CC BY
690
самоконтроль как фактор формирования ответственности у подростков
© С. в. Быков © и. в. Боброва
Быков Сергей владимирович доктор психологических наук профессор кафедры психологии управления Самарская
гуманитарная академия bykov@tfsaga.ru
Боброва
ирина владимировна
студентка магистратуры
Гуманитарно-педагогический
институт
тольяттинский
государственный университет ira.t18@yandex.ru
Статья посвящена анализу самоконтроля как фактора развития личности, влияющего на формирование ответственности подростков. На основании полученного материала сделан вывод о том, что подростки, демонстрирующие асоциальное поведение, имеют сниженный уровень самоконтроля в основных сферах жизнедеятельности.
Ключевые слова: самоконтроль, развитие личности, ответственность, девиантные подростки, асоциальное поведение.
Несмотря на недостаточную теоретическую разработанность, не вызывает сомнений то, что методики измерения индивидуальных различий в интернальности — экстерналь-ности являются необходимым компонентом в арсенале инструментария как психологов-ис-следователей, так и практиков. Особый интерес представляет использование данного методического аппарата, наряду с другим психодиагностическим инструментарием, в психолого-коррекционных и экспертных программах работы с подростками-правонаруши-телями. Применение опросника УСК и его модификаций возможно при решении широкого круга социально-психологических, медикопсихологических, криминологических и пенитенциарных проблем. Однако методическая проработка прямо зависит от концептуального подхода. В связи с этим можно сказать, что вопрос о проблеме локализации контроля личности и его теоретико-интерпретационные проблемы еще остаются не решенными в пол-
ной мере. Многочисленные экспериментальные работы, появившиеся после создания шкалы Дж. Роттера, установили связь разнообразных форм поведения и параметров личности с интернальностью-экстернальностью. Одни из первых работ были посвящены исследованию связи локуса контроля с реакциями на внешний социальный контроль. Оказалось, что конформное и уступчивое поведение в большей степени присуще людям с экстернальным локусом. Интерналы, в отличие от экстерналов, менее склонны подчиняться давлению других [12, с. 547], сопротивляются, когда чувствуют, что ими манипулируют [13, с. 23], реагируют сильнее, чем экстерналы, на утрату личной свободы. Интерналы и экстерналы различаются по способам интерпретации разных социальных ситуаций, в частности, по способам получения информации и по механизмам их объяснения. Интерналы более активно ищут информацию и более осведомлены о ситуации, чем экстерналы. Исследования в области криминологии показывают, что заключенные с интернальным контролем лучше знают тюремные правила [7, с. 284]. В литературе высказано интересное предположение о том, что личностные факторы могут опосредовать влияние других переменных (таких, как восприятие своей семьи) на делинквентность. Шоу и Скотт провели исследование на выборке австралийских подростков и обнаружили, что связь между восприятием родительского стиля воспитания и делинквентностью, оцениваемой по данным самоотчета, была опосредована локусом контроля респондентов. Пунитивный стиль воспитания и нехватка родительской любви были значимо связаны с повышенной делинквентностью, причем эта связь была опосредована внешним локусом контроля. С другой стороны, наблюдалась тенденция к уменьшению делинквентности, оцениваемой по данным самоотчета, при индуктивном (непунитивном) стиле родительского воспитания. Этот эффект был опосредован внутренним локусом контроля [14, с. 184]. Хотя в некоторых исследованиях было установлено, что преступники действительно отличаются более экстернальной ориентацией по шкале Роттера, в других исследованиях это не подтвердилось [13, с.557]. Прогнозирующая сила шкалы Роттера оказалась слабой в целом ряде областей исследования отчасти потому, что шкала не разводит позитивные и негативные исходы событий и релевантность этого измерения для объяснения криминальности остается неясной. Тем не менее интернальность была определена как важный защитный фактор для тех, кто входит в группу риска по криминальности [7, с. 246]. Российские ученые, следуя традициям классической психологии и опираясь на эмпирические данные, придерживаются мнения, что интернальность коррелирует с социальной зрелостью и просоциальным поведением, в то время как экстернальность корреляционно связана с асоциальным поведением. Однако является ли экстернальность в какой-то мере причиной делинквентности? Или же сама экстернальность большинства делинквентов есть следствие влияния некоторых более общих факторов, приводящих к формированию как внешнего локуса контроля, так и девиантного поведения? Ведь жизненные ситуации (а также социальное окружение), по мнению некоторых исследователей, могут непосредственно влиять на формирование у личности
локуса контроля. Например, у человека, поставленного в ситуацию жесткой регламентации жизни со стороны каких-то внешних сил (так, как это происходит, скажем, в местах лишения свободы), формируется так называемая «приобретенная беспомощность», которая прямо и взаимозависимо связывается с невозможностью для субъекта контролировать свою жизнь. Внешний локус контроля ведь, по существу, означает снятие субъектом ответственности за все происходящее с ним с самого себя; ответственность возлагается на окружающих людей, судьбу, случай, обстоятельства. Ясно, что при определенных условиях такая ситуация «облегчает» выход на совершение правонарушения, является фактором риска противоправного поведения. В частности, «облегчается»совершение правонарушения под воздействием группы или ее лидера. Некоторые исследователи предполагают, что действительно существуют факторы, следствием которых является как формирование внешнего локуса контроля личности, так и формирование делинквентной направленности [8]. Вместе с тем, доказанным фактом является и то, что большинство делинквентов испытывали в детском и подростковом возрасте эмоциональную депривацию и влияние неблагоприятного психологического климата семьи. Потребность в уважении для большинства таких подростков становится дефицитной потребностью и из-за учебных трудностей. Как показывают исследования отечественных криминологов и психологов (Л. И. Карпец, А. Р. Ратинов, и др.), у субъектов, совершивших тяжкие насильственные преступления, доминируют стремления к насилию над другими (42%), к самоутверждению (25%), к превосходству (10%). Отмечается, что в абсолютном большинстве случаев потребности, лежащие в основе указанных преступлений, связаны с проявлением преступниками своего Я [2]. Стремление сохранить самоуважение (да и просто психологическую стабильность) в условиях постоянных негативных оценок со стороны окружающих может приводить к формированию внешнего локуса контроля. Таким образом, формирование внешнего локуса контроля играет в данном случае роль защитного механизма, рационализации происходящих неудач, которая, снимая ответственность с личности за эти неудачи, позволяет ей адаптироваться к постоянным внешним негативным оценкам и сохранить самоуважение. Доводы в пользу защитной роли экстернальности находят подтверждение в результатах исследования, проведенного А. А. Реаном: если в области неудач 72% делинквентов имеют внешний локус контроля, то в области достижений только 52% из них могут быть отнесены к экстерналам [8, с. 108]. Интер-нальность, по мнению многих исследователей, является элементом социальной зрелости личности. Что считать социальной зрелостью личности? Это понятие культурно специфично. Существуют культуры, в которых наивысшим достижением считается духовное самосовершенствование, в таких культурах ценности, связанные с групповой принадлежностью (семья, кооперация, любовь), ставятся выше предметной деятельности. В таких культурах конформность не считается таким уж отрицательным качеством. И дело тут не в том, что эти культуры или индивиды менее активны, а в том, куда направлена эта активность: на переустройство
окружающего мира или на внутреннее самосовершенствование. Однако в классической психологии социальная зрелость ассоциируется с самостоятельностью, активностью, ответственностью, интернальным локусом контроля. И это, в общем, неудивительно, ведь само понятие «локус контроля» зародилось не без влияния традиционной протестантской этики, согласно которой божественное избрание личности проявляется в её деловых успехах, потребность в достижении ассоциируется, прежде всего, с идеей труда, а самоуважение — с успехами в предметной деятельности (учебе, работе), с лидерством. Сама по себе протестантская этика представляет собой в этом смысле личностный синдром, сочетающий высокую активность, самостоятельность, интернальный локус контроля и потребность в достижении, в противоположность пассивности, зависимости, экстерналь-ности и конформности [15, с. 55—56]. Но протестантская этика характерна для стран Западной Европы, там она складывалась веками и пронизывает менталитет народов, населяющих этот регион. В частности, некоторые политологи и экономисты именно с протестантской этикой связывают успех демократии и рыночной экономики на Западе. И с её отсутствием связывается провал демократических реформ в России. Однако в последнее время наш российский менталитет подвергается всё большему западному влиянию, и постепенно мы начинаем осваивать и принимать, хотя пока большей частью декларативно, этику, породившую рыночные отношения. Вообще, большинство исследователей, занимавшихся данной темой, связывают интернальный локус контроля с положительными свойствами личности, пониженным уровнем тревожности, считают даже, что характерное для него мировоззрение способствует здоровью и долголетию [15, с. 76]. Исследования, связывающие интернальность — экстернальность с межличностными отношениями, показали, что интерналы более популярны, более уверены в себе, проявляют большую терпимость. Литературные данные говорят о связи высокой интернальности с положительной самооценкой, с большей согласованностью образов реального и идеального Я [16]. Интернальность также связывают с высоким уровнем интеллектуального развития, успешностью в профессиональной сфере, что по меркам европейской культуры напрямую связано с высоким уровнем социальной зрелости. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что интернальный контроль лучше, чем экстернальный. Интерналы менее тревожны, менее подвержены депрессии, менее склонны к деструктивной агрессии, более благожелательны, терпимы и более популярны в группе. Они более уверены в себе и чаще находят смысл в жизни. За всеми этими выводами стоит большое число исследований и эмпирических фактов [16]. Однако интернальность может быть разной. Ф. Хайдер наряду с внутренними (личностными) и внешними (связанными с окружающим миром) возможностями выделил еще один параметр атрибуции: стабильность — вариативность. С точки зрения внутреннего (личностного) аспекта, стабильность связывается со способностями, а вариативность — с мотивацией (желание, намерение, старание). С точки зрения внешнего аспекта (окружающий мир), стабильность связывается с трудностью задания, а вариативность — со
случаем, удачей, везением (или неудачей, невезением). Привлечение идеи стабильности — вариативности объясняет, почему интернальность бывает разной: одно дело, например, интернальность в области неудач, связанная с вариативным компонентом, и совсем другое дело интернальность в области неудач, связанная со стабильным компонентом. В первом случае атрибутивная формула кратко может быть выражена так: «За эту мою неудачу ответственен я сам. Не случай, не обстоятельства, а я. Я недостаточно постарался. Чтобы преодолеть эту неудачу, надо приложить больше стараний». Во втором случае атрибутивная формула такой же неудачи звучит примерно так: «За эту мою неудачу ответственен я сам. Не случай, не обстоятельства, не другие люди, а я Я просто недостаточно способен, чтобы справиться с такой задачей. Моих способностей здесь явно недостаточно». В обоих случаях речь идет об интернальном контроле, но очевидна определенная разница. Все названные выше достоинства интернала связаны с ядром этого типа личности, а ядром этим является внутренняя ответственность. То есть наличие представления о том, что по преимуществу всё в жизни субъекта так или иначе зависит от него самого. И ответственность эта распространяется не только на область достижений, но и на область неудач. А в соответствии с традиционными, возникшими задолго до концепции локуса контроля Дж. Роттера представлениями классической психологии личности утверждается, что субъект, который постоянно и тотально берет на себя ответственность за все неудачи, провалы и промахи в жизни, подвержен серьезному риску дезадаптации. Такая ориентация на всеобъемлющую ответственность в случае серьезности или множественности неудач является основательной почвой для возникновения комплекса вины. Ориентация на всеобъемлющий контроль за ситуацией является фактором риска психоэмоциональной дезадаптации, роста дискомфорта, напряжения. Практическим признанием такого положения вещей является собственно содержание работы психотерапевта, психолога при оказании помощи дезадаптивным личностям. Косвенно подтверждают это результаты, полученные Э. А. Голубевой при исследовании уровня тревожности школьников. Согласно полученным ею данным, у школьников с более высокой тревожностью чаще встречается высокая успеваемость, по крайней мере, по некоторым предметам. Если принять за аксиому, что высокий уровень успеваемости соответствует высокому же уровню субъективного контроля, то получается, что интернальность способствует повышению уровня тревожности [4]. Таким образом, налицо противоречие в представлениях по данному вопросу в традиционной, классической психологии личности и в представлениях новых разработок концепции локуса контроля. А. А. Реан предлагает следующее решение этой проблемы. По его мнению, полезно различать интернальность — экстер-нальность не только по ситуативным областям: область достижений, область неудач, область производственных отношений и т. п. Он считает, что теоретически и практически важно и полезно различать интернальность — экстернальность по детерминистическим областям: а) ответственность за причины неудач и б) ответственность за преодоление неудач. Первая
область ответственности обращена к прошлому, вторая область ответственности обращена к настоящему и будущему. Структура модели такого «хо-рошего»интернального контроля отличается от модели поведения и интерпретации событий, которая выражается формулой: интернал в области достижений — экстернал в области неудач. Иначе говоря: «За успехи ответственен Я, за неудачи — случай, обстоятельства, другие люди». Эта модель, конечно, тоже имеет место в жизни, однако она не является ни «хорошей», ни интернальной по сути. Модель, предложенная А. А. Реаном, структурно сложнее. Согласно ей, интернальный контроль складывается из интернальности в области достижений и интернальности в области неудач, а последняя складывается из двух компонентов: интернальности в области преодоления неудач и экстернальности в области причин неудач. Такой «хороший» интернальный контроль позволяет субъекту сохранить уверенность в себе, активную позицию и чувство контроля за событиями своей жизни, не приобретая попутно чувства всеобъемлющей вины и эмоциональной дезадаптации. А. А. Реан указывает, что уже имеются экспериментальные данные, подтверждающие эту модель [8, с. 111]. Подводя черту под вышесказанным, отметим: исследования показывают, что у людей с экстернальным локусом контроля чаще бывают психологические проблемы, чем у людей с интернальным локусом контроля. Тревога и депрессия у экстерналов выше, а самоуважение ниже, чем у интерналов. Почему экстернальность связывается с плохой адаптацией? Возможно, потому, что люди способны большего добиться в жизни, если они верят, что их судьба находится в их собственных руках. Это, в свою очередь, ведет к лучшей адаптации у интерналов, к чему и сводятся, в основном, вышеперечисленные исследования. И, наконец, многочисленные исследования показывают, что экстерналы намного сильнее подвержены социальному воздействию, чем интерналы. А интерналы, по-видимому, более уверены в своей способности решать проблемы (если только имеет место «хороший» интернальный контроль), чем экстерналы, и поэтому независимы от мнения других [16, с. 421]. Локус контроля личности является одной из важнейших социально-психологических характеристик, определяющей степень независимости, столь ценимой в современном обществе самостоятельности и активности человека в достижении своих целей, степень развития чувства личной ответственности индивида за события, происходящие в его жизни. Итогом нашего анализа литературы является вывод, что ответственность рассматривается как категория более емкая и многогранная, чем просто внешний контроль, санкция за совершенное неправомерное поведение. Она реализуется не только при правонарушениях, но, главным образом, при совершении правомерных поступков. Отношение личности к установленному правилу поведения и качественная оценка поведения могут быть различны: ответственными или безответственными, положительными или отрицательными.
Интерес ученых к проблеме отклоняющегося поведения наблюдался на протяжении всей истории человечества, и сегодня эта тема продолжает волновать общество. В статье, посвященной делинквентному поведению
подростков в современном российском обществе, С. Т. Сулейманова отмечает, что «сегодня трансформация в российском обществе привела к потере и равновесию структур и институтов общества. Российское общество находится в состоянии аномии. Негативные особенности данного периода общественной жизни накладываются на процесс становления личности современного подростка, что, в свою очередь, приводит к высокой динамике девиантных проявлений среди этой возрастной группы» [11]. Научное изучение поведенческих отклонений осуществляется в психологии, криминологии, психопатологии, социологии. В стадии становления находятся новые научные дисциплины — девиантология, психология отклоняющегося поведения. Объяснить причины, условия и факторы, детерминирующие это социальное явление, стало насущной задачей. Ее рассмотрение предполагает поиск ответов на ряд фундаментальных вопросов, среди которых — взаимосвязь самоконтроля с отклоняющимся поведением подростка. Отклоняющимся (девиантным) поведением принято называть социальное поведение, не соответствующее установившимся в данном обществе нормам (Невский И. А.). Известный со-циолог И. С. Кон уточняет определение девиантного поведения, рассматривая его как систему поступков, отклоняющихся от общепринятой или подразумеваемой нормы, будь то нормы психического здоровья, права, культуры и морали. В соответствии с концепцией адаптивного поведения любая девиация приводит к нарушениям адаптации (психической, социально-психологической, средовой) [2]. Проблема отклоняющегося поведения подростков представлена в современной психологической литературе достаточно разнопланово. Исследованием причин асоциального и противоправного поведения подростков занимались А. А. Александров, М. И. Буянов, Я. И. Гилинский, Д. И. Фельдштейн и др. Описание социальнопсихологического портрета подростка-девианта приведено в работах Л. Р. Аптикиевой, Б. С Братуся, В. Г. Иванова, А. П. Маркова, В. Д. Плахова, Б. А. Титова, Д. И. Фельдштейна, А. С. Ячиной и др. Непосредственное отношение к обозначенной проблеме имеют исследования, анализирующие зарубежный опыт воспитания и перевоспитания дезадаптированных подростков (Р. Бэндлер, С. Лупан, Н. Пезешкиан, В. Сатир, М. Эриксон и др.) [5]. По нашему мнению, одной из значимых детерминант отклоняющегося поведения выступает самоконтроль как форма саморегуляции жизнедеятельности человека. Самоконтроль является одним из неотъемлемых компонентов процессов самоуправления (саморегулирования) систем различной качественной природы, среди которых поведение человека представляет собой пример живой и в высшей степени сложной системы.
В нашей стране вопросы, связанные с самоконтролем действий, рассматривали Н. Н. Ланге, К. Крейк, Н. А. Бернштейн, П. К. Анохин, Л. В. Чхаидзе, Г. С. Никифоров и др. Зарубежные психологи направляли свои усилия на установление того факта, что самоконтролю обучаются, что самоконтроль — это заученная стратегия (А. Бандура и Б. Мишель; Г. Девидсон; Ф. Логан; Д. Премарк и Б. Энглин; Е. Торенсон и М. Махони и др.). Наблюдалась тенденция размывания этого понятия, практическое отождествление самоконтроля с самоуправлением [3]. Непосредственное отношение к обо-
значенной проблеме имеют исследования, анализирующие локус контроля личности — комплекс психологических характеристик личности: независимости, самостоятельности и активности человека в достижении своих целей, развитии чувства личной ответственности за происходящие с ним события [1].
Цель исследования — эмпирически выяснить, как самоконтроль связан с факторами отклоняющегося поведения у подростков. Гипотеза исследования может быть сформулирована следующим образом: подростки с низким уровнем сформированности самоконтроля значительно чаще демонстрируют отклоняющееся поведение, тогда как подростки с более высоким уровнем самоконтроля показывают, в основном, социально приемлемые формы поведения.
Методика исследования
Базой исследования стали две тольяттинские школы МБУ СОШ № 46, МБУ вечерняя школа № 56 г. о. Тольятти, параллель 6-9-х классов (табл.1). Выборку исследования составили как подростки с просоциальным поведением, так и состоящие на учете в подразделениях по делам несовершеннолетних и внутришкольном учете, а также те, кто неоднократно приглашались на советы профилактики и педагогические советы за разнообразные нарушения поведения. Общее количество испытуемых составило 180 человек, 90 — группа «норма»и 90 подростков с отклоняющимся поведением.
В табл. 1 представлены данные о половозрастном составе и количестве подростков с отклоняющимся поведением. Показательно, что девиантность неуклонно увеличивается по мере взросления и к 9 классу возрастает более чем в 3 раза. У девочек наблюдается резкий скачок девиантных проявлений в 7-8 классах, а затем небольшое снижение к 9 классу, тогда как у мальчиков этот процесс последовательно нарастает.
Таблица 1
Половозрастные группы в массиве данных
Группы по социальному поведению 6 класс 7 класс 8 класс 9 класс Общее кол-во
чел. % чел. % чел. % чел. % чел. %
Норма всего 26 28,9 19 21,1 24 26,7 21 23,3 90 100
мальчиков 16 17,8 9 10 12 13,3 10 11,1 47 52,2
девочек 10 11,1 10 11,1 12 13,3 11 12,2 43 47,8
Откло- нение всего 9 10 18 20 29 32,2 34 37,8 90 100
мальчиков 8 8,9 10 11,1 18 20 24 26,7 60 66,7
девочек 1 1,1 8 8,9 11 12,2 10 11,1 30 33,3
Для достижения поставленной цели использовались следующие методики: методика диагностики уровня субъективного контроля (УСК) Дж. Роттера; методика диагностики оценки самоконтроля в общении М. Снайдера; методика диагностики мотивации учения и эмоционального отношения к учению ЭОУ (модификация опросника Ч. Д. Спилбергера).
При статистической обработке данных использовались возможности программного комплекса БРББ, который позволил получить данные о
средних значениях, статистических отклонениях, значениях критерия к Колмогорова-Смирнова для проверки данных на нормальность распределения. Далее обработка результатов велась с применением критериев ф* Фишера в сочетании с критерием к Колмогорова-Смирнова, если распределение данных отличалось от нормального, и ^критерием Стьюдента для нормального распределения.
В использовании критерия ф* Фишера, если выборки сопоставляются по каким-либо количественно измеренным показателям, встает проблема выявления той точки распределения, которая может использоваться как критическая при разделении всех испытуемых на тех, у кого «есть эффект» и тех, у кого «нет эффекта». Точнее всего возможно сделать это с применением расчета критерия к Колмогорова-Смирнова. Таким образом, данные первоначально подвергались обработке по алгоритму подсчета критерия к с расчетом эмпирических частот, эмпирических частостей, накоплением эмпирических частостей и разности. Разность позволила выявить точку максимального накопления эмпирических частостей между сопо-ставляемыми данными, которая стала основанием разделения выборки на диапазон «Есть эффект»и диапазон «Нет эффекта». Затем применялся алгоритм расчета ф* Фишера [9, с. 171].
Результаты исследования
В ходе исследования и статистического анализа полученных данных удалось получить следующие результаты:
1. Результаты тестирования по методике УСК, где рассматривались семь шкал, а именно: общая интернальность, интернальность в области достижений, в области неудач, в семейных, производственных, межличностных отношениях и отношении здоровья и болезни, выявили значимое различие показателей между подростками группы «норма»и подростками, демонстрирующими отклоняющееся поведение. Статистический анализ с применением критерия Фишера показал, что у подростков группы «норма» уровень субъективного контроля развит значительно лучше по всем семи шкалам в сравнении с подростками с девиантным поведением. Наиболее дифференцируемыми явились показатели по шкалам достижения фд*=12,44 и межличностных отношений фм*=7,5 (табл. 2). Этот факт позволяет утверждать, что основу проблемного поведения подростка составляют отклонения в развитии самоконтроля таких личностных характеристик, как дезориентация в причинно-следственных связях событий их жизни и неумение формировать круг общения. Эти особенности в развитии данной категории подростков указывают на направление коррекционной деятельности с ними.
Таблица 2
Статистики показателей локуса контроля по социальным группам
Шкалы I по социальному зию Статистики Диапазон «Есть эффект» Диапазон «Нет эффекта» Диапазон «Есть эффект» по стенам Значение критерия ф * Фишера
Г руппь поведе] Чел. ох Чел. ох
Ио Норма 87 62,1 3 32,9 3-8 3,28
Отклонение 53 37,9 37 67,1
Ид Норма 45 90 45 34,6 7-10 12,44
Отклонение 5 10 85 65,4
Ин Норма 70 63,6 20 28,6 4-8 3,7
Отклонение 40 36,4 50 71,4
Ис Норма 80 62,5 10 19,2 4-9 3,39
Отклонение 48 37,5 42 80,8
Ип Норма 73 60,3 17 28,8 4-9 2,78
Отклонение 48 39,7 42 71,2
Им Норма 65 76,5 25 26,3 6-8 7,5
Отклонение 20 23,5 70 73,7
Из Норма 51 70,8 39 36,1 5-9 5.76
Отклонение 20 29,2 69 63,9
Следует отметить также, что средние значения по шкалам редко выходят за пределы нормы, исключение составляют шкалы достижения хд=6,422 и межличностных отношений хм=6,133 в группе «норма» (табл. 2).
Качественный анализ позволяет говорить, что подростки с просоци-альным поведением склонны к интернальности, тогда как подростки с асоциальным поведением к экстернальному локусу контроля. Более уверенно судить об этом факте невозможно, так как данная методика предназначена для взрослых людей и содержит в заданиях жизненные ситуации, с которыми подросток еще не сталкивался. Таким образом, требуется модификация методики и ее адаптация к данной возрастной категории.
2. Методика диагностики оценки самоконтроля в общении М. Снайдера, состоящая из трех самостоятельных тестов, показала следующие особенности развития данного качества: первый и третий тесты, содержащие задания, описывающие поведение самого испытуемого и имеющие варианты ответов «верно-неверно», «всегда-иногда-никогда», показали сниженный уровень развития самоконтроля в общении у подростков с отклоняющимся поведением в сравнении с группой «норма». Этот факт подтвердился при проверке данных с использованием статистических критериев Фишера
Самоконтроль как фактор формирования ответственности у по&ростков ф*эмп=5,7 и Стьюдента 1эмп=7,127 (табл. 3, 4).
Таблица 3
Статистики показателей коммуникативного контроля по социальным группам
Следует отметить, что коммуникативный контроль в норме имеет значения от 4 до 6 баллов, в нашем случае статистические средние как раз соответствуют крайним положениям этих рамок — 6,2 у просоциалов и 4,389 у асоциалов. По тесту 2 норма соответствует 55 баллам, и здесь можно убедиться, что подростки с отклоняющимся поведением в среднем не «достигают» в ответах до нормального значения — 50,844, тогда как просоциальные подростки демонстрируют показатели значительно выше нормы — 60,333 (табл. 4).
Таблица 4
Статистики показателей умения слушать по социальным группам
\Статистики 9, и оЗ
и & 1 И св О И
Он О
Шкалы Г руппыно социальном^ а и & о & і 3 І Н н О ° О X ^ І-Н Он О Е ^ 1 § о « 2 £ О
поведению
Тест 1: «Умеете ли Норма 58,256 17,390 1,017 9,241
вы слушать» Отклонение 38,133 18,612 0,862
Тест 2: «Умеете ли Норма 60,333 11,037 0,730 7,127
вы слушать» Отклонение 50,844 13,558 0,788
Далее тест 1, где приводятся ситуации, описывающие поведение других людей, и необходимо определить тех, которые вызывают неудовлетворение испытуемых, выявил прямо противоположный результат. Необходимо отметить, что в группе «норма»таких ситуаций, которые вызывают у подростков протест, оказалось больше, чем в группе с отклоняющимся поведением, это подтвердил и статистический критерий Стьюдента, который составил 9,241 (табл. 4). Подростки-девианты оказались неспособными адекватно оценивать поведение других людей по отношению к себе, показатели, приближающиеся к нулю у некоторых испытуемых, говорят о том, что
социальные нормы таких ребят допускают и оправдывают отклоняющееся поведение у других людей и тем более допускают такое поведение у себя. Данные, полученные с помощью этой методики, перекликаются с данными УСК, а именно со шкалой межличностных отношений, обе методики указывают на недостаточный уровень развития коммуникативных навыков у подростков с отклоняющимся поведением.
3. Методика диагностики мотивации учения и эмоционального отношения к учению ЭОУ (модификация опросника Ч. Д. Спилбергера) позволяет просмотреть такие показатели, как уровень познавательной активности, мотивации достижений, тревожности и гнева. Здесь наблюдается сниженный уровень познавательной активности и мотивации достижений у подростков с отклоняющимся поведением (табл. 5).
Таблица 5
Статистики показателей ЭОУ по социальным группам
Показатели 1ы по социальному ению Статистики Диапазон «Есть эффект» Диапазон «Нет эффекта» Диапазон «Есть эффект» по баллам Значение критерия ф® Фишера
м ч \ Си \ О- о \ и с \ Чел. ох Чел. ох •—ч.
Познавательная активность Норма 14 87,5 76 46,3 31-40 11.38
Отклонение 2 12,5 88 53,7
Мотивация достижения Норма 28 82,4 62 42,5 31-40 9,5 1
Отклонение 6 17,6 84 57,5
Т ревожность Норма 56 57,7 34 28,9 21-40 1,64 1
Отклонение 41 42,3 49 71,1
Гнев Норма 86 52,1 4 26,7 21-40 0,56
Отклонение 79 47,9 11 73,3
Качественный анализ познавательной активности и мотивации достижений говорит о том, что данные показатели как у подростков группы «норма», так и у девиантов редко поднимаются выше среднего уровня развития, этот факт может говорить об особенностях данного возрастного периода. Однако проверка показателей по статистическому критерию ф* Фишера выявила, что показатели данного качества у подростков с отклоняющимся поведением значительно ниже в сравнении с группой нормы (табл. 5). Эта особенность ранее уже отмечалась в методике УСК по шкале достижений.
Проверка показателей тревожности и гнева с помощью статистических критериев разницы между подростками, демонстрирующими социально адаптивные формы поведения, и подростками с отклоняющимся поведением
не выявила, в обеих группах есть подростки, у которых такие факторы достаточно высоки, но есть и с низкими показателями.
Выводы
1. Данное исследование позволяет утверждать, что подростки с отклоняющимся поведением имеют низкий уровень развития субъективного контроля. Самоконтроль в общении у таких подростков не получил должного развития. Наблюдается слабая познавательная активность и мотивация достижений у подростков, демонстрирующих асоциальные формы поведения. Эти факторы говорят о низкой личностной зрелости данной группы подростков.
2. Основу проблемного поведения подростка составляют отклонения в развитии самоконтроля по таким личностным характеристикам, как дезориентация в причинно-следственных связях событий их жизни и неумение формировать круг общения, об этом говорят данные всех трех методик. Эти особенности в развитии данной категории подростков указывают на направление коррекционной деятельности с ними.
3. Подростки с низким уровнем сформированности самоконтроля значительно чаще демонстрируют отклоняющееся поведение, тогда как подростки с более высоким уровнем самоконтроля показывают в основном социально приемлемые формы поведения, однако это различие не зеркально.
4. Самыми диагностичными оказались показатели шкал достижений и межличностных отношений по методике УСК. По другим шкалам УСК выявлены более низкие показатели по сравнению с другими методиками исследования, что ставит перед исследователями задачу проверки надежности и валидности получаемых данных для возрастной категории «подросток».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Быков, С. В. Вопросы локализации контроля личности в исследованиях подростковой делинквентности // Журнал прикладной психологии. — 2004. — № 4/5. — С. 31—36.
2. Дубинин Н. П.,Карпец И. И.,Кудрявцев В. Н. Генетика. Поведение. Ответственность. — М. : Юридическая литература, 1989. — 352 с.
3. Змановская,Е. В. Девиантология: (Психология отклоняющегося поведения)
: учеб. пособие для студ. вузов. — 2-е изд., испр. — М. : Издательский центр «Академия», 2004. — 288 с.
4. Ильин,Е. П. Психология воли. — 2-е изд. — СПб. : Питер, 2009. — 368 с.
5. Лекомцев,К. П. Факторы проявления девиантного поведения как формы социального конфликта // Вестник Поволжской академии государственной службы. — 2008. — № 1. — С. 38—43.
6. Майерс,Д. Социальная психология. — СПб. : Питер, 1997. — 688 с.
7. Психология криминального поведения. — СПб. : Питер, 2004. — 496 с.
8. Реан,А. А. Психология изучения личности. — СПб. : Изд-во Михайлова, 1999. — 325 с.
9. Сидоренко,Е. В. Методы математической обработки в психологии. — СПб. : Речь, 2006. — 350 с.
10. Социология в России / под ред. В. А. Ядова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Изд-во Института социологии РАН, 1998. — 696 с.
11. Сулейманова, С. Т. Делинквентное поведение подростков в современном российском обществе: факторы и социальный контроль // Отечественный журнал социальной работы. — 2009. — № 1. — С. 52—60.
12. Crown P. D.,Liverant S. Conformity under varying conditions of personal commitment // J. Abnormal and Social Psychol. — 1963. — V. 66.
13. Mischel W., Cantor N, & Feldman S. Principles of self-regulation: The nature of willpower and self-control // Social psychology: Handbook ofbasic principles / E. T. Higgins, & A.W. Kruglanski (Eds.). — N.Y.: Guilford, 1996. — P. 329—360.
14. Scneider, D. J. Social Psychology. — Mass, 1976.
15. Cherulnik P. D., Citrin M. M. Individual difference in psychological reactance: an interaction between locus of control and mode of elimination of freedom. // J. Person. Soc. Psychol. — 1974. — V. 29.
16. Rotter, J. (1990) Internal vs. external control of reinforcement: a case history of a variable. American Psychologist 45.
