CC BY
34
СЛОВО РЕДАКТОРА
5
me
СЕМЬ «УГЛОВ» СЕВЕРОКАВКАЗСКОИ ЭКОНОМИКИ1
О.Ю. МАМЕДОВ,
доктор экономических наук, профессор Южный федеральный университет, e-mail: [email protected]
Экономика может быть загнана в «угол», да не в один, а сразу в несколько. В науке в таком случае говорят о «системной проблеме»2. Подобная характеристика особенно справедлива для экономики такого сложного региона, как Северный Кавказ. Здесь постоянно возникают системные проблемы, требующие адекватного подхода3.
Ключевые слова: системные проблемы, экономика Северного Кавказа, модернизация региона.
The economy may be driven into a «corner», but not one, but a few. On the scientific language in this case speak of a «systemic problem». Such characterization is particularly true for the economy of such a complex region as the North Caucasus. Here are constantly arising systemic problems that require an adequate approach.
Keywords: economy, northern Caucasus, the modernization of the regional economy.
Современная экономическая политика на Северном Кавказе ориентирована на социальную стабилизацию в регионе. При этом стратегической целью остается его устойчивое развитие на базе преодоления застойной безработицы путем создания инновационно-эффективных производств. В республиках Северного Кавказа должен быть обеспечен высокий уровень жизни населения посредством формирования экономики, созданной на инновационных технологиях, с интенсивными внутрирегиональными и международными связями, а также c низкой дотационностью бюджета, что позволило бы устранить диспропорции и проблемы в развитии социально-экономической сферы. Таким образом, стратегия развития Северного Кавказа должна выстроить систему предпосылок для перехода республик на инновационную модель.
Важная особенность экономических проблем на Северном Кавказе состоит в том, что здесь их истоки часто находятся вне экономики! А это означает, что и разрешение экономических проблем требует тесного сотрудничества этнополитологов, культурологов, социологов и экономистов. И экономисты не уверены, что именно им будет принадлежать решающее слово.
❖ ❖ ❖
Формирование особого — Северо-Кавказского — федерального округа с включением в него национальных республик (если не считать Ставропольский край), — смелое решение, теперь уже просто обязывающее к ускоренному позитивному разрешению длящегося здесь продолжительный период социально-политического кризиса. Это важно подчеркнуть потому, что в некоторых зарубежных печатных органах создание такого федерального округа было странным образом воспринято как некий знак ориентации федеральной политики на выведение Северного Кавказа из границ России4,
1 Полностью статья будет опубликована в материалах Международного конгресса «За мир на Северном Кавказе через культуру, языки и искусство» (Пятигорск, сентябрь 2010).
2 В современной науке уже сформировались методология и технология системного решения системных социальных проблем; см., напр., Юрий Лапыгин. Системное решение проблем. М: Эксмо, 2008; С.П. Никано-ров. Системный анализ: этап развития методологии решения проблем в США; Л.В. Шилов. Системные проблемы России и их решение (источник — http://zhumal.lib.ru/s/kakizbawitxsjaotkorrupdjuidnjgihsistemn yhproblem/); см. также Системный анализ — методология решения сложных проблем. Институт системных технологий (http://insystech.org/index.php).
3 По мнению известного иранского исследователя Махмуда Ваези, на Северном Кавказе «типы угроз безопас-
ности могут исходить от людей, от споров о границах, от крайнего национализма, сепаратизма, экономического неравенства, высокой инфляции; и все это накладывается на этнические разногласия» jfe—j-t-j'fJ mj j (Махмуд Ваези. Факторы нестабильности на Кавказе и под-
ходы к обеспечению его безопасности), источник — http://hamandishi.net/2010/index.php?option=com_ content&task=view&id=1087).
4 См., напр., Rusya'mn Kuzey Kafkasya hamlesi neyi hedefliyor? («Каковы цели России на Северном Кавказе?»
(Milli Gazete», 21 nisan 2010); см. также «l?L>^ ^¡J ?^Jjv ¿Mjb («О совершенство-
вании на Северном Кавказе»), источник — http://www.iras.ir/fa/pages/?cid=9142.
© О.Ю. Мамедов, 2010
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
поскольку он практически соответствует пониманию границ «Северо-Кавказского эмирата», объявленного инсургентами5.
❖ ❖ ❖
Политический экстремизм порождается экстремизмом экономическим, это — аксиома общей теории терроризма. В свою очередь, основными формами экономического экстремизма принято считать нищету и безработицу, — те два экономических состояния, которые способны беспредельно усугублять социальные конфликты.
К сожалению, именно два названных состояния присущи и северокавказской экономике, что обязывает — даже независимо от степени их влияния на терроризм, — заняться их искоренением. Однако для этого нужны огромные инвестиции.
В конкретной же ситуации Северного Кавказа проблема состоит не только в необходимости выделения больших денег, но, прежде всего, — в нахождении эффективного способа их реализации: каким образом в дефицитных реалиях финансово-экономического состояния северокавказских республик добиться того, чтобы вливание денег оказалось действительно эффективным? Ведь как показал уже многолетний опыт, вливание денег непосредственно из федерального бюджета — неэффективно. Но, как это ни покажется странным (и даже — коррупционно-подозрительным!), в последние годы постоянно растут именно централизованные государственные субсидии на Северном Кавказе, хотя ситуация в регионе практически не меняется.
Обычно объяснение малой эффективности централизованного бюджетирования республик Северного Кавказа сводится к констатации факта хищения денег посредством основного для данного региона способа — завышения реальной стоимости инвестиционных проектов.
И все-таки это не может объяснить криминальную судьбу бюджетных выделений на финансирование северокавказской экономики. Ведь коррупционная составляющая — системная проблема всего российского бюджета, а не только выделяемой из него «северокавказской» части. Более того, можно утверждать, что насаждавшееся в общественное сознание страны мнение, будто хищение бюджетных средств — сугубо «северокавказская» проблема, можно расценивать и как подчас нарочитое формирование искаженного образа экономических отношений на Северном Кавказе, чуть ли не присущей им коррупционной «этноэкономической» особенностью.
Впрочем, вполне допустим и такой оригинальный (в духе «экономикс») взгляд на коррупцию, согласно которой коррупционеры, расхищая часть бюджетных денег и вывозя их на свои заграничные счета, могут считаться чуть ли не «благодетелями» северокавказской экономики (подобно тому, как экономикс рассматривает действия спекулянтов в виде «спасительно-запасательных»). Ведь любой экономист знает — «механическое» умножение денег в экономике может, конечно, привести к активизации деловой среды, но чаще оно препятствует экономическому росту.
Действительно, существенная добавка денег, не сопровождающаяся реальным приростом реальных активов, может нанести убийственный удар по экономике региона. И объясняется это тем, что в условиях «бюджетной поддержки» предпринимательская активность утрачивает всякий смысл, поскольку легче сразу выбить сами денежные средства, чем зарабатывать их посредством тяжкого по содержанию и непредсказуемого по результатам бизнеса. В этой ситуации формируется некое извращенное «предпринимательство», которое сводится к «выбиванию» возможно большего объема федеральных субсидий, а внутри республики — к получению доступа к федеральным деньгам. Оборотной же стороной такого «предпринимательства» неминуемо выступает социальное неравенство как результат стремления законсервировать «дотационный» характер региональной экономики. А социальное неравенство в данном регионе противоречит древней и неистребимой для него традиции «грубоуравнительного коммунизма», требующего обеспечения равенства коллективных прав всех членов местной общины6.
И по-прежнему острой остается для Северного Кавказа необходимость установления особого хозяйственно-экономического и политико-правового статуса — статуса «горной территории», а на этой основе — выработка специальной экономической политики поддержки горных районов, которыми характеризуется большая часть географического ландшафта Северного Кавказа. Дело в том, что горные районы характеризуются так называемым «дисперсным расселением», в отличие от урбанизированных равнин с их высокой концентрацией населения и экономической деятель-ности7.
5 В «Большом толковом словаре современного русского языка» Д.Н. Ушакова инсургент — (от лат. «insurgens») — повстанец, участник вооруженного восстания против правительства, бунтовщик, мятежник.
6 См. подр.: ^¡J f^djv ^d^ («Оптимизация ситуации на Северном Кавказе»), источник — (04^: ^jft) f^d“ «j^jo^j1^ (журнал «Avgvnyvk», http://www.iras.ir/fa/
pages/?cid=9142.
7 См. подр. замечательную статью — Ю.П. Баденков, А.А. Транин. Горные территории России: социальноэкономические, экологические и правовые проблемы (на примере республики Северная Осетия-Алания). // Государство и право. № 12, 1997.
«Угол первый»
О ДВУХ СИСТЕМАХ СОЦИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Рассмотрим ситуацию «внеэкономического» происхождения экономических проблем на примере специфики социальной организации территорий с преимущественно мусульманским населением.
❖ ❖ ❖
Ислам уделяет особое внимание благотворительности и пожертвованиям. И такая благотворительность трактуется в Исламе как безоговорочный религиозный долг мусульманина. Благодаря непрерывности и масштабам благотворительности она превращается в постоянный фактор повседневной жизни населения многих республик Северного Кавказа. На практике это означает, что в исламском сообществе благотворительность становится основным видом социальной организации населения, а мусульманские благотворительные фонды — основной общественной организацией.
Тем самым Ислам уже создал, хотя и на религиозной основе, то самое «гражданское общество», о котором мы так много говорим в последнее время, по которому так сильно взыскуем, но которое никак у нас не сложится.
В создании гражданского общества в северокавказском регионе мы, скажем откровенно, отстали катастрофически, так как на определенных территориях Северного Кавказа оно уже сформировалось, но — как «религиозное гражданское общество», которое нам не скоро удастся успешно сочетать с императивами «светского гражданского общества».
А ведь проникнуть в религиозно-организованное гражданское общество гораздо сложнее, поскольку оно оставляет нас «снаружи» — в отличие от светски-организованного гражданского общества.
❖ ❖ ❖
Это требует специального и внимательного изучения опыта проживания мусульман и их социальной организации в других странах. В Америке, например, практика свидетельствует о том, что в данной конфессиональной группе сильнее, чем в какой-либо иной этнической или религиозной общности, оказывается — согласно исламскому учению — социальная помощь бедным и неимущим (включая занятость, социальные услуги и лечение; в последние годы усилилась благотворительная поставка продуктов для традиционного питания, одежды и денежных пособий). Кроме того, следует учитывать, что мусульманское население разных стран создает собственные фонды благотворительности, которые осуществляют социальную помощь с учетом так называемой «этнической географии» (так, Благотворительный центр Исламского общества Северной Америки предоставляет стипендии, образовательные и тренинговые услуги специально для мусульманских женщин8).
Аналогичные характеристики обнаруживает и жизнь мусульманской общины в Германии (в которой в настоящее время проживает от 3,2 до 3,5 млн мусульман, т. е. около 4% от общей численности населения страны). Здесь на Райне активно происходит организация ассоциаций в рамках религиозных общин. Для нас очень важно учитывать тот момент, что здесь мусульманские ассоциации и союзы выражают не только религиозные интересы мусульман, но и представляют их социальные интересы. Не менее поучительно, что сегодня в Германии, в стране разных национальностей, этнической и религиозной принадлежности людей, при государственной поддержке реализуется множество инициатив, направленных на поощрение толерантного межнационального и межкон-фессионального сосуществования9.
❖ ❖ ❖
В чем же экономические аспекты проблемы организации гражданского общества на Северном Кавказе?
В том, что за этнополитические симпатии населения в этом регионе борются две системы его социальной поддержки — «религиозная» и «светская». И надо сильно постараться, чтобы в этом, пока малоизвестном за пределами региона, соревновании светская система не проиграла.
Формирование сильного «светского» гражданского общества на Северном Кавказе — самая главная социальная задача регионального масштаба в обозримый временной период, и усилия всего управленческого аппарата, всех органов и всех представителей местной и региональной власти должны быть направлены на достижение этой цели, — как бы ни была непривычна такая работа для этого аппарата. Важная для всех регионов России задача строительства светского гражданского общества в конкретной ситуации Северного Кавказа превратилась здесь в исходную основу всех иных успехов социально-экономического характера!
8 См. подр.: («Американские мусульмане»), источник — http://www.hawzah.
net/hawzah/magazines/MagArt.aspx?MagazineNumberID=4856&id=40429.
9 Almanya'da islamiyet ve MMslMmanlann Yagami («Жизнь ислама и мусульман в Германии»), источник — http://
www.integration-in-deutschLand.de/nn_692524/SubSites/Integration/TR/02_Zuwanderer/ThemenUnd-
Perspektiven/Islam/Deutschland/deutschland-node.html?_nnn=true.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
«Угол второй»
ИНВЕСТИЦИОННЫМ ПРОЕКТАМ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ -СОЦИАЛЬНУЮ ДИВЕРСИФИКАЦИЮ!
Инвестиционные проекты в реальных условиях Северного Кавказа — это больше, чем просто «инвестиции», это — всегда «социальные проекты», с помощью которых можно мобилизовать активные общественные группы (в первую очередь — молодежь). А это способно привести к радикальным изменениям в ситуации на Северном Кавказе: снизить уровень преступности, степень коррупции и масштабы безработицы. Поэтому, выбирая возможный вариант инвестиций, предпочтение следует отдавать «социально-диверсифицированному» проекту.
Другое требование к «северокавказским» инвестиционным проектам — желательность их «межреспубликанского» характера, объективно сплачивающего население близлежащих районов разных республик.
Этот же социальный аспект диктует необходимость приоритета высокоэффективных краткосрочных инвестиционных проектов, — население должно немедленно ощутить пользу и выгоду от их реализации, т. е. — реальную помощь от государства! И следует ясно осознать — в социальном аспекте такие быстрореализуемые малые инвестиционные проекты принесут гораздо большую политическую пользу, чем крупные, рассчитанные на десятилетия. К тому же малые инвестиционные проекты коррупционно менее соблазнительны!
Между тем, приоритет малых инвестиционных проектов на Северном Кавказе предопределен уже тем, что здесь значительно меньше объем инвестиций на душу населения по сравнению с другими регионами странами.
Таблица 1
Объем инвестиций в основной капитал на душу населения за 2009 г., тыс. руб.
Источник: мониторинг Минрегиона России
им ;
104.4
Ц®0 СЗФО ЮФО ПФО УФО СФО ДФО
Источник — http://img.rg.ru/img/content/38/14/14/741_9.gif
Но именно ограниченность инвестиционных ресурсов, имеющихся в регионе, диктует необходимость их приоритетного направления на улучшение экономических и бытовых условий жизнедеятельности местного населения. Материалы специального исследования таких условий показывают, что в центре региональной экономической политики должно быть развитие основных инструментов экономического выживания в регионе10. К таким специфическим инструментам можно отнести — связь между каждой из северокавказских республик и федеральным центром, основные источники доходов для местных бюджетов, предпринимательские перспективы. Таким образом, относительное благополучие северокавказских республик объясняется разнообразием способов и методов, используемых для экономического развития.
Северный Кавказ — один из немногих районов мира, где годами накапливались «взрывоопасные» проблемы — невероятное разнообразие народов, национальностей и религий, тяжелое историческое наследие в виде завоевания со стороны царской империи, многократное и несправедливое перераспределение земель, депортации, наличие беженцев, дискриминации и преследования. Здесь острые социальные, межэтнические и межконфессиональные конфликты являлись скорее правилом, чем исключением. Но именно в то время, когда территориальные, этнические и религиозные противоречия часто решались не самым лучшим образом, простые люди должны были как-то строить свою
10 См.: Economic Survival Strategies in North Caucasus («Экономические стратегии выживания на Северном Кавказе»). By Alexandru Liono (DUPI Copenhagen). Источник — http://www.circassianworld.com/economic. html.
повседневную жизнь. В результате ключевым для большинства населения региона стало понятие «выживание», обозначающее сложные и часто удивительные методы зарабатывания на жизнь. Возникла особая житейская наука — искусство выживания в социально-неблагоприятных условиях. Не случайно автор упоминаемого исследования полагает, что используемые для выживания методы могут показаться представителям других европейских регионов всего лишь возвращением к исторически примитивному существованию, однако именно этим простым методам удается обеспечить пропитание огромному числу людей в регионе.
Основной же экономический метод выживания можно обозначить как «патерналистский» — получение субсидий из федерального бюджета, который находится в полном ведении федерального центра. Это имеет свои и преимущества, и недостатки. Преимуществом является то, что местные лидеры могут твердо рассчитывать на бюджетные субсидии, что обеспечивает им поддержку электората без особых для этого усилий. Недостатком же является то, что для развития предпринимательства необходимо «выбивать» дополнительные средства для финансирования региональных программ развития, инвестиций, инфраструктуры и т.д. Однако для общефедеральной финансовой стратегии гораздо более важным недостатком является вынужденная асимметрия бюджетного финансирования федеративных субъектов Северного Кавказа, непропорциональная доле их населения и производства в общероссийском масштабе11.
«Угол третий»
МНОГОНАЦИОНАЛЬНОМУ СЕВЕРНОМУ КАВКАЗУ -«КЛАСТЕРНЫЙ» ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ!
В условиях многонационального Северного Кавказа необходимо создание множества инновационных центров, способных обеспечить занятость выпускников местных вузов. Это требует, в частности, нестандартного подхода к организации в регионе федерального университета; так, планируемый в Ставрополе федеральный университет потенциально способен превратиться в местного «сверхмонополиста», который может препятствовать консолидации регионального рынка интеллектуально-образовательных услуг. Представляется, что концепция структуры СевероКавказского федерального университета должна строиться как инновационно-образовательный кластер, который адекватнее отразил бы сложные связи внутри данного региона12.
В специальной литературе уже отмечалось, что важной отличительной чертой кластера является его инновационная ориентированность, динамичность, неформальная организация13. Наиболее успешные кластеры формируются там, где необходимо осуществить «прорыв» в области техники и технологии производства с последующим выходом на новые «рыночные ниши». В этой связи многие страны — как экономически развитые, так и только начинающие формировать рыночную экономику — все активнее используют «кластерный подход» в формировании и регулировании своих национальных инновационных программ. В практическом аспекте для Северного Кавказа может быть важен опыт создания в США на базе университетов национальной сети центров внедрения промышленных технологий. От таких центров особенно выигрывает малый бизнес, получающий доступ к современным технологиям. Широкое распространение нашли и различные кооперативные формы организации инновационного творчества — от смешанного капитала и разделения рисков до совместного использования дорогостоящего оборудования. Яркий пример образования региональных инновационных кластеров — феномен Силиконовой долины.
«Угол четвертый»
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА - МНОГОВЕКТОРНОСТЬ!
В Советском Союзе путь к успеху имел «московский вектор»: там — лучшее образование, там — социальная карьера, там — возможность войти в ряды центральной бюрократии. Поэтому представители элиты национальных республик всегда тяготели к административно-политическому центру
11 См. подр. — The Global Economic crisis: Implications for Russian policy in the North Caucasus («Глобальный экономический кризис: последствия для политики России на Северном Кавказе»), ву Kevin Daniel Leahy (03/25/2009 issue of the CACI Analyst), источник — http://www.cacianalyst.org/?q=node/5067.
12 Организационная форма кластерного университета — «консорциум образовательных учреждений», в рамках которого происходит обмен учебными, академическими и информационно-техническими ресурсами в целях реализации совместной образовательной программы профессиональной подготовки на основе современных стандартов и действующих механизмов интеллектуальной мобильности (см. подр. — «Наука и технологии РФ», 18.03.2009, источник — http://www.strf.nj/material.aspx?d_no=18375&CatalogId=221&print=1).
13 См. подр. — Цихан Т.В. Кластерная теория экономического развития // Теория и практика управления, № 5, 2003. (источник — http://www.subcontract.ru/Docum/DocumShow_DocumID_168.html). См. также — Дадаев Л.И. Экономический контекст становления региональных инновационно-образовательных комплексов (концепции, опыт, перспективы), Кисловодск, 2009.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
страны. Однако переход к рыночной экономике предопределил появление местных политических институтов, сумевших реально поменять «московский» вектор» на «региональный». В этой ситуации необходима оптимизация политической и экономической ориентации населения региона, которая должна приобрести многовекторную направленность, в рамках которой возможно одновременно удовлетворить и региональные, и общероссийские амбиции14.
«Угол пятый»
МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА КАК СИСТЕМА КОНТРТЕНДЕНЦИЙ
Сегодня все наперебой объясняют, какой надлежит быть российской экономике, что, впрочем, не сложно, — она должна быть «инновационной», «эффективной» и «конкурентоспособной». Но желает ли становиться таковой сама экономика? И способна ли она модернизироваться? У нее-то хоть кто-то спросил?
А ведь именно на такой вопрос призвана ответить отечественная экономическая теория посредством открытия и анализа объективных тенденций, присущих российской экономике сегодня, а также реальной возможности их коррекции.
Какие же долгосрочные тенденции объективно задают направление инерционного движения нашей экономике?
1. Промышленность России еще очень долгое время не сможет занять доминирующий статус в мировой экономике, поскольку для этого требуется то, что ей никак не дается, — максимальная эффективность. Отсюда следует, что сырьевая специализация и экспорт сырья еще долгий период будут оставаться основным источником экономического развития страны.
2. А этим порождается следующая тенденция, — поскольку рынки сырьевых товаров гораздо чувствительнее к конъюнктурным колебаниям, чем промышленные рынки, то это значит, что на российскую экономику, сохраняющую сырьевую ориентацию, будут еще долгое время оказывать определяющее влияние не контролируемые ею факторы.
3. Весь мировой опыт свидетельствует о том, что ни одна «догоняющая» экономика не в состоянии приблизиться к странам-лидерам без прямых инвестиций из этих стран. Однако уже несколько лет крупные международные инвесторы предпочитают оставаться в стороне от России. В условиях предстоящей модернизации это — крайне опасная тенденция, которую необходимо переломить.
4. Негативной тенденцией является и непоследовательность экономической политики, направленной на обеспечение равных условий рыночной конкуренции, на защиту прав собственности, на устранение административных барьеров для предпринимательства. Это приводит к тому, что наблюдается консервация «дорыночного» и даже «антирыночного» состояния многих сфер, отраслей и секторов.
5. Особой тенденцией стал систематический подрыв постоянных усилий создания эффективного государства, выполняющего функцию гаранта социальной, политической и экономической стабильности.
❖ ❖ ❖
К сожалению, все эти тенденции присущи и северокавказской экономике. Поэтому ее модернизацию необходимо строить как систему эффективных контртенденций, способных преодолеть отмеченные негативные тенденции и их многообразные последствия.
«Угол шестой»
МИРОВОЙ ОПЫТ МОДЕРНИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ -НА СЛУЖБУ ЭКОНОМИКЕ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА!
В мировом опыте модернизации национальной экономики наибольший интерес для Северного Кавказа представляет опыт Франции, где был принят специальный закон о модернизации экономики (4 августа 2008 г.), преследующий две цели — рост числа частных компаний и усиление конкуренции15. Французы надеются, что благодаря этому будут достигнуты ускорение экономического роста, прирост занятости и рост покупательной способности населения.
14 См.: Мамедов О.Ю. Провинция contra центр // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. № 3. С. 68-83.
15 См.: LOI n° 2008-776 du 4 aoMt 2008 de modernisation de I'economie (источник — http://www.legifrance. gouv.fr/affichTexte).
Большая часть закона посвящена административному упрощению получения статуса предпринимателя, упрощению механизма сбора налогов от малых предпринимателей, упрощению процедуры создания и функционирования компаний малого и среднего бизнеса, введению преференционного режима для инновационного бизнеса при доступе к сфере государственных заказов, усилению защиты собственности индивидуального предпринимателя, а для стимулирования малого и среднего бизнеса ему решено выделять не менее 15% от годовой суммы государственных закупок. Если бы все это удалось повторить на Северном Кавказе, — это был бы прорыв!
Французский закон о модернизации разрешает каждому желающему начать свой бизнес без создания компании, более того, — каждый безработный может объявить свой бизнес прямо через Интернет! И нам надо было бы сделать так же, иначе мы не освободим людей от удушающих объятий местных чиновников!
«Угол седьмой»
СЕВЕРОКАВКАЗСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ -ОБЩЕРОССИЙСКИЙ КОНТЕКСТ!
Необходимость модернизации экономики, политики и идеологии современного российского общества очевидна! Разногласия касаются лишь форм, методов, инструментов, темпов, источников и прочей конкретики.
В официальных документах преобладает «технократическая» характеристика модернизации, сводящая ее содержание к выбору приоритетных отраслей и сфер. Однако социологи утверждают, что граждане России понимают модернизацию скорее политически — как борьбу с коррупцией, как сокращение чиновничьего аппарата, как создание условий для честной конкуренции, как реальное участие граждан в местном самоуправлении, как возврат к прямым выборам губернаторов, к независимости судов, к гарантии свободы митингов.
Это значит, что модернизация как особая историческая стадия социально-экономического развития современной России означает поворот общества к ценностям гуманизма, демократии и либерализма!
В рамках модернизационного этапа и должно произойти возвращение к этим трем столпам современной цивилизации, недооценка которых уже дорого обошлась нашей стране в прошлом и может обойтись еще дороже в будущем. Более того, опыт отечественной истории показывает, что чем долее общество упорствует в своем неприятии этих высших ценностей цивилизации, тем труднее осуществить необходимую нам модернизацию.
К сожалению, сегодня популярнее иное мнение, согласно которому авторитарное правление является единственным способом достижения модернизации. Эту позицию вроде бы подтверждает модернизационный опыт Сингапура и Китая, где жесткая политика сочеталась с экономическими успехами. Но на практике такой подход оборачивается тезисом о якобы неприемлемости западных демократических ценностей для России.
Однако Россия уже прошла через период авторитарной модернизации и достигла предела, который может быть обеспечен модернизацией «сверху».
Среди известных истории экономических систем только рыночная система в полной мере отвечает ценностям гуманизма, демократизма и либерализма! И в стране это знают, — не случайно же принципы формирования Московской школы управления в Сколково носят ярко выраженный либерально-рыночный характер: школа создается на деньги частных инвесторов, участники проекта будут освобождены от уплаты НДС (в течение первых десяти лет), от уплаты налогов на прибыль, от уплаты налогов на имущество, от уплаты земельного налога, для них будет установлена пониженная ставка страховых взносов, для участников проекта предусмотрена компенсация таможенных платежей! Таким образом, в Сколково убирается главное препятствие на пути модернизации российской экономики — тотальный контроль централизованной бюрократии, который несовместим с демократизмом инновационности.
Какой вуз, фирма или завод отказались бы от таких преференций? Почему же это вводится только для одного будущего вуза? Мы все хотим таких преференций!
❖ ❖ ❖
На политическое будущее Северного Кавказа влияет великое множество объективных и субъективных факторов, действующих с разной силой и в разных направлениях. Однако если оставаться в рамках сугубо экономического подхода, то можно констатировать — все определяется выгодой. Другими словами, надо сказать прямо: остаться с Россией народам Северного Кавказа должно быть экономически выгоднее, чем уйти от нее.
Впервые такую технологию решения проблемы продемонстрировал Робинзон Крузо, разделивший лист пополам и написавший на одной стороне «плюсы», на другой — «минусы» кораблекрушения.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 Том 8 № 4
ТЕRRА ECONOMCUS ^ 2010 Том 8 № 4
Осознанно или инстинктивно, но народы Северного Кавказа сегодня решают: что мы выигрываем, оставаясь, а что мы проигрываем, уходя (или, наоборот, — что мы проигрываем, оставаясь, а что мы выигрываем, уходя).
Выдвижение экономической выгоды — аксиома теории рационального выбора. Отсюда следует вывод: наращивание выигрышей и уменьшение проигрышей — такова стратегия сохранения Россией Северного Кавказа.
Необходимо ясное осознание: геополитическая судьба Северного Кавказа — это геополитическая судьба всей России. Другими словами, останется ли Россия союзом различных регионов, скрепленных мощной центростремительной логикой эффективной экономики, или взорвется под напором центробежных тенденций, неизбежно порождаемых экономикой неэффективной?
Что надо делать?
Необходима реальная экономическая конвергенция Северокавказского региона с другими регионами России.
Поскольку в основе всех экономических проблем Северного Кавказа находятся коррупция, нищета и безработица, то их минимизация тождественна уменьшению экстремизма и смягчению социальных конфликтов. В реалиях Северного Кавказа это необходимо сделать в кратчайшие сроки.
Основная проблема северокавказской экономики (как, впрочем, и всей общероссийской) — идеологическая: на модель какой экономики делать ставку?
Возможно даже, что придется пойти на нетрадиционные для нас формы организации и управления производством, сделав приоритетными общинный («муниципальный») и «религиозный» уровни. Это все-таки лучше, чем вообще утратить контроль над экономическими процессами.
Современная северокавказская действительность такова, что население хотело бы сочетать традиционные религиозные устои с сохранением конституционных прав, гражданских свобод и экономической независимости, т. е., реализуя все преимущества цивилизации. А это значит, что, наряду с религией и сохранением местных традиций, люди готовы адаптироваться к современной жизни.
Селективный компромисс — таково требование современной экономической ситуации на Северном Кавказе.
Методология и технология системного решения системных проблем должна быть применена для выведения экономики Северного Кавказа из того состояния, в котором она находится сегодня, а также и при проведении северокавказской модернизации, глубина и качество которой способно обеспечить мир на Северном Кавказе посредством развития главной социальной сферы — расцвета экономики!
