CC BY
231
УДК 947.083
РОССИЙСКОЕ ДВОРЯНСТВО НАЧАЛА ХХ ВЕКА В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВ*
© 2007 Е.П.Баринова
Поволжский филиал Института российской истории РАН, г. Самара
В статье воссоздан социокультурный портрет российского дворянства начала ХХ века по воспоминаниям современников. В высказываниях и мнениях представителей сословия содержится информация о факторах, влияющих на исторический процесс и принятие государственных решений. *Работа выполнена при финансовой поддержке Президента Российской Федерации, грант № МД-7317.2006.6
Изучение субъективной реальности, какой являются психологические явления и феномены, возможно, главным образом, благодаря источникам личного происхождения. Они являются наиболее адекватными задачам исследования, поскольку основной спектр историко-психо-логических проблем системного кризиса начала ХХ века рассматривается на индивидуально-личностном уровне его участников. Документы личного происхождения наиболее полно отражают процесс самосознания личности, а также межличностные взаимодействия. Особое значение имеют письма, заявления и жалобы дворян накануне и в период первой российской революции во властные структуры. Они позволяют увидеть исторический процесс изнутри, глазами его главных героев, в них содержатся характеристики лидеров поместного дворянства. Настроения людей, взгляды, мнения, их личные и групповые пристрастия в той или иной форме отражены в любой группе источников. Даже наиболее идеологизированные документы - отчеты губернаторов - дают при источниковедческой фильтрации материал для изучения массовых настроений, политических представлений и других явлений общественной и частной жизни. Для составления социокультурного портрета предводителей и депутатов дворянства использовались данные формулярных списков. В них содержатся краткие сведения о службе дворянина, его учебе, семейном и экономическом статусе.
В письмах отразились индивидуальные качества авторов, особенности восприятия, эмоциональной сферы, их жизненный опыт. Они содержат как сведения об общественно-политической жизни начала ХХ века, так и конкретные факты. Человеческому сознанию в той или иной степени свойственно модернизировать
прошлое исходя из оценок и мироощущения сегодняшнего дня. Потомкам часто кажется, что в прошлом все было ясно и объяснимо. Перед исследователем всегда стоит задача расшифровки текста, поиска «скрытого смысла». В первое десятилетие после революции 1917 г. были изданы переписка царской семьи, документы Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства [1]. В течение последующих 60 лет главное внимание уделялось публикации документов коммунистической партии. Тем не менее, ряд изданий по истории революционного движения носил комплексный характер и содержит информацию о восприятии помещиками аграрного и общественно- политического движения в стране [2].
Воспоминания и мемуары участников политического процесса - весьма обширная в количественном отношении группа источников. Часть из них впервые была опубликована за границей. В 1985 - 2006-е годы ряд этих источников был переиздан в России, а некоторые воспоминания опубликованы впервые. Несмотря на высокую информативность, это наиболее тенденциозная группа источников. Князь С.М.Волконский отмечал: «Когда пишем свои воспоминания, мы невольно пребываем под действием двух сил ... Мы испытываем влияние двух величин: времени, о котором пишем, и времени, в котором пишем. И в том, когда мы пишем, бывают такие же перемены и неожиданности, как в том, о чем пишем» [9, С.175.]. Изучение воспоминаний проводилось при помощи биографического метода. Он позволил воссоздать базовые жизненные программы и сценарии индивидуального развития личности в контексте
истории, пространственно-временную организацию ее деловой и духовной жизни.
Использованные в работе воспоминания и мемуары можно условно поделить на несколько видов по характеру представленного в них материала и авторству работ. Также были подвергнуты анализу воспоминания чиновного дворянства [3], членов царской семьи [4], губернских и уездных предводителей дворянства [5], губернаторов [6], политических лидеров[7] и рядового дворянства [8].
Человек всегда соотносит представления о собственной личности с представлениями о группе или системе общностей, доступных его восприятию. Наряду с характеристикой личности автора мемуарные источники содержат богатейший материал о современниках мемуаристов. Эти сведения теснейшим образом переплетены с представлениями автора с собственной личности, но они, как правило, богаче и разнообразнее. Воспоминания членов царской семьи носят тематический характер, они посвящены описанию действий членов императорской фамилии и, прежде всего, личности Николая II.
Круг действующих лиц в воспоминаниях С.Д.Урусова, В.И.Гурко, А.Н.Наумова чрезвычайно широк: император, высшие сановники (Витте, Дурново, Плеве, Трепов, Святополк-Мирский и др.), известные общественные деятели, писатели, ученые, публицисты, чиновники и общественные деятели местного уровня, столичные и провинциальные жители разных сословий, церковные деятели. По существу, перед нами предстает летопись российских общественных событий на переломе эпох. Авторами даны выразительные зарисовки быта и нравов россиян, сведения о хозяйственной жизни, системе образования, в сравнении показана жизнь провинции и столичных городов.
Воспоминания А.В.Оболенского, кн. Б.В.Васильчикова, кн. В.А.Друцкого-Соколин-ского по другому принципу построены, в них описываются жизнь и карьера автора, личностные характеристики даются только друзьям, родственникам и знакомым. Количество лиц, упомянутых в мемуарах, зависело от положения мемуариста в социальной среде, степени осведомленности, его общительности и социальной активности. Так, в первой части воспоминаний кн. В. А.Друцкого-Соколинского дается краткая характеристика основных этапов его жизни, а большая часть мемуаров посвящена описанию
имения [10]. В воспоминаниях кн. Б.А.Ва-сильчикова третья глава, объемом более 30 страниц, посвящена описанию псовой охоты [11, С.52 - 84].
Количество лиц, упомянутых в мемуарах, зависело от положения мемуариста в формальной и неформальной структуре современного ему общества, уровня его эрудиции, широты кругозора, степени осведомленности, соотносилось с его общительностью и социальной активностью. Выбор определенного способа изображения того или иного упомянутого автором лица также зависел от индивидуально-личностных особенностей мемуариста.
Отметим, что представители титулованного дворянства часто отмечали «недоброжелательное отношение к себе как к представителям знатных фамилий со стороны служилого дворянства и интеллигенции. С.Е.Трубецкой писал: «Мое «княжество» естественно вызывало холодное и недоброжелательное отношение среди «левых» и даже вообще интеллигентов. Но я немало смутил их тем, что я не подходил к тому типу аристократа, который они себе почему-то рисовали. Я не был «пшютом» и «белоподкладочником», и, «кроме того», лидеры наших «левых» не без удивления заметили, что «князь» во всяком случае не менее образован, чем они сами, а, может быть, даже и бо-лее...[12, С.53 - 54]. С.М.Волконский отмечал, настороженность в личных взаимоотношениях уездного поместного дворянства, внутреннюю отчужденность. «Титул «клал какую-то непроходимую пропасть недоверия и предвзятого мнения. Я не преувеличу, сказав, что понадобилось двадцать лет, чтобы в глазах того, что именуется «интеллигенция» «князь Волконский» превратился в «Сергея Михайловича».. Что они себе рисовали, не знаю, но знаю только, что я совсем не соответствовал установившемуся представле-нию»[9, С.194]. «И всю мою жизнь — в школе, в провинции, впоследствии в критике моих писаний, в оценке моей воспитательной деятельности, — с горечью писал он, - мне «сбавляли единицу за титул». Всю жизнь я чувствовал, что тяготеет на мне обвинение в том, что я «князь», а теперь, во время большевизма, мне тычут в глаза, что я «бывший
князь». Несмываемый грех в глазах тех, кто проповедует равенство»[9, С.50].
Воспоминания Александра Николаевича Наумова - земского начальника, уездного, а затем Самарского губернского предводителя дворянства, почетного мирового судьи, члена Государственного совета (1909 - 1916гг.), министра земледелия - высоко информативный документ. Хотя воспоминания написаны А.Н.Наумовым в эмиграции, они насыщены многочисленными подробностями, которые помогают воссоздать реалии российской жизни конца XIX - начала ХХ в. Вся жизнь А.Н.Наумова прошла в служении родине; понятия патриотизма, долга и дворянской чести были для него неразрывно связаны. С ранней юности до последних лет своей жизни А.Н.Наумов вел дневниковые записи -кратко заносил события прошедшего дня в свою тетрадку. Часть этих дневников была утеряна в годы революции и Гражданской войны. В годы эмиграции А.Н.Наумов попытался возродить эти дневники. В 1937 году во Франции работа над воспоминаниями была завершена и рукопись, по совету генерала Н. Н. Головина, сдана на хранение в библиотеку Хувера Стэнфордского университета в Калифорнии. Воспоминания были изданы в 1954 - 1955 гг. в Нью-Йорке благодаря стараниям его вдовы А.Н.Наумовой и дочери О.А.Кусевицкой очень небольшим тиражом. Воспоминания А.Н. Наумова охватывают период с 1868 г., времени его рождения, до конца 1920 гг. В напечатанном варианте «Из уцелевших воспоминаний» они доходят до 1 июля 1916 г., когда А.Н.Наумов был освобожден от должности министра земледелия. Дневник А. Н. Наумова, который посвящен характеристике революционных потрясений 1917 г. и первым годам жизни семьи Наумовых во Франции в эмиграции, опубликован не был. Воспоминания состоят из двух томов. Первый том охватывает период с 1868 по 1905 год.
Свое детство А.Н.Наумов описывает со слов матери. А.Н.Наумов показал повседневную жизнь провинциальной дворянской семьи в го-ловкинской усадьбе и в Симбирске, обучение и воспитание дворянских детей, детские увлечения и игры. На страницах воспоминаний он проводит сравнение между военной гимназией, где учился его старший брат Дмитрий, и классической, в которой обучался сам. Около тридцати страниц посвящено учебе А.Н.Наумова на юридическом факультете в Московском государственном уни-
верситете и быту студента в г. Москва. Он дает подробные характеристики профессорам университета и своим сокурсникам, описывает быт студенчества, влияние общественного движения на студенческую жизнь.
А.Н.Наумов прошел всю иерархическую лестницу ответственных земских и дворянских должностей, начиная с секретаря уездного и губернского собрания и члена специальных комиссий, исполнял обязанности члена и председателя губернской земской управы, был уездным и губернским предводителем дворянства. Полторы сотни страниц воспоминаний А.Н.Наумова посвящены его земской деятельности. В 1893 году А.Н.Наумов был назначен исполняющим обязанности земского начальника 2 участка Ставропольского уезда. Должности земских начальников в Ставропольском уезде были замещены бывшими мировыми судьями, предводителями дворянства, землевладельцами с высшим образовательным цензом. С точки зрения А.Н. Наумова, неопределенность обязанностей земского начальника открывала простор для инициативы, «живого творчества по оказанию действительной и непосредственной помощи сельскому населению - темному, малограмотному, запутавшемуся в сложных земельных неурядицах, далекому от правовой правды и должной за-щиты»[13, Т.1. С.187.]. Сфера деятельности земского начальника была достаточно обширной. Он имел широкие полномочия в отношении лиц крестьянского самоуправления, рассматривал жалобы крестьян, наблюдал за деятельностью волостных судов. «Церковь, школа, семья, сиротство, суд, защита личная и общественная - все это требовало со стороны земского начальника ежечасной заботы, быстрого решения, разумного совета или ру-ководственного подсказа», - вспоминал А.Н.Наумов[13, Т.1. С.188.]. Освоившись в течение первого года своей службы в должности земского начальника, А.Н.Наумов стал претворять в жизнь планомерную программу упорядочения наиболее важных сторон правовой и бытовой сельской жизни.
Благополучие каждого помещика, всей его семьи зависело, прежде всего, от уровня организации хозяйственной деятельности, умения управлять родовой собственностью. Обладание поместьем и проживание в своем
поместье олицетворяли традиционный и нравственно превосходный образ жизни, которому противопоставлялись презираемые и вызывающие страх нравы рыночного общества. Хозяйственной деятельности помещика по переустройству имения посвящено немало теплых страниц в воспоминаниях А. Н. Наумова. «Судьбой было мне предопределено ознакомиться с совершенно новой для меня обширнейшей деловой областью по заведыванию крупными частными хозяйствами, с разнообразнейшими разветвлениями торгово-промышленных предприятий и с деятельностью банковских учреждений, - вспоминал он впоследствии. - Предстояло руководство большой конторской и бухгалтерской работой, составление сметных исчислений и отчетных данных». А.Н.Наумов в своих действиях руководствовался системой Мороховца: «время - деньги, нет счета, который бы получал, без счета, который бы отдавал» [13, Т.1. С.296.]. Он владел крупными имениями в Форосе и Гурзуфе, которые были ориентированы на винодельческое производство, имением «Софьевка» и родовым имением. Им был разработан план преобразования родового головкинского имения, на коммерческую основу поставлено мельнично-мукомольное дело и сыроварение. В результате имение, начиная с 1912 г., приносило 80000 руб. прибыли ежегодно. А.Н.Наумов рассказывает о жизни своей семьи в поместье, о добрых взаимоотношениях и взаимном доверии с крестьянами, соседях-помещиках, охоте.
Говоря о своих общественных взглядах, А.Н.Наумов отмечал, что был безразличен «к условностям общественного мнения» и стоял на определенной позиции - за «твердую власть». «Вспоминая прошлое и разбираясь в ходе исторических событий, - писал он, - невольно ловишь себя на мысли, что в верхах центрального управления такой огромной страны, которой являлась Российская империя, не усматривалось определенной, заранее обдуманной преемственной политики ни по внутренним, ни тем более по внешним ее делам» [13, Т.1. С.348.]. Первый том воспоминаний заканчивается описанием избрания А.Н.Наумова на должность Самарского губернского предводителя дворянства.
Если в первом томе перед нами встает картина повседневной жизни русского провинциального дворянства на рубеже XIX - ХХ вв., даны яркие характеристики представителей поместного дворянства, то во втором томе перед нами
представлена своеобразная галерея государственных и общественных деятелей начала ХХ века. А.Н.Наумов стремился показать взгляд современников на ту или иную историческую личность. Губернаторы, министры, члены Государственной думы и Государственного совета, император Николай II оцениваются им через призму окружающей его действительности, усвоенной системы ценностей, личных и общественных интересов. Конечно, А.Н.Наумов, как любой мемуарист, не был беспристрастен, однако стремился дать максимально объективную характеристику тому или иному историческому деятелю. Например, характеризуя Самарского вице-губернатора Владимира Григорьевича Кондоиди, А.Н. Наумов отмечал не только его положительные, но и отрицательные качества: «Это был благороднейший человек, добрейшей души, глубоко религиозный и стойкий в своих консервативных убеждениях. Он получил прекрасное образование, много читал, хорошо владел пером и мог быть прекрасным собеседником. Будучи человеком долга, он весь отдавался своей службе., проявил себя серьезным и полезным работником. убежденный монархист, человек нервный и впечатлительный» [13, Т.2. С.14 - 16].
Ярко и эмоционально описывал А.Н.Наумов тревожные дни революционных потрясений 1905 г. в Самаре и губернии: «Жизнь в городе теряла свой нормальный уклад. На меня объявление манифеста произвело сильнейшее, далеко не утешительное впечатление. Прежде всего, несомненно, выявилось поражение правительства, его бессилие и торжество улицы. Я получал ежедневно подметные письма с предупреждением о готовящемся на меня покушении. Город раскололся на 2 враждебных лагеря -сторонники одного продолжали неистовствовать в духе ложно понятых свобод, сея вокруг себя хулиганщину и анархию, другие в противовес первым, ходили с царским портретом и пели «Боже царя храни», беспощадно избивая своих противников и выкрикивая: «Да здравствует самодержавие». Полицейская власть бездействовала и куда-то бесследно исчезла» [13, Т.2. С.16 - 29].
А.Н.Наумов повествует о создании партии порядка, о выборах Думы, первых съездах объединенного дворянства, в работе
которых он принимал активное участие, о проведении в Самарской губернии аграрной столыпинской реформы. Второй том воспоминаний в основном посвящен жизни А.Н.Наумова в Петербурге, его деятельности в качестве члена Государственного совета и затем министра земледелия. Он подробнейшим образом рассказывает о заседаниях Государственного совета, характеризует его ярчайших представителей [13, Т.2. С.146 - 155, 162 - 176, 204 - 219]. Деятельности на посту министра земледелия посвящено в воспоминаниях около ста страниц. Свою деятельность, как губернского предводителя дворянства, он характеризует с точки зрения выполнения решений губернских дворянских собраний. Более подробно он рассказывает о той стороне своей деятельности, в которой ему удалось добиться принятия конкретных решений, например создание Аксаковского музея, детской больницы в Самаре, участие Самарского дворянства в юбилейных торжествах 300-летия дома Романовых.
Наряду с повествованием о своей служебной и хозяйственной деятельности много страниц в воспоминаниях посвящено семейной жизни, проблемам воспитания и образования детей, повседневной жизни, взаимоотношениям с женой, братьями, родителями и соседями. Использование воспоминаний А.Н.Наумова способствует воссозданию атмосферы событий, выявлению базовых психологических характеристик дворянского сословия, объективных и субъективных факторов, влияющих на принятие государственных решений.
Изучение воспоминаний позволило выявить отношение сословия к злободневным проблемам общественной жизни, черты психологии мемуаристов. Авторы воспоминаний рассматривали в комплексе обстановку дома, родственные связи, взаимоотношения членов семьи. Значительное внимание при этом уделялось вопросам генеалогии, родственных и матримональных связей внутри своего круга общения. Современники отмечали, что при строительстве усадебного дома выделялись два его основных типа: «богатый и бедный, вельможа и дворянин». Однако к началу ХХ века это деление фактически утратило свое значение.
Пристальное внимание уделялось воспитанию и образованию дворянских детей, достаточно подробно описывался как городской, так и деревенский образ жизни. В воспоминаниях содержатся сведения о повседневном быте дворян-
ских семей, занятиях детей и родителей, о взаимоотношениях с крестьянами и соседями-помещиками. Быт дворянства был традиционным. В.А.Соллогуб отмечал, что «постоянная оседлость была потребностью. У каждого семейства был свой приход, свой неизменный круг родных, друзей и знакомых, свои предания. свои нажитые привычки» [14]. «Но что меня удручало в этой мелкопоместной обстановке, это не довольство ею, а удовлетворяемое^, отсутствие потребности, полное отсутствие творчества, -писал С.М.Волконский. - Из года в год на том же месте, на том же стуле. Не только нет стремления к улучшению, но есть сокрушение о прошлом: в прошлом видите ли, лучше было. Разве так жили!»[9, С.193.].
Очень часто описания дворянских имений свидетельствуют о хозяйственном процветании и налаженности быта их владельцев. «Мы особенно ценили дом... у нас он настолько лучше для жизни, настолько семейный, просторный и веселый»[15].
Воспоминания дворянства об имениях проникнуты любовью («Милая наша Павловка», - писал кн. С.М.Волконский). «Нас окружала таинственная красота, - вспоминала О. Воронова, - старинные портреты смотрели на нас из потускневших золоченых рам, загадочно и приветливо улыбаясь.» [16]. Дочь белгородского уездного предводителя дворянства Н.Е.Муханова Надежда в своих воспоминаниях пишет: «Наш дом стоял на возвышенности. От него вела тропа вниз к пруду через газон с клумбами. экипажи и автомобили подъезжали к дому, сначала проезжая под кирпичной аркой. Каждый экипаж должен был сделать круг вокруг газона, прежде чем остановиться перед крыльцом. Часть парка была окружена забором.» [17].
Имение было малой родиной, там проходило детство, там были родные могилы. Каждую весну родители старались вывезти детей на летний отдых в имение, туда приезжали летом погостить к родственникам. Кн. Б.А.Васильчиков отмечал, что родное имение было для дворян «единственным местом, где они чувствовали себя дома». «Владельцы поместья созидали, - писал он, - улучшали и любовно украшали, при этом сознавали, что владение является не только правом, но и
создает целый ряд обязанностей, вытекающих из этого.» [11, С.23.].
С. Е.Трубецкой в своих воспоминаниях подробно описал быт и внешний распорядок жизни своей семьи, обеды, развлечения, дружеские связи, светскую жизнь. Описывая «широту» русского гостеприимства, он отмечал, что традиционное хлебосольство было пережитком «натурального» крепостного хозяйства. Эта привычка укоренилась в сознании дворянства, стала общественной нормой. С.Е.Трубецкой писал: «У нас «широкими» должны были быть даже далеко не богатые помещичьи семьи, и общественное мнение принуждало к «широте» даже скупых людей. Много дворянских семей разорилось от ставшего им непосильного хлебосольства, от которого они не могли отказаться» [12, С.22].
Вдали от официального общества, поместный дворянин получал возможность проявить свое личностное начало во всех сферах: от рационального ведения хозяйства на основе современной ему науки, воспитания детей, выбора форм культурного досуга и занятий любимым делом. «Как часто меня спрашивали, - вспоминал кн. С.М.Волконский, - «Вы любите сельское хозяйство?» - «Нет». - «Вы любите охоту?» -«Нет». - «Что же вы в деревне делаете?» - «Уверяю вас, что мой день очень наполнен». И далее он продолжал: «Я никогда не любил хозяйства: меня всегда больше влекла расходная, нежели доходная статья. С детства я питал отчуждение к хозяйству. Как ни старался отец меня приучить, ему не удалось разохотить меня. О, эти поездки по хуторам с управляющим. Как я скучал! В жару на дрогах и мы ехали, и, все, что говорили отец с управляющим, так меня не интересовало и так было далеко от того, что меня интересовало. Говорят о хлебах, о севооборотах, о сдаточных ценах, а я еду, смотрю на поле и любуюсь васильками и даже хлебным врагом - красным куколем. Но никогда мне не казалось, что я расходую на себя, когда расходовал на Павловку.. Для меня это непрерывное творчество, задумывать, осуществлять, видеть в каждый свой приезд упрочение и рост того, что сделал в прежние годы» [9. С. 28 - 34].
В усадьбе, как в зеркале, отражались и социальное состояние общества, и личные качества каждого конкретного владельца. В ней преломлялись все стороны бытия России, все особенности ментальности отечественной культуры. Помещичий быт отражал не только имущественное
положение дворянина, но и направлял его жизнь. «Уездная жизнь сближает, - писал С.М.Волконский, - хотя это есть странного рода сближение: сближение житейское. Редко душевное, почти никогда духовное . Сами знаете, что такое в деревне гости, «их неожиданный приезд. И продолжительный присест». Дни проводишь вместе и обсуждаешь заботы, и радости, и надежды, все разных миров люди. Деревенские разговоры можно разделить на три категории: хозяйство, политика, дела семейные. Хозяйство есть то общее, одинаковое, что больше всего сближает, сглаживает разницы» [9, С. 177].
Нередкой была ситуация, когда дворянин был уже не хозяином усадьбы, «а наследственным и потомственным рабом своей усадьбы» [18]. Иногда хозяин усадьбы тяготился своим положением помещика - собственника, так как он не был хорошим хозяином или у него не складывались отношения с крестьянами. В таком случае он предпочитал не вмешиваться в управление имением. И хозяйство отдавалось либо на откуп управляющему, либо более успешному родственнику.
Далеко не все дворяне смогли приспособиться к новым условиям хозяйствования. Психологический тип таких помещиков хорошо описан как в мемуарной, так и в художественной литературе. В.Б.Лопухин отмечал: «. средние, ничем не примечательные постепенно разоряющиеся помещики эпохи дворянского оскудения. Имя им - легион. Сыновья их, те, что поудачнее, уходят в столицу, похуже - оседают на земле, попадают в дворянские и земские учреждения, потом комплектуют Государственную думу или выборную половину Государственного совета. Много было и помещиков - абсентеистов. Жили в свое удовольствие за счет доходов или закладов своих имений, преимущественно в столичных городах. В губернию наезжали редко. Временно оседали, если, глядишь, кого-нибудь выберут на заманчивую должность губернского предводителя дворянства (ею был обеспечен генеральский чин и другие отличия)». Описывая экономическую некомпетентность помещиков он вспоминал: «Князь Дмитрий Сергеевич Урусов проводил в своем хозяйстве крайне своеобразно им усвоенные принципы рационализации и режи-
ма экономии. Срубил фруктовый сад как роскошь и превратил в огород и пашню, срубил березовую аллею и разрушил нерациональные службы и постройки»[23]. В.А.Оболенский отмечал, что обедневшие «помещики жили, постепенно отказываясь от материальных удобств и комфорта, но, стараясь до последней возможности сохранить внешний дворянский престиж.» [19, С.200.].
При оценке службы дворянина и его деятельности, акцентировалось внимание на ее соответствии базовым ценностям сословия. «Одни служили правительству, - отмечал кн. Б.А.Ва-сильчиков, - другие противопоставляемому ему народу, но и те и другие находили полое удовлетворение в сознании, что они служат. служба почиталась долгом дворянина» [11, С.90].
В воспоминаниях указывается, что в конце XIX века дворянство было аполитичным. С.М.Волконский отмечал, что «.в провинции, долго думали чужой головой, примыкали к чужому имени. Настоящих революционных выступлений тогда не было в нашем околотке; дальше едких слов и колких заседаний дело не шло. Вопросы политические хотя и затрагивались, но волновали неглубоко; они не дозревали до горячих споров. Старики провозглашали то, что считали истиной. Молодые отмалчивались, пожимали плечами, переглядывались, но в спор не ввязывались. Так бывало при встречах на нейтральной почве; друг к другу же не ездили. Таким образом, в политических разговорах редко когда не царило единодушие». «О политике говорили, - продолжал он далее, - чтобы заявить себя, зарекомендовать перед начальством, пустить пыль в глаза товарищам-сослуживцам. Редки были люди, которые говорили из действительного убеждения» [9, С.180 - 184].
Часть дворянства полагала, что аполитичность дворянства связана с характером взаимоотношений сословия и власти. «Самодержавие и государственная служба атрофировали в нем (дворянстве - Е.Б.) политические инстинкты, правизна дворянства была чисто пассивной, отнюдь не боевой, - писал кн. Б.А.Васильчиков, -из поколения в поколение родители внушали детям быть верноподданными, исправно служить и политикой не заниматься, так как политика понималась только в смысле оппозиции» [11. С.90]. «Внутри самого сословия, - вспоминал Н.П.Ка-рабчевский, - вначале «политиканы» были наперечет, но.. начиная с русско-японской войны,
их число все увеличивалось, а деятельность их приобретала характер настойчивой планомерности» [20].
Дворянство отмечало наличие в начале ХХ века двух политических направлений: правового консервативного и либерального. «Во всех губернских городах общество обыкновенно разделялось на партии», - писал кн. Д. А. Оболенский [21]. Правые лидировали на дворянских собраниях. Они полагали, что необходима поддержка сословия со стороны власти и «создание новых преимуществ». Либералы концентрировали свою деятельность в земских учреждениях, «в те времена (до революции 1905 года - Е.Б.) всякий земец, стоявший за просвещение народа, за развитие земской медицины, агрономии и т.д. почитался за либерала» [19, С.221]. Большинство же помещиков считало, что «быстрое исчезновение с мест дворянского элемента угрожает всему строю поместной жизни», поэтому необходимо поддержка со стороны власти сельского хозяйства, а также более активное участие сословия в общественной и государственной жизни» [19, С.101].
Менее индифферентно относилось поместное дворянство к участию в работе губернских дворянских собраний, хотя и здесь наглядно прослеживается абсентеизм дворянства. Бывали случаи, когда даже уездные предводители дворянства не являлись на них. С.Е.Трубецкой так вспоминал о своем участии в дворянском собрании на рубеже 1911 - 1912 гг.: «Калужское дворянское собрание во время выборов было сравнительно многолюдно; в иных губерниях почти никто не приезжал на выборы... Однако и тут я вынес очень грустное впечатление: было ясно, что учреждение это — отживающее. На выборы, по старой традиции, приезжали многие дворяне, которые иначе не принимали никакого участия в местной жизни. Дворянство с одной стороны — скудело, а с другой — уходило своими интересами от местной жизни, с которой оно было прежде тесно связано. Принимая участие в выборах, я все время чувствовал, что какая-то тень отживания и обреченности витает над собранием...» [12, С.81].
Предводители дворянства играли очень большую роль в местной жизни. Они, с од-
ной стороны, являлись, по должности, председателями земских собраний: губернского и уездных, а также входили в состав разных административных и иных «Присутствий». А.Н.Наумов вспоминал, что «намеки о желательности в будущем завербовать меня в уездные предводители» льстили моему самолюбию» [13, Т.1. С.319]. Помимо чисто дворянских дел (родословных, опекунских и прочих) и периодических собраний уездных предводителей вместе с депутатами дворянства, губернский предводитель дворянства принимал по закону участие во всех губернских коллегиальных учреждениях. В. М. Андреевский в воспоминаниях применительно к 1907 году так оценивал свою деятельность: «.к тому же должен сказать, что мне порядочно наскучило мое предводительство, осложнившееся в последнее время еще партийной борьбой: наши скромные местные дела стали рассматриваться то с правой, то с левой стороны. Смешно вспомнить теперь, например, заседания какого-нибудь Общества трезвости. Кажется, уж скромное было учреждение и, казалось бы, трудно представить себе, при чем тут могла быть «политика»! А между тем, по вопросу о выборе чтений в чайных о-ва всякий раз подымались бурные прения: ветеринар Жмоховский и нотариус Федюшин непременно хотели читать приехавшим на базар мужикам, зашедшим в чайную попить чайку и погреться, «Буревестника» Максима Горького, а исправник настаивал на «Бежином Луге» Тургенева. ..[22].
Использование воспоминаний способствовало воссозданию атмосферы событий, выявлению базовых психологических характеристик дворянского сословия, объективных и субъективных факторов, влияющих на принятие государственных решений. Характеризуя представителей дворянского сословия, авторы воспоминаний обращали внимание, прежде всего, на такие категории как семья (24,6%), государственная и сословная деятельность (32,3%), досуг (23,6%). Зачастую авторы воспоминаний стремились создать у читателя целостный портрет дворянского сословия, иногда этот портрет носил идеальный характер, действительность приукрашивалась.
10.
ПРИМЕЧАНИЯ
Семенников В. П. Монархия перед крушением. 1914 - 1917. Бумаги Николая II и другие документы / В.П.Семенников. - М. - Л.: 1927; Переписка Николая и Александры Романовых. Тт. 3-5. Пг. - М.: 1923-1927; Падение царского режима. Стенограф. отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Ред. П.Е.Щеголева. В VII т. - Л. - М.: 1925 - 1927. См. в частности: Революция 1905 - 1907 гг. в России. Сборник документов и материалов. Начало первой русской революции. Январь-март 1905 года. - М.: 1955; Революция 1905 - 1907 гг. в России: Сборник документов и материалов. Второй период революции 1906 - 1907 годы. Ч.2. Кн.2. -М.: 1962; Крестьянское движение в России в 1914 - 1917 гг.: Сб. документов. - М. - Л.: 1967; Революционное движение в Орловской губернии в период первой русской революции 1905 - 1907 годов: Сборник документов и материалов. - Орел: 1957.
Витте С.Ю. Воспоминания / С.Ю.Витте; Волконский С.М. кн. Воспоминания / С.М.Волконский. -М.: 2006. - Т.2; Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современников / В.И.Гурко; Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906 - 1917: Дневник и воспоминания / Я.В .Глинка. - М.: 2001. Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903 -1919 гг. / В.Н.Коковцов; Мосолов АА. При дворе последнего императора / А.А.Мосолов. - СПб.: 1992 и др.
Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. - М.: 2006; Великий князь Гавриил Константинович. В Мраморном дворце. Мемуары. - М., 2001; Палей О.В. Воспоминания / О.В .Палей. - М.: 2005; Мария Павловна. Мемуары. - М.: 2004.
Наумов А. Н. Из уцелевших воспоминаний /
A.Н.Наумов; Андреевский В.М. - ГАТамО. - Ф. Р-5328. - Оп.1.- Д.7.
Урусов С.Д. Записки губернатора / С.Д.Урусов; ОР РГБ. - Ф.550.- Карт.2. -Д.11; Муратов Н.П. Воспоминания //РГАЛИ.- Ф.1208. - Оп.1. - Д.26. Пуришкевич В.М. Дневник члена государственной думы Владимира Митрофановича Пуришкевича /
B. М. Пуришкевич; Милюков П. Н. Воспоминания / П.Н.Милюков; Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом / Д.Н.Шипов. - М.: 1918 и др. Савелов, Л.М. Из воспоминаний. 1892-1903 / Л.М.Савелов - Воронеж: 1996; Друцкой-Соколинский ВА. Да благославенна память. Записки русского дворянина (1880-1914) / А.В. Друцкой-Соколинский. - Орел: 1996 и др. Волконский С.М. Воспоминания /
C.М.Волконский. - Т.2.
Друцкой-Соколинский В.А. Да благославенна память. Записки русского дворянина (1880-1914) /
А.В. Друцкой-Соколинский - Орел: 1996. - С.53 - 76.
11. Васильчиков БА. Воспоминания / Б.А.Василь-чиков / -Псков: 2003.
12. Трубецкой С.Е. Минувшее / С.Е.Трубецкой.
13. Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868 -1917 / А.Н.Наумов. - Нью-Йорк: 1954.
14. Соллогуб ВА. Воспоминания / В.А.Соллогуб. - М.: Л.: 1931. - С.154.
15. ОР РГБ. - Ф.1000.- Оп.2.- Ч.1.- Д.767. - Л.12-53; Иванова Л.В. Домашняя школа Самариных /Л.В.Иванова // Мир русской усадьбы. - М.: 1995. - С.24.
16. Воронова О.К. Потрясение / О.К.Воронова. - Париж. 1988. - С.23.
17. Русские провинциальные усадьбы XVIII - начала ХХ века. - Воронеж: 2003. - С.20.
18. Цуриков Н. Воспоминания// Новый журнал, 2003. №231 // www.magazines.russ.ru
19. Оболенский В А. Моя жизнь. Мои современники / В.А.Оболенский. - Париж: 1988.
20. Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели: Революция и Россия / Н.П.Карабчевский. - Берлин: 1921. - С.13.
21. Записки кн. Дмитрия Александровича Оболенского. 1855-1879. - СПб., 2005. - С.56.
22. ГАТамО. - Ф.Р-5328. - Оп.1. - Д.7. - Л.30.
23. ОР РНБ.- Ф.1000.- Оп.2.- Ч.1. - Д.767.- Л.28 - 29.
THE RUSSIAN NOBILITY OF THE EARLY XX CENTURY IN MEMOIRS OF CONTEMPORARIES
© 2007 E.P.Barinova
Volga Branch of Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, Samara
The paper reconstructs the social-cultural portrait of the Russian nobility of the early XX century on the basis of memoirs of contemporaries. Narratives and opinions of representatives of the estate provide information on the factors influencing the historical process and the state decision-making.
