CC BY
20
УДК 821.161.1.09"20"
Алексеева Анастасия Андреевна
Костромской государственный университет kisika7@yandex.ru
«ЩИТ-СЕРДЦЕ» С.А. КЛЫЧКОВА: К ВОПРОСУ О ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
В статье рассматривается проблема художественной целостности произведения, названного С.А. Клычковым «Щит-сердце». Описывается структурная организация указанного поэтического творения. Доказывается, что «Щит-сердце» представляет собой циклическое образование, состоящее из стихотворений, обнаруживающих как относительную смысловую автономность, так и очевидную близость.
В работе выявляются основные приёмы циклизации, использованные Клычковым. Выделяются «скрепы», объединяющие отдельные стихотворения в художественное целое. Это, в частности, - единый лирический герой, выражающий суть духовно-нравственных исканий автора; образно-мотивная система, обеспечивающая перекличку разных стихотворений цикла. В статье проясняется и циклоообразующая роль заглавия, подчёркивающего двупла-новость общей тональности произведения. Отмечается, что уже в самом заглавии заложена семантика «закрытости» человека от окружающей реальности, его желание спрятаться от внешнего разрушительного воздействия мира, в котором ему приходится существовать. Делается вывод о том, что использование С.А. Клычковым символа щита рождает ассоциацию с блоковским стихотворением «О, весна! без конца и без краю...». Показывается, что целостность цикла «Щит-сердце» поддерживается частотностью лексем тематической группы «Смерть», а также сквозным использованием повторяющихся эпитетов, олицетворяющих метафор, аллегорий.
Ключевые слова: С.А. Клычков, циклизация, цикл, «Щит-сердце», художественная целостность произведения.
«Щит-сердце» - раздел одного из поздних сборников С.А. Клычкова «Талисман», созданного автором в 1920-х гг. Данное произведение неоднократно становилось объектом исследования литературоведов. Е. Демиденко рассматривала его с точки зрения образа лирического героя [3]. И. Ростовцева обращалась к особенностям мотивно-об-разной системы [6]. С.И. Субботин в предисловии к сборнику стихотворений С.А. Клычкова осветил некоторые вопросы истории создания, а также раскрыл специфику структуры произведения [7] и др. Заметим, что в вышеупомянутых научных работах «Щит-сердце» определяется как раздел, сборник стихотворений. В самом определении «сборник» уже содержится значение объединения, некой целостности. Понимая лирический цикл как образование, в котором «порождаются новые смысловые комплексы, не выводимые из семантической структуры каждого отдельного текста» [1, с. 14], и в котором присутствуют «скрепляющие» элементы, мы придерживаемся мнения о том, что «Щит-сердце» может быть назван лирическим единством. Так, например, Г.С. Клычков называет рассматриваемое единство циклом [4]. Следует отметить, что в произведении С.А. Клычкова, названном «Щит-сердце», действительно присутствует «скрепляющее» начало, выделяются элементы интеграции отдельных стихотворений в одно лирическое пространство. Это позволяет говорить о художественной целостности текста.
«Щит-сердце» представляет собой достаточно объёмный поэтический текст, состоящий из 23 стихотворений, объединённых общим заглавием. Однако некоторые из произведений имеют собственные подзаголовки. О значении названия, являющегося одним из признаков цикла, следует сказать отдельно. Символ «щита-сердца», пред-
ставляющий собой метафору, рождает двоякое понимание авторского замысла. С одной стороны, двухкомпонентное слово, включающее образ щита как элемента защиты в сочетании с существительным «сердце», содержит внутреннее значение силы и храбрости человеческого сердца, способного противостоять внешним обременяющим условиям. С другой стороны (на это обращает внимание Е. Демиденко [3]), уже в самом заглавии заложена семантика «закрытости» человека от окружающей реальности, его желание спрятаться от внешнего разрушительного воздействия мира, в котором ему приходится существовать. Обратим внимание на то, что использование С.А. Клычковым образа щита в первом указанном нами значении рождает ассоциацию с блоковским стихотворением «О, весна! без конца и без краю...»: «О, весна! без конца и без краю - /Без конца и без краю мечта! / Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! /И приветствую звоном щита!» [3, с. 185]. В произведении поэта-символиста, на наш взгляд, щит символизирует готовность лирического героя к противостоянию трудностям жизни. Название же цикла С.А. Клычкова обнаруживает несколько толкований.
Второе значение заглавия поддерживается образом «бедной заячьей души», которой наделён лирический герой цикла:
Всю ночь я бродил всё и слушал. Ах, друг мой, откроюсь тебе: За бедную заячью душу Я так благодарен судьбе. («Весной на проталой полянке.») [5, с. 155] Примечательно, что эпитет «заячий» является в произведении повторяющимся. Как известно, упомянутое Клычковым животное в контексте русской фольклорно-мифологической традиции ассоциируется с трусостью и робостью. Таким образом, применяя к себе характеристику «заячья
130
Вестник КГУ .J № 1. 2017
© Алексеева А.А., 2017
душа», как и её контекстный синоним «пугливый сурок», лирический субъект не относит себя к храбрецам. Он прямо сознаётся в том, что не способен противиться внешним гнетущим обстоятельствам жизни. Примечательно, что эпитетом «заячий» автор сопровождает также и образы природы. Природа находится в схожем с лирическим героем положении: вырубаются леса, индустриализация вытесняет из обжитых мест животных. Деревья, подобно русскому мужику, простому сельскому жителю, подвергаются жестокому гонению: Вёсну и лето, и в осень по лесу В прохолодь пела пила-верезга. Некуда деться полесному бесу, Некуда лосю укутать рога... («Пухлый снежок - словно заячьи лапки...») [5, с. 161] Так, мысль о беспощадном уничтожении традиционного уклада крестьянской жизни автор выражает через использование ёмкого природного символа - мотива варварского истребления русского леса. Природа чувствует на себе действие разрушающих сил, она сама, наряду с человеком, становится жертвой, способной страдать и выражать различные чувства. Процитированный отрывок стихотворения «Пухлый снежок - словно заячьи лапки.» демонстрирует тревожные чувства лирического героя, наблюдающего постепенное уничтожение лесов. Таким образом, в данном произведении Клычковым изображается не только социальный, но и природный апокалипсис. В художественном пространстве цикла природа играет роль активного лирического персонажа. Сквозными в исследуемом лирическом единстве становятся приёмы аллегории и олицетворения. Природа наделена божественными чертами, она символизирует собой Спасителя русской земли. Например, в названном стихотворении образ вербы органично соединён с христианскими мотивами: Выйдет на вырубку верба-старуха, Поросли крестит и шепчет под нос... («Пухлый снежок - словно заячьи лапки.») [5, с. 162] Использование повторяющегося образа вербы также создаёт в цикле художественную перекличку произведений. Так, в стихотворении «Иванушка» вербный прутик вновь сопряжён с духом православия: он связан с образом икон:
И не прогонишь злую сводню, И не отмашешь от окон Ни свечкой, ни крестом Господним, Ни чёрным словом преисподним, Ни вербным прутиком с икон.
(«Иванушка») [5, с. 168] Лирический герой заявляет, что в своих бедах виноват сам человек. Вмешиваясь в коренной уклад жизни, он причиняет боль природе, а следовательно, и самому себе. Показательным в этом плане является стихотворение «Грибы садятся у дороги.», где ягодный сок сравнивается с человеческой кровью: Да хуже он, чем зверь рыскучий: Раскрывши рот, нахмуря бровь,
Не видит, как с его онучей Стекает ягодная кровь...
(«Грибы садятся у дороги.») [5, с. 174] Таким образом, перед нами уже не человекоподобные животные, а звероподобные люди, которые, по мнению лирического героя, сами не замечают того, что вносят деструктивное начало в природную жизнь.
В представлении Клычкова природа становится одушевлённой, сопротивляющейся разрушительным преобразованиям нового времени, нарушившим органическое течение крестьянской жизни. Так рождается сквозной мотив цикла: борьба «живого» и «железного», поединок природы и цивилизации. Деструктивное воздействие новых явлений, привнесённых в деревенскую жизнь, неоднократно описывается в лирическом единстве. Процитируем, например, стихотворение «Медвежата»: И с той поры таёжную сторонку Сковали рельсы, словно кандалы!.. <...> Теперь столбы шагают из болота, Неся в руках стальные провода...
(«Медвежата») [5, с. 162] Губительные последствия социальных преобразований в деревне оборачиваются вселенским пожаром, катастрофой, которую Клычков мастерски передаёт, используя приёмы развёрнутой метафоры и аллегории:
Нахмурил бровь в сухмень сосновый яр, Когда от искр из паровозной топки С конца в конец прошёл большой пожар. ... Ушли медведи, и подались лоси, На гари леший обернулся в пень. ... И самому мне тоже довелося Перескочить за дедовский плетень...
(«Медвежата») [5, с. 162] Лирический герой предчувствует победу «железного» в схватке с «живым» и исконным, поэтому в его душе рождается глубокий психологический кризис, выражением которого становится нежелание жить в новой реальности. Цикл буквально пронизан мотивами странничества, бродяжничества. С одной стороны, эти мотивы выражают стремление лирического героя обрести свою подлинную сущность. С другой стороны, они говорят о желании лирического субъекта спрятаться от бушующей, неведомой, разрушающей силы. Показательным в этом плане является стихотворение «Я от окна бреду с клюкою.»:
Я от окна бреду с клюкою К запорошённому окну, Но злою участью такою Я никого не попрекну...
(«Я от окна бреду с клюкою.») [5, с. 156] Лирический герой говорит не о том, что ему тяжело нести крест нищего и бродяги. Наоборот, он видит в странничестве спасение собственной души. Находясь наедине с природой, лирический субъект обретает гармонию. Эту же мысль автор развивает в стихотворении «Куда ни глянь - везде ометы хлеба.»:
Ой, хорошо в привольи И безлюдьи, Без боли,
Мир оглянуть и вздохнуть, И без пути Уйти...
(«Куда ни глянь - везде ометы хлеба.») [5, с. 157]. Лирический герой заявляет о том, что мир изменился под влиянием человека. Он стремится найти тот уголок земли, где будет безлюдно, а значит, нет места разрушениям («...Прильнуть / На грудь земли усталой грудью.») [5, с. 157]. Клычков с пронзительным лиризмом, используя яркую образность, описывает атрибутику странника: сума для бродяги явилась чем-то сродни душе, куда он складывает и в то же время прячет от людских глаз всё самое светлое: «.И в узелочке за плечами /Такой неизъяснимый свет... » [5, с. 163]. Таким образом, мотив души является повторяющимся в цикле. Внутренний мир лирического субъекта представляется закрытым и замкнутым. Он характеризуется метафорами «пугливый сурок», «сума нищего», «заячья душа». Герой стремится оградиться от внешнего воздействия, защититься от нарастания власти «железной» силы. В связи с этим в лирическом единстве обнаруживается тенденция к сужению жизненного пространства. Не случайно в стихотворении «Стала жизнь человечья бедна и убога.» присутствуют такие строки: Стала жизнь человечья бедна и убога, Зла судьба, и душа холодна. Каждый в тайне грустит: как уютна берлога, Где ютились один и одна... («Стала жизнь человечья бедна и убога.») [5, с. 166] Мотив сужения жизненного пространства также звучит в стихотворении «Пухлый снежок -словно заячьи лапки.», где повествуется о страхе маленького барсука перед пугающим вторжением чужой грубой силы в его жилище. Образы природы и цивилизации в цикле Клычкова антропоморфны. Под обликом испуганного барсука скрывается образ деревенского человека, который под напором агрессии городской цивилизации стремится оградиться от окружающего мира, чтобы спасти себя: Рельсу попробовал на зуб барсук: Эх, и в каком это вырос урочьи Этот без листьев и веточек сук... («Пухлый снежок - словно заячьи лапки.») [5, с. 161] Вестниками враждебного «железного мира» лирическому герою кажутся технические достижения нового времени: железная дорога, паровоз, рельсы, телеграфные столбы. Об этом говорят экспрессивные сравнения и метафоры, использованные автором для их характеристики («рельсы, словно кандалы», «шальной паровоз заорёт» и т. п.).
Произошедшие изменения в дотоле родном и привычном мире и заставляют душу спрятаться в укромное место. Однако даже это не дарит надежду на спасение, так как в ограниченном пространстве всё же присутствует ощущение опасности:
В норке тепло, как в избе, и уютно, Пахнет сосновой смолою песок. Только беда вот: всё ждёшь поминутно, Кто бы с обоих крылец не поджёг... («Пухлый снежок - словно заячьи лапки.») [5, с. 161] Следует отметить, что мотив желанного сужения жизненного пространства характерен не только для данного произведения. Он присутствует и в других поздних циклах С.А. Клычкова (например, в «Заклятии смерти»), то есть выполняет интегрирующую функцию.
Кроме того, мотив замкнутого пространства демонстрирует апокалиптические настроения лирического героя, передаёт состояние его глубокого психологического кризиса. Прошлое становится для лирического героя чем-то недостижимым, но близким и родным. В цикле часто повторяются лексемы тематической группы «Смерть»: могила, могильщик, могильные плиты, кладбище, погост, погибель, крест и т. п. Однако, именно образ кладбища, деревенского погоста становится в лирическом единстве символом встречи с прошлым. Так, тоскуя по ушедшим годам, лирический герой в стихотворении «У моего окна такая высь и ширь.» восклицает:
О, тих ты и прозрачен, синий полог звёзд, И я живу, живу, - не ожидая срока. И лишь, как памятка о родине далёкой, Вдали с крестами деревянными погост... («У моего окна такая высь и ширь.») [5, с. 165] Созерцая настоящее, лирический субъект приходит к ощущению того, что «за окном» не его страна. Русь как будто бы находится в глубоком сне. Всё, что происходит вокруг него, кажется чуждым. Лирический герой не узнаёт родного края. Он тревожится за его судьбу, молится за него: За чудесною рекою Вижу: словно дремлет Русь, И разбитою рукою Якрещусь, крещусь...
(«Монастырскими крестами.») [5, с. 164] Истребление русской деревни и крестьянства Клычков связывает не только с послереволюционными преобразованиями, но и с напрасными жертвами Первой мировой войны (стихотворение «У моего окна такая высь и ширь.»):
Лежат там пахари, степные косари, Переодетые в солдатские шинели, -И запеклись уста, и щёки посинели... («У моего окна такая высь и ширь.») [5, с. 165] В стихотворении «Монастырскими крестами.» места погребения солдат, бывших крестьян, названы «лишними могилами»:
Край родной мой (всё, как было!) Так же ясен, дик и прост, -Только лишние могилы Сгорбили погост...
(«Монастырскими крестами.») [5, с. 165] В определении «лишний» выражено отрицательное отношение Клычкова к тому, что «пахари» и «косари» в начале ХХ века были оторваны
132
Вестник КГУ ^ № 1. 2017
от труда на собственной земле и вынуждены были взять в руки оружие. Своё глубокое сожаление об уходящем деревенском укладе жизни лирический герой эмоционально выражает в стихотворении «Дрожит, трясется и боится.»:
Пройдёшь по гарям и по сечам, И пнём прикинется глухарь... Да, похвалиться больше нечем, Как раньше похвалялись, встарь!
(«Дрожит, трясется и боится.») [5, с. 172] Однако, несмотря на общее минорное настроение цикла, автор всё-таки оставляет надежду на возвращение света, исцеление души. Клычков видит выход в христианском смирении и духовной стойкости, идущей от веры предков, - русского православия. В финальном произведении цикла «Была душа моя светла.» читаем: Тяжка людская коловерть! И всё ж, смирясь душою сирой, В ней надо встретить даже смерть Как нежное лобзанье миру!
(«Была душа моя светла.») [5, с. 175] Подобная же мысль встречается в стихотворении «Куда ни глянь - везде ометы хлеба.». Рассуждая об обретении гармонии наедине с природой, лирический герой восклицает: «Есть в мире радость, есть.» [6, с. 158]. Подобно С.А. Есенину, воплотившему мысль о конце жизненного пути в метафорическом мотиве осеннего увядания природы, Клычков также предлагает смиренно, мудро и с любовью принять все тяготы и невзгоды земного мира, сравнивая смерть с доцветанием заката: И, словно облаку закатному, доцвесть, Стряхнув с крыла последний луч с любовью!.. («Куда ни глянь - везде ометы хлеба.») [5, с. 158] Таким образом, «Щит-сердце» С.А. Клычкова представляет собой художественное единство, лирический цикл. В качестве интегрирующего начала в цикле выступает, во-первых, мотивно-образная система (образ лирического героя, образы природы; мотив сожаления об ушедших годах, мотив бродяжничества, мотив борьбы «живого» и «железного» и др.). Образы природы в лирическом цикле Клычкова «Щит-сердце» выполняют не только экспозиционную функцию, но и передают настроения и переживания лирического героя. Они играют
роль своеобразной художественной «скрепы», обеспечивающей смысловую перекличку разных стихотворений, оказываются основой художественной целостности цикла.
Во-вторых, циклообразующую роль играет единое заглавие, которое подчёркивает двуплановость общей тональности произведения. В-третьих, фактором циклообразования стало словесное наполнение «Щита-сердца»: Клычковым активно задействованы лексемы тематической группы «Смерть». В-четвёртых, целостность произведения поддерживается сквозным использованием определённых средств образной выразительности (повторяющихся эпитетов, олицетворяющих метафор, аллегорий).
Библиографический список
1. Акопян Л.Г. Лирический цикл как тип текста // Семантические и коммуникативные категории текста (типология и функционирование): тезисы докладов всесоюзной научной конференции. - Ереван: Изд-во Ереванского гос. ун-та, 1990. - С. 14.
2. Блок А.А. Стихотворения // Полн. собр. соч. и писем: в 20 т. / под ред. М.Л. Гаспарова, Ю.К. Герасимова, А.Л. Гришунина и др. - М.: Наука, 1997. - Т. 2., кн. 2. - 895 с.
3. Демиденко Е.А. Лирический герой в поэзии С.А. Клычкова: эволюция, художественная специфика: дис. . канд. филол. наук. - М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 2013. - 404 с.
4. Клычков Г.С. Медвяный источник // Наше наследие. - 1989. - № 5 [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://az.lib.rU/k/klychkow_s_a/ text_0010.shtml (дата обращения: 14.03.2016).
5. Клычков С.А. Стихотворения. Сахарный немец: роман // Собр. соч.: в 2 т. / предисл. Н.М. Солнцевой; сост. М. Нике, Н.М. Солнцевой, С.И. Субботина. - М.: Эллис Лак, 2000. - Т. 1. - 542 с.
6. Ростовцева И. Лирическое, слишком лирическое. // Сергей Антонович Клычков. Исследования и материалы: сб. статей. - М.: Изд-во Литературного ин-та им. А.М. Горького, 2011. -С. 234-248.
7. Субботин С.И. Свет неизъяснимый // Клычков С. Стихотворения. - М.: Советская Россия, 1991. - 367 с.
