CC BY
71
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2010. № 5
Ф.А. Гайда
(кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала
ХХ века исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
РУССКИЕ ЛИБЕРАЛЫ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1914 г.
В статье анализируются мотивы и поведение русских либералов (кадетов, прогрессистов, октябристов) в период политического кризиса 1914 r. Выявляется значение правительственного курса и международного положения в выработке тактики парламентской оппозиции. Автор приходит к выводу о необходимости корректировки устоявшегося в историографии представления о рабочем движении и революционной угрозе как решающих факторах поведения либералов.
Ключевые слова: русские либералы, кадеты, прогрессисты, октябристы, Государственная дума, П.Н. Милюков, А.И. Коновалов, В.А. Маклаков, правящая бюрократия, парламентаризм, социалисты.
The article analyses the motivation and activities of Russian liberals (Constitutional Democrats, Progressists, Octobrists) during the political crisis of 1914. The article specified the significance of government policy and international situation in the making of tactics of parliamentary opposition. The author concludes that the established idea of labour movement and revolutionary threat as the main factors of liberal activities has to be revised.
Key words: Russian liberals, Constitutional Democrats, Progressists, Octobrists, State Duma, P.N. Milyukov, A.I. Konovalov, V.A. Maklakov, ruling bureaucracy,
parliamentarism, socialists, labour movement.
* * *
В историографии упрочилось представление об антиреволюционном поведении русских либералов накануне начала Первой мировой войны. По мнению А.Я. Авреха, поведение либералов в ситуации отсутствия долгосрочной правительственной стратегии полностью определялось размахом рабочего движения; опасение революции вело к постоянному лавированию и ослаблению их по-зиций1. Е.Д. Черменский писал, что, несмотря на обсуждение вопроса о радикализации партийного курса, «кадеты практически дальше думских комбинаций не шли» и оставляли без поддержки инициативы прогрессистов по созданию объединенной оппозиции. Сами прогрессисты лишь имитировали сближение с «уличным движением». Попытка думской обструкции реакционного правительства со стороны социалистов натолкнулась на «позорное поведение кадетов и октябристов»2. О нерешительности либералов
* Гайда Федор Александрович, тел.: (495) 939-12-72; e-mail: adeodatus@mail.ru
1 См.: АврехА.Я. Царизм и IV Дума. М., 1981. С. 110, 120—121, 132—133, 147—148.
2 Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976. С. 53, 56, 63. Э. Вишневски, признавая серьезные намерения прогрессистов, тем не менее считает основной причиной их неудач «политическую сверхосторож-
в ходе политических событий весны 1914 г. писал и В.С. Дякин3. Между тем, мотивы и поведение либералов, на наш взгляд, были несколько иными.
С начала 1914 г. в Европе разразился экономический кризис, сопровождавшийся волнениями в Италии и Австро-Венгрии и грозивший распространиться на Россию. В Петербурге нарастали рабочие забастовки, начались столкновения с полицией. Но говорить о революции было рано: кроме рабочих в волнениях никто не участвовал. Не менее значимыми факторами были рост международной напряженности и перемены в правительстве. Основными вопросами политической повестки дня становилось соглашение нового правительства с Думой или формирование оппозиционного большинства, которое сыграло бы роль ориентира для общественного недовольства.
Первоначальное негативное впечатление думского центра от назначения премьером в январе 1914 г. И.Л. Горемыкина быстро рассеялось. Правительство якобы было настроено на диалог с националистами и октябристскими фракциями (в конце 1913 г. на месте одной в результате раскола были созданы три — левых октябристов, земцев-октябристов и группа центра). Земцы-октябристы положительно оценивали встречи Горемыкина с председателем Думы М.В. Родзянко и введение члена их фракции (и председателя думской финансовой комиссии) М.М. Алексеенко в Комитет финансов. Касательно предстоявшей декларации Горемыкина в Думе сообщалось, что она будет краткой и благожелательной. После выступления планировалась «чашка чая» у премьера для прогрессистов, октябристов и центристов4. Прогрессистское «Утро России» считало, что Горемыкин мог бы стать «консерватором на манер английских ториев»5. В то же время в начале февраля у товарища председателя Думы прогрессиста А.И. Коновалова состоялось совещание думского левого центра (исключая земцев-октябристов) по вопросу о формировании оппозиционного парламентского большинства, но оно не дало никаких результатов, а инициатор, по его словам, «глубоко разочаровался» в самой этой идее6. Ожидая от правительства опоры на думское большинство, октябристский «Голос Москвы» призывал срочно создать его. Рассматривалось три варианта парламентского большинства: 1) от правых до земцев-октябристов, но, как писала газета, «это большинство не могло бы наметить решительно никакой деловой программы»; 2) от на-
ность либералов» (Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне Первой мировой войны. М., 1994. С. 176—178).
3 Кризис самодержавия в России. 1895—1917. Л., 1984. С. 539—540.
4 Голос Москвы. 1914. 9, 18 февр.
5 Идущие за веком // Утро России. 1914. 14 февр.
6 Партии демократических реформ, мирного обновления, прогрессистов. 1906—1916 гг. Документы и материалы. М., 2002. С. 325.
ционалистов до прогрессистов, однако националисты оказались партией авантюрных внешнеполитических лозунгов, никак не связанных с реальными проблемами страны; 3) от земцев-октябристов до кадетов — только это большинство могло бы стать «единственной прочной группировкой»7.
По сути, только кадеты остались верны своему оппозиционному скепсису. При возобновлении думской сессии кадеты своими голосами поддерживали многочисленные социалистические запросы в адрес правительства. «Речь» отмечала, что именно запросы — главное оружие оппозиционного меньшинства8. Между тем, оппозиция находилась в достаточно печальном положении. Кадетский Центральный комитет обсуждал вопрос абсентеизма партийной фракции9. Представление о начале в скором будущем революции не разделялось подавляющим большинством партийной верхушки. На заседании ЦК 9 февраля Н.В. Некрасов, один из лидеров левых кадетов, предложил начать подготовку к приближающейся революции. Однако другой левый кадет — Н.Н. Щепкин, отмечая в Москве «резкие настроения», считал, что «никакой реальной конъюнктуры в стране в смысле возможности революции не усматривается». Д.Д. Протопопов констатировал новые моменты: «Лозунги 1905 г. отбрасываются как заскорузлые; в стране строится что-то новое, но без идеологии: нет пророков, не видно учителей. Партийные элементы в Думе стали наполовину правительством»10.
Тем не менее 17 февраля Некрасов представил Центральному комитету свой доклад. С целью готовности к возможной революции его автор предлагал «более выпукло отмежеваться от утопического социализма», «сохранять дружественный нейтралитет» по отношению к октябристам, но решительно бороться с антисемитизмом, клерикализмом, начать работать с армией, рабочим движением, молодежью («которая мало идет к к.-д.»), «третьим элементом». Некрасов предложил наладить отношения с думскими левыми, подготовиться к полному отклонению бюджета в следующую сессию и обструкции в случае прохождения «реакционных законопроектов». Большинство присутствовавших постаралось охладить пыл докладчика. А.И. Шингарев посчитал, что доклад говорил «не о подготовке к возможному немирному исходу, а чуть ли не о подготовке самого такого исхода». Он отметил, что неизбежность революции не была доказана: «...пожалуй, война могла бы, скорее всего, вызвать разруху, а без нее существующее положе-
7 [Передовица] Не медлите // Голос Москвы. 1914. 16 февр.
8 [Передовица] // Речь. 1914. 11 февр.
9 Протоколы ЦК и заграничных групп конституционно-демократической партии: В 6 т. Т. 2. М., 1997. С. 267.
10 Там же. С. 260—265.
ние может затянуться еще на десяток лет». Шингарев призвал не «создавать иллюзий»: «рабочим элементам к.-д. надолго останутся чужими», «массы не поймут <...> одновременной защиты евреев и нападок на духовенство», «не наше дело трогать армию». Ф.И. Ро-дичев считал, что «вообще реставрация гораздо вероятнее, чем революция», и признавал: «Карта нашего поколения бита, и надо начинать сызнова, с новыми поколениями». Лишь признанный кадетский лидер П.Н. Милюков выражал оптимизм, призывал товарищей «вернуться к прошлому», но при этом ничего существенного он не предложил. Дальнейшее обсуждение было отложено до следующего заседания11. Однако продолжения не последовало.
23 февраля в «Русских ведомостях» была напечатана статья правого кадета В.А. Маклакова, подводившая итог партийным спорам. «Если пресса, которая грешит скорее склонностью скрывать ошибки своих, решилась высказать неудовольствие, значит неудовлетворенность дошла до того напряжения, когда замалчивать ее только опасно», — писал Маклаков. Он призвал отбросить партийное сектантство, создать в Думе либеральное большинство и добиваться от власти уступок. По мнению автора статьи, это была бы политика «менее эффектная и благодарная, более ответственная; но она — единственная, к которой может сейчас идти тот, кто еще не утратил если не веры (вера уже утрачена), то по крайней мере желания найти выход из тупика без революционных взрывов, без помощи внешних неудач и катастроф»12. По сути слова Макла-кова означали наиболее серьезный после знаменитых «Вех» выпад против кадетской тактики, шедший из среды самого кадетского руководства. Статья получила поддержку как справа, так и слева. Социалистический «День» назвал логику Маклакова верной13. «Утро России» посчитало статью знаменательной14. Столь же бурно отреагировал «Голос Москвы»: «защитник реальной политики» Маклаков противопоставлялся им «стороннику «профессиональной оппозиции»» Милюкову. Октябристская газета предлагала кадетам сговориться на тактической почве15.
Вместе с тем по мере усиления напряженности в столице прогрессисты предпринимали попытки консолидировать движение в Думе и на улице. Коновалов отмечал: «Решающая роль в дальнейшем направлении внутренней политики России сыграет не Гос. Дума, а население. В Гос. Думе надо только поддерживать хороший про-
11 Там же. С. 268—274.
12 Маклаков В. Тактика оппозиции // Русские ведомости. 1914. 23 февр.
13 См.: Смирнов Е. «Старая» или «новая» тактика? // День. 1914. 27 февр.
14 [Передовица] Брожение среди единомышленников // Утро России. 1914. 25 февр.
15 [Передовица] Задачи оппозиции // Голос Москвы. 1914. 25 февр.
грессивный дух»16. 3—4 марта в Москве на квартире П.П. Рябу-шинского состоялось несколько совещаний трех думских фракций (прогрессистов, кадетов и левых октябристов), народных социалистов и социал-демократов. Коновалов предлагал объединить эти силы, а также «национальные политические группы» на базе Манифеста 17 октября. Объединенная оппозиция должна была спровоцировать два-три «эксцесса революционного характера» (выступление рабочих и крестьян, торгово-промышленников и городских слоев, а также газет), чтобы правительство пошло на уступки. Суть предложения заключалась в одновременном и организованном характере выступлений, которые должны были «поражать грандиозностью». Повод должно было дать само правительство, а создаваемый информационный комитет — сформулировать лозунги и задачи, которые каждая партия выполнила бы своими средствами. Коновалов даже пообещал большевикам 20 тыс. руб. на организацию съезда, если они будут участвовать в информационном комитете, и сразу выдал 5 тыс. руб. (2 тыс. — Р. Малиновскому на рабочую печать, и 3 тыс. — лично В.И. Ульянову-Ленину)17. Но далее дело не пошло: в обстановке неопределенности каждая партия предпочла выстраивать свою политику самостоятельно.
Между тем правительство получило дополнительный стимул для примирительной политики. В самом разгаре была «газетная война» между Германией и Россией, в воздухе запахло большой европейской войной. 22 февраля «Новое время» предрекало скорую войну с Австро-Венгрией за Галицию18. 1 марта в Таврическом дворце состоялось совещание министров и думцев (всех фракций кроме социалистов) по внешней политике. Правительство нуждалось в военных ассигнованиях. Парламентарии хотели поднять внутриполитические вопросы, но они были отклонены премьером. Однако были даны ответы на все вопросы, касавшиеся обороны и международной обстановки. Сразу после совещания Родзянко был приглашен на обед и спектакль в Зимний дворец19. Кроме того, в Думе были уверены, что Горемыкин добивается отставок непопулярных министров Н.А. Маклакова и И.Г. Щегловитова, и их положение непрочно20. В результате «Голос Москвы» посчитал совещание «чрезвычайно важным» и «первым шагом <...> по сближению с Государственной думой»21. Кадетская фракция по вопросу военных ассигнований разделилась на равные части, что грозило
16 Голос Москвы. 1914. 27 февр.
17 Партии демократических реформ... С. 325—327, 330.
18 См.: МеньшиковМ. Сроки близятся // Новое время. 1914. 22 февр.
19 Новое время. 1914. 2, 4 марта.
20 Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государственной думы, декабрь 1911 — февраль 1917 года // Вопросы истории. 2000. № 1. С. 3.
21 [Передовица] Первый шаг // Новое время. 1914. 4 марта.
распадом не только ей, но и самой партии. Вопрос был вынесен на заседание ЦК 6 марта и остался нерешенным22. Мнение большинства Центрального комитета было таким: «Говорят, что в решительный момент нельзя будет не дать в руки правительства необходимые средства, хотя бы это были и плохие руки, но наличность такого решительного момента ничем не доказана»23. 4 марта на заседании Думы состоялось внеочередное заявление трудовика А.Ф. Керенского и меньшевика Н.С. Чхеидзе по поводу неприглашения в совещание их фракций. Депутаты выразили «решительный протест» против военных расходов24.
Многочисленные запросы министерствам стали лейтмотивом парламентской деятельности. Однако, по сути, Дума в ожидании более определенной правительственной политики лишь имитировала активность. 16 марта на заседании Московского отдела ЦК партии кадетов В.А. Маклаков подверг критике тактику фракции, сосредоточившейся на спешных запросах и отвергшей участие в военной комиссии25. Изгоев также призывал кадетов не бойкотировать думскую работу, не считать, что «всякое сближение с властью опасно и соблазнительно само по себе», потому что это вело к поражению; это поражение еще не ощущалось в городах, но во взаимодействии с земством, крестьянством, национальностями уже чувствовалось. «Жизнь стала неизмеримо шире», — отмечал Изгоев26. На состоявшейся 23—25 марта кадетской партийной конференции был констатирован развал партийной структуры, однако старая думская тактика «изоляции правительства» была поддержана левым большинством за неимением альтернативной27. По мнению «Голоса Москвы», конференция вышла «очень бледная»28. «День» считал лозунг «изоляции правительства» бесплодным29. «Русское слово» выступило категоричнее: «Изоляции правительства мешают два обстоятельства: допинговое настроение общества и повальное устремление к наживе. <...> В момент, когда между страной и оппозицией произошло идейное недоразумение, между обществом и правительством завязались самые тесные практические отношения. Стоит ли ломать головы над политическими проблемами, когда выдвинулись экономические аксиомы! И вот аксиомы эти
22 Донесения Л.К. Куманина... С. 14.
23 Протоколы ЦК... Т. 2. С. 276.
24 Государственная дума. Созыв IV. Сессия II. Стенографические отчеты. Ч. II. СПб., 1914. Стб. 1345—1347.
25 Протоколы ЦК... Т. 2. С. 281.
26 Изгоев А. К чему готовить? // Русская мысль. 1914. № 3. II паг. С. 100—103.
27 Протоколы ЦК... Т. 2. С. 289; Съезды и конференции конституционно-демократической партии: В 3 т. Т. 2. М., 2000. С. 509, 513, 523, 532—533, 535.
28 [Передовица] // Голос Москвы. 1914. 27 марта.
29 Смирнов Е. Новый лозунг // День. 1914. 31 марта.
ложатся поперек кадетских мечтаний, как запруды поперек рек. Изолировать правительство от общества не дадут. железные дороги, банки и биржа»30.
События подталкивали к принципиальной постановке вопроса о взаимоотношениях правительства и парламента. Повод дала Дума. 11 марта Чхеидзе с думской трибуны призвал к установлению республики и не был остановлен председательствовавшим Коновало-вым31. 20 марта Совет министров обсудил этот эпизод и постановил инициировать привлечение депутата к судебной ответственности. «Новое время» сообщало о желании министра внутренних дел привлечь к суду также Коновалова, причем он был поддержан министром юстиции32. Все левоцентристские фракции были крайне раздражены делом Чхеидзе33. «Русские ведомости» писали: «Русскому обществу угрожает потеря одного из самых серьезных приобретений» — Думы и депутатской неприкосновенности. Ситуация воспринималась как «один из тех случаев, когда уступками и компромиссами не спасется ничего, а теряется последнее»34. «Голос Москвы» посчитал случай вопиющим35. Правый центр был настроен гораздо более примирительно. «Новое время» отмечало, что несмотря на случившееся все партии от прогрессистов до правых вполне могли бы объединиться на деловой почве вокруг правительства: «При нынешнем правительстве нынешняя Государственная дума могла бы не только существовать, но и производительно работать». Тон статьи был настолько умиротворителен, что вскоре газета уже опровергала исходившие от «Русского слова» слухи о том, что статья имела официозный характер и была написана Го-ремыкиным36.
Тем не менее левый центр посчитал нужным не уступать. 15 апреля состоялась конференция прогрессистов, на которой было решено вести с властью «энергичную бюджетную войну»37. 19 апреля состоялось совещание прогрессистов и кадетов по вопросу о бюджете. Внутри каждой партии имелись различные мнения: от полного отклонения кредитов и законопроектов до отклонения кредитов лишь на центральные учреждения. Никакого решения достигнуто не было. В конечном счете кадеты решили голосовать против смет Министерства внутренних дел, Министерства народного просвещения и Синода, а прогрессисты приняли предвари-
30 Баян. Кроты // Русское слово. 1914. 2 апр.
31 Государственная дума... Ч. II. СПб., 1914. Стб. 1642.
32 Новое время. 1914. 27 марта.
33 Донесения Л.К. Куманина... С. 28.
34 [Передовица] // Русские ведомости. 1914. 17 апр.
35 [Передовица] Привлечение Н.С. Чхеидзе // Голос Москвы. 1914. 18 апр.
36 [Передовица] Правительство и Г. Дума // Новое время. 1914. 13, 20 апр.
37 [Передовица] // Утро России. 1914. 17 апр.
тельное решение полностью отклонять бюджет, но окончательное решение было отложено до общего собрания фракции38. 12 апреля состоялось заседание октябристского ЦК под председательством А.И. Гучкова. Голосовать против кредитов октябристы не собирались, поскольку правительство все равно «найдет пути для их получения»39. Кадетская тактика «изоляции правительства» октябристами по-прежнему отвергалась как ведущая к гибели. По мнению «Голоса Москвы», она разъединяла оппозицию и от нее страдала лишь сама страна. На заседании Гучков выразил надежду на скорый раскол кадетской фракции, который давал октябристам возможность идти в следующую Думу вместе с прогрессистами и правыми кадетами40.
На заседании Думы 21 апреля от прогрессистов и кадетов поступили заявления об отложении рассмотрения бюджета и первоочередном рассмотрении законодательного предположения о депутатской безответственности (невозможности судебного преследования). В ответ правые предложили голосовать поименно, и Дума одобрила такой порядок. Милюков попытался угрожать непринятием бюджета, но безуспешно. При голосовании предложение поддержали 80 депутатов (от социалистов до прогрессистов), против высказались 164, при переголосовке — 99 против 15741. Правые кадеты В.А. Маклаков, М.В. Челноков и М.М. Новиков воздержались42. Большинство фракции было крайне недовольно поведением Маклакова, который не только воздержался при подаче голосов о поименном голосовании, но при самом голосовании даже вышел из зала43. «Голос Москвы» с удовольствием заключил: «Не было еще такого случая, чтобы после какого-нибудь своего выступления г. Милюков не оказался в смешном положении»44.
22 апреля при начале обсуждения бюджета в Думе ожидалось выступление премьера. В начале заседания по инициативе социалистов было оглашено третье по счету предложение о том, чтобы отложить голосование по бюджету. 140 голосами против 76 оно было провалено. На трибуну вступил Горемыкин, однако меньшевик М.И. Скобелев крикнул ему в лицо: «Правительство кровавых капризов!» В соответствии с думским регламентом депутат был исключен на 15 заседаний. В ответ на думское решение кадеты покинули зал. Следующие социалистические депутаты выкрикивали
38 Новое время. 1914. 20, 22 апр.
39 Новое время. 1914. 22 апр.
40 Изоляция // Голос Москвы. 1914. 17 апр.; Бюджетные прения // Там же. 1914. 15 апр.; Около бюджета // Там же.
41 Государственная дума... Ч. III. СПб., 1914. Стб. 763—767, 784—807.
42 ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1106. Л. 6—6об.
43 Новое время. 1914. 22 апр.
44 [Передовица] Покушение с негодными средствами // Голос Москвы. 1914. 23 апр.
обвинения уже в адрес Думы и также исключались. А.И. Чхенкели и Г.И. Петровский отказались уходить и были выдворены приставом. После перерыва Дума удалила 10 человек, однако затем пришлось объявлять второй перерыв и выдворить еще четырех депутатов. Обструкция в общей сложности длилась три часа. С четвертой попытки Горемыкин смог произнести свою очень краткую речь о «совместной и дружной» работе с Думой и его открытости по отношению к депутатам. В частности, он заявил: «Гласности я не боюсь. <...> Мои двери всегда открыты для каждого из вас, без всякого исключения»45.
Для кадетов скандал оказался неожиданностью. «Речь» считала действия левых несвоевременными (подобно их действиям в декабре 1905 г.), а отказ в кредитах — более сильным средством, чем обструкция. Одновременно ехидно сообщалось, что прогрессисты поддержали думское большинство46. «Утро России» возлагало ответственность за обструкцию на правительство. Ефремов невнятно объяснял причины голосования прогрессистов за удаление социалистов: обструкция есть борьба с думским большинством, а поэтому она — «тактическая ошибка», но «по существу они действовали вполне правильно». На следующий день газета вынуждена была признать, что у прогрессистов не хватило духа уйти из зала47. Коновалов собрал бюро фракций кадетов и прогрессистов, голосами которых был избран товарищем председателя Думы, и, «едва удерживая рыдания», заявил о желании в знак протеста против действий президиума сложить свои полномочия и звание депутата. Однако бюро категорически отказалось обсуждать этот вопрос48.
«Голос Москвы» резко осуждал поведение социалистов, выраженное в «самой дикой и самой некультурной форме», и сомневался в действенности кадетской тактики49. По мнению «Нового времени», выходка левых сорвала общее наступление оппозиции на бюджет50. Правые считали, что кадеты своим поведением спровоцировали скандал, а потом предали социалистов. Однако «Новое время» также передавало слова одного из левых депутатов: «Думали сделать трагедию, а вышел водевиль»51. Кадеты действительно оказались в крайне неприятной ситуации. 23 апреля вопрос о произошедшем был вынесен на заседание кадетского ЦК. Даже левый кадет А.М. Колюбакин признавал, что обструкция показала себя
45 Государственная дума... Ч. III. СПб., 1914. Стб. 729—730, 743, 750—752.
46 Речь. 1914. 23, 24 апр.
47 Первая встреча // Утро России. 1914. 23 апр.; Слово и дело // Там же. 1914. 24 апр.
48 Донесения Л.К. Куманина... С. 11.
49 Боевой день // Голос Москвы. 1914. 24 апр.
50 Новое время. 1914. 25 апр.
51 Там же. 24 апр.
«слабым оружием»: «несмотря на глубокий драматизм положения, она производила скорее комическое впечатление». Было решено голосовать против чрезвычайных военных кредитов. Вместе с тем более радикальные шаги исключались. Милюков считал агитацию за роспуск Думы «абсолютно неприменимой в данном случае»52.
Вопрос о военных кредитах дебатировался 24 апреля. Милюков предложил Думе отвергнуть бюджет, поскольку «правительство вступило в откровенный союз с партиями государственного переворота». Прогрессисты поддержали кадетов, но 166 голосами против 72 это предложение было отклонено. Даже на базе критики Министерства внутренних дел оппозиционное парламентское большинство создано не было. Несмотря на резкие выступления и скандалы, бюджетные сметы были приняты практически без изме-нений53, а депутаты стремительно покидали палату до окончания сессии54. Думские комиссии оказались в состоянии паралича, законодательный процесс за текущую сессию практически не сдвинулся с мертвой точки. Сама сессия закончилась достаточно вяло. Только земцы-октябристы и националисты сочли, что твердая политическая позиция Думы позволила ей к концу сессии улучшить свое положение. В целом же правые, а также левые октябристы и кадеты оценивали сессию как безрезультатную55. Как заявило «Утро России», беречь такую Думу не стоило56.
По поводу перспектив парламентской борьбы кадет Л.А. Велихов писал брату: «По моему мнению, логики в событиях в Г. Думе нет, а идет какая-то каша. <...> Кадеты спорят, хитрят, прогрессисты тянутся за ними, октябристы — пустое место. Вообще — болото, гниль, неразбериха и какое-то всеобщее бессилие. Вероятно, то же и в стране. У одного Милюкова вся эта бестолочь разбивается на какие-то гранки и он ведет шахматную партию, расставляя и переставляя фигуры, ставя ловушки, подкапываясь под что-то и грозя матом; впрочем, ни правительству, ни России до этой безобидной партии нет никакого дела, и жизнь идет мимо, по-видимому, сама не зная — куда она идет и зачем. Одно я вижу и знаю, что центр тяжести положения и ключ ко всему — в Ливадии. Все наши потуги: и речи, и отказы в кредитах, и обструкции — детская игра. Если бы октябристы к нам присоединились, то Г. Думу благополучно бы распустили, могли бы и Основной закон изменить, и Г. Думу вовсе не собирать. Вероятно, потом была бы революция
52 Протоколы ЦК... Т. 2. С. 352, 356.
53 Государственная дума... Ч. III. СПб., 1914. Стб. 1196—1224; Ч. IV. СПб., 1914. Стб. 605—612, 1231, 1282, 1334.
54 Донесения Л.К. Куманина... С. 23—24; ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 988. Л. 767. Г.А. Алексеев — К.С. Алексееву, 30 мая 1914 г.
55 Голос Москвы. 1914. 15 июня.
56 По Думе и правительство // Утро России. 1914. 29 апр.
лет через пятнадцать, а временно, повторяю, все было бы спокойно, ибо никакого подъема в стране нет»57. В свою очередь сочувствовавший правым кадетам Д.Н. Шипов в письме М.В. Челнокову писал даже о необходимости роспуска Думы «без особо резких демонстраций» по причине ее законодательной бесплодности58. В беседе с гр. И.И. Толстым французский посол М. Палеолог говорил, что «заметил одно странное явление: полную разобщенность русских по части политических идеалов; даже прогрессивная часть общества не выработала не только общего идеала, но даже ближайшей цели, к которой следует стремиться»; поэтому он признавался, что «не верит в скорое наступление революционного движения» в России, а победа революции могла бы состояться лишь «на экономической почве»59.
Итак, поведение либералов не было «позорным» и не определялось «революционной ситуацией», в наличии которой они сомневались. Гораздо более важны были правительственные инициативы и нараставший международный кризис. События в Думе демонстрировали ее прямую зависимость от правительственной политики. Оппозиционное большинство сформировать не удавалось — как по внутренним, так и по внешним причинам. В свою очередь проправительственную коалицию можно было создать только по инициативе самого правительства. Но именно этой инициативы правительству и не доставало. Между тем, международная ситуация, а также активизация рабочего движения требовали от власти поиска тесных контактов с Думой. Ее сессия завершилась 14 июня — за день до сараевского убийства. Через 3 недели столица стала ареной уличных беспорядков, а 19 июля началась Великая война. Вопрос взаимодействия власти и общественности вставал с новой силой.
Список литературы
1. Аврех А.Я. Царизм и IV Дума. М., 1981.
2. Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне Первой мировой войны. М., 1994.
3. Кризис самодержавия в России. 1895—1917. Л., 1984.
4. Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976.
Поступила в редакцию 11 ноября 2009 г.
57 ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 987. Л. 610. Л.А. Велихов — Б.А. Велихову, 28 апреля 1914 г.
58 Там же. Д. 988. Л. 758. Д.Н. Шипов — М.В. Челнокову, 28 мая 1914 г.
59 Толстой И.И. Дневник. 1906—1916. СПб., 1997. С. 501. 26 апреля 1914 г.
