CC BY
192
УДК 1:172.3 Л.А. МУРЗАНОВА
aспирант, кафедрa социальной философии и истории философии, Институт философии, Санкт-Петербургский государственный университет E-mail: murzanovala@mail.ru
UDC 1:172.3 L.A. MURZANOVA
Graduate student, Department of Social Philosophy and Philosophy of History, Saint Petersburg State University E-mail: murzanovala@mail.ru
САМОБЫТНОСТЬ КАК КОНЦЕПТ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ* ORIGINALITY AS A CONCEPT OF RUSSIAN PHILOSOPHY
В данной статье рассматривается понятие самобытности в его последовательном развитии и утверждается, что самобытность является основополагающим концептом русской философии. Впервые теоретическое обоснование самобытности было предложено П.Я. Чаадаевым, который также заложил основы русской историософии. Истоком культурного и государственного своеобразия любого народа определяется религия. Выполнен анализ «Слова о Законе и Благодати» Илариона как первого летописного источника самобытности Руси. Особое внимание уделяется формуле Филофея «Москва - третий Рим», в котором отмечается преемственность традиций, с одной стороны, и независимость русской Церкви - с другой. Исследование источников показало, что самоопределение русского народа развивалось в постепенном отделении себя от других народов.
Ключевые слова: самобытность, традиции, русское православие, русская историософия, П.Я. Чаадаев, Ила-рион, Филофей.
This article explores the concept of originality in its gradual development and proclaims originality as a fundamental concept of Russian philosophy. The first theoretical substantiation of originality was proposed by P.Ia. Chaadaev, who also laid the foundations of Russian philosophy of history. The source of cultural and state identity of any nation is religion. The analysis of "Word on Law and Grace" by Hilarion as the first written source of the identity of Russia was made. Particular attention is paid to the formula Philotheus "Moscow - the Third Rome", which noted the continuity of traditions on the one hand, and independence of the Russian Church - on the other. Research of sources revealed that self-determination of the Russian people has evolved in a gradual separation of ourselves from other nations.
Keywords: originality, traditions, Russian orthodox, Russian historisophy, P.Ia. Chaadaev, Hilarion, Philopheys.
Сегодня в России много говорится об особом пути развития, о самобытности русского народа. Однако что значит самобытность? Пожалуй, ни в одной другой стране не уделяется так много внимания данному феномену. Самобытность России связывают с ее традициями и национальными особенностями. Страна не может играть значительную роль в мире без вдохновляющей и консолидирующей идеи. Невозможно понять тенденции развития современной России без обращения к ее историческому прошлому.
К проблеме самобытности России в теоретическом осмыслении впервые обратился П.Я. Чаадаев. В «Философических письмах» он сформулировал проблему национальной идентичности и отставания России, которая началась с принятия православия, в то время как Запад пошел по католическому пути. Вероятно, под влиянием учения Г. Гегеля он провозглашает, что существуют народы исторические и неисторические. При этом под народом философ подразумевает общность людей, объединенных одной религией, а история - это последовательное развитие народа, соответствующее Божественному Провидению.
П.Я. Чаадаев заложил основы русской философии истории, основанной на религиозном детерминизме. По мнению мыслителя, религия предопределяет образ жизни народа, является ключевой точкой отсчета ци-вилизационного развития. Он отдавал предпочтение католическому христианству, в котором заключаются высочайшие моральные ценности и перспективы для духовного возвышения народов. Европа олицетворяет подлинную историю, характеризующуюся преемственностью, понятиями справедливости, права и долга. Смысл истории определяется Божественным Провидением, необходимо следовать ему, чтобы включиться в мировой исторический процесс.
Россия же не относится ни к Востоку, ни к Западу, она ничего не дала миру в прошлом и потеряна в настоящем. Главной ошибкой нашей страны, как считает П.Я. Чаадаев, было принятие православия и обособление в своей особости от остального мира. Мыслитель оценивает русскую самобытность и независимость негативно, как причину ее отставания от передовой западной цивилизации. Оторванность от подлинной мировой истории приводит к тому, что в России нарушается пре-
* Статья подготовлена в рамках гранта РГНФ №15-03-00553 «Биополитика и альтернативы цивилизационного развития».
© Л. А. Мурзанова © L.A. Murzanova
емственность, традиции уничтожаются и вытесняются чужими идеями. П.Я. Чаадаев подчеркивает важность традиций в жизни народа, на основе которых формируется нравственный облик общества. Люди воспринимают их непосредственно в детстве, впитывая с воздухом, которым дышат. Без основополагающих идей, предустановленных в самом обществе, люди лишаются твердости и уверенности. Заимствование готовых результатов и достижений западной цивилизации не способствует развитию наших собственных умов.
Историософия П.Я. Чаадаева основана на прови-денциалистской методологии. Зная прошлое, можно проследить последовательную закономерность в развитии цивилизации. История народа в его доктрине является основой для оценки настоящего и прогнозов на будущее. «Обратимся еще раз к истории: она - ключ к пониманию народов» [8, с. 30], - призывает нас философ. Последуем этому совету и обратимся к истокам формирования русской религиозной мысли и становления государственности.
Становление государственности на Руси тесно связано с распространением христианства, на основе чего происходило формирование национального самосознания. Важной частью русской культуры является православие.
С принятием православного христианства появляется общенациональная объединяющая идея российского народа, обосновывающая его единство, духовность, предписывающая России, как хранительнице истинного христианства, собственный путь развития, независимый от Запада. В «Слове о Законе и Благодати» первый русский, а не греческий, как это было принято ранее, киевский митрополит Иларион обосновывает религиозную самобытность и независимость русского народа. Он был избран митрополитом в 1051 году советом епископов, что уже нарушало византийскую традицию и бросало вызов Константинополю. Иларион разделяет иудаизм и христианство, выраженные в Ветхом и Новом Завете. В Ветхом Завете отражается преклонение перед Законом Моисея, в то время как Новый Завет освящен Благодатью Иисуса Христа. Благодать предоставляет личности духовную свободу, способность постижения истины. Крещение Руси привело ее к спасению, предопределило самодостаточность и божественное предназначение. При этом Иларион критиковал религиозный национализм, считая, что Благодать имеет вселенское, универсальное значение, достижение которой доступно каждому.
«О Законе, Моисеем данном,
И о Благодати и истине в Иисусе Христе явившихся;
О том, как Закон отошел,
А Благодать и истина всю землю исполнили,
И вера на все языки простерлась,
И на наш народ русский». [4]
В первой части Иларион проводит различия между иудаизмом и христианством. В Ветхом Завете выражается рабское поклонение Закону и узконациональный характер религии, распространяющейся только на еврейский народ. В Ветхом Завете еще многое остается от
язычества - обрядность, возмездие, следование закону. Такое понимание веры не способно к развитию, потому иудаизм утратил свое духовно-историческое значение. Закон может дать знание, но спасение возможно только с помощью божественной благодати и искренней веры в Христа. Православное понимание благодати предполагает непосредственное соприкосновение души человека со Святым Духом, что приводит к преодолению греховности и делает возможным спасение личности. Христианство же освобождается от национального трактования религии и приобретает всемирное значение, распространяясь на разные народы. Новый Завет открывает новую страницу в истории человечества, показывает путь спасения и истины. Впрочем христианство также не может до конца искоренить языческие представления, потому в каждом народе одна и та же религия приобретает свое особое звучание и своеобразие.
Вторая часть «Слова» посвящается принятию православия русским народом. Приобщение к христианской культуре имело большое значение для Руси, поскольку способствовало ее развитию и открывало путь к спасению. При этом русский народ сохраняет свое историческое значение и самобытность, поскольку «новой религии необходимо пополняться новыми народами, как для нового вина необходимы новые меха». В третьей части Иларион прославляет князя Владимира, крестившего Русь. В этом, по мнению митрополита, не было влияния Византии, а исключительно дальновидность самого русского князя.
«Слово о законе и благодати» было первым русским произведением, отражающим православное самосознание, самоидентификацию русского народа именно как христианского.
На Востоке и на Западе отличалось отношение к Ветхому Завету. Западная церковь почитала Ветхий Завет как свод законов и правил, обосновывающих иерархичность и прагматичность общественного устройства и личностное начало. Восточное же христианство идентифицировало себя в полемике с Ветхим Заветом. В то время как Иларион проводил дифференциацию между христианством и иудаизмом, его современник Феодосий Печерский подчеркивал разницу между православием и католичеством. Он очень нетерпимо относился к иноверцам: «Не подобает [...] хвалить чужую веру. Если хвалит кто чужую веру, то оказывается своей веры хулителем. Если же начнет непрестанно хвалить и свою веру, и чужую, то оказывается такой двоеверцем, и близок он к ереси» [Златоструй, 1990, с. 162].
Конфронтация Византии и Руси была во многом связана с непомерным вмешательством греческой церкви во внутренние дела русского народа. Раскол христианства на католичество и православие был закономерным и неизбежным явлением не только по политическим причинам, но и вследствие большого влияния на характеры народов, принявших новую религию, их прежних мировоззренческих установок, традиций и менталитета. Таким образом, русский народ не только христианский, но в первую очередь православный.
Идея религиозной самобытности России была подхвачена спустя столетия и обозначена в формуле Филофея «Москва - третий Рим», которая звучит следующим образом: «Вся христианския царства снидошася в твое едино... Два убо Рима падоша, а третии стоит, а четвертому не быти» [3, с. 345]. В этой идее нет мысли об особом превосходстве и мессианском призвании русского народа [6, с. 196]. В данной формуле провозглашается, с одной стороны, преемственность наследия Римской империи и Византии, а с другой - самостоятельность и независимость от них как государственного и духовного образования. Рим и Константинополь утратили свое значение. Идеологический смысл приписывался этой идее позднее, для обоснования жесткой централизованной власти.
Филофей был духовным наставником Ивана Грозного и во многом повлиял на мировоззрение царя. Ивану IV приписываются следующие слова: «Греки нам не евангелие. У нас не греческая, а русская вера» [2], произнесенные в ответ иезуиту Антонию Поссевину, когда тот склонял русского царя принять папскую унию. На Руси существовало предание о принятии русским народом христианской веры от апостола Андрея, который проповедовал на нашей земле, чем обосновывалась самобытность церковных традиций. Эта идея находила отклик в трудах многих мыслителей того времени.
Развивая формулу Филофея «Москва - третий Рим», иеромонах Арсений Суханов поддерживал самостоятельность и независимость русской церкви: «Мы приняли веру от Бога, а не от вас [.] греков» [5]. По его мнению, византийская церковь утратила свое «благочестие», а с ним и значение духовного лидера. Отныне эта роль переходит к Москве, воспринявшей от Рима и Византии са-
мое лучшее и сохранившей подлинную веру.
Таким образом, формирование русской духовности происходило в стремлении обособить и противопоставить себя другим народам, обозначить собственную особенность. Проблема самобытности и самоидентификации корнями уходит в далекое прошлое, истоки которой восходят еще к моменту принятия православного христианства. Религия является важнейшим элементом культуры, унифицирующим и консолидирующим его приверженцев. Потому принятие единой веры является важнейшим шагом в укреплении государственности.
Религия - один из мощнейших факторов объединения народа. Принятие христианства во многом изменило мировоззрение и способ существования на Руси, народу необходимо укорениться в бытии, отстоять самобытность и независимость. Выбор православия в качестве государственной религии не случаен, это решение было обоснованным не только с политической точки зрения, но также способствовало сохранению самобытности русской культуры и было ближе к народу, соответствовало национальному характеру. Богослужение велось на русском языке, государственная власть не противопоставлялась на светскую и религиозную.
Новаторство П.Я. Чаадаева заключалось не в критике русского общества, а в самой постановке вопроса. Негативно оценивая прошлое и настоящее страны, он верил в ее великое будущее. В «Апологии сумасшедшего» он подчеркивает, что России предстоит «ответить на важнейшие вопросы, которые занимают человечество» [7, 150]. П.Я. Чаадаев сформулировал вопросы, ответы на которые стимулировали развитие русской историософии, определил проблемное поле социальной философии.
Библиографический список
1. Карпова А.Ю., Кузьмина А.Г. (ред.) Златоструй. Древняя Русь. X-XII вв. М: Молодая Гвардия, 1990. 302 с.
2. Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви. Т1. 1997. Электронная книга. URL: http://www.golubinski.ru/ecclesia/ kartashev/1.html#3 (Дата обращения: 15. 10.2015)
3. СиницынаН.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV-XVI вв.). М: Индрик, 1998. 416 с.
4. Слово о Законе и Благодати митрополита Илариона. Электронная книга. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default. aspx?tabid=4868 (6.09.2015)
5. Суханов А. Прения с греками о вере. 1891. Электронная книга. URL: http://starajavera.narod.ru/arseniyPrenia.html (Дата обращения: 15.10.2015)
6. ТимошинаЕ.В. Теория «Третьего Рима» в сочинениях «Филофеева цикла» // Правоведение: Журнал. 2005. № 4. С. 181-208.
7. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего. В кн.: Замалеев А.Ф. Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. СПб: Наука, 1991. 368 с.
8. Чаадаев П.Я. Философические письма. В кн.: Замалеев А.Ф. Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. СПб: Наука, 1991. 368 с.
References
1. KarpovaA.Iu., Kuz'minaA.G. (ed.) Golden jets. Ancient Russia. X-XII centuries. Moscow: Mol. Gvardiia Publ, 1990. 302 р. (In Russian)
2. KartashevA.V. Essays on the History of the Russian Church. Vol. 1. 1997. Available at: http://www.golubinski.ru/ecclesia/karta-shev/1.html#3 (accessed 15.10.2015) (In Russian)
3. Sinitsyna N.V. Third Rome. Origins and evolution of Russian medieval concept (XV-XVI centuries). Moscow: Indrik Publ, 1998. 416 р. (In Russian)
4. Word on Law and Grace Metropolitan Hilarion. Available at: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4868 (accessed 15.10.2015) (In Russian)
5. Sukhanov A. The debate with the Greeks of faith. 1891. Available at: http://starajavera.narod.ru/arseniyPrenia.html (accessed 15.10.2015) (In Russian)
6. TimoshinaE.V. The theory of the «Third Rome» in the works «Filofei cycle» // Law: Magazine. 2005. № 4. P. 181-208. (In Russian)
7. Chaadaev P.Ia. Apology of a Madman. In: Zamaleev A.F. Russia through the eyes of Russian: Chaadaev, Leontiev, Soloviev. St. Petersburg: Nauka Publ, 1991. 368 p. (In Russian)
8. Chaadaev P.Ia. Philosophical letters. In: Zamaleev A.F. Russia through the eyes of Russian: Chaadaev, Leontiev, Soloviev. St. Petersburg: Nauka Publ, 1991. 368 p. (In Russian)
