CC BY
24
принципа наблюдается именно в гуманитарных, социальных науках, в предметные области которых включены и внерациональные аспекты. «Методологическая работа не может осуществляться только на пути «опытно-научного рационализирования», а должна учитывать - особенно в гуманитарном познании - такие феномены, как идеология, смысл, ценности, вера и т.п.» [11, с. 26].
Значимость и эффективность такого подхода проявляются тогда, когда исследователь попадает в интеллектуальные ловушки, подобные описанному выше кругу для рационалиста-традиционалиста (своеобразный методологический парадокс: пытаясь использовать рациональный принцип соответствия метода и предмета исследования он вынужден при исследовании внерациональной сферы нарушать данный принцип, но, с другой стороны, отказавшись от использования данного принципа, рационалист-традиционалист неявно выполняет его требования). Особенно много и часто подобные ситуации встречаются на пути у рационалиста-новатора, который является не кем иным, как рационалистом-традиционалистом, выбравшим второй путь - путь расширенного разума
— перспективизм (способ многостороннего и разнокачественного по содержанию и формам проведения философского исследования).
Кратко обозначим лишь некоторые из них:
- Трансцендирование трансцендентности (или трансцендентность трансцендентного). Весьма интересный вариант осмысления темы соотношения трансцендентного и повседневного предложен в исследовании Е.В. Золотухиной-Аболиной [12, с. 40-50].
- Чистый.опыт восприятия и восприятие этого (чистого) опыта.
- Рефлексия оснований нравственности и нравственные основания рефлексии.
- Суждения о ценностях и ценность этих суждений.
- Интуитивное предвидение и предвосхищение интуиции и т.д.
Рассмотрение каждой из этих или подобных этим ситуаций предполагает проведение отдельного самостоятельного исследования. При наличии свободного времени это вполне по плечу каждому, кто желает поупражняться в развитии своей интеллектуальной смекалки и творческого воображения. Пожелаем тебе, уважаемый читатель (несмотря ни на какие заявления новоявленных апостолов, ты - жив! ты - есть!), успехов в этих занятиях.
Ростовский государственный университет
© 2003 г. И.М. Вакула
СЕЛЕКТОГЕНЕЗ КАК ДВИЖУЩАЯ
Историческое значение теории Ч. Дарвина заключалось в том, что она не только объяснила причины и закономерности развития живой природы, но и оказа-
Как пример возможности исследований внерациональной сферы посредством использования нового неклассического типа рациональности (и в дополнении к вышеназванным российским философам) можно привести творчество таких мыслителей, как Х.-Г. Гадамер, Ж. Деррида, Э. Жильсон, И.Т. Каса-вин, X. Лейси, Ж.-Ф. Лиотар, А.Ф. Лосев, М.К. Ма-мардашвили, В.В. Налимов, М. Фуко, М. Элиаде.
Конечно, данные мыслители отличаются и по основаниям своих исследований, и по своим профессиональным философским интересам, и по способам и формам философствования. Объединяет их в этом списке (безусловно, неполном) то, что они идут по второму пути, расширяя предметное поле рациональных исследований внерационального. Они - новаторы.
Литература
1. Никифоров А.Л. Соотношение рациональности и свободы в человеческой деятельности // Исторические типы рациональности. М., 1995. Т. 1. С. 292-298.
2. Мудрагей Н.С. Рациональное - иррациональное: взаимодействие и противостояние // Там же. С. 71-87.
3. Кураев А В., Кураев В.И. Религиозная вера и рациональность. Гносеологический аспект // Там же. С. 88-113.
4. Новиков А.А. Рациональность в ее истоках и утратах // Там же. С. 30-55.
5. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. М., 2001.
6. Розин В.М. Декарт - эзотерик и реформатор мышления // Философские науки. 2002. № 6. С. 177.
7. Декомб В. Современная французская философия. М., 2000.
8. Швырев В.С..Рациональность в спектре ее возможностей // Исторические типы рациональности. М., 1995. Т. 1. С. 12-29.
9. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.
10. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность (очерки о научной рациональности). М., 1999.
11. Коханоеский В.П. Герменевтика и диалектика. Ростов н/Д, 2002.
12. Золотухипа-Аболина Е.В.. Повседневность и другие миры опыта. М., 2003.
6 февраля 2003 г.
СИЛА ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА
ла огромное влияние на прогресс других областей науки и практической деятельности, в том числе технознания и эволюции техники, на мировоззрение в
целом. Основу дарвинизма составляют два принципа: эволюции и селектогенеза (естественного отбора). Если первый из них был принят сразу, второй - длительное время находился в состоянии гипотезы и лишь в 30 - 40-х гг. XX в. получил экспериментальное обоснование при исследованиях процессов микроэволюции. Почти одновременно с научными доказательствами селектогенеза как творческой силы органической эволюции он попадает в поле зрения представителей разных наук и философов уже в качестве причинного механизма развития всех материальных систем, а также духовного творчества.
Обстоятельный очерк общенаучного значения принципа селектогенеза дан А. Мозеловым [1]. В нем показано, каким образом понятие отбора входило в разные области научного познания. Универсальность селектогенеза демонстрируется в эволюции космических объектов, на стадии химических превращений элементов и более сложных, молекулярных, структур, в генетической изменчивости и молекулярных «болезнях», поведении, мышлении, познании, в процессах управления и социального планирования. Для нас имеют непосредственный интерес три последние сферы действия отбора как творческого фактора в развитии материальных систем и интеллектуальной деятельности.
Науковедами и психологами была подмечена глубокая внутренняя связь между творческими процессами мышления с общим принципом селектогенеза -выбором наиболее оптимальных решений задач из множества возможных вариантов [2-5]. При этом прямо указывается, что в психологии научного творчества действует тот же самый механизм «проб и ошибок», какой господствует в эволюции живой природы [6, 7]. Селективный характер процессов познания был обнаружен давно [8-10] и, несомненно, в основном не без влияния теории Дарвина. Принцип селектогенеза распространяется и на техническое творчество для объяснения причинных механизмов изобретательства и конструирования. [11-14]. Творческий работник в любой сфере созидания (наука, техника, искусство) всегда находится в состоянии селектогенеза: выбирает область исследования, проблему, гипотезу, методы, что обусловлено неполнотой знания. На вопрос представителей советской молодежи о том, кого можно назвать изобретателем, А. Эйнштейн лаконично ответил: «Изобретателем я считаю человека, нашедшего новую комбинацию элементов для наиболее полного удовлетворения человеческих потребностей» [15, с. 3]. В высказывании великого творца науки выделен один из компонентов творческого процесса - перекомбинирование элементов - и указана цель этой операции - отбор наиболее ценных комбинаций.
Таким образом, если селектогенез есть универсальный механизм новообразований, его можно перенести и на причинное объяснение технического прогресса. Здесь принцип селектогенеза также проявляется повсюду, но наиболее заметен на этапах создания новых документов (программ) для изготовления
изделий (конструкторские организации) и прохождения проектов через контроль их пригодности к производству.
Интересной и перспективной.для разработки не только вопроса о движущих силах технического прогресса, но и построения общей схемы «микроэволюции» техники представляется идея информационного отбора, выдвинутая Б.И. Кудриным [16-18]. Автор использует биологические понятия для обозначения объектов и факторов, участвующих в процессах техноэволюции. Так, генотип идентифицируется с документом на будущее техническое изделие, фенотип соответствует изделию (реализованный документ), популяции состоят из множества особей-документов, часть из которых образует источник незакрепленной (не отобранной для изготовления изделий) информации. Закон информационного отбора по полной аналогии с действием естественного отбора проявляется при условии, что любой документ изменяется, видов изделий имеется больше, чем их может вместить «экологическое пространство» (т.е. общественные потребности), документ или изделие ведут борьбу за существование (конкурируют в одной нише за право «выживания»). Само действие информационного отбора заключается в переводе незакрепленной информации (проекты) в документ, который утверждается и становится действующим для производства изделий.
Разумеется, не следует механически и полностью отождествлять роль отбора в эволюции живой природы и в техническом творчестве. Сам автор находит для этого достаточно убедительный аргумент: «Принципиальное отличие естественного отбора от информационного заключается в том, что уничтожение биоособи означает одновременное уничтожение генетической информации, сохранение - одновременное воспроизведение себе подобной особи и подобной (тождественной) информации. Уничтожение же или сохранение изделия не имеет прямого отношения к документу - генетической информации об изделии. Здесь не закрепленная информация документируется и превращается в программу» [ 17, с. 248].
Для большей доказательности рассуждений об изоморфизме механизмов биологической и технической эволюции Кудрин интерпретирует концепцию, используя известную кибернетическую схему эволюционного процесса И.И. Шмальгаузена [19-21]. Это сравнение, безусловно, является эвристически ценным, поскольку оно не только подтверждает еще с одной стороны правомерность понятия информационного отбора, но и убеждает в полезности предпринятой Шмальгаузеном попытки «кибернетизации» эволюционного процесса для более глубокого и целостного понимания механизмов его внутренних и внешних регуляторов по типу прямых и обратных связей. Шмальгаузен обратился к идее кибернетического гомеостаза эволюции уже на склоне лет и проделал эту пионерскую работу с присущими ему талантом и энергией. Далеко не всеми этот его вклад в развитие теории эволюции понят и принят по достоинству, как всегда нашлись критики-ретрограды. По-
этому развитее Кудриным идей Шмальгаузена в концепции информационного отбора воспринимается в виде аргумента против тех, кто топчется на месте в научном познании эволюции и даже призывает «назад к Дарвину» [22].
Для развиваемых в нашем исследовании положе- • ний весьма примечательны рассуждения Г.С. Альт-шуллера по поводу сравнения эволюции технических и биологических систем или, как он выражается, общей стратегии изобретательства [23, с. 113]. Автор вводит своеобразный биотехнический термин - «линия жизни» технических систем, имея в виду закономерно е осуществление техноэволюции через прохождение последовательных временных стадий, аналогично тому, как это наблюдается в онтогенезе живых организмов.
На всем протяжении истории-технического творчества, отмечает Альтшуллер, изобретательские задачи решались селективным методом проб и ошибок: путем перебора различных вариантов. Вначале этот процесс осуществлялся наугад, по интуиции, успех приходил чисто случайно. Длился он очень долго до момента появления определенных приемов, в частности копирования природных, в том числе биологических прототипов, увеличения размеров и числа одновременно используемых в творческом процессе предметов, объединение их в одну систему.
Самые первые изобретения, а точнее открытия, обнаруживаются в естественной среде уже в готовом виде (каменная индустрия, огонь и т.д.). В конце XIX в. метод проб и ошибок существенно усовершенствовал великий изобретатель и ученый А. Эдисон, по инициативе которого одна техническая задача решалась не одиночкой, а коллективом. Может быть, одним из самых значительных изобретений Эдисона, замечает Альтшуллер, является создание им «бригадного метода» научно-технического творчества - своеобразного прототипа научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и т.п. «Современная «индустрия изобретений» организована по эдисонов-скому принципу: чем труднее задача, т.е. чем больше проб надо проделать, тем большее число людей , направляется на решение задачи». Однако далее он пишет: «Метод проб и ошибок и основанная на нем организация творческого труда пришли в противоречие с требованиями современной научно-технической революции» [23, с. 7]. Необходимы новые методы творческого труда, резко сокращающие число «пустых» проб, т.е. нужна теория решения изобретательских задач (ТРИЗ).
Как и всякая теория ТРИЗ имеет свою предысторию, уходящую в глубокую древность. Еще в античности зарождается эвристика - наука о том, как делать изобретения, начиная с работ греческого математика Пайпа, жившего на рубеже II - III вв. н.э. [24]. К созданию эвристики обращались затем Декарт, Лейбниц, Больцано, Пуанкаре и другие известные философы, математики, естествоиспытатели. В России данной проблемой широко интересовался инженер и, добавим, один из ранних представителей отечествен-
ной философии техники, П.К. Энгельмейер [25], который писал: «Я называю эврологией общую теорию творчества, т.е. такую теорию, которая охватывает все явления творчества, как то художественное создание, техническое изобретение, научное открытие» [цит. по: 23, с. 7]. Энгельмейер также ясно высказывался по поводу использования свойств живых организмов в техническом творчестве, т.е. о том, что впоследствии выразилось в создании нового научно-практического направления - бионики.
Со второй половины XIX в. появляются работы по психологии научного и технического творчества (цитированные выше). Однако ответ на вопрос, как наименьшим числом проб решить задачу, заведомо требующую большего их числа, психологами не был найден. Трудность, по словам Альтшуллера, заключалась в следующем: «Главное в изобретении то, что техническая система. (ТС) переходит из одного состояния в другое, причем переход осуществляется по определенным законам, а не «как попало». Но именно эта - первичная, объективная — сторона творчества остается вне поля зрения психологов» [23, с. 10]. Выход из затруднения заключается в создании общей теории творчества на основе использования частных теорий эвристики. Под «частными» автор, по-видимому, имеет в виду концепции, развитые применительно к каждой конкретной области науки и технического прогресса. Далее он излагает свои предложения по созданию ТРИЗ, из которых многие имеют отношение к нашей теме, глубоки по содержанию, отражают принцип аналогии с движущими силами эволюционного прогресса и потому заслуживают более подробного рассмотрения.
Только диалектический подход дает право оценить техническую задачу в качестве «изобретательской», т.е. когда ее решение заключает в себе преодоление противоречий, которые могут быть физическими, техническими, административными. Ключ же к решению задачи - это знание законов развития технических систем. Последние, по словам Альтшуллера, есть общие законы диалектики, и чтобы их выявить, надо рассматривать историю техники, глубиной не менее 100 - 150 лет. К примеру, один из законов развития технических объектов заключается в том, что система со слабо согласованными частями вытесняется более скоррелированными внутренне и лучше скоординированными с условиями их функционирования, и это наглядно видно на истории создания, например киносъемочного аппарата, все части которого должны работать синхронно, в одном ритме.
Естественно, что по мере усложнения технических систем действие закона «согласованности частей» актуализируется. Пример реализации данного закона демонстрирует естественный отбор в живой природе: «Эволюция безжалостно бракует такие организмы, части которых не работают в ритме, например: мозг и конечности (мозг спит, а ноги работают). Но в технике часто создают «организмы» с несогласованной ритмикой, а потом долго ■ мучаются из-за присущих им недостатков» [23, с. 22].
Обнаружение и устранение физического противоречия, которое имеет место, например в случае несогласованности частей технической системы, позволяет резко сократить поисковое поле изобретателя. Так, ежегодно во всем мире выдается около 300 тыс. патентов и авторских свидетельств, что за 5 лет составит около 1,5 млн изобретений, и это самый «свежий патентный слой». Его рациональное уменьшение на основе выявления физических противоречий в соответствии со знанием законов развития технических систем обеспечит повышение эффективности изобретательской деятельности.
В отличие от случайного (вероятностного) характера действия естественного отбора творчество изобретателя должно опираться на алгоритм решения изобретательских задач (АРИЗ) - достаточно четкую программу действий. Соотношение между алгоритмом и теорией решения изобретательских задач такое же, как, например, между самолетом и авиацией, автомобилем и автотранспортом, т.е. первый является частной тактикой, а вторая - общей стратегией конкретных областей техноэволюции.
Решение задачи будет более успешным, если оно преодолевает и техническое противоречие, т.е. будет основано на выработке новых поисковых «технологий» творчества. К примеру, если цена изобретательской задачи составляет более 100 тыс. вариантов (проб) ее решения, такую задачу решить в одиночку невозможно.
Эволюция технического творчества проходила несколько этапов: «Изобретения низших уровней - вообще не творчество, изобретения высших уровней, делаемые методом проб и ошибок, - это плохое творчество. Нужна новая технология, позволяющая планомерно решать изобретательские задачи высших уровней. Эта технология должна основываться на знании законов развития технических систем» [23, с. 29]. В настоящее время все более характерным в техническом творчестве является планомерный подход к решению изобретательских задач, но возникают и новые тенденции в техноэволюции, связанные с новыми идейными установками. Теория решения изобретательских задач вступает в следующий - четвертый этап, к которому применима формула: изобретения, конечно, двигают развитие техники, но главное не в этом. «Задача - только одна из форм, в которой потребности развития технических систем обнаруживаются человеком. С помощью теории можно развивать технические системы планомерно, не дожидаясь пока возникнут задачи» [23, с. 29].
Приведенные материалы и рассуждения позволяют сделать сравнительный вывод: если творческою эволюцию (термин А. Бергсона) живой природы и техники объединяет метод проб и ошибок, хотя, по характеристике Альтшуллера, - это плохое творчество, то на следующих уровнях творческая мысль человека отрывается от природных аналогов селектогене-за в силу своей планомерности и упреждающей целесообразности, исключающей до минимума вероятность ошибочного поиска. В этом заключается корен-
ное отличие движущих (стихийных) сил эволюционного процесса от сознательно направляемого творчества в техноэволюции, которое к тому же все время прогрессирует в сторону своей рационализации. Однако этот отрыв никогда не достигнет абсолютного значения: как и в живой природе, которой объективно присуща генетическая изменчивость (конвариантная редупликация - передача наследственной информации с ошибками), так и в техническом творчестве всегда будут ошибки и тем самым всегда будет место для селектогенеза. В противном случае техноэволюция просто остановится.
Общетеоретический подход к проблеме технического изобретательства позволил Г.С. Альтшуллеру систематизировать около 40 приемов устранения технических противоречий, или, как он их называет, «инструментов творчества», многие из которых, на наш взгляд, совершенно идентичны с факторами эволюционного прогресса. Для примера сопоставим наиболее очевидные из этих приемов, сохранив авторские названия и его иллюстративный материал, сопровождая их комментариями и дополнительными фактами из области биологии.
. Принцип дробления - разделение объекта на одинаковые и независимые части. Секционная конструкция корабля позволяет удлинять или укорачивать его корпус. Аналогично этому в эволюции широко распространены явления полимеризации и олигомеризации - увеличения или уменьшения числа одинаковых частей организма, их редукции или слияния. Данные явления признаются одними из существенных факторов или предпосылок эволюционного прогресса [26, 27].
Принцип асимметрии - переход от симметричной формы объекта к асимметричной. Примером может служить увеличение прочности наружной боковины автомобильной шины для повышения устойчивости при ударе о бордюр тротуаров. У живых организмов широко распространены и симметричные, и асимметричные формы тела и, надо полагать, не без их пользы для обладателей, хотя этот вопрос остается спорным. Так, двусторонняя (билатеральная) форма тела способствует увеличению скорости передвижения у рыб (сравним тунца и камбалу), стереоскопическому зрению и ориентации в пространстве. В то же время широко представлены и асимметричные формы тела и особенно его частей (раковины моллюсков, формы листьев и т.п.). В мире растений асимметричность является правилом, что объясняется их высокой мо-дификационной пластичностью в сравнении с животными с их более жесткой генетической запрограммированностью онтогенеза.
Принцип объединения - соединение в одном объекте нескольких функций путем синтеза ранее дифференцированных технических средств. Сдвоенный микроскоп является тандемом для работы одного человека с манипулятором, а другого - для наблюдения и фиксации результатов. Данный принцип под названием «синтезогенез» представляет собой один из ведущих способов ЭВОЛЮЦИОННОГО прогресса. Не ВЫЗЫ-
И
вает сомнения и его огромное значение для технического прогресса, поэтому он будет обсуждаться далее в специальном разделе.
Принцип универсальности - выполнение одной системой нескольких функций. Ручка для портфеля одновременно может служить экспандером. Подобных примеров из области техники можно привести множество. В биологии данному принципу полностью соответствует принцип полифункциональности (мультифункциональности), который составляет основу филогенетических преобразований органов в виде смены функций, расширения и уменьшения их числа, активации, иммобилизации и т.д. Все эти способы (или модусы, по А.Я. Северцову [28]) функциональных изменений признаются существенными факторами морфофизиологического прогресса. Они достаточно исследованы на разных уровнях организации (биохимическом, тканевом, органном) и в теории эволюции составляют один из наиболее разработанных вопросов о движущих силах макроэволюции.
Принцип предварительного действия — получение требуемого эффекта заранее, до его практической реализации в целостной технический системе, особенно в композиционной, включающей много разнообразных элементов. Это один из наиболее распространенных приемов технического творчества при конструировании сложных систем. В эволюционной теории данный принцип известен под названием «преадаптация» - наличие в организации на разных ее уровнях (от суборганизменного до видового) таких особенностей, которые уже в готовом виде могут быть использованы при благоприятных условиях среды. Подробнее значение принципа опережения для эволюционного и технического проресса рассматривается ниже в специальном разделе.
Прямое отношение к инвариантности факторов эволюционного и технического прогресса имеют и многие другие выдвинутые Альтшуллером принципы:
- периодического действия (переход от непрерывного действия к импульсному; биологический аналог
- квантованность физиологических и эволюционных процессов);
- «посредника» (использование промежуточного объекта для передачи действия; биологический аналог
- эволюция сложных систем паразитизма, в которых может быть несколько передаточных (трансмиссионных) звеньев от паразита к хозяину; классический пример сопряженной эволюции);
- самообслуживания (выполнение ремонтных работ, использование отходов вещества и энергии самой системой, безотходное производство; биологические аналоги - генетическая репарация, утилизация органических и минеральных веществ биогенного происхождения в биогеоценозах);
- отбрасывания и регенерации частей (изъятие из технической системы отслуживших и восстановление ранее исключенных элементов; биологический аналог
- утрата неэффективных признаков организации в ходе прогрессивной и регрессивной эволюции, явления генетической и морфофизиологической репара-
ции и регенерации, одна из форм обратимости биологических процессов и эволюционного развития).
Движущие силы технического прогресса, проявляемые в конкуренции, рассматриваются не только с точки зрения соперничества идей, принципов изобретательства конструкторских проектов внутренних (итерналистских) факторов развития техники, но и внешних (экстерналистских) предпосылок и условий. Внешние факторы (экономические, политические, социальные, производственные и т.д.), как правило, рассматриваются применительно к развитию мировой техники, и здесь классовый подход совершенно неуместен. Однако нельзя упускать из внимания влияние на технический прогресс конкуренции между фирмами, отраслями, государствами и даже их ассоциациями.
В 1960-х гг. отмечался значительный «технологический разрыв» в развитии техники, технологии, организации и управления производством [29]. В западноевропейских странах этот разрыв был связан, по мнению указанных авторов, с европейской системой образования, в основу которой была положена «устаревшая система духа конкуренции, которая в настоящее время, когда предпосылкой успеха является коллективный труд ведет к преувеличенному индивидуализму и, в конечное счете, - к снижению эффективности труда» [29, с. 23]. Выход из создавшегося положения заключается в интеграции производства уже не в рамках отдельных предприятий, концернов, а в создании единой «европейской технической мощи», способной противостоять давлению конкуренции, в первую очередь со стороны Соединенных Штатов Америки. Прогноз, как видим сейчас, оправдался в создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС). На данном факте обнаруживается аналог биологической конкуренции и межвидового (группового) отбора на уровне отношений между государствами и их экономико-политическими объединениями, что еще раз доказывает полезность синтезогенеза как фактора прогресса.
Литература
1. Мозелов АЛ. Философские проблемы теории естественного отбора. JL, 1983.
2. Кэмпбелл Д.Т. Слепые вариации и селективный отбор как главная стратегия процесса познания // Самоорганизующиеся системы. М., 1964.
3. ЛукА.Н. Интуиция и научное творчество. М., 1981.
4. Калошина И.П. Структура и механизмы творческой деятельности. М., 1983.
5. Майданов А. С. Процесс научного творчества. М., 1983.
6. Эшби У.Р. Конструкция мозга: Происхождение адаптивного поведения. М., 1964.
7. Pringle J.W. On the parallel between learning and evolution// Behaviour. 1951. Vol. 3. P. 175-215.
8. Bain A. The Senses and the Intellect: 1st ed., 3rd. ed. N.-Y., 1855.
9. Mach Е. On the part played by accident in invention and discovery // Monist. 1896. Vol. 6. P. 161-175.
10. Ротсагё H. Mathematical creation // The Foundations of Science. N.Y., 1913.
11. Dessauer F. Philosophic der Technik. Bonn, 1927.
12. Dessauer F. Mensch undThechnik. Darmstadt, 1952.
13. Джонс Дж.К. Инженерное и художественное конструирование. М., 1976.
14. Методы поиска новых технических решений: Сб. ст. М., 1976.
15. Эйнштейн А. Массы вместо единиц // Вопросы истории естествознания и техники. 1965. Вып. 18.
16. Кудрин Б.И. Применение понятий биологии для описания и прогнозирования больших систем, формирующихся технологически // Электрификация металлургических предприятий Сибири. Томск, 1976. Вып. 3.
17. Кудрин Б.И. Научно-технический прогресс и формирование техноценозов // Экономика и организация промышленного производства. 1980. № 8.
18. Кудрин Б.И. Введение в технетику. Томск. 1991. 2-е изд. 1993.
19. Шмальгаузен ИИ. Контроль и регуляция в эволюции // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1958. Т. 63. Вып. 5.
20. Шмальгаузен ИИ. Проблема приспособления у Дарвина и у антидарвинистов // Философские проблемы современной биологии. Л., 1966.
21. Шмальгаузен И.И. Факторы эволюции. М., 1968.
22. Миклин А.М. О значении кибернетического подхода к эволюционной теории // История и теория эволюционного учения. Л., 1974. Вып. 2.
23. Альтшуллер Г.С. Творчество как точная наука. М., 1979.
24. ПойаД. Как решать задачу. М., 1959.
25. Энгельмейер П.К. Теория творчества. СПб., 1910.
26. Завадский К.М. К проблеме прогресса живых и технических систем // Теоретические вопросы прогрессивного развития живых и технических систем. Л., 1970.
27. Заморский АД. Прогресс и полимеризация живых систем // Закономерности прогрессивной эволюции. Л., 1972.
28. Северцов А.Н. Главные направления эволюционного процесса. 2-е изд., М., 1934.
29. Тесленко В Ф., Хайтин ГЛ. Анализ основных предпосылок развития науки и техники в США и Западной Европе. Киев, 1970.
Ростовский юридический институт МВД РФ
27 января 2003 г,
