CC BY
16
А. М. Алексеев-Апраксин
Санкт-Петербургский государственный университет Шуйский филиал Ивановского государственного университета Кафедра Юнеско по компаративным исследованиям духовных
традиций,
специфики их культур и межрелигиозного диалога
Сюй Жуйцин
Санкт-Петербургский государственный университет
Дин Сян
Санкт-Петербургский государственный университет Хайнаньский педагогический университет
РОССИЯ И КИТАЙ: КУЛЬТУРНЫЕ ТРАНСФЕРЫ НА СЕВЕРНЫХ МАРШРУТАХ ВЕЛИКОГО ШЕЛКОВОГО ПУТИ1
В статье осуществляется реконструкция северных маршрутов Великого шелкового пути, пролегающих по территориям современной России. Анализируются кавказские, черноморские, волжские, европейские и сибирские сети дорог и направлений, а также осуществляемые по ним культурные трансферы, оказавшие влияние на развитие регионов. Авторы исследуют экономические, технологические, агрикультурные, художественные, языковые и мировоззренческие культурные диффузии. Утверждается, что знание истории Великого шелкового пути, являющегося предтечей современной глобальной инициативы «Один Пояс - Один Путь» необходимо для наполнения политико-экономического дискурса гуманитарным содержанием. Именно изучение взаимодействий и реальные контакты между людьми реализуемые в широком диапазоне культурных практик способны обеспечить развитие отношений между народами России и Китая в духе всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия.
Ключевые слова: Инициатива «Пояс-Путь», «Один Пояс - Один Путь», межкультурное взаимодействие, культурные диффузии.
A. M. Alekseev-Apraksin
Saint Petersburg State University Shuya BRANCH of Ivanovo State University UNESCO Chair in Comparative Studies of Spiritual Traditions, the specifics of their cultures and interreligious dialogue
(Saint Petersburg, Russia)
1 Supported by the specific research fund of The Innovation Platform for Academicians of Hainan Province (YSCXPT202039)
Xu Ruiqing
Saint Petersburg State University (Saint Petersburg, Russia)
Ding Xiang
Saint Petersburg State University (Saint Petersburg, Russia) Hainan Normal University (HAINNU) (Hainan, Haikou, China)
RUSSIA AND CHINA: CULTURAL TRANSFERS ON THE NORTHERN ROUTES OF THE GREAT SILK ROAD2
The article reconstructs the northern routes of the Great Silk Road running through the territories of modern Russia. The Caucasian, Black Sea, Volga, European and Siberian networks of roads and directions are analyzed as well as the cultural transfers carried out along them, which influenced the development of the regions. The authors explore economic, technological, agricultural, artistic, linguistic, ideological, and cultural diffusions. They argue that knowledge of the Great Silk Road history forms the foundation of the modern global initiative "One Belt - One Road." It is indispensable for filling political and economic discourse with humanitarian content. The study of interactions and real contacts between people implements a wide range of cultural practices that can ensure the development of relations between the peoples of Russia and China in the spirit of comprehensive partnership and strategic interaction.
Keywords: Belt and Road Initiative, One Belt - One Road, intercultural interaction, cultural diffusion.
DOI 10.22405/2304-4772-2023-1 -2-59-76
Взаимодействия России и КНР в настоящее время официально определяются как отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия. С большим размахом развиваются совместные проекты, строятся научные и промышленные технопарки, проводятся академические обмены. Во всеобщем информационном фокусе глобальная китайская «Инициатива Пояс-Путь». Грандиозные инвестиции и размах инфраструктурных преобразований свидетельствуют о грядущих масштабных изменениях жизни включившихся в проект стран и регионов. Однако, контент анализ информационных ресурсов России и Китая, показывает, что сближение между странами осмысляется и осуществляется преимущественно в политическом и экономическом ключе. Это сегодня очень важно, однако с культурологической точки зрения, «успех грандиозных планов по сближению стран, зависит не только от объема задействованных административных и финансовых ресурсов, но и от искренней заинтересованности и вовлеченности людей в процессы культурного сближения, от взаимодействия намного более широкого плана» [1, c. 228].
Следует признать, что гуманитарная составляющая взаимодействия между странами пока остается на периферии массового сознания. Знания о жизни современного Китая, в общекультурном российском интеллектуальном
2 Supported by the specific research fund of The Innovation Platform for Academicians of Hainan Province (YSCXPT202039)
дискурсе фрагментарны и мало соответствуют реалиям. Малоизвестной остается и история контактов и взаимодействий. Даже обратившись к информационным базам ЮНЕСКО по изучению «Великого шёлкового пути», мы увидим, что по преимуществу там собраны труды отечественных исследователей столетней давности [2, с. 107]. Следует признать, что в силу специфики наших научных и в особенности образовательных программ, об отечественной истории и культуре российских регионов, например о государствах Алан и Бохай, об Уйгурском, Кыргызском, Хазарском каганатах, об империи Гунов, Волжской Булгарии или о Золотой империи Чжурчжэней, мы знаем значительно меньше, чем о реформах Аменхотепа IV, империи Каролингов или даже о древнегреческой вазописи. В восполнение существующего информационного дефицита, в данной статье осуществляется общая реконструкция северных маршрутов Великого шелкового пути и актуализируется дискурс о связанных с ним культурных трансферах.
Шёлковый путь как понятие и феномен
Как известно, понятие «Шёлковый путь» в семидесятых годах XIX века ввел в оборот немецкий географ Фердинанд Пауль Вильгельм фон Рихтгофен. С тех пор этим названием маркируют торговые маршруты, связывающие крупные оседлые цивилизации Евразии с II века до н.э. по XIV век н.э. Это широко распространенное понимание в последнее время подвергается весьма аргументированной критике. Первое возражение связано с проблемой периодизации. Например, непонятно почему историю трансграничных евразийских контактов принято изучать начиная с дипломатической экспедиции китайского сановника Чжана Цяна в 138-126 годах до н.э. Известны ведь многие более древние пути сообщения - Лазуритовый путь (соединяющий Бадахшан с городами Междуречья), Нефритовый путь (связывающий Восточный Туркестан с Китаем), Степной путь (от Черноморья до района Зайсан) и другие. Широко распространённые в наши дни карты, выделяющие Северный и Южный маршруты Шелкового пути, тоже не совсем точно отражают реальную картину, ведь по сути это была не магистраль, а скорее развитая широкая и вариативная сеть многих маршрутов, связывающих в том числе и весьма удаленные северные регионы. Преувеличенной представляется и принятая в европейской науке роль оседлых цивилизаций в поддержании и развитии Шелкового пути. Не меньшую, а возможно и большую роль в его развитии, сыграли кочевые и оазисные народы. Возражение вызывает и западноцентричность названия, поскольку шелк, был нужен западным странам, но не являлся единственным товаром. Торговля шла предметами роскоши, парчой, лекарствами, бумагой, драгоценными металлами, ювелирными изделиями, одеждой и многим другим. Китай, например, закупал в Средней Азии фрукты, на Западе стекло, пушнину, вино и тех же лошадей, поэтому с китайской точки зрения путь правильнее было бы называть «лошадиный» или «лекарственный».
Итак, Великий путь никогда не был единой магистралью, но напротив, представлял собой комбинацию путей, ведущих из Китая на Запад, связывал он также Север и Юг континента. Эти маршруты во времена их использования
представляли собой сеть городов и оазисов, которые в реальности чаще всего и представляли собой конечную цель маршрута конкретных купцов из разных стран. Строго говоря, известно крайне мало примеров о практике беспрерывных путешествий по всему маршруту, совершаемых систематически одним и тем же торговцем или какой-либо группой. Другими словами, Великий шелковый путь не был караваном верблюдов, груженых шелком следовавших из Китая в Средиземноморье. Он представлял собой не транзитный путь, а сложную логистическую сеть перемещения не столько товаров, передаваемых от народа к народу, сколько передачей культурно-значимой информации. Согласно современным исследованиям В. Хансен Великий шелковый путь вообще не был сверх успешным коммерческим маршрутом, «и, возможно, не стоил бы изучения, если бы тоннаж, трафик или количество путешественников были единственными показателями значимости маршрута» [3, с. 235]. Тем не менее, эта сеть маршрутов стала самой известной культурной артерией планеты потому, что на его путях осуществлялся беспрецедентный транзит этических и эстетических представлений, религиозных воззрений, духовных и художественных практик, языков, ремесел, смыслов и ценностей.
Кавказские и черноморские маршруты Шелкового пути
Маршруты взаимодействий между востоком и западом, севером и югом которые принято называть Шелковый путь постоянно изменялись. Это связано, говоря современным языком, с решением проблем логистики, политическими и экономическими обстоятельствами. В течение столетий возникало немало обходных, дополнительных путей. Часть этих маршрутов пролегали по территории современной России. Например, через территории современных Дагестана, Кавказа, Калмыкии, Приазовья, Тамани и т. д. Здесь проходили так называемые северные ответвления основного торгового маршрута. «О существовании этого северокавказского направления [Великого шелкового пути] было известно еще в VI в. Прокопию и Меандру, но только археологические находки, в первую очередь из могильника Мощевая Балка [Карачаево-Черкесия], показали, что это был регулярный торговый маршрут» [4, с. 169]. В упомянутом могильнике были найдены в больших количествах образцы тканей, преимущественно шелка, не свойственных региону захоронения. Согласно исследованиям, эти ткани служили аналогом денег между местными племенами и путешествующими торговцами. А. Иерусалимской удалось выявить три основные группы чужеземных тканей -византийских, согдийских и дальневосточных, преимущественно китайских [см. 5].
Важным древним центром на пути северокавказского маршрута Великого шелкового пути вдоль Каспийского моря был город Дербент. Здесь в период с I века до н.э. по VIII век н.э. располагалась Кавказская Албания. «Торговые магистрали, протянувшиеся из Европы, с одной стороны, из Передней Азии, а также из Китая, Индии и Средней Азии - с другой, скрещивались на территории Кавказской Албании» [6, с. 8]. Особое расположение города делало его привлекательным для скифов и сарматов, аланов, гунов, хазар и многих других народов. Будучи «Каспийскими
воротами», город был также местом пересечения морских и сухопутных путей. Здесь в порту производилась перегрузка товаров с кораблей на вьючные караваны. Наиболее активно маршруты, проходящие по Восточному Кавказу, начали вовлекаться в транс-евразийскую торговлю со второй половины VI века.
Дербент находился на месте пересечения различных ответвлений Великого шелкового пути. Так, отрезок северной ветви Великого шелкового пути, следовавший по маршруту из Хорезма на Нижнюю Волгу проходил по северному пределу Предкавказской равнины, соединяя Нижнюю Волгу (и столицу Золотой Орды Хаджи-Тархан) с устьем Дона, откуда морской путь вел в Константинополь и страны Средиземноморья, а сухопутный - в Центральную Европу [6, а 10]. Маршруты проходили как через Дарьяльское ущелье в города Верхний Джулат (Татартуп) в Северной Осетии, Нижний Джулат в Кабардино-Балкарской республике и Маджары на территории современного Ставропольского края, так и через Дербент в Матараху (Тмутаракань), находящуюся у Керченского пролива. Этот маршрут соединял Каспийский и Черноморско-Средиземноморский бассейны, Среднюю Азию, Кавказ и Константинополь.
В VII-X веках значительную роль в культурных транс-евразийских трансферах играл Хазарский каганат, существовавший в 650-969 гг. н.э. Хазария включала в себя в те годы современные территории Предкавказья, Нижнего и Среднего Поволжья, Северо-Западного Казахстана, Приазовье, восточную часть Крыма, а также степи и лесостепи Восточной Европы вплоть до Днепра. На территории Хазарского каганата найдены археологические свидетельства вовлеченности государства в торговлю по Великому шелковому пути. Здесь «в частности, обнаружено погребение китайского купца VIII в., в котором содержались обрывки картины на шелке и переплет рукописи с приходно-расходными записями» [7, с.12]. Хазария также служила связующим звеном между другими торговыми путями Евразии (например, Волжский и Донской торговые пути) и основным маршрутом Великого шелкового пути. «Из Хазарии купцы направлялись в Балх, Мавераннахр [Узбекистан, южные части Кызылординской и Туркестанской областей Казахстана, а также в западную и северную части Таджикистана] и даже в Ал-син-Китай» [8, а 404]. В степных районах нынешней Калмыкии и Ставрополья пролегали два маршрута Шелкового пути - Даринский и Мисимианский, ведущие от Каспийского моря через Минеральные Воды в Кисловодскую котловину. Одно из ранних письменных свидетельств о них нам оставил, упоминавшийся выше византийский дипломат VI века - Менандр Протектор. Археологи здесь открыли памятники аланского и золотоордынского времени, остатки форпоста Византийской империи на Северном Кавказе и Маджар (город Буденновск). Север российского Причерноморья, Таманский полуостров, побережье Азовского моря, Нижний Дон были конечными пунктами другого северного ответвления Шелкового пути.
Волжские маршруты Шелкового пути
Помимо северокавказского и черноморского ответвления Великого шелкового пути, важным российским регионом, связанным с его развитием,
является Поволжье. В дельте Волги находилась столица Хазарского каганата город Итиль. Предшественником Астрахани также считается крупный узел караванной торговли Хаджи-Тархан. Здесь происходил обмен товаров, далее переправлявшихся в пред-кавказские степи, на юг в Дербент, на север и на запад в Азак (так назывался город Азов в XШ-XIV вв.). Внимания заслуживают и археологические находки в дельте Дона - древнегреческая колония Танаис, генуэзская Капа и Синдика, древнегреческая Горгиппия, генуэзская Мапа, османская крепость Анапа. Сегодня известно, что в нынешней Ростовской области в те годы также располагалась колония венецианских и генуэзских купцов. Таким образом - этот город был ещё одним узловым местом пересечения важнейших торговых магистралей. Великий Волжский путь, связывавший Скандинавию и Арабские страны, проходил через территории Хазарского каганата, Волжской Булгарии и Руси был связан с северной веткой Великого Шелкового пути, что подтверждают археологические находки, например, шелк из Осебергской ладьи. Булгарские и золотоордынские города -Болгар, Сарай-Бату, Сарай ал-Джедид, Бельджамен и Маджары были также важными торговыми центрами, на которых пересекались торговые маршруты Великого Шелкового пути, Волго-Балтийского торгового пути и различные торговые пути Закавказья. [9, а 17] «О контактах населения Нижнего и Среднего Поволжья в Средние века с государствами Средней, Восточной и Центральной Азии, Ближнего Востока свидетельствуют шелк, пряности, фарфоровая посуда, чугун, предметы украшений и культа» [10, с. 386]. Материальное наследие в Поволжье составляют остатки городов Золотой Орды - Машаикское (Хацитархан), Селитряновое (Сарай), Царевское (Сарай ал-Джадид), Водянское (Гулистан), Увекское (Укек), Болгарское, Билярское, Казань. На этом пути обнаружены монетные клады и предметы восточного происхождения (шелк, фарфор, золотые и серебряные украшения).
О распространении китайской культуры на территориях Поволжья в настоящее время практически нет никаких сведений. Однако некоторые археологические находки указывают на то, что определенный, пусть и значительно опосредованный, контакт у двух культур был. «Предметами импорта Китая выступают обнаруженные в ходе раскопок на Булгарском городище китайский фарфор (70 фрагментов) и его разновидность - селадон (350 фрагментов)» [10, а 386]. Изображение дракона характерного для китайской культуры также нашло отражение в узорах на булгарской посуде и в мифах, что говорит о принятии образов иностранной культуры, хотя интерпретация их значений пережила известные трансформации. Еще одним примером культурных контактов между Китайской цивилизацией и народами, обитавшими на территории современной России, можно считать распространение технологии китайского чугунолитейного производства. «Появление чугуна на территории европейской части Золотой Орды следует связывать с началом строительства городов в Нижнем Поволжье во второй половине XIII в. и переселением в них ремесленников из Средней Азии» [10, а 387], которые, в свою очередь, получили китайскую технологию изготовления чугуна, через Каракорум, столицу Монгольской империи. «Примером импорта
шелка из Китая и Средней Азии могут служить остатки шелковых тканей и фрагментарно сохранившийся комплекс головного убора с золотым шитьем, обнаруженный в погребении молодой женщины из Болгарского городища XIV в» [11, с. 74]. Также в захоронениях в Болгаре были обнаружены украшения и зеркала китайского производства [12, а 47].
Хотя культурное влияние Великого шелкового пути на европейские регионы малоизучено и вероятно невелико, по сравнению с культурным обменом, проходившим на Кавказе, в Прикаспийском регионе и в Средней Азии, некоторые культурные контакты с этими регионами здесь также имели место. «Уже с VIII века прослеживается ещё одна ветвь этой исторической магистрали: от Северного Прикаспия к Рюрикову городищу (вскоре ставшим Великим Новгородом). Эта самая ранняя речная магистраль Древней Руси, по сути, также была частью Великого Шелкового пути, связывавшего народы Севера и Юга, Запада и Востока. На этих путях-дорогах наши предки знакомились с культурами Византии и Венеции, с центрально-азиатским, индийским и арабским миром» [1, а 230]. В виду хорошей сохранности, ценным источником культурных трансферов выступают предметы ювелирного искусства. Как пишет М. Г. Круглова «ювелиры, работавшие во Владимире и Суздале, использовали такие техники, как золотая насечка стали. Здесь мы, очевидно, имеем дело с малоизвестным маршрутом технико-технологической диффузии, поскольку данная техника уже давно применялась на Востоке, на Кавказе, в том числе в Урарту. Прославились рязанские и владимирские мастера и изделиями с перегородчатой эмалью. ... Значительный вклад в технологию распространения которой внесли Иран (Персия), Индия и Китай. Первое упоминание о русских эмалях встречается в Ипатьевской Летописи 1175 года — термин финифть объединял как техники с применением металлических перегородок, так и живописные, расписные техники. В развитии ювелирного искусства центрального региона домонгольской Руси заметно куда большее разнообразие и в применяемых техниках, и в орнаментике, и в композиции, и в сочетании разнообразных материалов.
Монгольский период отмечен распространением в России искусства золотой филиграни, которое также было перенесено из Китая.. Татаро-монголы также повсеместно распространили техники гравировки по серебру и стали, чеканки и её разновидности - выколотки. Монголам мы также обязаны использованию бирюзы и коралла» [13, а 21]. Подтверждением существования торговых связей со странами востока, в том числе и Китая, можно считать найденные во время археологических раскопок в Москве, Новгороде и Пскове раковины каури (Китай, Индия), драгоценные камни (арабский восток и Индия), китайский фарфор, миндаль (из Средней Азии) [см. 14]. Известно, что во времена вхождение Руси в состав Золотой Орды, после разграбления городов вдоль Великого шелкового пути Монгольская империя начала восстановление транс-евразийской торговли. «Результатом их торговой политики стало снижение таможенных пошлин, развитие дорог и караван-сараев, возросший уровень безопасности передвижения по территории империи» [15, а 5]. В 1240-1250 гг. наиболее активно в торговле с Востоком
участвовали Ростовское, Брянско-Черниговское и Смоленское княжества. Позже к торговле по этим маршрутам подключились Тверское и Московское княжества.
Сибирские маршруты Шелкового пути
Еще один регион, попавший в сферу влияния Великого шелкового пути - это регион Южной Сибири, юга Западной Сибири и Южного Урала. Эти земли, хотя и не были частью основного маршрута, всё же были вовлечены в систему экономических связей с регионами, по которым проходил Великий шелковый путь. Следует отметить, что ещё до Великого шелкового пути, с эпохи энеолита Южная Сибирь имела торговлю с древним Китаем, Средней Азией и Восточным Туркестаном. Так, например, у народа Южной Сибири, носящего в китайских источниках название «динлин», существовали подтвержденные археологически (найдены предметы с иероглифическими надписями) связи с древнекитайским государством Чу (722-221 гг. до н. э.). В обмен на предметы роскоши и шелка, динлины поставляли в Китай пушнину, золото и другие товары [16, а 29-30]. Позже, в ^-УШ вв. некоторые сторонние маршруты Великого шелкового пути проходили по территории Южной Сибири. Один из них шел «из Семиречья в верховья Иртыша, а затем вниз по Иртышу на Алтай и Салаир в верховья Оби» [17, с. 30]. По этой дороге циркулировали в основном товары из Средней Азии, Ирана, Афганистана, Средиземноморья. «Другой путь вел из Восточного Туркестана на север, в котловину Великих озер Монголии, в Саяны и Минусинскую котловину. Этим путем в Саяно-Алтай доставлялись не только согдийские, иранские и восточно-туркестанские товары, но и основная часть китайского шелка, бронзовых зеркал и других изделий китайского производства» [18, с. 105].
Великий шелковый путь оказывал и культурное влияние на народы Сибири, в особенности, Южной Сибири. Здесь помимо археологических находок китайских монет, обнаружены иероглифические тексты. Существует гипотеза, что развитие в этом регионе металлургии и горного дела также произошло благодаря Китаю [см. 17]. Важным памятником древности является Ташебинский (Гуннский) дворец (Хакасия), датированный I в. до н.э. - I вв. н.э. Строго говоря, в архитектуре, а также планировке Ташебинского дворца заметно влияние различных цивилизаций, существовавших вдоль Великого шелкового пути - Китая, Ирана, Индии [19, с. 112]. В Оглахтинском могильнике (Хакасия) были обнаружены фрагменты шелка, произведенные в оазисе Лоулань на территории современного Синцзяна. Основным товаром населения Сибири (в первую очередь енисейских киргизов) были продукты кочевого скотоводства - лошади, овцы и все связанные с ними изделия. Большую роль в развитии ремесла и торговли древних тюрков Южной Сибири играли согдийцы и персы, их влияние особенно значительным было в области производства художественного металла. «Декоративные мотивы и изобразительные сюжеты, характерные для иранского и согдийского искусства, получили широкое распространение как в тюркском кочевом мире, так и в танском Китае» [17, с. 30]. Помимо технологий производства, экономического развития и языка, Великий шелковый путь принес в регион религию. Здесь
получил распространение буддизм, тенгрианство, манихейство. В частности, на территории Хакасии в Усть-Абаканском районе недавно был открыт манихейский храм, датируемый VIII-XII вв. [см. 20]. Трансграничное сотрудничество между цивилизациями, имеющими мало общего в культурном плане, имело не только экономические последствия. Помимо транспортировки товаров, Великий шелковый путь на протяжении всей своей истории существования выполнял также важнейшую функцию культурного, религиозного, научного и медицинского обмена. Вдоль пути существовали крупнейшие научные, культурные и религиозные центры того времени. Великий шелковый путь обеспечивал странам и народам взаимное обучение и взаимную выгоду. Это способствовало прогрессу евразийских народов и внесло большой вклад в процветание и развитие городов и стран вдоль Шелкового пути.
Влияние Шелкового пути на развитие регионов
Какими бы противоречивыми не были взгляды на время существования, содержание контактов, особенностей маршрутов Великого шелкового пути, существует определенный консенсус относительно культурных диффузий, происходивших на всем протяжении «Великого шелкового пути». Обобщая разрозненные сведения, можно выделить несколько аспектов его влияния на развитие регионов.
Во-первых, это определенные изменения в экономической системе государств, существовавших, в те или иные периоды времени. Под влиянием Великого шелкового пути трансформировалась система торговли Тюркского каганата, вошедшего во взаимодействия с Китаем и Кушанской империей. Существует гипотеза, что это вначале оказало мощное воздействие на развитие и обогащение Тюркского каганата, но впоследствии привело к его падению. Это связывается с обогащением тюркской аристократии, возникшей борьбой за власть и контроль над торговыми путями и региональными центрами Шелкового пути. Кроме этого наместники-тарханы, обосновавшись в городах Шелкового пути, постепенно перестали подчиняться каганской орде и пытались противостоять центру объединенными силами [21, а 525]. Кроме этого известно, что «Великий шелковый путь» позволил сформировать эффективные подходы к трансграничной торговле, которые обеспечивали не только обмен товарами, но и развитие городов и цивилизаций. В рамках Великого шелкового пути появлялись и совершенствовались системы таможенных пошлин и налогов, торговых законов и культуры межкультурного общения. Благодаря ему, сформировались многие экономические институты и принципы, в том или ином виде сохраняющие свою актуальность до наших дней. Торговцы Великого Шёлкового пути, представляющие разные народы и государства, сформировали и систему международных денежных расчётов. Здесь впервые в международной торговле начали использоваться чеки. Развилась система обмена валют и некие прообразы торговых банков.
Во-вторых, благодаря обмену товаров, многие из которых были уникальными для того или иного региона (шелк, бумага, фарфор и порох в Китае, лошади и определенные сорта фруктов в кочевых и оазисных культурах
Средней Азии, ценные меха и вино в Европе), от народа к народу переходили не только вещи, но и технологии. Предметы быта, как известно, имеют серьёзную культурную коннотацию, посредством приобщения к их использованию приходит знание о другой культуре, знакомство с традициями и обычаями. Другими словами, товарный обмен обладает не только материальным, но и символическим измерением. Через предметы заимствуются практики их использования, а вместе с этим происходит и абсорбция инокультурных представлений. Ценность иноземных товаров стимулировала соседей овладеть техниками их производства. Так, например, технология производства шелка, долгое время бывшая эксклюзивно китайским знанием, посредством деятельности центральноазиатских, а затем и византийских мастеров была изучена и освоена даже в далёких странах Средиземноморья. Благодаря товарообмену между Западом и Востоком распространялись технологии производства фарфора, бумаги, цветного стекла, пороха и т.д.
В-третьих, Великий шелковый путь способствовал развитию сельского хозяйства регионов. Это малоизученная, но оттого не маловажная тема. Существует целый ряд сельскохозяйственных культур, названия которых в древних китайских документах содержат китайский иероглиф «^», такие как « гШ^» (грецкий орех), «Ё^Ж» (огурец), «^Ш» (перец), «^^Ь» (морковь) и другие. Этот иероглиф своего рода маркер того, что все они были завезены в Китай через Великий шелковый путь. Известно и то, что в Китай массово завозились различные экзотические животные, специи, лекарственные растения. В свою очередь китайское просо, сорго, корица, куркума, имбирь, рис, мускус, ревень лекарственный и так далее по маршрутам Великого шелкового пути получили распространение на Западе [см. 21].
В-четвертых, Великий шелковый путь был местом постоянного языкового обмена. Контакты создавали необходимость в переводчиках и языковых школах, тем более что перед людьми стояли задачи не только экономического обмена, но и распространения сложных, в том числе и философских знаний. Уже упоминавшийся Сюаньцзан, основал у истока пути в Сиане, школу переводчиков, которые занимались переводами буддийских текстов. Жители процветающего государства Куча и одноименного оазиса (округ Аксу Синьцзян-Уйгурского автономного района) на северном пути вокруг Такла-Макана имели преимущество перед другими изучающими языки вдоль Великого шелкового пути, так как их родной кучейский (западно-тохарский) язык принадлежал к той же группе индоевропейских языков, что и санскрит и имел связи с балто-славянскими языками. Куча служил одним из «главных ворот» для проникновения в Китай буддийских учений. Оазис также давал буддийским учителям возможность встречаться с многоязычными путешественниками, которые приезжали в Куча - самое большое и процветающее поселение на северном Шелковом пути, соперничавшее только с Турфаном [см. 3]. Отметим, что в этом оазисе родился один из известнейших переводчиков буддийской литературы на китайский язык Кумараджива, также известный как Цзюмолоши [см. 29]. Как и многие жители Кучи, он владел
кучейским и китайским языками, гандхари, санскритом и, возможно, агнейским (тохарским) и согдийским языками.
В-пятых, Великий Шёлковый путь способствовал распространению культуры и искусства. Так, например, китайская цивилизация впитала в себя музыкальные особенности исполнительского искусства Восточного Туркестана и Средней Азии. Танцевальное искусство также является важной частью культурного обмена в рамках Великого шелкового пути, так, например, западные культуры впитали в себя экзотические элементы восточных танцев, а персидские, согдийские и тюркские танцы сыграли важную роль в развитии хореографического искусства Китая. Великий шелковый путь оказал влияние и на архитектуру. С одной стороны, необходимость в караван-сараях и культовых сооружениях на протяжении всего маршрута стимулировало строительство долговечных каменных и кирпичных зданий (в противовес юртам и палаткам кочевых народов). С другой стороны, взаимопроникновение культур обеспечивало многообразие архитектурных стилей и их распространение по территории всей Евразии. В таких шедеврах древней архитектуры, как мавзолей Гур-Эмир в Узбекистане, караван-сарай Таш-Рабат в Кыргызстане [см. 27], мавзолей Бошаро в Таджикистане, Мавзолей Айша-Биби в Казахстане и др. [см. 28] видно влияние архитектурных стилей, форм и строительных приемов разных стран и народов, таких как Иран, Азербайджан, Армения, Грузия, Ирак, Сирия, Индия, закаспийские регионы России. Среди примеров синтеза культур можно назвать клад, найденный близ деревни Хэцзя (Хэцзяцюнь) близ современного города Синь в Китае, который содержит более сотни изящных золотых и серебряных сосудов, декор которых сочетает в себе китайские и западные мотивы. При этом данные предметы не являются привозными, они были изготовлены на территории Китая либо согдийскими, либо китайскими мастерами, перенявшими согдийские мотивы. Эта находка хорошее доказательство переплетения западных и восточных культур осуществляющегося по маршруту Великого шелкового пути.
В-шестых, Великий шёлковый путь сыграл важнейшую роль в распространении мировоззрений. Самым важным привнесением в культуры Китая, Монголии был без сомнения буддизм, который активно распространялся вдоль торговых маршрутов по всей Азии. Например, в VII в н.э. знаменитый китайский ученый и переводчик Сюаньцзан совершил путешествие-паломничество посетив азиатские буддийские регионы (современный Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Индию) привезя в Китай 657 текстов буддийского канона [см. 23, 24, 25]. Это путешествие много позже, в XVI в. легко в основу китайского шедевра литературы «Путешествие на Запад». Не только миссионеры и ученые, но и торговцы, многие столетия поддерживали буддизм на всем маршруте Великого шелкового пути делая пожертвования монастырям [26, с. 43-44]. Буддийские культовые сооружения и памятники можно найти во многих городах на Великом Шёлковом пути и сегодня, встречаются они на территории Тувы и Алтая. Начиная с VIII века по дорогам Великого шелкового пути начал распространяться ислам. Стали строиться мечети и медресе, которые, как и буддийские центры, обеспечивали не только
духовное развитие, но и способствовали повышению уровня грамотности и образованности местного населения. В крупнейших центрах шёлкового пути жили и работали Ибн Сина, Аль-Бируни, Алишер Навои, Аль-Фергани, Аль-Хрезми. Христианство также получило распространение в восточном направлении вплоть до Китая всё по тем же магистралям. Среди ранних следов христианства на востоке - Несторианская стела в Сиане, христианские монастыри в Линъу, Нинся-Хуэйский АО, «ворота в Китай» Дуньхуане и Хара-Хото во Внутренней Монголии [см. 22]. Несторианская версия христианства распространилась в Согдиане на территории современных Узбекистана и Таджикистана, и в долине реки Чу. По Великому Шёлковому пути распространялся и иудаизм (был широко распространен среди купцов), а также зороастризм, тенгрианство, конфуцианство. Есть гипотеза, что манихейство -это духовный продукт порожденный синтезом мировоззрений шелкового пути. Это синкретическая религия, возникшая в III в. н.э. в Сасанидской империи (территория современного Ирана) включила в себя элементы распространенных на Шелковом пути религий: христианства, буддизма, зороастризма. Само появление этой религии стало возможным благодаря мировоззренческому и религиозному обмену. Например, принятие манихейства в качестве государственной религии в Уйгурском каганате позволило в свое время обеспечить уйгурам господство на Великом шелковом пути. Присутствие в китайских (уйгурских) текстах XI века в качестве пятой ключевой фигуры (помимо ортодоксальных для манихейства - Мани, Иисуса, Шакьямуни и Заратустры) Нараяны (одного из воплощений Вишну) говорит о том, что культурные и религиозные связи и синтезы Великого шелкового пути затрагивали и Индию [см. 23, 24, 25]. В Сиане и других китайских городах археологи раскопали гробницы, украшенные сценами зороастрийской загробной жизни. В одном из них была двуязычная эпитафия умершему, составленная на китайском и согдийском языках.
Подводя предварительный итог, отметим, что с культурологической и философской точек зрения Великий шелковый путь представляет собой уникальный феномен, который намного более сложный и содержательно глубокий, чем покрытие дефицита Китая в хороших лошадях, а Европы в шелке и бумаге. Возникающие на его маршрутах связи и синтезы, формировали культурное разнообразие Евразии и создавали стимулы для культурного развития на протяжении колоссального времени. Именно этот опыт межкультурных взаимодействий вдохновил лидеров Китая на современную инициативу «Один пояс, один путь». Таким образом, несмотря на широко обсуждаемый инфраструктурный, экономический, логистический круг вопросов относящихся к этому проекту, его культурный потенциал состоит не в том, чтобы товарный обмен между странами происходил интенсивнее и немного быстрее, но в том, чтобы сформировать обширное поле для взаимно обогащающего культурного обмена.
Заключение
Завершая наш краткий обзор северных маршрутов Великого Шелкового пути и его исторического влияния на развитие регионов, отметим, что работа
по реконструкции контактов и взаимодействий между Россией и странами Востока важна и должна быть продолжена для развития добрососедских отношений в широком культурном диапазоне. Наличие общей истории, анализ предшествующего опыта взаимодействий делают народы понятнее друг для друга, что важно, ведь проблему взаимопонимания даже оптимисты не назовут решенной. И дело не только в различии языков, среди причин взаимного непонимания несовпадение ценностей, образа мысли, разночтения мотиваций и устремлений друг друга, всего того, что затрудняет доверительное и заинтересованное сотрудничество между представителями разных культур, у которых есть общие интересы и большие планы на светлое будущее.
Литература
1. Алексеев-Апраксин А. М. Новый шелковый путь: Pro Culturae. DOI 10.25281/2072-3156- 2022-19-3-228-235 // Обсерватория культуры. Т. 19, № 3. С. 228-235.
2. Алексеев-Апраксин А. М. Международные проекты и платформы ЮНЕСКО по изучению Шелкового пути // Культурное наследие - от прошлого к будущему : программа и тезисы докладов. М.: Рос. НИИ культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева. С. 107.
3. Hansen V. The Silk Road: A New History. New York: Oxford University Press, 2012. 337 p.
4. Ковалевская В. Б., Погребова М. Н. Рецензия // Российская археология. 2014. № 3. С. 169-173. Рец. на кн.: Иерусалимская А. А. Мощевая балка: необычный археологический памятник на Северокавказском шелковом пути. СПб., 2012.
5. Иерусалимская А. А. Мощевая балка: необычный археологический памятник на Северокавказском шелковом Пути. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2012. 384 с., 228 ил. ISBN 978-5-93572-447-4.
6. Гасанов М. Р. Дагестан и Великий шелковый путь // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2008. № 4. С. 8-11.
7. Иерусалимская А. А. «Великий шелковый путь» и Северный Кавказ : (к выставке "Сокровища искусства Древнего Ирана, Кавказа, Сред. Азии"). Л.: [Изд-во Эрмитажа], 1972. 14 c.
8. Артамонов М. И. История хазар. Л.: Изд-во Эрмитажа, 1962. 583 c.
9. Кольцов П. М., Кольцова К. П., Эрдни-Горяев Е. Э. Дорогами Великого Шелкового пути - региональные аспекты // Вестник Калмыцкого университета. 2015. № 4 (28). C. 15-22.
10. Рахматуллина Ч. З. Великий шелковый путь в Среднем Поволжье (по археологическим материалам из Болгарского городища) // Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых (УПАСК, 1-4 февраля 2018 г., Самара) : материалы Всерос. (с междунар. участием) конф. / отв. ред. С. Э. Зубов. Самара: Самар. ун-т, 2018. С. 385-388.
11. Реставрация и исследования археологического текстиля периода Золотой Орды из захоронения булгарской женщины (конец XIV в.) / Ю. В. Федотова, Н. П. Синицына, О. В. Орфинская, М. Ю. Визгалова // Поволжская археология. 2015. № 3 (13). С. 74-91.
12. Валеев Р. М. Металлические зеркала как предмет внешней и внутренней торговли в Золотой Орде // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 37. С. 47-53.
13. Круглова М. Г. Ювелирное искусство как маркер культурных диффузий (на примере взаимодействия России со странами Востока) : дис. ... канд. культурологии : 24.00.01 / Круглова Мария Геннадьевна. Шуя, 2022. 210 с.
14. Колызин А. М. Торговля древней Москвы: XII - середина XV в. / отв. ред. В. Л. Янин. М.: [б. и.], 2001. 278 с.
15. Архина А. С. Влияние Великого шелкового пути на развитие экономики Руси // Международный студенческий научный вестник. 2019. № 1. URL: https://eduherald.ru/ru/article/view?id= 19512 (дата обращения: 11.10.2022).
16. История Хакасии с древнейших времен до 1917 года / под ред. Л. Р. Кызласова. М.: Наука, 1993. 528 с.
17. Тугужекова В. Н. Роль Шёлкового пути в распространении религии в Южную Сибирь // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2019. № 2. С. 27-34.
18. Овчинникова Б. Б. Великий шелковый путь - транзитная магистраль Восток - Запад - Восток // Россия и Китай исторический опыт взаимодействия и новые грани сотрудничества : материалы науч.-практ. конф., Екатеринбург, 25-26 ноября 2008 г. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. С. 101-109.
19. Кызласов Л. Р. Гуннский дворец на Енисее : проблемы ранней государственности Южной Сибири. М.: Вост. лит., 2001. 176 с.
20. Кызласов Л. Р. Городская цивилизация срединной и северной Азии. М.: Вост. лит., 2006. 360 с.
21. The role of the environment: Silk road in the history of turkic people / A. Aubakir, B. Bozhbanbayev, A. Zhumabayeva [et al.] // Opción. 2018. № 34 (85). P.522-550.
22. Mazaheri A. La Route De La Soie / translated by Geng Sheng. Beijing: Zhonghua Book Company, 1993. P. 439-522.
23. Deeg M. An Uncivilized Empire: Xuanzang on Persia // Byzantium to China: Religion, History and Culture on the Silk Roads : Studies in Honour of Samuel N. C. Lieu / ed. G. B. Mikkelsen, K. Parry. Leiden; Boston: Brill, 2022. P. 115-131. (Text and Studies of Eastern Christianity, vol. 25) ;
24. Wriggins S. H. The Silk Road Journey with Xuanzang. Boulder, Colorado: Westview Press, 2004. P. 498-519 ;
25. BeDuhn J. Narayana Buddha: Adaptation of Manichaean Prophetology in South, Central, and East Asia // Byzantium to China: Religion, History and Culture on the Silk Roads... Leiden: Brill, 2022. P. 1-45.
26. Bentley J. H. Old World Encounters: Cross-Cultural Contacts and Exchanges in Pre-Modern Times. New York: Oxford University Press, 1993. P. 4344.
27. Бровко Я. В., Муксинова З. Р. Развитие архитектуры Кыргызстана на Великом Шелковом пути // Традиции и инновации в строительстве и архитектуре. Архитектура и градостроительство : сб. статей 78-ой всерос. науч.-техн. конф., Самара, 19-23 апреля 2021 г. Самара: Самар. гос. техн. ун-т, 2021. С. 418-423.
28. Мун Д. Т. Традиционные материалы в архитектуре населенных мест казахстанского участка Шелкового пути // Вестник Восточно-Казахстанского государственного технического университета им. Д. Серикбаева. 2019. № 1. С. 37-43.
29. Дюмулен Г. Кумараджива и школа «Срединного Пути» // История дзэн-буддизма. Индия и Китай. СПб.: ОРИС, 1994. 336 c.
References
1. Alekseev-Apraksin A. M. Novyy shelkovyy put': Pro Culturae New Silk Road: Pro Culturae]. Observatoriya kul'tury [Observatory of Culture]. Vol. 19. No. 3. pp. 228-235 DOI: 10.25281/2072-3156-2022-19-3-228-235 [In Russian]
2. Alekseev-Apraksin A. M. Mezhdunarodnyye proyekty i platformy UNESCO po izucheniyu Shelkovogo puti [UNESCO international projects and platforms for the study of the Silk Road]. Kul'turnoye naslediye - ot proshlogo k budushchemu : programma i tezisy dokladov [The 5th Russian Cultural Congress with International participation "Cultural heritage - from the Past to the Future": program and abstracts. Saint Petersburg. November 8-10, 2021]. St. Petersburg, Moscow, Heritage Institute publ, 2021. (107) 232 p. [In Russian]
3. Hansen V. The Silk Road: A New History. New York: Oxford University Press, 2012. 337 p.
4. Kovalevskaya V. B., Pogrebova M. N., Retsenziya [Review on the book by Ierusalimskaya A. A. 'Moshchevaya Balka: An Unusual Archaeological Site on the North Caucasian Silk Road'] // Rossiyskaya arkheologiya [Russian archeology], No. 3, 2014, pp.169-173 [In Russian]
5. Ierusalimskaya A. A. Moshchevaya balka: neobychnyy arkheologicheskiy pamyatnik na Severokavkazskom shelkovom puti [Moshcheva Balka: Unusual archaeological site on the North Caucasian Silk Road]. St. Petersburg, Publishing House of the State Hermitage, 2012. 384 p. [In Russian]
6. Gasanov M. R. Dagestan i Velikiy shelkovyy put' [Dagestan and the Great Silk Road]. Izvestiya Dagestanskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Obshchestvennyye i gumanitarnyye nauki [News of the Dagestan State Pedagogical University. Public and humanitarian sciences], No. 4, 2008. Pp. 8-11. [In Russian]
7. Ierusalimskaya A. A. «Velikiy shelkovyy put'» i Severnyy Kavkaz : (k vystavke "Sokrovishcha iskusstva Drevnego Irana, Kavkaza, Sred. Azii") ["The Great
Silk Road" and the North Caucasus]. Leningrad, Publishing House of the State Hermitage, 1972, 14 p.
8. Artamonov M. I. Istoriya khazar [History of the Khazars]. Leningrad, Publishing House of the State Hermitage, 1962. 583 p. [In Russian]
9. Koltsov P. M., Koltsova K. P., Erdni-Goryaev E. E. Dorogami Velikogo Shelkovogo puti - regional'nyye aspekty [On the Roads of the Great Silk Road -Regional Aspects]. Vestnik Kalmytskogo universiteta [Bulletin of the Kalmyk University], No. 4 (28), 2015. pp. 15-22. [In Russian]
10. Rakhmatullina Ch. Z. Velikiy shelkovyy put' v Srednem Povolzh'ye (po arkheologicheskim materialam iz Bolgarskogo gorodishcha) [The Great Silk Road in the Middle Volga region (based on archaeological materials from the Bolgar settlement)]. Uralo-Povolzhskaya arkheologicheskaya konferentsiya studentov i molodykh uchenykh (UPASK, 1-4 fevralya 2018 g., Samara) : materialy Vseros. (s mezhdunar. uchastiyem) konf. [Ural-Volga Archaeological Conference of Students and Young Scientists (UPASK, February 1-4, 2018, Samara): Materials of the All-Russian (with international participation) conference], ed. S. E. Zubov. Samara, Samara University, 2018. pp. 385-388. [In Russian]
11. Fedotova Yu. V., Sinitsyna N. P., Orfinskaya O. V., Vizgalova M. Yu. Restavratsiya i issledovaniya arkheologicheskogo tekstilya perioda Zolotoy Ordy iz zakhoroneniya bulgarskoy zhenshchiny (konets XIV v.) [Restoration and research of archaeological textiles of the Golden Horde period from the burial of a Bulgar woman (end of the 14th century)]. Povolzhskaya arkheologiya [Volga Archeology]. 2015. No. 3 (13). Pp. 74-91. [In Russian]
12. Valeev R. M. Metallicheskiye zerkala kak predmet vneshney i vnutrenney torgovli v Zolotoy Orde [Metal mirrors as an object of foreign and domestic trade in the Golden Horde]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Chelyabinsk State University]. 2009. Pp. 47-53. [In Russian]
13. Kruglova M. G. Yuvelirnoye iskusstvo kak marker kul'turnykh diffuziy (na primere vzaimodeystviya Rossii so stranami Vostoka) [Jewelry Art as a Marker of Cultural Diffusions (on the Example of Russia's Interaction with the Countries of the East)]. Abstract of the Thesis for the PhD in Cultural Studies in the specialty: 24.00.01 - theory and history of culture. Shuya branch of IvGU. 2022. 27 p. [In Russian]
14. Kolyzin A. M. Torgovlya drevney Moskvy: XII - seredina XV v./Trade of ancient Moscow: 12th - mid-15th cc.], ed. by V. L. Yanin. Moscow. 2001. 278 p. [In Russia]
15. Arkhina A. S. Vliyaniye Velikogo shelkovogo puti na razvitiye ekonomiki Rusi [Influence of the Great Silk Road on the development of the Russian economy]. Mezhdunarodnyy studencheskiy nauchnyy vestnik [International Student Scientific Bulletin]. 2019. No. 1. URL: https://eduherald.ru/ru/article/view?id=19512 (accessed: 10 November 2022). [In Russian]
16. Istoriya Khakasii s drevneyshikh vremen do 1917 goda [History of Khakassia from ancient times to 1917], ed. by L. R. Kyzlasova. Moscow, Nauka publ, 1993. 528 p. [In Russian]
17. Tuguzhekova V. N. Rol' Sholkovogo puti v rasprostranenii religii v Yuzhnuyu Sibir' [The role of the Silk Road in spreading religion to South Siberia]. Vestnik Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Kazan State University of Culture and Arts]. 2019. No. 2. pp. 27-34. [In Russian]
18. Ovchinnikova B. B. Velikiy shelkovyy put' - tranzitnaya magistral' Vostok - Zapad - Vostok [The Great Silk Road - transit highway East - West - East]. Rossiya i Kitay istoricheskiy opyt vzaimodeystviya i novyye grani sotrudnichestva [Russia and China historical experience of interaction and new facets of cooperation: Proceedings of the scientific and practical conference, Yekaterinburg, November 2526, 2008]. Yekaterinburg, 2009. pp. 101-109. [In Russian]
19. Kyzlasov L. R. Gunnskiy dvorets na Yeniseye : problemy ranney gosudarstvennosti Yuzhnoy Sibiri [The Hun Palace on the Yenisei]. Moscow, 2001. 176 p. [In Russian]
20. Kyzlasov L. R. Gorodskaya tsivilizatsiya sredinnoy i severnoy Azii [Urban civilization of central and northern Asia]. Moscow, Vostochnaya literature publ, 2006. 360 p. [In Russian]
21. Aubakir A., Bozhbanbayev B., Zhumabayeva A., Turgenbayeva A., Zhanabayev K. The role of the environment: Silk road in the history of turkic people. Opción, 2018 No. 34(85) p.522-550
22. Aly Mazaheri, La Route De La Soie, translated by Geng Sheng, Beijing: Zhonghua Book Company, 1993, pp. 439-522.
23. Byzantium to China: Religion, History and Culture on the Silk Roads. Studies in Honor of Samuel N. C. Lieu. An Uncivilized Empire: Xuanzang on Persia, Max Deeg p. 115-132.
24. Wriggins, Sally Hovey 2004. The Silk Road Journey with Xuanzang. Boulder, Colorado: Westview Press, pp. 498-519.
25. Jason BeDuhn, Narayana Buddha: Adaptation of Manichaean Prophetology in South, Central, and East Asia, pp.1-46
26. Jerry H. Bentley. Old World Encounters: Cross-Cultural Contacts and Exchanges in Pre-Modern Times. New York: Oxford University Press, 1993, pp. 4344
27. Brovko Ya. V., Muksinova Z. R. Razvitiye arkhitektury Kyrgyzstana na Velikom Shelkovom puti [Development of the architecture of Kyrgyzstan on the Great Silk Road]. Traditsii i innovatsii v stroitel'stve i arkhitekture. Arkhitektura i gradostroitel'stvo [Traditions and innovations in construction and architecture. Architecture and urban planning: collection of articles of the 78th All-Russian Scientific and Technical Conference, Samara, April 19-23, 2021]. Samara, Samara State Technical University publ, 2021. pp. 418-423. [In Russian]
28. Mun D. T. Traditsionnyye materialy v arkhitekture naselennykh mest kazakhstanskogo uchastka Shelkovogo puti [Traditional materials in the architecture of populated areas of the Kazakhstan section of the Silk Road]. Vestnik Vostochno-Kazakhstanskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta im. D. Serikbayeva [Bulletin of the East Kazakhstan State Technical University. D. Serikbaeva]. 2019. No. 1, pp. 37-43. [In Russian]
29. Dumoulin G. Kumaradzhiva i shkola «Sredinnogo Puti» [Kumarajiva and the Middle Way school]. Istoriya dzen-buddizma. Indiya i Kitay [History of Zen Buddhism. India and China].St. Petersburg, ORIS publ, 1994. 336 p. [In Russian]
Статья поступила в редакцию 18.05.2023 Статья допущена к публикации 15.07.2023
The article was received by the editorial staff18.05.2023 The article is approved for publication 15.07.2023
