CC BY
30
Серия «История»
2013. № 1 (4). С. 62-71 Онлайн-доступ к журналу: http://isu.ru/izvestia
Иркутского
государственного
университета
И З В Е С Т И Я
УДК 9(С)Як
Россия в самоидентификации якутской интеллигенции
Е. П. Антонов
Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, г. Якутск
Рассматриваются проблемы самоидентификации якутской интеллигенции на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Ключевые слова: Россия, Якутия, интеллигенция, самоидентификация, окраины, местное общество.
В современной историографии необходимо расширение представления об истории России, которая зачастую неверно воспринимается как национальная история русских. До недавнего времени в западных странах все жители СССР обозначались как русские, и мало что было известно о других народах, включая якутов. Между тем вклад нерусских народов в историю Российской и Советской империй, заведомо приниженный русской национальной историографией, должен получить свое признание. Сейчас, как никогда прежде, важно понять Россию и ее историю, как она видится из национальных регионов. Необходимо разобраться, насколько значительным был «национальный фактор» в дестабилизации Российской и Советской империй [7; 12].
В этой связи центральное значение получает проблема взаимоотношений между метрополией (и ее правящими элитами) и периферийными элитами [13]. В данной статье ставится задача реконструкции взглядов якутской интеллигенции на политические, экономические и культурные «вызовы» со стороны Российской империи.
Русское государство исходило из концепции, согласно которой население на включаемых в состав государства территориях уже имеет, по меньшей мере, потестарную организацию с достаточно четко выраженной военнополитической элитой. Смысл политики по отношению к новым подданным заключался на данном этапе во включении этой элиты в государственную систему России на взаимно приемлемых условиях и превращении ее в инструмент дальнейшей территориальной экспансии. Правительство стремилось заручиться поддержкой родоплеменной знати, которая являлась проводником политики самодержавия. Представители местной элиты в «массовом порядке» принимались на русскую службу, им присваивались русские классные чины, вручались именные подарки и т. д. [3, с. 392; 8, с. 6; 9, с. 86].
Как видим, недостаток компетентных лиц среди доминантных центральных элит делал империи зависимыми от готовности иноэтнических элит сотрудничать в сферах управления и контроля над периферией. Поэтому, как
правило, за местными элитами сохранялись их права и привилегии (владение землей, местная юридическая система, самоуправление, свобода вероисповедания). Взамен верховная власть требовала от них исполнения гражданской службы и обеспечения сбора налога на местах [13].
Феодально-крепостная формация Российской империи являлась труднопреодолимым препятствием на пути крестьянских миграций, земледельческого освоения и интенсивного заселения Сибири [17, с. 97]. Но ситуация изменилась после начала буржуазных реформ во второй половине XIX в. В 1907 г. по личному указанию председателя Совета министров Российской империи П. А. Столыпина якутский губернатор И. И. Крафт составил записку, в которой отметил, что по мере заселения «свободных пространств Сибири русский колонизаторский гений проникнет и в пустынные дебри Якутской области». Хотя реальных действий по землеустройству населения Якутии не было предпринято, тем не менее якутские земли рассматривались царизмом как своеобразный резервный фонд, куда в случае необходимости можно было направить поток переселенцев [9, с. 45].
Национально-культурное возрождение начала ХХ в. было стимулировано увеличением потока русских переселенцев. Основоположник художественной литературы якутов А. Е. Кулаковский рассматривал проблему русско-якутских отношений в контексте надвигающейся к началу ХХ в. угрозы вымирания сибирских инородцев, оказавшихся в «житейском» соприкосновении с более развитым русским народом в результате присоединения Сибири к Российскому государству, а впоследствии - переселения разорившихся крестьян из центра страны, в первую очередь, в земледельческие регионы Сибири. В Якутию предполагалось переселить из центральных районов России 2 млн человек [16, с. 235]. Если с 1896 по 1906 г. в Сибирь переселилось 1,1 млн человек, то за 1906-1914 гг. - 3 млн человек, или в 2,7 раза больше. Даже с учетом «обратничества» (обратное переселение) в восточных районах осталось 2,7 млн человек [8, с. 105].
Казалось бы, на первый взгляд, логично ожидать от Кулаковского призыва к беспощадной борьбе с ожидаемыми переселенцами. Но гений, мудрость Кулаковского находят другое историческое решение - в качестве «средства устранения вымирания» народа он предложил «поднятие его культурного развития». Он предложил воспринять русское волшебство, их «ученость, и образованность, и умение мир постигать», советовал: «Семьдесят семь их тайн мы умом должны воспринять, мощь их знаний в себе впитать». Кулаковский видел превосходство «культурных», т. е. более развитых, народов в том, что они в борьбе за существование вооружены знаниями, почерпнутыми из наук, и потому «легче» извлекают все полезное из окружающей природы. Народы, находившиеся на низкой ступени общественного развития, или так называемые дикие народы, не обладая научными знаниями, не выдерживают «борьбы за существование» и потому обречены на вымирание [16, с. 22, 74, 235].
В письме якутской интеллигенции Кулаковский рассматривал три варианта спасения от угрозы вымирания. Первый вариант - перейти под протекторат таких великих держав, как Америка, Япония и Китай, но автор письма
решительно отвергает его - они «нас быстро задавят в борьбе за существование». Второй вариант - переселение на север, и в данном случае он однозначно убежден: «Нет, и этот номер плох: на севере нет земель, на которых мы могли бы существовать - мы там погибнем очень скоро». Третий вариант -«наша культивизация и слияние с русскими», что, по мнению автора письма, является «единственным рациональным средством» в борьбе за выживание якутов [16, с. 238]. Взаимодействия русских с народами Сибири сформировало совместный евразийский менталитет [1, с. 32].
Кулаковский разработал и предложил обширную инновационную программу культивизации огромного края, приоритетными направлениями которой стали образование, культура, духовность, освоение новых технологий, развитие рынка. В результате ее реализации коренное население должно было стать не только равным во всем, но и конкурентоспособным во всех отношениях с более цивилизованными переселенцами, ожидаемыми из центральных областей России [20, с. 44]. Дальнейшее развитие культуры, образования, экономики Якутии он представлял только в общероссийском цивилизационном процессе. Культурное развитие якутов он считал главным средством их спасения от колониальной политики, грядущей всемирной войны и их последствий [10, с. 129].
Не только завоевательными походами, но и своей культурой и духовностью русские смогли собрать вокруг себя столько народов, создать такое мощное государство [1, с. 10]. Интеллигенция вышла из якутской среды, но будучи образованной, ощущала свою принадлежность к русской культуре. Ее усилия были направлены на приобщение якутов к достижениям русской и мировой литературы, культуры в целом [10, с. 122].
Интеллигенция играла большую роль в культурном взаимодействии народов. Личное знакомство, творческие контакты духовно сближали многих исследователей, писателей, художников. Определяющую роль играли русская нация, русские традиции, русская культура, не подавляющие другие культуры, а взаимодействующие с ними. Особенностью русских являлась их способность открыто взаимодействовать с другими народами и культурами, отдавать и заимствовать. Доминирующий этнос (русские) в процессе колонизации территорий не подвергал уничтожению местные народы, а стремился органично включить их в цивилизационную систему [22, с. 209].
Политика Российского государства заключалась в многовариантности управления «национальными окраинами», максимальном вовлечении всех народов в единое политико-правовое и культурное пространство. Опыт обычного права аборигенных народов был кодифицирован и опубликован в различных уложениях, уставах, приговорах, принимавшихся на сходах у народов Сибири и применявшихся российской администрацией в юридически-нормативной практике. Это способствовало сохранению и воспроизводству автохтонных этносов Сибири, Крайнего Севера, Дальнего Востока, оказавшихся в составе Российской империи и обладавших неодинаковым уровнем правосознания и различиями в законодательстве [22, с. 43].
Принципиально важное значение имела разработанная генерал-губернатором Сибири М. М. Сперанским реформа местного управления, заложившая правовые основы статуса нерусских жителей Сибири - так называемых инородцев. Устав 1822 г. гарантировал им сохранение традиции самоуправления, делая ставку на постепенную культурную эволюцию аборигенов. У кочевых народов создавались родовые управы и степные думы, объединявшие целые группы отдельных родов. Сотрудничество с местной элитой было оформлено в статьях устава, предоставлявших ей звание «почетных инородцев», хотя в целом она не была приравнена к наследственным дворянам Российской империи. В управленческий аппарат привлекались представители аборигенной знати, что свидетельствовало о достаточно гибкой политике правительства в направлении сотрудничества с нерусскими элитами [22, с. 87-88].
Для русских, в отличие от англичан, французов, немцев и других народов Западной Европы, не характерно чувство расовой исключительности; русские с готовностью смешивались с местным населением на всех уровнях, включая межнациональные браки, что являлось неоценимым фактором успешной ассимиляции покоренных народов в русскую нацию. Такое подчеркнутое внимание к ассимиляции - культурной и физической - отличает Россию от ее европейских конкурентов по империостроительству [5]. Как видим, с такой позицией был согласен один из духовных лидеров якутского народа Кулаковский.
Но «приравнивание» народов Сибири к русскому населению объективно имело прогрессивное значение. Задача постепенного перехода бродячих и кочевых жителей в категорию оседлых была основана на успехах хлебопашества, а распространение земледелия в хозяйстве коренного населения уже само по себе было положительным явлением. Прослеживалось стремление обеспечить большую доходность и устойчивость «инородческих» племен. В этом плане устав Сперанского выгодно отличался от законодательства западноевропейских государств в отношении населения колоний, которое подвергалось национальной дискриминации. Конечная цель такой политики виделась во всеобъемлющем «приобщении» аборигенов к русской государственной жизни [8, с. 65; 9, с. 97].
В области развития культурного сближения устав Сперанского предоставлял право ясачному населению отдавать своих детей в государственные учебные заведения и давал возможность открывать свои училища. Наиболее значимыми оказались культурно-цивилизационные сдвиги, вызванные эрозией традиционного сознания, христианизацией, развитием школьного образования, системы здравоохранения, инновациями в быту, понятийными и лингвистическими заимствованиями [3, с. 265, 400].
До буржуазной модернизации в Российской и Османской империях отсутствовали случаи тотальной и последовательной религиозной унификации имперских подданных. Напротив, имперские центры по возможности сотрудничали с духовной элитой региональных и этнических групп недоминантных конфессий [13].
Православная церковь играла большую роль не только в укреплении российской государственности, но и в образовании и культуре. Особое внимание
она уделяла развитию духовного просвещения и миссионерства на окраинах страны. Через христианство более широко обозначилась роль русского народа, его призвание открыть святую идею всем народам, уходя от богоизбранности и признавая себя равными с другими народами. Как народ духовный, просветительский и соборный русские смогли наладить совместную с другими народами культурную жизнь [1, с. 14-15, 28, 56].
Христианизация достигла реальных успехов при архиепископе Якутском Иннокентии (Вениаминове) (1797-1879 гг.). Для него распространение православной религии никогда не было тождественно русификации. Православие являлось не только религиозной доктриной, но способствовало «культурному прорыву», т. е. открывало доступ якутам к образованию, приобщению к русской и европейской культуре [10, с. 19-20]. Принятие христианства интегрировало якутское общество в российское цивилизационное пространство.
Во второй половине XIX в. Российская империя отказалась от проводившейся в течение нескольких столетий политики кооперации с национальными элитами, начав переход к политике русификации. Акцент сместился на взаимодействие с лояльными русскими элитами, численность которых увеличивалась прямо пропорционально расширению сети образования [13].
Представители сибирской интеллигенции использовали юбилей 300-летия присоединения Сибири к Российскому государству для выдвижения следующих требований к правительству: развитие в Сибири промышленности, путей сообщения, внутренней и внешней торговли, организации выставок сибирской продукции; открытие университета, расширение народного образования, геологических и других исследований; свобода переселений, ведение земств, отмена ссылки и гласность судопроизводства». При этом «отмену ссылки для Сибири приравнивали к отмене крепостного права» [8, с. 121, 137].
Якутская интеллигенция также использовала подобного рода мероприятия для постановки общенациональных проблем перед правящими кругами Российской империи. Так, в 1913 г. депутация в составе врача П. Н. Сокольникова, улусного писаря Д. И. Слепцова и присяжного поверенного В. В. Никифорова, а также сопровождавшего их губернатора И. И. Крафта прибыла в Петербург по поводу 300-летия правления Дома Романовых. После окончания официальных торжеств депутация приступила к основной своей задаче - постановке 14 вопросов, касающихся политических, экономических и социальных сфер, в различных министерствах и ведомствах. Представители интеллигенции поставили вопросы о восстановлении права на избрание одного депутата в Государственную Думу от Якутской области, об отмене ссылки, переводе якутов Олекминского округа из оседлого состояния в кочевое, увеличении количества народных школ и т. д. [15, с. 7-8; 19, с. 496-497; 24, с. 193].
В ходе реформ 60-70-х гг. XIX в. на Сибирь не распространялись судебная и земская реформы. Введение земств в Сибири предоставило бы крестьянам эффективный контроль над местной администрацией. Именно за преобразование судебной части и за земские органы самоуправления повела борьбу общественность края [7; 8, с. 170-171]. По такому же пути последовали и прогрессивные представители интеллигенции и политссылки Якутии. В 1899 г.
В. В. Никифоров, В. М. Ионов, М. В. Сабунаев, Э. К. Пекарский, П. Н. Сокольников и др., всего 85 человек, образовали Сельскохозяйственное общество. Они выдвинули не только экономические, но и политические вопросы, разработав «Проект основных начал о земских учреждениях в Якутской области». Обретение государственности в форме земства предполагало модернизацию по всему спектру социально-экономических проблем. Интеллигенция в идее земского самоуправления усматривала основной путь развития региона, так как «земское движение здесь неотделимо от национального» [4, с. 36-37; 23, с. 5].
Национальные движения нерусских народов оценивались как реакционно-феодальные или реакционно-буржуазные, и многие области отношений между Россией и нерусскими оставались табу [12]. Требование национальных элит политического самоопределения от имени своих регионов сопровождалось отказом в лояльности верховной власти [13].
4 января 1906 г. состоялось заседание ЦК Союза якутов во главе с представителями интеллигенции В. В. Никифоровым, П. А. Афанасьевым,
И. С. Говоровым, И. А. Поповым и др. Общая численность членов союза достигла более пятисот человек. Эта политическая организация потребовала признания всех земель, находящихся в пользовании инородцев, собственностью якутов. Причиной выдвижения этого пункта стала конфискация местной администрацией земель якутов и отвод их под поселения крестьян, ссыльных сектантов. Интеллигенция из числа членов Союза якутов выдвинула также и политические требования о предоставлении жителям области права избирать своего депутата в Государственную Думу, введении земского самоуправления и избавлении от полицейской опеки над органами управления коренных жителей [18, с. 147].
Между тем в центральной, сибирской и якутской администрации сильны были недоверчивые и высокомерные отношения по вопросу о разрешении якутам иметь своего депутата в Государственной Думе. К примеру, депутат Государственной Думы III созыва Новицкий при обсуждении вопроса о введении земства в Сибири воскликнул: «Кого Вы там поставите на земскую службу? Разве председателями Земских Управ - белых медведей, членами -красных лисиц, а гласными - черных белок!» [6; с. 21].
В случае игнорирования инициатив Союз якутов пригрозил приостановить выплату податей населением края. Таким образом, администрации следовало либо запретить отнимать земельные угодья у якутов, признав их землевладельцами, либо отказаться от сбора с них податей. Однако все их требования оказались отвергнутыми местной администрацией, а В. В. Никифоров со своими сподвижниками предстал перед судом, несмотря на то, что даже губернатор В. Н. Булатов не считал цели Союза якутов преступными [14, с. 19].
В Сибири отсутствовала социально-экономическая основа для сепаратистских тенденций. Более того, Сибирь всегда нуждалась в связях с метрополией в силу колониального характера своей экономики. Изживание Сибирью ее колониального статуса и эмансипация могло быть достигнуто не на путях культурной и экономической изоляции, а, напротив, путем интеграции в общероссийскую экономическую и социокультурную систему [2, с. 286-287].
В исторической литературе содержатся упоминания о деятельности в Якутии нелегальных организаций «Независимые от русских» и «Азия для азиатов», но при этом отсутствуют конкретные сведения о них [10, с. 109-110, 115]. После подавления Первой русской революции жандармерии Якутской области мерещилось наличие антирусских настроений, вплоть до постановок откровенно националистических лозунгов «Якутия для якутов!». Циркулировали слухи о кружке «Независимые от русских», члены которого агитировали за вхождение Якутии в состав Японии. Однако никакого сепаратистского движения якутской интеллигенции не наблюдалось.
Накануне Первой мировой войны Российская империя еще имела шанс для интеграции периферийных регионов в модернизированное государство. Однако под этим следовало бы понимать не столько централизованное, этнически гомогенное национальное государство, сколько демократическое государство, основанное на принципах федерализма и культурной автономии [13].
В 1917 г. Временное правительство, опасаясь сепаратистских устремлений у народов России, пыталось добиться децентрализации управления, введения общественно-хозяйственного самоуправления, а также широкой культурно-национальной автономии, которые укрепили бы государственное единство России. Временное Сибирское правительство в 1918 г. приняло «Основное положение о границах культурной автономии национальностей Сибири». Разрешалось открытие учебных заведений и местных судов на родном языке, подтверждалось равноправие языков в районах со смешанным населением. Национальные органы власти правительство признавало как представительные по вопросам культурной автономии и местного самоуправления [22, с. 63, 65].
Сибирские областники действовали самостоятельно и готовились к выборам во всероссийский представительный орган. Их поддерживали профсоюзы, кооперативы, земства, казачество, национальные организации татар, казахов, якутов, бурят. Областники считали закономерным рост центробежных тенденций в условиях революции и настаивали на особом статусе Сибири. За центральной Россией они оставляли внешнеполитическую деятельность, армию, суд и утверждение областных законов [22, с. 65-66].
Однако это не мешало областникам выступать в поддержку цивилизаторской миссии России в Азии, вплоть до допущения полной физической ассимиляции местного населения русскими. Например, Ядринцев детально прослеживал стадии этого полезного процесса. Во-первых, Россия пришла в Азию как усмиритель воинственных народов Кавказа, Средней Азии и Сибири, действуя для их же пользы и во имя собственной безопасности. Окончательное усмирение потребовало аннексии. Затем варварские традиции и поведение, схарактерное для этих усмиренных территорий, смягчались под воздействием налаживания или укрепления экономической зависимости от России. В-третьих, они получили очевидные преимущества доступа к западному знанию благодаря учреждению школ европейского типа и деятельности христианских миссионеров. В-четвертых, русские колонисты, поселившиеся среди местного населения, являлись для него примером. В конце концов, народы метрополии и азиатских окраин объединяются духовно и физически в едином
гражданском обществе - в большом российском национальном государстве
[5]. Как видим, в колонизационном вопросе между властью и русской интеллигенцией практически отсутствовали противоречия.
В Якутской области интеллигенция, объединенная в «Союз федералистов», выдвинула в 1917 г. вопрос о признании прав народов России на самоопределение, самоуправление и собственность. Федералисты поддерживали требования областников о предоставлении Сибирской областной думе, наделяемой законодательными правами, права распоряжения всей землей, лесами, водами и недрами. Перед земствами ставилась задача муниципализации добычи недровых богатств, чтобы природные ресурсы не присваивались отдельными капиталистами, а становились общим достоянием народа. Кроме того, к ведению думы относились вопросы местного бюджета, промышленности, сельского хозяйства, транспорта, культуры, образования и т. д.
Для достижения экономической самостоятельности предлагалось децентрализовать управление и финансы, отказаться от узкой сырьевой направленности экономики, развивать обрабатывающую промышленность, науку, культуру и предпринимать меры по охране природы. По существу, в программе были заложены основы самостоятельности региона с широкими экономическими и политическими правами. Идеи сибирских областников дополняли и полнее раскрывали содержание одного из основных принципов федерализма -национально-государственного.
Лидеры якутской интеллигенции Г. В. Ксенофонтов, С. А. Новгородов и их единомышленники отстаивали равные права всех граждан перед законом, не признавали сословных, религиозных, половых и иных различий. Предусматривалась юридическая защита и неприкосновенность личности, его жилища, свобода вероисповедания, слова, печати и собраний. Защита прав и свобод личности тесно увязывалась с созданием гарантий для развития ранее угнетенных народов, т. е. их правом на культурное самоопределение [11, с. 14-18].
Таким образом, якутская интеллигенция, сформировавшаяся на рубеже XIX-XX вв., как социальный слой имела огромное влияние в местном обществе. Она по существу играла роль посредника между царской администрацией и массой неграмотных якутов. Интеллигенция являлась выходцем из родоплеменной верхушки и получила преимущественно русское образование. Она также находилась в состоянии цивилизационного пограничья, и именно этим объяснялся ее двойственный статус. С одной стороны, интеллигенция сыграла выдающуюся роль в формировании национальной идентичности народа и возглавила национально-демократическое движение, с другой же, - выступала в качестве проводника политики имперской власти. Образы России проникли и внедрились в менталитет народа благодаря усилиям ее передовых и прогрессивных деятелей.
1. Абдулатипов Р. Г. Мой русский народ / Р. Г. Абдулатипов. - М. : Класикс Стиль, 2004. - (Серия «Народы моей России». Библиотека Ассамблеи народов России).
2. Агеев А. Д. Сибирь и американский Запад: движение фронтиров / А. Д. Агеев. - М., 2005.
3. Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике XVI-XX вв. / В. В. Алексеев, Е. В. Алексеева, К. И. Зубков, И. В. Побережников. - М., 2004.
4. Антонов Е. П. В. В. Никифоров и Якутское сельскохозяйственное общество // В. В. Никифоров - человек и личность. - Якутск, 1997.
5. Беккер С. Россия между Востоком и Западом: интеллигенция, национальное русское самосознание и азиатские окраины [Электронный ресурс] // ЛЬ трепо. - 2002. - № 1. ИРЬ: http://abimperio.net/cgi-bin/aishow.pl?state=showa&idart=264&idlang=2&Code=
6. Валь И. Из прошлых разговоров // Якут. край. - 1907. - 2 авг.
7. Гетрелл П. Этнос и империя в истории окраин России [Электронный ресурс] //
ЛЬ imperio. - 2000. - № 1. ИРЬ: http://aЬimperio.net/cgi-Ьin/aishow.pl?state
=showa&idart=623&idlang=2&Code=
8. Региональная власть и общественность Сибири (XIX - нач. XX в.) / А. В. Ги-мельштейн, Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек, А. В. Даниленко. - Иркутск, 2007.
9. Дамешек Л. М. «Сибирские инородцы» в имперской стратегии власти (XVIII -начале XX в.) / Л. М. Дамешек. - Иркутск, 2007.
10. Дьяконова Н. Н. Якутская интеллигенция в национальной истории: судьбы и время (конец XIX - 1917 г.) / Н. Н. Дьяконова. - Новосибирск, 2002.
11. Дьячкова А. Гавриил Ксенофонтов и «Якутский трудовой союз федералистов» // Илин. - 1997. - № 3-4.
12. Каппелер А. «Россия - многонациональная империя»: некоторые размышления восемь лет спустя после публикации книги [Электронный ресурс] //ЛЬ imperio. -2000. - № 1. ИРЬ: http://aЬimperio.net/cgi-Ьin/aishow.pl?state=showa&idart=611&i dlang=2&Code=
13. Каппелер А. Центр и элиты периферий в Габсбургской, Российской и Осман-
ской империях (1700-1918 гг.) [Электронный ресурс] // ЛЬ imperio. - 2007. - № 2. -ИРЬ: file://localhost/D:/Cекретарь/Мои%20документы/Ab%20документы/Ab%20
imperio/ Каппелер%20А/Каппелер5.Ыш
14. Клиорина И. С. Эпопея «Союза Якутов» (декабрь 1905 - июль 1908 г.) / И. С. Клиорина. - Якутск, 1992. - С. 19.
15. Ковлеков С. И. В. В. Никифоров и съезд якутов 1912 г. / С. И. Ковлеков. -Якутск, 1996.
16. Кулаковский и время. - М., 2003.
17. Ламин В. А. Реалии трех бывших «безлюдных» пространств // Сибирь в геополитическом пространстве XXI в. - Новосибирск, 1998.
18. Малькова А. Василий Никифоров. События. Судьбы. Воспоминания /
A. Малькова. - Якутск, 1994.
19. Никифоров В. В. Солнце светит всем. Статьи. Письма. Произведения /
B. В. Никифоров. - Якутск, 2001.
20. Николаев М. Е. Интеллигенция и цивилизация. Неоконченная книга для себя / М. Е. Николаев. - М., 2005.
21. Речь председателя Областной земской управы на открытии Земского высшего начального училища для взрослых 16 (29) дек. 1918 г. // Якут. земство. - 1919. - 19
(6) янв.
22. Российская многонациональная цивилизация: Единство и противоречия / отв. ред. В. В. Трепавлов. - М., 2003.
23. Степанова С. В. Борьба за самоуправление: «Союз инородцев-якутов» /
C. В. Степанова. - Якутск, 2006.
24. Федоров В. И. Якутия в эпоху войн и революций (1900-1919 гг.). Кн. 1 / В. И. Федоров. - М., 2002.
Russia in Yakut Intellectuals’ Identification
E. P. Antonov
Instirute for Humanitarian Studies and Problems of the Small-Numbered Peoples of the North SB RAS, the Republic of Sakha (Yakutia), Yakutsk
The article examines the problems of Yakut intellectuals’ identification at the turn of the XlXth-XXth centuries.
Key words: Russia, Yakutia, intellectuals, identification, outlying regions, local communities.
Антонов Егор Петрович - кандидат исторических наук, доцент, заведующий сектором истории Якутии Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, 677027, Республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Петровского, 10-33, тел. 8(4112)350367, e-mail: Antone-
gor@Gmail. com
Antonov Egor Petrovich - Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Head of the Department of History of Ya-kutia,the Instirute for Humanitarian Studies and Problems of the Small-Numbered Peoples of the North SB RAS, 677027, the Republic of Sakha (Yakutia), Yakutsk, Petrovsky St., 10-33, phone 8(4112)350367, email: [email protected]
