CC BY
44
УДК 316.343:63 - 051 (571.54) В.Г. Жалсанова
СЕЛЬСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ БУРЯТИИ В НАЧАЛЕ XXI в.:
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
Данная статья посвящена изучению состояния социальных процессов среди сельского населения Бурятии. Рассматриваются последствия институциональных и социальных трансформаций в аграрном секторе. Ключевые слова: сельское население, депривация, демографические процессы, сельское хозяйство.
V.G. Zhalsanova
RURAL POPULATION OF BURYATIA IN THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY: PROBLEMS AND PERSPECTIVES OF DEVELOPMENT
This paper is concerned with the state of social processes in the rural population of Buryatia. The consequences of institutional and social transformation in the agricultural sector are considered.
Key words: rural population, deprivation, demographic processes, agriculture.
Социальные процессы на селе в 90-е гг. ХХ столетия привели к значительной структурной трансформации населения. Резкое сокращение сельскохозяйственного производства, произошедшее в ходе радикальных экономических реформ, лишило многих сельских жителей рабочих мест и регулярных источников дохода. Институциональные преобразования в АПК в условиях развития рыночных отношений, либерализации цен и изменений форм собственности в 1990-х гг. фактически привели к деградации сельского сообщества. 2000-е гг. не стали периодом динамичного роста сельскохозяйственного производства, соответственно продолжились процессы накопления социальных проблем в сельском сообществе.
Для сельского населения современной Бурятии характерно состояние, которое возможно определить как состояние экономической, социальной и социокультурной депривации. Мы согласны с мнением З.И. Калугиной, что это есть «процесс сокращения и/или лишения возможностей удовлетворения каких-либо социальных потребностей» [5, с. 187]. Поэтому характерной особенностью депривации сельского населения является резкое ухудшение условий и качества жизни.
Сразу отметим, что кризисное положение в современном сельском социуме обусловлено не только рыночными преобразованиями 1990-х гг., но и особенностями организации сельскохозяйственного производства в советский период. Агропромышленный комплекс в советский период являл собой важную стратегическую часть экономики страны, основной задачей которой было обеспечение продовольствием и сельскохозяйственным сырьем. Однако же данная задача в должной мере не была решена. Отношение к индустриализации и урбанизации
как приоритетным направлениям развития территорий способствовало сокращению численности сельских поселений за счет их укрупнений и уничтожения малых сел, а также миграционного оттока людей в города. Отмечались такие черты сельского образа жизни: «...менее развитый труд в общественном производстве подавляющего большинства категорий работников, медленное развитие общественного и профессионального разделения труда в сельском хозяйстве, его подчиненность ритмам и циклам природы, отставание сельскохозяйственного труда по уровню энерговооруженности и механизации, преобладание физического труда над умственным, неквалифицированного - над квалифицированным, слабая дифференциация приложения труда, меньшее разнообразие рабочих мест и малые возможности для их выбора, более низкий по сравнению с промышленностью уровень организации труда, неравномерность трудовой занятости, более тяжелые условия труда» [7, с. 48]. Качество жизни в селе было ниже, чем в городе, и возможность для восходящей социальной мобильности была менее доступна для сельского населения по сравнению с городским.
В современном селе фактически исчез сельхозпроизводитель, соответственно стала разваливаться вся сельская социальная инфраструктура. По данным Всероссийской сельскохозяйственной переписи в Бурятии на 1 июля 2006 г., «насчитывалось 588 сельскохозяйственных организаций и предприятий, 2455 крестьянских (фермерских) хозяйств, 183 индивидуальных предпринимателя, осуществляющих сельскохозяйственную деятельность, 176 тыс. личных подсобных и других индивидуальных хозяйств граждан и 289 некоммерческих объединений граждан (садоводческих, огороднических, животноводческих и дачных), включающих около
80,5 тыс. участков. Удельный вес организаций (хозяйств), осуществлявших сельскохозяйственную деятельность, варьировал от 100% по подсобным хозяйствам несельскохозяйственных организаций до 39% по крестьянским (фермерским) хозяйствам. В личных подсобных хозяйствах производили сельскохозяйственную продукцию 91 % хозяйств. В ходе переписи было выявлено 7,2 тыс. хозяйств с заброшенными земельными участками» [9].
Исследователи А.Г. Эфендиев и И.А. Болотина отмечают, что характер кризиса, охватившего село, «выражается не только в падении производительности коллективных хозяйств старого типа и, как следствие, в низком уровне жизни населения, но вообще в разрушении прежних социальных отношений, дезинтеграции социальной общности, широкой распространенности девиантных форм поведения и пр. Все это говорит о том, что названные проблемы не только сугубо экономические, но прежде всего социокультурные» [8, с. 88].
Демографическое развитие Бурятии носит устойчивый характер депопуляции. Наблюдается снижение рождаемости, сопровождающееся повышением смертности. Республика Бурятия относится к регионам с невысоким уровнем ур-банизированности. По данным двух последних переписей 2002 и 2010 гг., численность сельского населения составила 40,4 и 41,6% соответственно. Некоторое увеличение доли жителей села объясняется тем, что в период между двумя переписями произошли административнотерриториальные преобразования, в результате которых 15 городских населенных пунктов перешли в статус сельских поселений.
Соотношение мужчин и женщин, проживающих в сельской местности, за межперепис-ной период ухудшилось. Основная причина -высокая смертность мужчин. По данным переписей в 2002 г., было 192 974 мужчины и 203 294 женщины, а в 2010 г. - 195 814 мужчин и 208 575 женщин. При этом преобладание женщин в 2002 г. началось в возрасте от 45 лет, а в 2010 г. - в возрасте 30 лет. В 2002 г. наблюдается значительное преобладание женщин в возрасте 60 лет: 1353 женщины на 1000 мужчин. В 2010 г. наблюдается возрастной предел до 65 лет
- 1592 женщины на 1000 мужчин. Тем не менее за период между 2002 г. и 2010 г. увеличение смертности среди мужчин стало катастрофическим, что подтверждает общероссийскую тенденцию, когда большая часть сильного пола не доживает до пенсии. Так, в 2002 г. число мужчин в возрасте 50-54 года составило 11471 чел. (5,9% от общего числа мужчин, проживающих в
сельской местности), 55-59 лет- 4543 чел. (2,4%), а в возрасте 60-64 года - 7388 чел. (3,8%), 65-69 лет - 6006 чел. (3,1%), 70-74 года -4968 чел. (2,6%), 75-79 лет - 2037 чел. (1,1%), 80-84 лет - 675 чел. (0,4%). Небольшое количество мужчин в возрасте 55-59 лет объясняется тем, что это дети послевоенных лет, когда рождаемость была невысокой. В 2010 г. тенденция резкого сокращения численности мужчин сохраняется. Число мужчин в возрасте 55-59 лет -12297 чел. (6,3%), 60-64 - 7612 чел. (3,9%), 6569 - 2970 чел. (1,5%), 70-74 - 4735 чел. (2,4%), 75-79 - 2733 чел. (1,4%), 80-84 - 1628 чел. (0,8%).
Результаты переписей показали возрастные изменения, произошедшие среди сельского населения. Во-первых, увеличился медианный возраст - с 32,2 в 2002 г. до 33,5 в 2010 г. Во-вторых, стало явным демографическое старение населения. Доля лиц старше трудоспособного возраста увеличилась с 62,4 до 68,1 тыс. чел., а доля лиц моложе трудоспособного возраста снизилась от 103,3 до 93,8 тыс. чел. Данный факт также подтверждается следующими данными. Так, на 1000 жителей трудоспособного возраста в 2002 г. приходилось 719 лиц нетрудоспособного возраста (из них 448 детей и подростков до 16 лет и 271 человек старше трудоспособного возраста), а в 2010 г. - 668 человек (387 - дети и подростки до 16 лет и 281 человек старше трудоспособного возраста).
Убыль населения из-за снижения рождаемости, высокой смертности и миграционного оттока наряду с процессами старения является непосредственным следствием радикальных экономических преобразований 1990-х гг. Развал сельскохозяйственного производства, вызвавший резкое снижение уровня жизни и массовую безработицу, способствовал тому, что возросло количество неестественных причин - в первую очередь отравление алкоголем, самоубийство, убийство.
Следует отметить, что во второй половине 2000-х гг. наметилась тенденция преодоления негативных показателей демографического развития. Общие показатели естественного движения населения во второй половине 2000-х гг. выглядят оптимистично. Так, в расчете на 1000 населения число родившихся повысилось с 14,3 чел. в 2005 г. до 19,3 в 2010 г., а смертность понизилась с 16,6 чел. до 14,2 чел. [2]. Тем не менее сохраняющаяся диспропорция в половозрастной структуре населения свидетельствует о сохранении проблемной демографической ситуации.
Демографические проблемы, являясь прямым следствием социально-экономических процессов, протекавших в стране и в Бурятии, в свою очередь вызывают углубление социальных последствий. В подобных условиях требуется широкомасштабная государственная политика, направленная на преодоление инерционности демографических процессов.
На социальное положение и качество жизни современного сельского жителя Бурятии негативно влияют такие факторы, как:
- неразвитая социальная инфраструктура в сельских поселениях, выражающаяся прежде всего в отсутствии/недостатке/плохом состоянии учреждений образования, здравоохранения, культуры (особенно в малых селах и селах, удаленных от столицы Бурятии - Улан-Удэ);
- слаборазвитая инженерно-транспортная инфраструктура, где не решаются задачи должного устойчивого развития и функционирования сельских поселений и межселенных территорий;
- сохранение значительных масштабов безработицы в силу отсутствия развитого рынка труда;
- низкая оплата сельскохозяйственного труда;
- слабая социальная защищенность жителей села.
Данную группу факторов можно определить как «внешние» факторы. В качестве «внутренних» факторов можно определить само социальное самочувствие, социальное настроение сельского населения и определяемые ими стратегии поведения. «Социальное самочувствие является сложным показателем, характеризующим как восприятие индивидом/группой/населением окружающей действительности, так и ответную реакцию на происходящие в ней процессы. Социальное самочувствие складывается из разных факторов. Во-первых, это степень удовлетворенности/неудовлетворенности собственным социально-экономическим материальным положением. Во-вторых, степень удовлетворенности/неудовлетворенности собственной жизнью, собственным социальным статусом. В-третьих, индивидуальная активность/пассивность самого человека. В-четвертых, эмоциональное состояние, чувство тревожности/спокойствия. В-пятых, оценка возможного будущего. Социальное самочувствие представляет собой больше эмоциональное, субъективное восприятие действительности, но весьма важное для оценки и анализа происходящих в обществе процессов. Несомненно, что в каждом обществе или в группе существуют свои стандарты, определяющие показатели самочувствия. Стандарты
формируются в зависимости от культурных, политических, экономических, социальных, территориальных и других характеристик общества. В периоды крупных социальных преобразований показатели социального самочувствия претерпевают значительные изменения» [3, с. 115].
Для современного сельского жителя в Бурятии характерно сохранение государствоцентристского восприятия действительности и соответственно патерналистской модели поведения. Несомненно, что внешние факторы обусловливают сохранение внутренних факторов.
В 2007 г. было проведено социологическое исследование социального самочувствия сельского бурятского населения, в ходе которого было опрошено 328 респондентов бурятской национальности, проживающих в сельской местности (исследование проведено при финансовой поддержке РГНФ (грант № 07-03-00498а), автор и руководитель В.Г. Жалсанова). Сразу отметим, что сельское бурятское население по своему социальному положению, уровню и качеству жизни практически не отличается от всего остального сельского населения Бурятии. Обусловлено это тем, что в советский период произошла фактическая унификация организации жизнедеятельности сельских жителей республики независимо от национальной принадлежности. По данным переписи 2010 г., сельское население Бурятии составило 41,6%, а доля бурят составила в нем 49%. Поэтому, несмотря на то, что исследование было проведено среди сельского бурятского населения, мы считаем, что, за исключением некоторых фактов, результаты во многом отражают состояние всего сельского населения республики.
В ходе исследования предполагалось, что сельчане будут весьма критичны в оценках своей жизни, своего материального благополучия, будут высказывать большее недовольство своим социальным статусом. Данное предположение не получило абсолютного подтверждения. В целом респонденты давали более оптимистичные ответы. Так, например, на вопрос «Скажите, пожалуйста, удалось или не удалось Вам найти свое место в жизни?» 40,55% респондентов ответили «скорее удалось», 17,07% - «безусловно удалось». 20,43% выбрали вариант «скорее не удалось» и только 5,49% - «безусловно не удалось». Интересным представляется анализ данных экспертного опроса. В основном они подтвердили результаты социологического опроса населения. Практически все эксперты считают, что современное село требует гораздо большего внимания к себе со стороны общества и государства. Но данное внимание не должно выра-
жаться в сугубо патерналистском отношении к сельскому сообществу. Так, например, один из экспертов утверждал следующее: «Пора прекратить относиться к сельчанам как к неразумным детишкам, которые ничего не могут сделать самостоятельно. Давно пора понять, что ничего путного из этого не выйдет. Государство должно не давать работу, хотя оно этого не делает вообще. Государство должно создавать условия, при которых сельчанам было бы легче находить работу, находить приложение собственным усилиям, а может даже и создавать себе это самое рабочее место». Другими словами, большинство экспертов считают необходимым развитие партнерских отношений между селом и городом.
Большинство респондентов склонны положительно оценивать собственное материальное положение. На наш взгляд, это обусловлено как действительным положением дел (например, при отсутствии постоянных высоких денежных доходов многие сельчане имеют возможность реализовывать продукцию ЛПХ, а на вырученные средства приобретают промышленные товары, бытовую технику и т.п.), так и слабым представлением о том, какой может быть жизнь современного сельчанина в плане социальнобытовых условий, медицинского обслуживания, социокультурного уровня. Другими словами, у современного сельского бурята достаточно низкий «потолок» представлений. В их понимании «живу как и все, значит живу неплохо». Так, например, большинство респондентов на вопрос «Ваша семья живет лучше или хуже, нежели семьи ваших друзей, знакомых, сослуживцев?» выбирали вариант ответа «Одинаково». При оценке материального положения своей семьи респонденты чаще всего выбирали вариант ответа «Среднее». Естественно, наблюдается различие в ответах респондентов в зависимости от уровня образования, занятости, установок. «Можем отметить, что современное сельское бурятское население республики отличается некоторым сдвигом в сторону положительного восприятия действительности, отходом от государствоцентристского восприятия в сторону роста самодостаточности, самостоятельного поиска путей и способов адаптации. В то же время по результатам исследования видно, что отход от государствоцентристского восприятия не столь силен, так как на вопрос «Согласны ли Вы с мнением, что за благополучие человека должно отвечать, прежде всего, государство, а потом он сам?» большинство респондентов выбирали ответ «Да, согласен». Поэтому, на наш взгляд, данный положительный сдвиг не получает должного развития в силу двух факторов. Во-
первых, само сельское население обладает недостаточным адаптационным потенциалом в силу инертности социального поведения, отсутствия четкого видения своего будущего, слабого умения к социальному прогнозированию и моделированию собственного поведения. Во-вторых, отсутствие государственной поддержки. Так, например, в условиях резко континентального климата, характерного для Бурятии, невозможно самостоятельное развитие земледелия, растениеводства, что требует крупных капитальных вложений» [5, с. 170-171]. Как отмечают Л. Гудков и Б. Дубин «речь идет не о слепом неприятии перемен, фобии нового или привычном традиционализме жителей села, а о вполне рациональном их поведении, хотя эта рациональность задана не интересами улучшения жизни, а стремлением сохранить то, что люди уже имеют, даже ценой снижения уровня запросов. И этот тип «консерватизма» будет только усиливаться по мере того как село будет терять молодежь и, соответственно, мотивы улучшения устройства жизни на селе, надежды на будущее. Сама схема рациональности (рационализации усилий, средств, времени) здесь иная и будет продолжать меняться - от улучшения жизни в перспективе к выживанию именно данного поколения» [1, с. 218].
Таким образом, непродуманность и слабость законодательства в области сельского хозяйства не способствуют развитию АПК и сельских территорий. Предполагалось, что развитие фермерских хозяйств на фоне сокращения численности крупных сельхозпроизводителей во многом будет способствовать подъему производства. Тем не менее данное направление не оправдало надежд. Основным материальным условием выживания, но не развития на селе стали личные подсобные хозяйства (как правило, доходы ЛПХ низкие, могут обеспечивать только первичные нужды семьи и носят нерегулярный сезонный характер), которые большинством сельских жителей не рассматриваются как сфера приложения своих трудовых ресурсов.
Несмотря на критические оценки, отметим, что к концу 2010-х гг. наблюдается разделение сельских семейных хозяйств на товарные, потребительские и частично потребительские. Потенциал фермерства и возможность дальнейшего развития сельских территорий, особенно малых сел, в Бурятии становятся взаимосвязанными и взаимообусловленными. При этом следует отметить, что общероссийский вектор развития заметно уклонился от этой модели, и в результате преобразований на селе возник своеобразный гибрид, состоящий из разных экономических
S9
форм, вступающих в частичную кооперацию друг с другом, частично конфликтующих между собой, но выполняющих взаимодополняющие и компенсаторные по отношению друг к другу функции. Риторика государственных деятелей по отношению к сельскому хозяйству стала включать призывы создания равных возможностей и условий для функционирования различных по своей природе экономических агентов -сельхозпредприятий, крестьянско-фермерских хозяйств и хозяйств населения [6, с. 33].
Республика Бурятия является преимущественно аграрным регионом, поэтому сельскохозяйственное производство должно относиться к приоритетному направлению социальноэкономического развития наряду с промышленным производством. Общеизвестно, что степень развитости сельских территорий, их инфраструктура еще в советский период зависели во многом от сельскохозяйственных организаций. Соответственно мы можем утверждать, что улучшение социального самочувствия сельского населения станет возможным при развитии аграрного сектора, способного обеспечить основные социальные потребности и блага, присущие обществу XXI в. Государство должно максимально повернуться в сторону села и способствовать институциональным преобразованиям. Наличие приоритетного национального проекта, направленного на развитие АПК, замечательно, но если обратиться к народнохозяйственным функциям села, то нужно комплексное взаимодействие различных государственных структур при проведении институциональных преобразований, например, в культурной сфере или в системе здравоохранения и т.д. Естественно, нельзя отказаться от участия бизнеса, крупного, среднего и малого, в развитии сельских территорий. Ранее нами была упомянута недостаточность финансовой и консультационной помощи. Поэтому для развития бизнеса необходима организация четко налаженной системы льготного кредитования и налогообложения для сельских бизнесменов, а также системы консультацион-
ной помощи, поскольку подчас для сельских жителей не хватает образования, знания законов, собственных прав.
Литература
1. Гудков Л., Дубин Б. Сельская жизнь: рациональность пассивной адаптации // Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга. - М.: Новое издательство, 2008. - С. 192-218.
2. Естественное движение населения Республики Бурятия: стат. сб. №02-03-04. - Улан-Удэ, 2011. - 56 с.
3. Жалсанова В.Г. Влияние институциональной трансформации агропромышленного комплекса (АПК) на социальное самочувствие сельского населения Бурятии // Человек, культура и общество в изменяющемся мире: сб. науч. тр.: в 2 ч. - Улан-Удэ, 2011. - Ч.1. - С. 115-118.
4. Жалсанова В.Г. Социальное самочувствие сельской бурятской интеллигенции в современном российском социуме // Интеллигенция и проблемы национальных отношений: материалы VII Междунар. науч. конф. «Байкальская встреча», 16-18 сентября 2008 г. - М., Улан-Удэ, 2008. - Т.1. - С. 165-171.
5. Калугина З.И. Депривация сельских сообществ в условиях несостоятельности сельскохозяйственных предприятий // Регион: экономика и социология. - 2007. - №1. -С. 186-198.
6. Калугина З.И., Фадеева О.П. Российская деревня в лабиринте реформ: социологические зарисовки. - Новосибирск, 2009. - 340 с.
7. Рывкина Р.В. Образ жизни сельского населения. -Новосибирск, 1979.
8. Эфендиев А.Г., Болотина И.А. Современное российское село: на переломе эпох и реформ. Опыт институционального анализа // Мир России - 2002. - №4 - С. 83125.
9. Окончательные итоги всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 г. Официальный сайт территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Республике Бурятия. - [Электронный ресурс]. -URL: http://burstat.gks.ru/vshp_predv/vshp/2006/.
Жалсанова Валентина Гурожаповна, кандидат социологических наук, доцент, старший научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН, Улан-Удэ, e-mail: anzhal1974@mail.ru.
Zhalsanova Valentina Gurozhapovna, candidate of sociological sciences, associate professor, senior researcher, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan studies, Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, Ulan-Ude, e-mail: anzhal1974@mail.ru.
УДК 316.356.2 (571.54) Л.И. Уханаева
МНОГОДЕТНАЯ СЕМЬЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ (НА ПРИМЕРЕ РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ)
В данной статье рассматриваются проблемы многодетных семей и роль государства в их решении, предложены меры оптимизации государственной поддержки с целью снижения иждивенчества.
Ключевые слова: многодетные семьи, многодетность, социальные иждивенцы, семьи, дети, государственная поддержка, поддержка семей.
