CC BY
1
Медиасреда. 2023. № 2. С. 42-47. ISSN2070-0717 (print). Mediasreda. 2023; 2: 42-47. ISSN2070-0717 (print).
Научная статья УДК 316.77
DOI 10.47475/2070-0717-2023-0-2-42-47
САМИЗДАТ КАК ФЕНОМЕН РОССИЙСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ: ОТ «ГОЛОСА ИНАКОМЫСЛИЯ» ДО МАРКЕТИНГОВОЙ СТРАТЕГИИ
Ирина Евгеньевна Фадюшина1, Эдуард Вениаминович Фадюшин2
1 Челябинский филиал АО ИД «Комсомольская правда», Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия, [email protected]
2 ООО «Дан-Инвест», Челябинск, Россия, [email protected]
Аннотация. В статье представлена краткая история периодических изданий самиздата, анализируются причины его появления и распространения в СССР. Определены типологические черты самиздата: стратифицированная аудитория, сепарация от советской системы и идеологии, официальной прессы, обращение к зарубежным официальным/неофициальным источникам как к единственным верным, ориентация на правозащитную деятельность, правдивую информацию, качественный контент и язык изданий, а также принадлежность к особой гуманистической миссии. Авторы приходят к выводам о том, что сама советская система явилась причиной появления и расцвета самиздата (тоталитарная система, политика замалчивания и утаивания информации, ее искажение в идеологических целях). Самиздат становится своеобразной альтернативной прессой СССР, что приводит к появлению оппозиции «официозное и неофициальное», «советское и антисоветское», где принадлежность к государственной системе, связь с властью - это индикатор «чужого», носителя антигуманистических ценностей.
В то же время после распада СССР самиздат, несмотря на утрату статуса контркультуры, продолжил существовать в новых формах (легальная периодика, в т.ч. сетевые издания, и т.д.), что, в итоге, порождает такой феномен, как small media, которые перенимают черты неофициальной печати, позиционируя себя как самиздат. Однако в данном случае наблюдается следующая трансформация: стратифицированная аудитория от диссидентства переходит к закрытым сообществам, которые ищут эксклюзивный продукт, сепарация от «больших СМИ» и привычной повестки в угоду формированию собственной аудитории. Таким образом, small media становятся альтернативной прессой, но речь идет не о формировании контркультуры, а о «культуре не для всех», маркетинговой стратегии, которая позиционирует самиздат как издание «для избранных», «для тебя» и «не для всех».
Ключевые слова: самиздат, small media, крафтовые медиа, СССР, советская журналистика, тоталитарная журналистика, нишевые издания.
Для цитирования: Фадюшина И. Е., Фадюшин Э. В. Самиздат как феномен российской журналистики: от «голоса инакомыслия» до маркетинговой стратегии // Медиасреда. 2023. № 2. С. 42-47. doi: 10.47475/20700717-2023-0-2-42-47
For citation: Fadyushina I. E., Fadyushin E. V Samizdat as a phenomenon of Russian journalism: from the "voice of dissent" to marketing strategy. Mediasreda. 2023; 2: 42-47. (in Russ.). doi: 10.47475/2070-0717-2023-0-2-42-47
Самиздат как явление, или субкультура вошел в советскую историю во второй половине XX в. Термин «самиздат» произошел от слова «самсебяиздат», которое стало пародией на государственные издательства «Госкомиздат», «Политиздат», «Воениздат» в конце 1940-х гг., однако в 1960-х гг. «самсебяиздат» сократили до «самиздат». Если первоначально термин носил иронический характер, то спустя годы стал обозначать неподцензурные периодические издания и литературу, и целую систему их издания, производства, тиражирования и распространения (Федулов 2008: 219). Иными словами, самиздат из шутки превратился в полноправное явление (или даже субкультуру), целью которого стал обход советской цензуры и предоставление доступа к правдивой информации об СССР и запрещенной литературе (Русина 2001: 279-282). Первым самиздатовским «хитом» стал доклад Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС «О культе личности и его последствиях» в 1956 г., который так же известен как «секретный доклад Хрущева на XX съезде КПСС» (Наумов 2006). Целью Никиты Сергеевича
было разоблачение культа личности Сталина, провозглашение нового политического курса, но при этом содержание доклада не стало общественным достоянием, что до сих пор вызывает дискуссии в сообществе историков. В середине 1950-х гг. пресса печатала лишь официально дозволенные фрагменты доклада, либо его пересказ с разъяснениями от партии, кроме того, наиболее надежные члены КПСС, активисты, политредакторы призваны были дать разъяснения тезисов доклада в своих организациях в необходимой (идеологически верной) трактовке (Овсепян 1999) (Кузнецов 2002). Все эти события породили подпольную печать и рукописные копии данного доклада в его полной редакции и его неофициальное распространение. Отметим, что в данном случае особо ярко выражается причина появления такого явления, как самиздата: двойная реальность, «жизнь по лжи», т.е. сокрытие и фальсификация информации, замалчивание отдельных фактов, фрагментов, стремление скрыть истину в целях пропаганды, идеологии, что и породило самиздат как феномен, альтернативный источник информации, сделало его популярным (Соловьев 2015: 200).
В период «оттепели» наряду с официальной журналистикой в полной мере заработали неподконтрольные советской власти и советской цензуре издания. Однако зачастую они представляли собой набранные на печатной машинке сброшюрованные или несброшюрованные листки, с которых по несколько раз снимались машинные копии, либо они переписывались от руки. При этом определилось два неформальных центра самиздата: Ленинград (литературные журналы) и Москва (правозащитные и общественно-политические журналы издания). При этом далеко не всегда самодельные периодические издания нарушали Закон о печати, но при общественных потрясениях могли быть закрыты как неблагонадежные и антисоветские, а члены их редакций арестованы. Например, так случилось с газетой «Культура» студентов Химико-технологического института и журналом «Голубой бутон» студентов филологического факультета Ленинградского государственного университета в 1956 г. (Венгерское восстание). Издания были закрыты, некоторые члены редколлегий и авторы статей были арестованы.
В целом, нельзя говорить о том, что журналисты того времени не замечали или не знали о проблемах в стране, не хотели или не пытались говорить о них открыто, в том числе раскрывая так называемую «показуху». В 1950-1960-х гг. выходят серии проблемных очерков В. Овечкина, Т. Тэсс, А. Аграновского, В. Пескова, А. Стреляного, которые получили широкий общественный резонанс, отдельные очерки (В. Овечкин «Районные будни» - журнал «Новый мир», 1952-1956 гг.) даже принимались министерствами как руководство и методические указания к работе. Более того, к 1980-м гг. сложилась практика обязательного ответа чиновников и министерств на запросы журналистов и критические статьи. Однако эти ответы могли подготавливаться в течение нескольких месяцев и носить формальный характер, зачастую проблемы и происшествия (взяточничество, кумовство и т.д.) выставлялись как частные случаи, а не системные проблемы. Таким образом, коммуникация общества и власти была затруднена рядом формальностей, бюрократией и политикой замалчивания, что и привело к расцвету самиздата (Овсепян 1999) (Кузнецов 2002).
До 1970-х гг. самиздатовские периодические издания не были продолжительными: в 1950-1960-х гг. вышло несколько номеров журнала «Синтаксис» (1959-1960 гг.), «Сирены» (1962 г.) и по одному номеру журналов «Бумеранг» (1960 г.), «Феникс» (1961 г.), «Коктейль» (1961 г.), «Фонарь» (1963 г.), «Времена года» (1962 г.), «Мастерская» (1964 г.), «Чу» (1965 г.), «Сфинксы» (1965 г.). Данные издания, в основном, печатали художественную литературу. В целом, первые самиздатовские издания можно охарактеризовать, скорее, как гуманитарные, просветительские, а не политические, своей целью они видели стремление к внутренней свободе личности. В то же время можно уже выделить несколько характерных черт советской неподцензурной печати: стратифицированная аудитория (интеллигенция), связь с зарубежными литературными и правозащитными объединениями.
Ближе к 1970-м гг. самиздатовские СМИ из литературных журналов становятся общественно-политическими, которые берут на себя роль рупора инакомыслия, диссидентства и борьбы с советским строем, официозом, идеологическим диктатом, репрессиями. Именно в этих журналах печатаются письмо А. И. Солженицына к IV съезду Союза советских писателей (1967 г.), в котором говорится о необходимости превалирования свободы творчества над идеологией, записки А. Марченко под названием «Мои показания» (1969 г., ФРГ), первые публицистические свидетельства о политических репрессиях и лагерях в СССР после смерти И. В. Сталина, статья А. Д. Сахарова «Размышление о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе» (1968 г., The New York Times), сборник «14 последних речей» под редакцией Ю. Телесина, в котором собраны речи подсудимых по политическим процессам.
Начинает выходить информационно-политический журнал В. Ромкина и С. Хахаева «Колокол». 30 апреля 1968 г. правозащитный журнал «Хроники текущих событий», или ХТС (1968-1983 гг.), который стал культовым изданием неофициальной печати. Первоначально оно не планировалось
как периодическое, задумывалось как разовое издание с подзаголовком «Год прав человека в СССР» (отсылка к объявлению ООН о 20-летии принятия Всеобщей декларации прав человека), в качестве эпиграфа была выбрана 19 статья данной декларации - о праве на информацию. История данного журнала связана с арестом мирной демонстрации в 1968 г. на Красной площади против советской интервенции в Чехословакию. Таким образом, 1968 г. стал переломным для инакомыслия и диссидентства в СССР. ХТС представляло собой хроникальные сводки, посвященные ужесточению советской цензуры, карательной психиатрии для политических осужденных, внесудебных преследованиях диссидентов, репрессиях и притеснениях по национальному и религиозному признаку. Информация поступала в редакцию из нескольких источников: письма и устные сообщения читателей, сведения правозащитных организаций («Московская хельсинская группа») и религиозных объединений (католики западного и восточного обрядов, адвентисты, баптисты, пятидесятники, иудеи, в том числе из стран Прибалтики, Украины, также часть информации приходила из ГДР). В 1974 г. редакция журнала для того, чтобы лишить советскую власть и КГБ возможности шантажировать редакцию и авторов массовыми арестами людей, которые имеют хоть какое-то отношение к ХТС, организовывает пресс-конференцию, открыто делает ряд заявлений официальной прессе и открыто передает несколько последних номеров журнала общественности.
К концу 1960-х - началу 1970-х гг. сформировалось несколько направлений в альтернативной печати Советского Союза: «подлинный марксизм-ленинизм», либеральное течение, христианское идеология (Амальрик 1970: 8).
В 1970-х гг. под влиянием «Хроники текущих событий» появляется множество неофициальных изданий различных направлений: религиозные («Община», «Мария», «Надежда»), почвеннические («Земля», «Вече», «Московский сборник»), марксистские и социалистические («Левый поворот», «Варианты», «Форум», «XX век», «Перспективы»), правозащитные («Общественные проблемы»), а также национальные издания евреев, литовцев, латышей, украинцев, армян, крымских татар, немцев. Помимо перечисленных журналов, начинает выходить сборник «Память» (1976-1982 гг.), посвященный вопросам сохранения исторической памяти и защите истории от фальсификации. Редакция сборника объявила себя внепартийным образованием и публиковала воспоминания старшего поколения вне зависимости от их прежней или нынешней политико-идеологической принадлежности. В 1970-е гг. вновь начал выходить литературный самиздат: альманах «Метрополь», журналы «Часы», «37», «Северная почта», «Обводной канал».
К концу 1970-х - началу 1980-х гг. борьба с нелегальными изданиями и инакомыслием приобрела широкие масштабы: закрыты и арестованы члены организаций «Инициативная группа защиты прав человека в СССР», «Христианский комитет», «Рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях», многие национальные и религиозные движения, отправлен в ссылку А. Д. Сахаров, закрыт ряд самиздатовских изданий (в т.ч. ХТС). В то же время 1980-е гг. - это расцвет именно национальных или даже националистических движений, что так же отразилось и в альтернативных СМИ. Особенно это касается национализма этнических русских (альманах «Многие лета»), который проявлялся в различной степени: от интереса к русской истории до откровенного шовинизма. Вновь активизируются социал-демократическая пресса. 1980-е гг. ознаменовались не только еще более широким расцветом самиздата, но и куда большей деятельностью тамиздата (печатная периодическая и непериодическая продукция, которая издавалась за рубежом и нелегально распространялась в СССР) (Федин 2018: 47-48), поскольку аресты инакомыслящих и закрытие нелегальных изданий приобрели еще более массовый характер, более того, ужесточились наказания, судебные заседания приняли еще более формальный характер, а несколько «ходок», высылки за М-й километр, принудительное лечение в психиатрических больницах стали практически постоянными спутниками интеллигенции, которая боролась с советским режимом. Однако, несмотря на массовые аресты, самиздат приобретает невообразимо широкий характер, поскольку теперь у многих читателей и издателей появляется копировальная техника.
Самиздат продолжил свое существование и с началом «перестройки» (1985 г.), однако постепенно необходимость в нем уходит. Окончательно это происходит в 1987 г. в связи отменой ст. 70 и ст. 190-1 УК РСФСР, в которых предусматривалось наказание за «измену родине» и за «распространение сведений, порочащих советский государственный и общественный строй». Запретные ранее темы и литература теперь существуют официально и легально, что совпало с появлением в СССР еще более совершенной копировальной техники и компьютеров, а также позже доступом к Интернету.
За годы существования самиздата как периодики инакомыслия, альтернативной прессы сложились типологические черты данного явления: стратифицированная аудитория (интеллигенты-диссиденты), абстрагирование от официального государственного и общественного строя, от легальной прессы,
обращение к зарубежным неофициальным источникам и прессе, ориентация на правозащитную деятельность, высокую гуманистическую миссию, правдивую информацию, качественный контент изданий и стиль изложения, появление оппозиций «официальное-неофициальное» и «советское-антисоветское» (Колпинец 2017), т.е. самиздат стал своеобразной «второй культурой» или «контркультурой» (Колпинец 2017).
Окончательно монополия на информацию стала невозможной с распространением Интернета и новым Законом о печати (1990 г.) в СССР и позже - в Российской Федерации (Закон о средствах массовой информации, 1991 г.). Часть самиздатовских изданий были закрыты за ненадобностью, другие стали частью новых легальных изданий (например, еврейский журнал «Леа» вошел в редакцию журнала «Век» со всеми своими материалами), либо перешли на официальное существование и типографский способ печати или сетевой способ распространения (журналы «Сумерки», «Вавилон», «Митин журнал»). 19902000-е гг. стали финальной вехой в истории так называемого классического самиздата. На многие годы самиздат перестал быть как таковым отдельным явлением и субкультурой.
В 2010-х гг. в России произошел переход ряда представителей медиасферы в «альтернативные» редакции: профессиональные журналисты, покинув известные/крупные и престижные медиахолдинги, ушли в небольшие авторские интернет-проекты. Первым появления данного феномена в российском медийном пространстве рассматривают увольнение с поста главного редактора «Лента.Ру» Галины Тимченко в 2014 г. и разгон «дорогой редакции», что повлекло за собой общественный запрос на создание небольших самобытных медийных проектов, в рамках которых возможно было бы самостоятельно определять информационную повестку и аудиторию (Лозовский, Нохрина 2021: 49).
Поначалу такие проекты называли «авторский журнализм», авторская журналистика, однако со временем подобные издания создали такой феномен, как small media (они же крафтовые медиа, или малые медиа). Термин small media не имеет устоявшейся трактовки, но, так или иначе, под ними понимается информационный продукт с продуманной идеологией, формирующий альтернативную информационную повестку для образованных городских жителей (Ливанова 2021), имеющий сходство с фэнзинами (непрофессиональной журналистикой) (Васильева 2017).
Появление small media, таким образом, определено рядом экономических и социокультурных факторов: запрос на качественный контент, альтернативную информационную повестку, независимость от учредителя/спонсора/государства, кризис «больших СМИ», рост малого бизнеса, низкая востребованность выпускников вузов гуманитарных специальностей, ориентация на индивидуальность, необходимость снижения стоимости производства и затрат на содержание штата редакции (Лозовский, Нохрина 2021: 50). Кроме того, к причинам появления small media можно отнести и кризис массовой культуры, массового потребления, что в контексте медиасферы выразилось в отходе от понимания медиа как совокупности институциональных признаков, создав модель понимания медиа как ментального образования, или той или иной картины интерпретации реальности (Болдырева 2018).
Small media обладает рядом специфических черт (Болдырева 2018) (Горожанинова 2015) (Васильева 2017):
- отсутствие вертикального устройства в редакционной системе;
- основная площадка - сообщество в социальной сети и/или последующий переход на сайт издания;
- отсутствие регистрации как средства массовой информации, согласно закону «О средствах массовой информации», что, в свою очередь, освобождает от ряда формальных, но обязательных, требований;
- использование краундфандинга в качестве монетизации;
- альтернативная информационная повестка, включая табуированные темы в «больших СМИ»;
- глокализация пространства и аудитории;
- создание собственных социальных практик, культуры и языка.
Small media главной своей целью видят формирование собственного культурного пространства, наполненного индивидуальностью, отказу от деления аудитории на поколения, позиционируя их как медиа для каждого, но не для всех, буквально, «медиа для тебя» (It's not for everyone, it's for you // The Outline : https://theoutline.com/about), что подчеркивает запрос на культуру понимания себя, самоидентификации, но в то же время на принадлежность к «своему» сообществу, сформированное запросом на уникальность и ее поиск, познание себя и мира, т.е. на принадлежность к особой, не массовой аудитории, возможностью отличать «тех, кто в теме» (Колпинец 2017), что продиктовано экономическим разворотом к созданию нишевого продукта со своей особой иерархией и ценностями, отхода от бестселлеров и хитов. Данные тренды порождает, в свою очередь, новое явление: от вопроса «что хотел сказать автор?» к изначальному пониманию, о чем говорит автор, поскольку продукт создан «под тебя».
Позиционирование small media как наследников самиздата для России наиболее близко и понятно, поскольку наша страна имеет богатую историю данного феномена, о чем мы писали ранее. Однако
следует принимать во внимание, что новая волна самиздата имеет ряд своих особенностей: если советский самиздат четко проводил границу между «официозом» и альтернативной (андеграудной) печатью, то современные крафтовые медиа предполагают оппозицию «массовые» и «для тебя», поскольку в современной реальности больше нет необходимости создания контркультуры благодаря сосуществованию нескольких культурных направлений, ниш и ситуативной нормы (Колпинец 2017). Новая волна самиздата предполагает, в том числе, создание культурных ниш: от классических small media до тематических проектов, нацеленных на самую разную аудиторию. Подобные издания по тематической направленности весьма разнообразны: урбанистические (The Village, «Уралнаш»), социальные, в т.ч. с уклоном в маргинализацию («Такие дела», «Батенька, да вы трансформер», «Нож», «Россия без нас»), политическая субкультура («Автоном», Moloko+), культурно-образовательные проекты (Arzamas, «Дискурс») (Лозовский, Нохрина 2021: 51-52).
Small media реализуют новую модель дистанцирования от официальной повестки: отказ от обязательного инфоповода, правил верстки, публицистического стиля, журналистских жанров, цензуры, вертикальной модели редакции, фактчекинга (если это отрицательно влияет на текст), что можно определить как дискурсивное сопротивление (Лозовский, Нохрина 2021: 51-52) (Чепкина, Енина 2011).
Таким образом, новый самиздат нацелен на создание нового медийного продукта, привлечение новой аудитории, при этом сохраняя приверженность к собственным идеалам, т.е. поиск «своей» аудитории, а не адаптацию к общепризнанным требованиям журналистики. Если в советские годы в альтернативной прессе акцент делался на текстах и их патетике, оставляя на втором плане форму, то в современных реалиях форма становится основной патетикой и целью, а контент уходит на второй план, поскольку само издание, сам медиапродукт становится артефактом принадлежности к новой культуре (Колпинец 2017) и позволяет привлекать новую аудиторию.
Сегодня социальная ограниченность аудитории, абстрагирование от «официоза» воспринимаются не как вынужденная мера, а как ключевая характеристика изданий, выраженная в принадлежности к особому сообществу, запросом на нишевость и эксклюзивность.
Список источников
Амальрик А. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? Амстердам : Фонд имени Герцена, 1970. 71 с.
Болдырева Т. В. Феномен «крафтовых» СМИ // Поволжский педагогический вестник. 2018. № 1 (18). С. 76-81.
Васильева В. В. «Фанатский журнал» как тип издания (на примере петербургских фэнзинов 2010-х годов) // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования.
2017. № 2 (15). С. 127-131.
Горожанинова М. Как разгон «дорогой редакции» породил новую волну small media // Реальное время. 05.11.2015. URL: https://realnoevremya.ru/articles/17123 (дата обращения: 10.10.2023).
Колпинец Е. Культура не для всех: как самиздат стал арт-объектом // Горький. 2017. URL: https://gorky. media/context/kultura-ne-dlya-vseh/ (дата обращения: 10.10.2023).
Кузнецов И. В. История отечественной журналистики (1917-2000). Москва : Флинта : Наука, 2002. URL: http://evartist.narod.ru/text8/11.htm (дата обращения: 10.10.2023).
Ливанова М. В. Авторские интернет-журналы: между мейнстримом и оппозиционностью // Вопросы журналистики. 2021. № 9. С. 42-52.
Лозовский Б. Н., Нохрина Я. С. Small media как опыт дискурсивного медиасопротивления // Известия Уральского федерального университета. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2021. Т. 27. № 1. С. 49-60.
Наумов В. К истории секретного доклада Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС // Полит.ру. 24 февраля 2006. URL: https://polit.ru/article/2006/02/24/naumov/ (дата обращения: 10.10.2023).
Овсепян Р. П. История новейшей отечественной журналистики: учеб. пособие. / под ред. Я. Н. Засурского. Москва : Издательство МГУ, 1999. URL: http://evartist.narod.ru/text/58.htm (дата обращения: 10.10.2023).
Русина Ю. А. Журналы самиздата 1960-1970-х гг. // Документ. Архив. Современность. Вып. 1. Екатеринбург : Издательство Уральского университета, 2001. С. 279-295.
Соловьев Р. А. Самиздат как форма социального протеста в СССР 1950-1980-е гг. // Сборник статей к 60-летию со дня рождения доктора исторических наук Валерия Фёдоровича Блохина. Серия «Историография и источниковедение отечественной истории». Санкт-Петербург ; Брянск, 2015. С. 211-219.
Федулов А. Н. Литературно-художественный самиздат в СССР в 1970-1980-е гг. // Известия Алтайского государственного университета. 2008. № 4-5. С. 219-221.
Федин А. А. Тамиздат. Проблема интерпретации // Современные исследования социальных проблем.
2018. Т. 10. №. 3. С. 40-51.
Чепкина Э. В., Енина Л. В. Журналистский дискурс: анализ практик // Известия Уральского государственного университета. Сер. 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2011. № 2 (89). С. 76-85.
Информация об авторах
И. Е. Фадюшина - редактор Челябинского филиала АО ИД «Комсомольская правда», магистрант факультета Евразии и Востока.
Э. В. Фадюшин - специалист отдела маркетинга ООО «Дан-Инвест».
Статья поступила в редакцию 20.10.2023; одобрена после рецензирования 24.10.2023;
принята к публикации 24.10.2023. The article was submitted 20.10.2023; approved after reviewing 24.10.2023; accepted for publication 24.10.2023.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. The authors declare no conflicts of interests.
