CC BY
4
УДК 78.03(47)
Александр Львович Капилов
кандидат искусствоведения, доцент ректор
Института современных знаний имени А. М. Широкова, Минск, Республика Беларусь
E-mail: [email protected]
РОЛЬ ВЫПУСКНИКОВ РОССИЙСКИХ КОНСЕРВАТОРИЙ В МУЗЫКАЛЬНОЙ ЖИЗНИ БЕЛАРУСИ (1880-1917 гг.)
Рассмотрена концертно-исполнительская деятельность ярких выпускников российских консерваторий, внесших вклад в развитие белорусской музыкальной культуры в конце XIX — начале ХХ в. Творческий потенциал исполнителей и певцов подтверждается мнениями и рецензиями современников, высказываемые ими на страницах местной печати, в рекламных объявлениях, афишах конца XIX — начала XX в., выявленных автором в государственных архивах России и Беларуси и вводимых им в научный оборот, в опубликованных воспоминаниях творческих деятелей-соратников. Подчеркивается, что представители российской исполнительской школы создавали своеобразное культурное пространство белорусских городов, формировали культуру восприятия музыки, а также, в свою очередь, выступали организаторами местных музыкальных обществ и образовательных институтов. Отмечено, что творчество выпускников российских консерваторий XIX — начала ХХ в. можно рассматривать как уникальную часть белорусской музыкальной культуры, оно предопределило в целом ее потенциал и последующее развитие.
Ключевые слова: концертная деятельность, исполнительская деятельность, творческая деятельность, педагогическая деятельность, консерватория, белорусская музыкальная культура, А. Ф. Боркус, Ф. Д. Левинсон-Тейтельбаум, И. А. Генко, Е. С. Чижевский, Н. С. Рубинштейн, Н. М. Муранская, А. Г. Жеребцова, С. И. Мигай
Для цитирования: Капилов, А. Л. Роль выпускников российских консерваторий в музыкальной жизни Беларуси (1880-1917 гг.) / А. Л. Капилов // Вестник культуры и искусств. — 2024. — № 4 (80). — С. 76-87.
Постановка проблемы
Научно-исследовательский ракурс изучения взаимовлияния культур и искусств соседних территорий актуален сегодня. Научное сообщество с позиций междисциплинарности и межтерриториальности уже включилось в его обсуждение в отношении изобразительного, хореографического и др. искусств в контексте русской системы профессионального образования и формирования творческих школ в разные исторические периоды [см., например: 1; 2; 4; 8]. Основополагающей для рассуждений могут быть положения статьи С. Б. Синецкого и М. Л. Шуб, в которой авторы констатировали, что «разнообразие и идентичность объективно находятся в диалектическом единстве. Одна-
ко данное единство неравновесно: в разные исторические периоды и в разных социумах может доминировать одна из соответствующих культурных парадигм: поддерживающая идентичность или стимулирующая разнообразие» [29, с. 76]. Именно условия неравновесности в одних случаях и равновесия в других интересуют научное сообщество, важен каждый конкретный исторический пример для определения вектора современных действий.
Цель статьи — проанализировать кон-цертно-исполнительскую деятельность выдающихся выпускников российских консерваторий как уникальную часть белорусской музыкальной культуры и представить уникальность взаимовлияний и парадигмы поддержа-
76
ния идентичности национальных культур и их равновесия.
К концу XIX в. количество выпускников российских консерваторий исчислялось многими десятками. Среди них было немало выдающихся талантов; формировали уникальное культурное пространство не просто одаренные исполнители, закончившие консерваторию со званием «свободного художника», но блистательные артисты, удостоенные золотых и серебряных медалей, престижных наград. Многие из них являлись уроженцами белорусских земель и после окончания учебы в консерватории как правило возвращались домой. О них с гордостью говорили, писали восторженные отзывы в местных газетах. Некоренных жителей (прежде всего уроженцев России) также встречали всегда радушно: в большинстве случаев они находили применение своим способностям и возможности для реализации таланта. По сути, для многих из них белорусская земля стала второй родиной.
Абрис творческого потенциала и вклада исполнителей — выпускников консерваторий в формирование музыкальной культуры белорусских городов Среди ярких представителей русской фортепианной школы, работавших на белорусской земле в конце XIX — начале ХХ в., почетное место занимает воспитанник Московской консерватории, ученик В. И. Сафонова Александр Федорович Боркус. Прекрасный музыкант, много и с большим успехом гастролировавший по России, он в 1908 г. выбрал в качестве постоянного места жительства город Могилев. Главной причиной такого решения было открытие свободным художником Владимиром Ивановичем Ерихайловым (соучеником А. Ф. Боркуса в Московской консерватории) музыкальной школы. В пользу выбора Могилева сыграло и еще одно обстоятельство — город А. Ф. Боркусу был уже знаком. Здесь он неоднократно гастролировал в 1907 г. и не забыл того теплого приема, который был устроен ему местными любителями искусства.
21 октября 1908 г. уже в качестве штатного преподавателя могилевской музыкальной
школы А. Ф. Боркус выступал в зале местного чиновничьего клуба. Музыкальный рецензент газеты «Могилевский вестник» писал по этому поводу: «Всякий, присутствовавший на концерте, мог воочию убедиться в высоком таланте г. Боркуса, — как истинно великий художник и мастер музыкального искусства, г. Боркус исполнял номера своего концерта. Выдающаяся техника исполнения на рояле и самый выбор музыкальных номеров доставили публике наивысшее удовольствие прослушать выдающегося артиста» [22]. Далее подчеркивалось, что А. Ф. Боркус «всей душой предан своему делу, любит музыкальное искусство и может быть вполне отнесен к разряду первоклассных артистов» [Там же]. Репертуар А. Ф. Боркуса был огромен, но выделяло его, несомненно, исполнение произведений Ф. Шопена. Местные критики писали: «Пианис г. Боркус влюблен в Шопена. Мало у нас вообще настоящих шопенистов, которые могли бы передать звуковые глубины шопеновской музы! Но г. Боркус успешно справляется с этой нелегкой задачей» [23].
В Витебске в начале ХХ в. заметно выделялась пианистка Фрида Давидовна Левин-сон-Тейтельбаум. Ученица А. Г. Рубинштейна и профессора С. А. Малоземовой по окончании Санкт-Петербургской консерватории была удостоена одной высочайших наград: премии им. А. Г. Рубинштейна — рояля, который по завещанию великого музыканта присуждался лучшему из оканчивающих консерваторию пианистов. По словам уроженца Витебска дирижера Г. Я. Юдина, «обязательное условие, поставленное завещателем, требовало, чтобы такую премию получал только один пианист из каждого выпуска и действительно лишь достойный кандидат. Награжденный Рубинштей-новской премией получал звание лауреата Петербургской консерватории» [40, ^ 32].
Пианистка принимала активное участие в различных концертных мероприятиях, проходивших в ту пору в Витебске и Минске. После одного из концертов, состоявшегося 12 января 1906 г. в зале Общественного собрания, корреспондент «Витебского голоса» писал: «Нельзя не отметить исполнение на рояле пианистки Ф. Д. Левинсон-Тейтельбаум, доставившей
77
слушателям истинное удовольствие» [30]. 1 октября 1910 г. в Минск с лекцией-концертом о творчестве Шопена приехал профессор Санкт-Петербургского университета Алексей Федорович Каль. Для иллюстрации своего доклада он пригласил именно пианистку из Витебска, хотя прекрасно знал, что в Минске имеется широчайший выбор профессиональных исполнителей.
Следует также заметить, что Ф. Д. Ле-винсон-Тейтельбаум вместе с местными музыкантами В. С. Кармиловым (певец) и А. Л. Бессмертным (скрипач) принимала активное участие в создании и открытии в Витебске регионального отделения Русского музыкального общества. Усилия увенчались успехом; 29 мая 1915 г. постановлением Главной дирекции Русского музыкального общества Ф. Д. Левинсон-Тейтельбаум и В. С. Кармилов были назначены директорами Отделения в Витебске [5].
Подчеркнем, что у Ф. Д. Левинсон-Тейтельбаум с 1906 по 1912 г. брала уроки (два-три раза в месяц) одна из лучших пианисток ХХ века Мария Вениаминовна Юдина. Заметим, для этого ученице нужно было каждый раз проделывать стокилометровый путь на поезде из Невеля в Витебск, а затем обратно. Но занятия с Ф. Д. Левинсон-Тейтельбаум, как видно, стоили того.
Пожалуй, самой выдающейся исполнительницей в Минске на рубеже Х1Х-ХХ вв. была пианистка и педагог Ида Александровна Генко, учившаяся в Санкт-Петербургской консерватории сначала у Луи Брассена, а после его смерти у Софии Ментер. По завершении выпускных экзаменов (все на «отлично») она была удостоена диплома на звание свободного художника и награждена малой серебряной медалью.
После окончания консерватории И. Генко некоторое время жила в Вильно, где ее заметили минские меломаны. В 1889 г. она получила приглашение принять участие в исполнении увертюры Бетховена «Эгмонт», переложенной для фортепиано в 16 рук. Принимали ее очень тепло, и она долго вспоминала ту атмосферу понимания, которую ее талант нашел в кругу белорусских музыкантов.
В середине 1890-х гг. И. Генко приняла
решение о переезде в Минск. Музыкальные критики радостно приветствовали появление в городе еще одной профессиональной пианистки, и уже в первых своих рецензиях называли ее «искусной исполнительницей» и «весьма серьезной пианисткой» [34].
И. Генко сразу же активно включилась в музыкальную жизнь Минска: выступала с сольными концертами, а со скрипачом Евгением Чижевским и виолончелистом Николаем Пестриковым — как участник различных ансамблей [21; 26]. Она приложила немало усилий для того, чтобы Минск посетили с концертами ее педагог София Ментер и ее соученики по Петербургской консерватории Василий Сафонов и Василий Сапельников. Подвижническая творческая деятельность И. А. Генко в Минске становилась образцом не только для ее многочисленных учеников, но и для всех местных исполнителей, которые видели в ней мощный стимул для совершенствования собственного профессионального мастерства.
Среди представителей инструментальной музыки заметно выделялись минские музыканты Е. С. Чижевский и Н. С. Рубинштейн. Анализируя многочисленные отзывы минской прессы на игру Евгения Станиславовича Чижевского, можно попытаться в какой-то мере воссоздать его исполнительский облик, выявить наиболее характерные черты его артистического дарования. Так, на первый план в его игре всегда выходили певучесть и задушевность исполнения (что было особенно характерно для славянских исполнителей), необычайная красота и полнота скрипичного тона, тончайшая нюансировка. Музыкальный рецензент «Минского листка» писал: «Г-н Чижевский подкупает слушателей своим тоном, чрезвычайно мягким, сочным, певучим, а вместе с тем густым; ясность и чистота исполнения не заставляют желать лучшего, игра вполне прочувствованная» [20].
Е. С. Чижевский был истинным апологетом солидной русской скрипичной школы, одним из наиболее последовательных ее представителей на рубеже веков. И показательно, что в минской прессе главные достоинства его исполнительского стиля отмечались постоянно: «Г. Чижевский проявляет благородное стремление
78
к высокому идеалу скрипичной игры: ширине тона и достоинству певучего стиля. В этом направлении он выказывает преимущественную талантливость в кантиленах самого нежного и мелодичного свойства. Sérénade mélancolique и Air de Bach сыграны им прекрасно» [36]. Примечателен и отзыв рецензента газеты «Голос провинции» на мастерское исполнение Е. Чижевским партии первой скрипки в квартете Гайдна на третьем музыкальном вечере камерной музыки, состоявшемся 10 декабря 1906 г. в Общественном собрании: «Вечера эти надолго останутся в памяти у серьезных любителей искусства... Его чудные звуки, которые так умело извлекает из своего прекрасного инструмента, лились обильной струей, за ним все остальные партнеры его оказались на высоте своего призвания. Посвятив себя исключительно одному жанру, они в нем достигли идеального совершенства» [Там же].
Творческая деятельность Е. С. Чижевского — одна из наиболее ярких страниц в истории музыкально-исполнительского искусства Беларуси конца XIX — начала XX вв. Прекрасный музыкант, он на протяжении двадцати лет был лучшим солистом и ансамблистом в Минске. Его исполнительский стиль, отличавшийся выразительностью и культурой звучания, поэтичностью фразировки и тонкостью нюансировки, незаурядным техническим мастерством, а, главное, полным подчинением совершенной техники задачам музыкальной выразительности, воплотил в себе наиболее характерные черты московской скрипичной школы. Вся деятельность Е. С. Чижевского была направлена на распространение этих ценностей в среде минских музыкантов, что имело огромное значение для формирования художественной направленности и развития высокого профессионализма в белорусском музыкальном исполнительском искусстве.
С 1903 г. активное участие в музыкальной жизни города стал принимать уроженец Минска скрипач Натан Рубинштейн, обучавшийся на тот момент в Петербургской консерватории в классе профессора Н. В. Галкина. Молодой музыкант произвел на публику приятное впечатление и, по отзывам прессы, в игре его «не трудно было заметить богатую технику и боль-
шое искусство владеть инструментом» [10]. С этого времени начинаются его относительно регулярные выступления в минских концертах, поскольку он совмещал продолжающуюся учебу с участием во всех городских мероприятиях, в частности, в концертном зале «Париж» 15 сентября 1904 г. он исполнял концерт Мендельсона и «Цапатеадо» Сарасате, имевшие «особливый успех» [28]. Заметим, что Н. Рубинштейн с блеском окончил Петербургскую консерваторию, был удостоен звания «свободного художника» и награжден большой серебряной медалью.
В минской прессе тех лет сохранилось множество свидетельств его плодотворной исполнительской деятельности. Приведем только некоторые из них: «Рубинштейн зарекомендовал себя за этот вечер не только как хороший альтист, но и превосходный скрипач. Тон его широкий, сочный; манера игры благородная, во всем проглядывает простота, что подкупает слушателя» [25]; «...он предстал перед нами как солист с чудным скрипичным концертом d-moll Венявского, сыгранным им образцово. Тон, манера исполнения, понимание деталей, вообще благородство стиля в передаче, составляли отличительные черты исполнения его» [19]; «Мы не будем хвалить г. Рубинштейна: он хорошо известен минской публике и его репутация, как отличного скрипача, у нас твердо установлена» [3].
Место певцов — выпускников консерваторий в становлении культурного пространства белорусских городов
Русская вокальная школа на белорусской земле нашла своих достойных представителей в лице талантливых певцов, воспитанников Петербургской консерватории.
Надежда Матвеевна Муранская (Му-ретова) в сентябре 1885 г. была зачислена в Санкт-Петербургскую консерваторию в класс знаменитого итальянского профессора Ка-милло Эверарди [39]. По окончании учебы в 1888 г. она была приглашена для гастролей в городах России, после чего возвратилась в Петербург и в течение одного сезона выступала в частной опере, организованной известным
79
антрепренером А. Ф. Картавовым.
28 октября 1889 г. в музыкальной жизни Петербурга состоялось важное событие с участием Н. Муранской — открытие серии русских симфонических концертов. Программа первого концерта была составлена очень интересно. В нее вошли: увертюра М. И. Глинки «Князь Холмский», сюита А. П. Бородина, Первая симфония А. К. Глазунова, «Испанское каприччио» Н. А. Римского-Корсакова. Из вокальных номеров (все в исполнении Н. Муран-ской) были представлены ариозо Ярославны из оперы А. П. Бородина «Князь Игорь» и два романса: «Дитя, будь я царем» Ц. А. Кюи и «В порыве нежности сердечной» Н. А. Римско-го-Корсакова. При этом Ариозо Ярославны исполнялось в Петербурге впервые. Обозреватель журнала «Артист» писал: «Романсы и ариозо Ярославны исполнила г-жа Муранская, молодая начинающая певица. Голос ее — сопрано, довольно красивый, свежий и сильный... Пение ее тщательное, не лишенное выразительности... » [37, с. 155].
После такого отзыва выступления в оперных спектаклях в главных ролях вместе с ведущими русскими певцами, участие в престижных концертах, премьерные исполнения вокальных произведений крупнейших русских композиторов того периода стали частыми. Казалось, все шло к тому, что Н. Му-ранская в самом ближайшем будущем займет ведущее место в петербургском музыкальном мире. Но судьба распорядилась по-иному. Ее антрепренер А. Ф. Картавов в то время был увлечен идеей продвижения своей антрепризы в Минске и Вильно. Он был наслышан о любви минских любителей искусства к музыкальному театру, со многими из них был знаком лично, помогая реализовать мечту о выходе на профессиональную сцену. Знал он и о том, что в Минске в ту пору не имелось не только специальных музыкальных учебных заведений, но даже каких-нибудь специализированных курсов обучения искусству. И он порекомендовал Н. Муранской в преддверии открытия оперного сезона подумать об открытии в Минске ее курсов пения. Идея Н. Муранской понравилась, и за два месяца до начала сезона она дала в газету «Минский листок» объявление
следующего содержания: «Артистка русской оперы, окончившая курс в Санкт-Петербургской консерватории с дипломом свободного художника по классу известного профессора Камилло Эверарди Н. М. Муранская (по сцене) открывает курсы пения оперного, концертного и салонного на языках русском, французском, немецком и итальянском» [16].
13 января 1891 г. на сцене минского театра ставился «Демон» А. Г. Рубиншией-на с участием И. С. Виноградова (Демон), М. Д. Агулина (Синодал), Г. П. Измайлова (Гу-дал). В роли Тамары выступала «дебютантка г-жа Муранская». Дирижировал В. И. Сук. Публике дебютантка очень понравилась. В прессе отмечалось: «Г-жа Муранская, обладая хорошим звучным сопрано, очень мягким и довольно симпатичным, проявила хорошую школу и сильную драматическую игру» [17].
Впоследствии Н. М. Муранская принимала участие в большинстве оперных спектаклей, шедших на минской сцене. Наибольший успех у публики имели ее выступления в русских операх: в роли Татьяны в опере П. И. Чайковского «Евгений Онегин», в роли Антониды в опере М. И. Глинки «Жизнь за Царя», в роли Тамары в опере А. Г. Рубинштейна «Демон» и в роли Наташи в опере А. С. Даргомыжского «Русалка» [15; 18; 32; 33]. В частности, после ее выступления в «Евгении Онегине» корреспондент «Минского листка» писал: «В «Онегине» самая главная и трудная роль Татьяны была проведена г-жею Муранской в драматическом отношении превосходно, в особенности сцена в спальне с няней. Публика была в восторге. При своей изящной сценической наружности и приятном в нижнем и среднем регистре голосе г-жа Муранская была обворожительна» [34].
С готовностью откликнулась певица и на предложение участвовать в спектаклях оперной труппы в Витебске и Минске. За один из сезонов (сентябрь — декабрь) только в Витебске было дано около 30 русских и иностранных опер. Информация об успешных выступлениях труппы М. Ф. Кнауф-Каминской довольно часто появлялась даже в российских газетах и журналах [31]. Для открытия сезона была выбрана опера Дж. Верди «Аида» с участием
80
Н. М. Муранской, Е. В. Шау, Е. Э. Евгенье-ва-Дарского, М. Г. Рышкова, В. А. Гагаенко и др. В местной газете «Северо-Западный край» была опубликована рецензия, в которой были отмечены все солисты и дирижер С. М. Су-ходрев [24]. В период с 18 декабря 1902 г. по 26 января 1903 г. Н. М. Муранская принимала участие в большинстве спектаклей, исполняя главные партии в «Аиде», «Африканке», «Гальке», «Гугенотах», «Демоне», «Дубровском», «Евгении Онегине», «Кармен», «Лакме», «Мазепе», «Отелло», «Паяцах», «Пиковой даме», «Риголетто», «Русалке», «Травиате», «Трубадуре» и др. При этом она находила время и для участия в музыкальных вечерах минских любителей. Так, 2 февраля 1903 г. она вместе с баритоном С. Л. Сливинским пела на вечере, организованном Обществом любителей изящных искусств при участии местных музыкантов, исполнив романс П. И. Чайковского «Травушка» и дуэт из оперы Моцарта «Дон Жуан» [27]. В местной прессе отмечалось, что благодаря ее участию «семейные вечера в Обществе любителей изящных искусств привлекают с каждым разом все больше публики. Все исполненные номера вызвали шумный восторг многочисленных слушателей» [Там же]. Через 10 дней в том же зале Общества любителей изящных искусств состоялся «прощальный» концерт Н. М. Муранской и С. Л. Сливинско-го в Минске при участии местных музыкантов. И что примечательно: для минской публики, любившей и ценившей ее искусство, хорошо знающей ее еще с 1890 г., оперная примадонна европейской величины с удовольствием пела в дуэте с местным певцом-любителем В. И. Чаусовым (бас) под аккомпанемент местной пианистки С. П. Хованской.
Конец своей жизни Н. М. Муранская провела в Петербурге (Ленинграде) в Доме ветеранов сцены [9]. Здесь она и скончалась в 1934 г.
Выдающихся успехов в вокальном искусстве добилась уроженка Гродно меццо-сопрано Анна Григорьевна Жеребцова (1868-1944). В 1892 г. она окончила Петербургскую консерваторию по классу вокала у замечательного педагога Натальи Александровны Ирецкой, которая, как известно, «брала себе в класс только музыкально одаренных учениц с выда-
ющимися, сильными голосами и яркой сценической внешностью» [6, с. 33]. При этом одним из главных и необходимых вокалисту качеств, по мнению Н. А. Ирецкой, была «способность тонко чувствовать и воспринимать музыку» [Там же].
Обладая многими достоинствами, Анна Жеребцова в 1891 г., будучи еще студенткой консерватории, обратила на себя внимание Н. А. Римского-Корсакова, который пригласил ее выступить в организованном им консерваторском концерте и сразу увидел в ней достойную исполнительницу партии Леля в его опере «Снегурочка». Впоследствии знаменитый композитор не один раз будет привлекать А. Г. Же-ребцову к исполнению и своих новых сочинений, и сочинений своих учеников. Она станет постоянной участницей музыкальных вечеров у Л. И. Кармалиной (прекрасной исполнительницы романсов Глинки и Даргомыжского), познакомится с Балакиревым, чуть позднее с Глазуновым, Лядовым, Черепниным и другими выдающимися музыкантами, а также с М. П. Беляевым и В. В. Стасовым.
Незадолго до окончания консерватории А. Г. Жеребцова в очередной раз была приглашена для участия в музыкальном вечере у Кармалиных, где она наряду с другими произведениями должна была исполнять песню М. И. Глинки «Жаворонок». Именно этот вечер стал для нее особо памятным. Впоследствии она вспоминала: «На вечере Кармалиных, после того, как я спела, Римский-Корсаков подвел меня к старушке с живыми глазами, — это была сестра М. И. Глинки, Л. И. Шестакова. Я долго слушала ее рассказы, как ее великий брат сам чудесно пел свои сочинения. На другой день после разговора со мною Людмила Ивановна прислала мне книжечку своих воспоминаний о М. И. Глинке с надписью: «Звонкому жаворонку А. Г. Жеребцовой от сестры Глинки» [11, с. 100]. Это лестное прозвище «Звонкий жаворонок» закрепилось за А. Г. Жеребцовой на долгие годы.
Мастерством Анны Григорьевны восторгались лучшие петербургские музыканты, ей посвящали свои произведения многие русские композиторы. Достаточно назвать романс на стихи М. Ю. Лермонтова «По небу полуночи»
81
(«Ангел») Н. А. Римского-Корсакова, романс на стихи А. А. Фета «И тебе не грустно?» молодого композитора А. В. Щербачева, два романса С. С. Прокофьева на стихи К. Д. Бальмонта «В моем саду» и на стихи Н. Я. Агнивцева «Кудесник». Романс «Поэзия» А. С. Аренско-го она впервые исполнила под аккомпанемент самого автора [38]. При этом в большинстве своем эти произведения еще не были изданы и исполнялись ею по рукописям авторов.
Со временем Анна Григорьевна Жереб-цова-Андреева стала играть важную роль в музыкальной жизни Петербурга: выступала в симфонических вечерах, многочисленных концертах, большинство из которых сама же и устраивала, являясь членом Петербургского камерного общества. Велико значение Же-ребцовой-Андреевой и для развития русской вокальной школы: с 1907 г. она становится старшим преподавателем в консерватории, а с 1913 г. — профессором [14]. За время своей плодотворной педагогической деятельности Анна Григорьевна воспитала немало талантливых певиц, среди которых М. И. Бриан, Л. В. Кича, З. Н. Артемьева-Леонтьевская, Е. М. Малинина и др.
Почетное место в ряду выдающихся вокалистов начала ХХ в. занимает уроженец Могилева баритон Сергей Иванович Мигай (ставший народным артистом РСФСР). С. И. Мигай был солистом Большого театра в Москве, где пел вместе с К. Г. Держинской, А. В. Неждановой, И. А. Алчевским, Л. В. Собиновым, Ф. И. Шаляпиным и др. В Петербурге (Петрограде) его партнерами по сцене были С. В. Акимова, О. Ф. Мшанская, И. В. Ершов, Г. М. Нэлепп и др. Примечательно, что С. И. Мигай выступал и на московской, и на петербургской сценах, а такое право в России получали лишь самые выдающиеся певцы.
Уроженец Могилева пользовался безусловным уважением как великолепный мастер и неповторимый певец. Его высокохудожественная эмоциональная выразительность в сочетании с блестящей вокальной техникой принесли ему заслуженную славу одного из лучших баритонов отечественной оперной сцены. Память о выдающемся певце бережно хранят на его родине. В настоящее время Соборный переу-
лок в Могилеве, где он с родителями жил в молодые годы, назван в его честь — переулок Мигая.
Между тем, ранний — могилевский — период его творческой деятельности, в конце которого он уже достиг высочайшего исполнительского мастерства, совершенно выпал из поля внимания и российских, и белорусских авторов. Даже его ученик П. П. Гусев, опубликовавший в 1975 г. отдельную небольшую книжку «Сергей Иванович Мигай. Очерк жизни и творческой деятельности» [7], не приводит практически никаких данных о его жизни и творческой деятельности в Могилеве. Лишь в аннотации к грампластинке «Сергей Иванович Мигай (1888-1959)», выпущенной Всесоюзной фирмой грампластинок «Мелодия» и включающей записи 1937-1948 гг., имеется краткое упоминание о первых годах его могилевской жизни. Полагаем необходимым восполнить этот существенный пробел в биографии выдающегося певца.
Из материалов могилевской прессы становится известно, что с 1 сентября 1906 г. в городе начали работу курсы пения бывшей артистки русской и итальянской оперы Ю. А. Рейдер. Одним из первых ее воспитанников оказался Сергей Мигай. Исключительная природная одаренность ученика и незаурядное мастерство педагога довольно быстро принесли плоды: 5 декабря того же года юный певец уже принимал участие в благотворительном концерте в пользу Николаевского детского приюта вместе с местными музыкантами, как авторитетными профессионалами, так и любителями. 22 февраля 1907 г. в Могилеве состоялся вечер в честь 50-летия со дня смерти М. И. Глинки. Главными исполнителями стали ученики Ю. А. Рейдер. С. И. Мигай исполнил арию Руслана («О поле, поле») из оперы «Руслан и Людмила», а кроме того, вместе с Ю. А. Рейдер, Е. А. Каптелевой и Н. Н. Миной заключительную сцену 1-го действия из той же оперы. Местная пресса с восторгом отзывалась о состоявшемся вечере и «с чувством глубокого удовольствия» безоговорочно относила его «к выдающимся событиям нашей довольно однообразной жизни». Отметим, что с этого времени выступления Ю. А. Рейдер и ее учеников
82
в Могилеве становятся регулярными (как минимум два раза в год) и всегда вызывают повышенный интерес у местной общественности. 28 марта 1908 г. в городском театре Могилева состоялся «традиционный концерт» учащихся курсов пения Ю. А. Рейдер с участием лучших ее учеников — Эмилии Мейнгардт (Николаевой), Сергея Мигая и Николая Мины, «которые в сущности и составляли соль концерта». Особенно крупный успех имел г. Мигай в «Прологе» из оперы «Паяцы». С этого времени и до конца 1908 г., живя в Могилеве, С. Мигай принимал участие и в концертах выдающихся гастролеров, приезжавших в Могилев.
В дополнение к материалам, опубликованным в белорусской периодической печати начала ХХ в. приведем два красноречивых отзыва об исполнительском искусстве С. И. Мигая. Так, Наталья Дмитриевна Шпил-лер, советская оперная певица, педагог, народная артистка РСФСР, одна из выдающихся представительниц «золотой эпохи» Большого театра СССР, с особой теплотой вспоминала о белорусском баритоне: «Для меня, как и для всех знавших С. И. Мигая, каждое упоминание о нем драгоценно и вызывает какое-то особенное чувство прекрасного, ассоциирующееся с его вдохновенным пением, красотой голоса, выразительностью музыкально-художественного исполнения. Если может существовать такое определение, как «русское бельканто», то оно, бесспорно, относится к пению Мигая» [13, с. 47].
Сергей Яковлевич Лемешев, советский оперный певец, оперный режиссер, педагог, народный артист СССР, впервые услышал пение С. Мигая, еще будучи студентом Московской консерватории. Он вспоминал: «Мы, студенты консерватории, особенно любили те спектакли, где Степанова пела вместе с Мигаем, — это был неподражаемый ансамбль двух блестящих вокалистов. Они бесконечно волновали нас своим выразительным пением, голосами замечательной красоты». По словам С. Лемешева, он всегда восторгался неотразимой силой воздействия голоса белорусского певца, подчеркивая, что «Мигай увлекал широкой волной своего действительно «бархатного» звука» [12, с. 130].
Исследовательские позиции
и потенциал нового знания
Изучение вклада выпускников российской системы музыкального консерваторского образования рубежа XIX-ХХ в. и советского периода актуально в последние годы и происходит в достаточно быстром темпе. Это происходит по многим причинам. Активизированы исторические исследования: повседневности, биографические, библиографические — на основе ввода в научный оборот многих источников (профессиональной печати, СМИ, архивных документов, афиш, объявлений, театральных и концертных программ, устных историй, воспоминаний и пр.), многие из которых оставались в течение длительного периода вне поля зрения ученых; это обеспечивает формальное расширение и качественное обогащение научного пространства. Важно понимание истоков и воссоздание обоюдного влияния российской и белорусской исполнительской, концертной, организационной, образовательной культур для определения проекций будущих взаимодействий. Крайне необходимо сегодня определение путей и конкретных практик формирования культуры исполнительства и, главное, — восприятия музыки, пения, сценического движения, в целом оперного и исполнительского искусства при формировании личности XXI века, века в том числе цифровой культуры. Исторические знания, открывающие современному поколению принципы функционирования культуры, опыт исполнительского мастерства, роль личности в истории и традиции служения искусству и выбранному пути дают молодому поколению существенные нравственные опоры, моральные и мировоззренческие скрепы, позволяя определять вектор развития и следования жизненному предназначению.
Даже схематично представленные (в данной статье, но исследования и публикации продолжаются) жизненные и творческие траектории А. Ф. Боркуса, Ф. Д. Левинсон-Тей-тельбаум, И. А. Генко, Е. С. Чижевского, Н. С. Рубинштейна, Н. М. Муранской, А. Г. Жеребцовой, С. И. Мигай и др. белорусских деятелей искусства и выпускников российских консерваторий, школ, направлений демонстрируют неразрывность связей двух
83
народов, их исторически определенное взаимообогащение, взаимоопределение и единство в служении искусству и культуре. Благодаря усилиям талантливых выпускников российских консерваторий закладывались основы белорусского музыкального профессионализма. Они в значительной мере способствовали формированию национальной исполнитель-
ской культуры, создавали необходимые условия для расцвета белорусского музыкального искусства в советское время. Сформированные традиции гарантируют и дальнейшее со-развитие и со-бытие, главное — видимые перспективы содружества представителей искусства из разных стран, объединяемых одной целью служения слушателю, зрителю.
Список литературы
1. Ахмедова, Э. Р. Значение советской художественной школы для живописи Узбекистана / Э. Р. Ахмедова // Искусство Евразии. — 2022. — № 4 (27). — С. 214-225.
2. Батхулэг, Э. Роль монгольских художников — выпускников Института имени И. Е. Репина в развитии театрально-декорационного искусства Монголии (на примере творчества Лувсангийна Гаваа) // Э. Батхулэг // Искусство Евразии. — 2023. — № 3 (30). — С. 58-71.
3. Вечер, А. Я. Театр и музыка / А. Я. Вечер // Окраина. — 1907. — № 109. — 8 дек.
4. Галиенко, В. Вклад представителей русской балетной школы в становление профессионального хореографического искусства в Узбекистане / В. Галиенко // Вестник Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. — 2024. — № 2 (91). — С. 6-18.
5. Государственный исторический архив Ленинградской области. Ф. 408 (Русское музыкальное общество). Оп. 1. Д. 806. Л. 4.
6. Головнина, Н. Наталия Александровна Ирецкая — педагог Божьей милостью / Н. Головнина // Малоизвестные страницы истории Консерватории : альманах / сост. Э. С. Барутчева. — Вып. 10. — Санкт-Петербург, 2009. — С. 33-58.
7. Гусев, П. П. Сергей Иванович Мигай. Очерк жизни и творческой деятельности / П. П. Гусев. — Ленинград : Музыка, Ленинградское отделение, 1975. — 54 с.
8. Дандамаева, З. Э. Становление и развитие дагестанского изобразительного искусства в контексте русской художественной школы / З. Э. Дандамаева // Вестник культуры и искусств. — 2024. — № 2 (78). — С. 37-44.
9. Дорохов, А. Ветераны сцены / А. Дорохов // Советский театр. — 1936. — № 9. — С. 32-37.
10. Ежедневные семейные вечера // Северо-Западный край. — 1903. — № 61. — 14 янв.
11. Жеребцова-Андреева, А. Г. Мои встречи с Николаем Андреевичем Римским-Корсако-вым / А. Г. Жеребцова-Андреева // Русская песня в Риге. К 75-летию русскаго певческаго общества «Баян» в Риге : сб. ст. / под ред. А. Перова. — Рига : Изд-во о-ва «Баян», 1939. — С. 97-122.
12. Лемешев, С. Я. Путь к искусству / С. Я. Лемешев. — Москва : Искусство, 1974. — 157 с.
13. Маршкова, Т. И. Большой театр. Золотые голоса / Т. И. Маршкова, Л. Д. Рыбакова. — Москва : Алгоритм, 2011. — 384 с.
14. Минская газета-копейка. — 1913. — № 196. — 2 марта.
15. Минские губернские ведомости. — 1891. — № 38. — 10 апр.
16. Минский листок. — 1890.— № 91. — 13 нояб.
17. Минский листок. — 1891.— № 27. — 2 апр.
18. Минский листок. — 1891. — № 93.— 19 нояб.; № 95. — 26 нояб.
19. Минское слово. — 1907. — № 322. — 21 дек.
20. Музыкальный вечер // Минский листок. — 1898. — № 124.— 5 нояб.
21. Музыкальный вечер // Минский листок. — 1899. — № 31.— 11 марта.
84
22. Наблюдатель. Концерт Боркуса / Наблюдатель // Могилевский вестник. — 1908. — № 194.— 24 окт. (6 нояб.).
23. Один из публики. Благотворительный спектакль // Могилевский вестник. — 1914.— № 283. — 20 дек. (2 янв.).
24. Открытие оперного сезона // Северо-Западный край. — 1902. — № 44. — 20 дек.
25. Первый вечер камерной музыки // Голос провинции. — 1906. — № 171. — 24 окт.
26. Провинциальная летопись // Театр и искусство. — 1897. — № 12. — 23 марта. — С. 247.
27. Семейные вечера в Обществе любителей изящных искусств // Северо-Западный край. — 1903.— № 79. — 4 февр.
28. Симфонический вечер // Минский листок. — 1904. — № 553. — 17 сент.
29. Синецкий, С. Б. Культурная политика в контексте противоречий разнообразия и идентичности / С. Б. Синецкий, М. Л. Шуб // Вестник культуры и искусств. — 2021. — № 3 (67). — С. 75-84.
30. Студенческий вечер // Витебский голос. — 1906. — № 14.— 14 янв.
31. Театр и искусство. — 1902. — № 37. — 8 сент.— С. 674;
32. Русская музыкальная газета. — 1902. — № 32-33. — 11-18 августа. — С. 764; 1903. — № 2. — 12 янв. — С. 52.
33. Театр и музыка // Минский листок. — 1891. — № 7.— 22 янв.
34. Театр и музыка // Минский листок. — 1891. — № 8.— 25 янв.
35. Театр и музыка // Минский листок. — 1896.— № 69. — 22 марта.
36. Театр и музыка // Минский листок. — 1901. — № 135.— 30 окт.
37. Третий вечер камерной музыки // Голос провинции. — 1906.— № 213. — 13 дек.
38. Филонов, А. Современное обозрение / А. Филонов // Артист. — 1889. — Кн. 4. — Декабрь. — С.154-156.
39. Хроника // Гродненские губернские ведомости. — 1892. — № 33.— 25 апр.
40. Центральный государственный исторический архив (г. Санкт-Петербург). Фонд 361. Оп. 2 (Личные дела учениц). Д. 4722 (Муретова Надежда Матвеевна).
41. Мария Вениаминовна Юдина. Статьи. Воспоминания. Материалы / сост. подготовка текста и прим. А. М. Кузнецова ; общ. ред. С. В. Аксюка ; предисл. Г. М. Когана. — Москва : Сов. композитор, 1978. — 237 с.
Получено 14.11.2024
Alexander L. Kapilov
Candidate of Art History, Associate Professor
Rector of the Shirokovs Institute of Contemporary Knowledge, Minsk, Republic of Belarus
E-mail: [email protected]
Role of Russian Conservatoires Graduates in Musical Life of Belarus (1880-1917)
The article considers concert and performing activities of the bright graduates of Russian conservatoires having contributed to the development of Byelorussian musical culture at
the end of XIX - beginning of XX centuries. Creative potential of the musicians and singers
have been proved by numerous viewpoints and reviews of the contemporaries which they have
85
Left in Local, newspapers, magazines and other publications, advertisements, posters at the end of XIX - beginning of XX centuries discovered by the author in the state archives of Russia and Belarus and introduced into scientific circulation, as weLL as in the printed memoirs of his creative collaborators. The article also stresses that representatives of the Russian performing art school have created peculiar cultural space of Byelorussian cities and formed the culture of music perception and also in their turn initiated the formation of Local music societies and educational institutions. The author emphasizes that creative activity of the Russian conservatoires graduates of the end of XIX - beginning of XX centuries can be considered as a unique part of ByeLorussian musicaL cuLture, it has predestined its potentiaL and further deveLopment on the whoLe.
Keywords: concert activities, performing activities, creative activities, teaching activities, conservatoire, ByeLorussian musicaL cuLture, A. F. Borkus, F. D. Levinson-TeiteLbaum, I. A. Genko, E. S. Chizhevsky, N. S. Rubinstein, N. M. Muranskaya, A. G. Zherebtsova, S. Ш. Migai
For citation: KapiLov A. L. 2024. RoLe of Russian Conservatoires Graduates in MusicaL Life of BeLarus (1880-1917). Vestnik kultury i iskusstv [Culture and Arts Herald]. No 4 (80): 76-87. (In Russ.).
References
1. Ahmedova R. 2022. Importance of the Soviet art schooL. Iskusstvo Evrazii [The Art of Eurasia]. No 4 (27): 214-225. (In Russ.).
2. BatkhuLegh E. 2023. The RoLe of MongoLian Artists — Graduates of the I. E. Repin Institute in the DeveLopment of the TheatricaL and Decorative Arts of MongoLia (based on the work of Luvsangiin Gavaa). Iskusstvo Evrazii [Art of Eurasia]. No. 3 (30): 58-71. (In Russ.).
3. Vecher A. Ya. 1907. Theater and Music. Okraina [Outskirts]. No 109. Dec. 8. (In Russ.).
4. GaLienko V. 2024. The contribution of representatives of the Russian baLLet schooL to the deveLopment of professionaL choreographic art in Uzbekistan. Vestnik Akademii Russkogo baleta im. A. Ya. Vaganovoi [Bulletin of the Vaganova Academy of Russian Ballet]. No 2 (91): 6-18. (In Russ.).
5. Gosudarstvennyi istoricheskii arkhiv Leningradskoi obLasti. F. 408 (Russkoe muzykaL'noe obsh-chestvo). Op. 1. D. 806. L. 4 [State HistoricaL Archive of the Leningrad Region. F. 408 (Russian MusicaL Society). Op. 1. D. 806. L. 4]. (In Russ.).
6. GoLovnina N. 2009. NataLia ALeksandrovna Iretskaya, a teacher — divine mercy. Maloizvestnye stranitsy istorii Konservatorii [Little-known pages in the history of the Conservatory]. Iss. 10. St. Petersburg. P. 33-58. (In Russ.).
7. Gusev P. P. 1975. Sergei Ivanovich Migai. Ocherk zhizni i tvorcheskoi deyateL'nosti [Sergei Ivanovich Migay. Essay on Life and creative work]. Leningrad: Music, Leningrad branch. 54 p. (In Russ.).
8. Dandamaeva Z. E. 2024. Formation and deveLopment of Dagestan fine art in the ninth Russian art schooL. Vestnik kul'tury i iskusstv [Culture and Arts Herald]. No 2 (78): 37-44. (In Russ.).
9. Dorokhov A. 1936. Veterans of the stage. Sovetskii teatr [Soviet theater]. No 9: 32-37. (In Russ.).
10. Everyday famiLy evenings. 1903. Severo-Zapadnyi krai [North-West Territory]. No 61, January 14. (In Russ.).
11. Zherebtsova-Andreeva A. G. 1939. My meetings with NikoLai Andreevich Rimsky-Korsakov. Russkaya pesnya v Rige. K 75-letiyu russkago pevcheskago obshchestva «Bayan» v Rige [Russian song in Riga. On the 75th anniversary of the Russian singing society "Bayan" in Riga]. Riga: PubLishing house of the "Bayan" society. Pp. 97-122. (In Russ.).
12. Lemeshev S. Ya. 1974. Put' k iskusstvu [The path to art]. Moscow: Iskusstvo. 157 p. (In Russ.).
13. Marshkova T. I., Rybakova L. D. 2011. BoLshoi Theater. GoLden voices. Moscow: ALgorithm. 384 p. (In Russ.).
14. Minskaya gazeta-kopeika [Minsk newspaper-kopeck]. 1913. No 196, March 2. (In Russ.).
15. Minskie gubernskie vedomosti [Minsk ProvinciaL Gazette]. 1891. No 38, ApriL 10. (In Russ.).
16. Minskii Listok [Minsk Leaflet]. 1890. No 91, November 13. (In Russ.).
17. Minskii Listok [Minsk Leaflet]. 1891. No 27, ApriL 2. (In Russ.).
86
18. Minskii Listok [Minsk Leaflet]. 1891. No 93, November 19; No 95, November 26. (In Russ.).
19. Minskoe sLovo [Minsk Word]. 1907. No 322, December 21. (In Russ.).
20. Musical Evening. Minskii Listok [Minsk Leaflet]. 1898. No 124, November 5. (In Russ.).
21. Musical Evening. Minskii Listok [Minsk Leaflet]. 1899. No 31, March 11.(In Russ.).
22. Observer. 1908. Borkus's concert. Mogilevsky Vestnik [Bulletin of Mogilev]. No 194, October 24 (November 6). (In Russ.).
23. One of the publications. Charity performance. 1914. Mogilevsky Vestnik [Bulletin of Mogilev]. No 283, December 20 (January 2). (In Russ.).
24. Opening of the opera season. 1902. Severo-Zapadnyi krai [North-West Territory]. No 44, December 20. (In Russ.).
25. First evening of chamber music. 1906. Golos provintsii [Voice of the city]. No 171, October 24.
26. Provincial Chronicle. 1897. Teatr i iskusstvo [Theater and Art]. No 12, March 23: 247. (In Russ.).
27. Family Evenings in the Society of Fine Arts Lovers. 1903. Severo-Zapadnyi krai [North-West Territory]. No 79, February 4. (In Russ.).
28. Symphony Evening. 1904. Minskii listok [Minsk Leaflet]. No 553, September 17. (In Russ.).
29. Sinetsky S. B., Shub M. L. 2021. Cultural Policy in the Twentieth Contradiction of Diversity and Identity. Vestnik kul'tury i iskusstv [Culture and Arts Herald]. No 3 (67): 75-84. (In Russ.).
30. Student Evening. 1906. Vitebskii golos [Vitebsk Voice]. No 14, January 14. (In Russ.).
31. Teatr i iskusstvo [Theater and Art]. 1902. No 37, September 8: 674. (In Russ.).
32. Russkaya muzykaL'naya gazeta [Russian Musical Newspaper]. 1902. No 32-33, August 11-18: 764; 1903. No 2, January 12: 52. (In Russ.).
33. Theater and Music. 1891. Minskii listok [Minsk Leaflet]. No 7, January 22. (In Russ.).
34. Theater and Music. 1891. Minskii listok [Minsk Leaflet]. No 8, January 25. (In Russ.).
35. Theater and Music. 1896. Minskii listok [Minsk Leaflet]. No 69, March 22. (In Russ.).
36. Theater and Music. 1901. Minskii listok [Minsk Leaflet].No 135, October 30. (In Russ.).
37. The Third Evening of Chamber Music. 1906. Golos provintsii [Voice of the City]. No 213, December 13. (In Russ.).
38. FiLonov A. Contemporary Review. 1889. Artist. Book 4, December: 154-156. (In Russ.).
39. ChronicLe // Grodno ProvinciaL Gazette. - 1892. - № 33. - ApriL 25. (In Russ.).
40. TsentraL'nyi gosudarstvennyi istoricheskii arkhiv (g. Sankt-Peterburg). Fond 361. Op. 2 (Lich-nye deLa uchenits). D. 4722 (Muretova Nadezhda Matveevna) [CentraL State HistoricaL Archives (St. Petersburg). CoLLection 361. Op. 2 (PersonaL FiLes of FemaLe Students). D. 4722 (Muretova Nadezhda Matveyevna)]. (In Russ.).
41. Mariya Veniaminovna Yudina. Stat'i. Vospominaniya. MateriaLy [Maria Veniaminovna Yudina. ArticLes. Memories. MateriaLs]. 1978. Moscow: Sov. composer. 237 p. (In Russ.).
Received 14.11.2024
87
