CC BY
80
Российские средства массовой информации.
Власть и капитал: К вопросу о концентрации и "прозрачности" СМИ в России
// htpp://www. medialaw. ru / publications / books / concl / 0. html
В исследовании, проведенном Центром "Право и СМИ" при поддержке британского Фонда "Ноу-хау", содержится детальный анализ состояния российских средств массовой информации с точки зрения их "прозрачности" и степени концентрации.
В Предисловии к книге отмечается, что в России уже сделано немало шагов по пути формирования системы правового регулирования средств массовой информации. Достаточно назвать лишь несколько принятых законов, таких, например, как Закон о СМИ (1991), Закон об авторском праве и смежных правах (1993), Закон об информации, информатизации и защите информации (1995) и т.п., чтобы сделать вывод об успешном продвижении страны по пути цивилизованного регулирования деятельности СМИ.
Вместе с тем в российских средствах массовой информации в последние годы все явственнее проявляется целый ряд негативных тенденций, таких как концентрация СМИ в руках отдельных владельцев; создание финансово-информационных монополий; поглощение крупными информационными "империями" средних и мелких газет и телекомпаний, особенно в регионах; недобросовестная конкуренция между изданиями, а также вмешательство издателя или собственника СМИ в сферу профессиональной деятельности журналистов. В этих условиях все более остро ощущается необходимость разработки закона об ограничении концентрации СМИ. Без такого закона, по мнению авторов, осуществить эффективную поддержку демократических процессов в стране и создать условия для продвижения рыночных реформ во все сферы общественной жизни невозможно.
Концентрации в сфере массмедиа - сложный и неоднозначный процесс для информационного рынка любой страны. В России это явление особенно актуально, поскольку здесь медиасреда в последние годы находятся в состоянии постоянной трансформации. Информационный пейзаж меняется так стремительно, что общество, ученые, а нередко и сами участники процесса не успевают осознавать, в каком направлении движется развитие российских СМИ, и теоретически осмысливать происходящие здесь изменения. Тем временем, за последнее десятилетие в сфере СМИ произошли кардинальные изменения экономического и организационного характера: ранее подчиненная государству система средств массовой информации и пропаганды постепенно ушла из-под тотального контроля, у государства по отношении к массовой коммуникации осталась лишь одна функция - регулятивная.
Процесс концентрации массмедиа носит объективный характер, в том числе и в России: становясь элементом рыночной системы, отдельные СМИ начинают подчиняться законам ее функционирования и стремятся к завоеванию господствующего положения среди себе подобных. Логика такого стремления к укреплению своих позиций на рынке информационных услуг приводит отдельные, наиболее успешно функционирующие медиаструктуры к сосредоточению в своих руках все большей массы финансовых, организационных, технических и т.п. факторов производства. Это происходит двояким образом: во-первых, за счет слияния нескольких изданий или телерадиокомпаний в одно более крупное и, во-вторых, за счет капитализации прибыли отдельных предприятий массмедиа.
Естественно, "слабый" при этом вытесняется с рынка - таков закон конкуренции, - а "сильный" получает за счет концентрации капитала дополнительные преимущества. В таких жестких конкурентных условиях желающие выжить СМИ не могут полноценно функционировать без чьей либо поддержки, будь то общественные институты, органы власти
или частный собственник. И здесь дело не только в возможности привлечения дополнительных финансовых средств. Новейшие информационные технологии создают объективные условия для интеграции всех средств массовой информации в единую систему, что, в свою очередь, настоятельно требует соответствующих организационных и юридических форм. Поэтому не только экономика и финансы, но и структура новейшей технологии в области СМИ способствует появлению доминирующих субъектов информационного рынка.
За видимым плюрализмом современных российских СМИ зачастую скрывается монополистический контроль в сфере массовой информации и развлечения. В таком положении помимо явных преимуществ, вытекающих из экономико-организационного роста и отраслевой диверсификации крупных медиаструктур, таится также и опасность установления системы монопольного диктата цен на рынке информации, несправедливой конкуренции между субъектами массовых информационных отношений и необоснованной закрытости от общественного контроля всей медиасреды.
Не случайно Совет Европы в рекомендациях «О мерах обеспечения "прозрачности" СМИ» напоминает, что "концентрация СМИ на национальном и международном уровнях может иметь не только позитивное, но и пагубное воздействие на плюрализм и разнородность СМИ". Это противоречие между настоятельной потребностью в организационно-финансовом укрупнении отдельных медиаструктур для их более успешного функционирования, с одной стороны, и борьбой с монополизмом в сфере СМИ как непременного условия для обеспечения свободного развития и справедливой конкуренции в системе массмедиа - с другой, носит объективный характер и в западных странах разрешается по-разному, в зависимости от традиций, от состояния правовой и законодательной базы.
В России пока что нет ни традиции, ни правовой базы для регулирования концентрации СМИ, ведь общеэкономические регуляторы, в частности антимонопольное законодательство, совершенно неприменимы к такой специфической отрасли, как СМИ. Более того, само понятие "концентрация" здесь вызывает неоднозначное восприятие и понимание. Во многом отсутствие теоретической базы и практических наработок в этой области объясняется тем, что для изучения процесса концентрации СМИ в России объективных данных либо нет, либо они недоступны для анализа. Именно поэтому исследователям СМИ приходится в основном работать не с документами, а с конкретными людьми - носителями информации, и описывать этот процесс с их слов. Не случайно поэтому в последние годы не столько ученые, сколько журналисты и политологи стали обращать внимание на то, что в информационной среде происходит объединение СМИ вокруг политических и финансовых групп, а в 1997-1998 гг. наступила просто повальная "мода" на информационные холдинги.
В настоящее время уже начинают просматриваться все виды грядущей концентрации СМИ - и горизонтальной, и вертикальной, и многоотраслевой.
Углубление процесса концентрации массмедиа сопровождается усилением финансовой "непрозрачности" СМИ, которая в России пока что является нормой. Манипуляции со "скрытой" рекламой и налогами, бартерная реклама, выплаты неучтенными средствами, "приписки" тиражей и т.п. не позволяют всерьез говорить о "прозрачности" рынка СМИ, в том числе рекламного. Многие сведения, связанные с учредителями, реальными владельцами без всяких оснований считаются коммерческой тайной. Никакой конкретной информации о том, кто в действительности стоит за многочисленными ООО, ТОО и ЗАО, из типовых уставов не получишь. Совершенно очевидно, что все эти явления способны поставить под сомнение перспективы развития свободных СМИ в России.
Наконец, двусмысленное положение многих так называемых "государственных СМИ" или "СМИ с государственным участием" еще больше запутывает ситуацию. Как правило, в этом случае предприятие (редакция) по форме собственности - частное, а вот СМИ, которые учреждает такое ООО, обычно имеют среди учредителей какую-нибудь администрацию. Тех же компаний, которые занимаются информационным бизнесом и которые при этом зарегистрированы как акционерные общества открытого типа, среди СМИ - явное меньшинство. Поэтому исследователи, располагая лишь отрывочными сведениями об истинных владельцах СМИ, пытаются сопоставить информацию из разных "осведомленных", но неофициальных источников, из открытой печати, из интервью и неформальных бесед с владельцами и руководителями СМИ и тому подобных неформальных источников информации. Естественно, такую информацию трудно отнести к научно проверенным данным.
"Прозрачность" центральных СМИ
"Прозрачность" общенациональных СМИ в целом несколько выше, чем СМИ в регионах, отмечают авторы исследования. Столичные СМИ - всегда на виду. Это связано с постоянным вниманием государственных органов, общественности, прессы к деятельности влиятельных изданий и телекомпаний, к личностям их владельцев. Поэтому уставные документы центральных СМИ, материалы их проверок Счетной палатой бывают частично доступны журналистам. Из-за жесткой конкурентной борьбы периодически происходят "утечки" о вероятных и состоявшихся сделках, организуются целые пиаровские кампании для того, чтобы "снять" или "назначить" того или иного руководителя СМИ, и т.п.
Многие финансовые структуры намеренно не опровергают слухов о своем влиянии на те или иные СМИ (нынче престижно числиться среди медиабизнесменов). Другие сознательно открещиваются от попыток приписать им намерения внедриться на информационный рынок или продвинуться на нем, хотя всем известно, что на самом деле эмиссары ряда крупных финансово-промышленных групп ведут постоянные переговоры с руководителями прессы, радио и телевидения о кредитах или о покупке акций этих предприятий. И хотя сообщения, появляющиеся в прессе, практически никогда не подтверждаются официально, все же состояние среды, в которой действуют общенациональные СМИ, иное, нежели в регионах, где зачастую владельцы тех или иных СМИ опасаются обнародования информации о своих приобретениях.
Эволюция отношений между бизнесом и СМИ
В освоении финансовыми группами информационного рынка можно выделить три основных этапа.
Первый этап охватывает период с начала 90-х годов до конца 1995 г., когда завершился первоначальный раздел рынка СМИ теми представителями бизнеса, которые раньше других смогли оценить преимущества контроля над СМИ. В этот период на слуху были группы Березовского и Гусинского, которые, кстати, в этот момент находились в жесткой конкуренции друг с другом. Березовский именно тогда озвучил принципы своей деятельности в области СМИ: "Я не знаю другой альтернативы пропаганде, кроме капитала, - заявил он. - Внедрять идеи рынка и лоббировать интересы бизнеса - в интересах государства, а значит, и общества".
Второй (объединительный) период длился недолго, до осени 1996 г. Во время президентских выборов действующих политиков и владельцев массмедиа объединили угроза потери власти и капитала и страх понести ответственность за содеянное, что было интерпретировано ими как "угроза коммунистического реванша". И политики, и бизнесмены на время забыли все свои прежние разногласия и определили единую стратегию действий, в которой контролируемым ими СМИ, в особенности телевидению, отводилась роль главного пропагандиста, агитатора и коллективного организатора.
Главная задача выборов - поддержать и удержать власть, позволяющую крупным коммерческим структурам существовать и развиваться, была выполнена. Одновременно с этим президентская избирательная кампания, безусловно, ускорила процесс освоения и передела рынка СМИ, главным образом, центральных. Далекие от медиабизнеса предприниматели именно после выборов осознали, что владение СМИ, особенно в разгар политических кампаний, приносит большие деньги, рекламные выгоды, а главное - серьезные политические дивиденды, т. е. фактически играет роль важного политического ресурса.
Именно после президентских выборов 1996 г. частная телекомпания НТВ получила по президентскому указу общенациональную частоту, один из владельцев крупнейшего российского рекламного агентства "Видео-Интернэшнл" Михаил Лесин возглавил (правда, ненадолго) информационное управление в администрации президента, а частный инвестор ОРТ Борис Березовский был назначен заместителем секретаря Совета безопасности.
Третий этап освоения финансовыми группами общенационального информационного рынка начался в 1997 г. и продолжается до сих пор. В этот период рынок центральных печатных СМИ пополняется новыми изданиями, электронные СМИ приобретают новых владельцев, меняют собственников. Крах российской финансовой системы, последовавший 17 августа 1998 г., привел к распаду ряда медиахолдингов. Именно на этом этапе борьба за экономическое и политическое влияние сопровождается "информационными войнами", поисками льготных государственных кредитов и западных инвесторов для СМИ. В сентябре 1997 г., после вызвавшей публичный скандал продажи части государственного холдинга "Связьинвест",
президент Ельцин пригласил в Кремль шестерых крупных российских бизнесменов и потребовал от них прекратить "поливать грязью" друг друга и министров российского правительства. Таким образом, Ельцин косвенно признал, что информационная политика российских СМИ, по крайней мере "центральных" (издающихся в Москве), отражает финансовые интересы ряда групп.
На самом деле уже после создания НТВ в 1993 г., после акционирования "Останкино" в 1994-1995 гг. и, наконец, после предвыборной кампании 1996 г., мало кому известные до этого предприниматели и банкиры стали превращаться в известных медиавладельцев. Деньги, вложенные как бы в "четвертую власть", на самом деле вкладывались во власть настоящую. Так что реальное влияние "олигархов" на средства массовой информации в России проявилось значительно раньше, чем "в верхах" осознали это.
В массовом же сознании термин "олигарх" прижился не раньше конца 1997 г., - кстати, во многом благодаря тем же СМИ. В итоге уже к 1998 г., после создания единого производственного комплекса ВГТРК, медиахолдингов "Газпром" и ОНЭКСИМ ("Интеррос"), более-менее определенно оформились контуры основных "российских империй СМИ", которые в общественном сознании оказались крепко-накрепко связаны с именами ведущих российских бизнесменов и политиков - Б.Березовского, В.Гусинского, В.Потанина, П.Авена, М.Фридмана, Ю.Лужкова, В.Черномырдина.
Помимо перечисленных "империй" в Москве существуют издательские дома, которые способны проводить относительно самостоятельную информационную и экономическую политику, по большей части не зависящую от "главных олигархов" (по крайней мере, они способны создавать у публики такое впечатление). Это прежде всего "Индепендент медиа", "Коммерсант" и АиФ.
Есть еще одно важное обстоятельство, без учета которого сегодня просто невозможно представить процесс концентрации на российском медиарынке. Монополия "олигархов" наступает там и тогда, где и когда рынок, в том числе информационный, поделен между несколькими основными игроками, тесно связанными с властью. Причем "олигархия" до тех пор остается непотопляемой, до тех пор сохраняет свою мощную экономическую основу, пока это допускается государственной властью. Ведь в России главным политическим и экономическим субъектом было и остается государство, которое при желании может "разобраться" с любым из назначенных им "олигархов". В России существует причудливый сплав "государственной монополии" с "олигархией" (в прессе это явление называют "бюрократическим капитализмом").
К "государственным олигархам" относятся и РАО ЕЭС, и РАО "Газпром", и МПС, и отчасти Госкомсвязь. Масштабы их владения и влияния несопоставимы ни с одной из частных компаний. Но расстановка сил на рынке СМИ не отражает реального экономического положения. Более того, не исключено, что в будущем "информационно-пропагандистский" капитал может оказаться более могущественным, чем какой-либо капитал в реальном секторе экономики.
Это - верхний уровень "государственной олигархии". Причем тот же "Газпром" (акционерное общество с капиталом смешанного типа), например, владеет пакетами акций как в государственных, так и в негосударственных СМИ и является учредителем собственных многочисленных медиа. Естественно, многие из этих СМИ контролируются руководителями градообразующих предприятий нефтегазового комплекса или крупных автомобильных и металлургических гигантов, т. е. людьми, обладающими реальной властью там, где эти предприятия расположены.
Но есть и второй уровень государственной олигархии: это уровень государственных ведомств и местных администраций, которые не столько учреждают региональные СМИ, сколько получают долю в капитале негосударственных медиа за возможность их существования (право пользоваться типографией, производственными площадями, получить в аренду землю, лицензию и т.д.).
Так, Министерство обороны пожелало иметь собственный телеканал, и это пожелание после кабинетной борьбы было удовлетворено. Нельзя исключать того, что вслед за Министерством обороны о намерении получить "свой" канал заявят и Министерство финансов и Министерство путей сообщения и другие ведомства.
"Государственные" СМИ
После распада централизованной экономической системы государство так и не сумело превратиться в эффективного собственника в сфере СМИ, хотя оно и остается крупнейшим собственником полиграфических мощностей, средств связи, производственных площадей и т.п. Никакие реформы и указы пока еще не сделали государственные издания более тиражными, а гостелекомпании - прибыльными. В немалой степени этому способствовало то, что "правила игры" менялись в зависимости от политической целесообразности, лоббистских возможностей предприимчивых бизнесменов и частных интересов государственных служащих, вынужденных выкручиваться в отсутствие национальной политики в области медиабизнеса.
Положение государственных общероссийских СМИ чрезвычайно нестабильно. Штаты раздуты, финансирование скудное, качество продукции значительно уступает негосударственным СМИ. Ни одно из официальных изданий правительства или президентской администрации нельзя назвать влиятельным. ОРТ, где государству принадлежит 51% акций, контролировалось частными акционерами, и 2 года расходы на его финансирование даже не закладывались в бюджет. Единственной общероссийской государственной телерадиокомпании ВГТРК в последнее время выделялось около 40% от заложенного в годовом бюджете финансирования. Поэтому государственные издания зарабатывают как могут, используя все возможные льготы, предоставляемые государственным СМИ, но при этом, как правило, остаются убыточными.
Историю нового государственного телерадиовещания власти собирались начать с чистой финансовой страницы. ВГТРК простили более чем миллионный долларовый долг, т. е. реструктурировали все задолженности в отрасли и погасили долги государственных вещателей связистам, поскольку технические центры и телерадиокомпании стали подразделениями единой организации. К тому же правительство на 3 года предоставило ВГТРК отсрочку по погашению основного долга перед федеральным бюджетом, на 5 лет - отсрочку уплаты таможенных пошлин и налогов, на 7 лет - отсрочку погашения пеней, штрафов по долгам. ВГТРК была включена в государственную программу внешних заимствований, и поэтому льготные кредиты почти на 1 млрд. руб. ей обеспечены. Реклама в эфире сохраняется, и вместе с унифицированной сеткой вещания по всей стране расширяются возможности крупнейшего рекламного монополиста России - рекламного агентства "Видео Интернэшнл", один из совладельцев которого М.Лесин (его акции переданы в управление) и был инициатором создания государственного "медиахолдинга".
М.Швыдкой в 1998 г., будучи главой ВГТРК, в одном из интервью заявил, что "не видит ничего страшного в совпадении интересов частника и госкомпании, потому что на ближайшие 2-3 года интересы агентства "Видео Интернэшнл" и госкомпании совпадают в части расчистки и координации рекламного рынка". Тогда же М.Швыдкой признавал, что ВГТРК предоставлены значительные льготы, но правительство, по его словам, этого не скрывает и не собирается этого стесняться. Шеф корпорации был уверен в том, что "государство обязано заботиться о развитии общенационального информационного пространства и государственных СМИ".
Что касается ВГТРК, то термин "государственное ТВ" в отношении этой телекомпании вряд ли способен ввести кого-либо в заблуждение. Так же как условно по отношению к ОРТ определение "общественное ТВ", так же условно и определение "государственное" по отношению к ВГТРК. На ВГТРК, так же, как и на ОРТ, осуществляется "приватизация государства", только на ОРТ эта приватизация хоть как-то узаконена, а на ВГТРК она носит неявный, скрытый характер.
Особенности российских "медиаимперий"
Откровенный симбиоз бизнеса и политики - главная отличительная черта российских "информационных империй" по сравнению с их западными аналогами. На
Западе этот симбиоз если и существует, все же носит не столь откровенный характер. Трудно представить, чтобы под выборы американского президента, британского премьера или мэра Нью-Йорка специально создавались общенациональные информационные корпорации с государственным участием, а Руперт Мердок, к примеру, вдруг занял бы пост заместителя государственного секретаря США. В России же такие "чудеса" случаются и нередко. За 2 года бизнесмен Б.Березовский успел побывать в ролях "госслужащего", "безработного",
"свободного художника", "генерального продюсера", "международного чиновника", "подозреваемого" и, наконец, "серого кардинала, манипулирующего Семьей".
Создание столичной империи Ю.Лужкова и "газпромовского" холдинга - тоже из числа таких "чудес". У этих двух полугосударственных-полукоммерческих корпораций нет явных бизнес-владельцев, они замкнуты на фигурах политиков и лидеров политических движений.
Кроме излишней политизированности есть у российских "медиа-империй" еще одна черта, отличающая их от западных корпораций. Дело в их "прописке". Все штаб-квартиры крупнейших информационных холдингов располагаются в Москве, тогда как, например, центральный офис всемирно известной телекомпании Си-эн-эн находится в провинциальной Атланте, а вовсе не в Вашингтоне или Нью-Йорке. Не говоря уже о том, что империи Томсона, Максвелла, Мердока зарождались в отдаленных уголках Австралии, Канады, Америки, затем внедрялись на рынок общенациональных изданий, а уже после этого, перебравшись за океан, превращались в транснациональные корпорации. В России этот процесс идет пока только в одном направлении: центральные СМИ "делят" регионы.
Прибыльные региональные приложения нескольких центральных газет и бесплатные издания ряда московских издательских домов серьезно теснят региональную прессу на местном рынке, а среди негосударственных региональных телекомпаний практически не осталось станций, которые бы не были партнерами той или иной телесети. Эти обстоятельства отчасти объясняют, почему руководители и владельцы региональных, особенно печатных СМИ так обеспокоены угрозой экспансии именно московских холдингов.
Настоящий феномен современного российского медиарынка - так называемые "отраслевые" корпорации, созданные при участии сырьевых отраслей промышленности. Это прежде всего "Газпроммедиа". Когда-то, еще в советские времена, на базе корпоративной системы связи "Газпром" в местах нефтегазодобычи были созданы приемно-передающие центры для отраслевых нужд. Теперь они превращаются в хорошо оснащенные телестанции, которые ведут собственное вещание и не особенно нуждаются в привлечении дополнительных рекламных денег. В этих же регионах у концерна есть и отраслевая низовая печать (около сотни газет по стране). Все эти издания - возможный политический рычаг в период выборов, прежде всего в местные органы власти, от которых во многих случаях зависит выдача лицензий на добычу нефти и газа. В столице "Газпром" финансирует газеты "Труд", "Рабочая трибуна", журнал "Профиль" и др.
Наконец, еще одно отличие российских СМИ от западных. Европейские и американские империи просто в силу их многолетней истории начинались как газетные и только потом преобразовывались в многоотраслевые корпорации. Российские империи, как правило, начинались с создания телекомпаний, которые и становились их фундаментом. Все другие СМИ владелец прикупал потом или создавал при мощнейшей поддержке своего ТВ. И, по большому счету, только владение телевизионными каналами позволяет сегодня говорить о реальном политическом влиянии той или иной финансово-промышленной группы. Но ожесточенная борьба за доступ к эфиру чрезвычайно помогает развитию сферы телекоммуникаций в стране. А это, в свою очередь, позволяет российским медиакорпорациям быстрее включиться в систему глобальных информационных магистралей. Развлекательная усредненность - главный продукт наднациональных корпораций. Это вряд ли является их достоинством, но неизбежность развития медиа по такому пути сегодня очевидна.
Прибыли пока нет, но уже есть идеология
Российский медиабизес сегодня трудно назвать прибыльным. Дивиденды - в будущем, в том числе и политические. Но все-таки помимо видимой экономической и политической цели у всех медиа-владельцев просматриваются и более глобальные, стратегические интересы. Похоже, что именно владеющая массмедиа бизнес-элита берет на себя роль новых российских идеологов, пытаясь обеспечить преемственность власти и сохранение собственности без революционных потрясений. Упрощенно суть этой идеологии можно сформулировать так.
Что полезно для бизнеса, полезно для общества и государства (парафраз известного афоризма Г.Форда).
Политическое влияние финансово-промышленных групп должно быть адекватно их экономической мощи (особенно часто этот тезис декларируют представители "Газпрома", хотя с большим успехом его воплощают в жизнь и менее мощные с экономической точки зрения группы).
Власть должна видеть в информационных империях партнеров по государственному строительству (тезис, который на практике пока не реализуется; более того, история "информационных банковских войн" показала, что медиамагнаты часто дискредитируют не только друг друга и власть, но и страну в целом, поскольку бесконечные "компроматы" интерпретируются на Западе как признак российского "бандитского капитализма" и "бандитского государства").
На формирование новых общественных ценностей оказывает влияние достаточно прагматичная философия нового поколения менеджеров. Большинству из управленцев всех медиаимперий не больше 40 лет. Они, по большей части, руководствуются прагматичными, а то и циничными мотивами, но свои действия оправдывают необходимостью повышения эффективности и прибыльности руководимых ими корпораций. Именно 40-летние генеральные директора телекомпаний и редакторы влиятельных газет предпочитают доказывать своим примером (особенно в период политического затишья), что о людях следует судить по их заслугам, а не по их просчетам, отвергают всякий "идеализм высших ценностей", не брезгуют скандалами и исповедуют принцип "клиент (читатель, слушатель, зритель) всегда прав", тем самым оправдывая производство усредненного информационно-развлекательного продукта, который, по их мнению, предпочитает "массовый потребитель".
Помимо владельцев медиаимперий на информационном поле есть и другие игроки: рекламщики, телепроизводители, издатели и редакторы, которые пока выкручиваются и сохраняют относительно самостоятельную редакционную политику. В этой людской пестроте попадаются разные персонажи: загадочные, хитрые, экстравагантные, циничные, даже романтичные. В них есть задатки "великого комбинатора" Максвелла, который любил, чтобы принадлежавшие ему газеты публиковали придуманные им же сенсации и версии, и цинизм игрока международного масштаба Мердока, готового "утопить" любого, кто попытается ограничить свободу его транснационального бизнеса. Есть агрессивные и вместе с тем осторожные "профи", единственное развлечение которых - концентрация информационного капитала и экспансия своей империи на мировой рынок. Но есть и обычные бездари, вознесенные на вершину телевизионного и газетного менеджмента еще перестроечной волной. В таком "плавильном котле" и выявляется идеология современного российского медиабизнеса.
По большому счету, совершенно неважно, кому принадлежат слова о капитале как об альтернативе пропаганды, - Березовскому или Максвеллу. Во всем медиамире все "оригинальные" мысли российских владельцев об этом бизнесе уже давно стали общим местом. Просто российские медиаимперии пока еще находятся на стадии становления, и доморощенные российские "бароны прессы" стремительно осваивают опыт Запада. А западный опыт гласит: вовлеченность медиабизнеса в политику - это особый, но преходящий этап. Потом наступает время, когда экстравагантные миллионеры, владельцы транснациональных СМИ, позволяют втянуть себя в политику лишь под угрозой нарушения корпоративных интересов их мирового бизнеса.
Будущее - за суперхолдингами
Касаясь юридической формы общенациональных компаний, следует отметить, что наибольшее распространение в России получили акционерные общества закрытого и открытого типов. Издательские дома - это, как правило, ЗАО; телекомпании же существуют в разных формах (ОРТ - ОАО; ТВ-6 - ЗАО; "ТВ-Центр" - ГАО). Есть и АНО (автономные некоммерческие организации), которые входят в крупные издательские дома и, получая финансовую помощь от предполагаемых владельцев, не торопятся менять организационно-правовую форму или, по крайней мере при акционировании, сохраняют контрольный пакет акций за редакцией.
Если говорить о типах концентрации, преобладающих в общероссийских медиа, то здесь самая предпочтительная и эффективная форма - это образование многопрофильных (мультимедийных) медиахолдингов. Во-первых, в такой группе СМИ существует единая система управления, принятия решения и контроля за его выполнением. Во-вторых, холдинг имеет единую финансовую систему: собственник здесь - единый; даже если физических лиц несколько, среди них есть один, кому принадлежит большая часть акций. К тому же собственники, как правило, сами реально руководят этим бизнесом. В-третьих, во всех структурах проводится единая информационная политика, в том числе взаимная реклама входящих в холдинг СМИ; единый стиль компаний; агрессивный "промоушн" (т.е.
продвижение услуги на рынок или завоевание потребителя. - Ред.) Но независимо от того, организованы ли СМИ какой-либо финансово-промышленной группы в медиахолдинг или нет, они, как правило, включают в себя и печатные, и аудиовизуальные издания, а зачастую - и рекламные фирмы, продюсерские центры, организации, производящие кино-, теле- или видеопродукцию.
В отличие от западных издательских предприятий, которые, как правило, не расширяют свою деятельность за рамки газетной или аудио-визуальной индустрии, большинство российских владельцев общенациональных СМИ сначала зарабатывали деньги в других отраслях, не связанных с медиа. А если банкиры или нефтяники начинали финансировать газету или журнал, позже они непременно стремились вложить деньги в телевидение. Телевидение всегда становилось фундаментом возникающих "информационных империй". И теперь именно телевидение способно привлечь инвестиции промышленного капитала.
Безусловно, как и везде в мире, между владельцами и руководителями СМИ, между политиками и "медианоменклатурой" существуют личные связи. Реже - родственные, чаще -"семейно-корпоративные". О том, кто именно из физических лиц состоит в учредителях той или иной медиаструктуры, информация поступает только на уровне слухов. Поэтому ясно, что в нынешних российских условиях абсолютно невыполнимы требования Совета Европы о "прозрачности" в отношении лиц и органов, учредивших те или иные СМИ. Эти требования, в частности, предусматривают не только обязательное предоставление сведений о лицах и органах, намеревающихся учредить то или иное издание или предполагающих осуществлять вещание, но и информации о степени их участия, заинтересованности их в других СМИ и других секторах экономики, а также сведения о третьих лицах, "в отношении которых существует вероятность того, что они могут оказать существенное влияние на программную политику информационной компании путем предоставления ей определенных ресурсов".
Подводя итоги исследования по проблеме концентрации российских СМИ, авторы приходят к следующим выводам.
Вторая половина 90-х годов на информационном рынке России отмечена резкой активизацией процессов концентрации медиасобственности - формированием больших компаний, способных на масштабные инвестиции в новые технологии, большую трату денег на создание программ, быструю переброску капитала из одного подразделения в другое и т.п. Эта интеграция способна приобретать целый ряд форм: мультимедийные объединения (издательства, радио, телевидение), многоотраслевые конгломераты (когда к СМИ подключаются структуры других секторов экономики), выстроенные по вертикали и горизонтали альянсы (когда в руках одного владельца оказываются все этапы производства и распространения информации). При этом на авансцену выдвигаются медиаорганизаторы -бизнесмены, обеспечивающие телерадиовещание и прессу значительными инвестициями, а себя - положением монополистов на рынке СМИ.
Однако Россия в этом процессе не является исключением: последние несколько лет в мире массмедиа во многих странах особенно активно обсуждается вопрос о том, как регулировать концентрацию собственности и перекрестное владение в этой сфере. Единого подхода к решению этой проблемы нет, как нет его пока и в России, где процесс экономической концентрации только начинается. Однако особую озабоченность должно вызывать не это, а обнаруженное в результате проведенного исследования специфическое явление: в России утверждается совершено особый вид концентрации - "идеологический или политический", -причем этот процесс чрезвычайно активизируется всякий раз, когда страна приближается к очередным парламентским или президентским выборам. В результате складывается не вполне естественная для рынка и потому более опасная "политическая монополия" на СМИ партии власти. Ее костяк составляют государственные чиновники, руководители администраций, губернаторы, а также мэры городов.
Разумеется, все это не отменяет и "традиционных" форм монополизации медийного рынка. Существуют данные, свидетельствующие о том, что данные этого исследования позволяют утверждать, что не только в Центре, но и в некоторых регионах России уже появляются отдельные частные монополисты. Пока это исключение, но в каждом из крупных промышленных центров всегда есть хотя бы один местный "олигарх", которому, к примеру, принадлежат три метровых телеканала, две радиостанции, газета, два рекламных агентства. Ему же в одном из ближайших городов принадлежат еще два телеканала и радиостанция. Этот же бизнесмен часто имеет и собственную техническую базу - студийный комплекс и телевышку с передатчиками. В общем, набор компаний у собственника может быть разным, но схема везде
похожая - создаются многоотраслевые корпорации, за которыми, похоже, будущее региональных СМИ. В такого рода мини-холдинги объединены, к примеру, группы изданий и теле- и радиостанций в трех-четырех городах Урала и Сибири.
Однако все же пока самым крупным монополистом на информационном рынке остается государство. Ему принадлежит большинство типографий, а также все региональные телевизионные передающие центры (РТПЦ), превратившиеся в филиалы ВГТРК.
В целом же рынок общефедеральных российских СМИ представляет собой причудливую смесь государственного и частного вещания, в значительной мере основанную на личных связях и политической власти. Поэтому в регионах говорят о попытках создания представителями властей своих медийных групп, которым они помогают средствами из бюджета, добиваются подписки на "нужное" издание от подведомственных государственных органов, а также распределяют рекламные поступления в "свои" СМИ от тех фирм, которые зависят от правительства и администрации. Вообще же все преференции, которые предоставляет государство своим структурам для создания СМИ, однозначно воспринимаются "частниками" как нарушение условий добросовестной конкуренции: начиная с ограничения доступа к информации о деятельности власти, дотаций, льготных тарифов "своим" изданиям и кончая монополией на ретрансляцию сигнала негосударственных вещателей.
Дружественные к правительству (администрации, мэрии) вещатели получают и иные виды преференций. Вполне возможно, что все эти меры сохраняют на плаву издания, которые неизбежно прекратили бы свое существование в условиях более жесткой конкуренции
Разумеется, если говорить о концентрации в масштабах не отдельных регионов, а на более высоком уровне, то здесь пока что российские СМИ отстают от своих западных "учителей". Во всяком случае, данное исследование не выявило какой-то устойчивой тенденции к межрегиональному слиянию нескольких информационных компаний или к созданию "газетных межрегиональных цепей" (если не считать таковыми политические объединения СМИ некоторых мэров и губернаторов, которые на самом деле не структурированы и не собраны в единый холдинг).
Правда, на региональном рынке есть небольшое количество примеров "горизонтальной" концентрации, когда компания контролирует несколько подразделений, каждое из которых вовлечено в производственный процесс, например в выпуск программ. Однако пока что самой распространенной формой концентрации в регионах можно считать мультимедийную концентрацию, когда компания контролирует различные СМИ - радио, телевидение, печать. Безусловно, мультимедийной концентрации в России еще очень далеко до мультимедийной концентрации "Ньюс корпорэйшн" Р.Мердока. Однако этому есть "оправдание": Мердок начал создавать свою империю 30 лет назад, а первый российский медиахолдинг "Медиа-Мост" был образован только в январе 1997 г.
"Вертикальная" интеграция так или иначе также присутствует во всех компаниях и издательских домах, которые контролируют все этапы процесса производства и распространения программ и своей печатной продукции (хотя в России наряду с монополией связистов во многих регионах существует и монополия "Роспечати").
Чистых примеров многосекторной концентрации (когда фирма ведет конкурентную борьбу в нескольких секторах экономики и владеет СМИ) в России еще очень мало, и все такие компании являются стержнем нескольких информационных империй. Среди них - крупные сырьевые гиганты и финансово-банковские группы (ЛОГОВАЗ, "Интеррос", "Газпром", "Лукойл", "Медиа-Мост", "Альфа-групп"). Трудно сказать, можно ли считать международной интеграцией деятельность российских компаний с участием иностранного капитала, поскольку эта форма концентрации предполагает присутствие таких информационных компаний на нескольких мировых рынках. Но все-таки стоит отметить, что среди совместных проектов особенно выделяются два: это издательский дом "Индепендент медиа" и телевизионная сеть СТС (совместный проект "Стори ферст" и "Альфа-групп").
Важным вопросом, который возникает в связи с любой из форм концентрации, является вопрос о влиянии концернов на конкуренцию. Почти половина из опрошенных в ходе исследования руководителей СМИ видят попытки "монополизации" рынка СМИ со стороны власти и капитала. Однако все они считают, что, несмотря на это, конкуренция в регионах весьма развита. Прежде всего - это конкуренция между компаниями одного вида СМИ: между телекомпаниями, между радио-компаниями, между печатными изданиями.
Результаты исследования, по мнению авторов, дают основания утверждать: успех регулирования концентрации на рынке СМИ, в том числе и правового, неразрывно связан с требованиями "прозрачности" этого рынка.
Так как в России пока не существует специальных законов, ограничивающих перекрестное владение СМИ, равно как и специальных законов в области концентрации, все исходят из норм антимонопольного закона. Однако нарушения даже его немногочисленных положений в области СМИ трудно установить, поскольку постоянного мониторинга медиарынка в каждом регионе и не ведется, а уровень "прозрачности" самих чрезвычайно низок. Для того чтобы понимать происходящее на рынке СМИ и обеспечить добросовестную конкуренцию, совершенно необходимо знать в том числе, кто и чем владеет и кто что кому продает. Но даже если отчет о собственности и собственниках СМИ еще можно себе представить, то найти какой-то метод для вычисления таких критериев, как финансовое или политическое влияние и человеческие взаимоотношения, очень непросто.
На Западе такие попытки предпринимаются давно. Для определения "степени прозрачности" той или иной компании, как правило, прежде всего выясняется, как те или иные физические лица (или фирма, или группа физических лиц) связаны друг с другом - прямыми или косвенными связями, семейными отношениям, внешними финансовыми или коммерческими делами, договорами. Среди участников за пределами предприятия выявляются два характерных для СМИ фактора влияния: основной банк предприятия и уровень поступлений от рекламы, а также какие именно компании распоряжаются этими поступлениями от лица предприятия. Исходя из этого и делаются соответствующие выводы.
Совершенно очевидно, что в России соблюдать подобные правила "прозрачности" пока невозможно. Связи владения (права на участие в голосовании и участие в капитале) в СМИ не очевидны; связи владельца с сотрудниками (в том числе через семейные отношения) считаются вполне естественными; финансовые связи владельца зачастую выяснить вообще невозможно, поскольку самый "влиятельный" владелец формально может вообще не владеть акциями ни одного из своих предприятий (классический пример - Б.Березовский).
Поэтому, как подчеркивают авторы исследования, для становления цивилизованных отношений в медиасреде в России абсолютно необходима разработка законодательных документов, регулирующих концентрацию и обеспечивающих соблюдение принципов "прозрачности" в этой сфере.
Такие нормативные документы, по их мнению, должны учитывать сложившуюся систему законов РФ в области СМИ, антимонопольное законодательство, европейский опыт в области регулирования концентрации и соблюдения требований "транспарентности" (т.е. "прозрачности") медиасреды. Следует учитывать также и специфические российские условия, а именно: экономическую нестабильность, политические кризисы, неразвитую инфрастуктуру изучения и исследования рынка, "особые отношения" властей всех уровней с прессой и издателями, чрезвычайную включенность медиабизнеса в текущую политику и т.д.
Конечно же, никакие регулирующие меры не остановят процесс концентрации СМИ в России, как никакие ограничения не остановили его ни в одной стране мира. Но эти меры, по мнению авторов, могут помочь избежать наиболее уродливых последствий концентрации и будут способствовать развитию подлинной, не мифологизированной свободы СМИ в России.
Т. С.Кондратьева
