CC BY
124
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 33 (287). Политические науки. Востоковедение. Вып. 13. С. 19-26.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ИДЕОЛОГИЯ
С. В. Рымарь
РУССКАЯ НАРОДНОСТЬ
В статье рассматриваются проблемы русской народности и русской идеи. В своем понимании названных категорий автор основывается на классической русской философии и словесности, в которых они активно обсуждались в Х1Х-начале XX века. В работе выражено критическое отношение к распространяющемуся с Запада мифологизму и прагматизму.
Ключевые слова: народность, национальная идея, нация, глобализм, общество.
Народ - это не только определённое сообщество людей, связанных родственными отношениями и языком как средством общения. Одновременно с языком - объективно и стихийно - формируется народность, представляющая собой субъективно-объективное множество отличительных духовных и материальных качеств, черт и признаков, которые порождаются в процессе жизни данного народа. Такие категории, как нация, народность, национальная идея, - это онтологические, бытий-ственные категории. Ткань понятий, значений, смыслов, отражающих разностороннюю жизнь народа, выражаемых с помощью языка; стереотипы поведения в семье, обществе; этические нормы, эстетические вкусы, народные формы искусства и др. образуют как бы ореол, сопутствующий бытию народа и свидетельствующий тем самым о его самобытности и оригинальности.
Не обладай народ, нация народностью (если можно представить себе такую фантастическую картину), то есть если бы не было у народа самобытной духовной и материальной жизни, выражающейся в указанных выше признаках, что можно было бы сказать о таком народе? Да и народ ли был бы это? О жизни такого сообщества странных человекообразных существ ничего человеческого сказать было бы нельзя. Отсюда важность изучения народности.
Отражение, а следовательно, в известной мере, и познание народности, первоначаль-
но происходило в образах устного народного творчества задолго до появления авторских произведений художественной литературы и собственно научного её изучения, а именно: в сказках, песнях, былинах, народных повестях, баснях, сказаниях, загадках и др. Все эти виды народного творчества были безымянными. Но уже в древности создаются и авторские произведения документального и одновременно народно-образного отражения происходивших событий: «Слово о полку Игореве», «Сказание о Мамаевом побоище», «Сказание об осаде Азова», «Повесть о Петре и Февронии» и др. Их содержание воспринималось народом как непосредственные стороны его общей жизни, подобно другим жизненным явлениям.
Осознание народности как объективного явления, генетически и исторически связанного с жизнью народа, выделение самой категории народности происходит в определённый период национального самосознания, предполагает известный уровень жизни народа, форм художественного отражения действительности, науки. Приведение в известность категории народности требует высокой степени рефлексии и происходит сравнительно поздно в литературоведении и литературной критике, т. е. в тех отраслях знания, которые занимаются анализом произведений фольклора, авторских произведений художественной литературы -поэзии, прозы, драмы и др. Иными словами, народность имела чисто литературное значе-
ние и, как отмечали многие авторы, отличалась многозначностью и расплывчатостью.
Формой отражения народности в устном народном творчестве и в художественной литературе является художественный образ. Информация о жизни народа, представленная в образах, доступна читателю, не требует какой-то специальной подготовки. Кроме того, с помощью образа осуществляется непосредственное эмоциональное, эстетическое воздействие на читателя по знакомой ему исторически выработанной художественной форме. В образе синтезируется известное и неизвестное, что в результате обогащает сознание читателя.
С конца XVIII и первой половины XIX века проблема народности активно обсуждалась в западной литературной критике и литературоведении сначала по отношению к народному, а затем и к авторскому художественному творчеству. Но на Западе народность не приобрела объективного, онтологического значения, оставаясь категорией литературной, причём с нечётким содержанием. Почти одновременно эта проблема становится актуальной и в русской литературной критике, литературоведении и вообще в общественно-литературной жизни. И хотя для многих литераторов её онтологическое и литературное значения были вполне различимы, народность также остаётся преимущественно литературной категорией, что объясняется, надо думать, становлением и развитием великой русской реалистической литературы. Различие онтологического и литературного в понимании народности высказал Пушкин в небольшой статье «О народности»: «Климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу»1. Понятно, почему Пушкин обращается к поэзии. Потому что именно в ней выражаются неповторимые особенности народности, в сущности, непереводимые в поэтической форме на другой язык.
Белинский также различал народность как предмет науки и как образное типическое отражение жизни народа в реалистической художественной литературе: «Понятие о «народности» имело прежде исключительно литературное значение, безо всякого приложения к жизни. Оно, если хотите, и теперь обращается преимущественно в сфере литературы. Но раз-
ница в том, что литература-то сделалась эхом жизни»2.
Введению в активный научный оборот категории народности русская словесность и общественно-политическая мысль были обязаны прежде всего славянофилам. Эту их заслугу отмечали многие писатели и учёные - В. Ф. Эрн,
В. В. Розанов, С. Н. Булгаков и др., в том числе и их идейные противники - западники Белинский, Герцен и др. Последнему принадлежат знаменитые слова, которые мы приводили выше: «С них (славянофилов - С. Р.) начинается перелом русской мысли». Другой известный литератор-западник В. П. Боткин писал в письме П. В. Анненкову: «... Славянофилы выговорили одно истинное слово: народность, национальность. В этом их высокая заслуга; они впервые почувствовали, что наш космополитизм ведёт нас к пустомыслию и пустосло-вию»3.
XIX век в истории русской словесности был отмечен общим интересом фольклористов, языковедов, писателей, этнографов, учёных разных специальностей к устному народному творчеству, находящему выражение в различных областях духовной и материальной жизни народа. В это время осуществляется активный сбор словарных, этнографических материалов, произведений фольклора (сказки, былины, народные песни, пословицы, поговорки, диалектная речь, загадки, произведения иконописи, лубки и др.). Издаются фундаментальные труды, сборники материалов устного творчества, отражающие различные стороны русской народности: К. Данилова, П. В. Киреевского, А. Н. Афанасьева, И. И. Срезневского, Ф. И. Буслаева, В. И. Даля, П. Н. Рыбникова,
А. Ф. Гильфердинга, Д. Н. Пыпина, Д. Н. Са-довникова, А. А. Потебни и др. Это было научное движение, поставившее своей целью изучение духовной жизни народа в различных её проявлениях, т. е. народности.
Вместе с тем и славянофилы, и западники отмечали недостаточность её изучения в практическом и теоретическом отношении, неточность её определения. Но никто из них не сомневался в действительности и необходимости этой категории, её онтологической и философской ценности в познании русского народа. Они же признавали и чрезвычайную трудность раскрытия её содержания.
Напоминая о сократовском афоризме «Познай самого себя!», А. С. Хомяков писал: «Человеку трудно узнать самого себя. Даже в фи-
зическом отношении человек без зеркала лица своего не узнает, а умственного зеркала, где бы отразилась умственная и нравственная физиономия, он ещё не выдумал; точно так же трудно и народу себя узнать»4. О русском народе он говорил, что хотя русский народ не раз спасал свою страну благодаря своей стойкости и православию, но «не скоро ещё будем мы истинно русской землёю, живущей в духе русской са-мобытности»5.
Научная неисследованность русской народности отрицательно сказывается на общественно-политической жизни страны. «... Народность в её общем начале до сих пор нами не осознана и не выражена, - писал И. В. Киреевский. - Оттого понятия наши смешаны, требования не обязательны и сочувствия не плодоносны»6.
Об этом же писал и западник Белинский: «... В чём состоит эта русская национальность, -этого пока ещё нельзя определить»7.
Внимание славянофилов привлекает прежде всего самобытное и оригинальное, в обличии которого и является общечеловеческое. Индивидуальное и самобытное имеет особую ценность как достижение в своем национальном развитии, а следовательно, и как вклад в развитие общечеловеческого. В этом отношении особенно показательны и ценны теоретические взгляды И. С. и К. С. Аксаковых. Исследователи творчества И. С. Аксакова подчёркивают, что он ценил и уважал «индивидуальное начало во всём: во всех областях жизни и во всех его проявлениях; вследствие этого для него ценна всякая бытовая черта, хотя и не очень значительная, лишь бы она свидетельствовала о наличии самостоятельной, оригинальной традиции»8. Именно синтез индивидуального и общего, их противоречивое единство образует качественное своеобразие народности, её самобытность и действительность. «Народность, -продолжает И. С. Аксаков, - вот новая, с одной стороны, разъединительная, а с другой стороны, объединительная сила, которая пробивает себе путь через прежние формации, созданные путём завоеваний, династических союзов и теорий европейского равновесия»9.
И. С. Аксаков высказывал мысли, близкие к суждениям Белинского о значении нации, национальности и личности. Только в данном случае И. С. Аксаков выражается конкретнее, говоря о народности: «... Народность для каждого народа - то же самое, что личность для каждого человека... Безличный народ не в со-
стоянии сыграть никакой самостоятельной роли»10.
Н. Гоголь в рассуждениях о национальности (народности) берет как пример творчество А. С. Пушкина. И в этих его рассуждениях подспудно содержится «выход» к выражению творчеством гения национальной идеи, которая имплицитно присутствует в сознании и духе русского народа: «.... Истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Поэт даже может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своего народа, когда чувствует и говорит так, что соотечественникам его кажется, будто это чувствуют и говорят они сами»11.
Религиозный философ Е. Н. Трубецкой утверждает, что творчеством гения, его языком выражаются «высшие духовные дары», «смысл народной жизни», т. е. то, что входит в содержание национальной идеи: «Не всем дано говорить этим пророческим языком народного гения, а только высшим его представителям, творцам искусства и мыслителям, коих вечная мудрость избрала своими глашатаями. Но как бы ни были малочисленны эти избранники Бо-жии, их огненный язык, а не хаотическое людское просторечие выражает смысл народной жизни»12.
Таким гением, несомненно, был А. С. Пушкин, который не успел сказать с достаточной полнотой о духе и смысле русской народной жизни. Это чувствовали, судя по их высказываниям, русские гении Гоголь и Достоевский. Свою знаменитую речь о Пушкине Достоевский заканчивает весьма знаменательными словами: «Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унёс с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем»13.
Краткое определение народности с интересующей нас онтологической, бытийственной точки зрения мы находим у выдающихся языковедов, этнологов, этнографов - В. И. Даля и А. А. Потебни.
В. И. Даль: «Народность - совокупность свойств и быта, отличающих один народ от другого»14.
А. А. Потебня: «Народность есть то, чем один народ отличается от другого»15.
К пониманию народности Потебня подходит диалектически, рассматривая её как единство формы и содержания, акцентируя своё внимание на форме, представляющей собой
структурный, строевой элемент самого содержания. Из этого следует, что форма не есть нечто чуждое содержанию. «Народное единство есть единство формальное»16. Главной приметой народности и «совершенным её подобием» он считал язык; но народность, как следует из вышеприведённого его определения, далеко не ограничивается языком.
Народность, как форма, реализуется при выражении различного содержания. Это позволяет видеть форму в историческом движении и не отождествлять её с выраженным с её помощью конкретным содержанием, а также не рассматривать потерю отдельных её проявлений как деградацию народности вообще, не отождествлять её со стариной, чем, кстати сказать, нередко грешили славянофилы. В новых, неповторимых условиях рождается новое содержание, которое свободно может быть выражено «старой» формой. Так, образное отражение различных сторон жизни русского народа в устном народном творчестве (сказки, танцы, народные песни, частушки, загадки и др.) свойственно и современной жизни. Иными словами, эти формы народного творчества, отдельные из которых мифологичны, консервативны, характерны и для современного народного сознания.
При исследовании народности как единства формы и содержания упор делается на анализ формы народности в разных её проявлениях, поскольку именно формальными качествами народности объясняется относительное её постоянство и преемственность в истории народа качеств и признаков, нравственных норм, стереотипов поведения в семье и обществе; художественных, эстетических вкусов; культурных, философских представлений, веры, выражения чувств и др., а также способов и приёмов их воплощения. Формальность народности не принижает её, поскольку, как говорилось выше, форма - это устойчивые, строевые элементы самого содержания.
В указанных и других видах деятельности людей одного народа проявляется нечто общее, но не находящееся на поверхности, нередко трудно уловимое - общие повторяющиеся, воспроизводимые элементы, которые и свидетельствуют о единстве народности и о том, что они приобрели формальный характер. На наш взгляд, эти формальные элементы деятельности выступают знаковым её закреплением, поскольку они заключают в себе информацию о логических операциях, навыках, стереотипах
поведения, способах и приёмах действий и др., а также воплощённых их результатах.
Народность - это как бы колея, проделанная народом в его историческом неповторимом движении, по которой необходимо движется наша жизнь, наше восприятие окружающего и его оценка, наша мысль, поступки и взаимоотношения и т. д. - при всём, казалось бы, разнообразии всех нас как индивидуальностей. Родившись, человек с первых дней включается в формы народной жизни, которые он застаёт готовыми. Впоследствии его деятельность вплетается в деятельность других людей, т. е. осуществляется в определённой общественной и природной среде. В этих истоках и рождается у человека данного народа неразрывное единство с народностью, составляющее глубокую черту его характера как личности - чувство родной страны, родной природы, родного народа, родного языка. Первоначальные впечатления об окружающем мире, обществе и правилах поведения в нём, о природе; образованные на этой основе представления и понятия о них - наиболее устойчивые в памяти и воображении человека - сохраняются на всю жизнь; они вызывают чувство привязанности, любви ко всему родному, определяют культуру человека. Народность выступает как историческое духовное наследие, которое оберегает умственную, нравственную, физическую энергию личности, предохраняя её от ошибок. Народность как форма проверена опытом народа, его многоразличной деятельностью, и в этом её великое положительное значение. Это готовые приёмы деятельности - духовные, материальные, которые наполняются всякий раз новым содержанием и малозаметно, исподволь сами изменяются, преобразуются в ней.
В советском литературоведении и литературной критике народность как онтологическая, бытийственная категория полностью отрицалась. Такой подход питался идеями Ленина о двух культурах в любой нации и партийности литературы. Народность была теснейшим образом связана с партийностью; по сути дела, это были слова-синонимы. При таком понимании народности у советских авторов было немало революционного, классового, партийного фразёрства.
Показательна в этом отношении книга М. М. Рукавицына «Народность и партийность искусства»17, которая излагает взгляды на эту категорию многих литераторов. И хотя М. М. Рукавицын указывает, что впервые тер-
мин «народность» встречается в первой трети XIX века у О. Сомова и П. Вяземского, мы не найдём в этой монографии тех авторов, у которых термин имеет не только литературное значение, но и онтологическое, бытийственное, философское, начиная с Пушкина, не говоря уже о славянофилах и западниках. Мы встретим только ссылки на революционных демократов Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского и др., которые оспаривали народность творчества А. С. Пушкина и с которыми, как известно, вели острую полемику Достоевский, Тургенев, Ап. Григорьев и др.
Характеристики М. Рукавицына, относящиеся к народности, содержат, например, такие понятия и выражения, как: «пролетарская народность», «народность пролетарской литературы», «высокая революционная идейность», «несокрушимый исторический оптимизм», «эстетическая ясность и доступность формы», «предельная обобщённость слова», «сочетание нового социального содержания с богатейшим опытом революционного прошлого»18. «... Народный эстетический идеал сближает народность с партийностью»19 и т. п.
В книге приводятся суждения и других авторов. А. И. Метченко: «Народность, поднявшаяся на уровень задач, определяющих содержание и пафос «общепролетарского дела», сливается с коммунистической партийностью»20. «... В ленинских словах «литература должна стать частью общепролетарского дела» запрограммировано новое качество народности»20. Б. Сучков: «Категория народности в наши дни обладает тенденцией сближения с категорией партийности искусства и литературы»21 и др.
Подобное понимание народности было характерно для многих советских литераторов: «Ленинское учение о партийности есть основа, ядро марксистской концепции народности искусства»22. Критерий народности, по Ю. Я. Ба-рабашу, - это «своего рода эквивалент понятия революционности художника»23. «Революция для художника - лучшая и незаменимая школа народности...»24 и т. п.
Несмотря на десятки лет, прошедших после революции, и на десятки лет изучения в вузах, в институтах АН СССР, в школах великой классической русской литературы и русского искусства, в которых в непревзойдённой образной форме разносторонне отражена жизнь русского народа, его социальных слоёв, т. е. действительная, объективная русская народность как онтологическое явление, советские
учёные соревновались между собой в выражении заученных мифологем.
Русская народность отражается не только в художественной литературе, но и, как говорилось выше, в других видах образного познания её как единства, как нечто общего, интегрирующего данное человеческое сообщество в нацию, - в музыке, живописи, видах народного творчества, в театре, в балете, архитектуре и др., а также в специальных научных исследованиях.
Тяга к народным истокам наложила отпечаток на все русское искусство и, может быть, в
большей степени на музыку. Народность музыки великого русского композитора Н. А. Римского-Корсакова - автора опер, которые созданы на собственно русские темы («Псковитянка», «Снегурочка», «Млада», «Садко», «Ночь перед Рождеством», «Царская невеста», «Сказка о царе Салтане», «Кащей Бессмертный», «Сказание о невидимом граде Китеже», «Золотой петушок» и др.), подчёркивали многие композиторы и музыковеды.
С. В. Рахманинов: «Вот великий музыкант, чья музыка неотрывна от породившей его почвы. У Римского-Корсакова каждая нотка -русская...»25.
В. В. Асафьев: «Римский-Корсаков - глубоко национальное явление. Прочными корнями его музыка связана с крестьянской песенно-стью. И то, как он овладевал классическим и современным ему музыкальным мастерством, обнаруживает одно постоянное стремление: достигнуть высот мастерства... во имя торжества и процветания русской национальной культуры»25.
Приведём высказывания о народности музыки и других великих композиторов. Например, В. В. Стасов о М. И. Глинке: «... Истинная национальность этого произведения (речь идёт о «Камаринской» - В. Г.), столь же народного, сколько и глубоко художественного, доказалась лучше всего тем, что немедленно по своём появлении оно стало известно и любимо во всех кругах русского общества. До наших дней произведение Глинки пользуется всенародной любовью»26.
П. И. Чайковский: «... Русских симфонических сочинений написано множество; можно сказать, что имеется настоящая симфоническая русская школа. И что же? Все они в «Камаринской», подобно тому, как весь дуб в жёлуде»26.
Подобные высказывания можно продолжить не только о композиторах, но и о художниках, скульпторах, зодчих.
М. Алпатов - теоретик искусства, педагог, художник предпринял попытку, хотя и в сжатой форме, высказать представления о содержании русской народности в разных видах искусства и в художественной литературе27.
В его работе мы не найдём резкого противопоставления двух культур, напротив, автор подчёркивает существующее единство литературы и искусства, начиная с древнего времени. И в этом отношении Русь - Россия существенно отличается от Западной Европы. Автор пишет, что на Руси и в России «разрыв, который в жизни отделял «лучших людей» (аристократию) от «чёрных людей», в культуре был мало ощутим28. «... Различие между дружинным «Словом о полку Игореве» и народными былинами не менее очевидно, чем различия между иконами Рублёва и иконами северных писем, между кремлёвскими соборами и деревянным зодчеством Севера. Но расхождения эти остаются в пределах чего-то в основном общего»28. Самые светлые умы России всегда испытывали страстное влечение приблизиться к народу, и это влечение к народу проходит красной нитью через русскую литературу и искусство.
М. Алпатов подчёркивает единство русской литературы и искусства на протяжении всей истории русского народа. Но это не изолирует их от литературы и искусства других народов. «Можно сказать, что ... вся русская литература и искусство в целом сочетают национальное своеобразие с отзывчивостью к общечеловеческому. Россия имела свою неповторимую своеобразную судьбу, неудивительно, что и в культуре она занимает особое место»29.
Влияние одной нации на другую, реально осуществляющееся в форме взаимодействия народностей отдельными своими сторонами, признаками (ср. влияние языков, различных течений искусства, литературы), есть род возбуждения её внутренних возможностей и ресурсов, своего рода толчок внутреннему развитию. Подобно тому, как при общении людей мысль говорящего не передаётся слушающему, а возбуждается в последнем посредством звука, в результате чего у слушателя образуется собственная мысль, которая, несмотря на известную степень общности, не повторяет абсолютно мысль говорящего, так и воздействие одного языка на другой, влияние искусства и литературы на искусство и литературу другого народа не есть замена этого языка, искусства и литературы на другие, а возбуждение в них собственных сил и ресурсов. Разумеется,
в этих взаимоотношениях должны соблюдаться известная мера и условия. Внутренние и внешние импульсы развития народов должны уравновешиваться. При этом, как подчёркивал А. А. Потебня, «возбуждение со стороны меньше того, какое получается изнутри, является одним из главных условий, благоприятствую-
30
щих развитию народа...»30.
Герцен замечал, что ответом известного влияния культуры Европы на Россию является, в частности, Пушкин - создатель общенационального русского литературного языка и основоположник реалистической русской литературы. Аналогичное утверждал и Белинский: «... Когда прогресс одного народа совершается через заимствование у другого, он тем не менее совершается национально. Иначе нет про-гресса»31.
Существенным признаком русской народности является характер русского народа, к описанию которого обращались различные авторы. При этом многие указывали на склонность русского человека к крайностям в выражении своих чувств и действий. Эти его черты - положительные и отрицательные - особенно ярко проявились во время драматических и трагических событий истории. В древности это были времена множества нашествий на Русь, борьба в течение нескольких веков с татарским игом, кровопролитная Куликовская битва, победа в которой далась русскому народу ценой его предельных усилий.
В своей новой истории - в Первой мировой войне, в революции, в Гражданской и особенно в Великой Отечественной войне - русский народ проявил чудеса героизма, стойкости, жертвенности, единения, участия, великого терпения, самоотверженности, чувство справедливости и др. Эти качества русского народа не подвергаются сомнению. Среди основных качеств, писал Достоевский, - «высшая и самая резкая характеристическая черта нашего народа - это чувство справедливости и жажда её»32.
О социальной справедливости писал философ и религиозный деятель С. Н. Булгаков (отец Сергий), высланный в революционные годы большевиками за рубеж, но несмотря на это видевший в социализме решение этой социальной задачи: «Коренная существенная реформа бесспорно устранит великую, вопиющую неправду нашей теперешней жизни; идеалы социализма, уничтожение классового господства и антагонистического характера хозяйства являются и для нас нравственной аксиомой»33.
Проф. Н. О. Лосский написал в эмиграции обобщающую книгу о характере русского народа. Книга содержит как собственные наблюдения автора, так и обобщение свидетельств
о русском народе на протяжении его истории писателей, ученых, духовных деятелей, иностранцев. Автор описывает положительные и отрицательные черты характера русского народа. «В жизни каждого народа, - пишет он -воплощены пары противоположностей и их особенно много среди русских людей»34.
Н. О. Лосский не идеализирует русский народ. В революцию, в Гражданскую войну русская интеллигенция удивилась и ужаснулась выплеснувшим наружу определенным качествам русского народа, заявив об этом публично: И. Бунин35; М. Горький36; И. С. Шмелёв37 и др. Мужики, красноармейцы без разбора громили, сжигали дворянские усадьбы. Софья Андреевна Толстая ложилась на землю поперёк движения толпы мужиков, шедших грабить и сжигать Ясную Поляну. Между тем Л. Толстой материально помогал многим из этих мужиков, построил школу для их детей, писал для них буквари и книги, сам обучал их. При разгроме усадьбы великого русского композитора С. В. Рахманинова мужики сбросили с балкона рояль, разбив его в щепки. Усадьбу Шахмато-во, землю для которой А. Блок купил на заработанные им деньги, в революцию и Гражданскую войну разграбили и сожгли (во главе с мужиком Федором, с которым А. Блок строил свою любимую усадьбу). И так православные русские христиане поступали со многими, если не со всеми, дворянскими усадьбами, да и с самими дворянами, особенно с белыми офицерами, в том числе и с теми, которые добровольно сдались властям, поверив призывам большевиков принять участие в восстановлении разрушенной своей родины.
«... По дороге между Феодосией и Коктебелем машина, поднявшись на гору, едет по обширному и, к удивлению всех, некаменистому плато, ровному, как стол. В советское время здешний старожил, проезжая в автобусе это плато, не преминул бы шепнуть близко знакомому или родственнику, приехавшему на отдых, что именно здесь летом 20-го года каждую ночь расстреливали добровольно сдавшихся белых офицеров. Наскоро засыпав выкопанные рвы с трупами расстрелянных, красноармейцы, преимущественно матросы, торопливо уезжали. По свидетельству таких же немногих старожилов, земля на этих рвах шевелилась, -
не все расстрелянные были убиты сразу. В этих массовых расстрелах преступны не только командовавшие здесь «комиссары в пыльных шлемах» - Матэ Залка, Землячка, Михельсон и др., но и те, кто расстреливал этих людей. Действия этих комиссаров и матросов описаны в упомянутом романе И. С. Шмелёва «Солнце мёртвых», - одном из самых трагических романов XX века»37.
Невольно вспоминаются слова Пушкина, сказанные им после ознакомления с преданиями и документами восстания Пугачёва: «Не дай Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».
Но вот в начале XXI века русский народ, проживший 70 лет в атмосфере воинствующего атеизма и социальной справедливости, беспрекословно, не шевельнув пальцем, отдал всенародную, т. е. ему принадлежащую по праву, собственность, а также земные недра, коммунистическим перерожденцам, авантюристам, проходимцам и ворам; а также все свои трудовые сбережения - на 400 млрд рублей. В результате кучка авантюристов неслыханно обогатилась. Обнаружилось преступное расслоение населения страны на баснословных богачей и большинство бедных и нищих. И это произошло в одной из самых богатых стран. Исполнилась мечта перерожденцев - они пополнили ряды миллионеров и миллиардеров в эпоху глобализма и мирового финансово-экономического кризиса вожделенного капитализма.
Нелепо сравнивать скромные усадьбы: Ясную Поляну Л. Толстого, Михайловское Пушкина («наше все»), его почти по-спартански обставленную квартиру на Мойке, 12, - столбового дворянина, обременённого многотысячными долгами, которые, по словам Натальи Николаевны, его постоянно тревожили, не давали свободно творить и спокойно спать; гениального С. В. Рахманинова, великого А. Блока и др. - с дворцами, «недвижимостями и движимостями» Р. Абрамовича, дворцами на берегу Бискайского залива В. Гусинского, международного мошенника, а некогда безвестного режиссера какого-то провинциального театра; с коттеджами и дворцами богатеев Успенско-Рублёвского шоссе, разбогатевших в кратчайшие сроки за счёт спивающегося, апатичного, вымирающего по миллиону в год русского народа...
Интегрированное образное и научное (понятийное, категориальное) познание самобытных, оригинальных свойств и качеств народа как единства должно стать содержанием осо-
бой науки - народоведения с особой её методологией, методиками и приёмами комплексного изучения народности.
В последнее время в публицистике, литературе стал употребляться термин «русскость», хотя авторы, применяющие его, затрудняются в точном определении его содержания. Нам представляется, что содержание термина «русская народность», введённого нашими выдающимися писателями и мыслителями почти два века назад, покрывает возможное содержание вновь вводимого термина. При этом надо заметить, что мыслители, введшие в научный оборот термин «русская народность», наметили объем и вектор образного и научного познания обозначаемого им объекта.
Результаты исследований комплекса наук с народоведческой точки зрения через школу, вузы, литературу, СМИ, государственную национальную политику должны быть в доступной форме известны народу. В процессе воспитания и образования русского человека они должны отложиться в его сознании, стать внутренним его духовным достоянием и мерилом его практической деятельности как национально и государственно ориентированной личности. В конечном итоге все эти усилия должны быть направлены на воспитание национального и государственного патриотизма, и государство должно всеми средствами обеспечивать поддержку такому воспитанию.
Из обобщенного содержания народности, прослеженного в ретроспективе на основе опыта исторического существования народа и обусловленного этим опытом вектора движения жизни народа, вырисовывается национальная идея. Эти категории не могут не быть связаны между собой.
Примечания
1 Пушкин, А. С. Полн. собр. соч. Т. 11. М.; Л., 1949. С. 40.
2 Белинский, В. Г. Собр. соч. : в 3 т. Т. 3. М., 1948. С. 656-657.
3 Цимбаев, Н. И. Московские споры либерального времени // Русское общество 40-50-х гг. XIX в. Ч. 1: Записки А. И. Кошелева. М., 1991. С. 15.
4 Xомяков, А. С. О старом и новом : статьи и очерки. М., 1988. С. 88.
5 Там же. С. 367.
6 Киреевский, И. В. Критика и эстетика. М., 1979. С. 372.
7 Белинский, В. Г. Собр. соч. С. 655.
8 Цит. по: Бацилли, П. М. Иван Сергеевич Аксаков и его философия нации // Рус. рубеж. 1992. № 2 (14). С. 23.
9 Там же. С. 24.
10 Там же. С. 25.
11 Гоголь, Н. В. Несколько слов о Пушкине // Собр. соч. Т. 6. М., 1959. С. 34-35.
12 Трубецкой, Е. Н. Старый и новый национальный мессионизм // Русская идея. М., 1992. С.254.
13 Достоевский, Ф. М. О литературе. М., 1987.
С.315.
14 Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М., 1955. С. 462.
15 Потебня, А. А. Мысль и язык. Киев, 1993.
С.186.
16 Потебня, А. А. Мысль и язык. Xарьков, 1913.
С.222.
17 Рукавицын, М. М. Народность и партийность искусства. М., 1978.
18 Там же. С. 47.
19 Там же. С. 108.
20 Там же. С. 102.
21 Там же. С. 106.
22 Барабаш, Ю. Я. О народности : литер.-кри-тич. очерки. М., 1970. С. 14.
23 Там же. С. 25.
24 Там же. С. 37.
25 Музыкальный календарь. М., 1958. С. 114.
26 Там же. С. 150.
27 Алпатов, М. М. Немеркнущее наследие. М., 1990. 16.
28 Там же. С. 37.
29 Там же. С. 49.
30 Потебня, А. А. Мысль и язык. С. 206.
31 Белинский, В. Г. Собр. соч. С. 663.
32 Достоевский, Ф. М. Записки из мёртвого дома : рассказы. М., 1983. С. 162.
33 Булгаков, С. Н. Соч. : в 2 т. Т. 2: Избранные статьи. М., 1993. С. 126.
34 Лосский, Н. О. Xарактер русского народа. М., 2005. С. 3.
35 Бунин, И. Окаянные дни. М., 1993.
36 Горький, М. Несвоевременные мысли : рассказы. М., 1991.
37 Шмелёв, И. С. Солнце мёртвых. М., 2005.
