Российский крупный бизнес как экономический феномен: особенности становления и современного этапа развития Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

РОССИИСКИИ крупный бизнес как экономическии ФЕНОМЕН: ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ И СОВРЕМЕННОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ

Данная статья — часть предпринятого исследования, предполагавшего дать по возможности целостное и непротиворечивое описание крупного российского бизнеса как экономического феномена, выявить основные тенденции и закономерности его институциональной динамики с начала 90-х годов по настоящее время. Вниманию читателей предлагается фактологическая часть исследования: описываются формы существования крупного российского бизнеса, механизмы и этапы его формирования, выделяются ведущие субъекты, а также специально рассматриваются особенности и тенденции, проявившиеся в 2000-2001 гг. В следующем номере журнала будет опубликована другая часть исследования, обсуждающая с теоретических позиций проблемы критериев выделения субъектов крупного бизнеса в современной России, основные народнохозяйственные и макросоциальные факторы, сформировавшие его специфику, гипотезы о их устойчивости и изменчивости в кратко- и среднесрочной перспективе.

Проблематика крупного отечественного бизнеса, его формирования и места в экономике страны вызывает большой общественный интерес. Некоторые ее аспекты - финансово-промышленные группы и модернизация, роль крупных банков, проблемы корпоративного управления и построения, «олигархические» связи бизнеса и власти - достаточно подробно исследуются российскими и зарубежными специалистами (см., например, [1-7]). Тем не менее пока не только не решена, но даже всерьез не поставлена задача комплексного описания российского крупного бизнеса в целом. Следовательно, обоснованный народнохозяйственный анализ и прогноз его воздействия на экономические и социальные процессы в стране пока невозможны.

Основные формы российского крупного бизнеса: базовые определения. На наш взгляд, можно выделить три основные формы, в которых существовал в 90-е годы и существует сегодня крупный российский бизнес. Наиболее естественными названиями для них являются - интегрированная бизнес-группа, компания, крупное независимое предприятие.

Понятие интегрированной бизнес-группы (ИБГ) было введено автором и его коллегами в работе [8]. ИБГ - это совокупность предприятий (юридических лиц), как правило, из разных отраслей и секторов, которые в силу сложившихся между ними связей регулярно выступают в отдельных важных аспектах деятельности как единый экономический агент. В этой совокупности можно выделить важный ее член, выполняющий функции центрального элемента. При этом связи могут быть мягкими или жесткими, формальными или неформальными, прозрачными или непрозрачными для внешнего наблюдателя. Важно лишь, чтобы они были минимально устойчивыми и обязывающими.

Более подробное пояснение, а также развернутую классификацию ИБГ см. [8] и [9]. Здесь укажем лишь на несколько ключевых моментов. Во-первых, большая часть групп включают в себя предприятия как из реального, так и финансового сектора, а в рамках реального сектора - из технологически не связанных между собой отраслей. Иными словами, большинство ИБГ являются финансовопромышленными конгломератами. Во-вторых, в ИБГ можно выделить два основных интегрирующих механизма. Это отношения собственности, с одной стороны, и управленческие услуги, оказываемые центральным элементом остальным участникам группы, с другой. Соответственно ИБГ можно разделить на две больших ка-

тегории - имущественные и управленческие. В-третьих, ИБГ весьма разнообразны по внутреннему устройству - от классических холдингов, формируемых за счет владения контрольными пакетами акций, до таких групп, в которых предприятия связаны между собой лишь неформальными взаимными обязательствами их основных собственников или управляющих. В-четвертых, центральным элементом ИБГ может быть либо более крупный и важный ее член (деятельностный центр), либо специально созданная структура, концентрирующая управленческие функции, либо совокупность физических лиц, имеющих возможность принимать решения, обязательные для всех членов группы.

Термин «интегрированная бизнес-группа» появился вынужденно, поскольку широко используемый с конца 80-х годов в отечественной экономической литературе и СМИ термин «финансово-промышленная группа» (ФПГ) оказался юридически занятым. Его строгое определение было дано в федеральном законе «О финансово-промышленных группах», принятом в 1995 г., причем большинство групп, реально существующих в российской экономике, в том числе самые крупные, этому определению не удовлетворяли.

Компанией будем называть совокупность предприятий реального или финансового сектора, сформированную вокруг некоторой технологической цепочки либо вокруг продукта или группы продуктов (т.е. вертикально интегрированную либо горизонтально диверсифицированную) и при этом выступающую как единый экономический агент во всех вопросах, кроме, может быть, оперативных. Обязательным признаком компании является то, что она включает в себя несколько юридических лиц, причем сопоставимого масштаба и в принципе способных существовать в рыночной экономике самостоятельно.

Таким образом, компания отличается от ИБГ большей производственной и экономической целостностью. Вместе с тем компании можно считать частным случаем ИБГ, удовлетворяющим указанным выше свойствам. Заметим также, что компании могут быть самостоятельными или входить в более крупные ИБГ в качестве составных частей.

Независимое предприятие - это, прежде всего, неделимая технологическая и экономическая единица, т. е., во-первых, единая производственная система (относящаяся либо к реальному, либо к финансовому сектору), во-вторых, единый экономический агент (никакая его часть ни в каких отношениях в качестве самостоятельного экономического агента не выступает). С гражданско-правовой точки зрения предприятие может выступать в форме либо одного, либо нескольких юридических лиц. На протяжении всего рассматриваемого периода и в настоящее время более распространенным является второй случай. В отдельные юридические лица могут выделяться, например, подразделения, занятые снабжением, сбытом, ремонтными, строительными работами и т.д. Могут также быть созданы искусственные юридические лица, играющие роль центров прибыли и выполняющие другие специальные функции. Но такое разделение, как правило, является номинальным и ситуативным, т. е. возникает некоторая «юридическая маска» (термин указан автору В. Цапеликом), за которой скрывается единый субъект.

Дать сколько-нибудь точную и надежную количественную оценку доли каждой из трех указанных форм российского крупного бизнеса, на наш взгляд, практически невозможно. Дело не только в сложности задачи выбора адекватных измерителей. Основная трудность состоит в том, что скорость оценивания ситуации сопоставима со скоростью ее изменения. Однако если ориентироваться на усредненные оценки по простейшим общеэкономическим показателям, таким как объем продаж, добавленная стоимость, экспорт, то, на наш взгляд, наибольшую долю занимает сектор ИБГ, а наименьшую - сектор независимых предприятий. Кроме то-

го, последний постоянно «размывается» - идет процесс интеграции независимых предприятий в компании и группы. Однако численно «независимые», конечно же, пока доминируют среди субъектов крупного бизнеса.

Основные механизмы и субъекты формирования интегрированных бизнес групп и компаний. Имущественные ИБГ стали появляться в российской экономике начиная с 1993 г. Инициаторами их создания и одновременно центральными элементами выступали три типа экономических агентов: крупные банки, крупные промышленные предприятия, а также специально создаваемые финансовые, торговые или управленческие структуры.

Большинство имущественных ИБГ было создано крупными банками, которые непосредственно или через дочерние фирмы уже в первой половине 90-х годов стали активно скупать акции промышленных предприятий и, опираясь на приобретенный пакет (а также на неформальные права кредиторов), участвовать в процессе управления ими.

Когда инициатором формирования и центральным элементом ИБГ становилось крупное промышленное предприятие, то процесс, как правило, начинался с создания «карманных» трейдеров и банков или установления контроля над уже существующими. Затем достраивалось прочее необходимое финансовое и торговое окружения, т. е. учреждались или покупались страховые и инвестиционные компании, пенсионные фонды и т. д. Крупномасштабное проникновение таких ИБГ в другие отрасли промышленности было достаточно редким явлением, при этом чаще всего покупались предприятия-смежники или конкуренты. Более агрессивная экспансия была характерна только для крупнейших компаний сырьевого сектора.

Третья схема, когда в качестве центрального элемента ИБГ выступала специально созданная структура, использовалась значительно реже первых двух и еще реже приводила к успеху. Дело в том, что и в 90-е годы, и в настоящее время в России, владея только лишь пакетом акций промышленного предприятия, как правило, невозможно ни получить дохода, ни приобрести влияния. Претендент на роль центрального элемента имущественной ИБГ должен предложить ее потенциальным участникам какие-то принципиально важные для них услуги, в противном случае его пакет акций будет через какое-то время либо размыт, либо оспорен. Но это означает, что такой претендент - если он не банк или не промышленное предприятие - должен априори обладать значимыми рыночными или, даже скорее, нерыночными преимуществами.

При формировании управленческих ИБГ использовались в основном два механизма. Первый состоял в постепенном установлении тесных связей между рядом промышленных предприятий (в особенности экспортеров) и обслуживающими их крупными трейдерами и банками и взятии на себя последними некоторых управленческих функций, но без приобретения контрольных или даже блокирующих пакетов акций. Этот процесс начался и приобрел масштабность еще в первые годы рыночных реформ. Важнейшим стимулом для него было широкое распространение в российской экономике неплатежей и неденежных форм расчета и вытекающей отсюда необходимости выстраивания сложных вексельно-зачетно-бартерных схем. Второй механизм получил развитие лишь со второй половины 90-х годов и связан с началом применения в российской промышленности механизмов банкротства. Управленческие ИБГ стали формироваться путем введения на предприятиях-должниках процедуры внешнего управления и назначения на должность внешнего управляющего представителей кредиторов. При этом в 90-е годы внешнее управление стремились затянуть на максимально длительный срок. В последние два года чаще предпочитают альтернативную схему - концентрацию долгов структура-

ми, которые представляет внешний управляющий, и их конвертацию в контрольный пакет акций с последующим заключением мирового соглашения.

Одной из форм управленческих ИБГ являются, на наш взгляд, официальные (зарегистрированные) ФПГ, формировавшиеся с 1993 г. на базе соответствующего указа президента, а с 1995 г. - федерального закона. Всего в середине 90-х годов было зарегистрировано около 1 00 ФПГ. Появление официальных ФПГ стало результатом «наложения» некоторых настроений и надежд, идущих сверху и снизу. С одной стороны, явно имелось желание власти как на федеральном, так и на региональном уровне проводить активную промышленную политику при очевидном дефиците реальных ее инструментов. С другой, - руководители многих промышленных предприятий и банков искали «мягкие» формы интеграции, т.е. такие, которые налагают некоторые «регулярные» взаимные обязательства, но не грозят потерей независимости. Предприятия при этом в основном рассчитывали на получение дешевых банковских кредитов, банки - на контроль над финансовыми потоками своих промышленных партнеров.

На наш взгляд, официальные ФПГ не оправдали надежд, возлагавшихся на них как на инструмент активизации промышленной политики и развития российской экономики. Неслучайно те из них, которым не удалось создать систему более жестких связей между своими участниками, в большинстве своем благополучно «за-снули».Однако ряд ФПГ сыграл значимую конструктивную роль, позволяя сохранить старые или создать новые кооперационные связи и одновременно являясь переходной формой к более зрелым типам ИБГ.

Что касается компаний, то на протяжении 90-х годов основным инициатором их создания выступало государство, а в первой половине этого периода пожалуй, и единственным. Оно создавало отраслевые или межотраслевые холдинги, куда передавало принадлежащие ему пакеты акций предприятий (в уставный капитал или в управление). Так были созданы РАО «ЕЭС России», «Газпром», вертикально интегрированные нефтяные компании (которые затем стали центральными элементами самых крупных и влиятельных ИБГ), а также «Сибур», «Связьинвест», ТВЭЛ, Рос-спиртпром.

Были и попытки создания квазихолдингов из государственных унитарных предприятий, но эта схема оказалась не слишком удачной. В качестве относительно успешного примера ее реализации можно указать лишь на Росэнергоатом, наиболее очевидными неудачами являются ВПК МАПО и АВПК «Сухой».

Начиная с середины 90-х годов формировать компании стали некоторые крупные промышленные предприятия, осуществляя либо вертикальную интеграцию, либо горизонтальную диверсификацию. Характерным примером первого типа является компания ВСМПО-Ависма, второго - «Вимм-Билль-Данн».

После кризиса 1998 г. распространенной практикой стало формирование компаний внутри диверсифицированных многоотраслевых ИБГ. В это же время создавать компании из ранее независимых российских предприятий стали иностранные инвесторы. Покупая контрольные пакеты акций нескольких предприятий, объединенных рынком или технологической цепочкой, они интегрируют их, либо передавая одному из предприятий функции управления остальными, либо создавая управленческую надстройку в виде отдельного юридического лица. Так появились компании «Балтика», Бип-ІпІегЬге'^ «Сладко».

Основные этапы истории российского крупного бизнеса. На наш взгляд, в 10летней истории российского бизнеса можно выделить четыре основных этапа: предыстория (1992-первая половина 1995 гг.); становление (вторая половина 1995-

1997 гг.); кризисная и посткризисная динамика (1998-1999 гг.); испытание подъе-

мом (2000-2001 гг.). Последний этап представлен в конце статьи, здесь же кратко рассмотрим первые три.

Предыстория. В этот период российский крупный бизнес был представлен торгово-финансовыми конгломератами, сформировавшимися вокруг ряда бирж, банков, а также бывших советских внешнеторговых объединений. Причем к концу периода биржевые конгломераты исчезли почти без следа, а банковские и внешнеторговые - в основном интегрировались и значительно увеличили свою экономическую мощь. К 1995 г. появились банковско-торговые объединения (такие как Альфа-банк - Альфа-Эко, Банк Столичный - ЛогоВАЗ, ОНЭКСИМбанк - внешнеторговая ассоциация «Интеррос»), масштабы деятельности которых делали их субъектами макроуровня.

В этот же период происходило формирование государством компаний в топливно-энергетическом комплексе и приватизация (главным образом ваучерная) основной части обрабатывающей промышленности. Однако ни указанные компании, ни отдельные промышленные предприятия, даже наиболее значимые и адаптировавшиеся к новым экономическим условиям, в подавляющем большинстве случаев еще не могли быть отнесены к крупному бизнесу, поскольку и по форме (принадлежность контрольного пакета), и по способам работы оставались государственными.

Становление. На наш взгляд, именно в эти два с половиной года, во-первых, закрепились основные формы существования российского крупного бизнеса. Во-вторых, возникли или стали действительно рыночными агентами большинство ИБГ и компаний, занимающих ведущие позиции до настоящего времени. В-третьих, сформировались принципы и приоритеты, обеспечивающие их успешное функционирование, основными из которых являются следующие:

- Финансово-промышленная интеграция. Для ИБГ - это присутствие в ее составе предприятий как реального, так и финансового сектора. Для компаний - наличие постоянных дружественных структур из другого сектора, причем сопоставимых по масштабу.

- Нераздельность собственности и управления. Одна и та же группа физических лиц является одновременно и топ-менеджерами ИБГ или компании, и прямо или косвенно ее крупнейшими акционерами (или крупнейшими акционерами входящих в нее предприятий). Причем эта группа достаточно стабильна во времени.

- Динамичность и ситуативность формальной структуры собственности и управления, которая не имеет самостоятельного значения. (Впрочем, этот принцип не действует для компаний, руководство которых стремится к росту капитализации, а их число в последние годы растет.)

- Бережное отношение к кадрам. Высший менеджмент покупаемого предприятия или компании, если он лояльно воспринимает нового собственника, не смещается, а сдвигается на вторые, но не номинальные роли, и сосуществование с ним длится довольно долго.

Для ИБГ действует также принцип диверсификации в реальном секторе. Большая часть ведущих групп стремится к формированию трехзвенной структуры, т. е. к включению в свой состав экспортеров сырья, производителей товаров для внутреннего индивидуального потребителя, а также предприятий из высокотехнологичных отраслей (ВПК, информатика, связь). Для компаний, напротив, важнейшим принципом является концентрация на базовых для них товарных рынках и стремление к максимизации своей доли на них при весьма невысокой приоритетности показателей текущей экономической эффективности.

Событийно началом второго периода можно считать появление идеи залоговых аукционов, реализация которой в конце 1995 - начале 1996 гг. привела к установлению несколькими крупнейшими банками контроля над рядом ведущих предпри-

ятий и компаний сырьевого сектора, относившихся в тот момент к числу наиболее эффективных и перспективных. Власть над их финансовыми потоками дала средства для приобретения активов в других отраслях промышленности, и таким образом в 1 996 г. стали формироваться диверсифицированные финансово-промышленные ИБГ, значимые на народнохозяйственном уровне.

Формально залоговые аукционы были конкурсным механизмом получения правительством кредитов от частных банков под залог контрольных пакетов акций промышленных предприятий для ликвидации дефицита федерального бюджета. Однако механизм и последствия их проведения дают основания считать, что реальные цели государства были другие - формирование прочных альянсов между банками и промышленностью, появление у крупнейших предприятий отечественных стратегических собственников, обеспечение политического союза федеральной власти и бизнеса. И на наш взгляд, они были достигнуты почти полностью. Во-первых, к концу 1997 г. реальный сектор экономики в основном адаптировался к рынку (конечно же в его специфическом российском варианте) и при этом основные его производственные единицы были сохранены. Во-вторых, доля иностранных собственников оказалась крайне незначительной. В-третьих, поддержка ведущих предпринимателей сыграла ключевую роль в переизбрании Б. Ельцина на второй срок и, следовательно, в сохранении сложившейся после 1991 г. политической системы.

Можно сформулировать даже более жесткое утверждение. Именно в результате залоговых аукционов в постсоветской России впервые появился «настоящий» устойчивый крупный бизнес. И роль демиурга при этом сыграл отнюдь не рынок, а федеральная власть, получившая в результате мощного союзника, на поддержку которого до конца 90-х годов ей постоянно приходилось опираться, одновременно сдерживая его амбиции. (Здесь необходима оговорка. «Газпром» и «Лукойл» с их финансовым окружением к середине 1 995 г. уже существовали. Но два гиганта -это еще не экономический институт.)

В 1 997 г. практика залоговых аукционов была фактически продолжена в процессе приватизации телекоммуникационного холдинга «Связьинвест», а также Восточной и Тюменской нефтяных компаний. Единственное отличие - сумма, которую потребовало государство с заранее назначенного победителя конкурсов по продаже блокирующего пакета акций первой компании и контрольных - второй и третьей, вообще говоря, соответствовала их тогдашней рыночной оценке.

Широко распространено мнение, что 1996-1997 гг. - это период, когда основная (или, по крайней мере, самая ценная и эффективная) часть российской промышленности оказалась под властью крупных банков, которые подчинили ее своим узкокорыстным целям, лишив возможностей развития (грубо говоря, выкачивали деньги, которые направляли на спекулятивные операции с государственными ценными бумагами). И лишь с осени 1998 г. ситуация изменилась. На наш взгляд, это явное заблуждение. Дело в том, что крупные промышленные предприятия и компании, приватизированные в 1995-1997 гг., как правило, сразу становились центральными элементами формировавшихся в результате их покупки ИБГ. И потому логика функционирования и потребности, например РАО «Норильский никель» или «ЮКОСа», начинали задавать смысл деятельности ОНЭКСИМбанка и «Менатепа» соответственно, а отнюдь не наоборот. Банки же в возникших ИБГ играли роль, во-первых, инфраструктуры, а во-вторых, «машин» для извлечения быстрых доходов, и в первую очередь за счет «игры» с государством с использованием остатков на счетах своих промышленных партнеров. (Что подтверждалось и перемещением кадров. Например, М. Ходорковский практически сразу же начал переводить свою команду в «ЮКОС», передав дела в «Менатепе» наемным менеджерам.)

Причины этого очевидны. Во-первых, купленные промышленные предприятия и компании и по масштабам деятельности, и по потенциальной доходности, и как ресурс влияния на экономические и другие процессы в стране многократно превосходили купившие их банки. Во-вторых, строго говоря, покупателями были не сами банки, а их хозяева и высшие менеджеры (естественно, на банковские деньги и через специально созданную сложную систему фирм-посредников). Эти люди, к 1996 г. уже ориентированные на длительное присутствие в российской экономике, прекрасно понимали, насколько их новые приобретения ценнее всего, чем они владели ранее.

Кризисная и посткризисная динамика. Для российского крупного бизнеса кризис начался, на наш взгляд, отнюдь не в августе и даже не летом 1998 г., а с первых его месяцев. Его макроэкономические причины - начавшееся с весны резкое падение мировых цен на нефть, а также эхо азиатского кризиса - общеизвестны. Однако не меньшую роль сыграли и специфические причины микро- и мезоуровня, наиболее важными из которых являются:

- Ограниченность управленческого ресурса многих ИБГ. Их центральные элементы оказались не в состоянии ни отслеживать действия старого менеджмента купленных предприятий, ни быстро его сменить. А новые назначения часто оказывались неадекватными в силу дефицита кадров (наиболее масштабный и очевидный пример - передача «Интерросом» управления в «Сиданко» команде З. Бажаева).

- Участившиеся конфликты ведущих ИБГ и компаний с властью, особенно на уровне субъектов Федерации. Резко усилившиеся к этому времени региональные элиты пытались противостоять экспансии «московского» бизнеса и даже изгнать недружественные ИБГ из своих регионов. Кроме того, федеральные власти, недовольные проявившимися к началу 1 998 г. политическими претензиями крупного бизнеса, пожалуй, впервые перешли в ряде случаев к тактике его жесткого сдерживания.

В первой половине 1998 г. основным проявлением кризиса была потеря многими ИБГ и компаниями федерального уровня контроля над рядом своих крупных промышленных предприятий. Так, Инкомбанк был вынужден продать контрольный пакет акций «Самеко», ОНЭКСИМбанк - Балтийского завода, «Российский кредит» - Лебединского ГОК. А с предприятий, где под контролем «москвичей» осуществлялась процедура банкротства, удалялись лояльные им внешние управляющие. Например, «Альфа» таким образом была вытеснена с ЗападноСибирского металлургического комбината и Ачинского глиноземного комбината.

После 17 августа 1998 г. основные кризисные процессы переместились, как известно, в банковскую сферу. В частности, погибло большинство банков, бывших центрами формирования наиболее известных ИБГ - Инкомбанк, ОНЭКСИМбанк, «Менатеп», «Российский кредит», СБС-Агро. Из таких банков успешно пережил кризис и, следовательно, резко усилил свои относительные позиции в банковском сообществе лишь Альфа-банк. То же самое относится к Газпромбанку и лукойловскому Петрокоммерцбанку, но они в своих ИБГ всегда играли чисто служебную роль.

Основным результатом периода 1998-1999 гг. для российского крупного бизнеса был быстрый и окончательный переход лидерства в нем от финансового сектора к реальному. Начало этому процессу было положено как минимум двумя годами ранее (см. выше), но август 1 998 г. его радикально ускорил. Помимо всего прочего реальный сектор фактически освободился от значительной части долгового бремени - погибающим банкам кредитов, конечно, никто не возвращал. Если бы не это обстоятельство, то, например, «Северсталь» вполне могла бы быть сегодня не центральным элементом своей ИБГ, а скромной провинцией одной из банковских империй.

Однако сколько-нибудь значимого изменения места крупного бизнеса в целом в российской экономике и обществе не произошло. В основном сохранились также его политические ресурсы, прежними остались и отношения с государством. Главная причина этого - характер посткризисного восстановления, которое базировалось на росте мировых цен на энергоносители и спроса населения на отечественные товары. А основная часть сырьевого сектора и значительная часть потребительского входила в состав крупных ИБГ и компаний. (И при этом резко сузились возможности использования сырьевых сверхдоходов в финансовых спекуляциях. Следовательно, на них уже в 1 999 г. пришлось покупать новые активы в реальном секторе, в том числе в обрабатывающей промышленности.)

Ведущие интегрированные бизнес-группы и компании. Для российской экономики пока еще не существует сколько-нибудь строгих и общепринятых критериев отнесения экономических агентов к крупному бизнесу и тем более выделения их границ. И то, и другое представляет собой нетривиальную исследовательскую задачу. Тем более неопределенным и субъективным является по отношению к той или иной группе или компании понятие «ведущий», однако выделение некоторого списка таких субъектов представляется вполне оправданным. Дело в том, что термин «ведущий» объединяет в себе такие аспекты, как крупный, активный, влиятельный. (Из этого сочетания характеристик автоматически следует еще одна - заметный, известный или даже публичный. Представление о том, что где-то существуют тихий и незаметный, но очень большой и могущественный бизнес, совершенно непродуктивно.) Иными словами, «ведущие» - это те, кто способен, во-первых, своими действиями в бизнесе влиять на народнохозяйственную или, по крайней мере, отраслевую динамику, а во-вторых, быть партнером или оппонентом государства при выработке и реализации экономической (и не только) политики.

Начиная со второй половины 90-х годов в каждый момент времени можно было указать 30-50 групп и компаний, отвечающих этим характеристикам. Среди них есть жесткие и мягкие, государственные и частные, действующие на территории всей страны и в масштабах нескольких или одного субъекта Федерации. Список этот постоянно меняется, но достаточно медленно по российским меркам (т. е. если сравнивать с другими экономическими процессами, протекающими в стране).

Период наибольшего могущества крупного частного бизнеса как по удельному весу в экономике в целом и в основных отраслях, так и по политическому влиянию, на наш взгляд, приходится на конец 1997 г. К этому же времени в нем сформировалась «большая десятка» лидеров, намного опережавших по масштабам деятельности всех остальных (табл. 1 ).

Данная десятка лидеров выделена автором исходя из следующих критериев:

- отсутствие надструктуры, частью которой является данная ИБГ;

- масштабы деятельности;

- успешность на внутреннем и мировых рынках;

- устойчивость как хозяйственная, так и институциональная;

- реальные перспективы развития;

- доминирование мотивов частного бизнеса в экономическом поведении.

Все другие претенденты не проходят хотя бы по одному из этих критериев.

Например, РАО «ЕЭС России» и по масштабам деятельности, и по долгосрочной

устойчивости, и по структуре собственности, и по корпоративному построению достаточно близка к «Газпрому». Однако в ее поведении в то время полностью доминировал нерыночный мотив - обеспечение электроэнергией и теплом всех традиционных потребителей вне зависимости от их платежеспособности.

Таблица 1

№ Группа Центральный элемент Другие основные составляющие

1 ИБГ «Газпрома» ОАО «Газпром» Газэкспорт, Межрегионгаз, Газпромбанк, Национальный резервный банк, НПФ Газфонд

2 ИБГ «Лукойла» Нефтяная компания «Лукойл» Архангельскгеолдобыча, банк «Империал», Петрокоммерцбанк, НПФ «Лукойл-Гарант», инвестиционные компании «НИКойл» и «Лукойл-резерв-инвест»

3 «Интеррос» - ОНЭКСИМ ОНЭКСИМбанк Банк МФК, инвестиционная группа «Ренессанс-Капитал», инвестиционный фонд «Спутник», РАО «Норильский никель», нефтяная компания «Сиданко», Новолипецкий металлургический комбинат, Северная верфь, Балтийский завод, объединение «Пермские моторы»

4 «ЮКОС» - «Менатеп» -Роспром Нефтяная компания ЮКОС Восточная нефтяная компания, Волго-танкер, АО «Апатит», АО «Воскресенские химические удобрения», Волжский трубный завод, банк «Менатеп», банк «Менатеп»-Санкт-Петербург

5 Группа Инкомбанка Инкомбанк Магнитогорский металлургический комбинат, «Самеко», холдинг «Бабаевский», Рот-Фронт, ФПГ «Морская техника»

6 СБС-Агро - «Сибнефть» - ЛогоВАЗ Группа физических лиц, включающая Б. Березовского, А. Смоленского, Р. Абрамовича Банк СБС-Агро, Агропромбанк, нефтяная компания «Сибнефть», «Аэрофлот», ОРТ

7 Группа банка «Российский кредит» Банк «Российский кредит» Лебединский ГОК, Михайловский ГОК, Стойленский ГОК, Тулачермет, Плитспичпром

8 «Альфа-Ренова» Неизвестен Тюменская нефтяная компания, СУАл, холдинг «Альфа-цемент», холдинг «Ку-бань-Сахар», Западносибирский металлургический комбинат, Ачинский глиноземный комбинат, Альфа-банк, торгово-финансовая компания Альфа-Эко, группа «Альфа-Капитал»

9 Группа «Мост» Мост-банк Страховая группа «Спасские ворота», НТВ, «Эхо Москвы», «Сегодня»

10 АФК «Система» Неизвестен Предприятия электронной промышленности г. Зеленограда, Мобильные телесистемы, Детский Мир, Интурист, ТВ Центр.

Заметим, что из «большой десятки» лишь группа Инкомбанка являлась в основном управленческой, СБС-Агро - «Сибнефть» - ЛогоВАЗ - частично управленческой, а все остальные были имущественными.

Вообще пик развития управленческих ИБГ к 1 997 г. прошел. Из крупных и влиятельных на конец года можно указать, пожалуй, лишь TWG, МИКОМ, «Трасткон-салт», действовавшие в металлургии, и самарскую группу «Волгопромгаз», управлявшую, в частности, региональной системой газоснабжения и рядом химических предприятий.

К числу ведущих частных компаний, не входивших к концу 1 997 г. ни в какие ИБГ, на наш взгляд, в первую очередь следует отнести «Сургутнефтегаз» - в неф-

тяной промышленности, «Северсталь» - в черной металлургии, «Сибирский алюминий» - в цветной, «Илим Палп» - в лесной и целлюлозно-бумажной промышленности, «Вимм-Билль-Данн», ББЫ-«Балтика» и «Красный октябрь» - в пищевой. Критерии выделения практически те же: масштаб деятельности, устойчивость, экспансионизм, рыночное поведение.

В государственном секторе интегрированные бизнес-группы не сформировались, единственной формой реального объединения предприятий в нем были компании. Те из них, которых можно отнести к ведущим на конец 1 997 г., были сосредоточены в ТЭК («Татнефть», «Роснефть», «Славнефть» - в нефтяной промышленности, Баш-нефтехим - в нефтепереработке и нефтехимии, Иркутскэнерго и Росэнергоатом - в электроэнергетике, ТВЭЛ - в атомной промышленности). Пожалуй, единственное исключение составлял ГНПКЦ им. Хруничева - космическая промышленность.

Что касается главных столпов государственной экономики - МПС, «Транснефти» и Сбербанка - то их деятельность, независимо от успешности и экономической эффективности, не является бизнесом (в 1 997 г. - точно, но, по-видимому, и теперь тоже).

Период 1998-1999 гг. внес существенные, хотя и не кардинальные изменения в нарисованную картину. Половина «большой десятки» - «Газпром», «Лукойл», «Альфа-Ренова», группа «Мост» и АФК «Система» -прошла указанный период без очень крупных потерь. Более того, их приобретения в это время превысили потери и, следовательно, позиции в экономике в целом усилились.

Группа «ЮКОС» - «Менатеп»- Роспром в целом сохранила свои позиции, несмотря на гибель банка «Менатеп» и вынужденную продажу Волжского трубного завода. Это произошло благодаря успехам «ЮКОСа», а также быстрому развитию банка «Менатеп» - Санкт-Петербург и особенно Доверительного и инвестиционного банка (первый вошел в тридцать, а второй - в двадцать крупнейших банков), которые, однако, позиционировались уже не как общенациональные, а, скорее, как внутригрупповые банки. Таким образом, наметилась получившая развитие в последующий период тенденция к специализации данной ИБГ на нефтяном бизнесе.

Потери ИБГ «Интеррос»-ОНЭКСИМ были гораздо большими. Во-первых, лопнул ОНЭКСИМбанк, а его наследник Росбанк также смог занять лишь позицию внутригруппового банка (и его попадание в десятку крупнейших никого не должно вводить в заблуждение). Во-вторых, сразу после августа 1 998 г. распался союз В. Потанина и Б. Йордана и, таким образом, активы, контролировавшиеся «Ренессанс-Капиталом» и «Спутником», перестали быть активами Интерроса. В результате ИБГ потеряла контрольные пакеты и в «Сиданко», и на Новолипецком металлургическом комбинате, а вслед за этим и влияние на эти предприятия. В-третьих, было прекращено привилегированное партнерство с «Сургутнефтегазом».

Однако в составе ИБГ остались «Пермские моторы», Северная верфь, ряд других промышленных предприятий. А главное - остался «Норильский никель» с его многомиллиардными оборотами, что автоматически сохраняло за Интерросом место и в числе ведущих, и в «большой десятке». В 2000-2001 гг. он подтвердил этот статус, укрепив свои позиции в традиционных для себя отраслях промышленности и продолжив экспансию в новые.

Группа банка «Российский кредит» пережила гибель своего центрального элемента и потерю основного промышленного предприятия - Лебединского ГОК. В результате она трансформировалась в ИБГ Металлин-вест - Импэксбанк, которая, оставаясь достаточно крупной (суммарный оборот в промышленности около

0,5 млрд. долл.), уже не могла претендовать на звание ведущей.

Группа СБС-Агро - «Сибнефть» - ЛогоВАЗ сразу после августа 1 998 г. распалась на три независимые составляющие - нефтяную, медийную и банковскую, контролируемые соответственно Р. Абрамовичем, Б. Березовским и А. Смоленским. (Что касается «Аэрофлота», то он вернулся под непосредственное управление владельца контрольного пакета акций - государства.) Их судьба оказалась принципиально различной.

Сибнефть благодаря высокому уровню цен на нефть к концу 1 999 г. не только сохранила, но и усилила свои позиции и в следующем году стала основным центром формирования новой крупнейшей ИБГ (см. ниже). Медиа-группа в 1 998 г. сохранила свой состав, а в 1 999 г. значимо расширила его за счет приобретения Издательского дома «Коммерсантъ» и ТВ-6. А ее основная слабость - принадлежность контрольного пакета акций ОРТ государству - «сыграла» лишь два года спустя.

СБС-Агро (и аффилированный с ним Агропромбанк) оказался после августа 1998 г. неплатежеспособным и через некоторое время перешел под контроль АРКО. Эта неплатежеспособность была одним из наиболее скандальных моментов всего кризиса 1998-1999 гг., поскольку СБС-Агро имел миллионы частных вкладчиков. А. Смоленскому тем не менее удалось сохранить контроль над самой ценной частью материальных активов, технологий и кадрового потенциала. На их основе была создана новая банковская группа, включающая около десятка банков, имеющих сходные названия - Первый ОВК, Центральный ОВК, СевероЗападный ОВК и т. д. Однако Группе ОВК не удалось пока занять в российской банковской системе место хоть сколько-нибудь сопоставимое с тем, которое занимала до 1998 г. Группа СБС-Агро.

ИБГ Инкомбанка прекратила свое существование практически сразу же после августа 1 998 г. Одна из основных причин быстрой ликвидации состояла в том, что она была управленческой, а ее интегрирующим механизмом было предоставление Инкомбанком комплекса финансово-инвестиционных услуг промышленным предприятиям - своим клиентам. При этом пакеты их акций, которыми он владел, как правило, были относительно небольшими.

В один ряд с сохранившимися группами «большой десятки» в 1998-1999 гг. встали три новые. Во-первых, это группа «Сибирский алюминий», включившая в свой состав целый ряд предприятий обрабатывающей промышленности. Крупнейшие приобретения были сделаны в Самаре: ведущий производитель алюминиевого проката и изделий из него «Самеко» и самолетостроительный завод «Авиакор». Кроме того,

возник стратегический альянс с МДМ-банком, стремительно усиливавшим свои позиции в банковском секторе. Во-вторых, это «Сургутнефтегаз» с его финансовым окружением - НПФ «Сургутнефтегаз» и Сургутнефтегазбанк (который вошел в число крупнейших, как только нефтяная компания перевела в него свои основные счета после краха ОНЭКСИМбанка). В-третьих, банковско-страховая группа Автобанк-«Ингосстрах» (опиравшаяся в тот момент на союз с автозаводом ГАЗ) - единственная крупная ИБГ, которая официально объявила о своем рождении в 1998-1999 гг.

Среди ведущих компаний изменения за 1998-1999 гг. оказались еще меньшими, чем среди ведущих ИБГ. Ни одна из старых компаний не лопнула и не понесла существенных потерь. И лишь три новых по праву вошли в эту категорию (а точнее, две с половиной). Из частных - это Уральская горно-металлургическая компания (УГМК), официально появившаяся в 1 999 г. и объединившая основную часть медной промышленности региона и ряд предприятий черной металлургии. Из государственных - Башкирская топливная компания (созданная на базе Башнефтехима и включающая, кроме того, Башнефть, предприятия трубопроводного транспорта и «Башкирэнерго»), а также Банк Москвы со своими дочерними структурами, резко усиливший свои позиции на финансовых рынках.

В 2000-2001 гг. темп смены лидеров российского бизнеса, на наш взгляд, не изменился. Как и в 19981999 гг., «большая десятка» ИБГ изменилась почти на треть. Группа «Мост» прекратила свое существование по политическим причинам (см. ниже). Группа Автобанк-«Ингосстрах» была поглощена более удачливыми конкурентами.

Что касается группы «Сибирский алюминий», то она вошла в качестве составной части в новую ИБГ, появление которой в 2000 г. стало, на наш взгляд, важнейшим событием, изменившим расклад сил в крупном российском бизнесе. Эта ИБГ сформировалась в результате покупки в начале года акционерами «Сибнефти» -Р. Абрамовичем и его партнерами - крупнейших российских алюминиевых заводов - Красноярского и Братского - и их объединения с предприятиями, составлявшими ИБГ «Сибирский алюминий», в новую структуру -«Русский алюминий». Третьим китом нового объединения стала УГМК. В ИБГ также вошли «Евразхолдинг», Группа МДМ (обе - черная металлургия и угольная промышленность) и МДМ-банк. Затем последовала экспансия в автомобилестроение - был куплен контрольный пакет автозавода ГАЗ и ряда автобусных заводов и на их базе начато формирование холдинга «Руспромавто».

Данная ИБГ еще не имеет общепринятого названия. На наш взгляд, рабочим вариантом может быть «Большая МАДАМ» (по инициалам некоторых наиболее известных лидеров - Махмудов, Абрамович, Дерипаска, Абрамов, Мельниченко). По суммарному экономическому весу она уступает лишь «Газпрому» и конкурирует за второе место с «Лукойлом». ИБГ имеет мягкую структуру, т. е. является коалицией из нескольких компаний, имеющих каждая свою специализацию и управленческую команду. Центральным элементом ИБГ является, по-видимому, группа физических лиц - основных собственников и менеджеров компаний.

Появление «Большой МАДАМ» привело не только к растворению в ней «Сибирского алюминия», но также и к гибели двух когда-то влиятельных и громких ИБГ - TWG и «Миком». В результате выкупа у первой акций КрАЗа и БрАЗа, а у второй - НкАЗа они лишились в России сколько-нибудь значимых активов и бизнеса. Впрочем, к 2000 г. обе группы выглядели слишком архаично и были достаточно легкой жертвой для любого серьезного агрессора.

Помимо «Большой МАДАМ» в число десяти крупнейших вошли также ИБГ, сформировавшиеся вокруг лидеров черной металлургии - «Северстали» и Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК). Первая из них существовала уже длительное время, но до последних двух лет она включала лишь предприятия, расположенные в Северо-Западном регионе и технологически неразрывно связанные с «Северсталью», а также ее «карманный» банк в г. Череповце. В 2000 г. ИБГ начала формирование машиностроительного подразделения, приобретя сначала более 40% акций Коломенского тепловозостроительного завода, а затем контрольный пакет УАЗа. В 2001 г. был куплен Заволжский моторный завод. А через несколько месяцев был сделан еще один важный экспансионистский ход - отказавшись от проекта организации собственного производства труб большого диаметра, «Северсталь» вступила для этой цели в альянс с Объединенной металлургической компанией, вобравшей в себя крупнейшие трубные заводы -Выксунский металлургический и Челябинский трубопрокатный (в сумме производящие по разным оценкам от 30% до 40% трубной продукции). Наконец, в том же году стратегическим партнером «Северстали» стал один из самых крупных и влиятельных банков Северо-Западного региона - Промышленностроительный банк Санкт-Петербурга.

На десятое место среди ведущих ИБГ, на наш взгляд, примерно с равным основанием могут претендовать группы, сформировавшиеся (и продолжающие формироваться) вокруг Новолипецкого и Магнитогорского металлургических комбинатов. Обе имеют примерно равный экономический вес, похожую структуру и одинаковую степень устойчивости, однако мы выбрали первую, поскольку она выглядит более зрелой, а процесс приватизации Магнитогорского металлургического комбината еще не завершен.

Новолипецкий металлургический комбинат долгое время был местом, где сталкивались интересы различных игроков - TWG, «Российского кредита» и т. д.; последним его хозяином был «Интеррос». (При этом менеджмент предприятия все время оставался достаточно влиятельной силой.) После августа 1998 г., воспользовавшись распадом коалиции В. Потанина и Б. Йордана, менеджмент комбината смог получить в собственность и управление около 60% акций, а вместе с ними и контроль над предприятием (механизм «перехвата» до сих пор нигде не описан). После этого НЛМК стал центром формирования новой группы.

Этот процесс шел вполне традиционно и вначале был направлен на обеспечение текущих потребностей центрального элемента: к 1999 г. в состав ИБГ вошел крупный угольный и металлургический трейдер «Белон», а в первой половине 2000 г. был куплен контрольный пакет Липецккомбанка. А затем началась диверсификация и в реальном, и в финансовом секторе. В конце 2000 г. приобретается контрольный пакет завода «Рубин» - крупнейшего российского производителя телевизоров. (До этого НЛМК около 10 лет был совладельцем совместного предприятия «Стинол» - крупнейшего российского производителя холодильников, и лишь в 2000 г. продал свою долю партнеру - итальянской компании Мерлони.) А летом 2001 г. было объявлено о намерении стать вторым по величине акционером весьма крупного банка «Зенит» (20%), контролируемого «Татнефтью», но, тем не менее, не являющегося «карманным». НЛМК станет его акционером путем выкупа части дополнительной эмиссии.

В. Лисин (председатель совета директоров НЛМК) утверждает также, что в управлении возглавляемой им компании «Румелко» находится еще около 10 предприятий, но списка их не сообщает. Единственное, что придает группе НЛМК определенную неустойчивость - наличие у комбината крупного враждебного акционера. «Интеррос» остается владельцем 34% акций и находится в состоянии затяжного конфликта с менеджментом.

Из числа старых ИБГ резко усилилась «Альфа-Ренова». Во-первых, в ее состав вошли две новых нефтяных компании - «Сиданко» и «ОНАКО», и таким образом группа заняла третье место в отрасли после «Лукойла» и «ЮКОСа». Во-вторых, докупил ряд предприятий в алюминиевой промышленности СУАл. В-третьих, ИБГ приобрела блокирующие пакеты «Вымпелкома» и «Голден-Телекома», став таким образом одним из ведущих игроков в телекоммуникационном секторе. Из приобретений других ИБГ следует отметить получение «Интерросом» контрольных пакетов трех основных предприятий энергетического машиностроения Санкт-Петербурга - ЛМЗ, Завода турбинных лопаток и «Электросилы», а также покупку «ЮКОСом» Восточно-Сибирской нефтяной и Ангарской нефтехимической компаний.

В сентябре 2001 г. «большая десятка» российских ИБГ выглядит, на наш взгляд, следующим образом (табл. 2).

Таблица 2

№ Группа Центральный элемент Другие основные составляющие

1 ИБГ «Газпрома» ОАО «Газпром» «Газэкспорт», «Межрегионгаз», «Сибур», Лебединский ГОК, Оскольский электрометаллургический комбинат, корпорация «Итера», Газпромбанк, НПФ «Газфонд»

2 ИБГ «Лукойла» Нефтяная компания «Лукойл» КомиТЭК, Архангельскгеолдобыча, НПЗ на Украине, в Румынии и в Болгарии, Петрокоммерцбанк, инвестиционнобанковская группа «НИКойл», НПФ «Лукойл-Гарант», инвестиционная компания «Лукойл-резерв-инвест»

3 Интеррос - ОНЭКСИМ «Интеррос-холдинг» ГМК «Норильский никель», Северная верфь, объединение «Пермские моторы», «Электросила», Ленинградский металлический завод, Росбанк, банк МФК

4 ИБГ «ЮКОСа» Нефтяная компания «ЮКОС» Восточная нефтяная компания, ВосточноСибирская нефтяная компания, Ангарская нефтехимическая компания, «Волготан-кер», АО «Апатит», АО «Воскресенские химические удобрения», Доверительный и инвестиционный банк, банк «Менатеп»-Санкт-Петербург, инвестиционная компания «Русские инвесторы»

5 «Альфа-Ренова» Неизвестен Тюменская нефтяная компания, «Сиданко», «ОНАКО», «большой» СУАл, холдинг «Кубань-Сахар», Альфа-банк, торговофинансовая компания «Альфа-Эко»

6 АФК «Система» Неизвестен МГТС, Мобильные телесистемы, ряд предприятий и НИИ электронной и радиопромышленности, Детский Мир, Интурист, страховая компания РОСНО

7 ИБГ «Сургутнефтегаза» АО «Сургутнефтегаз» «Кинеф» (Киришский НПЗ), Сургутнефтегазбанк, НПФ «Сургутнефтегаз»

8 «Большая МАДАМ» Группа физических лиц «Сибнефть», «Востсибуголь», Нижнетагильский, Западно-Сибирский и Кузнецкий металлургические комбинаты, «Уралэлектромедь», КрАЗ, БрАЗ, СаАЗ, «Саме-ко», ГАЗ, «Авиакор», МДМ-банк, страховая компания «РЕСО-Гарантия»

9 ИБГ «Северстали» Металлургический комбинат «Северсталь» Череповецкий сталепрокатный завод, Оленегорский и Костомукшский ГОК, Коломенский тепловозостроительный завод, УАЗ, Заволжский моторный завод, Выксунский метеллургический завод, Челябинский трубопрокатный завод, Промышленно-строительный банк (Санкт-Петербург), Меткомбанк

1G ИБГ НЛМК Новолипецкий металлургический комбинат Торговая компания «Белон»

Что касается сектора независимых (т. е. не входящих в ИБГ) компаний, то в 2000-2001 гг. можно отметить появление лишь двух новых «звезд»: Европейской подшипниковой корпорации, объединяющей ряд ведущих предприятий отрасли, а также компании, которую путем приобретения смежников начало формировать Иркутское авиационно-промышленное объединение - один из двух основных производителей самолетов марки «СУ». Однако даже эти компании заслуживают упоминания не из-за своих масштабов или экономической эффективности, а скорее потому, что возникли в высокотехнологичных отраслях промышленности.

Особенности современного этапа и перспективы развития. На наш взгляд, имеются как минимум три причины, чтобы выделить 2000-2001 гг. в качестве отдельного этапа в развитии российского бизнеса:

1 . Указанный период является первым периодом экономического оживления или даже подъема в постсоветской России.

2. Именно в 2000-2001 гг. эндогенные процессы развития крупного бизнеса привели к тому, что в нем отчетливо проявились и стали доминирующими некоторые новые тенденции и феномены.

3. Новая политическая ситуация, возникшая после парламентских 1 999 г. и президентских 2000 г. выборов, привела к существенному изменению места крупного и крупнейшего бизнеса в системе российского государства.

Начнем с политического аспекта, поскольку он вполне очевиден. Здесь наиболее важными являются обстоятельства прихода к власти нового президента и его нынешней легитимации. В. Путин ничем не обязан крупному бизнесу (как, впрочем, и любой другой социальной группе или слою). Его победа стала очевидной сразу после парламентских выборов декабря 1999 г., и потому поддержка, оказанная ему большей частью крупного бизнеса в период предвыборной кампании означала лишь то, что он примкнул к бесспорному фавориту.

Принципиально важен и еще один момент. Для политической и административной элиты, сформировавшейся при Б. Ельцине, крупный бизнес был ее собственным порождением, реальной социальной опорой и одновременно постоянным конкурентом в борьбе за влияние и ресурсы. А следовательно, отношения с ним, будь то его поддержка или, напротив, ограничение были внутренне весьма значимы. Новая же политическая элита, как представляется, воспринимает крупный бизнес чисто инструментально: как важный фактор модернизации страны и как один из своих исполнительных механизмов.

Поэтому вполне естественно, что государство выдвинуло два условия своего взаимодействия с крупным бизнесом. Во-первых, это жесткая иерархичность отношений, а в политической сфере - полное «разоружение». Во-вторых, были определены две сферы экономики, которые государство намерено весьма жестко регулировать и контролировать. Это федеральные естественные монополии и федеральные электронные СМИ. И бизнес эти условия принял.

Взамен государство проявило реальную готовность учитывать интересы бизнеса при принятии решений, касающихся как текущей экономической политики, так и проведения реформ. Был создан новый для России механизм регулярных консультаций крупного бизнеса и власти, заключающийся в периодических встречах ведущих предпринимателей с президентом, работе Совета по предпринимательству при правительстве РФ, участии заинтересованных представителей бизнеса в экспертных и консультативных органах при государственных экономических ведомствах, а также придании РСПП статуса главного выразителя интересов предпринимательского сообщества в целом.

Однако на всех уровнях государственной власти сохранилась практика индивидуализированного взаимодействия с теми или иными бизнес-группами, никакого широко заявленного «равноудаления» не произошло. Государство по-прежнему достаточно часто выборочно способствует или препятствует экспансии тех или иных ИБГ, компаний или отдельных предприятий. Нередки также случаи, когда оно обращается к ним за прямой поддержкой, необходимой для тех или иных государственных нужд.

Возвращаясь к экономической проблематике, прежде всего, укажем, что подъем 2000-2001 гг., очевидно, имел как внутренние, так и внешние причины. Основная внешняя причина - крайне благоприятная конъюнктура мировых энергетических и сырьевых рынков начиная со второй половины 1 999 г. К основным внутренним, на наш взгляд, следует отнести, во-первых, интенсивное формирование внутреннего рынка и продолжение процессов импортозамещения, во-вторых, сохранявшуюся в этот период макроэкономическую стабильность. В результате значительная часть резко возросших экспортных доходов ТЭК и металлургии была потрачена на внутренних рынках, что создало благоприятные возможности в смежных отраслях, в том числе в инвестиционном комплексе.

Внутренняя логика развития российского крупного бизнеса также подвела его в начале 2000 г. к качественно новому этапу. Во-первых, как уже отмечалось, кризис

1998 г. продемонстрировал непрочность финансового сектора российской экономики и привел к тому, что в подавляющем большинстве ИБГ доминирующую роль стала играть их промышленная составляющая. К началу 2000 г. лишь в одной из ведущих групп - «Альфа-Ренова» - можно было наблюдать некоторый паритет финансовой и промышленной составляющей (Альфа-банка и Тюменской нефтяной компании).

Во-вторых, к этому времени крупный бизнес поставил под свой контроль большинство наиболее эффективных и перспективных предприятий отечественной промышленности. Возможности развития ИБГ за счет точечного захвата таких предприятий были исчерпаны. Возникла потребность в иной логике экспансии в реальном секторе - контроле над отраслью, рынком, технологической цепочкой и т. д.

В-третьих, кризис 1 998 г. и последующее восстановление в 1 999 гг. выявили жизнеспособные и потенциально высокоэффективные предприятия и направления в таких отраслях промышленности, как машиностроение, химия, пищевая. Таким образом, привлекательными для крупного бизнеса стали не только экспорториен-тированные и высокотехнологичные отрасли, но и традиционные, работающие на внутренний рынок, со средним уровнем добавленной стоимости.

Тем не менее общие тенденции, принципы и приоритеты деятельности российского крупного бизнеса в 2000-2001 гг. в основном остались теми же, что и во второй половине 90-х годов. По-прежнему основным условием успеха большей части ИБГ является не специализация в тех или иных отраслях реального или финансового сектора, а, напротив, экспансия и финансово-промышленная интеграция. Неизменными также остались принцип горизонтальной диверсификации промышленных составляющих ИБГ и основные приоритетные направления: экспортное сырье, потребительские товары, высокие технологии. Первые два очевидны. Значительно более интересно то, что сохраняется приоритетность сектора высоких технологий, надежды на прибыльность которого в последнее десятилетие не оправдывались. Однако почти все ведущие ИБГ стремятся сохранить или сформировать указанную трехзвенную структуру.

Новым явлением, характерным только для рассматриваемого периода, стал резкий рост интереса ведущих ИБГ к гражданскому машиностроению и стандартной многотоннажной химии. Автомобильные подразделения в своем составе создают

«Большая МАДАМ», а также ИБГ «Северстали». Три химических холдинга - «Сибур», Виско-холдинг и Агрохимпромхолдинг - формируются в составе «Газпрома». И даже ИБГ «ЮКОСа», ориентированная на специализацию в нефтяном бизнесе, среди немногих непрофильных дочерних предприятий сохраняет АО «Апатит» и «Воскресенские минеральные удобрения». Особо необходимо отметить, что в 2000 г. впервые оказались в числе успешных и высокодоходных «Объединенные машиностроительные заводы», пожалуй, единственная из старых и стабильных ИБГ, специализирующаяся на гражданском машиностроении.

Повышение интереса ИБГ к гражданскому машиностроению и химии полностью соответствует долгосрочным интересам России. Эти отрасли являются ядром сложной системы технологических связей в традиционной промышленности, без которой немыслима никакая развитая экономика.

В 2000-2001 гг. окончательно закрепилась роль отношений собственности как доминирующего механизма интеграции российской экономики. Управленческие услуги, оказываемые внешними для предприятий агентами, становятся все менее дефицитными; за них платят деньгами, а не долей в капитале или подчинением.

Практически исчез метод прямого силового оттеснения крупных собственников (владельцев контрольного или блокирующего пакета акций) от объектов собственности или формально безосновательного отказа им в осуществлении своих прав. Все еще достаточно частые примеры грубого игнорирования прав собственника обычно касаются миноритарных акционеров. Передел собственности, каковы бы ни были его реальные причины и мотивы, в подавляющем большинстве случаев происходит с помощью механизмов, формально являющихся рыночными и правовыми - банкротство или дополнительная эмиссия акций. (Сказанное не означает, что уже сложились условия для существования портфельного инвестора как экономического института. Пассивный акционер, даже крупный, не участвующий в управлении объектом собственности и не выполняющий никаких важных для него функций, постоянно находится под угрозой вытеснения.)

И все-таки важнейшей новой тенденцией 2000-2001 гг., на наш взгляд, является повышение удельного веса и значимости компаний по сравнению с другими формами крупного бизнеса. Прежде всего, компании активно формировались из независимых предприятий. Инициаторами этого процесса выступали либо промышленные предприятия, скупавшие контрольные пакеты своих конкурентов или технологических партнеров, либо финансовые организации, либо специально созданные управляющие структуры. Примерами созданных таких компаний являются АО «Металлург» (прежнее название - «Алюминий Северо-Запада») - в алюминиевой промышленности, «Европейская подшипниковая корпорация» - в машиностроительной, «Сладко» - в кондитерской, «Калина» и «Невская косметика» - в парфюмерной.

Кроме того, процесс формирования отраслевых или вертикально-интегрированных компаний происходил в рамках крупных диверсифицированных ИБГ. Во-первых, некоторые ИБГ, возникшие в 2000-2001 гг., изначально складывались из уже готовых компаний. Напомним, что именно таким способом возникла «Большая МАДАМ». Во-вторых, компании формировались внутри ИБГ из предприятий, которые ранее входили в нее в качестве самостоятельных бизнес-единиц. Примером этого варианта является компания «Новые программы и концепции», в которую были объединены основные активы «Интерроса» в ВПК. В-третьих, новые приобретения ведущих ИБГ в промышленности в последние два года очень часто сразу же организовывались в форме компаний. Тот же «Интеррос» создал на базе петербургских предприятий энергетического машиностроения компанию «Силовые машины», а о химических компаниях «Газпрома» уже упоминалось выше. (Заметим, что принцип по-

строения ИБГ как совокупности компаний не является новым. Достаточно вспомнить АФК «Система» с ее отраслевыми субхолдингами и дивизионами.)

Ускоренное формирование и развитие компаний, если оно продолжится, в среднесрочной перспективе с большой вероятностью приведет к весьма значимым

и, на наш взгляд, вполне положительным последствиям на народнохозяйственном уровне. Прежде всего, кардинально изменится экономическая роль и даже «смысл существования» ИБГ и в результате усилится их заинтересованность в установлении правил игры, соответствующих развитой рыночной экономике. Кроме того, исчезнет угроза дезинтеграции российского экономического пространства.

Если, как это было в 90-е годы, центральный элемент ИБГ осуществляет непосредственное управление своими предприятиями, то он вынужден принимать основной объем содержательных экономических решений и делать это, опираясь на свои консолидированные финансовые, административные, политические и прочие ресурсы, нерасчлененность которых в этом случае является, скорее, не минусом, а плюсом. Таким образом, ИБГ не были заинтересованы в формализации своих прав и в формальных же механизмах их защиты, а следовательно, часто выдвигаемое обвинение, что именно они являются ответственными и за непрозрачность российской экономики, и за отсутствие в ней механизмов инфорсмента, имеет под собой почву.

Однако если ИБГ становится коалицией компаний, достаточно самостоятельных и имеющих собственную логику развития, то ситуация меняется кардинальным образом. Принятие подавляющего числа содержательных экономических решений как текущих, так и перспективных перемещается на уровень менеджмента компаний, а с ними перемещается и большая часть реальных прав. За центральным элементом ИБГ, строго говоря, остаются лишь функции управления капиталом: организация крупномасштабного проектного финансирования, поиск внешних инвесторов, стратегические альянсы, межотраслевое перемещение ресурсов, продажа старых бизнесов и покупка новых.

В последнее время подобную точку зрения достаточно отчетливо заявляют лидеры ведущих российских ИБГ. Например, М. Фридман в июле 2001 г. утверждал: «Мы не банкиры, не нефтяники, не телекоммуникационщики - мы инвесторы. Для нас не было бизнеса, который мы считали бы исконно нашим и которым готовы всю жизнь заниматься... Мы выходим из любого нашего бизнеса. Это вопрос цены и покупателя... Бизнес - рациональная вещь, он не терпит эмоциональных порывов, за них очень жестко наказывают. Если тебе предлагают правильные цену и условия, ты должен соглашаться» [10]. В. Потанин примерно через месяц заявлял: «Интеррос как холдинг представляет собой не что иное, как инвестиционный фонд, который занимается управлением инвестициями своих акционеров. Стратегией является наиболее эффективное вложение данных средств». И далее: «Каждый бизнесмен, покупая любой актив, должен думать о стратегии выхода» [11].

Однако, на наш взгляд, цитированные предприниматели немного скромничают. Роль созданных ими структур в отечественной экономике в ближайшей и среднесрочной перспективе будет значительно больше, чем инвестиционных фондов (или других институциональных инвесторов) в западной. Во-первых, в России невозможно действовать в соответствии с так называемым правилом Уолл-стрита: «если тебе не нравится как идут дела на предприятии, акции которого ты купил, продай их». Просто никто не купит. Во-вторых, ИБГ являются и будут в ближайшие несколько лет являться основными держателями важнейшего ресурса: современных кадров и технологий управления бизнесом. В цитированных выше интервью на это прямо указывается. М. Фридман: «Вот так мы видим нашу миссию: купив компанию, установить в ней правила жизни, близкие и понятные для потенциальных инвесторов, прежде всего, западных, и на каком-то этапе продать актив».

В. Потанин: «С учетом того, что мы ушли из "Сиданко", практически решили конфликт по "Русиа-Петролеум" и "Связьинвесту", у нас помимо денег освободились еще довольно существенные управленческие ресурсы. Поэтому мы в силах сейчас взять какой-то серьезный всероссийский проект...».

Таким образом, российские ИБГ еще достаточно долго будут вынуждены выполнять по отношению к своим компаниям все функции стратегических собственников. Иными словами, они будут превращаться не в инвестиционные фонды, а в локальные рынки капитала. Но если это так, то чтобы успешно выполнять соответствующие функции и получать соответствующие доходы и права (а не оказаться лишним, легко вытесняемым уровнем управления) нужны очевидные внешние условия: формализация и защита прав собственности и контрактов, прозрачность, механизмы инфорсмента. Следовательно то, что было незначимо и даже вредно для ИБГ в 90-е годы, может стать жизненно необходимым для их сохранения уже в ближайшем будущем.

Данная перспектива оценивается автором оптимистически, хотя возникающая при этом модель не похожа ни на англосаксонскую, ни на континентальную, поскольку в них движение капитала осуществляется в масштабах национальной экономики свободно и не ограничено никакими локальными рамками. Однако она все же ближе к континентальной и может рассматриваться как специфически российская ее реализация. Заметим также, что, насколько нам известно, функции перераспределения (межсекторного, межотраслевого, внутриотраслевого и т. д.) капитала были важнейшими и для японских кэйрецу, и для южнокорейских чеболей в периоды их максимального расцвета (совпавшими, кстати, с периодами максимально быстрого роста соответствующих экономик).

С точки зрения интеграции экономического пространства страны наиболее важным является то, что большинство созданных и создающихся сейчас крупных компаний являются межрегиональными. Для независимого предприятия власти субъекта Федерации, на территории которого оно расположено, фактически являются одним из его влиятельных собственников, владеют ли они акциями или нет. Существуют весьма значимые вопросы, которые можно решать только с ними и весьма ценные услуги, которые могут оказать только они (подробнее см. [12], где введено понятие «треугольника собственников» для крупных региональных предприятий). То же самое чаще всего относится к предприятию, входящему в ИБГ, не имеющую жесткой отраслевой структуры. Объединение в компанию приводит к принципиальным изменениям. Количество вопросов, которые можно решать с региональными властями и только с ними, резко уменьшается. Из влиятельного собственника они превращаются всего-навсего в один из уровней государственного управления, с которыми приходится взаимодействовать, причем в большинстве случаев куда менее значимый, чем федеральный. Таким образом, ликвидируется потенциальная экономическая база регионального сепаратизма.

Тем не менее нужно отметить, что ускоренное формирование компаний и повышение их удельного веса среди других форм крупного бизнеса таит в себе и определенные опасности, хорошо известные в теории и практике экономического регулирования в развитых странах.

С развитием компаний, для которых по определению характерны продуктовая или технологическая специализация и высокая степень централизации управления, в российской экономике происходит не только рост экономической концентрации (т. е. укрупнения первичной хозяйствующей единицы). Возникают также тенденции к монополизации. Дело в том, что для компании главное условие выживания и успешности - удачное позиционирование на основном товарном рынке (основных товарных рынках). В сегодняшней России это почти всегда означает доминирова-

ние или, по крайней мере, олигопольное положение. Относительно спокойной за свое будущее может быть только компания-монополист или олигополист. Поэтому при включении в компанию нового предприятия, как правило, главной является доля рынка, которую оно контролирует, и сугубо второстепенной - экономическая эффективность. (Сформировавшиеся в последние два года компании вполне убедительно это подтверждают. Так, «Русал» исходно контролирует 3/4 производства алюминия в России. «Сибур» является бесспорным лидером на целом ряде рынков - от балонного газа до автомобильных шин. И даже «Сладко», созданная иностранными инвесторами, в качестве основной цели заявила отнюдь не рост прибыли, а удвоение доли на рынке и переход с третьего на второе место в отрасли.)

В краткосрочном плане отрицательными последствиями описанного процесса, на наш взгляд, можно пренебречь, в среднесрочном - особая нагрузка ляжет на государственное антимонопольное регулирование. Его задача будет чрезвычайно сложной - блокировать монопольные тенденции, не забывая, однако, что только крупные российские производители смогут конкурировать с иностранными на внешних и внутренних рынках, а также что крупный производитель в масштабах национального и мирового рынка - далеко не одно и то же.

Литература

1. Дементьев В.Е. Инвестиционные и инновационные достоинства финансово-промышленных групп // Эконом. и мат. методы. Вып. 2. 1996.

2. Ленский Е.В., Цветков В.А. Финансово-промышленные группы: история создания, международный опыт, российская модель. М.: АФПИ еженедельника «Экономика и жизнь», 1997.

3. Дементьев В.Е. Интеграция предприятий и экономическое развитие. М.: ЦЭМИ РАН, 1998.

4. Развитие корпоративных форм хозяйствования в России / Под ред. Ю.Б. Винслава. М.: МАЦ, 1997.

5. Радыгин А.Н., Энтов Р.М. Институциональные проблемы развития корпоративного сектора: собственность, контроль, рынок ценных бумаг. М.: ИЭППП, 1999.

6. Зудин А.Ю. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // Общественные науки и современность. 1999. № 1.

7. Зудин А.Ю. Бизнес и государство при Путине: «новый социальный контракт». М.: Центр политических технологий, 2001.

8. Авдашева С.В., Балюкевич В.П., Горбачев А.В., Дементьев В.Е., Паппэ Я.Ш. Анализ роли интегрированных структур на российских товарных рынках. М.: ТЕИС, 2000.

9. Паппэ Я.Ш. Олигархи: экономическая хроника 1992-2000. М.: Государственный университет, Высшая школа экономики, 2000.

10. Фридман М.М. Приоритет репутации над деньгами еще не возобладал // Ведомости, № 115, 3 июля 2001.

11. Потанин В.О. Активы подлежат движению //Ведомости, № 147, 16 августа 2001.

12. Паппэ Я.Ш. Треугольник собственников в региональной промышленности // В сб. Политика и экономика в региональном измерении. М. — СПб: ИГПИ — Летний сад, 2000.