CC BY
49ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
РУССКО-БУРЯТСКИЕ МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ СВЯЗИ И ЯЗЫКОВАЯ КОММУНИКАЦИЯ В РОССИИ И КИТАЕ1 Бураева О.В.
Бураева Ольга Владимировна — доктор исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирское отделение Российская Академии наук, г. Улан-Удэ
Аннотация: в статье рассматриваются контакты двух народов с различной материальной и духовной культурой - русского и бурятского, последнего из которых исторические перипетии привели к эмиграции в нач. XX в. на территорию Автономного района Внутренняя Монголия КНР и появлению группы шэнэхэнских бурят. Через русские заимствования в бурятском языке представлены результаты взаимного обмена предметами быта, хозяйства и их наименованиями. Бурятский язык обогатился обиходно-бытовой и хозяйственной лексикой. Изучение языковых заимствований дополняет исследование истории контактирующих народов и вносит вклад в сравнительно-историческое языкознание.
Ключевые слова: Россия, Китай, Шэнэхэн, буряты, русские, этнокультурные связи, бурятский язык, русский язык, заимствования.
Введение. Вопрос взаимоотношений язык - этнос - культура давно интересует лингвистов и этнографов. Изучение особенностей языка того или иного этноса как инструмента коммуникации и познания реальности позволяет раскрыть своеобразие их национальной картины мира, представить культурную самобытность этноса, осмыслить неповторимость отдельного народа. Язык как наиболее устойчивый этнический признак различает представителей своего и чужого этноса. Национальная специфика языка отчетливее всего отражается в лексике - слова содержат в себе этнокультурный компонент, этническую самобытность, поэтому одним из объектов такого направления исследований как этнолингвистика является вербальная форма культуры, т.е. лексика, словосочетания, фразеологизмы, тексты.
В данной статье рассмотрены этнокультурные связи двух народов - русского и бурятского, и воздействие русской культуры на бурятскую, нашедшее отражение в лексическом составе языка бурят России и Китая. Этот вопрос изучался в работах филологов Ц. Б. Будаева [2], У.-Ж.Ш. Дондукова [5], Р.Ж. Харташкиной [9], Ц.Б. Цыдендамбаева [10], Б.Д. Цыренова [11]. Обращали внимание на взаимодействие этносов в языке и историки П. Паллас [7], Г.М. Осокин [6], А.П. Щапов [12].
Контакты народов с различной материальной и духовной культурой приводят их к взаимообогащению через процесс заимствования, что непременно находит отражение в языке, и, в первую очередь, в лексике. Подобные лексические заимствования являются яркими свидетельствами исторических процессов между двумя народами, их этнической самобытности. «В прямой зависимости от того, какие именно особенности духовной культуры оказываются в конкретной этнокультурной ситуации для данного этноса особенно важными, находится его способность к усвоению «чужих» форм и культурных ценностей» [8, с. 317]. Подобное усвоение «осуществляется в тех случаях, когда тот или иной этнос исторически готов сам создать сходные новые формы, либо переработать уже готовые, существующие, созданные в сходной ситуации другим этносом [8, с. 317].
Отражение этнокультурных связей с русскими в языке бурят в России. Буряты и русские живут рядом на протяжении более 350 лет. «Формы культурной взаимосвязи бурятского и русского этносов были многообразными. Хозяйственные, административные, торговые и бытовые связи способствовали тому, что русские крестьяне овладевали бурятским, а буряты - русским языком. В ХУП-ХУШ в. бурятский язык оказывал более сильное влияние на лексику говоров русских старожилов, чем последние на язык бурят. Во-первых, прибывшие на новое место сталкивались с иным растительным и животным миром и все названия заимствовались у местных жителей. Вся топонимика также была бурятской. Во-вторых, общие экономические интересы заставляли русских и бурят общаться на одном из их языков и малочисленное по сравнению с аборигенами пришлое русское население овладевало бурятским языком. При торговле, аренде земли, общих сельскохозяйственных работах, при извозе больше общались мужчины, поэтому русское мужское
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта № 18-512-94003.
36
население почти сплошь знало бурятский язык в отличие от женщин и детей, которые либо плохо владели им, либо вовсе не знали его.
Первые поселенцы больше занимались скотоводством и учились у бурят этой отрасли хозяйства. Переходя к земледелию и оседлому образу жизни, буряты приглашали к себе в улусы русских. В период уборки урожая «в наймы» к бурятам шла русская молодежь. Русские крестьяне арендовали земли у бурят под пашни и сенокос. Жили среди бурят и русские ремесленники: печники, плотники, столяры, шорники. В русских деревнях было много ясачных, в семьях которых говорили на двух языках - русском и бурятском» [3, с. 356; 4, с. 46-47].
П. Паллас отмечал, что бурятский язык сделался почти господствующим языком простого народа [7, с. 383]. Г.М. Осокин полагал, что допущение «инородческих» слов в обороты речи могло произойти от желания быть понятыми теми «инородцами», с которыми имелись близкие отношения. В забайкальское наречие вошли слова бурятские, монгольские и отчасти китайские. Скорее всего, русскими воспринимался бурятский язык, на котором некоторые привыкали говорить в сравнительно короткий промежуток времени (монгольский язык был в большом ходу у населения пограничной полосы, китайские слова, в основном, замечались среди торговцев) [6, с. 134].
«Первый этап русско-бурятского контактирования условно, - по мнению Ц.Б. Цыдендамбаева, - можно назвать дореволюционным. Он характерен тем, что взаимовлияние русского и бурятского шло медленными темпами, обусловленными нерегулярностью связи носителей языка, значительной замкнутостью жизни русских в своих селениях и бурят в своих улусах. Этому вполне соответствовало то, что из русского языка в разговорный бурятский вошли почти одни и те же заимствования» [3, с. 358].
«Из русских лексических заимствований в бурятском разговорном языке преобладают обиходно-бытовые и производственно-хозяйственные слова, обозначающие домашнюю обстановку и утварь, продукты питания, одежду и обувь, упряжь и гужевой транспорт, надворные постройки и столярное дело, предметы и явления из области полеводства и огородничества, торговые изделия и финансы» [3, с. 358; 4, с. 47].
Характерно, что «наиболее многочисленные заимствования, принятые из бурятского языка в разговорный русский и насчитывающие десятки словарных единиц, также относятся к области хозяйства и быта: термины животноводства, предметы и понятия бытовых и этнографических особенностей» [3, с. 358].
«Достаточно беглого взгляда на факты взаимных языковых заимствований, чтобы понять, что русские и буряты вступали в контакт на здоровой почве и обогащали друг друга трудовым и жизненным опытом. Если буряты усвоили от русских предметы, понятия и их названия, связанные с полеводством, оседлой обстановкой и товарно-денежными отношениями, то русские усвоили у бурят предметы, понятия и их названия, связанные с животноводством и местными сибирскими условиями» [3, с. 358].
«Бурятское население, перенимая и постепенно усваивая от русских земледельцев приемы и навыки земледельческого хозяйства, приобретало у них не только орудия, но и зерно. Поэтому в бурятском языке можно встретить целый ряд русских слов, обозначающих хлебные и другие растения: ешмээн - ячмень, яарса - ярица, шэниисэ - пшеница, гэршууха - гречиха, поросс, пороосо -просо, колоомо - солома, обёос - овес, хартаабха - картофель и др.
Среди русских заимствований довольно многочисленную группу составляют названия пищи и овощей: хилээмэн - хлеб, хубэриг - коврига, хурпээ - крупа, гурсэ - огурец, лууг - лук, хапууса -капуста, хубаахан - квас, боодхо - водка, салмаад - саламат, шааньди - шаньги и др. Эти русские слова на почве бурятского языка выступают в несколько иной фонетической форме, т. е. в фонетически ассимилированном виде. А для фонетической ассимиляции заимствований нужно немалое время. Предположительно, эти слова вошли в бурятский язык в конце XVII - начале XVIII в., когда буряты стали постепенно осваивать земледелие.
Немало в бурятском языке и слов, характеризующих поселения: сэлеэн - селение, село, поселок, уйлсэ - улица и т.д.; элементы одежды, обуви, головные уборы: сэбхи, сабая - сапоги, пулаад -платок, пинжааг - пиджак, хууртиг - куртка и пр., названия средств связи и передвижения: поочиту -почта, таракта - тракт, гати - гать, однокоол - одноколка, тарантас тэргэ - тарантас и др. Заимствования коснулись и слов, связанных с административным управлением, судом: уездэ - уезд, боевоодо - воевода, остороог - острог, пирхааз - приказ, атааман - атаман и т.п., с христианской религией: сээрхэб - церковь, собоор - собор, пооб - поп, с названиями религиозных праздников и обрядов: ильдиин деэн - ильин день, ордистобоо - рождество, похрооб - покров и др. Вместе с христианской религией, особенно в диалект добайкальских бурят, стали проникать христианские имена: Николай, Василий, Михаил, Павел, Петр, Роман и пр. Таким образом, в языке отразился процесс взаимного влияния народов в области хозяйственных, бытовых, торговых и политических отношений [3, с. 360-361; 5, с. 25-37; 10, с. 49-54; 9, с. 28-32; 12, с. 121].
В разговорном бурятском языке отмечено известное количество заимствований, отражающих влияние русских в области духовной культуры: титраад - тетрадь, харандаас - карандаш, пинал - пенал, гимнаази
- гимназия, устудеэнтэ - студент, гажеэд - газета, доогтор - доктор, больниисо - больница и др.
В разговорном бурятском языке употреблялись некоторые ономастические понятия, воспринятые из русского языка: названия месяцев и дней святых: январи - январь, пивраали - февраль, маарта -март и т.д.; Михуула - Николаев день, Егдохи - Евдокиев день, Ильеын - Ильин день, Сэмуун -Семенов день, Похрооб - Покров день; антропонимы: Армаан - Роман, Иваан - Иван, Даниила -Даниил, Захаар - Захар, Онтоон - Антон, Уханааша - Афанасий, Башали (Башуу) - Василий и т.д.; топонимические названия: Расии - Россия, Питэргараад - Петроград, Питрообско завууд -Петровский завод, Заграй - Заиграево, Алигсаандарска сэнтраал - Александровский централ и т.д.
«Потребности хозяйственно-бытового, культурного и иного общения служили основой двуязычия как русского, так и бурятского населения» [1, с. 110]. «Как правило, двуязычным становился тот народ, который меньше по численности и зависим в социально-бытовом и экономическом отношениях. На первых порах русские поселенцы в крае находились именно в таком положении, хотя в юридическом и политическом статусах буряты были в их подчинении. В силу жизненной необходимости, в результате постоянного общения с местным населением русские обучились бурятскому языку, и постепенно многие из них стали двуязычными» [1, с. 111].
Бурятское население, овладевая русским языком, становилось двуязычным. Вероятно, «вначале двуязычными становились бедняки, которые шли на заработки к зажиточной части русского населения» [1, с. 112]. Двуязычной являлась и небольшая прослойка интеллигенции - учителя, миссионеры.
Итак, «язык общения определяется существующей объективно, независимо от национальности говорящего, языковой средой, тем, какой язык понятен окружающим. Следовательно, языковая среда является первичным, определяющим фактором. Предпосылками и условиями языкового взаимодействия является наличие социально-экономической основы и культурного контакта между разноязычными народами. В результате конкретно-исторического развития бурятско-русское двуязычие от стихийного начала приобретает целенаправленный характер, постепенно завоевывает все большую популярность. Этому процессу способствовали национальные школы с двуязычным преподаванием, национальная интеллигенция и ссыльные декабристы. Они ускорили процесс модернизации, переход бурят от традиционного общества к индустриальному. Немаловажная роль в процессе модернизации принадлежит двуязычию» [3, с. 362].
Русские слова в лексике шэнэхэнских бурят в Китае. Покидая родину в начале XX в. до начала 1930-х годов, шэнэхэнские буряты в Китае сохранили свою культуру и язык. В настоящее время они проживают в Шэнэхэээн балгас Эвенкийского автономного хошуна Хулун-Буирского округа Автономного района Внутренняя Монголия КНР. Хотя бурятский язык не является официальным (в школе его не изучают), все буряты говорят на родном языке. Основой говора является агинский говор бурятского языка. В языке имеются заимствования из тюркских, тунгусо-маньчжурских, китайского и русского языков, что является отражением взаимовлияния культур и языков. Что касается русских заимствований, которые встречаются в активном словаре шэнэхэнских бурят, то полевые материалы 2007 г. и 2018 г. позволили выявить огромное количество русских слов, которые вошли в лексический словарь языка во время их проживания в Забайкалье. Это и слова, относящиеся к названию посуды, пищи и овощей, средств связи и передвижения и т.д.
Картопха (картопка) - картофель, бакалея - магазин, шопер - шофер, километрай - километр, туристай - турист, пинтамент (пундамент) - фундамент, ЗИЛ - автомобиль «ЗИЛ», биржент - брезент, карандас - карандаш, солдадай - солдат, полотенцай - полотенце, милисия - милиция, хонсулай -консульство, хонсуул - консул, америкэн доллар - американский доллар, катр - кадр (гос. кадры), пильмет
- пулемет, танцай - танцы, куртик - куртка, магазин - магазин (не часто употребляется), вагон - поезд, арбуза (арбузааха) - арбуз, огурсай (угурсай) - огурец, дедушкай - дедушка, чушка - свинья, сало, сопсем -совсем, сахар - конфеты, яблако - яблоко, бахали - бакалея, актобус - автобус, станция, порход - пароход, машинай билет - водительские права, эроплан - самолет, болокуша - волокуша, бида - беда, самокат -велосипед, бакса - вакса (крем для обуви), телепон - телефон, завууд - завод, хилээмэ - хлеб, хомсомол -комсомол, бухварь - букварь, бандидай - бандит, атааман - атаман, патрет - портрет (фотография), турмай - тюрьма, солхоб - целковый, улисэ - улица, гоород - город, бригаад - бригада (небольшая группа), палаан - план (карта), репрессии, сельсовет, КГБ, пираник - печенье, момпале - конфеты без обертки (монпасье), компет - конфета в обертке, асткан - стакан, шашка - чашка, столовая, большевик, заимка. До сего времени используются в речи словосочетания: Ой, бида, бида! - Ой, беда, беда; шоорто - к черту; тоже - тоже; хорошо - хорошо.
Некоторые русизмы буряты внедрили в хошуне: мобило - автомобильное масло, хилээмэн - хлеб, траактарай - трактор, мотоор - мотоцикл, шатун - шатунный механизм, машина.
Заимствования из русского языка, употребление хлеба (традиция выпечки хлеба, идущая из России, отличает их от всех остальных народов Внутренней Монголии и, пожалуй, всего остального Китая) -напоминание об исходе из России, о котором хорошо знают не только сами буряты, но и китайцы.
Как говорят информаторы, у бурят с русскими были особо теплые отношения, всегда дружили и считали, что они выходцы из одной колыбели - России. Некоторые русские пришли на эти земли вместе с бурятами из Иркутской области, Бурятии и Забайкалья. Отдельно пришли буряты и русские казаки, служившие у атамана Семенова. В 1920-е - 1950-е годы на заимке Уетхэн (буряты до сих пор так и называют заимкой свои летние стойбища) проживало 10 русских семей, в Улан Харгане - 3 семьи, в Хан Уле было несколько семей, недавно умер дед Маркел. Всего около 20 семей было. Некоторые потомки этих семей, позабыв свои русские корни, и сейчас живут в Хайларе, Нантуни.
Русские имели заимки, нанимали бурят на работу. Когда обедневшие буряты вернулись нищими из очередного исхода в центральную часть Внутренней Монголии (Шилиин гол) в 1950-е годы, русские очень помогали, одели, обули, работу дали. Те, кто работал на русских заимках, выучили русский язык, помнят, как отмечали Пасху, красили яйца. У русских была своя школа, некоторые буряты учились в этой школе. Все информанты утверждают, что русские уехали с их местности в 1958 году, а куда уехали, точно не знают (По нашим данным, возвращались в Россию или уезжали в Австралию).
Заключение. Процесс заимствования или проникновения тех или иных лексем сопровождается рядом причин, что обусловливает появление особенностей, и анализ данного процесса позволяет проследить историю взаимовлияния языков. Влияние русского языка значительное, и остается таковым и сейчас. В бурятском лексиконе появились слова, входящие в такие лексико-семантические группы как жилище и хозяйственные строения, домашняя утварь, меры веса, пища, орудия и продукты земледельческого труда, средства передвижения, государственное и социальное устройство и т.д. Через посредство русского языка в бурятском осваивается и интернациональная лексика. Исследование этнокультурной лексики в сравнительном плане даст возможность выявить общее и специфическое не только в лексикологии, но и в этнографии народов, материальной и духовной культуре, проследить и «нарисовать» картину исторических контактов с другими этносами.
Список литературы
1. Балханов И.Г. Двуязычие и социализация. Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2002. 253 с.
2. Будаев Ц.Б. Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении. Новосибирск: Наука, 1978.
3. Бураева О.В. Межкультурное взаимодействие этносов Байкальского региона (XVII - начало XX в.): Дисс. .. .д-ра истор. наук. Улан-Удэ, 2005. 447 с.
4. Бураева О.В. Межкультурное взаимодействие этносов Байкальского региона (XVII - начало XX в.): Автореф. дисс. .д-ра истор. наук: 07.00.07 / О.В. Бураева. Улан-Удэ, 2005. 54 с.
5. Дондуков У.-Ж.Ш. Влияние русского языка на развитие и обогащение лексического состава бурятского языка. Улан-Удэ, 1974. 99 с.
6. Осокин Г.М. На границе Монголии: Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья. СПб., 1906. 304 с.
7. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб., 1788. Ч. 3, половина первая / Пер. В. Зуев. 624 с.
8. Современные этнические процессы в СССР / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. 2-е изд. М.: Наука, 1977. 562 с.
9. Харташкина Р.Ж. Взаимодействие русского и бурятского языков (На материале говоров русских старожилов и бурят Ирк. обл.): Уч. пос. Иркутск, 1977. 121 с.
10. Цыдендамбаев Ц.Б. К взаимовлиянию русского и бурятского языков // Взаимовлияние языков в Бурятии / Отв. ред. Л.Д. Шагдаров. Улан-Удэ, 1978. С. 49-54.
11. Цыренов Б.Д. О некоторых ранних русизмах в бурятском языке // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2017. Т. 15. № 1. С. 9-14.
12. Щапов А.П. Историко-географические и этнологические заметки о сибирском населении (1872 г.) // Собр. соч.: Доп. т. к изд. 1905-1908 гг. Иркутск: Вост.-Сиб. обл. изд-во, 1937. С. 83-173.
