CC BY
179
УДК 81
СЕМАНТИЧЕСКАЯ АДЕКВАТНОСТЬ ОРИГИНАЛЬНОГО И ПЕРЕВОДНОГО ТЕКСТОВ:
К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
© Р. Р. Лукманова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: [email protected]
Статья посвящена обзору некоторых конкретных проблем, возникающих в связи с достижением семантической адекватности оригинального и переводного текстов. Особое внимание уделяется рассмотрению такого экстралингвистического фактора, как культурный контекст оригинального произведения. В связи с этим автором проводится анализ языковых картин мира сопоставляемых языков, культурологически маркированной лексики.
Ключевые слова: перевод, семантическая адекватность перевода, оригинальный текст, переводной текст, языковая картина мира, культурологически маркированная лексика.
В эпоху развития межкультурной и межэтнической коммуникации проблемы теории и практики перевода являются предметом серьезных научных дискуссий, обсуждаются на международных форумах. Вопросами перевода занимается целый ряд гуманитарных наук: лингвистика, этнолингвистика, психолингвистика, этническая психолингвистика и т. д. Важным представляется то, что в рамках современной филологии оформилась самостоятельная дисциплина - переводоведение (theory and practice of translation, science of translation, translatology), объектом исследования которой является перевод, выступающий в качестве основного вида межъязыкового посредничества.
На современном этапе развития лингвистической мысли разные ученые по-разному определяют содержание данного термина. Так, одна группа авторов (А. В. Фёдоров, Л. С. Бархударов В. Н. Комиссаров, В. Г. Гак, В. Д. Аракин, В. С. Виноградов, Ю. Найда, Дж. Кэтфорд, О. Каде и др.) анализирует соотношение перевода с оригиналом как двух связанных между собой речевых произведений - с учетом их специфики и решаемых в конкретных случаях переводческих задач; другая группа (A. Белл, А. Паршин) занимается преимущественно процессом перевода и моделированием (большей частью с помощью схем) возможных случаев его реализации. Обе описанные тенденции не противоречат, а скорее дополняют друг друга. Следует отметить, что стремление анализировать и моделировать процесс перевода стало актуальным в последней трети XX века, когда усилился интерес к психолингвистической и когнитивной проблематике.
В научной литературе существует большое количество дефиниций термина «перевод».
Л. С. Бархударов в работе «Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода» дает следующее определение переводу: «Перевод - это вид межъязыкового посредничества, при котором текст подлинника заменяется иноязычным текстом, равноценным оригинальному по содержанию и эмоциональной окраске» [1, с. 23].
Мы вслед за А. В. Фёдоровым понимаем под переводом следующее: «Перевести значит выразить верно и полно средствами одного языка то, что уже выражено ранее средствами другого языка» [2, с. 14].
Обращение к анализу семантической адекватности перевода обусловливается, прежде всего, господством антропоцентрической парадигмы в гуманитарных науках. В рамках данной парадигмы вопрос о доминирующей стороне языка - плане выражения или плане содержания - решается в большинстве случаев в пользу последнего. На смену господствовавшему в первой половине XX века формоцентризму во второй его половине приходит семантикоцентризм. Современная лингвистика акцентирует свое внимание на исследовании содержательной стороны языка, независимо от того, какая область языка, какой его уровень нуждается в изучении. Для современных лингвистических изысканий характерен также текстоцентрический принцип, который выражается в том, что все языковые реалии приобретают истинный смысл только в тексте. Текст невозможно изучать без человека, являющегося его создателем и рецепиентом. Текст запечатлевает в себе динамику мысли и способы ее представления с помощью языковых средств [3].
Чертой, отличающей перевод от других видов языкового посредничества (language mediation), является единство формы и содержания переводного текста. Это выражается, прежде всего, в том, что рецепторы перевода считают его полностью тождественным исходному тексту. Отметим, что форма понимается нами в чисто лингвистическом плане -как совокупность средств выражения передаваемого содержания. Для правильной передачи мысли автора средства выражения должны быть определены переводчиком не столько с точки зрения их языковой природы, сколько с точки зрения выполняемой ими функции. Такой подход необходим при любом виде перевода, в том числе художественного. Воспроизведение в переводе содержания и формы оригинала должно быть максимально точным.
Характер точности полностью зависит от специфики переводимого текста. То, что может быть признано правильным и точным в переводе научной прозы, иногда оказывается неточным в отношении художественной литературы, где подлинная адекватность перевода нередко достигается путем отступлений от подлинника и замен. От степени точности воспроизведенной в тексте перевода содержания и формы напрямую зависит то, насколько перевод будет тождественен оригиналу.
Уместным, на наш взгляд, будет сосредоточить внимание на том, в какой степени может быть достигнута тождественность оригинального и переводного текстов. Возможна ли абсолютная тождественность перевода оригиналу?
По мнению В. Н. Комиссарова, постоянные неизбежные потери, связанные с культурными и историческими ассоциациями, специфическими реалиями и другими тонкостями художественного изложения, с несовпадением отдельных элементов смысла в переводах самых элементарных высказываний, приводят к тому, что невозможно достигнуть абсолютного тождества оригинального текста переводу [4, с. 24].
В связи с проблемой тождественности оригинального и переводного текстов в современном пере-водоведении оперируют таким базовым понятием, как адекватность (adequacy of translation) перевода.
С точки зрения отечественных ученых Т. Р. Левицкой и А. М. Фитермана, содержание термина ‘адекватность перевода’ включает в себя следующие параметры:
1) правильную, точную и полную передачу содержания оригинала;
2) передачу языковой формы оригинала;
3) безупречную правильность языка, на который делается перевод.
Говоря о последнем пункте, следует иметь в виду, что никакое желание сохранить грамматические конструкции, фразеологические сочетания или стилистические приемы оригинала не может служить оправданием нарушения норм языка, на который делается перевод. Даже опытные переводчики порой допускают нарушение норм переводного языка, впадая в буквализм. Например, в переводе романа Дж. Голсуорси «Сдается в наем», выполненном
Н. Вольпиным, встречается подобное нарушение:
Three days later, in that fast-yellowing October, Soames took a taxi-cab to Highgate Cemetery...
Три дня спустя, в быстро-желтеющем октябре, Сомс взял такси на Хайгетское кладбище.
Все три указанных аспекта адекватного перевода составляют неразрывное единство, поскольку игнорирование одного из них неизбежно ведет к пренебрежению другими.
По мнению названных авторов, адекватность не следует понимать в узком смысле. Это широкое понятие, которое подразумевает диалектический подход к вопросу о характере точности перевода и
правильное понимание самого термина ‘точность’. Понятие адекватности также подразумевает возможность замен (при помощи которых оригинал воссоздается в переводе средствами другого языка), производящих тот же эффект и выполняющих ту же функцию [5, с. 44].
Для того чтобы получить более четкое представление о том, как рассматривается проблема адекватности перевода в лингвистике, следует обратиться к работам представителей современного западного языкознания.
Немецкий лингвист В. Гладров следующим образом раскрывает сущность термина ‘адекватность перевода’: «Адекватностью называется системное соответствие типов ситуаций (речевых жанров и жанров текста) на основе их коммуникативной идентичности. При этом возможны различия в их структурной эквивалентности» [6].
Точка зрения, выдвинутая В. Гладровом, представляется нам вполне обоснованной. Главной целью адекватного перевода является обеспечение прагматической задачи на максимально возможном уровне эквивалентности, не допуская при этом нарушений норм переводного языка и соблюдая при этом жанрово-стилистические требования оригинала.
Таким образом, адекватным может считаться семантически и прагматически эквивалентный перевод. Адекватность аппелирует к качественной оценке работы переводчика, она имеет дело с глубинными слоями семантики двух сопоставляемых языков. В этой связи важное значение приобретают многочисленные экстралингвистические факторы, в число которых могут быть включены психологический, ситуативный, культурный контексты оригинала [7, с. 797]. В данной статье мы обратим особое внимание лишь на анализ проблем, возникающих в процессе перевода в связи с культурным контекстом перевода. Для создания семантически адекватного перевода переводчику необходимо иметь серьезные знания о культуре, истории, быте народа-носителя переводящего языка, так как в процессе перевода неизбежно «наложение» двух разных языковых картин мира.
Следует отметить, что господство антропоцентрической парадигмы в гуманитарных науках, в частности в лингвистике, переключение основного внимания с объекта исследования на субъект, то есть на анализ места человека в языке и языка в человеке, обусловливает актуальность исследования национально-культурной специфики картины мира. Об этом свидетельствует интенсивное развитие новых направлений, возникших на стыке лингвистики и смежных гуманитарных наук, например: этнолингвистики, этнической психолингвистики, этногерменевтики, этнориторики, когнитивной психолингвистики и т. д. Вопрос о национально-культурной специфике языковых картин мира является чрезвычайно важным также в связи с теорией и практикой перевода. Дело в том, что основная зада-
ча переводоведения - создание адекватного перевода - становится неразрешимой без глубокого анализа национально-культурного своеобразия тех или иных аспектов или фрагментов языковой картины мира.
Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой языковую картину мира [8, с. 64]. В разных работах термину ‘языковая картина мира’ соответствуют выражения: ‘языковой промежуточный мир’, ‘языковая репрезентация мира’, ‘языковая модель мира’ и др. Для достижения наибольшей четкости терминологического аппарата в настоящей работе мы выбираем термин ‘языковая картина мира’. Учитывая специфику нашего исследования, вслед за Ю. Н. Шведовой мы будем понимать под языковой картиной мира выработанное вековым опытом народа и осуществляемое средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира, в своем строении и осмысляемых языком связях своих частей представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность и, во-вторых, все то, что его окружает: пространство и время, живую и неживую природу, область созданных человеком мифов и социума [9, с. 15].
Как известно, язык сочетает в себе конкретное и абстрактное, субъективное и объективное, личностное и коллективное, национальное и универсальное. Национальная специфика проявляется в следующих компонентах культуры [10, с. 65]:
4) традициях, которые определяются как устойчивые элементы культуры;
5) бытовой культуре;
6) повседневном поведении и связанном с ним кинесическим кодом;
7) национальных особенностях мышления;
8) художественной культуре.
Очевидно, что все эти национальнокультурные особенности находят свое отражение в языке как системе, которая при ее анализе выстраивается в определенную языковую картину мира. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается всем носителям языка. Таким образом, формируется языковая картина мира как совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, грамматике.
Следует учитывать, что «в реальности специфические особенности национального языка, в которых зафиксирован уникальный исторический опыт определенной национальной общности людей, создают для носителей этого языка не какую-то иную, неповторимую картину мира, отличную
от объективно существующей, а лишь специфическую окраску этого мира, обусловленную национальной значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которая порождается спецификой деятельности, образа жизни и национальной культуры данного народа» [8, с. 66].
Учитывая то, что мы рассматриваем письменно-письменный вид перевода, в первую очередь следует обратить внимание на рассмотрение этнокультурной лексики, на выделение и анализ национально-культурного компонента единиц языка оригинала и языка перевода.
Так, В. В. Воробьев, поставив в центр исследования проблему взаимосвязи языка, национальной личности и культуры, в качестве единицы исследования предлагает архикультурему - единицу с культуроносной семантической долей [цит. по 10]. В. Г. Гак с той же целью выделяет культурему, то есть совокупность определенных знаков, при помощи которых может рассматриваться культура. Для характеристики национально-специфической лексики С. В. Иванова вводит термин ‘культурологическая компонента’, которая окрашивает языковые явления в тона национального колорита [10]. В свою очередь, наличие культурологической компоненты в лексике именуется культурологическим маркером, а лексика называется культурологически маркированной.
В плане синхронии культурологический маркер предполагает устойчивость, то есть высокую степень узуализации. Культурологическая компонента относится к ряду динамических характеристик. Она может быть инкорпорирована в значение слова и воспринята всеми членами социума, а может оказаться забытой. Тем не менее, она не теряет свою культурологическую маркированность. Таковым, например, в современном русском языке является слово коммунист. Нельзя, конечно, с уверенностью говорить о том, что это слово забыто носителями языка, но, тем не менее, оно употребляется крайне редко в связи с резкой сменой политического режима в стране.
Существует два подхода к определению культурологически маркированной лексики. В широком смысле по степени культурной окрашенности выделяют следующие группы слов:
1) слова-реалии - слова, называющие явления и понятия, относящиеся к культуре, быту, истории страны переводного языка [11, с. 125];
2) фоновая лексика - слова, которые совпадают по лексическому значению, но имеют особенности в содержании тех знаний о мире, которые стоят за ними. Так, при назывании слова книга мы совершенно четко представляем его значение: это «произведение печати в виде бумажных листов с печатным текстом в переплете». В таком же значении представлено слово book в английском языке. В основе своей лексический фон слова книга совпадает в английском и в русском языках, но вот понятие
карманная книга (pocket book), известное в Англии, у нас отсутствует: хотя книги маленького размера издаются, но так у нас не называются [12, с. 154];
3) коннотативная лексика - слова с добавочным, обычно эмоционально-экспрессивным или символическим значением, которое может быть разным для одного и того же слова в двух сопоставляемых языках. В русской культуре свинья является символом грязи, неблагодарности, невоспитанности, тогда как англичане словом pig называют обжору. Носители русского языка часто употребляют фразеологическую единицу «Храбр как лев!». Если мы переведем ее на английский язык как а5 brave as a tiger, нельзя будет говорить о достижении семантической адекватности, так как в данном случае имеет место расхождение смысла слов лев и tiger в русском и английском языковом сознании. Слово tiger имеет в сознании носителя русского языка скорее отрицательную окраску (ср.: Кровожаден как тигр), а у носителя английского языка -положительную;
4) безэквивалентная лексика. В каждом языке представлено довольно большое количество слов, не имеющих точного перевода в других языках. Данный вид лексики выявляется при сопоставлении двух языков и культур. В основном она обозначает специфические явления данной культуры, символизирующие ее. Так, слова спикер (speaker), шиллинг (shilling) и др. прочно ассоциируются с Англией [12, с. 155].
Говоря о безэквивалентной лексике, следует, прежде всего, иметь в виду лакуны (gap). Семантическая лакуна - отсутствие в переводящем языке конкретного определенного понятия, обозначаемого в исходном языке данным словом, словосочетанием, что связано с особенностями языкового членения объективного мира каждым из данной пары языков. Например, двум русским словам девочка и девушка соответствует одно английское girl, лексемам синий и голубой соответствует прилагательное blue и т. д.
В узком смысле под безэквивалентной лексикой, являющейся культурно маркированной, подразумевают слова-реалии, определение которых приведено нами выше.
Обратимся к типологии слов-реалий английского языка, предложенной Н. Г. Томахиным. Всю их совокупность он делит на две основные группы:
I. Антропонимы - единичные имена собственные или совокупность имен собственных, идентифицирующих человека.
II. Топонимы, к которым относятся названия объектов физической географии, стран, городов, улиц и площадей, отдельных зданий и сооружений, парков и зоопарков и т. п. Примерами могут служить следующие названия: Snowdon (Сноудон) -самая высокая гора в Великобритании, находится в Уэльсе; Chelsea - район города Лондона, известный своими фешенебельными магазинами и жиль-
ем; Buckingham Palace (Букингемский дворец) -официальная резиденция королевской семьи в Лондоне; Alaska (Аляска) - самый большой по территории и самый северный штат США.
1. Этнографические слова-реалии: названия предметов одежды, обуви, пищи, напитков, бытовых заведениий, транспорта, отдыха, спорта, денежных единиц, например: pub (public house) (паб) -место, где подают алкогольные напитки и легкую еду; boat race (гонки на байдарках) - ежегодные соревнования между командами Оксфордского и Кембриджского университетов, которые проходят на реке Темзе (они очень популярны среди жителей Великобритании, транслируются по телевидению); ECU (European Currency Unit) - официальная денежная единица европейского сообщества.
2. Общественно-политические реалии:
Changing of the Guard (смена караула) - регулярная смена караула у стен Букингемского дворца, в последнее время стала символической церемонией.
3. Образование и воспитание: PTA (parents and teachers association) - Ассоциация учителей и родителей.
4. Благотворительность: meals on the wheels
(еда на колесах) благотворительная организация в Великобритании, которая занимается доставкой еды инвалидам и пенсионерам на дом.
Типология, представленная Н. Г. Томахиным, отнюдь не единственная. В лингвострановедческом словаре [13] помещены словарные статьи с описанием слов-реалий, обозначающих объекты окружающей действительности:
а) бытовые реалии - это наименования жилищ, видов труда, вещей домашнего обихода, одежды, мер, денежных знаков, народных праздников: a dime — монета в десять центов, starter home — жилище, с которого начинает американская семья в расчете поменять его в будущем на более престижное, Yule log — большое полено, сжигаемое в канун Рождества; bobbing party — катание на санях, очень популярное развлечение в кругу аристократии XIX в.;
б) общественно-политические реалии - названия различных государственных символов, структурных подразделений, аппаратов государственной власти и т.п.: North to the Future — «На север — в будущее» — девиз штата Аляска, cloak room — комната отдыха для конгрессменов, blue law — синий закон, пуританский закон, который регулирует закон воскресного дня;
в) религиозные слова-реалии - названия, касающиеся религиозной жизни той или иной нации: Mormons — мормоны, tabernacle — молитвенный дом, храм мормонов, Jesus Freaks — «причуды Христа» — новое направление в христианской религии, возникшее в США в начале 70-х гг. XX века, популярное среди молодежи;
г) слова-реалии, называющие предметы флоры и фауны: moose — американский лось, Douglas
Fir — сосна Дугласа, Grand Prairie — «Великая прерия» — в прошлом обширные районы прерий в северной части штатов Индиана и Иллинойс.
Следует подчеркнуть, что проблема «наложения» двух языковых картин мира друг на друга, которая напрямую связана с адекватностью перевода, не решается лишь с помощью анализа культурологически маркированной лексики. Несомненно, следует обращаться к анализу грамматического строя сопоставляемых языков, большое внимание уделять особенностям их стилистики. Однако в связи с тем, что объектом нашего исследования является именно семантическая адекватность переводного и оригинального текстов, мы посчитали правомерным обратиться к представленной лексике, поскольку в таких словах зачастую уникальной становится вся семантическая структура. Это, в свою очередь, затрудняет создание семантически адекватного перевода.
Как видим, степень адекватности перевода напрямую зависит от того, насколько переводчик сумел усвоить и впоследствии применить свои знания в области культуры, литературы, истории других народов, в особенности того народа, с языка которого он переводит. Отсутствие таких знаний приводит к ошибкам в переводе, обесцвечивает его, лишая национального колорита. Вследствие этого у рецепиентов перевода создается ложное представление о стране и ее народе. Очевидно, что к личности переводчика-профессионала предъявляются очень высокие требования: он должен быть высо-
кообразованным человеком, обладать обширными и разносторонними знаниями.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бархударов Л. С. Язык и перевод. Вопросы общей и част-
ной теории перевода. М.: ЛКИ, 2008. 320 с.
2. Федоров А. В. Введение в теорию перевода. М.: Высшая школа, 2002. 256 с.
3. Кубрякова Е. С. Парадигма научного знания в лингвистике и ее современный статус // Изв. РАН. Серия литературы и языка. 1994. Т. 53, № 2. С. 3-15.
4. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. М.: ЭТС,
2004. 418 с.
5. Левицкая Т. Р., Фитерман А. М. Пособие по переводу с английского языка на русский. М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1973. 213 с.
6. Гладров В. Сопоставительные исследования немецкого и русского языков // Языкознание: реферативный журнал. Серия 6, Социальные и гуманитарные науки. С. 26-35.
7. Лескина С. В. Экстралингвистическая казуальность пейо-ративности фразеологизмов английского и русского языков // Вестник Башкирского университета. 2009. Т. 14. №3. С. 797-800.
8. Маслова В. А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. 187 с.
9. Шведова Н. Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» // Вопросы языкознания. 1999, №1. С. 3-16.
10. Иванова С. В. Культурологический аспект языковых единиц. Уфа: РИЦ БашГУ, 2002. 114 с.
11. Томахин Г. Д. Реалии в языке и культуре // Иностранные языки в школе. 1997. № 3. С. 13-17.
12. Саяхова Л. Г. Методика преподавания русского языка. Лингвокультурология. Лексикография. Уфа: РИЦ БашГУ, 2006. 335 с.
13. Чернов Г. В. Англо-русский лингвострановедческий словарь. Смоленск, 1996.
Поступила в редакцию 11.12.2009 г.
