CC BY
117
УДК 947 (470.40/.43)
ББК Т3(2)521. 2-422
А.Г. ИВАНОВ
С.М. МИХАЙЛОВ И АКРАМОВСКАЯ ВОЙНА 1842 ГОДА
Ключевые слова: Спиридон Михайлович Михайлов, чувашский просветитель, биография, малоизвестные сюжеты, крестьянское восстание.
Рассмотрены малоизвестные сюжеты биографии видного чувашского просветителя С.М. Михайлова во время Акрамовской войны - крупного стихийного восстания чувашских и марийских крестьян Козьмодемьянского уезда Казанской губернии в 1842 г.
A.G. IVANOV
S.M. MIKHAYLOV AND AKRAMOVSKIY WAR OF 1842
Key words: Spirdon Mikhaylovich Mikhaylov, Cuvash educator, biography, little-known facts, peasant revolt.
The article deals with little-known facts from the biography of a famous Cuvash educator
S.M. Mikhaylov. It is also devoted to Akramovskiy war, a large spontaneous revolt among Cuvash and Mari peasants living in Kozmodemyansk county of Kazan province in 1842.
В изучении жизни и деятельности Спиридона Михайловича Михайлова (1821 - 1861) - известного чувашского просветителя и исследователя истории и культуры русского, чувашского и марийского народов - сделано немало. Однако тема Акрамовской войны не нашла отражения как в творчестве самого С.М. Михайлова, так и в трудах исследователей, затрагивавших некоторые страницы его биографии [6, 7, 10-12]. Между тем волею судьбы он оказался в гуще событий крупного стихийного восстания чувашских и марийских крестьян Козьмодемьянского уезда 1842 г., сохранившегося в народной памяти как «Акрамовская война» [8. С. 82-84; 10]. С.М. Михайлов вынужден был принимать непосредственное участие в следственных действиях властей и, видимо, тяжело переживал происходившие на его глазах драматические события. Тем более, что он по служебной обязанности вместе с земским исправником и другими чиновниками Козьмодемьянского земского суда был привлечен к участию в работе специальной Комиссии военного суда в качества «указного переводчика». Комиссия военного суда, официально называвшаяся «Комиссия для исследования об оказанном Козьмодемьянского уезда казенными поселянами правительству неповиновении с сопротивлением против воинской команды вооруженною рукою» была создана 26 мая 1842 г. на основании приказа казанского военного губернатора генерал-адъютанта С.П. Шипова и провела основной объем следственных действий с обвиняемыми крестьянами в июне 1842 г. Так, 14 июня 1842 г. в присутствии следователя Комиссии военного суда в чине асессора Козьмодемьянского земского суда капитан-исправника Платона Мерлина, заведующего Козьмодемьянским окружным управлением государственных имуществ Гарткевича (назначен вместо смещенного с должности окружного начальника князя Кулунчакова), уездного стряпчего (прокурора) Егорова были взяты показания с 30 обвиняемых крестьян, «захваченных воинскою командою». Переводчиками при допросах были священник села Преображенское Кожважи тож Иван Васильевич Померанцев и «указный переводчик Спиридон Михайлов» [1. С. 188-189, 202-205, 221-222, 230-235].
Показателен в этом отношении перевод С.М. Михайлова показаний чувашского крестьянина Павла Иванова из деревни Юваново, данных 14 июня 1842 г.: «Бывший сельский староста Павел Иванов; чрез указного переводчика; по-русски говорить не умеет, показал: от роду ему 30 лет, грамоте не знает, на исповедь ходит и святых тайн приобщается по удостоению; под судом не бывал. Не только в совещаниях относительно произведения общественной запашки и исполнения других нововведений, но и ни в чем по сему предмету ни с кем не
участвовал. Да и живет он в отдельном для всех жителей в доме. Денежных сборов никому и никакое ходатайство не производил, а собирал с обывателей деньги однодеревенский с ним житель Федор Григорьев с каждой души по 10 копеек на ходатайство в Казани о возвращении у них магазинного хлеба. При учинении в доме отставного унтер-офицера Василия Григорьевича обыска он не был. Кто бил станового пристава и казаков, не знает. В деревню Тептяеву он приводил только для господина исправника лошадей. Но бывшие тут из их деревни обыватели, а кто, по именам не заметил, сказали ему, что лошадей не надобно. Прочему он и возвратился с оными домой, но сам к господину исправнику не являлся и настоянии о недаче ему и прочим чиновникам лошадей, не делал и что здесь происходило, не видал. С каким оружием пошли в село Акрамово взятые там их деревни, не видал. Кроме их никто более из деревни туда с ними не ходил. С чего одной же с ним деревни житель Федор Петров показал, что якобы возложено было на него собрать на отправление в Петербург ходатаев по 50 копеек с души и что будто бы обыватели не давали чиновникам лошадей по настоянию его, - ему неизвестно, - что все и удостоверяет по истине.
Показание переводил и к оному вместо Павла Иванова за неумением его грамоте по личной просьбе Козьмодемьянского земского суда указный переводчик Спиридон Михайлов руку приложил.
При сем присутствовали асессор (подпись), капитан (подпись), заведующий округом (подпись), уездный стряпчий (подпись)» [1. С. 258-259].
День за днем приходилось С.М. Михайлову переводить показания своих соплеменников, зная, какие суровые наказания шпицрутенами, розгами, нагайками, тюрьмой, отдачей в рекруты, на каторжные работы, ссылкой в Сибирь ждут участников восстания. Среди них были и приговоренные 72 человека из околотков родной его деревни Юнги Ядриной Янымовского сельского общества Акрамовской волости, в том числе бывший волостной голова Макар Романов, крестьяне Иван Михайлов, Никита Федоров, Дмитрий Федоров, Тихон Тимофеев и другие, захваченные в плен «воинскою командою» и обвиняемые «в возмущении жителей своей деревни и неповиновению начальству и поощрения идти в село Акра-мово и вооруженною рукою» оказать сопротивление военной команде, прибывшей из Казани [1. С. 217-218, 238-239; 9. С. 27]. Так, военный суд приговорил чувашского крестьянина Тихона Тимофеева «наказать шпицрутенами чрез 500 человек один раз и отправить в крепостную работу в Бобруйск на 15 лет» [1. С. 241]. Об этом свидетельствует и запись в исповедной ведомости деревни Юнги Ядриной 1848 г.: «двор сосланного в казенную работу Тихона Тимофеева, [жена] Ирина Алексеева 48 лет, у нее сын Илья 14 лет» [5. Д. 488. Л. 107].
Тяжесть обрушившихся наказаний и людских потерь (убитые и раненые) усугублялась тем, что в обстановке всеобщего страха весной и летом 1842 г. многие крестьянские поля оставались незасеянными в срок, а выдача паспортов на отхожие промыслы была приостановлена. К тому же на основании заключения Комиссии военного суда казанский губернатор предписал 31 декабря 1842 г. «взыскать с обывателей сел и деревень, виновных и прикосновенных к существу настоящего дела деньги подушевно и по равной части». В счет возмещения убытков «за положенные и утраченные казаками пики, древки, сабли и прочее», расходы на чиновников следственной и военно-судебной комиссии «при усмирении и при исследовании», на содержание «воинским командам и на канцелярские припасы при производстве дела» чувашские и марийские крестьяне Козьмодемьянского уезда обязаны были уплатить штрафные деньги в размере 764 руб. 50 коп. [1. С. 233].
Все это в сочетании с казенными налогами и повинностями тяжелейшим образом отразилось на тяглоспособности крестьянских семей, в первую очередь участников восстания. Типичным в этом отношении представляется содержание
«мирского приговора» деревни Большой Карачкинской Тептяевского сельского общества Кожваш-Сигачкинской волости Козьмодемьянского уезда об оказании денежной помощи участнику Акрамовского восстания крестьянину Максиму Сергееву [1. С. 352] за лечение его раненого сына Дмитрия в Козьмодемьянской городской больнице: «1843 года августа 8 дня Козьмодемьянского округа Кожваш-Сигачкинской волости Тептяевского сельского общества деревни Большой Ка-рачкинской казенные из чуваш крестьяне, а именно Никита Лукоянов, Андрей Моисеев, Федор Кирилов, Осип Федоров, Григорий Анисимов, Яков Ларионов, Ефим Иванов, Роман Егоров, Степан Васильев, Михайла Федоров, Матвей Петров, Иван Родионов, Кирила Григорьев, Лукоян Иванов, Николай Федоров, Ефим Иванов, Прокофий Моисеев, Тимофей Ефимов, Родион Герасимов, Никита Иванов, Григорий Данилов, Герасим Ермолаев, Степан Яковлев, Никита Васильев, Павел Иванов, Василий Павлов, Андрей Якимов, Иван Андреев, Трофим Иванов, Степан Петров, Иван Якимов, Родион Леонтьев, Федор Семенов, Василий Иванов, Тимофей Ефимов, Григорий Алексеев, Степан Яковлев, Никита Васильев, Семен Данилов, Данила Васильев, Никита Дмитриев, Степан Петров, Матвей Николаев, Трофим Иванов вследствие поступившего к нашему сельскому старшине из Кожваш-Сигачкинского волостного правления от 28 минувшаго июля за № 1066 предписания составили сей приговор в том, что общежитель наш крестьянин Максим Сергеев весьма имеет бедное состояние и за лечение сына его Дмитрия в Козьмодемьянской градской больнице заплатить деньги пятнадцать рублей ассигнациями по вышеписанной причине не может.
В чем, составя сей приговор, доверяем вместо себя подписаться.
К сему приговору вместо вышеписанных обывателей за неумением их грамоте по личной просьбе села Кожваш крестьянин Петр Мурыгин руку приложил.
При составлении сего приговора находился сельский старшина Прокофий Никитин, в чем приложил печать.
Сельский писарь Чернов.
1843-го года августа 12-го дня сей приговор Козьмодемьянского округа в Кожваш-Сигачкинском волостном правлении к свидетельству явлен, который и в книгу под № 51-м записан, в чем удостоверил волостной голова Семен Игнатьев, приложил печать. Заседатель Ефим Селиверстов приложил печать. Волостной писарь Смирнов» [2. Л. 274-275].
Далее решение дворохозяев сельского общества было направлено волостным правлением в Козьмодемьянское окружное управление государственных имуществ, в чьем ведении находились государственные крестьяне по реформе П. Д. Киселева 1837 - 1841 гг. Козьмодемьянский окружной начальник Василий Александрович Фененко [5. Д. 440. Л. 2об.] 23 августа 1843 года обратился в Козьмодемьянскую городскую думу с письмом следующего содержания: «Вследствие отношения оной душе от 9 июля сего года за № 342-м, имею честь препроводить о несостоятельности Максима Сергеева мирской поверенный мною приговор и покорнейше прошу за лечение его следующую сумму на основании Свода гражданских законов тома XIII статьи 552 и примечания 4-го обратить на счет сумм Приказа общественного призрения. Окружной начальник Фененко» [5. Д. 440. Л. 273-273об.].
Между тем возможности Козьмодемьянской городской больницы были более чем скромными. Помимо обычных больных здесь в мае 1842 - январе 1843 гг. были размещены несколько десятков раненых нижних воинских чинов [3. Л. 418-418об.] и арестованных участников Акрамовской войны. По усмотрению заведующего городской больницей и члена городской думы Ильи Сусоколо-ва нехватка площадей усугублялась недостатками «экономичной больничной суммы» на покупку необходимого полотна, сукна, одежды, обуви, простыней, подушек, наволочек и других вещей. А полагающееся финансирование со сторо-
ны Казанского приказа общественного призрения не всегда было своевременным. Так, 24 июня 1843 г. на заседании Козьмодемьянской городской думы в присутствии его председателя, городского главы Семена Лаптева и гласных Ильи Сусоколова, Ивана Еропова, Александра Черепанова был заслушан доклад следующего содержания: «Докладывано о том, как о содержащих в майской третий 1842 года в здешней градской больнице по возникшему в Козьмодемьянском округе бунту крестьянах 23-х человеках в Казанский приказ общественного призрения от думы сей представлена при рапорте от 3-го октября за № 378-м ведомость и по оной за содержание и пользование тех арестантов за 184 дня следует получить по утвержденной на 1842 год по казанской губернской цене за каждого в сутки по 25 6/7 копеек - 47 руб. 57 5/7 копеек. Но дума сия по настоящее время таковых ниоткуда не получила. А потому приказали: о сем записать в журнале, с коего приобщить к делу о недоимке больничных сумм копию, а в Казанский приказ общественного призрения представя рап ортом покорнейше просить о ниспомоществовании означенных денег 47 руб. 57 5/7 коп. его распоряжения и в разрешении начальственного предписания» [3. Л. 277-279об.].
Из-за недостатка средств больные и раненые чаще всего обязаны были вносить плату сами за свое лечение или же за них деньги взыскивались с родственников и деревенских общинников [3. Л. 369-371]. Так, Козьмодемьянская городская дума через окружного начальника потребовала в ноябре 1843 г. взыскать «деньги на пользование в здешн1ей градской больнице с крещеного села Акрамова Ивана Макарова 8 руб. 57 1/9 серебром» [3. Л. 412-412об.].
Разумеется, переводчик земского суда С.М. Михайлов знал о тяжелых последствиях крестьянского восстания, в том числе о бедственном положении своих соплеменников и положении дел в городской больнице. Видел и чувствовал пристальный надзор губернских властей за местным чиновничеством (своих должностей лишились земский исправник, окружной начальник и некоторые другие лица), городским и уездным населением. Был очевидцем того, как 23 февраля 1843 г. казанский военный губернатор С.П. Шипов останавливался «проездом в Санкт-Петербург в городе Козьмодемьянске». В том же году согласно уведомлению козьмодемьянского городничего «его превосходительство господин казанский военный губернатор и кавалер изволит прибыть для обозрения присутственных мест в город Козьмодемьянск сего августа 11-го числа». Читал он и газету «Казанские губернские ведомости» от 23 октября 1843 г. (№ 43), где «дано знать, что высочайшим приказом в 10-й день сего октября господин казанский военный губернатор генерал-адъютант и генерал-лейтенант Сергей Павлович Шипов произведен за отличие по службе в генерал от инфантерии с оставлением в звании генерал-адъютанта и в настоящей должности» [3. Л. 61, 285об., 381381 об.; 3. Л. 103-103об., 118-118об.; 5. Д. 342. Л. 6].
Видимо, у С.М. Михайлова сложилось собственное мнение о причинах участия чувашских крестьян в Акрамовской войне, связанного с нововедениями киселевской реформы; насильственным отводом лучших участков общинных полей под общественные запашки и насаждением неведомого «картофеля»; непомерным ростом расходов на содержание чиновников нового окружного и уездного коронного ведомств, злоупотреблением и произволом должностных лиц, чиновников и духовенства, а также слухами о возможном переводе казенных крестьян в удельные. В этой связи заслуживает внимания его высказывание о том, что «этот народ всякие нововведения и распоряжения понимает по-своему или от невежества или от неправильного внушения окружающих его лиц» [11. С. 236].
Литература и источники
1. Восстание чувашского крестьянства в 1842 г.: сб. документов / сост. П.Г. Григорьев и Р.С. Семенов; под ред. К.В. Кудряшова. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1942. 283 с.
2. Государственый архив Республики Марий Эл (далее ГАРМЭ). Ф. 17. Оп. 1. Д. 132.
3. ГАРМЭ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 164.
4. ГАРМЭ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 7.
5. ГАРМЭ. Ф. 172. Оп. 1.
6. Димитриев В.Д. О чувашском ученом и писателе середины XIX века С.М. Михайлове и его сочинениях о чувашах, марийцах и русских Волжско-Сурского края: учеб. пособие. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2003. 218 с.
7. Егоров Д.Е. С.М. Михайлов - просветитель и исследователь чувашской народной педагогики: учеб. пособие. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ин-та туризма и сервиса, 1998. 64 с.
8. Иванов А.Г., Сануков К.Н. История марийского народа: учеб. пособие. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1999. 160 с.
9. Кузнецов И.Д. Акрамовская война 1842 года (Восстание чувашских и марийских крестьян). Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1972. 44 с.
10. Михайлов С.М. Собрание сочинение / сост., авт. предисл., коммент. и прил. В.Д. Димитриев. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2004. 510 с.
11. Михайлов С.М. Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов / подготовка к печ., предисл. и коммент. В.Д. Димитриева / ЧНИИ. Чебоксары, 1972. 424 с.
12. С.М. Михайлов - первый чувашский этнограф, историк и писатель: сб. ст. / ЧНИИ. Чебоксары, 1973. 88 с.
ИВАНОВ АНАНИЙ ГЕРАСИМОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории, Марийский государственный университет, Россия, Йошкар-Ола (anani@marsu).
iVANOV ANANIY GERASIMOVICH - doctor of historical sciences, professor, head of Russian History Chair, Mari State University, Yoshkar-Ola.
УДК 339.923:061.1 СЭВ ББК У5-65-03
А.А. КОЗЛОВ
ПРОБЛЕМА РЕГЛАМЕНТАЦИИ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА ЧУВАШИИ СО СТРАНАМИ СЭВ В 1960 - 1980-е ГОДЫ: анализ документальной базы фонда проектно-конструкторского бюро г. Чебоксары Государственного исторического архива Чувашской Республики
Ключевые слова: СЭВ, международное научно-техническое сотрудничество, регламентация научно-технического сотрудничества.
Рассмотрена проблема регламентации научно-технического сотрудничества Чувашии со странами СЭВ в 1960 - 1980-е гг. Дана оценка опыта организации и развития системы институтов, обеспечивающих международное научно-техническое сотрудничество в рамках СССР.
A.A. KOZLOV
THE PROBLEM OF REGULATION OF SCIENTIFIC AND TECHNICAL COOPERATION OF CHUVASHIA WITH CMEA COUNTRIES IN 1960 - 1980: analysis of documentary base of design bureau fund of the State historical archive
of Chuvash Republic
Key words: CMEA, international scientific and technical cooperation, regulation of scientific and technical cooperation.
In the article considered the problem of regulation of scientific and technical cooperation with the countries of the CmEa Chuvashia in 1960 - 1980.There isgiven the estimation of the experience of the organization and development of the institutions of the international scientific and technical cooperation in the framework of the USSR.
Международное научно-техническое сотрудничество (НТС) - весьма сложное явление, включающее в себя ряд разноплановых процессов, которое нуждается в строгой регламентации. На протяжении всего периода существования СЭВ взаимодействие между странами-участниками в экономической и научнотехнической сферах определялось рядом документов органов власти различного уровня. Основополагающими из них являлись межгосударственные соглашения
