CC BY
55
2. Evteev S.V. Nemeckijyazyk. Teoriya perevoda. Osnovnye polozheniya. Moskva: «MGIMO-Universitet», 2014.
3. Prunch 'Erih. Puti razvitiya zapadnogo perevodovedeniya. Moskva: R. Valent, 2015.
4. Nozdrina L.A. Interpretaciya hudozhestvennogo teksta. Po'etika grammaticheskih kategorij. Moskva: «Drofa», 2009.
5. Otto Walter. Die Paradoxie einer Fachsprache. Der öffentliche Sprachgebrauch. Band II. Stuttgart: Klett-Cotta, 1981, S. 44 - 57.
6. Ivlev Yu.V. Logika dlya yuristov. Moskva: «Prospekt», 2012.
7. Tomson G.V. Yazyk normativnyh aktov (funkcional'nyj sintaksis). Professional'no orientirovannoe obuchenie inostrannomuyazyku iperevodu v vuze: materialy ezhegodnoj mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Moskva, 2012: 270 - 273.
8. Tomson G.V. Lingvistika tekstov normativnyh aktov. Priemy raz'yasneniya vyrazhenij (opredeleniya). Yazyk ipravo: problemy iperspektivy materialy 6-oj mezhvuzovskoj nauchnoj konferencii. 2013: 42 - 43.
9. Tomson G.V. Yazyk normativnyh aktov. Sovremennye issledovaniya social'nyh problem ('elektronnyj nauchnyjzhurnal). 2013; 6 (26): 6.
10. Tomson G.V. Yurislingvistika. Modal'noe pole normativnyh aktov. Sovremennye issledovaniya social'nyh problem ('elektronnyj nauchnyj zhurnal). 2015; 2 (46): 326 - 338.
Статья поступила в редакцию 31.03.17
УДК 81'37
Khomutnikova E.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Kurgan State University (Kurgan, Russia),
E-mail: [email protected]
KostikovD.V., BA student, Kurgan State University (Kurgan, Russia), E-mail: [email protected]
SEMANTIC FIELD OF THE LEXEME "CHILD" IN WILLIAM GOLDING'S NOVEL "LORD OF THE FLIES". The article presents a linguistic analysis of the semantic field of the lexeme "child" in W. Golding's novel "Lord of the flies". Subject matter is card index including 9 items of subject semantics (832 tokens) constituting semantic field "Child" in W. Golding's novel "Lord of the flies". The structural analysis of the semantic field provides characteristics of the nucleus, represented by the lexeme "child" (19 tokens); characteristics of the near-nuclear zone, presented by the lexeme "boy" (211 tokens); characteristics of close periphery, revealed by the lexemes "littlun" (68 tokens), "lad" (15 tokens), "kid" (9 tokens), "little one" (2 tokens); characteristics of the far periphery, actualized in the symbolic lexemes "fire" (217 tokens), "conch" (180 tokens), "beast" (111 tokens). Occasional meaning is exemplified by the lexeme "boy".
Key words: lexical language unit, lexeme, semantic field, lexical meaning structure, occasional meaning, usual meaning.
Е.А. Хомутникова, канд. филол. наук, доц., Курганский государственный университет, г. Курган,
E-mail: [email protected]
Д.В. Костиков, студент, Курганский государственный университет, г. Курган, E-mail: [email protected]
СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «CHILD» В РОМАНЕ УИЛЬЯМА ГОЛДИНГА «ПОВЕЛИТЕЛЬ МУХ»
В статье описан состав семантического поля «Child» в романе Уильяма Голдинга «Повелитель Мух», а также проанализировано значение составляющих его единиц. Предметом анализа послужила картотека из 9 лексем предметной семантики (832 употребления), входящих в семантическое поле «Child» в романе Уильяма Голдинга «Повелитель Мух». При рассмотрении структуры семантического поля даются характеристики ядра, представленного лексической единицей child (19 употреблений), околоядерной зоны, состоящей из лексемы boy (211 употреблений), ближней периферии, в которой расположены единицы littlun (68 употреблений), lad (15 употреблений), kid (9 употреблений), little one (2 употребления), дальней периферии, состоящей из слов-символов fire (217 употреблений), conch (180 употреблений), beast (111 употреблений). В качестве примера даны окказиональные значения лексической единицы boy.
Ключевые слова: лексическая единица языка, лексема, семантическое поле, структура лексического значения слова, сема, окказиональное значение, узуальное значение.
Тема нашего исследования «Семантическое поле «Child» в романе Уильяма Голдинга «Повелитель Мух»».
Актуальность нашего исследования связана, во-первых, с тем, что творчество Уильяма Голдинга с точки зрения лингвистики изучено недостаточно. Самые популярные и практически единственные исследования по творчеству Уильяма Голдин-га - это монография И.А. Макаровой «Уильям Джералд Голдинг: Одиссея к Британским островам» [1], статья А.А. Чамеева «Поэтика «малой» прозы Уильяма Голдинга» [2], статья А.А. Чамеева «Уильям Голдинг - сочинитель притч» [3].
Во-вторых, в лингвистической науке исследование художественного текста при помощи анализа методом семантического поля актуально. Например, такие исследования проводили Д.Д Павлова в статье «Лексико-семантическое поле концепта «Бог» и языковые средства его реализации в романе РА. Анайи «Благослови, Ультима!» [4], Е.А. Снеткова в статье «Семантическое поле «Грусть» и «Печаль» в произведении В. Астафьева «Царь-рыба»» [5]. С лингвистической точки зрения лексика с семой «дети» исследовалась, например, в работах О.О Масловой «Концепт детства в научной и художественной традициях XX века» [6], И.А. Калюжной «Концепт «детство» в немецкой и русской лингвокультурах» [7], Ж.В. Фоминой «Текстовая реализация концептосферы «возраст» в русской и американской молодёжных лингвокультурах» [8], Е.А. Хомутниковой «Амбивалентность концепта «детство» в англоязычной литературе XX века» [9].
Сэр Уильям Голдинг - английский писатель, лауреат нобелевской премии по литературе, за свою практически сорокалетнюю карьеру издал 12 романов. Всемирную известность ему
принес его первый роман - «Повелитель мух», считающийся одним из выдающихся произведений мировой литературы. Уже став известным писателем, он не мог понять, как его дебютный роман мог затмить более сильные, по его мнению, произведения «Наследники», «Шпиль» и «Воришку Мартина».
Творчество Голдинга развивалось в трех направлениях, романы о современном обществе без мифологического подтекста, сверхъестественные романы, в которых центральная тема - падение человека - и морские романы, события которых происходят в 19 веке.
Во многих своих произведениях Голдинг открывает темные стороны человеческой души, когда тот оказывается в экстремальной ситуации. Его романы - это исследования духовных и этических вопросов. Вопреки сложившимся стереотипам восприятия творчества Голдинга, сам он не считал себя пессимистом и не ощущал безнадежности в своих произведениях.
Аллегорический роман Голдинга «Повелитель мух», был задуман как иронический комментарий к «Коралловому острову» РМ. Баллантайна. «Повелитель мух» написан в жанре философского иносказания и содержит два отчетливо выраженных плана: чисто событийный, фабульный, и аллегорический - мрачная, исполненная драматизма история о превращении группы благовоспитанных английских мальчиков в племя бесноватых, жаждущих крови дикарей. История задумана автором как напоминание о годах разгула фашистского варварства и - шире - как история о «пути всякой плоти», призванная служить грозным предупреждением о непрочности современной цивилизации. Поместив своих героев на необитаемый остров, временно изо-
лировав их от влияния социума и цивилизации, Голдинг даёт возможность проявиться не столько социальной, сколько общечеловеческой сущности детей.
Нашей задачей было показать обширность поля «Child» в романе Голдинга, проанализировать добавленные нами на дальнюю периферию основные аллегорические символы романа, их количественное соотношение и их семантические связи, показать какое место занимали в жизни детей на острове их основные занятия, такие, как поддержание костра, охота, а также изучить метод семантического поля, для корректного выделения ассоциативно-семантических связей слов в романе.
Рассмотрим понятие «семантическое поле». Отечественные и зарубежные лингвисты предлагают множество теорий поля. Термин «поле» (Feld) впервые был использован в статье «Система языковедения» К.В.Л. Хайзе в 1856 г. Данный термин также подробно изучали Й. Трир «Немецкий словарь в смысловой сфере разума», А.В. Бондарко «Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии», Г.С. Щур «Теория поля в лингвистике».
В нашем исследовании мы опирались на определение, данное в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» под редакцией Ярцевой. Согласно данному словарю, семантическое поле - это «совокупность языковых (главным образом лексических) единиц, объединенных общностью содержания (иногда также общностью формальных показателей) и отражающих понятийное, предметное и функциональное сходство обозначаемых явлений. Для семантического поля обязательно наличие общего семантического признака, объединяющего все единицы поля и обычно выражаемого лексемой с обобщенным значением (архилексемой) и наличие частных признаков (от одного и более), по которым единицы поля отличаются друг от друга. Семантическое поле характеризуется связью слов и их отдельных значений, системным характером этих связей, взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц, относительной автономностью полей, непрерывностью смыслового пространства, обозримостью и психологической реальностью для среднего носителя языка» [10].
Границы семантических полей, как отмечает Л.А. Новиков, «относительны и часто определяются той или иной исследовательской задачей или установкой» [11]. По мере развития сюжета, появляются новые аллегорические символы, основные среди них это рог, сигнальный костёр, страх перед вымышленным зверем, мертвый летчик, поклонение голове свиньи и ритуальные танцы племени охотников. Однако не только их художественная значимость в произведении позволила нам включить данные единицы в рассмотрение на периферию семантического поля. Есть и лингвистические обоснования.
Семантическое поле, по Ю.Н. Караулову, - «основной элемент языковой картины мира» [12]. Авторская языковая картина мира отражает не столько внешний мир, сколько внутренний духовный мир художника слова. Семантическое поле, таким образом, представляет собой в художественном произведении взгляд на какое-либо явление в картине мира автора, а его наполнение отражает круг понятий, которые писатель видит в данном срезе действительности.
В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» уточняется, что значение одного слова, может быть границей значения другого: «Следует различать семантическую структуру слова и структуру отдельного значения слова. Первая включает совокупность отдельных значений (лексико-семантических вариантов), среди которых выделяются основные и произвольные. Каждое значение слова представляет собой совокупность элементарных смыслов (сем) - иерархически организованную систему, в которой выделяется интегрирующий родовой смысл (архисема), дифференцирующий видовой смысл (дифференциальная сема) и потенциальные семы, отражающие различные ассоциации, побочные свойства объекта, реально существующие или приписываемые ему коллективом. <...> Лексическое значение обладает и внешней структурностью: слова и их лексико-семантические варианты образуют лексико-семантические группы (поля), внутри которых значение одного слова является границей значения другого слова» [10].
В языке художественного произведения важным становится контекстуальный смысл слов. Новиков также отмечает, что слово в художественном тексте, наделенное особой эстетической функцией, часто неповторимо по своему употреблению, индивидуально. Поэтому раскрытие контекстуального значения, эстетической значимости языковых единиц - одна из важнейших
и вместе с тем самых трудных задач. В литературном произведении существенным оказывается не обычное значение слова, свойственное ему в обыденном употреблении, а определенные оттенки его смысла, семантические «обертоны», эстетические «приращения», производящие на читателя различного рода эмоциональное воздействие» [11].
Материалом исследования послужила картотека лексических единиц с предметной семантикой, входящих в семантическое поле «Child» в романе Уильяма Голдинга «Повелитель Мух». В картотеку входит 9 единиц и 832 употребления. Нами были выделены следующие единицы: child, boy, littlun, lad, kid, little one, fire, conch, beast.
В ядро семантического поля «Child» мы поместили лексическую единицу child, которая употребляется в романе 19 раз. В романе нами было отмечено 14 случаев употребления лексической единицы «child» в узуальном значении. Например: «A child had appeared among the palms, about a hundred yards along the beach». Нами было выявлено 5 случаев употребления лексической единицы «child» в окказиональных значениях. Также нами были выделены следующие потенциальные семы в значении лексической единицы child в романе Голдинга «Повелитель Мух»: «спокойствие, радость», «жестокость», «защита взрослых», «цивилизация», «зверь внутри детей».
На ближней периферии находятся единицы littlun (68 употреблений), lad (15 употреблений), kid (9 употреблений), little one (2 употребления). Значение данных единиц узуальное, окказиональных значений нами выявлено не было.
Проанализировав примеры употребления слова fire в романе, мы отметили окказиональные значения у данной единицы, проявляющиеся при актуализации потенциальных сем «надежда детей на спасение» и «сплоченность детей».
В 98 случаях употребления слова «fire» мы можем отметить окказиональные значения у данной единицы, которые проявляются при актуализации потенциальной семы «надежда детей на спасение». Например: «There's another thing. We can help them to find us. If a ship comes near the island they may not notice us. So we must make smoke on top of the mountain. We must make a fire».
В 15 случаях употребления слова «fire» мы зафиксировали окказиональные значения у данной единицы, которые проявляются при актуализации потенциальной семы «сплоченность детей». Например: «Now the twins, with unsuspected intelligence, came up the mountain with armfuls of dried leaves and dumped them against the fire».
Остановимся более детально на анализе лексической единицы boy, которую мы поместили в околоядерную зону семантического поля «Child».
Оксфордский словарь дает следующее определение данной лексической единице:
1. A male child or youth
1.2 A person's son
1.2 [with modifier] A male child or young man who does a specified job
2. [usually with adjective] A man, especially a young or relatively young one
2.1 informal Men who mix socially or who belong to a particular group, team, or profession
2.2 dated A friendly form of address from one man to another, especially from an older man to a young man
2.3 dated, offensive A black male servant or worker
2.4 A form of address to a male dog [13].
В романе Голдинга лексическая единица boy употребляется в узуальном значении «а male child or youth» 189 раз.
В 15 случаях употребления слова «boy» мы можем отметить окказиональное значение «молодой человек, не достигший подросткового возраста, который находится на ступени первобытной культуры, дикарь», которое проявляется при актуализации потенциальной семы «дикарство».
Разберём следующие примеры:
1) Soon some of the boys were rushing down the slope for more wood while Jack hacked the pig.
Скоро все мальчики побежали за валежником, а Джек разделывал тушу.
2) The dancing, chanting boys had worked themselves away till their sound was nothing but a wordless rhythm.
Танцевали и пели уже далеко, пенье сливалось вдалеке в бессловесный вой.
3) All the boys were talking at once, relieved and excited.
Мальчики трещали наперебой, радостно, взахлеб
4) A semicircle of little boys, their bodies streaked with colored clay, sharp sticks in their hands, were standing on the beach making no noise at all.
На берегу полукругом тихо-тихо стояли мальчики с острыми палками в руках, перемазанные цветной глиной.
В первом приведенном нами примере потенциальная сема «дикарство» актуализируется за счет словосочетания «hacked the pig» (разделывать тушу свиньи).
Безусловно, для детей нехарактерно разделывать туши животных, а Джек, по всей видимости, еще и получает от этого своеобразное удовольствие, о чем свидетельствует то, что он никогда никому не поручал разделывать свинью, даже будучи главарем, а занимался этим сам. Вообще сама по себе охота в романе очень символична. То, что задумывалось в качестве средства добычи мяса, становится игрой и обрастает такими дикарскими обрядами как ритуальные танцы.
Во втором приведенном нами примере потенциальная сема «дикарство» актуализируется за счет слова «dancing». В узуальном значении слово «dancing» имеет положительную коннотацию, но в романе оно приобретает особенное, окказиональное значение. Танец исполнялся детьми после убийства свиньи и был еще одним признаком дикарей. В этом ритуальном танце все дети были в роли охотников, кроме одного, который изображал жертву-свинью. Подобные охотничьи ритуальные танцы наблюдались у индейцев Северной Америки о чем писал в своей книге Джон Мэнчип Уайт [14]. Дикарский обычай детей, который начинался как безобидная игра, приводит к необратимым последствиям - во время одного из танцев убивают Саймона, принимая его за зверя.
В третьем приведённом нами примере потенциальная сема «дикарство» актуализируется за счет контекстного окружения в романе. Дети радостно, и перебивая друг друга, обсуждают убийство свиньи. При разговоре они употребляют такие фразы: «One for his nob!» («По черепушке ее!»), «I cut the pig's throat» («Я ей горло перерезал»), «Kill the pig. Cut her throat. Bash her in» («Бей свинью! Глотку режь! Добивай!»), «close in and beat and beat» («зажать ее и добивать, добивать...»). Все это еще раз доказывает, что охота на свиней для детей не только способ добыть мясо, но и дань их скрытым первобытным желаниям. Именно охота положила начало последующим зверствам на острове, из-за нее дети открыли в себе первобытные, дикарские инстинкты.
Библиографический список
В четвертом примере потенциальная сема «дикарство» актуализируется за счет таких словосочетаний, как «bodies streaked with colored clay» («перемазанные цветной глиной») и «sharp sticks in their hands» («с острыми палками в руках»).
Первым, кто придумал разрисовывать лица глиной, был Джек. Маска скрывала лицо, и давала возможность забыть об условностях. Она помогала освободиться от чувства стыда и ответственности. Разрисовав лицо, дети придаются воле собственных инстинктов, обретая возможность выпустить на поверхность низменные желания, которые до этого пребывали лишь в сфере их подсознания. Нанесение маски на лицо ознаменовало последний этап деградации.
Копья же, изначально служившие детям для охоты, позже стали использоваться как оружие в финальном противостоянии.
Проанализировав примеры употребления слова с окказиональным значением «молодой человек, не достигший подросткового возраста, который находится на ступени первобытной культуры, дикарь», мы пришли к выводу, что составляющими дикарского, первобытного поведения детей в романе являются - охота, ритуальные танцы и маски из глины, которыми дети раскрашивали лица. Эти три составляющие в совокупности способствовали превращению невинных и беззаботных детей в дикарей с копьями и раскрашенными лицами, ведущих охоту сначала на свиней, а позже и друг на друга.
Таким образом, в языковой картине мира Голдинга, вербализованной посредством лексических единиц с предметной семантикой и объединенной в поле «Child», ребёнок - прежде всего мальчик, наименований девочек мы не зафиксировали. Мы отметили лексические единицы, характеризующие детей младшего возраста, и ни одной единицы характеризующей детей подросткового возраста.
Структура поля связана с художественным своеобразием романа «Повелитель мух». Представление у Голдинга о детской душе противоречит общепринятому мнению, так как дети у Голдинга - это не чистые, безгреховные создания, а жестокие убийцы и затравленные жертвы, спасающиеся бегством от всеобщего помешательства. Писатель поднимает тему детской жестокости, заключающийся в том, что ребёнок в большей степени, чем взрослый, подвержен чувству стадности, склонен к немотивированной жестокости и травле себе подобных.
1. Макарова И.А. Уильям Джералд Голдинг: Одиссея к Британским островам LAP Lambert Academic Publishing, 2011.
2. Чамеев А.А. Поэтика «малой» прозы Уильяма Голдинга. Санкт-Петербург, 2002.
3. Чамеев А.А. Уильям Голдинг - сочинитель притч Терра, 1996.
4. Павлова Д.Д. Лексико-семантическое поле концепта «Бог» и языковые средства его реализации в романе Р.А. Анайи «Благослови, Ультима!»: Актуальные вопросы филологических наук: материалы II Международной научной конференции. Чита: Издательство Молодой ученый, 2013: 39 - 44.
5. Снеткова Е.А. Семантическое поле «Грусть» и «Печаль» в произведении В. Астафьева «Царь-рыба» Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2011; 4: 120 - 124.
6. Маслова О.О Концепт детства в научной и художественной традициях XX века. Известия высших учебных заведений. 2013; 4: 137 - 144.
7. Калюжная И.А. Концепт «детство» в немецкой и русскойлингвокультурах. Диссертация ... кандидата филологических наук. Волгоград, 2007.
8. Фомина Ж.В. Текстовая реализация концептосферы «возраст» в русской и американской молодежных лингвокультурах. Вестник Тамбовского университета - 2009; 12: 288 - 293.
9. Хомутникова Е.А. Амбивалентность концепта «детство» в англоязычной литературе XX века. Концептуальные и семантико-грам-матические исследования: памяти проф. Евгения Александровича Пименова: сборник научных статей; Ответственный редактор М.В. Пименова. Москва: ИЯ РАН, 2011. Серия «Филологический сборник»; Вып. 11.
10. Лингвистический энциклопедический словарь. Главный редактор В.Н. Ярцева. 2-е изд., дополненное. Москва: Большая российская энциклопедия, 2002.
11. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. Москва: УРСС, 2003.
12. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность Москва, 1967.
13. Oxford Advanced Learner's Dictionary. A.S. Hornby - Oxford University Press, 2005.
14. Мэнчип Д.У. Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура. Центрполиграф, 2006.
References
1. Makarova I.A. Uil'yam Dzherald Golding: Odisseya kBritanskim ostrovam LAP Lambert Academic Publishing, 2011.
2. Chameev A.A. Po'etika «maloj» prozy Uil'yama Goldinga. Sankt-Peterburg, 2002.
3. Chameev A.A. Uil'yam Golding - sochinitel'pritch Terra, 1996.
4. Pavlova D.D. Leksiko-semanticheskoe pole koncepta «Bog» i yazykovye sredstva ego realizacii v romane R.A. Anaji «Blagoslovi, Ultima!»: Aktual'nye voprosy filologicheskih nauk: materialy II Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Chita: Izdatel'stvo Molodoj uchenyj, 2013: 39 - 44.
5. Snetkova E.A. Semanticheskoe pole «Grust'» i «Pechal'» v proizvedenii V. Astaf'eva «Car'-ryba» VestnikLeningradskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.S. Pushkina. 2011; 4: 120 - 124.
6. Maslova O.O Koncept detstva v nauchnoj i hudozhestvennoj tradiciyah XX veka. Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. 2013; 4: 137 - 144.
7. Kalyuzhnaya I.A. Koncept«detstvo» vnemeckojirusskojlingvokul'turah. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 2007.
8. Fomina Zh.V. Tekstovaya realizaciya konceptosfery «vozrast» v russkoj i amerikanskoj molodezhnyh lingvokul'turah. Vestnik Tambovskogo universiteta - 2009; 12: 288 - 293.
9. Homutnikova E.A. Ambivalentnost' koncepta «detstvo» v angloyazychnoj literature XX veka. Konceptual'nye i semantiko-grammaticheskie issledovaniya: pamyatiprof. Evgeniya Aleksandrovicha Pimenova: sbornik nauchnyh statej; Otvetstvennyj redaktor M.V. Pimenova. Moskva: lYa RAN, 2011. Seriya «Filologicheskij sbornik»; Vyp. 11.
10. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Glavnyj redaktor V.N. Yarceva. 2-e izd., dopolnennoe. Moskva: Bol'shaya rossijskaya 'enciklope-diya, 2002.
11. Novikov L.A. Hudozhestvennyj tekst i ego analiz. Moskva: URSS, 2003.
12. Karaulov Yu.N. Russkijyazyk iyazykovaya lichnost' Moskva, 1967.
13. Oxford Advanced Learner's Dictionary. A.S. Hornby - Oxford University Press, 2005.
14. M'enchip D.U. Indejcy SevernojAmeriki. Byt, religiya, kul'tura. Centrpoligraf, 2006.
Статья поступила в редакцию 25.03.17
УДК: 811.161.1 - 054.6
Hou In, postgraduate, Russian State Pedagogical University n.a. A.I. Herzen (St. Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
METHODOLOGICAL ADVICE AT THE STUDY OF TATIANA TOLSTOY METAPHORIC WORLD IN THE CHINESE AUDIENCE.
The object of the study is the ethnospecificity of Russian metaphors and methodical techniques in the cognition of authorial Russian metaphors in the Chinese audience. The author examines the metaphorical background of each language in comparison with the native one in detail: the analysis of metaphors through the construction of associations, the difference in the perception of the values of the surrounding world in the Russian and Chinese cultures. The author pays special attention to the interactive interaction of participants in the educational process and the interpretation of metaphorical words. The significance of such techniques as "transformation", "frames", "thematic tables" (as close as possible to frames) and "reflexive maps" is shown in the linguistic methodology of RCTs. The complex system-functional interpretation of Russian metaphors prepares Chinese students for perception and understanding of unadapted art and journalistic texts, contributes to the development of "language conjecture".
Key words: key metaphor, metaphorical world, linguocultural heritage, model training, discourse space, interpretation.
Хоу Ин, аспирант Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена,
г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
МЕТОДИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ ПРИ ИЗУЧЕНИИ МЕТАФОРИЧЕСКОГО МИРА ТАТЬЯНЫ ТОЛСТОЙ В КИТАЙСКОЙ АУДИТОРИИ
Объектом исследования является этноспецифика русских метафор и методические приёмы при познании авторских русских метафор в китайской аудитории. Автор подробно рассматривает метафорический фон каждого языка в сопоставлении с родным: анализ метафор посредством построения ассоциаций, различие восприятия ценностей окружающего мира в русской и китайской культуре. Особое внимание автор уделяет интерактивному взаимодействию участников образовательного процесса и интерпретации метафоричности слов. Показана значимость в лингвометодике РКИ таких приёмов, как «трансформация», «фреймы», «тематические таблицы» (максимально приближенные к фреймам) и «рефлексивные карты». Комплексная системно-функциональная интерпретация русских метафор подготавливает китайских студентов к восприятию и пониманию неадаптированных художественных и публицистических текстов, способствует развитию «языковой догадки».
Ключевые слова: ключевая метафора, метафорический мир, лингвокультурологическое наследие, модельное обучение, дискурсионное пространство, интерпретация.
Используемые дидактические методы и приёмы обучения иностранному языку зависят от лингвистической сложности единиц, которые необходимо ввести в формируемое языковое пространство обучаемого инофона. Особую сложность в преподавании русского как иностранного (далее - РКИ) представляет обучение маркированным семантически двуплановым лексическим единицам - метафорическим наименованиям, которые используются в качестве средств вербальной образности при формировании языковой картины мира.
Семемная комплексность метафоры ставит перед русистом задачу выделения и систематизации следующих макрокомпонентов лексического значения метафоры: грамматических характеристик лексемы в функции метафоры, денотативного аспекта производящего слова, стилистической маркированности, оценочной и эмотивной информации, вычленяемой с опорой на ближайший вербальный контекст и речевую ситуацию.
Поскольку метафора (как и метонимия) представляют собой случаи свёрнутой информации [1], ведущим приёмом при изучении речевой образности выступает приём трансформации, знакомый студентам продвинутого этапа по опыту трансформации структурно-синтаксических моделей слова и предложения.
Использование приёма трансформации применительно к метафоре отличается от ранее приобретённого опыта тем, что изменяется не структура фразы, а лексическая семантика входящих в предложение компонентов либо вся ситуация (в случаях, когда в функции метафоры используются речевые клише и устойчивые стереотипные сочетания). Приём трансформация носит двунаправленный характер: от коннотативного значения к денотативному и от денотативного - к коннотативному (образному).
В процессе обучения восприятию образной речи также достаточно эффективен метод «фрейма», при использовании которого метафорическое сочетание может быть разложено по
соответствующим реальности «слотам». Например, словосочетание «стеклянная комната» (рассказ Т. Толстой «На златом крыльце сидели») может быть представлено как объединение лексем, обладающих собственными денотативными характеристиками. «Стекло - хрупкий, легко разбивающийся объект; стеклянный - рукотворный объект, изготовленный из стекла»; «комната - помещение в доме, предназначенном для жизни человека» «дом - рукотворный объект». Следовательно, метафора «стеклянная комната» несёт информацию о том, что человек, построив жильё из стекла, сам виноват в его ненадёжности и хрупкости.
Метод использования фреймов не только облегчает понимание механизмов создания метафоры, но и позволяет найти аналогичные приёмы речевой образности в родном языке, так как именно денотативная лексика поддаётся буквальному переводу с языка на язык.
Актуальность и востребованность изучения творчества Т. Толстой, в произведениях которой представлены практически все функциональные возможности метафорической речи, обусловлено не только по причине лингвометодической целесообразности обучения механизмам создания и понимания образной речи. Интерес к творчеству Т. Толстой китайских студентов, изучающих русскую современную литературу, связан с тем, что проза этой писательницы вызывает острую полемику и дискуссии, её описание современной жизни интересно и познавательно. Кроме того, произведения писательницы принадлежат к так называемой «женской прозе», которая также нуждается в анализе и осмыслении будущими преподавателями русского языка как иностранного.
Реальный мир Т. Толстой наполнен позитивными и негативными явлениями, метафоры являются эмоционально-экспрессивным средством синтаксического уровня в текстах женской прозы. Такой текст в качестве учебного материала является
