САМОРАСКРЫТИЕ СПЕЦИАЛИСТА. ГДЕ, КАК, КОГДА, ДЛЯ ЧЕГО НУЖНА ЭТА ТЕХНИКА? Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ПРАКТИКА

Б01:10.24412/2587-6783-2024-1-5-11

САМОРАСКРЫТИЕ СПЕЦИАЛИСТА. ГДЕ, КАК, КОГДА, ДЛЯ ЧЕГО НУЖНА ЭТА ТЕХНИКА?

Виль-Вильямс Елена

Психиатр, психотерапевт, преподаватель РАНХ и ГС. Соавтор метода «Ролевой коучинг» и соавтор книги «Четыре роли руководителя». Психодраматерапевт, председатель комитета по этике

Ассоциации Психодрамы.

Кисельникова Наталья

Кандидат психологических наук, доцент, зав. лабораторией консультативной психологии и

психотерапии Образовательного центра "Психодемия"

Максимова Римма

Системный семейный психотерапевт, сертифицированный ЭФТ-терапевт и кандидат в супервизоры ЮЕЕБТ, председатель сообщество эмоционально-фокусированных терапевтов, краткосрочный стратегический терапевт, преподаватель психологии в РУДН, ЦССТ.

Ломтева Татьяна

Аналитический психолог, член Этического комитета ПСАП (Профессионального сообщества аналитических психологов), кандидат международного тренинга ААПР (Ассоциация аналитических психологов России), преподаватель и супервизор ИАПиПДО (Института

аналитической психологии и постдипломного образования).

Фисун Елена

Системный семейный психотерапевт, клинический психолог, преподаватель магистерской программы «Системная семейная психотерапия» ВШЭ, Центра системной семейной терапии.

Статья подготовлена по материалам встречи участников "Союза практических психологов" СРО «Союз практических психологов» — объединения профессиональных организаций, представляющих различные психотерапевтические школы и направления. Члены Союза ориентируются на международные стандарты консультирования и разделяют ценности высокого профессионализма.

Первая встреча участников "Союза практических психологов" была посвящена теме "Самораскрытие специалиста. Где, как, когда, для чего нужна эта техника?". Дискуссия включала технические и этические аспекты данной техники.

Редколлегия Журнала предлагает вниманию читателей профессиональное мнение об использовании самораскрытия в терапевтическом процессе от представителей разных модальностей: психодрама, психоанализ, стратегический подход, эмоционально-фокусированная терапия.

Эксперты поделились своей точкой зрения и ответили на вопросы:

Когда терапевт рассказывает «о своем»?

Когда и для чего «история терапевта» полезна клиенту?

Если полезно рассказать «о своём», то как это сделать?

Когда «история терапевта» становится «больше» клиентской истории?

Когда «история терапевта» становится неуместной?

Елена Вилъ-Вжъямс (психиатр, психотерапевт, преподаватель РАНХ и ГС. Соавтор метода «Ролевой коучинг» и соавтор книги «Четыре роли руководителя». Психодраматерапевт, председатель комитета по этике Ассоциации Психодрамы).

"Этический кодекс Ассоциации Психодрамы отражает тему самораскрытия следующим образом:

1. Не нарушать терапевтический процесс смешением ролей, оставаться в рамках рабочих отношений, где глубокое самораскрытие не предполагается в принципе.

2. Не вступать в близкие личные и сексуальные отношения с клиентом.

3. Быть честным относительно своей профессиональной подготовки и профессионального статуса.

4. Работать в рамках запроса клиента, ставя его в приоритет относительно своих потребностей.

Психодрама — метод действия, исследование внутреннего мира и социальных отношений средствами ролевой игры. У метода много модификаций: монодрама, детская психодрама, групповая аналитическая психодрама. В классическом варианте групповой сессии есть три главных этапа: разогрев, действие, шеринг. В учебных группах добавляется процесс-анализ. Психодраматист выполняет много функциональных ролей. Он и аналитик, и терапевт, групповой ведущий и режиссёр.

Как раскрывается психодраматист? На разных стадиях драмы совершенно по-разному. На стадии разогрева и действия активно выражает поддержку протагонисту, иногда провоцирует его на эмоции, при этом аккуратно относится к тому, как и что он делает, выражает. Моя коллега Маша Карп говорит, что директор (прим.ред. — ведущий психодраматической группы) должен обладать истинным ощущением игры, веселья, свежести и воплощать юмор как юмор жизни, так и ее пафос. И самое главное — выражать поддержку.

Самое большое самораскрытие терапевта возможно на стадии шеринга — завершающего мостика из сессии в реальность. Он бывает двух видов: из ролей и личных чувств человека. Поэтому есть четкие критерии, как раскрываться:

• без оценки, советов и интерпретаций для протагониста,

• говоря от себя, своего "Я",

• не первым. Психодрама - групповой метод, поэтому терапевт ждет, когда в шеринге сначала выступает кто-то из группы.

• дозированно и аккуратно.

Задачи самораскрытия на шеринге: поддержка группы, протагониста и иногда перефокусировка внимания. Например, как может выглядеть самораскрытие психодраматиста на данном этапе: "Да, твоя драма важна была для меня, так как я сам/а переживала такие события..., "У меня было похожее/такие же чувства/такая же ситуация", "Хочется поддержать тебя, потому что...". Можно рассказать историю из личной жизни — на этой стадии она приветствуется, если несет пользу для группы. Учитывается состояние клиента, групповая динамика, проработанность чувств, которыми делится терапевт и вид драмы. Конечно, если психодраматерапевта захватывают чувства, не следует делиться с группой всем эмоциональным содержимым. Должна быть выверенная драма, не больше клиентской.

В других форматах психодрамы самораскрытие может происходить иначе. Например, в психиатрической клинике личные истории терапевта могут оказаться неуместными, неполезными. У нас существует отдельная секция — психодрама-онлайн, где также четко проработано самораскрытие терапевта.

Отдельно стоит сказать про соцсети — терапевт должен разумно определять степень своего самопредъявления в публичном пространстве. Некоторые психодраматерапевты

имеют два аккаунта: один профессиональный, второй — закрытый, для друзей. Метод предполагает, что клиент может видеть специалиста как реального человека со своими недостатками, но это не значит, что мы должны увеличивать степень самораскрытия. В то же время, не стоит стремиться совсем спасти нашего клиента и стать для него идеальной мамой, о которой он ничего не знает: какие мы люди, как мы справляемся со сложностями. Некоторая степень неидеальности образа терапевта тоже бывает полезна.

Я помню, как на учебной психодраме после сессии, мы ели вместе: клиент, супервизор, тренер. Наверное, психодрама — единственная школа терапии, которая после процесса, одновременно являющегося обучающим и клиентским, обедает вместе".

Кисельникова Наталья (кандидат психологических наук, доцент, зав. лабораторией консультативной психологии и психотерапии Образовательного центра "Психодемия ").

"Я руковожу лабораторией консультативной психологии и психотерапии, где одним из направлений наших исследований является разработка моделей компетенций помогающих специалистов (психотерапевтов, супервизоров). Самораскрытие является одной из ядерных компетенций терапевта и супервизора во многих существующих моделях. Мы с коллегами изучали дескрипторы, которые предлагаются авторами для этой компетенции, и обратили внимание на важный, на наш взгляд, момент: не всякое, даже преднамеренное самораскрытие является уместным, а потому эффективным. Проблемным вопросом становится определение уместности, поскольку оно контекстуально зависимо.

Исследователи выделяют четыре основных типа самораскрытия консультанта. Первый — преднамеренное, (по умолчанию, чаще всего имеется в виду оно), то есть психотерапевт принимает решение делать или не делать на сессии самораскрытие, управляет этим действием. В идеале у него есть представление о цели, понимание, зачем он это делает. Второй тип — неизбежное самораскрытие, когда клиент, взаимодействуя с терапевтом, невольно узнаёт какие-то вещи о нем по косвенным реакциям. Например, терапевт неосознанно более позитивно или негативно реагирует на некую информацию, которую сообщает клиент относительно своих взглядов и историй. Терапевту может казаться, что он сохраняет нейтральность, не осуждает вербально, но невербальные сигналы передаются и воспринимаются клиентом. Неизбежность не в том, что терапевта заставляют, а в том, что это не управляемый с его стороны процесс. В клинической литературе описаны случаи, когда по косвенным реакциям клиенты догадывались о том, каких ценностей и прочих взглядов придерживается их терапевт, и это влияло на терапевтические отношения. Третий тип — случайное самораскрытие, которым терапевт тоже не очень управляет. Оно относится больше не к контексту терапевтической беседы, а к тому, что происходит за пределами сессий. Например, сейчас много случайного самораскрытия может произойти через соцсети. Или вы дали интервью в СМИ, или случайно встретились с клиентом в публичном пространстве. Таким образом, клиент и терапевт узнают друг о друге что-то, что не собирались сообщать. И, наконец, четвертый тип — самораскрытие, инициированное самим клиентом, когда ему важно, чтобы терапевт рассказал что-то про себя. Это не в полной мере решение терапевта, потому что, если бы такого запроса не было, он не стал бы делиться информацией.

В каждом из этих случаев вопрос об уместности встает специфическим образом, и точно говорить о выборе терапевта можно только там, где самораскрытие преднамеренное и планируется как терапевтическая интервенция. Когда клиент об этом просит, а терапевт принимает решение, в какой мере и форме это сделать.

Вопрос уместности тесно стыкуется с этическим аспектом. Считается, что есть несколько базовых принципов, на которых строится самораскрытие:

1. Не раскрывать опыт, в котором терапевт ничего не понимает, не исследовал, не отрефлексировал. Не являться ретранслятором слухов и чужих мнений, даже если ему кажется, что клиенту они могут быть интересны. Например, терапевт говорит, что ему понравилась некая идея, но при этом он не может сказать ничего по существу, потому что она не является частью его персонального опыта.

2. Не разглашать информацию, которая отражает собственную нестабильность и некомпетентность терапевта. Сейчас я считаю этот принцип особенно актуальным, и до конца непонятно, как с ним обходиться. За последние год-полтора многие терапевты довольно открыто говорят и пишут о собственной нестабильности. Да, они тоже люди, могли переехать, сменить место жительства, социальное окружение. Находятся в процессе адаптации, перестройки. Даже если терапевт остался там, где был, — социальная ситуация влияет на всех, он может находиться не слишком в ресурсном состоянии. Возникает вопрос: на благо ли клиенту знать об этом? Где проходит граница между честностью, открытостью, прямотой и пользой для клиента?

Любое самораскрытие должно иметь за собой эту цель: работать на благо клиента, на эффективность работы с его запросом. Терапевт должен быть суперчувствителен к сигналам дискомфорта, который его самораскрытие может доставить клиенту. Это не всегда возможно отследить, даже если вы очень внимательный человек, потому что клиент может вас пожалеть, посочувствовать, взять на себя бремя ваших переживаний. У него могут возникнуть идеи, что сейчас всем тяжело, что я буду грузить терапевта своими проблемами. Даже если вы не рыдаете при клиентах, не говорите, как у вас все ужасно, клиенты — тоже чувствительные люди, которые по микросигналам могут понять, что у вас не все в порядке. Или, например, вы всегда работали стабильно, а потом переносите пару сессий и не сообщаете причин — это вызывает у клиента вопрос: «А почему? У терапевта кто-то умер или что-то с ним случилось? Почему нарушилась стабильность?»

В ситуациях, когда терапевт не уверен в уместности самораскрытия или в том, как с конкретным клиентом оно сейчас сработает, исследователи рекомендуют всегда запрашивать обратную связь. Не все терапевты привыкли запрашивать обратную связь на свои интервенции, не всем это просто эмоционально комфортно. Для самооценки консультанта порой бывает болезненно услышать, что его интервенции были не так прекрасны и полезны для клиента, как ему казалось, — тогда это стоит сделать предметом обсуждения на супервизии".

Римма Максимова (системный семейный психотерапевт, сертифицированный ЭФТ-терапевт и кандидат в супервизоры 1СЕЕРТ, председатель сообщества эмоционально-фокусированных терапевтов, краткосрочный стратегический терапевт, преподаватель психологии в РУДН, ЦССТ).

"Самораскрытие в эмоционально-фокусированной терапии выполняет несколько задач. В основном, это построение альянса с клиентами: с парой и с каждым в отдельности. Это задача усиления признания и подтверждения реакции клиента: да, то, что он чувствует, имеет место быть, и это нормально. Присоединение к клиенту с целью помочь ему определить составляющие его переживания.

Самораскрытие может быть эффективным, когда оно подтверждает реакцию клиента, нормализует его опыт как нечто похожее, что могло случиться и с терапевтом. Например, на сессии я говорю клиенту: "Знаете, когда я вижу, как вы застряли в этом цикле, как один из вас тянется к другому, а тот отстраняется, — мне становится очень грустно. Я чувствую, как грусть наполняет эту комнату". Я говорю о своих чувствах — вот момент самораскрытия.

Еще пример, как самораскрытие может помочь приблизиться к неосознаваемому чувству клиента. Я могу сказать: "Я вижу, в каком положении вы находитесь, и я понимаю, почему вы говорите, что хотите уйти. Когда я пытаюсь встать на ваше место, то, с одной стороны, я чувствую, что ваше отстранение, ваша дистанция — это решение проблемы в моменте. А с другой стороны, я чувствую разочарование и злость". То есть я озвучиваю свои чувства, и это даёт клиенту разрешение дотронуться, к примеру, до своей злости, которая тоже есть, но часто не озвучивается. Такие вмешательства подтверждают реакции клиентов или позволяют пробудить больший эмоциональный отклик у партнёра, который не находится в контакте со своими переживаниями.

Самораскрытие может способствовать дальнейшему эмоциональному исследованию опыта клиента. Однако важно, чтобы оно было сфокусировано на опыте клиента или усиливало его так, чтобы он мог его присвоить, но не переходило на личные переживания терапевта. Я могу сказать: "Понимаю, о чем вы. В такой ситуации я бы испытывала схожие чувства. Я бы тоже разозлилась" и т.д. Задача терапевта - помочь клиенту войти в контакт со своими переживаниями, переработать их и перестроить, в случае необходимости, восприятие себя и другого в близких отношениях. Применяя технику самораскрытия, ЭФТ-терапевт помогает осваивать новые, прежде отрицаемые или не сформулированные элементы собственных переживаний. Важно, чтобы специалист не привносил свои эмоции и не заполнял ими пространство на сессии".

Татьяна Ломтева (Аналитический психолог, член Этического комитета ПСАП (Профессионального сообщества аналитических психологов), кандидат международного тренинга ААПР (Ассоциация аналитических психологов России), преподаватель и супервизор ИАПиПДО (Института аналитической психологии и постдипломного образования):

"Самораскрытие, на мой взгляд, будет сильно зависеть от модальности, в которой работает психолог. В аналитической психологии большое значение уделяется раскрытию бессознательного материала клиента, поэтому мы стремимся удерживать такую ментальную рамку, которая давала бы достаточно пространства для размещения внутреннего мира клиента, где было бы не слишком много нашего собственного мира. Поэтому лучше, когда клиент не знает о нашей социальной и личной жизни. Я бы провела параллель между устройством кабинета аналитика и упомянутым мной ментальным пространством. В кабинете не должно быть слишком много вещей или семейных фотографий, магнитиков, привезённых с отдыха. Так же в ментальном пространстве, создаваемом между клиентом и психологом, не должно быть лишнего, лишних вещей, идущих от терапевта. Это должно быть свободное поле, возможно, с пустотами, которые клиент сам будет исследовать и заполнять своими проекциями.

В некоторых аналитических кодексах указано, что самораскрытие не является базовым методом, используется очень осторожно, с четким пониманием цели. Есть исключительные случаи, когда предстоит долгая разлука с терапевтом. Например, беременность и необходимость сделать перерыв в работе. Или болезнь терапевта, когда он уходит на лечение или прекращает деятельность (особенно, если болезнь на терминальной стадии). Тогда важно обсудить с клиентом предстоящее расставание и его причины. Это поможет избежать травмирования клиента, развития его фантазий о причинах брошенности.

А вообще, самораскрытие вне личного плана происходит в виде признания чувств клиента, совпадения с ним в эмоциях — подтверждение, что то, что он переживает,

действительно очень грустно или тяжело. То есть для эмоциональной поддержки или для легализации чувств, если клиент себе их не разрешает.

Многие сталкивались с ситуацией, когда клиент рассказывает историю, широко улыбаясь, а вы как терапевт испытываете ужасную грусть или страх от его рассказа. Мы испытываем в контрпереносе чувства, отщепленные от сознания клиента. Тогда мы думаем, как вернуть эти отщепленные переживания в процесс в зависимости от того, какой сложился альянс, на какой стадии терапии мы находимся.

Еще один вариант самораскрытия — когда мы разрешаем себе внести в аналитический процесс собственные ассоциации с образами, фантазиями, снами клиента, помогая ему выявить неосознаваемые элементы, но мы не делаем это раньше клиента.

Вопросы, которые аналитический психолог должен задать себе перед самораскрытием: "Зачем я хочу подать эту информацию через себя?" и "Могу ли я сделать это более нейтрально?". Потому что все наши чувства на сессиях—инструмент для работы, лакмусовая бумажка, показывающая, что происходит с клиентом, или что чувствуют другие люди в контакте с ним. Как внести эти чувства обратно в процесс? Мы должны решить, нужно ли это делать через себя или стоит говорить том, что другие люди в такой ситуации могут чувствовать нечто похожее.

Если в теории аналитический метод не подразумевает личностного самораскрытия терапевта, то на практике происходят ситуации, попадающие в "серую зону". Так как аналитик должен оставаться всё время нейтральным, получается, что большинство наших коллег во время работы испытывают нарциссическую фрустрацию. Наше личное "Я" вынесено за скобки, оно обслуживает интересы клиента для его лечения и развития. А как помнят аналитики, если нечто вынесено за скобки и не осознается, оно начинает там активно развиваться и вторгаться в процесс как случайное самораскрытие. Поэтому важно не допускать подобных отыгрываний на сессиях, а аналитикам нужно задуматься, где еще получать удовлетворение для своего здорового нарциссизма".

Фисун Елена (системный семейный психотерапевт, клинический психолог, преподаватель магистерской программы «Системная семейная психотерапия» ВШЭ, Центра системной семейной терапии):

"Пару часов назад я показывала студентам работу американского стратегического терапевта Джеймса Койна, и он, предваряя показ своей сессии, сказал, что терапевт — расходный материал. Он прибыл, отработал и ушел из жизни клиента. Кто мы в терапевтическом процессе? Наверное, терапевт — тот человек, который "для клиента". Поэтому самораскрытие — тонкий инструмент, предполагающий аккуратное использование. В системном подходе это не основной инструмент, тем не менее, я думаю, он используется относительно регулярно и, наверное, имеет смысл отличать историю терапевта от терапевтической истории.

В системной семейной терапии, как и во многих других подходах, есть такой инструмент как использование метафор. Так вот история терапевта может стать терапевтической, если она являет собой метафору, которая помогает более ярко показать клиенту то, что с ним происходит или обнаружить незамеченный им ранее смысл его текста. Прежде чем рассказать клиенту какую-то собственную историю, полезно задать себе вопрос: "Зачем я рассказываю эту историю?". Если мы ответим себе, что ее метафорический смысл поможет клиенту изменить свой привычный взгляд на вещи, лучше понять

происходящее, то наше самораскрытие станет терапевтической, лечащей историей, а не просто желанием поделиться событием из своей жизни, своими эмоциями.

Иногда самораскрытием может являться наше отражение происходящего на сессии. Допустим, когда супруги увлеченно ругаются в кабинете, я могу им сказать: "Знаете, что я сейчас чувствую? Скуку". Это целенаправленное вмешательство посредством выражения своего эмоционального состояния вызывает резонанс, потому что ссоры их тоже вымотали, с одной стороны. С другой — такое самораскрытие своих ощущений не согласуется с представлениями супругов о качественном впечатляющем скандале, что заставляет их опешить, осечься.

Но, на мой взгляд, если этический компонент не соблюдается, то техника не сработает. Если в ответ на историю клиента у нас всколыхнулись мысли и чувства, и нам хочется сказать: "Это ладно! А вот у меня был случай...", — мы начинаем увлекаться своим содержанием, мыслями, чувствами. Тогда мы отходим от клиента, и что бы мы ему ни рассказали, это будет ему абсолютно не полезно. Всё-таки терапевт (помимо того, что он расходный материал) — это опора для клиента. Люди приходят к нам не поделиться счастьем, они обращаются за помощью. Поэтому терапевт должен быть с ними и представлять собой достаточно устойчивую фигуру, на которую можно опираться. В связи с этим возникает вопрос о случайном самораскрытии. Например, в соцсетях, где содержание наших аккаунтов является всё-таки управляемой вещью — не в меньшей, а, может, даже в большей степени, чем на терапевтическом приеме. То, что мы выкладываем в общее пользование, мы можем регулировать.

Сейчас наблюдается смешение, когда психологи пишут о себе много чего: как они болеют, в каких сложных жизненных ситуациях находятся, другие очень личные истории. Здесь самораскрытие переходит на уровень самообнажения. Каково это людям, которые могут в соцсетях видеть многие интимные подробности жизни своих терапевтов и потом прийти на прием, — большой вопрос. Не секрет, что клиенты иногда смотрят в соцсетях аккаунты терапевта. Я бы всё-таки отнесла такие моменты к управляемому самораскрытию, которое имеет смысл фильтровать".