CC BY
86вое отношение к Матери Земле и всему, что на ней обитает. Образы, репрезентирующие Ужасную Мать, не противоречат «положительным» образам и избавлены от какой-либо морально-этической оценки. И Хорошая, и Ужасная Мать представляются нам как символы регенерации и перерождения, цикличности жизни и круговорота вещей в природе, а на более высшем духовном уровне - как символы бессмертия и гармонии.
Литература 1. Chevalier J., Gheerbrant A. Dictionary of Symbols. Penguin Books, 1994.
2. Newmann E. The Great Mother. An Analysis of
the Archetype. - NY., 1955. Р. 55-60.
3. Jung С. G. The Archetypes and the Collective
Unconscious. Second Edition. Translated by R.F. C. Hill. Bollingen Series XX. Princeton University Press, 1968. Vol. 9. pt.I. Р. 81.
4. www.earthbow.com
5. www.legendsofamerica.com/NA-Indian Myths. htm
6. www.angelfire.com/ca/Indian/stories.html
7. www.godchecker.com/pantheon/native american
-mythology.php?deity=SEDNA&ds=N
8. www.crystalinks. com/ namcreationwomen.html
Платицына Татьяна Владимировна старший преподаватель кафедры перевода и межкультурной коммуникации ФИЯ БГУ, E-mail: platsarah@ mail.ru 671215, Бурятия, Иволгинский р-н, п. Гурульба, ул. Школьная, 24.
УДК 811.111 Е.В. Нарбут
Роман Э. М. Ремарка «Искра жизни» и сообщество текстов-доноров
В данной статье на примере переводов романа Э. М. Ремарка «Искра жизни» на русский язык, переводов других немецких произведений на лагерную тематику, а также произведений русской лагерной литературы рассматриваются некоторые проблемы категории текста-донора, в частности проблема качества художественного перевода в аспекте сообществ текстов-доноров (на примере лексического поля «внешний вид, одежда заключенных»).
E.V. Narbut
E. M. Remarque's novel "Spark of life" and community of the donor-texts
Different problems of donor-text category are analyzed in the article. The author pays special attention to the problem offiction translation quality in the aspect of donor-texts units (on the example of the semantic field "appearance, prisoners' clothing"). The article is written on the materials of Russian translations of "Spark of Life " by E. M. Remarque, on the materials of other translations of German camp literature, as well as on texts of Russian camp literature.
Проблемы взаимодействия национальных литератур (исходной и принимающей) в процессе перевода могут найти свое отражение в такой категории, как текст-донор, использование которого помогло бы переводчику повысить качество осуществляемых переводов [Нарбут: 140]. Мы определяем текст-донор как гипертекст, представляющий собой определенную совокупность текстов близкой тематики, которые могут послужить для переводчика источником решения переводческих задач при работе с оригинальным текстом.
Исследование категории текста-донора мы проводили на примере переводов романа Э. М.
Ремарка «Искра жизни» на русский язык и на материале сравнительно-сопоставительного анализа произведений немецкой и русской литератур на лагерную тематику, которые представляют собой основу сообщества текстов-доноров жанра лагерной литературы, в который входит и указанный роман Ремарка.
Разумеется, что сообщество текстов-доноров - это почти необъятное текстовое пространство, которое переводчик иногда в силу тех или иных причин полностью охватить не в состоянии. Поэтому автор перевода может в отдельных случаях провести отбор наиболее близких по тематике к оригиналу текстов-доноров
или сосредоточиться на тех или иных аспектах исходного текста, которые могут вызывать наибольшие трудности. В частности, к таким трудностям относятся отдельные стороны лагерной жизни, которые могут быть малоизвестны переводчику. В этих целях правомерно вычленение тех или иных полей, из которых переводчик впоследствии может черпать варианты для своего перевода.
Для того чтобы показать возможности творческого использования материала текста-донора, приведем фрагмент сообществ текстов-доноров по такому лексическому полю, как «внешний вид, одежда заключенных».
Воспользуемся для наглядности фрагментом описания внешнего вида заключенных из романа Э. М. Ремарка «Искра жизни»: «Der Märznachmittag war milde, und die Sonne hatte schon etwas Wärme; trotzdem fror 509, obschon er außer seinen eigenen Kleidern noch Sachen von drei anderen Personen trug - die Jacke Josef Buchers, den Mantel des Althändlers Lebenthal und den zerrissenen Sweater Joel Buchsbaums, den die Baracke gerettet hatte, bevor die Leiche abgeliefert worden war. Aber wenn man ein Meter achtundsiebzig groß war und unter siebzig Pfund wog, hatten wahrscheinlich selbst Pelze nicht mehr viel gewärmt» (Remarque: 13).
Рассмотрим теперь описание внешнего вида и одежды заключенных из произведений русской лагерной литературы.
Е. Гинзбург в хронике «Крутой маршрут» описывает внешний вид заключенных так: «Да, они бесполы, эти роботы в ватных брюках, тряпичных чунях, в нахлобученных на глаза малахаях, с лицами кирпичными, в черных подпалинах мороза, закутанными почти до глаз какими-то отрепьями» (Гинзбург: 307).
В повести О. Волкова внешний вид представлен более образно: «Большинство дедов в вытертых донельзя нагольных полушубках с рваными полами, частично употребленными на рукавицы и стельки, в казенных летних кепках с наушниками из клока овчины, пришитыми грубыми стежками, в расползшихся стеганых чулках, заменявших валенки, в ботах из автомобильных покрышек, с тряпьем вокруг шеи, с тряпьем на ногах, во всем латаном, заношенном, залоснившемся от грязи и пота. Были деды как тумбы: поверх остатков шубы напялен бушлат, надето по двое шаровар. На себе все, что удалось накопить, чтобы оборониться от самого лютого врага лагерников - от стужи» (Волков: 352).
В. Горшков, в свою очередь, в воспоминаниях рисует внешний вид заключенных следующим образом: «На мне старая, полинялая,
когда-то защитного цвета телогрейка с разными пуговицами. Она уже рвется, местами из нее торчат клочки ваты. Под цвет телогрейки солдатские брюки галифе. Они тоже рвутся, и все почему-то поперек штанин. За неимением ниток с иголкой я зашиваю их тонкой медной проволокой из найденного обрывка электрошнура. Поэтому они стали колючими, и мне кажется, что я становлюсь похожим на ежа. Вместо ботинок - опорки, снятые с убитых солдат. <...> Наголо остриженную голову мою украшает черный шлем не то из байки, не то из фланели, тонкий, холодный, надевающийся внатяжку, как носок. Этот костюм как нельзя больше подходит к моим потемневшим от грязи рукам и лицу» (Горшков: 317-318).
Б. Лесняк дает такое описание одежды лагерников: «В свои первые колымские зимы на Верхнем Ат-Уряхе я часто встречал одного «Захара Кузьмича» в столовке, санчасти, на территории лагеря. Рослый, одутловатый, натянувший на себя все свои лагерные тряпки: суконная портянка на шее, вафельное полотенце под шапкой в роли подшлемника, бушлат перетянут проволокой, чтобы не поддувало» (Лесняк: 46).
В оригиналах и переводах других немецких произведений на лагерную тематику также имеются аналогичные фрагменты описания внешнего вида заключенных. Так, в своем романе «Nackt unter Wölfen» Б. Апиц пишет: «Jan-kowski schüttelte heftig mit dem Kopf. Als ein Bild des Erbarmens stand er da. Die graue Zebramütze hatte er, um sich vor der Kälte zu schützen, über die Ohren gezogen, sie war ihm tief in die Stirn gerutscht, der schlottrige Anzug war ihm viel zu groß, die hackten Füße steckten in unformigen Holzschuhen. Mit dem langen, ausgefransten Jackenärmel wischte sich Jankowski die Tränen aus den blinden Augen. Ein armseliges Stück Mensch...» (Apitz: 84). В переводе же этого отрывка романа, выполненного Д. Горфинкелем, читаем: «Янковский усиленно мотал головой. Вид у него был жалкий. Серую «зебровую» шапку Янковский для защиты от холода натянул на уши, она сползла ему низко на лоб, штаны и куртка, слишком большие, болтались на нем, голые ноги были засунуты в бесформенные деревянные башмаки. Длинным, обтрепанным рукавом Янковский вытирал слезы, застилавшие ему глаза. Исстрадавшееся, несчастное существо» (Апиц / Пер. Д. Горфинкеля, 1961: 93).
А. Зегерс в романе «Седьмой крест» косвенно описывает внешний вид заключенных лагеря Вестгофен: «Нам полагалось всего пять лопат угля, они могли только чуть-чуть согреть на несколько минут холодный барак, даже не
просушив наше тряпье» (Зегерс / Пер. В. Стане-вич: 11).
Теперь посмотрим, как лексика этой тематической группы передана в одном из четырех существующих переводов романа Ремарка на русский язык. Один из переводчиков романа Э. М. Ремарка «Искра жизни» М. Рудницкий передает смысл цитировавшегося выше оригинального фрагмента описания внешнего вида узников по-своему: «Был погожий мартовский денек, и солнце уже слегка пригревало, но пятьсот девятый все равно мерз, хотя поверх своих одежек надел шмотки еще троих зеков - пиджак Йозефа Бухера, пальто старьевщика Лебенталя и драный свитер Йоэля Бухсбаума, который барак чудом успел спасти прежде, чем труп отправили в крематорий. Но когда росту в тебе метр семьдесят восемь, а весу меньше тридцати пяти кило, тебя не угреют даже самые пушистые меха» (Ремарк / Пер. М. Рудницкого: 5-6).
Рассматривая данные фрагменты по лексическому полю «внешний вид, одежда», нельзя не заметить повторяющиеся элементы описаний несчастных узников и в немецких, и в русских лагерях. И в тех, и в других преобладают схожие лексические единицы, показывающие бесчеловечные условия жизни заключенных концентрационных лагерей.
Следовательно, исходя из представленных фрагментов потенциальных текстов-доноров к лексическому полю «внешний вид» можно отнести следующие лексемы: роботы, бесполые, исстрадавшийся, несчастный, голые ноги, кирпичные лица, похожий на ежа, наголо остриженная голова, жалкий вид, потемневшие от грязи руки и лицо; тряпичные чуни / опорки / стеганые чулки / боты из автомобильных покрышек / бесформенные деревянные башмаки; отрепье / тряпье / лагерные тряпки, нахлобученные малахаи / полушубки / телогрейка / бушлат / куртка, вафельное полотенце, суконная портянка на шее, шапка / «зебровая» шапка, подшлемник / шлем, летние кепки с наушниками, клок овчины, ватные брюки / шаровары / штаны, костюм; рваный /рваться /рваные полы / обтрепанный, тонкий, холодный / стужа, вытертые донельзя, латаный, заношенный, закутанный, залоснившийся от грязи и пота, грубые стежки, расползшийся, перетянут проволокой / тонкая медная проволока; согреть, лютый враг, защита от холода, натянуть на себя, болтаться.
Из материалов приведенных вариантов фрагментов текстов-доноров можно сделать вывод, что в произведениях русской лагерной литературы, немецкой литературы на лагерную тематику и в переводных произведениях немец-
кой лагерной литературы наблюдаются схожие черты, которые проявляются на всех уровнях описания лагерного быта. При этом следует заметить, что независимо от жанров текстов-доноров описания в различных произведениях практически идентичны. Авторы и романов, и повестей, и хроник, и воспоминаний и произведений других жанров употребляют близкие по значению лексические единицы при воссоздании лагерных реалий.
Если говорить о романе «Искра жизни» как исходном тексте, тексте, подлежащим переводу, то несомненно, что и роман О. Волкова, и повесть К. Воробьева, и шаламовские рассказы, и хроника Е. Гинзбург, и художественное исследование А. Солженицына и многие другие произведения на лагерную тематику, а также переводы на русский язык немецких лагерных романов (Апиц, Бредель, Зегерс) могли бы стать источником фактического материала для перевода этого романа.
Таким образом, сообщество текстов-доноров - это необходимый источник оптимальных переводческих решений и одновременно средство достижения адекватного перевода, который предстает перед читателями языка принимающей литературы как произведение, несущее на себе черты подлинности.
Примечания
1. Нарбут, Е. В. О взаимосвязи оригинала, текста-донора и перевода / Е. В. Нарбут // Вест. Поморского ун-та: Науч. журн. Вып. 6. Сер. Гуманитарные и социальные науки . - Архангельск: ГУП, 2007. - С. 139-142.
Использованные источники
1. Апиц Б. Голые среди волков / Б. Апиц, пер. с нем. Д. Горфинкеля, под ред. Н. Бунина. - М.: Прогресс, 1976. - 352 с.
2. Волков О.В. Погружение во тьму / О. В. Волков // Век надежд и крушений. - М.: Сов. писатель, 1989.- С. 6-434.
3. Гинзбург Е.С. Крутой маршрут: Хроника времен культа личности / Е.С. Гинзбург. - Магадан: Кн. изд-во, 1992. - 733 с.
4. Горшков В.В. Мне подарили мою жизнь / В.В. Горшков // Поживши в ГУЛАГе. - М.: Русский путь, 2001. - С. 247-358.
5. Зегерс А. Седьмой крест / А. Зегерс; пер. с нем. А. Пузикова. - М.: Правда, 1982. - 400 с.
6. Лесняк Б.Н. Я к вам пришел! / Б.Н. Лесняк. -Магадан: ОАО «МАОБТИ», 1998. - 296 с.
7. Ремарк Э.М. Искра жизни / Э.М. Ремарк; пер. М. Рудницкого. - М.: Вагриус, 2002. - 431 с.
8. Apitz B. Nackt unter Wölfen / B. Apitz. - Leip- 9. Remarque E.M. Der Funke Leben. - Köln: zig: Verlag Philipp Reclam jun., 1988. - 400 S. Kiepenheuer & Witsch, 1998. - 401 S.
Е.В. Нарбут
старший преподаватель кафедры немецкого языка Северо-Восточного государственного университета 685000, Магадан, ул. Портовая, 13, тел.: (4132) 63-07-26; (4132) 60-18-43.
narbut@rambler.ru
УДК 811.111 В.Ю. Кудашова
Пути репрезентации концепта RECIPROCITY в современном английском языке
Анализ семантики и наблюдение за функционированием глаголов, существительных, словосочетаний, синтаксических конструкций со значением взаимности в современном английском языке позволяет сделать вывод о том, что значимость взаимных действий, взаимоотношений в жизни человека обусловливает наличие на каждом уровне языка достаточно большого количества средств для их описания.
V.Yu. Kudashova
Ways of representing the concept RECIPROCITY in modern English
This article describes some aspects of the concept of reciprocity in the framework of international relations, cultural anthropology, social psychology, ethics, religion, philosophy, biology, mathematics, physics etc., and morphological (e.g. the prefixes co-, inter-), lexical (e.g. reciprocal word-combinations: arm in arm, back to back, colleague to colleague etc., nouns bearing a reciprocal meaning: enemy, friend, lover etc.) and syntactical ways of representing this concept in the English language.
Как показывает анализ энциклопедических и лингвистических данных, концепт reciprocity широко представлен в англоязычной культуре. Термином reciprocity оперируют очень многие отрасли гуманитарного знания: международные отношения, экономическая история, культурная антропология, социальная психология, этика, религиоведение, философия, а также некоторые естественные - биология, и точные науки - математика и физика.
Reciprocity, с точки зрения международных отношений и экономической истории, - это, прежде всего, взаимовыгодное долгосрочное сотрудничество в сферах экономики и права; это, с одной стороны, своего рода отношения, к достижению которых стремятся страны-партнеры, а с другой - по прошествии какого-то времени, - механизм, регулирующий эти самые отношения.
Культурная антропология понимает reciprocity как нечто, определяющее повседневный взаимообмен предметами и услугами между людьми: reciprocity is a way of defining people's informal trading of goods and labor (Wikipedia).
В рамках социальной психологии reciprocity - это позитивная или негативная реакция индивидов на действия других по отношению к ним. Таким образом, действия других, которые человек рассматривает как позитивные по отношению к себе, вызывают реакцию со знаком «плюс», и наоборот. Взаимные действия важны для социальной психологии, так как помогают объяснить механизмы сохранения социальных норм.
В этике существует понятие ethics of reciprocity - этика взаимности, или «Золотое Правило». Под ним понимается общий моральный принцип, который можно найти в любой культуре и религии и который чаще всего формулируется следующим образом: «What you do not want done to yourself, do not do to others»; «one word that can serve as a principle of conduct for life [is] reciprocity. Do not impose on others what you yourself do not desire» (Wikipedia). Часто этот принцип представляется основным, что дает основания предположить, что он является неотъемлемой частью человеческой природы: innate aspects of human nature (Wikipedia).
