CC BY
76
УДК 801.316.4:808.2 - 022
Н.Г. Благова
РУССКАЯ СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ В ДИАХРОНИИ
Развитие системы наименований сословий (социальных групп) прослеживается по русским правовым памятникам от Русской Правды до Уложения царя Алексея Михайловича 1649 года.
The development of the system of names of different social groups and classes is studied on the basis of ancient and medieval Russian legal documents from the "Russkaya Pravda" to the "Ulozhenie" of 1649 by Tsar Aleksey Mikhailovich.
Терминологические системы складывались в русском языке на протяжении более чем десяти столетий, но они еще не достаточно изучены в диахронии. Это касается, в частности, социальной терминологии, исследование которой имеет перспективу в силу новаций в современном русскоязычном социуме.
Под социальной терминологией принято понимать 'разряд слов, служащих обозначением реалий и отношений общества как государственной системы'. Государство — «особая организация публичной, политической власти господствующего класса» [5, с. 36] Социальная терминология напрямую зависит от развития общественных, в первую очередь государственных, отношений. Поэтому, размышляя об этапах развития этой терминологии, следует исходить из специфики развития русской системы государства и права.
Одним из основополагающих понятий социальной терминологии является понятие сословия. «Сословие — термин государственного права. <...> Сословиями мы называем классы, на которые делится общество по правам и обязанностям. Права дает либо утверждает, а обязанности возлагает государственная верховная власть, выражающая свою волю в законе» [3, с. 225]. Сословие — 'люди общаго имъ занятая, однихъ правъ; звате, состоянье, разрядъ, каста' (Даль). С точки зрения современного понятийного аппарата, сословие — это 'общественная группа с закрепленными законом наследственными правами и обязанностями, окончательно сложившаяся на основе классового деления феодального общества (БАС). Главным признаком сословия является его имущественное и правовое положение в государстве.
В основе начинающих складываться сословных различий русского государства лежат «экономические положения», которые были «разделены юридическим неравенством» [3, с. 263].
Сословные различия в эпоху раннефеодальной монархии законодательно обозначены в Русской Правде. В статьях этого кодекса правá различных социальных групп выявляют определенную иерархию, которую можно номинировать как обозначение зарождающихся сословных различий. Иерархия прав прослеживается, в частности, в степени денежного наказания за «обиду». Так, наибольший штраф за убийство составлял 80 гривен и назначался за знатного человека, именуемого в Троицком I списке (Пространная Правда) термином княжь мужь. Сорок гривен назначались за людина. Номинации княжь мужь и людин образуют антонимичную пару по семантическому признаку 'более знатный — менее знатный', а лексему людин следует квалифицировать как социальный термин, номинирующий «среднее сословие» (термин условен, так как в лексическом составе восточнославянского языка номинация сословие отсутствует). Помещенный в одну из статей кодекса перечень лиц, за убийство которых назначался штраф в 40 гривен, позволяет очертить круг лиц, именуемых микрогиперонимом людин: «Аще ли будеть р у с и н ъ или гридь. любо ку п е ц ь. любо т и в i ъ
боярескъ. любо м е ч н и к ъ. любо изгои ли словhнинъ. то V [сорок] гри [вьнъ] положити за нь» [8, с. 19] . В
качестве сословных, следовательно, репрезентируются агентивные профессиональные номинации, связанные с родом занятий, а также номинации по национальному признаку С свой (русин) — чужой'). Русская Правда позволяет пополнить список лексическими единицами гость, дворянинъ, купець, детьскои, конюхъ, мостьникъ, поваръ, ремественикъ (ремесленикъ), ябетникъ. По политическому праву это, бесспорно, свободные граждане, по экономическому — обладающие собственностью, по гражданскому — обязанные платить подати княжеской администрации.
Таким образом, номинация людин в древнерусском языке киевского периода может быть квалифицирована как репрезентант «среднего сословия», свидетельствующий о начале формирования сословных различий.
«Образование русских сословий кроется... в возникновении древнерусского Московского государства» [3, с. 225], когда складываются общественные группы, наделяемые политическими и гражданскими сословными правами, кодифицированными в Уложении Алексея Михайловича 1649 года.
В юридическом языке Московской Руси появляются специальные номинации для обозначения сословий, хотя гипероним еще отсутствует. Лексема сословие фиксируется в памятниках XV — XVI вв., однако не в статусе социального термина, а как полисемант со значениями 'круг, сообщество', 'скопище', 'собрание, список, перечень' (СлРЯХ1—XVII вв.).
В Уложении 1649 года сословные термины, служившие наименованиями средних слоев городского населения, как правило, структурировались в устойчивой воспроизводимой формуле, где номинации располагались по ранжиру, в зависимости от «чина»: «Указал Государь. и Бояре приговорили выбрати из Стольников... и из Жильцов, из чину по два человека; также всех городов из Дворян и из Детей Боярских взяти из больших городов.по два человека.а из Гостей трех человек...чтобы Его Государево Царственное и земское дело с теми со всеми выборными людьми утвердити и на мере поставить, чтобы те все великие дела, по нынешнему Его Государеву указу и Соборному Уложенью, впредь ни чем нерушимы» [9, с. 20]. В составе формулы варьировались такие лексические единицы, как люди гостиныя сотни, люди суконной сотни, люди черных сотен, посадские люди, в семантике которых был также и компонент 'род занятий'.
Основное городское население Московии составляли так называемые «средние» сословия, обладавшие собственностью и выплачивавшие налоги в государственную казну. К ним относились в первую очередь жильцы, «гости, сотни и посадские» [10, с. 53].
Дефиниция слова жилец двукомпонентна: первый компонент соответствовал понятию 'один из разрядов служилых чинов в Московском государстве': «Жильцы. Чин их таков: для походу и для всякого дела, спят в царском дворе» [4], второй — обозначал среднее сословие. Синонимичной слову жилец номинацией выступало в деловой речи словосочетание жилецкий человек (чаще употреблялось в форме жилецкие люди). Как варианты функционировали в русском деловом языке XI-XVП вв. словосочетания житьи (житийские, житейские) люди, номинирующие лиц, относящихся к городским зажиточным сословиям.
Дефиниция слова гость также двукомпонентна: первый компонент соответствовал понятию 'купец, ведущий большие оптовые торговые операции между отдельными городами или иностранными державами', второй — понятию 'знатное сословие, пользующееся различного рода правами-привилегиями (например, им давались «Государевы жаловальныя грамоты за красными печатьми, что у них стояльщиков не ставити, и с черными сотнями им в тягле не быти, и питья у них не вымати...» [9, с. 159]), но обязанное платить налоги в казну'. Ср.: «А которым гостем или торговым людем даны будут в Москве каменныя лавки, а за те лавки у них взяты будут деньги в Государеву казну...» [9, с. 159].
http://el i brary. ru/download/el i brary_9508227_97386300. htm
1/3
Средние сословия объединялись в профессиональные союзы — сотни. Сотен «на Москве было три — торговая, суконная и черная» [3]. Гости входили в торговую сотню, и в связи с этим слово гости было синонимично сочетанию люди гостиной сотни.
В различных юридических документах Московской Руси субстантив сотня реализовывал значение 'привилегированная корпорация'. Члены корпорации терминированы микрогиперонимом сотенный человек (люди). Например: «...А будет о тех тяглых мастеровых людех учнут Государю оити челом сотенные люди, что бы их взяти по прежнему в тягло: и о тех мастеровых людех докладывати Государю... а без докладу их в сотни не отдавати» [9, с. 177].
В качестве социальных номинаций для обозначения главным образом средних и низших сословий использовались в деловых текстах Московской Руси различные атрибутивные сочетания со словом человек (чаще в форме люди): боярский, даточный, дворовый, именной, кормовой, купленный, мастеровой, посадский, приказный, служилый, тяглый и другие. Сочетания боярские люди, даточные люди, посадские люди, служилые люди, тяглые люди имели статус микрогиперонимов и находились между собой в сложных семантических отношениях. Так, посадское население (посадские люди) состояло из сословий, несущих тягло (тяглые люди) и так называемых белых людей, свободных от государственной тягловой службы. «Часть улиц и слобод в посадах принадлежала частным, духовным и светским лицам. Эти слободы носили название "белых слобод", или "белых мест"» [7, вып. 6, с. 317]. Для обозначения данной части посадского населения применялись в деловом языке лексические единицы беломестец, белый человек, белые нетяглые люди.
Антонимичным сочетанию белые люди является словосочетание черные люди (в форме единственного числа в исследованных нами текстах не встречается). «Черные люди — меньшие, или молодшие люди (третий класс в Новгороде): торговцы, не записанные в купеческую общину; ремесленники, чернорабочие люди» [1, с. 82]. В таком значении использовалось словосочетание черные люди в деловых текстах XVII в.: «А с торговых со всяких промыслов быти им в тягле в сотнях и в слободах и в ряд с черными людьми подать давати, а службы никакой тяглой не служить...» [9, с. 172].
Как и общество в целом, т| юе население было градуировано по степени знатности, имущественного положения и т. д. Для обозначения такой градации существовала система номинаций. «Посадски»; люди [здесь в значении 'тяглые'. — Н.Б.] делились на "лучших", "средних" и "молодших" людей. В юридигаеских документах XVII в. использовались термины лучший,- средний, молодший, а также словосочетания, включающие номинации статья, чин. Например: «...Черных сотен и слобод и посадским тягльгм лучшим людем по семи рублев человеку; средним по шти рублев человеку; меньшей статьи по пяти рублев человеку» [9, с. 42 — 43]. Прилагательное лучший в Уложении представлено сочетаниями с агентивными существительными человек, люди, крестьяне и реализует значение 'состоятельный, знатный, зажиточный'. Например: «А будет такой записи по себе не даст: и в того сговорнаго человека место... взяти лутчаго человека...» [9, с. 227].
Словосочетание лучшие люди имело «самое раннее значение 'старейшины рода', потом 'богатейшие люди'... Позже это сочетание применяется к богатому купечеству, наиболее зажиточным посадским людям, но основным признаком остается их зажиточность, богатство, чем "лучшие" и отличаются от знатного, родовитого боярства в Московской Руси» [6, с. 62]. Прилагательное средний как социальная номинация соответствовало дефиниции 'относящийся к средним сословиям по значению, достатку'. Прилагательное молодший в Уложении 1649 года не использовано, в других текстах, например новгородских, оно вместе с субстантивом соответствовало понятию 'низшее в имущественном отношении население ' [7, вып. 2, с. 405].
К тяглому посадскому населению относились лица, занимающиеся торговлей и различными ремеслами, промыслами. Эти слои населения носили обобщенное название торговые люди и ремесленные люди
Словосочетание торговые люди выступает как микрогипероним отдельных номинаций лиц, ведущих торговлю. К ним в Московской Руси относились лица, занимающиеся только куплей-продажей, и ремесленники, изготовляющие и сами производящие свои товары.
Среди торговых людей были свои иерархические отношения. К высшему слою торговых людей относились гости, а также откупщики, к низшему — наемные работники: сидельцы, продавцы, а также ремесленники, продающие свой товар.
Синонимичным данному сочетанию являлось также использованное в Уложении и других юридических текстах сочетание мастеровой человек (мастеровые люди). Словарями древнерусского языка слово мастеровой определяется как 'принадлежащий мастеру' и 'являющийся мастером', а словосочетание мастеровой человек как 'мастер, ремесленник, искусный в каком-либо деле' (СлРЯ XI-XVII в.). В Уложении это словосочетание используется как наименование той же социальной категории людей, что и словосочетание ремесленные люди. Ср.: «А которые... взяты с земель с тех, которые построены были близко Московских посадов, торговые и ремесленные люди, и розданы в тяглые сотни...» [9, с. 171]. «А которые посадские черные мастеровые люди сошли с тяглых жеребьев, и живут на Москве...» [9, с. 177].
Близким по значению к данным номинациям является и словосочетание промышленные люди: «...И те слободы со всякими промышленными людьми, опричь кабальных людей, по тому же по сыску, взяти у Государя» [9, с. 172].
Ранняя фиксация прилагательного промышленный относится к XVI в. В сочетании с существительными человек (люди) оно имело значение 'занимающийся промыслом'. Прилагательное промышленный было полисе-мантом, имело значения 'относящийся к промыслу (добыче чего-л., ремеслу), промысловый' и 'сведущий в каком-либо деле, предприимчивый' (СлРЯ XI-XVII вв.).
Для обозначения части городского населения, не имеющей собственности и живущей наемным трудом, применялось в деловом языке Московской Руси словосочетание работный человек (работные люди). В тексте Уложения эта номинация использована в одной статье: «...Да и те люди... учнут тоже говорити, что они им вино дали в почесть или мастеровым и работным людем сверх могорцу, в почесть...» [9, с. 244].
Слово работный в древнерусском языке было многозначным. В памятниках начиная с XVI в. фиксируется сочетание работный человек в значении 'добывающий средства к существованию наемным физическим трудом' (СлРЯ XI-XVII вв.). В этом значении, как социальная номинация, словосочетание использовано в Уложении.
В других деловых текстах констатируем слово работник, которое для юридических текстов XVII в. не характерно. Сопоставление свидетельствует о том, что словосочетание работные люди имело официальный статус.
К социальным номинациям относится также словосочетание служилые люди (служилый человек) в значении 'лица, состоящие на государственной службе'.
Антонимичной лексической единицей к словосочетанию служилые люди выступает сочетание неслужилые люди. Например: «...Продаваны Бояром, и Окольничим, и Думным людем, и Стольником... всяким служилым и неслужилым людем в вотчины...» [9, с. 154—155].
Словарями древнерусского языка отмечено значение 'не состоящий на военной службе'. Однако в Уложении это слово применялось как социальная номинация и обозначало лиц, не состоящих на государственной службе. Ср.: «А которые Патриаршие же, и Митрополичьи... дворовые люди неслужилых отцов дети, и не природные дети Боярские купили себе вотчины: и тех... дворовых людей по тем вотчинам написати в государеву службу» [9, с. 151].
http://el i brary. ru/dQwnload/el i brary_9508227_97386300. htm 2/3
Кроме однословных терминов и двусловных сочетаний, в юридических памятниках функционировало терминологическое сочетание люди всяких чинов, которое служило микрогиперонимом для наименования различных административных должностей и одновременно номинировало лиц по их сословной принадлежности. Словосочетание включает субстантив люди в значении 'лица, занимающие определенное общественное положение', местоимение всякий в значении 'разнообразный' и субстантив чин 'разряд, класс служащих, чиновников'. Эта терминологическая единица была характерна для делового языка Московской Руси XVII в. ?2].
Таким образом, русское общество эпохи Московской Руси «дробилось на множество иерархических разрядов с незаметными отличительными чертами» [3, с. 121], номинируемых сочетанием со словом люди. В основе деления лежала, как и прежде, степень политических и экономических прав и обязанностей — «чиновных "честей"... Из чиновных "честей" XVII в. в XVIII в. выросли сословные права» [3, с. 141].
В заключение отметим, что сословные номинации в русском языке формировались на базе наименований лиц по профессиональной деятельности, их имущественному, политическому и юридическому статусу. В XXI в. вновь возникает проблема реформирования системы социально-правовой терминологии русского языка и номинирования современных социальных слоев русскоязычного общества.
Список литературы
1. Беляев И.Д. История Новгорода Великого от древнейших времен до падения. М., 1864.
2. Благова Н.Г. ЛСГ «чин» в русском языке XVII в. // Семантика русского языка в диахронии: Сб. науч. тр. Калининград, 1992.
3. Ключевский В. О. Истории сословий в России / / Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1989. Т. 6.
4. Котошихин Г. О Московском государстве в середине XVII столетия // Памятники литературы Древней Руси: XVII в. Кн. 2. М., 1989.
5. Лазарев В.В. Общая теория государства и права. М., 1994.
6. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. М., 1977.
7. Памятники русского права. М., 1952—1961. Вып. 1—8.
8. Правда Русская / Отв. ред. акад. Б.Д. Греков. М.-Л., 1940.
9. Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года // Памятники русского права. Вып. VI. М., 1957.
10. Строев В. Историко-юридическое исследование Уложения, изданного царем Алексеем Михайловичем в 1649 г. СПб., 1833.
Об авторе
Н.Г. Благова — д-р филол. наук, проф., Мурманский гос. пед. ун-т, [email protected]
[и
Здесь и далее текстовые выделения в цитатах наши. — Н.Б.
Ь|йр://е! i Ьгагу. шЛ^п1оа<^е! i Ьгагу_9508227_97386300. Мт
3/3
