CC BY
42
САМОЗВАНЧЕСТВО В ИСТОРИИ РОССИИ XVIII ВЕКА А.Ф. Абдиримова, студент
Санкт-Петербургский государственный университет промышленных технологий и дизайна
(Россия, г. Санкт-Петербург)
Б01:10.24412/2500-1000-2024-10-1-16-20
Аннотация. История России не представляется без явления самозванчества, ведь в нем объединились многие идеологические, социальные и политические стороны жизни XVII - XVIII веков. Ключевский писал: «...с первого Лжедмитрия и чуть не до концаXVIIIв. редкое царствование проходило без самозванца». И действительно, самозванчество не было присуще только Российскому государству, однако именно в России было одним из самых частых явлений. Именно поэтому в некоторые периоды истории самозванцы насчитываются десятками. И пусть тема самозванчества XVII-XVIII вв. изучается уже на протяжении двух столетий, нельзя назвать эту тему глубоко изученной. Например, неизвестно точное количество самозванцев, фактический материал крайне неоднороден и достаточно часто содержит ложные утверждения разного характера, как принадлежность какого-либо лица к самозванцам, основание и ход их деятельности. Вполне вероятно, что целью, которая побуждала людей становиться самозванцами, было банальное желание власти, а поводом для тех, кто шел за первыми, возможно, было недовольство народа устройством общества, в котором они жили. Таким образом, нет противоречия между подходами историков. Разница лишь в том, что одни пишут о целях, а другие о причинах явления.
Ключевые слова: история России, самозванчество, самозванцы восемнадцатого века и их деятельность.
Феномен самозванчества изучали Б.Д. Греков, В.О. Ключевский, И.И. Смирнов, Н.М. Карамзин и другие. Дореволюционные историки не давали обобщенный образ самозванчества в России, а большая часть советских историков концентрировались на социальном кризисе, который и породил само-званчество.
Многие советские историки пытались объяснить причины самозванчества в разных сферах жизни и представляли его как одну из специфичных форм антифеодального движения или как борьбу за власть. Была и друга точка зрения, приверженцы которой доказывали, что основа этого явления находится в области специфики сознания, свойственного русскому народу тех времен [1, с. 355]. Специфичность сознания разъясняла, почему общественный протест крестьян принимал именно форму самозванчества, когда лжецарь должен был заменить настоящего правителя.
В статье Н.Л. Рубинштейна «Крестьянское движение в России во второй половине XVIII в.» [2] ставится вопрос о том, было ли желание крестьян из помещичьих перейти в
государственные наиболее важным поводом к восстаниям.
В 1967 году выходит монография К.В. Чистова «Русские народные социально-утопические легенды». В ней автор аргументирует самозванчество в России как «проявлением определенных черт социально психологии народных масс» [3, с. 26]. Монография в основном посвящена исследованию социально-утопических легенд и пробует вывить наличие среди народа идеи о «царе-избавителе». Любой представитель царского рода, который при этом имел право на престол, а также не упавший в глазах народа, мог быть принят за вероятного избавителя. «Это был процесс идеализации, развивавшейся в атмосфере крайнего отчаяния и неистребимой надежды» [3, с. 232]. Такие легенды были своего рода стимуляторами народных движений. Они играли роль идеологических и политических концепций. Чистов также подробно освещает фактор общественно-
психологический в возникновении самозван-чества.
Не менее важной являются работы А.С. Мыльникова о феномене самозванчества в XVIII в. [6, с. 200]. В своей книге исследователь размышляет о причинах формирования стереотипности императора Петра III: он делает попытки доказать, что император - жертва мифа, созданного Екатериной II и ее окружением, мифа о его безволии, порочности и своенравии. Эта версия поддерживалась поколениями историков, которые слишком доверяли мемуарам.
Рассмотрения стоят две статьи О.Г. Усенко «Самозванчество на Руси: норма или патология?» [7, с. 5]. Усенко вводит две дефиниции «самозванства» и «самозванчества». «Понятием самозванство определяются прежде всего действия конкретного человека, решившего объявить себя царем», «а также факторы, управлявшие поведением самозванца, пока он не получил поддержки в народе». Речь о личных представлениях самозванцев. Во втором случае упор делается на реакцию народных масс на личность самозванца, то есть речь идет о представлениях народа [7, с. 93].
Помимо этого, О.Г. Усенко обосновывает идею, что сам самозванец, даже будучи адекватным в психологическом плане, мог считать себя действительным царем, избранников Бога, человеком, который восстановит справедливость в государстве.
Из обзора историографии можно сделать вывод о том, что явление самозванчества изучено далеко не до конца. Причиной тому может служить тот факт, что сами по себе народные представления - это достаточно сложная система, складывающаяся не одно столетие. Необходимо продолжать изучать данный аспект, имея в виду, что сознание русских крестьян того периода значительно отличалось от сознания нынешних ученых.
Перед тем, как рассматривать феномен са-мозванчества, стоит понять, что именно подразумевается под этим понятием. О. Усенко в своей статье «Самозванчество на Руси норма или патология?» использует следующий термин: ««Термин «самозванчество» относится к области социальной психологии. Самозванче-ство начинается тогда, когда лжецарь открывается окружающим, формирует группу соратников или становится во главе какого-либо движения социального протеста» [7, с. 53]. При исследовании явления упор делается в
первую очередь на реакцию общества на появившегося самозванца, которая в свою очередь основана на идеологических представлениях народа.
В России началом для явления самозванчества является Смутное время, а концом середина XIX в., что связано с отменой крепостного права. В связи с этим, стоит привести наиболее влиятельных самозванцев, которые выдавали себя за русских царей в этот период истории. Первым самозванцем принято считать Лжедмитрия I, выдавшего себя за царевича Дмитрия, который был убит (или по другой версии трагически погиб) в Угличе. Отличительной чертой его деятельности была весомая поддержка со стороны народа - в Москве Лжедмитрия I встречали как истинного правителя. Больше ни один самозванец не опирался на подобную всенародную поддержку.
Далее также были самозванцы, выступавшие от имени царевича Дмитрия, также имели поддержку народа (как Лжедмитрий II), но достигнуть «успехов» первого самозванца им не удалось.
В начале XVIII в. складывается новая форма самозванчества - представление, что на троне находится самозванец, а настоящий царь или убит, или похищен, или скитается и т.д. Благодаря этим представлениям появляется множество самозванцев, выдающих себя за Петра I. Но в движения с большим размахом они не превращаются. После следует ослабевание явления. Связано это с тем, что народ практически не реагирует на появляющихся в огромном количестве самозванцев.
Так продолжается до второй половины XVIII в. Самозванческие движения начинают распространяться не только в России, но и в соседних странах. Примечательно, что самозванцы в этот период в основном выдают себя под именем Петра III. Примером может послужить самозванец, введший освободительную войну в Черногории. Самозванец выдавал себя за Петра III. Одним из крупных движений было в 1772 г. под началом Федота Богомолова. Несмотря на то, что конкретного движения он не организовал, популярность у него была большая. Ф. Богомолова также называют предвестником крестьянской войны. Ну и, пожалуй, самым известным самозванцем XVIII в. является Емельян Пугачев,
который возглавил Крестьянскую войну 1773 -1775 гг.
Как уже упоминалось, самозванчество не есть прерогатива исключительно России и не только начиная с XVII в. Примеры самозванства встречаются на протяжении все истории: в Римской империи это Лженерон, в Персии -Лжесмердис, в раннем средневековье существовали легенды о Карле Великом, Фридрихе Барбароссе и Фридрихе II [8, с. 28]. Но, пожалуй, лишь в России явление самозванчества было «хроническим» до середины XVIII в.
Выше уже было сказано, что точное количество самозванцев неизвестно, но примерное число в отдельные периоды описано разными исследователями. Например, К.В. Сивков свидетельствует о двадцати одном случае са-мозванчества, не включая в этот список Е. Пугачева [9, с. 85]. А за 1762-1800 в России объявилось шестьдесят самозванцев [9, с. 90]. П.К. Алефиренко упоминает о семи самозванцах [10]. По К.В. Чистову, Е.Пугачев был седьмым по счету самозванцем, выдающим себя за Петра III [8, с. 32]. Большинство самозванцев были или беглые солдаты, или беглые крестьяне.
Гаврила Кремнев - первый самозванец, выдававший себя за Петра III, однодворец села Грязевка Лебедянской губернии, рядовой ланд-милицийского Орловского полка. В итоге осужденный и сосланный на вечное поселение.
Самозванец под личностью Петра III впервые появляется в начале 1765 года, в Воронежской губернии. Когда его схватят, на допросе покажет себя беглым солдатом Гаврилой Кремневым [11, с. 32]. После четырнадцати лет службы, он бежит из полка. Тогда же он привлекает своих первых сторонников - двух крепостных помещика Кологривова. Он смог раздобыть себе лошадь, после чего он несколько дне объезжал ближайшие села. В начале называл себя «капитаном на императорской службе», заявляя во всеуслышание, что винокурение императорским указом запрещается, а сбор подушных денег и рекрутчина остановлены на следующие двенадцать лет - но, в конечно итоге, решившись, объявляет свое «царское имя» [11, с. 33]. Если быть точнее, он признает, что его зовут Гаврила Кремнев, но это имя только для отвода глаз, и помогает ему скрыться от наёмных убийц.
Беглым крестьянам, которые помогли Кремневу, присваиваются титулы генералов Пушкина и Румянцева. Позже, такую тактику будет применять и Емельян Пугачев. Преданным сторонником становится поп Лев Евдокимов, не смотря на некоторые сомнения в самом начале: «как же, умер государь Пётр Фёдорович». Но после был убежден ответом самозванца, что императора подменил преданный ему солдат. Самоубеждение в случае с Евдокимомым сыграло свою роль и развило легенду. Поп начинает убеждать своих односельчан в том, что еще в юности служил дворцовым певчим, «нашивал на руках» ребенка-императора и здесь узнал его по родимому пятну.
Далее к самозванцу присоединяются капрал Григоров, местный дьяк Антон Попов, отставной сержант Петров. Посоветовавшись, они решают привлечь на свою сторону больше однодворцев, а после отправиться в Воронеж. Оттуда распространить новость о возвращении подданного императора в Москву и Петербург, а затем отправиться туда уже лично.
На протяжении нескольких дней, Кремнев посещает пять сел Костенского и Коротояк-ского уездов, где он «...держа в руке крест, велел... обывателям прикладываться к тому кресту с поднятием вверх руки и отгибанием двух перстов и целовать его Кремнева руку и ногу, что и было чинено, и носили его Крем-нева обыватели на руках» [11, с. 33].
Воинство самозванца увеличивалось, и на подъездах к Лебедяни в нём уже было полутысячи людей. Извещенные вперед высланным батальонным фурьером Будниковым, духовенство и крестьяне встречали самозванцы с иконами и колокольным звоном.
Предсказуемым было то, что плохая организованная толпа, которое представляло войско самозванца, разбежалось уже при первых выстрелах. В итоге Г. Кремнев был задержан и доставлен в столицу для допроса и наказания. В итоге, самозванцу выжгли на лбу начальные буквы слов «беглец» и «самозванец» и сослали на вечное поселение в Нерчинск.
Петр Федорович Чернышев - беглый солдат из Брянского полка, выдававший себя за спасшегося Петра III.
Впервые появляется в Слободской Украине, в слободе Купянке Изюмского уезда уже как второй лже-Петр. Поверил ему местный поп Семен Иванецкий, который и «всенощную и молебен, поминая его в ектеньях императором». Но все кончилось очень быстро - в Изюме П. Чернышев был схвачен и предстал перед судом.
На допросе признался, раскрыл свою настоящую личность и оправдывался множеством слухов о возможно живом императоре Петре III, наслушавшись которых и решил объявить о своем «царском имени».
По приговору приговорен к пожизненной каторге в Нерчинске и был сечен кнутом. Осужден был и поп Иванецкий - его отправили на вечное поселение туда же.
Но даже на каторге Чернышев не оставлял своих попыток: днем, когда он имел возможность общаться с остальными каторжанами, он убеждал всех тех, кто слушал его, в том, что он и есть Петр III, а схвачен был по ошибке. Узнаем мы об этом по донесениям главного командира Нерчинских заводов генерал-майора Суворова. Удивительно то, что ему поверили и каторжане, и местное население. В итоге, было решено устроить самозванцу побег, что даже удалось сделать, но П. Чернышев заблудился в тайге и его доставили обратно. Новым приговором его отправили на работы в Мангазею. По дороге туда он скончался [12, с. 9].
Федот Иванович Богомолов - беглый крестьянин, также выдававший себя за Петра III.
Бежал из имения еще в детстве. После бродяжничества на нижней Волге, под фамилией
Казин закрепился в Волжском казачьем войске. В то время правительство перевело часть казаков в Моздок, и в планах был дальнейший перевод уже всего войска для укрепления Терской линии. Во время одного из столкновения с офицерами в марте 1772 года, казаки провозгласили Богомолова императором Петром III. Но его быстро схватили и заключили в Царицынскую тюрьму. В июне того же года была попытка освободить его из заключения, но она была подавлена правительственными войсками.
В декабре самозванца судили: его приговорили к публичному высечению кнутом, затем вырвали ноздри и поставили клеймо на лице. По дороге на каторгу он умер [13].
Наглядно видно, что деятельность представленных самозванцев была намного менее успешна, чем пугачевское движения. Пожалуй, одним из ведущих факторов является сама личность самозванца, его способность убеждать, ораторское мастерство и т.д. Сторонники были у всех самозванцев, но их было крайне мало и точно недостаточно для какого-либо переворота. Скорее всего, различались и цели движений. Если Пугачев пытался нести идею «истребления» угнетателей, которых он видел в дворянах, вынашивал идею не только о смене правителя, но и форме правления, то остальные из перечисленных выдавали себя за самозванцев ради благ, связанных с приписываемым титулом. В каком-то смысле, возможно, они тешили себя получением власти, пусть и в узких кругах. Своего рода маленькие люди, пытавшиеся познать власть им не соразмерную.
Библиографический список
1. Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1994.
2. Вопросы истории : ежемесячный журнал // Вопросы истории. - 1945. - 26 с. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://search.rsl.ru/ru/record/01002384142 (дата обращения: 20.10.2024).
3. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды. - М., 1967.
4. Мыльников А.С. Искушение чудом: «Русский принц», его прототипы и двойники-самозванцы. - Л.: Наука, 1991.
5. Усенко О.Г. Самозванчество на Руси: норма или патология? // Родина. - 1995.
6. Кирилл Васильевич Чистов: Библиогр. указ. / Рос. акад. наук. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера); [Сост. и подгот.: Ю.К. Чистов]. - СПб.: МАЭ РАН, 2001. - 66 с.
7. Сивков К.В. Самозванчесво в России в последней трети XVIII в. // «Исторические записки», Т. 31, 1950.
8. Алефиренко П.К. Крестьянское движение и крестьянский вопрос в России в 30-50-х гг. XVIII в. - М., 1958.
9. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 26. - М.: Голос, 1998.
10. Кошель П.А. Ссылка и каторга в России // История. - 2003. - №2.
11. Мордовцев Д.Л. Самозванцы и понизовая вольница. Т. I. - СПб., 1867.
IMPOSTURE IN THE HISTORY OF RUSSIA OF THE XVIII CENTURY A.F. Abdirimova, Student
St. Petersburg State University of Industrial Technologies and Design (Russia, St. Petersburg)
Abstract. The history of Russia cannot be imagined without the phenomenon of imposture, because it combines many ideological, social and political aspects of life in the XVII-XVIII centuries. Klyuchevsky wrote: «... from the first False Dmitry and almost to the end of the XVIII century. a rare reign took place without an impostor». Indeed, imposture was not unique to the Russian state, but it was in Russia that it was one of the most frequent phenomena. That is why there are dozens of impostors in some periods of history. And let the theme of imposture of the XVII-XVIII centuries. It has been studied for two centuries, and this topic cannot be called deeply studied. For example, the exact number of impostors is unknown, the factual material is extremely heterogeneous and quite often contains false statements of various kinds, such as the affiliation of a person to impostors, the basis and course of their activities. It is likely that the goal that encouraged people to become impostors was a banal desire for power, and the reason for those who followed the first, perhaps, was the dissatisfaction of the people with the structure of the society in which they lived. Thus, there is no contradiction between the approaches of historians. The only difference is that some write about the goals, while others write about the causes of the phenomenon.
Keywords: the history of Russia, impostors, impostors of the eighteenth century and their activities.
