CC BY
35
УДК 801.56
Н.В. Белозерцева, асп. ГАГУ, г. Горно-Алтайск, E-mail: na.belo@mail.ru
СЕМАНТИЧЕСКАЯ ЕМКОСТЬ МОДЕЛИ N BE N И ЕЕ АКТУАЛИЗАЦИЯ 0 ДИСКУРСЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)
Целью настоящей статьи является краткое рассмотрение основных понятий семантического синтаксиса и исследование зависимости семантики предложения от семантики существительных в позиции подлежащего и предикатива на основе одной из наиболее частотных и емких по своей семантике моделей предложения в английском языке - модели N be N.
Ключевые слова: семантическая структура предложения, семантические типы предложений, идентифицирующие и предикатные слова.
Взаимодействие семантики и синтаксиса находится в центре внимания лингвистов с последней трети XX в., когда было установлено, что адекватная теория предложения не может быть создана без учета его семантической, смысловой стороны. Именно на уровне предложения значение представлено наиболее полно во всех его разновидностях и комплексном взаимодействии всех компонентов предложения. Вследствие этого вопросы семантики синтаксиса, будучи чрезвычайно многообразными и сложными, не теряют актуальности до настоящего времени.
Как известно, основным понятием семантического синтаксиса является понятие глубинной структуры. Термин был впервые использован Н. Хомским, который понимал под ним базовую абстрактную и обобщенную синтаксическую структуру, отображающую структуру предложения в минимальном объеме. Глубинная структура у Н. Хомского трактуется не в семантическом, а в структурном плане, что связано с неоднозначным отношением ученого к семантике. В ранних своих работах он защищает идею "асемантизма" синтаксиса [1, с. 106]. Позднее, однако, он признает, что синтаксическое описание требует учета и многих семантических явлений [2, с. 77]. Некоторые последователи Хомского придают семантике еще большее значение. Так, Мак-Коули справедливо утверждает, что: "полное описание синтаксиса английского языка требует и полного учета семантики, столь же верно и обратное" [цит. по: 3, с. 52]. Порождающая грамматика со временем превращается в порождающую семантику. Термин "глубинная структура" также эволюционирует. У. Чейф приравнивает глубинную структуру к семантической структуре и объявляет ее главным компонентом языка: "говорящий "порождает" сначала семантическую структуру, и именно семантическая структура определяет то, что происходит в дальнейшем" [4, с. 75].
В настоящее время существует много подходов к определению семантической, или глубинной, структуры. Ее можно определить как обобщенное семантическое содержание, выявляемое в процессе анализа семантически однородных предложений [5, с. 155]. Некоторые исследователи понимают ее как средство передачи взаимодействия ментального словаря и лексико-грамматической структуры. Другие отождествляют термин "семантическая структура" со смыслом предложения, подчеркивая использованием данного термина организованность, упорядоченность элементов смысла [6, с. 50].
Таким образом, предложение имеет синтаксическую (поверхностную) структуру, и семантическую (глубинную) структуру, отношения между которыми могут быть как симметричными, так и асимметричными. Существует фундаментальный параллелизм между членами предложения и их семантическими ролями, например, когда сказуемое называет действие, а подлежащее соответствует агенту действия. Но подобная симметрия нередко нарушается. Предложения могут иметь разные синтаксические, но одну семантическую структуру; быть синтаксически простыми, но семантически сложными и т.д. Фактически мы сталкиваемся с тем положением, что одна и та же синтаксическая форма может совмещать в себе выражение многих значений, и, напротив, одна и та же содержательная функция может решаться различными формально-синтаксическими средствами.
Анализ семантической структуры предложения в предлагаемой статье делается на примере модели N be N. Данная модель
выбрана не случайно. Во-первых, она является весьма частотной вследствие общей тенденции английского языка к номинализа-ции. Во-вторых, семантическая организация модели N be N опирается на различие синтаксических функций, а именно: существительное используется и в позиции подлежащего, и в позиции предикатива. Заполняя определенное место в синтаксической структуре, слово приобретает дополнительные значения, и эти значения появляются у него только как у элемента этой структуры. Соответственно, в предложении различаются идентифицирующие и предикатные значения существительных. Как известно, части речи делятся на два больших класса: идентифицирующие и предикатные слова. Различаясь по своей первичной синтаксической функции, эти классы слов различны и по своим общим семантическим характеристикам. Первые призваны называть все, что существует в мире, словно замещая мир в сообщениях о нем; вторые выражают то, что мы думаем о мире; "субъект принадлежит миру, а предикат - мышлению о мире" [7, с. 3]. Семантика существительных такова, что они могут иметь как идентифицирующее, так и предикатное значение.
Семантический потенциал исследуемой модели рассматривается на основе классификации семантических типов предложений Н.Д. Арутюновой [8, с. 17-20]. Данная классификация основывается на выделении логико-синтаксических "начал", т. е. тех отношений, которые, будучи непосредственно связаны со способами мышления о мире, в то же время причастны к грамматическому строю языка. Применительно к материалу русского языка Н.Д. Арутюнова выделяет четыре логико-грамматических "начала": 1) отношения экзистенции, или бытийности, 2) отношения идентификации, или тождества, 3) отношения номинации, или именования, 4) отношения характеризации, или предикации в узком смысле этого термина. Каждое из этих отношений соотносится с особой логико-синтаксической структурой - экзистенциальными предложениями, предложениями тождества, предложениями именования и предложениями характеризации. Выделение логико-синтаксических структур опирается на следующие свойства предложения: 1) природу терминов отношений, которая обнаруживает себя в референции имени; 2) направление отношения, которое отражает коммуникативную перспективу предложения [8, с. 20].
Поскольку логико-синтаксические структуры представляют собой наиболее общие модели, в которых мысль формирует смысл, попробуем применить данную классификацию и к материалу английского языка. Анализ употребления модели N be N показывает, что данная модель встречается во всех типах предложений, описанных Н.Д. Арутюновой, за исключением бытийного предложения. Рассмотрим семантическое варьирование модели подробнее.
Отношения характеризации возникают при направленности мыслительного процесса от объекта к его признакам, состоянию, свойствам, действию. В этом случае заранее данным является некоторый объект, в котором активным актом мышления выделяется тот или другой признак. Для выбранной модели можно выделить несколько подтипов предложений, основанных на отношениях характеризации. Один из них - это классификационное предложение, или предложение таксономической предикации: I've been a call-boy, a stage-hand, a stage-manager, an actor, a publicity
man, damn it, I've even been a critic. (W.S. Maugham). В данном случае мы относим субъекта к определенному классу, часто выраженному функциональным именем, обозначающим жизненные "амплуа" (an editor, a police-officer, etc). Сюда же относятся предложения типа: Elephants are big animals, в которых существительные в позициях подлежащего и сказуемого находятся в ги-пер-гипонимических, или родо-видовых, отношениях.
Отдельно можно отметить предложения с реляционной предикацией, устанавливающей некоторое отношение между референтами двух имен, например: Martin is his father.
К предложениям характеризации относятся также предложения несколько иного типа, в которых дается качественная характеристика субъекта, как в My husband is an early riser. Хотя в данном примере в предикативной позиции стоит отглагольное существительное, значение акциональности в нем уходит на второй план, а профилируется значение характеризации. В предикативной позиции в предложениях характеризации чаще стоят имена качества, а также существительные конкретной и вещественной семантики, выступающие в качестве метафорических имен качества, например: She had been a hungry little sponge, soaking up every drop of information, gobbling every morsel, and she had learned well (D. Steel). Качественные имена существительные, в силу своей оценочной семантики, мало приспособлены к выполнению идентифицирующей функции, поэтому они часто выступают в функции предикатива. Являясь средством косвенной номинации признака, имена качества отличаются от соответствующих прилагательных большей степенью экспрессивности. Помимо имен качества, в сфере выражения предикативного признака широко употребляются существительные - названия лиц, предметов или явлений, имеющие в своем компонентном составе сему признака или качества. Специфика семантики таких существительных состоит в том, что, называя лицо или предмет, они дают при этом его характеристику, например: I've been a brute and a beast (W.S. Maugham)1.
Отношения номинации соединяют объект и его имя, т. е. элемент предметного мира и элемент языкового кода, например: His name's Skelton (W.S. Maugham). Данные отношения могут соединять не только предмет и его имя, но также понятие (свойство, качество, событие и пр.) и способ его обозначения в языке (слово).
При инверсии отношений именования возникают отношения интерпретативного типа, которые очень близки к отношениям тождества. В данном случае мысль двигается от слова (означающего) к его значению (сигнификату). Сообщая о том, что значит слово, мы как бы приравниваем значение слова к его толкованию при помощи других слов: A carousel is a merry-go-round. Такие предложения используются тогда, когда адресату неизвестен первый элемент равенства - означаемое интерпретируемого слова. Подобные предложения могут быть определены как эксп-ликативные предложения.
Наконец, еще один семантический тип предложений, характерный для модели N be N, это предложения идентификации, или тождества. Отношения идентификации рефлексивны, т. е. обращены на один объект. Поэтому, они в логическом смысле не могут быть инвертированы. В наиболее ясном случае эти отношения устанавливают тождество объекта (денотата) самому себе (онтологическое тождество): Skelton noticed that the book was Bacon's Essays (W.S. Maugham).
1 Исследователи подразделяют такие существительные на две подгруппы. Первая подгруппа включает названия лиц - носителей определенного качества или признака, т.е. названия - характеристики. Сема качества принадлежит к ядру их значения и выявляется на основе анализа их словарных дефиниций, ср.: a brute - a brutal, insensitive, or crude person. Вторая подгруппа включает существительные - названия профессий, национальностей, возрастных периодов и т.д., в семантике которых сема качества присутствует как стереотипический ассоциативный признак, который актуализируется при их транспозиции в предикативную сферу. Например: She was a born actress ... (W.S. Maugham).
Наиболее интересны предложения идентификации типа: Business is business. А kid is a kid. Имея форму тавтологического суждения, такие предложения, однако, информативны, поскольку их элементы не равнозначны. Оба существительных относятся к одному понятию, но в предикативной позиции на первый план выходит сигнификативное значение, профилируется не целостность, а сумма признаков (обычно не всех), свойственных данному классу. То есть мы можем сказать, что, имея один интен-сионал, эти существительные отличаются импликационалом. Подлинное семантическое содержание высказываний типа: Business is business не составляется из элементов системного значения, а непосредственно зависит от прагматических факторов: ситуации, опыта говорящего и его фонда знаний.
Анализ подобных тавтологий был сделан А. Вежбицкой, которая выявила несколько разных импликатур, т.е. семантических приращений, характерных для конструкции "X is X" в английском языке, в частности: а) реалистическое отношение к событиям жизни: Business is business; б) терпимость к человеческой природе: Boys are boys; в) терпимость к тем или иным видам человеческой деятельности: A holiday is a holiday, [цит. по: 9, с. 535]. Чтобы понять высказывание, нужно понять, какое свойство объектов категории X имеется в виду. В свободно образуемых сочетаниях любая ассоциация, связанная с категорией X, может стать импли-катурой, нужной говорящему, т.е. тем, что он подразумевает (implicates). Импликатура часто формулируется в контексте в явном виде, например: А kid is a kid. They can't help themselves. They're helpless. Е. В. Падучева сравнивает тавтологии вида "Xis X" с метафорами - в обоих случаях понимание основано на инфе-ренциях, с помощью которых слушающий должен разгадать туманный замысел говорящего [9, с. 536].
Особый интерес вызывает также исследование природы предикатного значения в конструкциях "X is X" на материале имени собственного, проведенное Н.В. Дерябиной [10]. Если предикатное значение имени нарицательного группируется вокруг ядра, то есть системного значения, то имя собственное не имеет словарного, общепринятого значения. Понимание смысла предложения обязательно требует обращения к внеязыковым знаниям о предмете. В предикатном значении имени собственного отражается "энциклопедическое" знание, под которым понимается комплекс разносторонних знаний о референте, известный говорящему и слушающему. Эти знания образуют некий стереотип. Посмотрим на значение топонима Texas в высказывании Texas is Texas. Люди, которые получили знания о Техасе из вестернов и книг о ковбоях, выделят в его значении признаки, имеющие стереотипную природу: "наличие коров, лошадей и оружия". Это объясняется тем, что произошло приращение смысла, сформированное на основе представлений, ассоциаций, стереотипов.
Приведенные примеры показывают, насколько семантически емкой может быть отдельная синтаксическая модель. Ее дискурсная вариативность определяется как лексической семантикой употребляемых в ней слов, так и интегративным характером формирования смысла высказывания, который представляет собой результат взаимодействия всех элементов высказывания в рамках его конкретной грамматической структуры.
Во-первых, каждый логико-синтаксический тип предложения отдает предпочтение определенным типам номинации. Для предложений характеризации типично употребление в функции субъекта имен собственных, личных и дейктических местоимений, имен нарицательных (главным образом, функциональных, реляционных и окказиональных) - my employer, his brother и пр. В сказуемом характеризующих предложений естественна качественная номинация объекта. Сказуемое общих суждений классифицирующего типа всегда имеет более широкое значение, чем подлежащее. В классифицирующих предложениях конкретного значения, напротив, субъект часто обозначается именем более широкого, сравнительно с предикатом, класса. Ср.: A rose is a flower и This flower is a rose. В предложениях тождества, в которых оба имени референтны, фигурируют существительные, приспособленные к тому, чтобы наиболее эффективным способом идентифицировать объект - имена собственные, дейкти-ческие и личные местоимения, определенные дескрипции - реляционные, функциональные и ситуативные.
Во-вторых, значение предложения является результатом структуры самого предложения. Таким образом обеспечивается взаимодействия лексических и грамматических значений слов, ис- взаимодействие лексики и грамматики, взаимодействие семанти-пользуемых в нем, их позиции в предложении, синтаксической ки и синтаксиса.
Библиографический список
1. Chomsky, N. Syntactic structures. - The Hague, Mouton, 1957.
2. Chomsky, N. Aspects of the theory of syntax. - Cambridge, 1965.
3. Слобин, Д. Психолингвистика / Д. Слобин, Дж. Грин. - М., 2006.
4. Чейф, У. Значение и структура языка. - М., 1975.
5. Kozlova, L.A. The Theory of English Grammar. - Barnaul, 2005.
6. Богданов, В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. - Л., 1977.
7. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. - М.,1999.
8. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл. - М., 2005.
9. Падучева, Е.В. Метафора и ее родственники // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: сборник статей в честь Н.Д. Арутюновой. - М., 2004.
10. Дерябина, Н.В. Анализ предикатного значения имени существительного в современном английском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Иркутск, 2004.
Статья поступила в редакцию 16.08.10
УДК 81 ’373.612.2
Д.М. Киреева, асп. ГАГУ, г. Горно-Алтайск, E-mail: DaryaMKireeva@gmail.com
ПРИМЕНЕНИЕ ТЕОРИИ СМЕШЕНИЯ К АНАЛИЗУ МЕТАФОРИЧЕСКИХ 0ЫРАЖЕНИЙ (STEAM IS COMING OF ONE'S EARS/ПДР ИЗ УШЕЙ ИДЕТ И ГЛАЗА ЗАГОРЕЛИСЬ)
Целью настоящей статьи является краткое рассмотрение основных положений теории смешения и объяснение того, как данный подход может быть использован для понимания метафорических выражений. Статья выполнена в русле когнитивной семантики.
Ключевые слова: родовое пространство (РП), входные пространства (ВП), выходное смешанное пространство (ВСП) или бленд, выборочная проекция.
Теория смешения (Blending Theory) - это новейший теоретический подход, созданный для объяснения того, как происходит интеграция информации, которая накоплена человеческим опытом и закодирована в метафорических выражениях. Смешение включает в себя набор операций для объединения динамичных когнитивных моделей в схемах ментальных пространств. Теория ментальных пространств не только рассматривает значение в языке, но и может быть применена для объяснения значения в других доменах, включающих математику, жесты, музыку и др. Ментальные пространства содержат частичные репрезентации сущностей и отношений любого сценария как воспринимаемого, воображаемого, хранящегося в памяти или как-то иначе понимаемого говорящим. Элементы представляют собой каждую из сущностей дискурса, а простые фреймы - отношения между ними. Вследствие того, что один и тот же сценарий можно по-разному выстроить в сознании, ментальные пространства часто используются для разделения поступающей информации об элементах в референциальной репрезентации [1, с. 176-177].
На основе синтеза теории ментальных пространств Ж. Фоко-нье и теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона была разработана теория, получившая название "Теория смешения" (Blending Theory) или "Теория концептуальной интеграции" (Conceptual Integration Theory).
Основатели теории смешения М. Тернер и Ж. Фоконье предложили многопространственную модель (many-space model) метафоры, которая явилась альтернативой двухдоменной модели (two-domain model). В рамках последней метафора основывается на взаимодействии двух концептуальных пространств - области цель и области источник. Многопространственная модель или схема концептуальной интеграции, предложенная Ж. Фоконье и М. Т ернером, состоит как минимум из 4 ментальных пространств. Как отмечают авторы [2, с. 279], концептуальное смешение является динамичной операцией, которая может заключаться в использовании любого количества пространств. Авторы подчеркивают, что при сохранении основных характеристик смешения (межпространственные соответствия между входными пространствами, выборочная проекция и т.д.), общего родового простран-
ства может и не быть. Входные пространства (ВП 1, ВП 2) содержат прототипические черты концептов, участвующих в процессе интеграции. Как указывают В. Крофт и Д. А. Круз [3, с. 207], входные пространства соотносятся с областью источник и областью цель в теории концептуальной метафоры. Родовое пространство (РП) служит медиатором между содержанием входных пространств и содержит в себе атрибуты концептов, которые присутствуют в обоих входных пространствах. Посредством данных атрибутов входные пространства приводятся в такое соответствие, при котором наступает структурное выравнивание элементов обоих пространств. В модели Ж. Фоконье и М. Тернера [2, с. 47] эти пространства комбинируются посредством образно-схематического выстраивания концепта и производят еще одно, независимое выходное смешанное пространство (ВСП) или бленд. Важно отметить, что не все элементы и отношения проецируются из входных пространств в бленд, иначе говоря, происходит выборочная проекция. В смешанном пространстве формируется новая или эмерджентная структура посредством смешения концептуального материала входных пространств. Определенные схемы могут быть основаны на множественных блендах при следующих условиях:
1) когда несколько входных пространств проецируются параллельно;
2) когда происходит их успешная проекция в промежуточные бленды, которые сами выступают в качестве входных пространств к последующим блендам.
Для иллюстрации схемы, основанной на множественных блендах, авторы [2, с. 291-295] рассматривают следующий пример: Death is the Grim Reaper/Смерть - беспощадный жнец.
Репрезентация "смерти" посредством "беспощадного жнеца" (скелет с косой и в плаще с капюшоном) является интеграцией, включающей комплексные взаимодействия метафоры и метонимии. Концепт <БЕСПОЩАДНЫЙ ЖНЕЦ> возникает из бленда, в который проецируются атрибуты нескольких пространств. Таким образом, схема смешения будет содержать следующее:
1) пространство с определенным человеком, который умирает,
2) пространство, содержащее абстрактную модель причинно-
