CC BY
95из материалов круглых столов «византийского кабинета»
М.В. Шкаровский
русские обители афона в начале XX века
На протяжении столетий, прошедших после завоевания турками Византии, Святая Гора Афон продолжала жить как монашеская республика по своим византийским традициям. До сих пор Афон — это живая, духоносная Византия. В начале ХХ века дух времени коснулся и этого святого места, привнеся туда нестроения, смущения и волнения. Первая мировая война и революционные события в России 1917 года сказались также и на жизни многочисленного русского монашества на Афоне.
Ключевые слова: Святая Гора Афон, монашество, русские обители, начало ХХ века, Первая мировая война, революция в России.
В начале XX века русское монашество Святой Горы переживало расцвет. В это время русский Афон объединял много десятков обителей, крупнейшей из которых являлся Свято-Пантелеимоновский монастырь (Руссик). В нем имелось 25 храмов и параклисов (часовен). Под управлением Свято-Пантелеимоновского монастыря на Афоне находились также скиты — Крумица с восемью храмами, Новая Фиваида с храмом во имя Всех Святых Афонских, скит Богородицы и продолжавший действовать Старый Руссик. Три крупнейшие русские обители Святой Горы имели свои подворья в различных городах Российской и Османской империй: Свято-Пантелеимоновский монастырь — в Константинополе, Салониках, Одессе, Москве, Ростове-на-Дону, Таганроге и Санкт-Петербурге, а также «отделение» — Ново-Афонский Симоно-Канонитский монастырь на Кавказе, Свято-Андреевский скит — подворья в Константинополе, Одессе, Санкт-Петербурге и Ростове-на-Дону, Свято-Ильинский скит — в Константинополе, Одессе, Таганроге и Новониколаевской станице на Дону1.
За три года до начала Первой мировой войны, весной 1911г. на Московском подворье Руссика начался сбор пожертвований на постройку нового грандиозного собора во имя Пресвятой Троицы в Свято-Пантелеимоновском монастыре, который продолжался до ноября 1916 г. и, несмотря на войну, ежемесячно приносил в среднем 4-5 тысяч рублей. Таким образом, всего оказалось собрано более 250 тысяч. К сожалению, постройке собора, на закладку которого планировался приезд императора Николая II, помешали события революции 1917 г. и установление советской власти в России2.
По данным 1903 г., из всех 7432 монахов Святой Горы русских насчитывалось 3496, греков — 3276, а остальных — только 660 человек. К началу Балканских войн и изменения международного статуса Афона русское монашество Святой Горы переживало расцвет. В 1912 г. в Свято-Пантелеимоновском монастыре, двух больших скитах, в 82 келлиях, приписанных к другим греческим и славянским монастырям, и 187 кали-вах проживали 4800-5000 русских насельников, что составляло более половины всех
Михаил Витальевич Шкаровский — доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, ведущий научный сотрудник Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (shkarovs@mail.ru).
1 Епископ Саранский и Мордовский Варсонофий. Сочинения. В 5 тт. Т. 3: Афон в жизни Русской Православной Церкви в XIX — начале XX вв. Саранск, 1995. С. 118-120.
2 Архив Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне (АРПМА). Оп. 10. Д. 273. Док. №4880. Л. 1-6, 7об-25.
монахов Афона — в это время там находилось 3900 греков, 340 болгар, 288 румын, 120 сербов и 53 грузина. В Свято-Пантелеимоновском монастыре (с подворьями и метоха-ми) в 1912 г. насчитывалось около 1900 человек, а на 1 января 1913 г., по сведениям его игумена Мисаила (Сапегина), состояло 1779 насельников (из них 16 греков и 8 болгар), в том числе в скиту Новая Фиваида — 221: в общежитии — 132 и 89 пустынников3.
Очень активной была внешняя деятельность Свято-Пантелеимоновского монастыря, имевшего наибольшее количество подворий в разных странах. При московской Пантелеимоновской часовне широко развивалась издательская деятельность. Монастырь оказывал помощь церковной утварью, иконами, деньгами российским, сербским, греческим, болгарским храмам и монастырям, духовным учреждениям, благотворительным и учебным заведениям в Константинополе, России, Болгарии, Русским Духовным Миссиям в Иерусалиме, Японии, Корее и на Алтае. Греческое и славянское население Македонии получало от Руссика продовольственную помощь и т. д.
Свято-Пантелеимоновский монастырь также издавал множество религиозно-просветительных книг и брошюр, выпускал свой журнал «Душеполезный собеседник», в обители были устроены разнообразные мастерские, в том числе фотомастерская, в результате работы которой выходили фотоальбомы видов монастырей и скитов Святой Афонской Горы.
Русские святогорцы фактически и формально оставались подданными Российской империи, и находились в ведении российского посольства в Константинополе, платя ежегодную подушную подать (харадж) правительству Османской империи в размере 6 рублей. Хотя святогорским канонизмом 1876 г. афонские монахи, «какого бы рода и народности они ни были», объявлялись «верными подданными могущественной Оттоманской империи», подданство это было номинальным, а канонизм, хотя и был введен в свод турецких законов, никогда не выполнялся. С конца XIX века святогорским инокам был разрешен въезд в Россию «без предварительных сношений со Святейшим Синодом», лишь с паспортом, выданным российским консульством в Константинополе4.
Свято-Пантелеимоновский монастырь и другие русские обители пользовались заметным покровительством императорского дома и правительства России, а также поддержкой российских послов в Константинополе и консулов в Салониках (А. Е. Лаговского, К. Н. Леонтьева, Н. Ф. Якубовского, М. К. Ульянова, М. А. Хитрово, А. А. Якобсона, Н. А. Иларионова и др.). Все русские обители Афона получали финансовую помощь со стороны Святейшего Синода и российского правительства. Только на нужды Свято-Пантелеимоновского монастыря ежегодно выделялось 100 тысяч золотых рублей. Распространенную практику получили и «милостынные сборы» в России в пользу монастыря. Из российских подворий обители поступала значительная экономическая помощь. Существовали и многочисленные пожертвования со стороны частных лиц.
В 1900-е гг. на Афон для поклонения местным святыням, в том числе чудодейственным мощам св. вмч. Пантелеимона, прибывало огромное количество русских паломников. Ежегодно через Одессу, где проходил основной сбор паломников, в Руссик приезжало до 30 тысяч человек, причем постоянно в обители находилось около 200 паломников. Иногда, при возвращении русских паломников из Иерусалима на родину через Афон, на Святую Гору единовременно прибывало до полутора тысяч человек5. Все они находили приют в монастыре, размещались в странноприимном доме («фондарике») и получали бесплатное питание. По древней традиции, Руссик предоставлял каждому, кто постучится в его ворота, ночлег и бесплатную миску супа
3 Там же. Д. 155. Док. № 145. Л. 192; Талалай М.Г. Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках. М., 2009. С. 28.
4 Айон Орос. Салоники, 2012. С. 66; Игумен Петр (Пиголь). Русские иноки на Афоне в XVIII — начале XX в. // Православная энциклопедия. Т. IV. М., 2002. С. 158-159.
5 АРПМА. Оп. 10. Д. 143. Док. № 4435. Л. 4 об.
со стаканом вина. Благочестивые русские христиане не оставались в долгу, делая щедрые пожертвования на нужды обители.
Под покровительством Свято-Пантелеимоновской обители, имевшей своего представителя в Киноте и использовавшей свой голос в защиту интересов всех русских афонитов, более 80 русских келейных обителей (всего около 1200 насельников) были во многом защищены от нападок и претензий господствующих греческих монастырей. В некоторых из келлий (например, Иоанно-Златоустовской, Благовещенской, Иоанно-Богословской Хиландарского монастыря) проживало по общежительному уставу по 70-100 человек братии. Согласно сведениям, предоставленным в 1913 г. для российского консульства в Салониках его корреспондентом А. А. Павловским, русским монахам также принадлежали 187 калив, в которых подвизались те, кто избрал не общежительный, а пустынный образ жизни. Большая часть этих пустынников получала денежную и продовольственную помощь из Свято-Пантеле-имоновского монастыря6. При этом еще в 14 мая 1896 г. было учреждено «Братство русских обителей (келлий) афонских в память священного коронования Государя Императора Николая II», объединившее насельников русских келлий и калив для взаимной поддержки, оказания помощи бедным келлиотам и отшельникам, ведения миссионерской деятельности7.
По своей инициативе Свято-Пантелеимоновский монастырь осуществлял постоянную помощь деньгами и продуктами афонским русским инокам-беднякам (сиро-махам) и всем неимущим афонитам других национальностей. К началу XX века эта помощь производилась в размере 40 тысяч рублей ежегодно, не считая раздачи хлеба. В то время число русских сиромах, не имевших своих келлий и калив и живших только подаянием Руссика, составляло около 1000 человек. Для поселения неимущих русских еще в 1882 г. на земле метоха Крумица был основан скит Новая Фиваида. На средства обители там построили собор во имя всех Афонских святых и в честь Вознесения Господня. В 1912 г. в Новой Фиваиде насчитывалось более 200 насельников, получавших от монастыря ежемесячное пособие продуктами, одеждой и самым необходимым. Кроме того, Руссик содержал приют на 40 человек и больницу для сиромах8.
Осенью 1912 г., в результате освобождения Македонии и Западной Фракии от господства Османской империи, Афонский полуостров фактически перешел под контроль греческого государства. Второго ноября в ходе Первой Балканской войны Святую Гору заняли греческие войска, там спустили турецкий флаг, и королевским декретом над монастырями был установлен контроль военных властей.
На мирной конференции в Лондоне в мае-августе 1913 г. Россия предложила сохранить автономный статус Афона под протекторатом шести православных государств: России, Греции, Румынии, Болгарии, Сербии и Черногории, но не смогла добиться полного принятия такого решения. За интернационализацию Афона активно выступало Братство русских обителей (келлий), которое в мае 1913 г. обратилось к Лондонской конференции и в МИД России с различными просьбами, в т. ч. возвести Свято-Пантелеимоновский монастырь в ранг Лавры. Однако предложения русских обителей не были осуществлены9.
В период напряженных споров о будущем Афона положение русских святогорцев осложнилось движением имяславцев10, в ходе подавления которого в июле 1913 г. 833 монаха были с помощью военной силы депортированы из Свято-Пантелеимоновско-го монастыря и Свято-Андреевского скита в Одессу11. Жестокое подавление движения
6 Талалай М. Г. Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках. С. 28.
7 Русский афонский отечник XIX-XX веков. Святая Гора Афон, 2012. С. 633.
8 АРПМА. Оп. 10. Д. 204. Док. №4687. Л. 1.
9 Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. М., 2009. С. 151-165.
10 См.: Петрунина О.Е. Афонский вопрос в 1912-1917 гг. по материалам русских дипломатических источников // Вестник архивиста. 2002. № 1 (67). С. 64-82.
11 Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. С. 163-164; Забытые страницы русского имяславия. М., 2001. С. 299-300.
имяславцев (или иначе имябожников) нанесло тяжелый удар русским обителям Афона. Однако к началу Первой мировой войны на Святой Горе еще проживало 4285 русских насельников (что составляло 53, 6 % от общего числа монахов Афона), в т. ч. в Свято-Пантелеимоновском монастыре — 221712.
В связи с началом войны правительство Османской империи в июле 1914 г. закрыло проливы Босфор и Дарданеллы, и традиционная связь русских афонских обителей с Россией через Черное море прервалась. С этого времени на Афон уже не приходил ни один российский пароход, закрылось и ранее размещавшееся в Дафне в арендованном здании «Русское пароходное агентство». Свято-Пантелеимоновский монастырь, русские скиты и келлиоты имели своих доверенных лиц в Одессе, которые стали получать денежные переводы и почту, и затем различными окружными путями старались переправить их на Афон. Однако с начала 1917 г. на Святую Гору из-за политического кризиса полностью прекратился приток денежных средств из России. В конце года, после захвата власти в стране большевиками, на Афон перестала поступать почтовая корреспонденция, в связи с чем закрылось находившееся в Дафне до этого времени представительство российской почты13.
В период войны русские святогорцы активно помогали своей родине — организовали дружину братьев милосердия, которая отправилась на сербский фронт, стали печатать многочисленные воззвания, листовки и брошюры для российской армии, жертвовали средства на помощь раненым воинам, но, прежде всего, неустанно молились об отчизне, армии в целом и в отдельности о воинах, просивших святых свято-горских молитв.
Также следует отметить, что вскоре после начала войны на подворьях Свято-Пан-телеимоновского монастыря в Одессе и Москве были открыты лазареты для раненых солдат и офицеров. В августе 1914 г. заведующий Одесским подворьем иеромонах Кирик (Максимов) по поручению игумена и братии обратился к обер-прокурору Святейшего Синода В. К. Саблеру с просьбой выразить императору Николаю II верноподданнические чувства и сообщить, что «монастырь, выражая полную готовность и желание внести посильную лепту на великое общегосударственное дело», открыл при подворье «на все военное время» лазарет для больных и раненых воинов из 50 кроватей на полном монастырском оборудовании, содержании и уходе исключительно братией. В письме также указывалось, что монастырем пожертвовано 70 тысяч книг, брошюр и листков духовно-нравственного содержания (на 7 тысяч рублей) для бесплатной раздачи воинам. В. К. Саблер представил соответствующий доклад императору, который 4 сентября написал на нем: «Искренне благодарю». На следующий день обер-прокурор письменно сообщил об этом отцу Кирику14.
17 сентября Одесское местное управление сообщило Главному управлению Российского общества Красного Креста об устройстве на подворье Свято-Пантелеимо-новского монастыря лазарета, и 30 сентября покровительница общества императрица Мария Федоровна выразила благодарность устроителям и жертвователям. В следующем году Руссик по представлениям отца Кирика пожертвовал российской армии 100 тысяч рублей, а также книги, брошюры и листки духовно-нравственного содержания на 17 тысяч, за что Синод 29 декабря 1915 г. преподал иеромонаху благословение с выдачей грамоты «В воздаяние за усердие и ревность к удовлетворению потребностей и религиозно-нравственных нужд наших доблестных воинов»15.
В феврале 1916 г. игумен Мисаил с братией препроводили обер-прокурору 50 тысяч рублей процентными бумагами и уведомили его, что обитель, «желая быть полезной
12 Архив Свято-Троицкой Духовной семинарии Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ) в Джорданвилле (штат Нью-Йорк). Ф.В. А. Маевского, д. Афон; ТалалайМ.Г. Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках. С. 31-32; Троицкий П. Свято-Андреевский скит и русские кельи на Афоне. М., 2002. С. 64.
13 АРПМА. Оп. 10. Д. 180. Док. № 163. Л. 126.
14 Там же. Д. 164. Док. №4395. Л. 4-5.
15 Там же. Л.1, 6.
дорогому Отечеству в его борьбе с внешним врагом, кроме содержания ею собственных лазаретов в Москве и Одессе и уже сделанного пожертвования в январе 1915 г., жертвует эти деньги на общие нужды войны». В том же месяце обер-прокурор доложил о верноподданнических чувствах иноков монастыря императору, и Николай II написал на докладе: «Сердечно благодарю»16.
Не остались безучастными к судьбам России и другие русские афонские обители. Так, на подворьях Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов в Одессе были открыты военные лазареты17. Братство русских обителей (келлий) не только приняло участие в организации и отправлении в Сербию во второй половине 1914 г. русской санитарной монашеской дружины из 20 человек, но и попыталось послать подобный санитарный отряд в Россию, однако быстрое закрытие Османской империей черноморских проливов не позволило это сделать. Братство также пожертвовало на нужды Российского Красного Креста 1611 рублей, отправило несколько десятков тысяч иконок, крестов, религиозных брошюр и листков в армию18.
Послушники и даже рясофорные монахи по законам Российской империи являлись военнообязанными, и зимой 1914/1915 г. правительство мобилизовало на фронт часть русских святогорцев, которых привезли в Россию окружным путем. Только из Свято-Пантелеимоновского монастыря было отправлено 90 иноков. Монахи служили в лазаретах, а иеромонахи состояли при походных церквах, совершая богослужения. В первой половине 1915 г. всех военнообязанных русских святогорцев, принявших монашеский постриг до начала войны, освободили от мобилизации19.
В июне—июле 1916 г. на Салоникский (Македонский) фронт (открытый в сентябре 1915 г.), где армия Антанты сражалась против австро-венгерских и болгарских войск, прибыли 2-я и 4-я особые пехотные бригады Российского экспедиционного корпуса — так называемые «бригада св. Михаила» и «бригада св. Георгия». Бригады отправлялись в Грецию из Архангельска через Францию, где они получали вооружение и обеспечение вспомогательных служб (связи, тыловой и медицинской). Первые русские солдаты высадились в салоникском порту 30 июня 1916 г. По прибытию всего контингента, он был включен в состав Восточной армии Антанты. В составе бригад имелось военное духовенство. В 1917 г. главным священником русских войск и православных военно-походных церквей союзников на Салоникском фронте был назначен протоиерей Павел Крахмалов.
Когда русские войска прибыли в район Салоник, русские афонские обители выразили им свое приветствие, и поднесли воинам в благословение писанные на Святой Горе иконы. Все военнообязанные иноки и послушники, не имевшие возможности приехать в Россию в начале войны, отправились в Салоники, чтобы вступить в ряды армии. Братство русских обителей (келлий) Святой Горы также избрало своего представителя в комитет Русской салоникской больницы, где лечились раненые солдаты20.
6/19 августа 1916 г., после напутственного молебна в соборе св. вмч. Пантелеимона, перед честной его главой, игумен Мисаил обратился с кратким словом к едущим в Салоники рясофорным монахам и преподал каждому отеческое благословение. Испросив прощения у братии, отъезжающие отправились на пристань, откуда на греческом пароходе выехали к месту своего служения21.
С 1917 г. по благословению настоятеля Свято-Пантелеимоновского монастыря игумена Мисаила иеросхимонах Андрей (Жеков), иеромонахи Серафим (Булатов) и Феодор (Константинов) стали активно сотрудничать со 2-й бригадой Российского экспедиционного корпуса. При этом отец Серафим (Булатов) с 6 февраля 1917 г. служил главным духовником корпуса, лично выполняя на фронте необходимые
16 Там же. Л. 3-3об; Щедрая жертва афонских монахов // Колокол. 1916. 28 февраля.
17 Троицкий П. Свято-Андреевский скит и русские кельи на Афоне. С. 18-19.
18 АРПМА. Оп. 10. Д. 180. Док. № 163. Л. 193-193 об.
19 Там же. Д. 167. Док. №4668. Л. 1.
20 Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. С. 67, 167-169.
21 Там же.
требы. Отец Андрей не только духовно окормлял русских солдат, но в качестве фельдшера и санитара помогал раненым. Во время одной из бомбардировок Сало-ник немецкими самолетами он был ранен в ногу и три месяца пролежал в русской больнице. 7 марта 1918 г. в г. Верия за усердное исполнение своих обязанностей отцы Андрей (Жеков), Серафим (Булатов) и Феодор (Константинов) были награждены генерал-майором В. П. Тарановским орденом святой Анны 3-й степени. 17 марта 1920 г. за участие в боевых действиях на Салоникском фронте и проявленное при этом мужество и любовь к солдатам отец Серафим был возведен митрополитом Платоном (Рождественским) в сан архимандрита и награжден золотым наперсным крестом. Только 19 декабря 1920 г. он вернулся в Свято-Пантелеимоновский монастырь22.
В общей сложности на Салоникском фронте было 76 тысяч русских солдат, а с тыловыми частями — около 81 тысяч. После Февральской революции 1917 г. положение русских войск в Греции кардинально изменилось. В бригадах началось брожение, сначала небольшое, но со временем перешедшее в развал всей 2-й Особой пехотной дивизии, в которую в июне 1917 г. были объединены русские части. В январе 1918 г. русская дивизия формально была расформирована, и солдатам объявили, что они поступают в распоряжение французского правительства, но большая часть их продолжила оставаться на Салоникском фронте в составе рабочих батальонов до окончания Первой мировой войны, под духовным окормлением афонских иеромонахов23.
Так, например, 14 марта 1918 г. российской консульство в Салониках переслало своему корреспонденту на Афоне А. А. Павловскому письмо командира 2-й Особой пехотной дивизии генерал-майора В. П. Тарановского от 10 марта с предложением русскому афонскому монашеству «придти на помощь соотечественникам». Генерал писал, что большая часть рабочих батальонов, сформированных из бывших частей дивизии и остающихся в тылу Восточной армии, не имеет военных священников, и просил направить в Верию для соответствующей службы семь афонских иеромонахов, обещая им питание и небольшое денежное вознаграждение. 26 марта А. А. Павловский в письме игумену Мисаилу попросил назначить нескольких кандидатов, отметив, что к этому времени ряд иеромонахов Руссика уже обслуживали религиозные потребности солдат на Салоникском фронте24. Это обращение было исполнено. По просьбам командира 2-й Особой пехотной дивизии и российского генерального консула в Салониках Собор старцев Свято-Ильинского скита также отправил для обслуживания духовно-религиозных потребностей русских частей иеромонахов Павла (Закутнева) и Дамиана (Полущука)25.
Всего за годы Первой мировой войны в российскую армию было мобилизовано около 700 русских афонитов (в том числе из Руссика более 100), и назад на Святую Гору из них вернулось лишь несколько десятков человек (все это породило среди греческих насельников ложное мнение о том, что Россия якобы посылала на Афон для русификации обителей переодетых в монашеские облачения солдат).
Первые призванные в армию насельники Руссика вернулись в свою обитель летом 1918 г. В конце весны было принято решение демобилизовать из русских частей на Балканах солдат старших возрастов, и 23 мая А. А. Павловский написал об этом игумену Мисаилу, приложив проект прошения на имя начальника русской военной базы полковника Эверса о возвращении монахов, отправленных на Салоникский фронт. 2 июня игумен отправил подобное прошение генерал-майору В. П. Таранов-скому, и вскоре несколько насельников вернулись в монастырь26. Возвращение других демобилизованных монахов продолжалось до начала 1920 г.
22 Русский афонский отечник XIX-XX веков. С. 389, 393, 416.
23 Митрович Б. Револуцщ'а у Русщ'и и руске трупе на Солунском фронту // Исторщ'ски глас-ник. Београд. 1957. №3-4.
24 АРПМА. Оп. 10. Д. 180. Док. № 5377. Л. 68-69.
25 Феннелл Н, Троицкий П., Талалай М. Ильинский скит на Афоне. М., 2011. С. 233.
26 АРПМА. Оп. 10. Д. 180. Док. № 5377. Л. 70.
После начала войны существенно активизировалась деятельность российской дипломатии в Греции. Во второй половине 1914 г. было открыто вице-консульство в г. Кавала, а осенью 1915 г. — официально назначен на Афон корреспондент российского генерального консульства в Салониках, с выдачей жалования с 1 января этого года. Этим корреспондентом стал работавший сотрудником Братства русских обителей (келлий) с 3 октября 1899 г. Алексей Алексеевич Павловский. Он впервые приехал на Афон 27 июля 1897 г. в храмовый праздник Свято-Пантелеимоновского монастыря, и с 11 июня 1913 г. постоянно проживал в Свято-Андреевском скиту. В начале 1915 г. генеральный консул в Салониках В. Ф. Каль попросил игумена Мисаила, чтобы ан-типросоп Руссика секретно знакомил Павловского с делами Протата, что и стало осуществляться27.
В июле 1915 г. у берегов афонского полуострова впервые появились германские подводные лодки, в связи с чем в праздник св. вмч. Пантелеимона на Афон приходил российский крейсер «Донец». В конце лета 1915 г. русские святогорцы успели запастись хлебом на зиму в Болгарии, накануне ее вступления в войну на стороне Германии. Через несколько месяцев болгарские войска заняли Кавалу, захватив и расположенный вблизи нее метох Свято-Андреевского скита Нузлы, и 20 пребывавших там русских монахов были взяты в плен. В конце 1915 г. среди части афонитов возникла паника в связи с опасениями, что болгарская армия оккупирует и Святую Гору. Поэтому российский генеральный консул в Салониках В. Ф. Каль обратился в Министерство иностранных дел с докладом о необходимости ввести на Афон союзный отряд, но министр С. Д. Сазонов не нашел возможным это сделать28.
В 1916 г. впервые значительно подорожало продовольствие. Руссик снял урожай зерновых на своих метохах. Однако этих продуктов не хватило, и уже в декабре 1916 г. монастырь, русские скиты и Братство русских келлий были вынуждены командировать своих доверенных лиц в Салоники за закупками. К этому времени на Афоне появились дезертиры из греческой армии, создаваемой в Салониках народным правительством Е. Венизелоса, которые совершили несколько грабежей на Святой Горе29.
Первая мировая, гражданская войны и революционные потрясения почти прекратили приток на Святую Гору новых иноков из России. Именно эти события стали причиной радикальных изменений в этническом составе афонского монашества. Уже в 1917 г., по сведениям А.А.Павловского, количество русских насельников Святой Горы сократилось до 246030. Несколько большие цифры дает статистика российского Министерства иностранных дел: в 1917 г. греческих монахов на Афоне было 6500 человек (61, 9 %), русских (вероятно, вместе с временно пребывавшими вне Святой Горы) — 3500 (33, 3 %), болгар — 300 (2, 9 %) и румын — 200 (1, 9 %)31.
Так, например, за время войны 220 насельников Свято-Ильинского скита ушли на фронт или остались на подворьях в России и уже не смогли вернуться. В целом за 1913-1916 гг. русское население Афона, по данным А.А. Павловского, уменьшилось на 2200 человек, численность же греческих насельников Святой Горы, наоборот, в 1917 г. выросла до 650032. Дело в том, что греческие монастыри избежали мобилизаций в армию и почти не понесли убытки во время Первой мировой войны, в отличие от русских обителей, особенно келлий.
К концу войны, то есть в октябре 1918 г., согласно детальным подсчетам А. А. Павловского, во всех 163 русских обителях (в том числе 90 келлиях и 70 каливах) Афона числилось 3322 человека, в том числе на самой Святой Горе — 2157, на подворьях,
27 Там же. Д. 180. Док. № 163. Л. 152об, 174 об.
28 Там же. Л. 122 об.
29 Там же. Л. 122об-123.
30 Гердт Л.А. Русский Афон 1878-1914гг. Очерки церковно-политической истории. М., 2010. С. 156.
31 Петрунина О.Е. Афонский вопрос в 1912-1917 гг. по материалам русских дипломатических источников // Вестник архивиста. 2002. № 1 (67). С. 66.
32 Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. С. 167.
метохах и т. д. — 610 и 555 в российской армии. При этом в Руссике числилось 975 иноков, в том числе 155 находились вне Афона на подворьях и метохах и 90 в армии (то есть на самом Афоне находилось всего 730)33. Впрочем, другие подсчеты А. А. Павловского, проведенные в Руссике в августе-сентябре 1917 г., дают значительно большую цифру насельников монастыря, пребывавших на самом Афоне — 928: 643 человека братии в Руссике, 82 — на Новой Фиваиде, 18 — в Богородичном скиту (Ксилургу), 19 — на Каруле, 34 — в монастырской больнице на покое, 29 временно проживавших и работавших в обители монахов и 103 трудников-мирян34.
В годы Первой мировой войны среди афонитов произошло разделение по политическому принципу. Болгарские и значительная часть греческих монахов заняли прогерманскую позицию, которой придерживался и король Греции Константин I. Некоторые из них непосредственно помогали немцам, в частности экипажам плававших в Эгейском море германских подводных лодок. Русские, сербские, румынские монахи и другая часть греческих афонитов (сторонников премьер-министра Е. Венизелоса) были сторонниками Антанты. Так как Болгария воевала на стороне Германии, по некоторым сведениям, в 1914 г. на Афоне происходили конфликты болгарских и русских монахов, а в 1916 г. насельники Зографа безуспешно пытались захватить сербский монастырь Хиландар, где вместе жили болгары и сербы. Постоянные стычки и ссоры там прекратились только после прибытия в январе 1917 г. на Афон русско-французского отряда35.
Вскоре после Февральской революции, 4 марта, на Афон по радиотелеграфу поступило известие об отречении от престола императора Николая II, что было воспринято братией Руссика с большой скорбью, многие не хотели этому верить. В летописи монастыря отмечалось: «Заскорбели иноки страшно... Настолько крепко связано православие с самодержавием, настолько тесна нравственная связь царя с народом, что подавляющее большинство иноков не хочет и слушать о республике, которую навязывают России ее радетели — Милюков и Ко... На службах поминовение царствующего дома продолжалось весь пост, и только по получении распоряжения Синода о новом поминовении, решили следовать согласно предписания. Первое молитвенное возношение о новом российском правительстве было произнесено в Великую Субботу»36.
К концу марта 1917 г. священнослужителям Руссика поступило руководство о поминовении нового правительства России. Согласно определению Святейшего Синода от 7-8 марта 1917 г., на великой ектении поминовение звучало так: «О Богохранимой Державе Российской и Благоверном Правительстве ея, о всей Палате и воинстве их, Господу помолимся. О пособити и покорити им всякого врага и супостата». В начале утрени следовало произносить: «Еще молимся о Святейшем Патриархе Германе, Святейшем Правительствующем Всероссийском Синоде и о всечестнейшем Отце нашем Священно-Архимандрите Мисаиле. Еще молимся о Богохранимой Державе Российской, Благоверном Правительстве ея и о всем Христолюбивом воинстве» и т. д.37 После этого братия Руссика стала молиться о победе Временного правительства в войне.
К этому времени на Афоне уже находился военный отряд союзников по Антанте. После прибытия в июле 1916 г. на Салоникский фронт русских частей, генеральный консул В. Ф. Каль вновь обратился в российский МИД с предложением ввести на Святую Гору небольшой отряд союзных войск. Новый министр иностранных дел Н. Н. Покровский поддержал эту инициативу. В результате 4 января 1917 г. на территорию Афона на двух французских пароходах и миноносце прибыл русско-французский отряд во главе с капитаном Жиделем, в составе 100 российских солдат под командованием поручика Дитша (прибывших из Архангельска через Францию) и 50 французов, который находился там около шести месяцев, до начала июля. В течение
33 АРПМА. Оп. 10. Д. 180. Док. № 163. Л. 90 об.
34 Там же. Док. № 5377. Л. 9об, 105 об.
35 Масиель Санчес Л.К. Зограф // Православная энциклопедия. Т. 20. М., 2009. С. 308.
36 АРПМА. Оп. 10. Д. 170. Док. № 154. Л. 4.
37 Там же. Д. 169. Док. № 153. Л. 1.
этого времени российское влияние на Афоне значительно усилилось. Первоначально части отряда были размещены в Зографе, Ватопеде и Руссике (с 6 января). В Свя-то-Пантелеимоновском монастыре французы установили радиотелеграфную станцию для связи с Салониками, там же разместилась и часть российских солдат, в прибрежном корпусе обители был устроен главный штаб. 8 января в Руссик прибыли игумены Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов и представители Братства келлий для визита командованию отряда. Затем был занят перешеек, размещены посту в Лавре св. Афанасия, скиту Продром и Свято-Андреевском скиту38.
Целью прибытия отряда было обеспечение защиты союзного флота от нападения немецких подводных лодок, помощь которым оказывали некоторые греческие и болгарские монахи, прежде всего в Ватопеде и Зографе. Для водворения порядка сразу же начались аресты лиц, подозреваемых в снабжении немецких лодок бензином и продовольствием, а также обыски и конфискация спрятанного в некоторых монастырях оружия. Под арест попал целый ряд германофильско настроенных представителей старшей братии Лавры св. Афанасия, Ватопеда, Иверона, Зографа и других обителей39.
При посещении Кареи французский капитан Жидель попросил Протат выдать оружие, однако проэстосы заверили, что не имеют его. Капитан все-таки провел обыск в карейской пирге, где обнаружил склад вооружения из примерно ста винтовок и 47 тысяч патронов. Их конфисковали и отправили в Руссик, где устроили временный склад, а позднее вывезли в Салоники. В это же время в других греческих обителях нашли более 400 винтовок, около 100 тысяч патронов, большое количество кинжалов и другого оружия (в основном оно было выдано монахам греческим правительством еще во время Второй Балканской войны). В результате, французы 9 января арестовали в Карее нескольких греческих проэстосов и грамматика Кинота отца Амвросия; 25 января был арестован один греческий эпистат и два монаха. В тот же день трех арестованных проэстосов (Ватопеда и Ксиропотама) отправили в Салоники. 25 января Кинот направил письмо премьер-министру проантантовского народного правительства Е. Венизелосу с просьбой заступиться за арестованных, отправленных из Салоник на остров Метелин, но их освобождение затянулось до начала 1918 г.40
Современные исследователи отмечают: «Странам Антанты из разных источников стало известно о том, что германофильско настроенные монастыри на одной из возвышенностей поставили телеграф, обслуживающий центральные империи, около двух монастырей была замечена световая сигнализация, служившая маяком для немецких подводных лодок, кроме того, было обнаружено 5000 ружей, 130 тыс. боевых патронов. Револьверы, динамит. Пулеметные ленты и др. виды оружия и боеприпасов, а в Ватопедском монастыре — электростанция и база для снабжения подводных лодок. Даже в самом Протате, глава которого просил из уважения к нему, как к высшему духовному лицу на Афоне, не производить обыск в здании Протата, было обнаружено 125 винтовок и 45 тыс. патронов»41.
Прогерманское королевское правительство в Афинах выразило свой протест против высадки союзного отряда, но он был отклонен. В сообщении Петроградского телеграфного агентства от 27 января 1917 г. говорилось: «Русский посланник в Афинах имел продолжительное совещание с президентом совета министров и заявил, что протест греческого правительства против оккупации Афона франко-русскими войсками не может быть принят в соображение, так как на Лондонской конференции был признан нейтральный и автономный характер Афона»42.
15 февраля на Святую Гору прибыли еще 50 русских и 20 французских солдат. В тот же день в Салоники на пароходе увезли арестованных проэстосов Лавры св. Афанасия (отца Евсихия) и Каракалла, а также доктора из Зографа (позднее арестовали
38 Там же. Д. 170. Док. № 154. Л. 1-2.
39 Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. С. 67, 167-169.
40 АРПМА. Оп. 10. Д. 170. Док. № 154. Л. 2; Д. 150. Док. № 143. Л. 17об, 37 об.
41 Петрунина О.Е. Указ. соч. С. 75.
42 АРПМА. Оп. 10. Д. 180. Док. № 163. Л. 148 об.
лаврского грамматика отца Корнилия). В Салониках некоторых задержанных отпускали без права возвращения на Афон до конца войны, а особенно виновных ссылали на остров Метелин. Из насельников Руссика по недоразумению был арестован только монах Викентий, но через час отпущен43.
После выбытия части гермонофилов существенные изменения претерпел состав Протата. 18 февраля его члены приезжали с визитом в Руссик к военным властям, где они тогда находились. Изменив свою политическую позицию, Кинот 6 марта принял новое послание Е. Венизелосу, в котором говорилось: «а) Кинот отвергает Королевское в Афинах правительство до того времени, пока не будет воссоединено все королевство в одно целое, о чем единодушно молится Святая Гора, как и о мире всего мира. б) признает вместо него временное народное в Солуни правительство Венизелоса, которому выражает свою веру, почтение и преданность... г) выражает признательность свою дружественному Анданту союзным великим державам за их предстательство нашей народности и Святой Горы и просит их, дабы всегда благосклонно ограждали они монашеское самоуправление Святой Горы...»44.
Кинот стал рассылать свои решения только за подписью и печатью французского капитана. Начальник отряда также затребовал каталог всех святогорских судов и указал выставить на них литеры «М. А.» и номера, чтобы контролировать судоходство у полуострова. Весной французские части разбили у границы Афонского полуострова отряд дезертиров с Салоникского фронта, защитив от них Святую Гору. В начале марта французы начали обширную вырубку афонского леса, в том числе на территории Руссика, на нужды армии, по приказу главнокомандующего45.
В связи с этим настоятель обители игумен Мисаил написал российскому посланнику в Афинах Е. П. Демидову, что французский офицер нанял 20 дровосеков и приказал рубить монастырский лес на дрова. Старший русский офицер Дитш остановил было эту порубку и попросил вмешаться российское консульство в Салониках, но на запрос последнего главнокомандующий лишь ответил, что ему нужен лес. Игумен просил Демидова помочь прекратить порубку и добиться оплаты вырубленного леса46. В конце концов, конфликт был улажен: вырубка продолжилась, но французы стали оплачивать вывезенную древесину.
Первоначально в Руссике располагались как русские, так и французские солдаты (всего 60 человек). 15 марта в нем состоялись соборные похороны первого умершего русского солдата (Онисима Захарова), его отпевали наместник и несколько иеромонахов в церкви св. Рафаила. 3-5 апреля монастырь посетил приезжавший с инспекцией английский генерал Рейкрофт, а 6 апреля в обители прошла присяга русских солдат Временному правительству. Из-за роста активности немецких подводных лодок в середине апреля была объявлена блокада Афона, и без разрешения военных властей ни один монастырь не имел права отпускать со своей пристани лодки дальше, чем на 500 метров от берега, а ночью запретили зажигать огни47.
12 мая французский отряд перебазировался в Дафну, а часть русских солдат осталась в Свято-Пантелеимоновском монастыре. При этом другая часть во главе с поручиком Дитшем располагалась в Свято-Андреевском скиту. Наводя порядок, Дитш распорядился задерживать всех монахов, появлявшихся в Карее в нетрезвом виде. В качестве наказания их на несколько дней сажали на хлеб и воду в особое помещение в Свято-Андреевском скиту или отправляли в Руссик — носить дрова и заготавливать лес для союзных войск48.
В отдельных случаях российские офицеры помогали русским келлиотам, поддерживая их в спорах с греческими монастырями. Зависимые от греческих монастырей
43 Там же. Л. 124 об.
44 Там же. Л. 47об-48.
45 Там же. Д. 170. Док. № 154. Л. 3; Д. 150. Док. № 143. Л. 38.
46 Там же. Д. 181. Док. № 5500. Л. 5-6.
47 Там же. Д. 170. Док. № 154. Л. 3-4.
48 Там же. Л. 5.
русские скиты тоже получили временную возможность обойти установленный порядок и несколько облегчить свое положение.49 После того как русско-французский отряд покинул Святую Гору, «положение русского на Афон монашества... сильно ухудшилось... Все то немногое, что было сделано в пользу русского монашества — все подверглось извращенной критике...»50.
Пребывание союзного отряда на Афоне продолжалось всего полгода. 21 июня произошла смена его французской части из 100 человек, прибыл и новый командир — капитан Барно, который на следующий день нанес визит в Руссик, где был встречен и провожен колокольным звоном. Предполагалось, что отряд останется до конца войны. Однако уже 29 июня была неожиданно получена радиотелеграмма командования союзных войск с приказом русско-французскому отряду оставить Афон (солдаты понадобилась в Афинах для поддержки сторонника Антанты премьер-министра Е. Венизелоса, в его конфликте с выступавшим за союз с Германией королем).
Все российские солдаты из различных монастырей были собраны в Руссике, где 30 июня состоялось теплое прощание. Игумен Мисаил отслужил напутственный молебен в соборе св. Пантелеимона, затем отъезжающим воинам было провозглашено многолетие, офицерам вручили в подарок книги. Провожать соотечественников приехали игумены Свято-Ильинского и Свято-Андреевского скитов, а также представители Братства русских келий (Протат никого не прислал для проводов). Как отмечалось в летописи монастыря, «при прощании некоторые солдаты и иноки плакали». Погружались воины на корабль под звон колоколов. 2 июля уехали из Дафны и французские солдаты (правда, в дальнейшем их небольшие отряды в рамках французской лесной комиссии находились на Афоне до января 1919 г.)51.
С начала июня 1917 г. немецкие подводные лодки стали топить не только корабли союзных войск, но и греческие парусники. В результате 16 августа было потоплено и парусное судно Руссика, которое плыло из метоха Каламария в монастырь с двумя с половиной тоннами пшеницы. Под угрозой расстрела из орудий монахам пришлось оставить судно, на борт которого высадились немцы, забрали все ценные вещи, затем заложили взрывчатку и взорвали его. К счастью, до монастыря было недалеко и команда во главе с капитаном о. Лазарем (которой тайком от немцев вынес кассу — 20 тысяч рублей) смогла на лодках добраться до берега. В этот день были потоплено и несколько судов других монастырей. Так Руссик лишился большого количества зерна и единственного парусника, доставлявшего грузы с метохов и из Салоник. Правда, еще оставался небольшой пароход, который 2 октября помог пристать к пристани монастыря зафрактованному греческому паруснику с новой партией пшеницы из Каламарии. Для защиты от подводных лодок их некоторое время сопровождал английский миноносец52.
К другим неприятностям добавился опустошительный пожар в Салониках 5-19 августа 1917 г., приведший к резкому увеличению и без того высоких цен на продукты (от него сильно пострадало и Солунское подворье Руссика). При этом в 1917 г. Временное правительством под председательством А. Ф. Керенского окончательно отменило традиционную ежегодную денежную субсидию Свято-Пантелеимо-новскому монастырю. В конце сентября русские святогорцы просили у правительства ссуду в 600 тысяч драхм, но из-за Октябрьской революции этот вопрос не был решен. У многих обителей сохранились российские процентные бумаги, однако они полностью обесценились, как пропали и монастырские капиталы в России53.
В конце лета 1917 г. в русских обителях Афона, почти полностью отрезанных от России, в результате засухи появилась угроза голода. По инициативе российского
49 Там же. Д. 170. Док. № 154. Л. 9.
50 Феннел Н, Троицкий П., Талалай М. Указ. соч. С. 54.
51 АРПМА. Оп. 10. Д. 170. Док. № 154. Л. 7, 10.
52 Там же. Л. 11-12.
53 Там же. Д. 180. Док. № 163. Л. 204.
генерального консульства в Салониках, выраженном в циркуляре от 22 июля 1917 г., Свято-Пантелеимоновский монастырь, два скита и Братство русских келлий в начале августа создали общую Продовольственную комиссию, секретарем которой стал консульский корреспондент А. А. Павловский. 3 августа состоялся первое заседание этой комиссии, на котором обсуждался вопрос о продовольствии. Было решено для точного определения количества пайков переписать всех бедных русских пустынников (сиромах), особенно страдавших от голода, и запросить российское консульство в Салониках — может ли оно доставить хлеб на Афон и сколько?54 Продовольственная комиссия, прежде всего, активно занялась вопросом безвозмездной выдачи хлебных пайков бедным русским пустынникам. 18 октября 488 зарегистрированных сиромах и калливитов были разделены на две части: 250 приписали к Рус-сику и 238 — к Свято-Андреевскому, Свято-Ильинскому скитам и Братству русских обителей (келлий). С этого времени им несколько лет выдавали по 4 ока хлеба на человека в месяц55. 3 августа 1917 г. была создана Объединительная комиссия русского афонского монашества для обсуждения и решения разнообразных общих вопросов, но в январе 1918 г. она была временно закрыта, и в дальнейшем больше не возобновила свою деятельность.
Сиромахи были спасены от голодной смерти. Однако попытки добыть значительное количество продовольствия не принесли существенного успеха. В сентябре 1917 г. утонуло одно из судов русских обителей с месячным провиантом на 1100 человек. Через месяц, 29 октября, купленный в складчину монастырем, двумя скитами и Братством русских келлий с большими хлопотами и затратами в египетском городе Александрия значительный груз продовольствия (107 тонн) утонул в море прямо у берегов Афона. Некоторые монахи расценили гибель этого продовольствия как Божие наказание за проведенные в Свято-Пантелеимоновском монастыре молебствия о даровании в войне победы Временному правительству56.
После этого печального события русские скиты, келлии и каливы, не имея больше наличных денег, стали распродавать свои материалы, ризницу и даже мебель. Руссик же в годы Первой мировой войны был вынужден брать займы, в результате чего общая сумма его долга достигла 500 тысяч драхм, и только ежегодные проценты составляли 35 тысяч57.
Накануне Октябрьской революции в России настоятель Свято-Пантелеимонов-ского монастыря схиархимандрит Мисаил предложил игуменам Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов вознести 23-26 октября 1917 г. особую молитву
0 России, и сразу получил согласие. В своем обращении к братии от 20 октября игумен Мисаил сообщал, что Собор старцев монастыря постановил совершить «сугубое ко Господу Богу моление о помиловании родины нашей — Руси Православной, чтобы Он, Всемогущий, имиже весть судьбами устранил там всякие междоусобия и раздоры, а утвердил благочестие, взаимную любовь и согласие, и Державе Российской ниспослал Свое благословение и даровал победу над врагом». Первые три дня братия монастыря и скитов постилась, а вечером 25 октября отслужила Всенощное бдение, за которым последовали особая литургия, молебен и крестный ход.
1 ноября игумен Мисаил сообщил консульскому корреспонденту А. А. Павловскому о состоявшемся в русских обителях молении за Россию, и тот послал акт об этом событии своему начальству58.
16 ноября Руссик посетили приплывшие на двух миноносцах главнокомандующий Салоникским фронтом генерал Сарайло и командующий французским флотом адмирал Мервейе-дю-Винье со свитой, которых встречали колокольным звоном. Затем они отправились в Карею, где их торжественно встретили греки, попросившие
54 Там же. Л. 10.
55 Там же. Д. 170. Док. № 154. Л. 26.
56 Там же. Л. 14-15.
57 Там же. Д. 204. Док. №4687. Л. 1.
58 Там же. Д. 220. Док. № 4669. Л. 3; Феннел Н., Троицкий П., Талалай М. Указ. соч. С. 58.
вернуть на Афон арестованных союзными войсками монахов, а также помочь с поставками сахара, риса, керосина и других припасов. Главнокомандующий обещал удовлетворить эти просьбы59.
В начале 1918 г. Протат решил создать на Святой Горе многочисленную вооруженную стражу и направил по этому поводу письмо премьер-министру Е. Венизелосу с просьбой прислать офицера и оружие, предоставив Протату право командовать стражей, арестовывать и удалять с Афона любого, кого сочтут нужным. Для содержания стражи (по 50 франков в месяц на человека) хотели учредить таможню с целью взимания пошлины с ввозимых и вывозимых товаров.
В связи с этой проблемой игумен Руссика отец Мисаил отправил письмо российскому генеральному консулу в Салониках П. А. Лобачеву, в котором сообщал, что, когда в прошлом году союзные войска арестовали многих греческих монахов по подозрению в снабжении бензином немецких подводных лодок и отправили их на остров Метелин — где некоторые остаются до сих пор, — греки приписали эти аресты «всецело одним русским, по донесению на них, и вот отсюда у них сильная ненависть к нам — русским здесь. Ныне они придумали как бы в обеспечение себя от всякого подобного посягательства на их самоуправство, они решили увеличить здешнюю афонскую стражу, доведя ее до 60 человек (сейчас их всего 15 ч.) с офицером во главе». Игумен отмечал, что, хотя братия Руссика и подписала протокол с соответствующим постановлением Кинота, но не одобряет его, «а это сделали ввиду ожесточения греков против нас, чтобы не обострить еще более наших отношений с ними». Настоятель сообщал, что содержать стражу монастырю было бы «тягостно», так как «все русские претерпевают недостаток во всем по случаю дороговизны на все предметы, а доходов никаких нет», и просил консула дать понять Е. Вени-зелосу, чем вызван этот проект, и посодействовать в неутверждении его60. В итоге проект Протата не был реализован.
В марте 1918 г. братия русских обителей Афона приняла решение: «При совершении молитвенной читки в церкви о даровании победы нашему воинству над врагами нашими вместо произносимых слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помози рабам твоим», — говорить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси и помилуй Отечество наше». Это сделали вследствие происшедших перемен в военно-политических обстоятельствах Отечества нашего» — прихода к власти большевиков и начала гражданской войны61.
Весной и летом 1918 г. по-прежнему серьезной оставалась угроза со стороны немецких подводных лодок. Так, 4 мая и 25 июня морской министр Греции адмирал Павел Кундуриотис отдал приказы, о том, что греческие военные суда будут стрелять в окна тех монастырских зданий на Афоне, где ночью загорится свет, и конфисковывать лодки афонитов без номеров. 6 августа чуть было не был потоплен приобретенный Руссиком парусник под командой капитана о. Симеона. Он встретился в Кассан-дрийском заливе с подводной лодкой, но та сначала стала топить другой парусник, и «последнее достояние обители» удалось спасти, уведя его на мелководье62.
Однако самой серьезной проблемой оставалась нехватка продовольствия. В конце марта 1918 г. игумен Мисаил послал в Салоники для закупки в Греции продовольственных запасов специальное доверенное лицо монастыря иеромонаха Симеона, которому отчасти удалось выполнить задание. Но этих продуктов все равно не хватало для нормального обеспечения братии. В мае отец Симеон установил связи с Иоанническим банком и получил разрешение от английских властей на закупку продовольствия в Египте и вывоз его на Афон через Александрию. 16 мая иеромонах получил разрешение на доставку из Александрии 28 тонн риса и 4 тонн сахара. Однако в продовольствии нуждались все русские обители Афона, и о. Симеон подал
59 АРПМА. Оп. 10. Д. 170. Док. № 154. Л. 16.
60 Там же. Д. 168. Док. №4666. Л. 1-2.
61 Феннел Н, Троицкий П., Талалай М. Указ. соч. С. 58.
62 АРПМА. Оп. 10. Д. 170. Док. № 154. Л. 21; Д. 150. Док. № 143. Л. 38 об.
второе прошение английскому консулу в Салониках на вывоз для Руссика, Свято-Андреевского, Свято-Ильинского скитов и русских келлиотов 217 тонн риса и 61 тонну сахара. В результате продовольствие было закуплено и в начале октября доставлено на Афон63.
Это лишь несколько смягчило ситуацию. В летописи монастыря отмечалось, что в течение 1918 г. за трапезой почти всегда были лишь щи, каша и хлеб, вино разбавляли водой на 50 %, сыр давали только по большим праздникам, иногда ели рыбу. Сахара два месяца не было вообще, и чай пили с солью. Затем чай, сахар и другие необходимые припасы с большими затратами удалось получить из Александрии. Почти вся братия летом рубила лес на дрова для монастыря и на продажу французам, чтобы на вырученные деньги закупать на греческих метохах хлеб. Все имевшиеся у Руссика денежные процентные бумаги уже были отданы греческим монастырям в залог, так как за время войны у них сделали много займов. Ввиду невозможности достать керосин пришлось везде резко сократить освещение, и спичек одно время почти не было. Но, несмотря на значительную нехватку продовольствия, Свято-Пантелеимоновский монастырь с осени 1917 г. выдавал хлебный паек 250 бедным пустынникам (по 4 ока на каждого)64.
В 1918 г. Руссик посещали многие видные представители военной и гражданской администрации. Так, например, 15 февраля в монастыре приплыл на миноносце французский адмирал — начальник Салоникского порта; 22-23 апреля в обители пребывал салоникский генерал-губернатор Аргиропулос, которому подарили икону св. Пантелеимона в серебряном окладе; в мае-июне Руссик несколько раз посещали французские и английские офицеры; 10 сентября в монастыре побывал товарищ министра исповеданий Греции Н. Маврудис, 4 ноября — французский адмирал Конте, 26-27 ноября — английские генералы Дюнкен и Маажанди и т. д.65
29 октября 1918 г. на Афоне было получено сообщение о том, что Германия приняла все условия союзников для перемирия и военные действия прекращены. В Руссике все иноки при встрече поздравляли друг другу с победой. 30 октября в Покровском соборе игумен Мисаил отслужил благодарственный молебен о даровании победы над врагами и заключении перемирии, на котором присутствовали представители французской армии. В этот день монастырь был украшен флагами союзных держав. Так завершился для обители период Первой мировой войны. В монастырской летописи отмечалось, что монахи пережили войну, хотя и с большими лишениями, но «без тех ужасов и скорбей, которые выпали православным в России»66. К этому событию русские обители Афона подошли в состоянии уже начинавшегося постепенного упадка, вершина их развития была пройдена. Однако, несмотря на все тяжелейшие испытания XX века, они смогли выстоять и в настоящее время вновь активно развиваются.
Источники и литература
1. Айон Орос. Салоники, 2012.
2. Архив Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне (АРПМА). Оп. 10.
3. Архив Свято-Троицкой Духовной семинарии Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ) в Джорданвилле (штат Нью-Йорк). Ф. В. А. Маевского, д. Афон;
4. Гердт Л.А. Русский Афон 1878-1914гг. Очерки церковно-политической истории. М., 2010.
63 Там же. Д. 176. Док. № 156. Л. 31, 38, 89-91.
64 Там же. Д. 170. Док. № 154. Л. 25-26.
65 Там же. Л. 18-20, 24.
66 Там же. Л. 23, 26.
5. Епископ Саранский и Мордовский Варсонофий. Сочинения. В 5 тт. Т. 3: Афон в жизни Русской Православной Церкви в XIX — начале XX вв. Саранск, 1995.
6. Забытые страницы русского имяславия. М., 2001.
7. Игумен Петр (Пиголь). Русские иноки на Афоне в XVIII — начале XX в. // Православная энциклопедия. Т. IV. М., 2002. С. 158-159.
8. Митрович Б. Револуци]а у Руси]и и руске трупе на Солунском фронту // Историйки гласник. Београд. 1957. № 3-4.
9. Петрунина О.Е. Афонский вопрос в 1912- 1917 гг. по материалам русских дипломатических источников // Вестник архивиста. 2002. № 1 (67). С. 64-82.
10. Русский афонский отечник XIX-XX веков. Святая Гора Афон, 2012. С. 633.
11. Талалай М..Г. Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках. М., 2009.
12. Троицкий П. История русских обителей Афона в XIX-XX веках. М., 2009.
13. Троицкий П. Свято-Андреевский скит и русские кельи на Афоне. М., 2002.
14. Феннелл Н, Троицкий П., Талалай М. Ильинский скит на Афоне. М., 2011.
Mikhail Shkarovsky. Russian Monasteries of Athos in the Early 20th Century.
Over the centuries that have passed since the Byzantine conquest by the Turks, Mount Athos continued to live as a monastic republic in its Byzantine traditions. Until now, Athos is a living, spiritual Byzantium. At the beginning of the 20th century, the spirit of time also touched this holy place, introducing disorder, confusion and unrest there. The First World War and the revolutionary events in Russia in 1917 also affected the life of the numerous Russian monasticism on Athos.
Keywords: Mount Athos, monasticism, Russian monasteries, the beginning of the 20th century, First World War, revolution in Russia.
Mikhail Vitalyevich Shkarovsky — Doctor of Historical Sciences, Senior Researcher at the Central State Archives of St. Petersburg, Professor at St. Petersburg Theological Academy (shkarovs@mail.ru).
