CC BY
42УДК2-56
A. H. Розов
А. N. Rozov
СЕЛЬСКИЙ СВЯЩЕННИК В ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЕ РУССКОЙ ДЕРЕВНИ XIX - НАЧАЛА XX В.
THE VILLAGE PRIEST IN THE FESTIVE CULTURE RUSSIAN VILLAGE OF THE XIX - EARLYXX CENTURIES
В статье приводится оценка иереями крестьянского понимания назначения праздника и должного характера его проведения, показано, как сельские пастыри внушали прихожанам мысль о надлежащем проведении досуга. Отмечаются конкретные результаты священнической деятельности в этом направлении. Пастыри пытались внушить своей пастве мысль о том, что праздничные и воскресные дни учреждены не для мирских удовольствий, а должны быть посвящены служению Богу. Делается вывод, что сельский пастырь мог в той или иной степени влиять на характер проведения прихожанами праздничных и воскресных дней.
Ключевые слова: культура, духовенство, церковная периодика, праздники.
The article aims to show how, when and where rural pastors inspire the congregation the idea of appropriate leisure activities, what was the rating by the priests of the peasant understanding of the purpose of the holiday and due to the nature of his conduct. Highlights concrete results of his activities in this direction. The pastors tried to convince his congregation, the idea that holidays and Sundays designed not to worldly pleasures, and should be dedicated to the service of God. Judging by the viewed material, of rural shepherd could in some extent affect the nature of their parishioners holidays and Sundays.
Keywords: culture, the clergy, the Church periodicals, holidays.
Данная тема пока еще не стала предметом исследования отечественных ученых. Когда-то она не могла быть рассмотренной по идеологическим соображениям, но и теперь, когда этих идеологических шор не существует, проблема влияния сельского приходского духовенства на жизнь деревни изучается не в достаточной степени. Одна из главных причин подобного обстоятельства заключается, на наш взгляд, в том, что слишком узок круг привлекаемых исследователями источников. Несомненно, наблюдается возрастание интереса к крестьянскому православию у представителей различных гуманитарных наук, при этом используются не только работы светских авторов, но и труды ученых богословов как XIX, так и XX столетий, архивные материалы. Однако огромный, богатейший пласт источников всё еще ждет своего часа. Имеются в виду епархиальные ведо-
56
мости, к началу XX в. выходившие во всех епархиях, кроме двух, а также различные церковные журналы общероссийского масштаба: «Руководство для сельских пастырей», «Церковный вестник», «Странник», «Душеполезное чтение», «Духовный вестник», «Православный собеседник», «Церковный голос» и т. п. На сегодняшний день можно назвать лишь две работы, в которых тема праздничной народной культуры и отношение к ней церкви и ее служителей раскрывается на материале духовной периодики.
В статье Л. И. Бурдиян [5] рассматривается оценка народных развлечений русской православной церковью. Автор ставит перед собой задачу «объяснить некоторые ортодоксальные христианские запреты» [5, с. 482], которые обычно негативно воспринимались народом. Исследователь привлекает материалы из двух периодических изданий второй половины XIX в.: богословско-философского журнала «Вера и разум», печатавшегося в Харькове, и учено-литературного журнала «Странник». Рассмотрев ряд программных статей, имеющих отношение к христианской догматике и православным нравственным нормам, Л. И. Бурдиян приходит к выводу о негативном отношении церкви к народным увеселениям, которые в лучшем случае, по мнению богословов, неполезны, а чаще всего вредны для души человека. Не ограничиваясь изложением теоретических наук, Л. И. Бурдиян приводит отрывок из страстной проповеди известного в 1860-х гг. петербургского священника А. Гумилевского, обличавшего святочные увеселения с их языческими переживаниями.
В монографии В. Ю. Лещенко [20] целый раздел посвящен народному досугу. Автор, ссылаясь на законы, указы, предписания правительства и Синода, на материалы из журналов «Домашняя беседа», «Дух христианина», «Душеполезное чтение», показывает, насколько остро стоял во второй половине XIX — начале XX в. вопрос о борьбе с нехристианским характером народных праздников в городе и в деревне. Действительно, приводимые В. Ю. Лещенко свидетельства, как и большой круг источников, просмотренный нами [27], показывает, что помимо резкого осуждения праздничного разгула, языческих пережитков (ряженья, гадания, хороводы, колядования и т. д.) проводилась политика запрета всех видов работ по праздничным и воскресным дням, в том числе и помочей. Многие публицисты, как церковные, так и светские, отмечали, что бескорыстные помочи, издавна устраивающиеся для нуждающихся людей, со второй половины XIX в. все больше превращались в работу ради получения обильного угощения, застолья с песнями и плясками [26; 6; 9]. Епархиальные власти боролись с подобным обычаем, рассылая по приходам циркуляры, побуждающие местных пастырей публично его осудить. Постановления о запрете сельскохозяйственных работ по праздникам в пользу служителей храма могли приниматься и на съездах епархиального духовенства [40]. Наконец, крестьянские сходы под воздействием священника составляли приговоры, в которых помогать беднякам, сиротам, немощным, церковным попечителям, клирикам разрешалось только с согласия сельского старосты после обедни. Угощать, а тем более поить помочан не разрешалось. Нарушителям этого запрета грозил солидный штраф. К сожалению, не удалось выяснить, насколько твердо и долго соблюдались подобные приговоры.
57
Предпринимались также попытки переносов базаров, ярмарок на будние дни. Наконец, существует множество постановлений (на разных уровнях) об ограничении времени торговли в эти дни, устанавливались определенные часы трактиров, чайных, пивных, различных увеселительных учреждений, которые должны были открываться после окончания богослужений в храмах. Отметим, что в те же десятилетия церковь совместно с правительством стремилась запретить театральные постановки, концерты, зрелища в определенные праздничные, предпраздничные и великопостные дни. Например, кабинет министров в 1900 г. запретил все эти мероприятия в рождественский сочельник, в день Рождества Христова, накануне всех двунадесятых праздников и в дни Усекновения главы Иоанна Предтечи, в I, ГѴ и Страстную неделю Великого поста, в I день Пасхи и в день Воздвиженья Креста Господня [41].
Вокруг вопроса о том, как надо проводить свободное время, со второй половины XIX в. развернулась бурная полемика между светской и церковной печатью. Не менее бурно обсуждался вопрос и о количестве праздников. Церковные деятели выступали за сохранение их числа, но за изменение самой сути праздника, в котором должно было преобладать духовное начало. Светское общество, не в достаточной степени знакомое со спецификой крестьянской жизни и с жизнью городского рабочего люда, тем не менее требовало сокращения числа нерабочих дней, ибо это якобы наносило ущерб российской экономике. Отметим, что в данном вопросе духовные публицисты оказались гораздо эрудированнее своих оппонентов, доказывая на конкретных материалах, что Россия заметно отстала от европейских стран по числу нерабочих дней, и продолжительность рабочего времени не идет ни в какое сравнение с другими государствами Европы [16; 18; 15]. Полемизируя со светской печатью, церковные корреспонденты неоднократно подчеркивали, что дело не в количестве праздников, а в характере (христианском или нехристианском) их проведения [42].
В своей монографии В. Ю. Лещенко особо подчеркивает роль назидательной пастырской литературы, священнических проповедей, пропагандировавших и утверждавших в народе нормы христианской нравственности. Автор приводит конкретные примеры (правда, их очень немного) таких произведений, созданных священниками ряда епархий.
Несомненно, что во второй половине XIX — начале XX в. русская православная церковь в лице своих иерархов вела большую работу по изменению характера народных праздников, стремясь к тому, чтобы они отвечали основным требованиям христианской нравственности и морали. Для этого совместно с правительством разрабатывались официальные документы. Создавались также богословско-философские статьи, трактаты, посвященные проблемам соотношения духовного и телесного начал в человеке. Наконец, главная надежда возлагалась на активную деятельность рядовых священников в своих приходах.
Об истории определенных церковных праздников, об их христианской сути, смысле и назначении сельские прихожане узнавали, главным образом, из проповедей, звучащих в храмах, из внецерковных, точнее сказать из внебого-служебных чтений или собеседований. Здесь же священники объясняли, чем отличается христианский характер проведения праздника от нехристианского.
58
Необходимо отметить, что наиболее удачные поучения печатались на страницах епархиальных ведомостей и в других духовных журналах, издавались в виде проповеднических сборников или отдельных книг. Адресованы они были не только служителям церкви, но и наиболее любознательным прихожанам, любившим этот жанр литературы. Наряду с проповедями выходили в свет популярные брошюры, публиковались отдельные статьи [3; 34; 22; 35; 38; 24]. Некоторые подобные публикации до сих пор сохраняют свою научную ценность. Например, в одной из них подчеркивалось, что праздники поддерживают вековые народные привычки, что они служат исходной точкой для крестьянской хронологии, что они должны оказывать нравственно-воспитательное воздействие на человека [13]. Следует назвать еще два действенных способа просветительской деятельности. Во-первых, это церковно-приходские школы, в которых священники преподавали закон Божий. Здесь можно было с большим успехом, чем во взрослой среде, донести до юных учеников основные христианские понятия. Учащиеся же, в свою очередь, должным образом могли просвещать своих домашних. Во-вторых, это пастырские посещения крестьянских изб для бесед с прихожанами.
Главная мысль, которую в течение долгих лет службы пастыри пытались внушить своей пастве, это мысль о том, что праздничные и воскресные дни учреждены не для мирских удовольствий, а должны быть посвящены служению Богу (четвертая заповедь Божия: шесть дней работай, а день седьмой — посвяти Господу), богоугодным и добрым делам (помощь нищим, сиротствующим и немощным), чтению или слушанию душеспасительных книг [9; 22]. Утверждалось, что праздник — не день обязательного безделья, а день обязательной молитвы, воспоминания о делах Божьих, о святых угодниках [31]. Это время очищения от наружных, телесных, и внутренних, душевных, нечистот, время для свершения добрых дел. Праздник должен иметь духовно-религиозный характер, а не быть чисто земным, чувственным [32]. Крестьянам внушалось, что чем больше человек заботится о духовном, тем меньше он ощущает нужду в земных благах [36]. В качестве примера подлинно христианского отношения к празднику приводилась деятельность Сына Божьего — Иисуса Христа [37]. В это время должны быть оставлены все житейские дела. Нельзя посвящать праздник «плотоуго-дию», излишествам в еде и питье [11]. Нарушение святости этих дней — великий грех, за который предстоит держать ответ на Страшном суде [4]. Для многих проповедников, как на самом раннем этапе христианской церкви, так и в начале XX в., грех этот заключается в том, что люди превращают праздник в служение сатане, в чисто языческое веселье [19]. С другой стороны, каждый истинно верующий будет Богом награжден [23]. Говорилось о том, что невозможно одновременно мыслить о Боге и играть в нескромные игры, петь и даже слушать соблазнительные песни [12]. Вместо них должны звучать только псалмы и духовные стихи. Обращалось внимание и на необходимость подготовки к празднику и воскресенью. День накануне праздника и суббота должны также проводиться благочестиво. Во многих приходах священники отказывались устраивать венчание в это время, резко выступали против молодежных вечеринок. Надо отметить, что особенно критиковалась иереями молодежь, которая являлась основным нарушителем христианской нравственности и морали. Не оставалась без
59
внимания деятельность крестьянских общин, назначавших сходы в праздничные или воскресные дни, а также деятельность волостных властей, заставляющих народ выполнять в то же время различные общественные повинности, например ремонт дорог, что мешало прихожанам ходить в церковь, участвовать во внебогослужебных собеседованиях [39].
Судя по количеству проповедей, различных статей, очерков, заметок священнослужителей из разных уголков России, обличающих мирской характер праздничных и воскресных дней, церкви так и не удалось повсеместно коренным образом изменить народный взгляд на эти дни. Более того, в публикациях время от времени появлялись пессимистические нотки. Так, один из корреспондентов констатировал, что в народе даже в начале XX в. сохранился языческий взгляд на праздники, коренным образом отличающийся от церковного взгляда на них [25]. Не случайно многие поучения к концу XIX — началу XX в. звучали уже не столь категорично, напротив священники уговаривали своих прихожан хотя бы первую половину дня проводить духовно, а уж только вторую — «телесно» [10]. Подчеркивалось, что церковь разрешает в торжественное время более обильную трапезу, что можно и должно принимать гостей, самим ходить в гости, но при этом всегда вести себя благообразно и чинно [19]. В случаях необходимости, особенно в летнее время, после обедни не запрещались сельскохозяйственные работы [8].
В материалах, опубликованных в церковной периодике, в ответах духовных лиц на вопросы Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева содержатся сведения о том, что крестьяне могли довольно холодно относиться к некоторым большим, двунадесятым праздникам, особо чтимых церковью, предпочитая им «средние» или «малые», так как последние в лице некоторых святых якобы приносили конкретную практическую пользу. Например, почти повсеместно торжественно отмечался день св. вмч. Георгия Победоносца (23 апр.; здесь и далее даты по старому стилю), совпадавший с первым выгоном лошадей; могли также праздновать день мчч. Флора и Лавра (18 авг.), также покровителей домашнего скота и т. д. Отношение к подобным праздникам со стороны священников было неоднозначным. Одни из них, смирившись с подобной особенностью крестьянского православия, не видели здесь ничего предосудительного [2]. Для других это было нежелательным явлением [14]. Кроме того, в ряде приходов по издавна сложившейся традиции сельчане могли совсем не работать в какие-то праздники, ставшие для них престольными или учрежденными по причине какого-то события: пожара, мора, эпидемии и т. д. Причем эти даты часто отмечались в течение нескольких дней с особым размахом, с приглашением гостей из других населенных пунктов. Однако в тех же приходах празднование некоторых двунадесятых праздников ограничивалось лишь посещением богослужения в храме, после чего все принимались за работу.
Некоторые пастыри, описывая подобные празднования, подчеркивали, что в нем практически не отражается духовное христианское начало, а, напротив, преобладает телесное, поэтому необходима борьба за изменение местной праздничной атмосферы [33]. Наконец, существовали праздники, по словам описывающих их священников, «вымышленные», то есть не имеющие никакого отно-
60
шения к православной церкви: «десятая пятница», «зеленый четверг» ит.д., которые должны быть уничтожены.
Надо отметить, что степень активности противодействия отклонениям от церковного понимания сути праздника не всегда зависело от личных качеств конкретного духовного лица. А. В. Мангилева [21], рассмотрев архивные материалы первой половины XIX в. по Пермской епархии, приходит к выводу, что были случаи, когда священники никак не реагировали на явно нехристианский характер развлечений своих прихожан или принимали компромиссное решение, так как не хотели ссориться с теми, от кого материально зависели. Возможна была и такая ситуация, когда сельское духовенство само участвовало в общем для всего прихода веселье в качестве гостя или гостеприимного хозяина. Побудить же пастыря к активной деятельности могло «давление, оказываемое на него епархиальными властями» [21, с. 150]. Были и такие случаи, когда, напротив, епархиальное руководство не реагировало на рапорты, донесения приходского духовенства, писавшего об обрядах явно нехристианских, или же принимало некие осторожные решения [21]. Конечно, все это наблюдалось не только в Пермской епархии. Более того, встречались такие случаи, когда местная традиция органично входила даже в церковную праздничную обрядность. Например, в Олонецкой губернии в ряде сел летом отмечались так называемые бычье и овечье воскресения, которые приурочивались к первому воскресению после Ильина дня, или после Петрова дня, или после Успения Богородицы. Животные закалывались в церковной ограде, а перед тем этим животных священник кропил святой водой. Часть мяса отдавалась причту, а то, что осталось, тут же, у храма, жарилось, варилось и съедалось прихожанами. Корреспонденты, описывающие этот обычай, отмечали, что он явно языческий [1; 17]. Крестьянин К. Красновский отмечал, что попытка священника запретить данный обычай не удалась [17].
В селах Белгородского Приосколья (Краснинский и Красногвардейский районы Белгородской области) до сегодняшнего дня на литургии в день Пятидесятницы во время чтения «коленопреклоненных» молитв все прихожане начинают вить венки из травы, устилавшей пол храма, причем первым начинает вить венок священник (сообщено мне участником многолетних экспедиций по Белгородчине, московским фольклористом-музыковедом Е. А. Дороховой). Надо отметить, что предыдущий настоятель церкви отказался соблюдать данный обычай и по требованию прихожан был переведен в другой приход [28, с. 60].
Роль священника в крестьянской праздничной культуре не ограничивалась устным или письменным проповедничеством истинно христианского характера народного досуга. Формально не входя в состав крестьянской общины, сельский иерей все же мог настоять на том, чтобы сельский сход принял приговор, требующий от всех сельчан неуклонного соблюдения основных норм христианской нравственности и морали. Знакомство с текстами приговоров свидетельствует о том, что священники принимали активное участие в их создании (см. текст приговора в Приложении).
Количество подобных приговоров о надлежащем проведении воскресных и праздничных дней к концу XIX столетия значительно увеличилось. В их тек-
61
сте говорилось о том, что все обязаны исправно посещать церковь, вести себя по-христиански, заниматься богоугодными делами, что работы в это время запрещены. Регламентировалось в приговорах и поведение молодежи, играющей главную роль в греховных, по мнению церкви, мирских увеселениях. Здесь особое внимание обращалось на искоренение праздничных молодежных собраний, гульбищ, сопровождающихся нескромными играми, непристойными песнями и танцами или по крайней мере на существенное изменение их характера. При этом ответственность за выполнение подобного постановления возлагалась на родителей, которые должны были строго следить за детьми. Штрафовались и те домохозяева, которые позволяли парням и девушкам собираться в праздничные и предпраздничные дни у себя. Нарушителям приговора грозил штраф, налагаемый сельским старостой или волостным старшиной (пример такого приговора см. в Приложении).
Возникает вопрос: насколько действенными были эти принятые общиной решения или они носили лишь формальный характер? Однозначного ответа, конечно, не существует, но несомненно, что подобные приговоры влияли на характер крестьянских праздников. Так, имеются многочисленные свидетельства, что особенно ожесточенная борьба духовенства с нехристианской Масленицей, считавшейся церковью сатанинским обычаем, привела к тому, что этот семидневный праздник в ряде мест сократился до двух-трех дней и в значительной степени изменил свой разгульный характер. Судя по материалам Этнографического бюро, в разных епархиях в течение долгого времени существовал обычай не работать в главные церковные праздники (нарушителям грозил крупный штраф) [29]. В ряде приходов крестьяне твердо усвоили, несомненно под влиянием священника, что работа в праздник — это грех [30].
В 1904 г. правительство приняло закон, разрешающий каждому человеку самостоятельно выбирать: работать ему или не работать по воскресеньям и праздникам [43]. Тем самым светская власть перестала регулировать характер праздничных дней. Иными словами, проблемы, связанные с праздниками, стали относиться не к правовой, а к нравственной сфере, за которую несла ответственность церковь. Таким образом, наставническая роль священника в народном досуге должна была значительно усилиться, но этого не случилось, так как сначала началась война с Японией, а затем наступило время смут и бунтов, закончившихся 1917 годом.
Итак, можно сделать вывод, что сельский пастырь мог в той или иной степени влиять на характер проведения своими прихожанами праздничных и воскресных дней. Данное обстоятельство должен учитывать исследователь, изучающий некую локальную праздничную традицию. Он должен попытаться обнаружить максимально полную, разновременную информацию об особенностях духовной жизни данного села, деревни, имеющуюся в различных источниках. Это не только записи, сделанные этнографами, фольклористами, краеведами, но и материал, собранный местными служителями церкви для ежегодных отчетов по религиозно-нравственному состоянию своих прихожан, а также ответы на анкеты, программы, вопросники, рассылаемые по всем епархиям различными государственными и общественными организациями. Некоторые подобные сведения публиковались на страницах изданий Русского географического обще-
62
ства, различных статистических комитетов, всевозможных комиссии ит.д., другие печатались на страницах духовной периодики, например в епархиальных ведомостях, наконец, третьи хранятся в архивах.
Приложение
Приведем пример активной деятельности сельского священника А. Преображенского из села Георгиевского, Нижегородской епархии (Преображенский А. Поучение в неделю 7-ю по Пасхе о благочестивом соблюдении дней праздничных и назначенных для молебствия // Нижегор. епарх. вед. Ч. неофиц. 1865. № 12. С. 29—34). Он не только произносил проповеди о достойном проведении праздников, но добился собрания волостного схода, на который он был приглашен. Сход составил общий для нескольких волостных приходов приговор «Об утверждении в приходах благочиния, о законном благочестивом провождении праздников, об отмене гульбищ». Далее в публикации приводится текст приговора (С. 35—38): «1865 г., № 6, мая 16 дня. Мы нижеподписавшиеся Нижегородской губернии, Васильского уезда, II мирового участка, Егорьевской волости, всех сельских обществ старосты, выбранные в присутствии волостного старшины Князева и приходского села Георгиевского священника Преображенского, на волостном сходе имели рассуждение об утверждении в приходах благочиния, о законном благочестивом провождении праздников, об отмене гульбищ, которые кроме бесчинства и соблазна могут привести к нарушению общественного порядка и безопасности. Прежде всего имели в виду празднование дней, назначенных для совершения крестных ходов, молебствий в разных селениях обоих приходов. Таковые дни назначены для молебствия, а не для гулянья и пьянства, и молитву к Богу мешать с пьянством и гуляньем дело богопротивное; такими празднествами только раздражаем, а не умилостивляем гнев Божий. Потом имели суждение о тех гульбищах, которые бывают в наших приходах в Троицын и Духов день и в последнее Воскресенье пред Петровым постом, при речке Ананье и в д. Карандашке. На этих гуляньях кроме пьянства и других соблазнов бывают такие бесчинства, которые могут повести не только к проступкам, но и к преступлениям, а таким образом и святость праздников христианских нарушается и народ от таких гульбищ развращается /.../. После сего были прочитаны на сем волостном сходе статьи из Устава о благоустройстве в крестьянских обществах, относящиеся к настоящему предмету рассуждений.
Статья 214: Во время воскресных торжеств, как-то: крестных ходов, водосвятий и др. богослужебных обрядов, сохранять благочиние, порядок и тишину; кроме съестных припасов ничем не торговать до возращения хода в церковь; равным образом не производить никаких шумных увеселений, как-то: пляски, конские скачки — и никакого бесчинства.
Статья 218: Воскресные и праздничные дни употреблять не на одно отдохновение от трудов, а наиболее на дела набожности: праздновать сии дни надлежит с чистотою и благоговением: ходить в церковь для слушания службы Божией и воздерживаться от пьянства и всякого беспутства еще более, нежели в дни будничные.
Статья 237: Кулачные бои, как вредные забавы, вовсе запрещаются.
63
Статья 238: Запрещаются пред питейным домом всякого рода сборища, сообразно с правилами откупных условий.
Статья 239: Мотовство, расточительность, всякого рода игры на деньги и вещи, равно лотерея между крестьянами строго воспрещаются.
Статья 241: Запрещается всякого рода непотребные и соблазнительные сборища, под каким бы они видом и названием не существовали.
Руководясь такими указаниями закона, волостной сход определяет и утверждает общим согласием и подписью всех здесь присутствующих:
1. Гульбища под Ананьей и в Карандашке вовсе воспрещаются и ни в каких других местах не должны быть заводимы.
2. Молебствия, назначенные для молитвы об урожае хлеба, должно проводить чинно и свято, посещать храм Божий, не заводить ни пьянства, ни песен, ни игр каких-либо, и потому варение пива и браг собственно к этим праздникам строго воспрещается.
3. Оный приговор, как дело благочестивое, христианское, для всеобщего сведения и освящения от имени святой Церкви прочитать в приходских церквях, о чем волостному правлению поручить просить приходских священников, сообщивши им с оного копии» /Далее приводятся подписи, а после них: «С подлинным верно: села Георгиевского священник Александр Преображенский, села Ананьевки священник Павел Добротворский».
Публикация заканчивается следующим: «По поводу полезной деятельности священника села Георгиевского Его Преосвященству, Преосвященному Нектарию угодно было выразить следующее: “Изъявить священнику села Георгиевского Александру Преображенскому мою глубокую благодарность за его ревностную пастырскую заботливость об искоренении в вверенном ему приходе пороков и вредных обычаев, а особенно пьянства”».
* * *
1. А. Н. Остатки древних обычаев в Олонецкой губернии (Письмо в редакцию) // Церковный вестник /Далее — ЦВ/. 1882. № 18. С. 8—9.
2. Б-ский С. Как судить о тех побуждениях, какими руководствуется наш простой народ в предпочтении своих праздников двунадесятым и другим праздникам? // Руководство для сельских пастырей /Далее — РДСП/. 1889. Т. 3. № 52. С. 512—514.
3. Беллюстин И. И. Вечерние беседы с крестьянами. Кн. 1. Изд. 2-е. СПб., 1886.
4. Брояковский С. Поучение в неделю по Рождестве Христовом: (Какая участь ждет тех, которые не по-христиански проводят праздники?) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1900. Дек. С. 705-706.
5. Бурдиян Л. И. Православная мысль о развлечении // Развлекательная культура России XVIII—XIX вв. Очерки истории и теории. СПб., 2000. С. 481—494.
6. Бурдуков Н. Поучение о том, что и великие грешники могут спастись, где бы они ни жили, в монастыре или в миру // РДСП. 1860. Т. 1. № 14. С. 347—352.
7. В-н П. Четвертая заповедь Закона Божьего: (Опыт объяснения заповедей для простого народа) // РДСП. 1863. Т. 3. № 41. С. 305-319.
8. Вл. Р. По поводу рассуждений о народных праздниках в совещаниях о нуждах сельского хозяйства // РДСП. 1903. Т. 1. № 14. С. 392—399.
64
9. Владимирский В. Беседа в неделю 14-ю по Пятидесятнице (По поводу сельских «помочей») // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1903. Авг. С. 521—524.
10. Енохов И. Поучение о христианском праздновании праздников // РДСП. 1876. Т. 2. № 24. С. 195-198.
11. Зернов Н. Поучение в день храмового праздника: (Праздники нужно проводить по-христиански) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1887. Окт. С. 602—607.
12. Зефиров В. Поучение о том, как должно проводить праздник // РДСП. 1874. Т. 3.№ 50. С. 501-506.
13. Значение и необходимость праздничных дней в трудовой жизни человека // РДСП. 1899. Т. 2. № 34. С. 385-394.
14. Иустинов Н. Чем руководствуется наш простой народ в предпочтении своих праздников двунадесятым и другим великим праздникам? // РДСП. 1889. Т. 2. № 31. С. 385-391.
15. К вопросу об ограничении числа праздничных дней //ЦВ. 1903. № 12. С. 359—361.
16. Комиссия об уменьшении праздничных дней и разгула в народе // ЦВ. 1875. №9. С. 21.
17. Красновский К. Из Олонецкой епархии (Оригинальное празднование дня св. пр. Божия Илии) // ЦВ. 1878. № 32 (19 авг.).
18. Л — н А. К вопросу о прекращении работ по воскресным и праздничным дням // ЦВ. 1885. №40. С. 653-655.
19. Лебедев Н. Поучение в день Усекновения главы св. Иоанна Крестителя: (Шумное праздничное веселье, пьянство и распутство — есть измена Христу и его св. Церкви) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1912. Авг. С. 413—416.
20. Лещенко В. Ю. Семья и русское православие. СПб., 1999.
21. Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX века: (На примере Пермской епархии). Екатеринбург, 1998. С. 147—150.
22. Орлов В. Наши праздники, как они проводятся и как их нужно проводить. М., 1901.
23. П. С. Поучение в неделю 27-ю по Пятидесятнице: (Как христианин должен проводить праздничные дни?) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1913. Дек. С. 547—550.
24. Папков А. Воскресение: (По вопросу о сокращении праздничных дней) // ЦВ. 1911. №6. С. 166-171.
25. Праздники и народное оскуднение // ЦВ. 1903. № 12. С. 353—357.
26. P-в П. Поучение о богоугодных занятиях в праздничные дни после обычных молитв//РДСП. 1877. Т. 2. №22. С. 117-121.
27. Розов А. Н. Этнографические и фольклорные материалы на страницах журнала «Руководство для сельских пастырей» (1860—1917). Аннотированный тематикобиблиографический указатель // Русский фольклор. Т. XXXI. СПб., 2001. С. 362—371; 390—391. Аналогичные указатели составлены по «Церковному вестнику» и и ряду епархиальных изданий: Фольклорно-этнографические материалы на страницах журнала «Олонецкие епархиальные ведомости» (1898—1918). Аннотированный тематико-библиографический указатель // Русский фольклор. XXXIII: Материалы и исследования. — СПб.: Наука, 2008. С. 366—380; Фольклорно-этнографические материалы на страницах журнала «Пензенские епархиальные ведомости» (1866—1917): Аннотированный тематико-библиографический указатель (Там же. С. 381—424); Этнографические и фольклор-
65
ные материалы на церковной периодики. Аннотированный тематико-библиографический указатель [«Вологодские епархиальные ведомости» и «Симбирские епархиальные ведомости»] // Русский фольклор. XXXVI: Материалы и исследования. — СПб.: Наука, 2012. С. 555—594; Фольклорно-этнографические материалы на страницах журнала «Калужские епархиальные ведомости» (1862—1917). Аннотированный тематикобиблиографический указатель // Из истории русской фольклористики. Выпуск 9. — СПб.: Наука, 2014. С. 828—857; Фольклорно-этнографические материалы на страницах журнала «Ярославские епархиальные ведомости» (1860 — 1917). Аннотированный тематико-библиографический указатель // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. XXXV. - СПб., 2016. С. 556-587.
28. Розов А. Н. Священник в духовной жизни русской деревни. СПб., 2003. С. 60.
29. Российский этнографический музей (Далее: РЭМ), фонд 7, опись 1, № 467 (Казанск. еп.); № 520 (Калуж еп.); № 917 (Орлов, еп.) и т. д.
30. РЭМ, фонд 7, опись 1, № 540 (Калуж. еп.).
31. С. К. Как должно смотреть на обилие праздничных дней у русского народа? // РДСП. 1891. Т. 2. № 27. С. 261-266.
32. С. К. А. Поучение в неделю свв. Отец, пред Рождеством Христовым: (О достойном приготовлении к празднику Рождества Христова) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1911. Дек. С. 599-604.
33. Св. В. Сельские храмовые праздники и их недолжное провождение народом // ЦВ. 1894. №35. С. 546-547.
34. Смирнов Дм. Празднование воскресного дня. Его история и значение. Киев, 1893.
35. Смирнов М. О божественном утверждении Воскресного дня // Саратов, епарх. вед. Отд. неофиц. 1868. № 7. С. 302—315.
36. Соколов Вл. Поучение в неделю 27-ю по Пятидесятнице: (Работать в праздник грешно) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1884. Дек. С. 495—496.
37. Спасский А. Поучение в неделю 27-ю по Пятидесятнице: (Как мы должны проводить праздники?) // Прилож. к РДСП: Проповеди. 1911. Дек. С. 583—586.
38. Ф— в. В какой мере позволительны христианину удовольствия и какие? // Прибавл. к Калуж. епарх. вед. 1876. № 1. С. 1—7.
39. Ходатайства и предложения пермского съезда // ЦВ. 1896. № 4. С. 120—121.
40. ЦВ. 1896. № 4. С. 120-121).
41. ЦВ. 1900. № 30. С. 973-974.
42. ЦВ. 1902. № 50. С. 1577-1579.
43. ЦВ. 1904. № 23. С. 712-714; № 26. С. 805-807; № 37. С. 1157-1159.
66
