, являющиеся основной формой разговорной функционально-стилистической разновидности общенародного языка. Ведь именно в диалогической речи выявляется непрерывное взаимное общение членов определенного коллектива людей. Смысловая палитра таких диалогов может колебаться от восхваления и возвышения до грубости и низости, от благодарности и одобрения до подлости и предательства, от ласкательности до пренебрежения и отвращения. Наиболее рельефно на фоне всех типов речевых актов у И. Мележа выделяются речевые акты негативной реакции, которым принадлежит важная роль в создании коммуникативного взаимодействия. Они выражают отрицательное отношение к каким -либо действиям, высказываниям собеседника или самим собеседникам в виде злобы, агрессии, оскорбления, недовольства, насмешки, сарказма. Чаще всего такие структуры представлены в виде инвективов - гневных, агрессивных выступлений против кого-либо, чего-либо. В речи Ганны инвективность часто усиливается за счет включения в состав высказывания коннотативно сниженных и бранных слов: Дурань!!! (Ганна да Васіля); -Куды ты такую! Дурны, і дурны ж ты! (Ганна да Хведзькі); - Любіць, дурная! За што толькі, даўмець не магу? (Ганна да Яўхіма); Брахня, кажу. (Ганна да мачыхі); - Не хадзіце вы!.. Я пайду пашукаю! Шчэ, чаго добраго, яны тырчаць дзе-небудзь, хэўра етая! (Ганна да цеткі Алены).
Речь Ганы пестрит коннотативными номинациями, связанными с метафорическими преобразованиями зоонимов. Зооморфизмы, образованные от зоонимов, характеризуется яркой пейоративной направленностью и создают предпосылки различного рода инсультаций, содержащих гнев, враждебность, надругательство. Сравн.: - Хітры, тхор! - сказала Ганна, адчуваючы, што мачыха, напэўна, не памыляецца ў здагадках пра старога Глушака. (Ганна да мачыхі);
- Ну, то бачыла. Стары сам, як грак, сядзеў з пугай... І што - будзе ён бегаць, жарабец той. (Ганна да Васіля); - Адыдзі, чорт слінявы!.. (Ганна да бандзітаў). В отдельных случаях наблюдается нанизывание зооморфизмов, что способствует созданию метафорического отрицательного образа, в котором внимание акцентируется на разных проявлениях семы враждебности. Причем сами зооморфизмы усиливают свою пейоративную оценку за счет употребления в контекстном окружении прилагательных паганы, дурны: Рукі ледзь не папераломваў, кныр паганы!.. Засляпіў вочы і лезе, жарабец дурны!.. (Ганна да Яўхіма).
В речи Василя, как и других жителей полесской деревни, часто чувствуется раздражение, неудовлетворение вследствие собственной неудачи, а также примесь злости на обстоятельства, которые помешали достижению задуманного: - Супоня... з-зараза... (Васіль да дзядзькі Цімоха);
- Не дадуць яны перамераць! Гады такія!.. (Васіль да Ганны); Ён скрывіўся крыўдай і, заўважыла яна, з гідлівасцю. - Багацейка! Карчыха!.. (Васіль да Ганны). Нередко герой как бы оправдывается перед Ганной и самим собой, выражая распространенную в полесской глуши мысль о силе власти и багатства: - Канешне. Дурны. Усе бедныя дурныя. Корч - разумны! (Васіль да Ганны);
- Багацеі! - Але не вытрываў, сказаў горача, як мару: - Што б мне - у тым ражку, што за цагельняй! Я б паказаў! (Васіль да Ганны).
Особое место в коммуникативных актах занимает дехортация - предостережение, совет, наставление, просьба не совершать чего-либо. Такие акты во многих случаях носят афористический характер и являются преобразованиями известных пословиц и поговорок. По форме они могут быть как довольно краткими, так и распространенными, сравн.: - Не радуйся чужой бядзе!.. (Ганна да Яўхіма); - У чужое просо не ўтыкай носа!..; (Васіль да Ганны);
- Чаго не ясі, таго ў рот не нясі! (Ганна да Яўхіма); - Ты не рэчка, а я не алешына. Помні -хоць і жонка я, не сваёй воляй жыць павінна б, а толькі - штоб па-добраму са мной! (Ганна да Яўхіма).
В речи главной героини встречаются апофегмы - краткие и меткие изречения нравоучительного характера: - Садзіся. Нядобра без гарачаго!.. (Да Васіля); - Глядзіце ж, жывіце добра, дружненько!.. (Да Валодзькі ). В речи Василя также встречаются нравоучительные нотки:
- А таго... Лепей буць ваўкаватым, як авечкаю... Кеб не кусало ўсякае... (Да Мітрыхфана).
98
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
В речи персонажей романа употребляются аффирмационные акты, содержащие категорическое утверждение чего-либо, уверенность в чем-либо. В речи Ганны аффирмации встречаются чаще, чем в речи Василия. Но, несмотря на свою уверенность, Ганна испытывает эмоции, выражающие беспомощность и уязвимость: - Не хочу тут аставацца! Дадому хочу! (Да мачыхі); - Дак яна ж у сто разоў лепей за цябе! (Да Яўхіма); - Не буду я тут! Не хочу! -не слухала жаночых угавораў Ганна, - Дадому пайду! Дадому!.. Пусціце! Дадому!.. Дадому! (Да Яўхіма). - Не буду! - цвёрда сказала яна. (Да Яўхіма).
Многие речевые акты наполнены апосиопезой - внезапным обрывом высказывания, остановкой речи, нарушением ее синтаксического построения вследствие переживаний, наплыва каких-либо чувств, воспоминаний. Несмотря на то что женщины более эмоциональны, чем мужчины, апосиопезой насыщена как речь Ганны, так и речь Василя. Ганна, переживая за Василя, находится в состоянии исступления, которое характеризуется как крайняя степень возбуждения с потерей самообладания, обнаруживаемая в этом случае как состояние бессильного гнева:
- Нікуды. На вуліцу, пагляджу... (Да мачыхі); - Яны нешто пра дзядзьку Ахрэма пыталіся... Дак Васіля, мабуць, і пагналі, каб паказаў... (Да цёткі Алены); - Ну, хай ужэ! Пайду, калі вам так страшно... (Да мачыхі); - Мне страшно... (Да Васіля); - Я... не знаю, як і што патом було... (Да Шабеты). В речи Василя апосиопезы свидетельствуют о состоянии печали, душевной горечи персонажа, утрате им непосредственного психологического контакта с дорогим человеком (Ганной): І - Ты ёй перадай - што кланяюся... (Да маці); - А... адпускаюць... (Да маці); Хіба скажуць... (Да маці). Лепей не лепей. Другія бачылі, сказалі... (Да Ганны).
Апосиопезы чаще всего представляют неполные предложения, обращенные к Ганне:
- Рукі якія ў цябе... - здзіўляецца Васіль; - Малыя. А дужыя...; - Аге, ухопіш за імі...;
- Шчэ трохі...; - Не буў там... Жывы, мабуць... . При осознании незаслуженного унижения, как, например, в случае оскорбления или обмана человека, неоправданных обвинений и упреков в его адрес, Василь немногословен. Адресатами его речи являются также мужчины. Сами же речевые акты по форме напоминают реплики, содержащие какие-либо ответы, пояснения, уточнения, возражения, возгласы на слова собеседника: - 3 Куранёў... (Да незнаёмага ў турме); - Ат... (Да незнаёмага ў турме); - Я... (Да Косціка Хвашча); - Не павераць... (Да Косціка Хвашча); - Няма... (Да Шабеты); - Асялок... (Да Шабеты); - Чаго ж... Знаеце ўжэ... (Да Шабеты);
- Амаль што... (Да Шабеты); - Ат... - паморшчыўся Васіль. - Няма нічога... (Да Грыбка Ахрэма);
- Ат, пустое... (Да Грыбка Ахрэма).
Одним из часто встречающихся в речи Ганны речевых актов является палимфраз -выражение, в котором много раз повторяется одно и то же слово или словосочетание. Палимфразы позволяют концентрировать внимание на тех или иных действиях, событиях, фактах, актуальных в данной ситуации для героини романа. Произносятся они в состоянии душевного волнения, наплыва эмоций: - Дзеўка-то дзеўка. Ды і куры, кажуць, не ўсе рабыя. Не адзінакія... Не адзінакія, можа, і дзеўкі?.. Не ўсе ж, мабуць, як... Хадоська?! (Да Яўхіма); - Што? Скажу!..
- Яна цверда зірнула яму ў вочы. - Адно - дабрата! Па-добраму кеб. (Да Яўхіма); - Павялі яго з сабою. Мяне прагналі, а яго павялі... (Да цёткі Алены). Ганна вынуждена оправдываться перед Хадоськой и перед мачехой: - Ну, чаго, чаго ты! Не було ж нічога... Ей-богу, не було... (Да Хадоські); - Выўсё наперад знаеце! Іўсе вы знаеце! - сказала Ганна з пагардай. (Да мачыхі).
Особое место в процессе коммуникации занимают интеррогативы, содержащие вопрос, запрос какой-либо информации. Все они характеризуются предельно короткими структурами, включающими от двух до пяти слов: Аб чым ето яна? - не зразумела Ганна. (Да Хадоські);
- Цётка Алена, то вы? (Да цеткі Алены); - Нясмачная, можа, картопля?.. (Да Васіля);
- Ты мяне любіш? (Да Васіля); - Што там... з Ахрэмам? (Да Васіля); - Хто - другія? Хто - бачыў?! (Да Васіля); - Дак, можа, ужэ і не прыйдзеш? (Да Васіля); - Як там Гуз? Не кульгае? (Да маці); - Жыто - немалочанае? (Да маці); - Стары - дужы, кеўляе, значыцца?.. (Да маці); - Валодзька не дурэе? (Да маці); - Гадаваць сабе будзе? (Да маці);
- Як яна, вясёлая? (Да маці).
В речи Ганны можно наблюдать диатрибу - резкую, обличительную речь, в ряде случаев содержащую придирки и нападки личного характера. Диатрибы, как правило, адресованы Евхиму и Василю: - Палахлівы ж ты, аказваецца! (Ганна да Яўхіма); - Ідзі!.. Не брашы! - пачуў Васіль
ФІЛАЛОГІЯ
99
яе адказ. Ганна раптам засмяялася. (Ганна да Яўхіма); - Ей-богу... Так з выгляду - галава, не качан... а розуму - як у дзіцяці... (Ганна да Яўхіма); - Я етаго табе не забуду! Прыпомню калі-небудзь! (Ганна да Васіля); - Захацелася, дак пашукай кабылу, а ка мне не лезь!.. (Ганна да Яўхіма); - Дак і ідзі да етых, да лепшых! Чаго жлезеш? (Ганна да Яўхіма).
Речь Г анны и Василя часто напоминает репрезентативы, в которых описывается определенное положение дел, содержится представление о ком-либо, дается его краткая характеристика. Высказывания Василя направлены на возделывание земли, погодные условия, бытовую неустроенность: - Зямля... Пясок адзін... (Да Грыбка Ахрэма); - Пагода павінна буць!.. (Да Ганны); - У хаце - холадно, цесно. Сцены пагнілі нашчэнт... Не хата, а просто дамавіна... (Да Ганны). Ганну волнуют природные и погодные условия: - Яно і відно: пеўні скора заспяваюць! (Да Васіля); - Развідняе ўжэ. (Да Васіля); - Іх тут мало. Усяго чалавек пяць... (Да Бацькі); - Вераб'і насядалі на жыто, кеб на іх немач! Пужаць не було каму! (Да Яўхіма); - Капуста ўрадзіла! - сказала здзіўлена Ганна. (Да Яўхіма). Частыми являются речевые акты, в которых Ганна (как женщина) успокаивает Василя: - Ты не сердзіся, - Яна пашкадавала. - Як што за язык цягне мяне - кеб цябе зачапіць! Але ты не сердзіся! Я - не ад зла на цябе... В ряде случаев она восхищается его внешним обликом, телосложением, красотой глаз: - А што вочы такія ў цябе -дак мне ето, папраўдзе, даспадобы! Такіх ні ў кога няма болей. І сам ты - харошы, толькі што маўклівы, унурысты. Усе адно як грэбуеш дзеўкамі ці баішся! Так как женщины проявляют больший интерес к одежде, чем мужчины, для Ганны актуальна и эта тема: - Чаравікі добрыя, лепшых і не трэба. - Ганна кінула позірк на бацьку. (Да мачыхі).
Выводы
Таким образом, речевые акты с точки зрения их смысловой наполненности распределяются по двум группам: с положительной и отрицательной коннотацией. Все они в идиостиле И. Мележа получают специфическое семантическое и структурное выявление. Большая роль при выявлении коннотативности принадлежит лексическим средствам, включенным в речевой акт (употребление бранных слов, зооморфизмов, метафор, образно-выразительных средств, повторов и др.). Формирование высказывания зависит от характера взаимодействия партнеров по коммуникации: их коммуникативных ролей и интересов, личностных характеристик, межличностных отношений, а также темы, предмета разговора и речевой ситуации в целом.
Литература
1. Остин, Дж. Л. Слово как действие / Дж. Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике / под ред. Б. Ю. Городецкого. - М. : Прогресс, 1986. - Вып. 17 : Теория речевых актов / пер. с англ. А. А. Медникова. - С. 22-129.
2. Арутюнова, Н. Д. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике / под ред. Е. В. Падучевой. - М. : Прогресс, 1985. - Вып. 16 : Лингвистическая прагматика. - С. 3-43.
3. Стросон, П. Ф. Намерение и конвенция в речевых актах / П. Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике / под ред. Б. Ю. Городецкого. - М. : Прогресс, 1986. - Вып. 17 : Теория речевых актов / пер. с англ. И. Г. Сабуровой. - С. 131-151.
4. Van Diyk, Т. А. Some Aspects of Text Grammars / Т. А. van Diyk. - The Hogue, Paris : Mouton,
1972. - 311 p.
5. Арнольд, И. В. Лексикология современного английского языка / И. В. Арнольд. - М. : Высш. шк.,
1973. - 142 c.
Summary
Tyres of linguistic acts from the point of view of gender opposition in I. Melezh's novel «People on a bog» are considered in this article.
Widespread linguistic acts which are differentiated from the point of view of their authorship (characteristic Wasilju or Hannah) are characterized by the author. All theoretical positions are supported with illustrations from I. Melezha's novel.
Поступила в редакцию 18.11.08.
