CC BY
117
УДК 902
САРМАТСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ ТАМБОВСКОГО КРАЯ: ПАМЯТНИКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ1
© Владимир Владимирович БЕЛОУСОВ
Воронежский государственный университет, г. Воронеж, Российская Федерация, кандидат исторических наук, старший лаборант кафедры археологии и истории древнего мира, e-mail: [email protected]
Подводятся некоторые итоги изучения сарматских древностей на территории Тамбовской области. Делается вывод о том, что сарматы лишь спорадически проникали на территорию Донской лесостепи, только начав освоение новых земель в основном военными методами.
Ключевые слова: археология Тамбовской области; ранний железный век; сарматское время.
Археология в нашей стране прошла долгий путь становления, от вспомогательной исторической дисциплины до самостоятельной комплексной науки, от спорадических раскопок отдельных памятников (ведшихся, как правило, варварскими методами, когда в основном изымались особо ценные находки) до создания археологических экспедиций, планомерно исследующих крупные памятники археологии с применением соответствующих методов как раскопок, так и последующей обработки полученных материалов. Столь успешному развитию археологии способствовало становление научных археологических центров, прежде всего в Москве и Санкт-Петербурге. На их базе начинали работать первые крупные экспедиции, занимающиеся планомерным, а не спорадическим исследованием памятников археологии. Вместе с тем не менее весомый вклад в развитие археологии в нашей стране внесли и региональные научные центры, возникшие на базе крупных вузов в Ростове, Саратове, Белгороде, Воронеже и др. Их создание и функционирование позволило в значительной степени расширить круг исследуемых памятников.
Если говорить о степени изученности археологических памятников, то Тамбовской области «не повезло». По меткому выражению А.В. Шарина, на археологической карте она выглядит «белым пятном» [1, с. 105].
Конечно, раскопки на территории области велись в разное время. Но, во-первых, они были не многочисленны, а во-вторых, прово-
1 Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.B37.21.0053.
дились археологами из других регионов. Первые исследования начались в конце XIX в. и проводились под руководством сотрудников Императорской археологической комиссии В.Н. Ястребова, А.А. Спицына и Н.Е. Макаренко. В двадцатом столетии исследования проводились фрагментарно, в основном Воронежскими и Московскими археологами (М.Е. Фосс, Т.Б. Попова, АД. Пряхин, А.Т. Синюк, Р.Ф. Воронина и др.) [1, с. 106].
Лишь в последние десятилетия ситуация стала выправляться. С конца 80-х - начала 90-х гг. XX в. раскопки тамбовских курганных могильников начал проводить Н. Б. Моисеев. В настоящее время активные археологические работы в области ведет тамбовская археологическая экспедиция под руководством С.И. Андреева и им был открыт ряд сарматских памятников [2; 3].
Несмотря на все это, количество изученных памятников археологии на территории Тамбовской области катастрофически мало. Особо справедливо это в отношении сарматских памятников. Анализ фондов Тамбовского областного краеведческого музея (ТОКМ), Маршанского краеведческого музея, а также отчетов архива Института археологии РАН позволяет говорить о наличие здесь на сегодняшний день лишь одного погребения, которое можно отнести к сарматской культуре (в кургане 20 Графской курганной группы) [4, с. 3-6]. Также в кургане 6 Пичаевской курганной группы было обнаружено погребение 7, отнесенное автором раскопок и публикации Н.Б. Моисеевым к сарматской культуре, что на наш взгляд не совсем правомерно, о чем пойдет речь далее. Кроме того, на территории области известно три случайные
находки сарматских мечей, два из которых в настоящее время хранятся в ТОКМ. Подобная малочисленность сарматских памятников невольно наводит на мысль о спорадичности присутствия сарматского населения на изучаемой территории. Но так ли это на самом деле? Чтобы аргументированно ответить на этот вопрос и было предпринято данное исследование.
В первую очередь обратимся к случайным находкам клинкового оружия. Два из трех мечей опубликованы, однако отсутствие их подробного описания заставляет нас подробнее остановиться на анализе их морфологии.
1. Меч с серповидным навершием найден на территории Тамбовской области, более точное место не известно (рис. 1, 1). Меч короткий, общая длина составляет 40 см. Клинок обоюдоострый, длиной 29,1 см, ши-
риной (имеется ввиду у пяты клинка) 5,7 см, его лезвия плавно сужаются от пяты к острию, образуя треугольник. Клинок в сечении ромбовидный, имеет ярко выраженное ребро жесткости, идущее вдоль всей его поверхности с обеих сторон. Перекрестие простое, брусковидное, длиной 7,7 см, шириной 1,5-
0,7 см, высотой 1,3 см, выполнено из двух железных прутков, наложенных поверх пяты клинка и сваренных на концах. В работах А.Н. Ворошилова и А.П. Медведева [5, рис. 8, 4; 4, рис. 8, 4] перекрестие прорисовано как прямое. Однако визуальный осмотр меча показал, что оно слегка изогнутое, превышение центральной его части относительно концов составляет около 3 мм. Рукоять длиной 7,2 см тонкая, 1,3^0,8 см, округлая в сечении. На-вершие изогнутое, подпрямоугольное в сечении, имеет ветви размахом 8 см, утолщающиеся на конце.
Рис.1. Случайные находки клинкового вооружения на территории Тамбовской области: 1-2 - Тамбов; 3 - Туголуково
2. Меч с серповидным навершием, также как и первый, найден на территории Тамбовской области (рис. 1, 2). Меч короткий, общая длина составляет 40,6 см. Клинок обоюдоострый, длиной 28 см, шириной 3,6 см, лезвия в верхней трети идут параллельно друг другу, затем плавно сужаются к острию. Клинок в сечении ромбовидный, по центру его верхней части с обеих сторон идет глубокая каннелюра. Перекрестие брусковидное, длиной 6,2 см, шириной 1,7*0,9 см, высотой 0,8 см. Технологию изготовления определить не удалось. Рукоять длиной 7,8 см, тонкая, ромбовидная в сечении, как бы «скручена» по спирали. Является ли это конструкционной особенностью рукояти или обусловлено другими причинами (например, ритуальной порчей оружия, помещаемого в погребение, что было распространенно в сарматской среде [6, с. 119]), сказать трудно. Учитывая, что это случайная находка, можно предполагать и более позднее повреждение ее (как, впрочем, и клинка, согнутого примерно посередине) в ходе современных сельскохозяйственных работ. Навершие изогнутое, подпрямоугольное в сечении, имеет ветви размахом 8,1 см, слегка утолщающиеся на конце.
3. Третий меч с кольцевым навершием был найден у с. Туголуково Тамбовской области (рис. 1, 3). В настоящее время утерян и нет возможности ознакомится с ним для выявления особенностей морфологии. В связи с этим приведу описание по отчету [7, с. 15]. Общая длина - 42,1 см. Клинок обоюдоострый, длиной 29,8 см, шириной 4,6 см, лезвия плавно сужаются к острию, образуя треугольник. Клинок в сечении линзовидный. Перекрестие брусковидное, ромбовидное в плане. Длина 6,2 см, ширина 1,3*0,5 см, высота 0,4 см. Выковано отдельно от клинка и надето сверху на пяту клинка. Рукоять длиной 8,3 см, шириной 2,6^1,9 см, плоская, толщиной 0,3-0,4 см. Кольцо подовальной формы, размером 3,9*4,5 см.
Основываясь на статистических данных, все три клинка можно отнести к категории коротких мечей [8, с. 16-17]. Культурная и хронологическая атрибуция в случае с первыми двумя мечами не вызывает особых затруднений. Оба имеют характерные для клинкового вооружения раннесарматских воинов морфологические признаки - серпо-
видное навершие и простое брусковидное перекрестие. Первые экземпляры мечей похожего типа появляются в ГУ-Ш вв. до н. э. в Приуралье, однако «классическим» на основной территории обитания сарматов подобное оружие становится во 11-1 вв. до н. э. [6, с. 117-119; 9, с. 27; 10, с. 34]. Таким образом, данные мечи можно с уверенностью отнести к раннесарматской культуре и датировать 11-1 вв. до н. э.
Точная датировка меча из Туголукова представляет определенные сложности. Традиционно в отечественной сарматологии мечи и кинжалы с кольцевым навершием связывают со среднесарматской культурой I -середина II в. н. э. Именно в это время они получили наибольшее распространение [6, с. 124; 11, с. 134]. Однако находки клинкового оружия данного типа известны как в раннесарматских погребениях II-1 вв. до н. э., так и в позднесарматских конца II - начала III в. н. э. [6, с. 124; 12, с. 59, табл. 73, 4; 13, с. 86]. В связи с этим о дате рассматриваемого меча следует говорить со значительной условностью. Все же вслед за А.П. Медведевым [13, с. 25] и с вышеозначенной оговоркой мы относим данный экземпляр к !-П вв. н. э.
Обратимся теперь к погребениям, прежде всего к женскому из кургана 6 Пичаевской курганной группы. Как уже говорилось выше, автор публикации Н.Б. Моисеев отнес его к сарматской культуре [14, с. 76]. Неясно, что послужило основанием для подобной атрибуции комплекса, и с ней трудно согласиться. В погребении обнаружены только 26 одноцветных пастовых бусин округлой и цилиндрической формы, в двух случаях бусины были украшены продольными и спиральными линиями. Подобный набор не может служить надежным хроноиндикатором. В то же время поза погребенной (на правом боку скорченно, руки согнуты и приближены к лицу) противоречит сарматской погребальной традиции, для которой было характерно трупоположение вытянуто на спине [10, с. 192; 11, с. 92].
Наиболее интересным является погребение кургана 20 Графской курганной группы (рис. 2). Оно было совершено под индивидуальной насыпью. К сожалению, обстоятельства раскопок этого комплекса не позволили в полной мере восстановить погребальный
обряд (большая часть кургана вместе с погребением была разрушена в ходе строительства трубопровода, что не позволило проследить форму и конструкцию могильной ямы, а значительная часть вещевого материала была извлечена из земляного отвала). Тем не менее, оставшиеся в нашем распоряжении вещи
позволяют говорить о том, что здесь был захоронен воин достаточно высокого ранга. На наш взгляд, в пользу этого свидетельствуют находки серебряных вещей - пряжки, перстня и сосуда, а также железной кольчуги. Определение хронологической позиции данного комплекса не составляет особого труда.
Рис. 2. Инвентарь среднесарматского погребения кургана 20 Графской (Жердевской) курганной группы: 1 - серебряный перстень; 2 - серебряная пряжка; 3 - костяная пластина; 4 - фрагменты серебряного сосуда; 5 - железные наконечники стрел; 6 - железный нож; 7 - точильный камень; 8 - фрагмент железной кольчуги; 9 - чернолощеный кувшин; 10 - железный меч
Округлорамчатая бесщитковая пряжка с подвижным язычком относится к одному из наиболее распространенных типов в среднесарматское время I - середина II в. н. э. [11, с. 128-129]. Чернолощеный гончарный кувшин морфологически близок кувшину типа М30 по классификации А.С. Скрипкина, который он относит к I - начало II в. н. э. [6, с. 159]. Не противоречит этой дате длинный меч (первоначальная длина клинка около 75 см) без навершия и перекрестия. Подобный тип клинкового оружия характерен для позднесарматской культуры второй половины П-Ш вв. н. э., однако встречается и в комплексах более раннего времени, в т. ч. и среднесарматских. Кроме того, рассматриваемый меч имеет одну особенность - уступ высотой 1,4 см, шириной 1,7-2,2 см у основания черенка рукояти, указывающий, скорее всего, на наличие здесь когда-то перекрестия из металла, либо из иного материала. Подобный тип мечей характерен для ранне- и среднесарматской культур [6, с. 129]. Таким образом, рассматриваемое погребение можно с уверенностью датировать I - начало II в. н. э.
На этом заканчивается перечень сарматских памятников, обнаруженных на территории Тамбовской области. Как видим, они весьма малочисленны - три случайные находки и одно погребение. Сами по себе они не дают оснований для каких-либо конкретных умозаключений. Однако если рассмотреть их в контексте сарматских древностей Верхнего и Среднего Подонья, это дает весьма интересные результаты [14; 15].
К раннесарматскому времени, как уже отмечалось, относятся две случайные находки мечей, датируемых широко - II-1 вв. до н. э. Следует отметить, что для Лесостепного Подонья раннесарматские памятники сами по себе большая редкость. На сегодняшний день известно лишь пять погребений, три клада (т. н. «странные комплексы») и шесть случайных находок мечей и кинжалов [13, с. 18-19]. Подобная малочисленность памятников этого времени, как справедливо отметил А.П. Медведев, может свидетельствовать о том, что на данном этапе сарматы лишь спорадически проникали на территорию Донской лесостепи, только начав освоение новых земель в основном военными методами [13, с. 21]. И рассматриваемые находки во многом подтверждают данный тезис, в то же
время отодвигая границу возможного проникновения ранних сарматов на территорию лесостепного Подонья дальше на северо-восток. Широкая локализация мечей (Тамбовская область) не позволяет хоть как-то выявить конкретные географические рамки присутствия сарматов в регионе. И тогда тем более становится важным проведение активных раскопок, прежде всего курганных могильников, для их конкретизации.
Что касается среднесарматских памятников Тамбовского региона, то здесь надо обратить особое внимание на захоронение воина из 20 кургана Графской курганной группы. Следует отметить, что большинство среднесарматских погребений в лесостепном Подонье сосредоточены на Среднем Дону, в пределах небольших могильников, таких как Караяшник, Третьяки и пр. Самой большой является Воронежская группа, включающая в себя крупные I и II Чертовицкий могильники, а также ряд небольших (Сады, Писаревский, Белая гора). Именно здесь сосредоточена основная масса среднесарматских погребений лесостепи, представленных прежде всего захоронениями воинов. Судя по всему, этот комплекс был своеобразным маркером центра территории, контролируемой сарматами. И именно этой группе как по инвентарю, так и по обряду (погребение под индивидуальной насыпью) наиболее близко погребение из Графской курганной группы. И в таком случае нельзя ли данное погребение рассматривать в качестве подобного «знака» подконтрольности рассматриваемой территории одной из племенной групп сарматов? Во-первых, в пользу этого говорит тот факт, что вероятность захоронения знатного воина на враждебной неподконтрольной территории, где его могила совершенно определенно была бы разграблена, крайне невелика. Во-вторых, для сооружения индивидуальной насыпи для погребенного необходимы значительные трудовые ресурсы, получить которые можно было лишь от местного населения в случае его подконтрольности. Так ли это на самом деле, должны показать дальнейшие исследования, в т. ч. и Графской курганной группы. Учитывая, что из 25 насыпей исследованы лишь 6, не исключено, что курган 20 был не единственным, содержавшим сарматские погребения.
Таким образом, обзор сарматских памятников Тамбовского края позволяет говорить о перспективности данного направления в археологии региона. Дальнейшее выявление и изучение сарматских памятников на рассматриваемой территории позволит более полно раскрыть содержание этнополитиче-ских процессов в лесостепном Подонье в сарматскую эпоху, а также роль в них Тамбовского региона.
1. Шарин А.В. О состоянии археологической науки в Тамбовской области // Тамбовская старина. Тамбов, 2007.
2. Андреев С.И. Отчет о проведении разведочных работ по реке Воронеж в пределах Липецкого и Добровского районов Липецкой области и Мичуринского района Тамбовской области (1999 год) // Архив ИА РАН. № 23213.
3. Андреев С.И. Отчет о разведывательных работах археологического отряда ТГУ им. Г.Р. Державина на территории Тамбовской области в 2019 году // Архив ИА РАН.
4. Моисеев Н.Б. Отчет о работе Тамбовской археологической экспедиции 1992 года // Архив ИА РАН. 1992. Р-1. № 17531.
5. Ворошилов А.Н., Медведев А.П. Вооружение населения лесостепного Подонья в скифосарматское время // Вооружение сарматов: региональная типология и хронология: доклады к 6 международной конференции «Про-
блемы сарматской археологии и истории». Челябинск, 2007.
6. Скрипкин А.С. Азиатская Сарматия: проблемы хронологии и ее исторический аспект. Саратов, 1990.
7. Моисеев Н.Б. Отчет о работе Тамбовской археологической экспедиции 1989 года // Архив ИА РАН. 1989. Р-1. № 13527.
8. Белоусов В.В. Вооружение и военное дело сарматов Подонья НУ вв. н. э.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 2010.
9. Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов // МИА. М., 1961. № 101.
10. Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры // САИ. М., 1963. Вып. Д 1-10.
11. Максименко В.Е. Сарматы на Дону (археология и проблемы этнической истории) // Донские древности. Азов, 1998. Вып. 6.
12. Беспалый Е.И, Беспалая Н.Е., Раев Б.А. Древнее население Нижнего Дона. Курганный могильник «Валовый I» // Материалы и исследования по археологии Юга России. Ростов н/Д, 2007. № 2.
13. Медведев А.П. Сарматы в верховьях Танаиса. М., 2009.
14. Мошкова М.Г. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989.
15. Моисеев Н.Б., Ефимов К.Ю. Пичаевский курган // Древние индоиранские культуры Вол-го-Уралья (II тыс. до н. э.): межвузовский сборник научных трудов. Самара, 1995.
Поступила в редакцию 14.01.2013 г.
UDC 902
SARMATIAN ARCHEOLOGY OF TAMBOV REGION: MONUMENTS AND PROSPECTS Vladimir Vladimirovich BELOUSOV, Voronezh State University, Voronezh, Russian Federation, Candidate of History, Senior Laboratory Worker of Archeology and Ancient History Department, e-mail: [email protected]
The results of the study of Sarmatian antiquities in Tambov region are given. It is concluded that the Sarmatians only occasionally penetrated into the territory of the Don steppe, just started new lands mainly by military means.
Key words: archeology of Tambov region; Early Iron Age; Sarmatian period.
