CC BY
23
И.Н. Рыбка. ИССЛЕДОВАНИЕ ЯВЛЕНИЙ РЕЧЕВОЙ КОРРЕКЦИИ
199
возможность психолингвистического изучения более сложного объекта - деятельности когнитивнык механизмов в процессе развертывания дискурса. Целесообразно исследовать структурирование устного научного монологического текста, а впоследствии и дискурса, в связи с работой когнитивных механизмов (внимания, памяти, мышления) и механизмов речепо-рождения на основе сопоставления особенностей УНР, изученных и описанных исследователями-лингвистами и психолингвистами, с рефлексивными структурами обыденного сознания.
Литература:
1. Бубнова Г.И. Устнопорождаемая речь в зеркале письменной / Г.И. Бубнова // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. Сборник научных трудов. -М.: Институт языкознания РАН, 2001. -С. 105-117.
2. Верещагин Е.М. Порождение речи: латентный процесс. (Предварительное сообщение). - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1968. - 91 с.
3. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. - М.: «Наука», 1980. - 104 с.
4. Дресслер В. Синтаксис текста / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8 (Лингвистика текста). - М.: «Прогресс», 1978. - С. 111-137.
5. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М.: «Наука», 1982. - 160 с.
6. Залевская А.А. Специфика единиц и механизмов индивидуального лексикона // А.А. Залевская (Отв. ред.) Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста. Межвузовский тематический сборник научных трудов. -Калинин: КГУ, 1988. - С. 5-15.
7. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. - М.: «Наука», 1988. - С. 5-44.
8. Кибрик А.А Проблема сегментации устного дискурса и когнитивная система говорящего / А.А. Кибрик, В.И. Подлес-ская, Ю.В. Дараган, З.В. Ефимова, Н.А. Ко-ротаев, А.О. Литвиненко, В.Л. Цуканова // Первая российская конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. - Казань: КГУ, 2004. - С. 107-109.
9. Лаптева О.А. Дискретность в устном монологическом тексте / О.А. Лаптева // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. - М.: «Наука», 1982. - С. 77106.
10. Лаптева О.А. (отв. ред.). Современная устная русская научная речь. Т. 1. -Красноярск: Изд-во Красноярского университета, 1985. - 336 с.
11. Лаптева О.А. Теория современного русского литературного языка. Учебник. -М.: «Высшая школа», 2003. - 351 с.
12. Сиротинина О.Б. О соотношении формы и стиля речи // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. - Пермь: ПГУ, 1986. - С. 49-57.
УДК 8Г27 8Г36
О.Б. Сизова
РОЛЬ СИНТАГМАТИЧЕСКИХ МЕХАНИЗМОВ В ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРОЦЕССОВ ПАДЕЖНОГО МАРКИРОВАНИЯ1
Речевой онтогенез, падежное маркирование, синтагматические механизмы.
Синтагматические механизмы обеспечивают функционирование базовых механизмов падежного маркирования. Их функционирование основано на интерференции элементов высказывания. Грамматические механизмы, обусловленные синтагматическими
1 Работа осуществлялась в рамках программы «Развитие научного потенциала высшей школы» (проект №2.1.3/1957).
процессами, прежде всего формируются в ходе речевого онтогенеза, и формируют основу для функционирования падежной системы как при становлении речевой компетенции, так и функциональный базис для падежного маркирования в спонтанной речи взрослык в случае автоматических речевых реакций.
Процессы падежного маркирования словоформ при порождении высказывания преимущественно регулируются системой парадигматических противопоставлений. Однако определенные специфические условия речепорождения могут привести к включению иных механизмов выбора падежной флексии. В этом случае синтагматические процессы, основанные на взаимовлиянии рядоположенных элементов высказывания, обеспечивают актуализацию той или иной падежной формы. Синтагматические процессы представляются базовыми механизмами падежного маркирования, являющимися основой функционирования грамматической системы. Любая система строится в расчете на выполнение своей основной функции, и должна быть способной выполнять эту функцию на каждом из этапов своего становления. Поэтому механизмы, регулирующие функционирование системы на начальных этапах ее развития, должны обеспечивать реализацию функции наиболее рациональным, оптимально организованным способом. Соответственно, базовые механизмы грамматической системы представляют собой наиболее рационально организованные механизмы формообразования, позволяющие осуществлять речевую деятельность посредством оптимального количества необходимых языковых операций. Именно поэтому они в первую очередь формируются в процессе речевого онтогенеза, при речевом дизонтогенезе первыми осваиваются и остаются основой функционирования падежной системы в продолжение всего дошкольного детства, а также являются функциональной основой падежного маркирования в режиме речевых автоматизмов в речи взрослых.
Синтагматические процессы обеспечивают реализацию функции формообразования наиболее рационально организованным способом, поэтому пред-
ставляется закономерным рассматривать их в качестве базовых механизмов грамматической системы. Актуализация этих механизмов может вести к порождению как нормативных, так и контекстно неуместных словоформ, но в силу их особой роли в обеспечении функционирования грамматической
системы значительна вероятность их включения в процесс формообразования. Эта вероятность оказывается тем более высокой, чем ниже уровень развития грамматической системы или наличный уровень функционирования процессов формообразования.
Базовые механизмы падежного маркирования исследуются на примере функционирования процессов образования форм родительного, винительного (для одушевленных имен существительных) и предложного падежей множественного числа имени существительного в субстантивно-адъективном сочетании и вне его. Взаимозамещения флексий именно этих падежных форм описаны как характерные для речи нормально развивающихся дошкольников в работах С. Н. Цейтлин, детей с отклоняющимся речевым развитием в статье Н. С. Жуковой и для речи взрослых в исследовании М. Я. Гловинской:
Я с санках упал; он уже в чулочков1 [Цейтлин 2000:113];
много грибах; много лампах [Жукова 1994: 33];
на улицев городов; это спекуляция на нынешних трудностей [Гловин-ская 2000: 268, 272].
Важно отметить, что при этом в адъективной парадигме множественного числа формы родительного, винительного и предложного падежей синкретичны, то есть маркируются одинаковыми флексиями
1 Здесь и далее курсивом выделяются данные спонтанной речи
«их» [Якобсон, 1998: 169]. Взаимовлияние последовательно актуализируемых элементов высказывания является значимым фактором в процессе грамматического оформления высказывания [Кукушкина, 1998: 54-55; Норман 1994: 220]. На фонетическое оформление флексии актуализируемой формы по принципу прайминг-эффекта [Глазанова, 1998: 72] может повлиять окончание непосредственно предшествующей словоформы. Поэтому в субстантивно-адъективном словосочетании отсутствие дифференцированного маркирования предшествующей синкретичной формы адъектива является фактором, провоцирующим актуализацию последующей словоформы субстантива с контекстно неуместной падежной флексией:
...о допинговых скандалах с участием наших спортсменах. (спортивный комментатор, новости);
.. .собрание сказок и других интересных материалах... (ведущий радиопередачи «Культурный багаж»);
..ответ Натальи Александровны, которая упоминала о нескольких сказок... (ведущий радиопередачи «Тот единственный сад»).
Возможно фонетическое сближение флексий адъектива и субстантива, тогда вместо формы родительного (винительного) падежа актуализируется форма предложного падежа с флексией «ах», фонетически близкой к адъективной флексии «их». Также возможна актуализация субстантива с одной из флексий родительного (винительного) падежей, фонетически отличающейся от флексии адъектива: могут актуализироваться субстантивные флексии «ов», «ей» или нулевое окончание. В обоих описанных случаях субстантивно-адъективное сочетание, по определению М. В. Русаковой [Русакова, 2001: 145], будет внутренне согласованным в силу синкретичности падежных форм родительного (винительного) и предложного падежей адъектива, но неуместно в контексте целостного высказывания в силу неадекватного маркирования субстантивной формы.
Воспроизводимость подобных окказиональных форм в речи взрослых и детей является основанием для предположения о едином механизме их порождения, обеспечивающимся синтагматическими процессами.
Для изучения процессов становления механизмов падежного маркирования были предприняты лонгитюдное и экспериментальное исследование процессов падежного формообразования у дошкольников с нормальным и отклоняющимся речевым развитием.
В процессе лонгитюдного наблюдения, подкрепляемого анализом дневниковых записей, была выявлена последовательность включения в речевую деятельность различных механизмов формообразования от наиболее рационально организованных и функциональных к более специфическим, требующим учета особых языковых факторов при формообразовании. Эти выводы были сделаны на основе анализа почти 200 высказываний, полученных в процессе лонгитюдного наблюдения и из дневниковых записей речи 44 детей дошкольного возраста.
Выяснилось, что флексия «ов» (в безударной позиции «аф») первой появляется в онтогенезе в качестве универсального маркера родительного (винительного) падежей субстантивов множественного числа, маркируя в том числе и словоформы, требующие нулевого окончания или флексии «ей». Фонетическое подобие флексии «ов» (в особенности, в безударной позиции) и флексии предложного падежа «ах» ведет к смешению маркируемых этими флексиями падежных форм в речи детей третьего года жизни. Однако, по нашим данным, на этом этапе флексия «ов» заменяется на «ах», а обратных замен не выявлено:
Саша С. 2.4.27: выпка бес костаськах (=рыбка без косточек);
Надя П. 2.9.22: Я в мальчиках стреляю.
Значительное увеличение количества описанных замен совпадает с увеличением употребления адъективных сочетаний в речи детей. А. А. Леонтьев [Леонтьев, 1965: 94] и М. Д. Воейкова [Воейкова,
2000: 157] отмечали, что для ранних этапов освоения грамматики — для периода синтагматической грамматики, по терминологии А. А. Леонтьева — характерно использование в качестве грамматического маркера структур, фонетически подобных предшествующему элементу высказывания. В соответствии с этой тенденцией, при порождении адъективного сочетания ребенок на третьем году жизни склонен уподоблять флексии адъектива и субстантива:
Надя П. 2.9.04: У меня нет больших самал 'отьх;
Витя О. 2.9: Себе я вот таких сабачках взял... спать.
В результате формы предложного падежа субстантива маркируются адекватно, а формы родительного (винительного) падежей — неуместно. Таким образом, в речевой деятельности детей в рассматриваемый период выявляется ряд постоянно действующих факторов:
• фонетическое сходство субстантивных флексий предложного и родительного/винительного падежей, провоцирующих их смешение в речи;
• воспроизводимость в речи адъективных словосочетаний с синкретичными формами адъектива в препозиции относительно субстантива;
• склонность детей к фонетическому уподоблению рядоположенных элементов высказывания;
• отмеченная А. Н. Гвоздевым склонность детей к сверхгенерализованному использованию вновь освоенных грамматических стратегий [Гвоздев 1961: 394].
Описанные факторы в совокупности ведут к воспроизводимости в речи детей третьего года жизни окказиональных форм родительного/винительного падежей
субстантивов при отсутствии обратных замещений форм предложного падежа.
Появление обратных замещений обусловлено накоплением опыта речевого общения: сверхгенерализованное применение стратегии уподобления флексий блокируется инпутом. Однако падежный
синкретизм адъективных форм продолжает оставаться фактором, провоцирующим межпадежные замещения субстантивных флексий. Детьми осваивается маркирование форм субстантива флексией «ов», фонетически отличающейся от флексии адъектива. Вновь осваиваемая стратегия применяется сверхгенерализованно, что ведет к появлению окказиональных форм предложного падежа:
взрослый: «Оттуда (с мельницы) возят муку в больших-больших...» - Костя С. 5.2: мешкоф;
Надя П. 6.1: К нам неваляшка заходила. В черной футболке и в шортикьф...х полосатенъкъх.
Описанная последовательность
появления механизмов падежного маркирования сохраняется и при речевом дизонтогенезе. Отличия от нормального развития состоят в более позднем появлении каждого из описанных механизмов в речевой деятельности детей, а также в более длительном периоде превалирования фонетического уподобления субстантивной и адъективной флексий
Сережа В. 5.4: Мне не надо паль чкьх... галубыъх;
Игорь К. 6.8: Я никаких птицьх не знаю;
Изложенные выводы получили подтверждение и в результате экспериментального исследования. В эксперименте детям предлагалось повторить и дополнить названием животного незаконченные предложения, требующие добавления форм родительного, винительного и предложного падежей множественного числа имен существительных. Название животного в начальной форме воспроизводилось ребенком вслед за экспериментатором. Называние сопровождалось демонстрацией изображения соответствующего животного. Далее сравнивались закономерности маркирования падежных форм существительных в адъективном словосочетании и вне его.
Существительные различных типов склонения, предлагавшиеся детям для дополнения предложений, были разделены
на два блока: 27 слов 1-го блока -частотные названия животных, например: лиса, петух, мышь; 22 слова 2-го блока -названия животных, не встречавшиеся в языковой практике дошкольников, например: капибара, манул, выпь. На основе возможных различий в закономерностях склонения
существительных 1-го и 2-го блока предполагалось выяснить соотношение процессов порождения словоформ по освоенным языковым правилам и воспроизведения хранящихся в памяти падежных форм.
В эксперименте было получено более 6 тысяч высказываний детей с нормальным речевым развитием младшего и старшего дошкольного возраста, а также старших дошкольников с отклоняющимся речевым развитием.
Анализ данных эксперимента продемонстрировал, что у младших дошкольников при формообразовании генерализованно применяется стратегия фонетически контрастного маркирования флексий адъектива и субстантива
Настя Серг. 3.4: Нельзя кататься на таких зайкъф... волкъф...ал 'эн 'ьф;
Лиза Б. 3.8: Нельзя кататься на таких ароф... вып'ьф... сычоф... нырокъф... биссъф.
Также выявлено генерализованное использование флексии «ов» как для маркирования форм родительного (винительного) падежей, так и для межпадежных замещений флексии предложного падежа:
Настя Серг. 3.4: В наш зоопарк привезли много ол 'эн 'ьф... рыс 'ьф ... грачоф ...зайкъф.къзоф.
Для старших дошкольников с отклоняющимся речевым развитием наиболее характерным оказалось применение онтогенетически наиболее ранней стратегии фонетического уподобления флексий субстантива и адъектива:
Савва Б. 6.3: Мы покормим всех м 'ишкъх... окун 'ьх... кошкъх... б 'элкъх;
Алина К. 6.3: В зоопарке раньше не было таких аръх... попълзъх... йах'ир'ьх...
калъх (формы образованы от «ары, поползни, вяхири, коалы»).
Особенно часто эта стратегия актуализировалась при образовании форм незнакомых существительных. В этих случаях дети не имели возможности воспроизводить словоформы, хранящиеся в памяти, поэтому опирались при формообразовании на наиболее упроченное и рационально организованное правило. Этот факт доказывает снижение способности к извлечению сложнооргани-зованных правил формообразования из речевой практики.
Старшие нормально развивающиеся дошкольники обнаружили в большинстве случаев способность к адекватному маркированию форм существительных различных типов склонения. При относительно немногочисленных замещениях флексий предложного падежа старшие дошкольники с равной вероятностью актуализируют формы с нулевой флексией и флексиями «ов» и «ей»
Софа Г. 6.2: Нельзя кататься на таких ар... бисс ...редунок... капибар;
Василиса Д. 6.2: Нельзя кататься на таких галавачьй... вып'эй... неясытей.
Правило фонетически контрастного маркирования флексий экстраполируется детьми этого возраста с пары флексий «ах»-«ов» на все флексии, маркирующие формы родительного и винительного падежей. Разнообразные способы маркирования форм родительного и винительного падежей освоены старшими дошкольниками для существительных различных типов склонения. При этом провоцирующее влияние предшествующего адъектива на маркирование флексии последующего субстантива остается значимым фактором
формообразования. Поэтому сверхгенера-лизованный принцип контрастного маркирования флексий адъективного словосочетания вовлекает в сферу своего функционирования все освоенные ребенком флексии родительного и винительного падежей. Это свидетельствует о сформированности грамматических обобщений, применяемых и к
сверхгенерализуемой стратегии фонетически контрастного согласования.
Для всех возрастных групп наличие адъектива в препозиции к порождаемой форме субстантива являлось значимым фактором, увеличивающим вероятность появления окказиональной падежной формы.
Таким образом, в исследовании доказано, что синтагматические механизмы действительно являются базовыми для развития грамматической системы в дошкольном возрасте. Являясь наиболее рациональными, эти механизмы обеспечивают функционирование грамматической системы в особых условиях: на начальном этапе ее развития, при речевом дизонтогенезе и при функционировании в режиме речевых автоматизмов. Эволюция синтагматичес-ких механизмов происходит в направлении от значительного влияния факторов фонетического уровня порождения выска-зывания к опоре на обобщенные законно-мерности грамматического уровня. Функционирование этих механизмов может вести и к порождению неадекватных грамматических форм, что обусловлено отсутствием дифференцированного падежного маркирования одного из воспроизводимых элементов синтагмы — адъектива, что приводит к различного рода сбоям в оформлении субстантивной флексии. В свою очередь, природа этих сбоев обусловлена уровнем развития или функционирования грамматической системы. Результат формообразования зависит от механизма падежного маркирования, превалирующего на данном этапе развития или в данный момент функционирования грамматической системы.
Литература:
1. Воейкова М. Д. Формальные особенности парадигмы прилагательного и ее усвоение детьми // Речь ребенка: ранние этапы : труды постоянно действующего семинара по онтолинг-вистике / отв. ред.
С. Н. Цейтлин. - СПб.: «Балтика», 2000. -Вып. 1. - С. 147-169.
2. Гвоздев А. Н. Вопросы изучения детской речи. - М.: Изд-во АПН РСФСР, 1961. - 471 с.
3. Глазанова Е. В. Метод прайминга в лингвистическом эксперименте // Материалы XXVII научн.-метод. конф. преподавателей и аспирантов : тез. Докладов, 16-22 марта 1998 г. - СПб.: СПбГУ, 1998. - Вып.13. - С. 71-75.
4. Гловинская М. Я. Активные про-цесссы в грамматике (на материале инноваций и массовых языковых ошибок) // Русский язык конца XX столетия (1985 -1995) / отв. ред. Е. А. Земская. - 2-е изд. -М.: «Языки русской культуры», 2000. -С.237-302.
5. Жукова Н. С. Отклонение в развитии детской речи : учеб. пособие для студентов дефектологических и дошкольных факультетов пед. вузов / ред. Л. М. Элькинд. - М. : «Энергомаш», 1994.
- 128 с.
6. Кукушкина О. В. Основные типы речевых неудач в русских письменных текстах. - М.: «Диалог», 1998.
- 287 с.
7. Леонтьев А. А. Слово в речевой деятельности. - М.: «Наука», 1965. - 245 с.
8. Норман Б. Ю. Грамматика говорящего. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. унта, 1994. - 227 с.
9. Русакова М. В. Именная словоформа флективного языка (согласование в русском атрибутивном словосочетании) : дис. ... канд. филол. наук. - СПб., 2001. -422 с.
10. Цейтлин С. Н. Язык и ребенок: лингвистика детской речи. - М.: «ВЛАДОС», 2000. - 240 с.
Якобсон Р. О. К общему учению о падеже / пер. с немецкого А. А. Холодо-вича // Избранные работы по лингвистике.
- Благовещенск: БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. - С. 133-175
