CC BY
44
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Роль преждевременной отслойки плаценты в генезе ранней неонатальной смерти
У.Н. Туманова, ФГБУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии
М П Шувалова им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, Москва
А. И. Щеголев
Приведены результаты анализа данных Росстата о частоте развития преждевременной отслойки плаценты при ранней неонатальной смерти в 2014 г. В целом по Российской Федерации гибель новорожденных в первые 168 ч жизни была обусловлена отслойкой плаценты в 7,1% наблюдений, что следует учитывать при определении тактики лечения новорожденных. Более половины (59,3%) случаев отслойки плаценты отмечалось в наблюдениях смерти новорожденных от респираторных нарушений, пятая часть (20,2%) -от геморрагических и гематологических нарушений и 14,4% - при инфекциях. При этом частота преждевременной отслойки плаценты как состояния, способствовавшего гибели новорожденного, в определенной степени зависела от пола ребенка и варьировала в различных федеральных округах Российской Федерации. Для выяснения конкретных звеньев танатогенеза необходимо проведение клинико-патолого-анатомических сопоставлений аутопсийного материала.
Ключевые слова:
отслойка
плаценты, причина смерти, ранняя неонатальная смертность
Premature abruptio placentae in the genesis of early neonatal death
U.N. Tumanova, M.P. Shuvalova, V.I. KuLakov Obstetrics, Gynecology and Perinatology Research Center A.I. Shchegolev of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, Moscow
The results of the comparative analysis of Rosstat data on the frequency of premature abruptio placentae Keywords:
at early neonatal mortality in 2014. Generally at the Russian Federation, the death of infants in the first 168 hours of life were due to placental abruption in 7.1% of cases. This should be considered when determining the treatment tactics of newborns. More than half (59.3%) cases of placental abruption was noted in the observations of newborn death from respiratory disorders, one-fifth (20.2%) - from the hemorrhagic and hematological disorders, and 14.4% - from infections. In addition, the frequency of premature abruptio placentae as the condition contributing to the death of a newborn, to a certain extent depended on the sex of the child and varied in different Federal districts of the Russian Federation. For clarification of specific links of tanatogenesis is necessary to conduct a clinical-pathological comparisons of autopsy material.
abruptio placentae, cause of death, early neonatal mortality
Преждевременная отслойка плаценты (ПОП) характеризует полное или частичное отделение нормально расположенной плаценты до рождения плода [1-3]. Средняя частота ее развития составляет примерно 1 на 200 родов, варьируя в различных странах. В США она встречается почти в 2 раза чаще (в 0,6-1,0% наблюдений) по сравнению со Скандинавскими странами (в 0,380,51% наблюдений) [4, 5].
Согласно данным литературы, ПОП - одна из наиболее частых причин материнской заболеваемости и перинатальной смертности [1, 6, 7], в том числе причина развития око-
ло 10% преждевременных родов и до 60% случаев перинатальной смерти [6, 8, 9].
Цель работы - анализ частоты развития отслойки плаценты у новорожденных, умерших в раннем неонатальном периоде в Российской Федерации в 2014 г.
Материал и методы
В основу работы положен анализ статистических форм А-05 Росстата за 2010 и 2014 гг., относящихся к ранней неонатальной смертности. Данные формы А-05 Росстата пред-
ставляют собой перекрестные таблицы, в которых по горизонтали представлена патология плода или новорожденного (первоначальная причина смерти), а по вертикали - заболевания или состояния матери, осложнения со стороны плаценты, пуповины и оболочек, патология беременности и родов, обусловившие (способствовавшие) наступление смерти плода или новорожденного. В группу осложнений со стороны последа отдельной строкой входит ПОП, анализ частоты развития которой и стал целью настоящего исследования. К ранней неонатальной смерти относят наблюдения гибели детей, родившихся при сроке гестации >22 нед и массой тела >500 г и умерших в первые 168 ч жизни. Такие умершие новорожденные подлежат обязательной регистрации путем оформления «Свидетельства о перинатальной смерти» и последующему статистическому учету.
Значимость различий оценивали при помощи критерия х2 Пирсона, в том числе с поправкой Йейтса, и точного критерия Фишера в зависимости от количественных характеристик.
Результаты
Согласно данным Росстата за 2014 г., в целом по Российской Федерации в раннем неонатальном периоде умерли 5396 новорожденных, в результате чего показатель ранней неонатальной смертности составил 2,82 на 1000 родившихся живыми. Одновременно с этим поражения новорожденного, обусловленные осложнениями со стороны плаценты, пуповины и плодных оболочек (код МКБ-10: Р02), в 2014 г. фигурировали в 1145 (21,2%) свидетельствах о перинатальной смерти, коэффициент ранней неонатальной смертности в этом случае был равен 0,59 на 1000 родившихся живыми. А указания о ПОП имелись в 381 свидетельстве, что составило 7,1% от всех случаев ранней неонатальной смерти и 33,3% от всех осложнений со стороны последа. Число мертворожденных в 2014 г. составило 11 593, в том числе 1368 (11,6%) в сочетании с ПОП [10], что согласуется с данными литературы о большем количестве ПОП в случаях мерт-ворождения [11].
Для сравнения, в 2010 г., когда статистическому учету подлежали новорожденные, родившиеся на сроке беременности >28 нед, количество новорожденных, умерших в первые 168 ч жизни, составляло 4948, а показатель ранней неонатальной смертности - 2,75 на 1000 родившихся живыми [12]. В случаях ранней неонатальной смерти в 2010 г. записи об осложнениях со стороны последа отмечались в 854 (17,3%) свидетельствах о перинатальной смерти, коэффициент ранней неонатальной смертности в этом случае был равен 0,48 на 1000 родившихся живыми. При этом указания на ПОП имелись в 300 наблюдениях, что составило 6,1% от общего количества случаев ранней неонатальной смерти и 35,1% от общего числа осложнений со стороны последа [13].
Иными словами, изменение критериев живорождения и мертворождения в виде снижения нижней границы времени регистрации с 28 до 22 нед сочеталось с некоторым увеличением показателя ранней неонатальной смертности (на 2,5% в 2014 г. по сравнению с 2010 г.) и смертности в ранний нео-натальный период, сочетающейся с осложнениями со стороны последа (на 22,9%), и удельного веса ПОП в структуре данной группы осложнений (на 27,0%).
Наиболее частой (в 39,6% наблюдений) причиной ранней неонатальной смерти в 2014 г. в целом по Российской Федерации явились так называемые респираторные нарушения, среди которых преобладала болезнь гиалиновых мембран (16,1% от всех случаев ранней неонатальной смерти). Второе место (17,1%) по частоте развития занимали врожденные аномалии плода и новорожденного, третье (14,0%) -геморрагические и гематологические нарушения.
При анализе первоначальных причин смерти (основных заболеваний) и их взаимосвязей с патологией последа также отмечаются межгрупповые различия (табл. 1). Закономерно, что чуть более половины (51,1%) от всех наблюдений патологии последа фигурировали в случаях гибели от респираторных нарушений, 17,3% записей отмечалось при геморрагических и гематологических нарушениях и 14,4% - при инфекциях. При этом в группе респираторных нарушений патология последа отмечалась в 27,4%
Таблица 1. Частота патологии последа (абсолютные значения и процент от количества умерших в данной группе), способствовавшей наступлению ранней неонатальной смерти мальчиков и девочек городской и сельской местности в Российской Федерации в 2014 г.
Новорож- _Первоначальная причина смерти
денные РТ РН И ГГН ЭМН ВА ТО НУ всего
I 17 585 170 198 84 90 1 0 1145
(18,3%) (27,4%) (23,5%) (26,2%) (13,0%) (9,7%) (2,3%) (0%) (21,2%)
II 8 319 101 110 44 47 0 0 629
(14,0%) (26,0%) (22,6%) (25,8%) (12,1%) (9,0%) (20,2%)
III 9 266 69 88 40 43 1 0 516
(25,0%) (29,2%) (24,9%) (26,6%) (14,1%) (10,7%) (5,3%) (22,6%)
IV 10 366 132 147 60 59 1 0 775
(16,9%) (25,3%) (24,6%) (25,8%) (16,2%) (9,0%) (3,3%) (20,8%)
V 7 219 38 51 24 31 0 0 370
(20,6%) (31,7%) (20,3%) (27,3%) (8,7%) (11,7%) (22,1%)
Примечание. Здесь и в табл. 2:I - все умершие новорожденные; II - новорожденные мужского пола; III - новорожденные женского пола; IV - новорожденные городской местности; V - новорожденные сельской местности; РТ - родовая травма; РН - респираторные нарушения; И - инфекции; ГГН - геморрагические и гематологические нарушения; ЭМН - эндокринные и метаболические нарушения; ВА - врожденные аномалии; ТО - травмы и отравления; НУ - причина смерти не установлена.
Таблица 2. Частота преждевременной отслойки плаценты (абсолютные значения и процент от количества умерших в данной группе) при ранней неонатальной смерти мальчиков и девочек городской и сельской местности в Российской Федерации в 2014 г.
Новорож- _Первоначальная причина смерти
денные РТ РН И ГГН ЭМН ВА ТО НУ всего
I 8 226 23 77 31 16 0 11 381
(8,6%) (10,6%) (3,2%) (10,2%) (4,8%) (1,7%) (4,0%) (7,1%)
II 2 127 16 43 16 8 0 11 212
(3,5%) (10,4%) (3,6%) (10,1%) (4,4%) (1,5%) (4,0%) (6,8%)
III 6 99 7 34 15 8 0 11 169
(16,7%) (10,9%) (2,5%) (10,3%) (5,3%) (2,0%) (4,0%) (7,4%)
IV 5 135 15 60 24 7 0 11 246
(8,5%) (9,3%) (2,8%) (10,5%) (6,5%) (1,1%) (4,0%) (6,6%)
V 3 91 8 17 7 9 0 11 135
(8,8%) (13,2%) (4,3%) (9,1%) (2,5%) (3,4%) (4,0%) (8,1%)
наблюдений, в группе геморрагических и гематологических нарушений - в 26,2% и при инфекциях - в 23,5% (см. табл. 1).
Необходимо добавить, что в случаях ранней неонатальной смерти от врожденной пневмонии, входящей в группу респираторных нарушений, нарушения со стороны последа фигурировали в 21,8% свидетельств о перинатальной смерти, включая хориоамнионит (в 7,6%) [14]. А в случаях смерти от бактериального сепсиса, входящего в группу инфекций, патология плаценты имелась в 27,3%, включая хориоамнионит (в 16,4%) [15]. Иначе говоря, одним из путей снижения ранней неонатальной смерти является выявление воспалительных поражений последа не только при клинико-лабораторном обследовании беременных, но и при морфологическом исследовании структур плаценты. Именно полноценный морфологический анализ всех компонентов последа и данные анамнеза матери могут помочь при проведении дифференциальной диагностики начальной стадии врожденной пневмонии и сепсиса при отсутствии явных признаков инфекционного процесса [16, 17]. При этом следует учитывать, что достоверное определение причины ПОП возможно лишь после кюретажа матки с последующим гистологическим исследованием полученного материала [18].
Частота ПОП как состояния, обусловившего раннюю неонатальную смерь, также отличалась в различных группах (табл. 2). Большая часть (59,3%) записей о ПОП имелась в случаях смерти от респираторных нарушений, 1/5 часть (20,2%) отмечалась при геморрагических и гематологических нарушениях и 14,4% - при инфекциях. В то же время в группе респираторных нарушений ПОП фигурировала в 10,6% наблюдений, составляя при этом более 1/3 (38,6%) от всех зарегистрированных случаев патологии последа в данной группе. Практически аналогичные показатели отмечались в группе геморрагических и гематологических нарушений: 10,2 и 38,9% соответственно. В случаях гибели от инфекции ПОП имелась лишь в 3,2% наблюдений, составляя 13,5% от всех записей патологии последа в этой группе.
Важным моментом, на наш взгляд, являются значения о частоте ПОП в случаях ранней неонатальной смерти от
родовой травмы, которая в 2014 г. в целом по Российской Федерации составляла 1,7%. Патология последа фигурировала в 18,3%, а ПОП - в 8,6%. При этом ПОП составляла почти половину (47,1%) от всех зарегистрированных случаев нарушений со стороны последа в наблюдениях родовой травмы. К сожалению, имеющиеся данные Росстата не позволяют установить, что стало первопричиной в анализируемых наблюдениях: развитие ПОП, ставшей поводом для проведения экстренного родоразрешения, во время которого произошла родовая травма, или это такие роды, которые сопровождались и родовой травмой, и ПОП. Выяснить данный вопрос можно только на основании клинико-морфологических сопоставлений конкретных наблюдений.
Реже всего (в 1,7% наблюдений) нарушения последа, и в частности ПОП, встречались в случаях гибели новорожденных от врожденных аномалий. Вместе с тем существует мнение о роли генетических нарушений в развитии ПОП [19]. Кроме того, получены данные о наследственной предрасположенности к ПОП, которую связывают с генетически обусловленной тромбофилией [20, 21]. При этом женщины с анамнезом ПОП имеют повышенный в 7-20 раз риск отслойки в последующих беременностях [22], в связи с чем они должны входить в группу высокого риска [23].
Положительным моментом является то, что в 2014 г. в Российской Федерации отсутствовали наблюдения ранней неонатальной смерти новорожденных от кровотечения (коды МКБ-10: Р50-Р52, Р54), которые бы сочетались с ПОП. Не было также зарегистрировано ни одного случая ранней неонатальной смерти и мертворождения в результате травмы, сопровождающейся ПОП. Хотя, согласно данным литературы [24], травма живота у беременных нередко приводит к ПОП. Отсутствовали и случаи гибели новорожденных, где не была установлена первоначальная причина смерти (основное заболевание), но имелось упоминание о ПОП.
В результате сравнительного анализа гендерных отличий нами установлено, что в целом по Российской Федерации количество мальчиков, умерших в первые 168 ч жизни, значимо превышало соответствующее число девочек (57,6% против 42,4%; p<0,05). Преобладание мальчиков отмечалось во всех изученных группах основных
заболеваний. Максимальные различия были зарегистрированы в наблюдениях смерти новорожденных от инфекций (61,7% против 38,3% у девочек) и родовой травмы (61,3% против 38,7% у девочек), минимальные различия - в случаях смерти от травм и отравлений (55,8% против 44,2% у девочек).
Патология последа, способствовавшая наступлению ранней неонатальной смерти, несколько чаще (в 22,6% от всех летальных исходов) фигурировала в наблюдениях гибели девочек по сравнению с мальчиками (20,2%; p>0,05) (см. табл. 1). Наиболее выраженные отличия установлены нами в случаях смерти от родовой травмы, где патология плаценты отмечалась в 25,0 и 14,0% наблюдений гибели девочек и мальчиков соответственно (p<0,05).
Частота ПОП как состояния, обусловившего развитие ранней неонатальной смерти, также несколько преобладала в случаях гибели девочек по сравнению с мальчиками: 7,4% против 6,8% (p>0,05) (см. табл. 2). Максимальные отличия наблюдались в случаях смерти от родовой травмы: у девочек ПОП имелась в 16,7%, а у мальчиков - лишь в 3,5% (p>0,05). В группе первоначальных причин смерти от инфекции, наоборот, ПОП несколько чаще фигурировала у мальчиков (3,6%) по сравнению с девочками (2,5%; p>0,05).
При анализе причин ранней неонатальной смерти в зависимости от места проживания или, точнее, регистрации обращает на себя внимание более высокая доля гибели новорожденных у родильниц, проживающих в городской местности (69%), по сравнению с женщинами сельской местности (31%). Наибольшие отличия отмечались в случаях
смерти от геморрагических и гематологических нарушений (75,3% у городских и 24,7% у сельских жительниц) и от инфекций (74,1 и 25,9% соответственно).
В то же время патология последа несколько чаще фигурировала в свидетельствах о смерти новорожденных сельской местности (22,1% против 20,8%; p>0,05) (см. табл. 1). Соответственно более высокие значения частоты нарушений последа у сельских жительниц отмечались в случаях смерти от родовой травмы (20,6% против 16,9%; p>0,05), респираторных нарушений (31,7% против 25,3%; p<0,05), геморрагических и гематологических нарушений (27,3% против 25,8%; p>0,05) и врожденных аномалий (11,7% против 9,0%; p>0,05). В случаях смерти от инфекций, а также от эндокринных и метаболических нарушений патология последа чаще регистрировалась у родильниц городской местности: 24,6% против 20,3% (p<0,05) при инфекциях и 16,2% против 8,7% (p<0,05) при эндокринных и метаболических нарушениях.
ПОП, способствовавшая развитию ранней неонаталь-ной смерти, несколько чаще фигурировала у проживающих в сельской местности (8,1%) по сравнению с городскими (6,6%; p>0,05) (см. табл. 2). При этом она также преобладала в случаях смерти от родовой травмы, респираторных нарушений, инфекций и врожденных пороков развития. В наблюдениях ранней неонатальной смерти от геморрагических и гематологических нарушений, а также от эндокринных и метаболических нарушений ПОП несколько чаще отмечалась в городской местности по сравнению с сельской (см. табл. 2).
Из анализа табл. 3 видно, что частота регистрации ПОП в случаях ранней неонатальной смерти отличалась и по фе-
Таблица 3. Частота преждевременной отслойки плаценты (абсолютные значения и процент от количества умерших в данной группе) при ранней неонатальной смерти по федеральным округам Росийской Федерации в 2014 г.
Территория _Первоначальная причина смерти
РТ РН И ГГН ЭМН ВА ТО НУ всего
РФ 8 226 23 77 31 16 0 11 381
(8,6%) (10,6%) (3,2%) (10,2%) (4,8%) (1,7%) (4,0%) (7,1%)
ЦФО 0 28 2 19 3 2 0 0 54
(7,6%) (1,5%) (8,8%) (3,9%) (0,8%) (5,0%)
СЗФО 0 11 3 6 3 1 0 0 24
(8,1%) (4,9%) (11,3%) (11,1%) (1,4%) (6,7%)
ЮФО 0 23 3 11 3 2 0 0 42
(11,8%) (4,5%) (10,1%) (12,5%) (2,4%) (8,4%)
СКФО 3 36 6 10 5 4 0 0 64
(11,1%) (11,7%) (4,8%) (14,3%) (1,6%) (2,9%) (6,5%)
ПФО 0 44 6 14 8 5 0 0 77
(9,9%) (3,9%) (9,3%) (7,3%) (2,9%) (7,2%)
УФО 1 18 0 6 3 0 0 0 28
(25,0%) (10,0%) (14,0%) (16,7%) (7,6%)
СФО 3 59 1 11 5 2 0 0 81
(16,7%) (17,3%) (1,1%) (12,8%) (8,3%) (1,8%) (11,0%)
ДФО 1 7 2 0 1 0 0 0 11
(12,5%) (4,3%) (5,9%) (5,6%) (3,8%)
Примечание. РФ - Российская Федерация; ЦФО - Центральный; СЗФО - Северо-Западный; ЮФО - Южный; СКФО - СевероКавказский; ПФО - Приволжский; УФО - Уральский; СФО - Сибирский; ДФО - Дальневосточный федеральные округа; РТ - родовая травма; РН - респираторные нарушения; И - инфекция; ГГН - геморрагические и гематологические нарушения; ЭМН -эндокринные и метаболические нарушения; ВА - врожденные аномалии; ТО - травмы и отравления; НУ - причина смерти не установлена.
деральным округам. Чаще всего в 2014 г. ПОП фигурировала в Сибирском (в 11,0% наблюдений) и Южном (в 8,4%) федеральных округах. Реже всего (в 3,8% наблюдений) она наблюдалась в Дальневосточном федеральном округе. При этом следует уточнить, что графа свидетельства о перинатальной смерти, где должна звучать патология плаценты, пуповины и оболочек, была заполнена в 31,8% от общего количества наблюдений ранней неонатальной смерти в Сибирском, в 28,8% - в Южном и в 16,4% - в Дальневосточном федеральных округах.
Частота развития ПОП отличалась и при различных основных заболеваниях (см. табл. 3). В 3 федеральных округах (Центральном, Северо-Западном и Северо-Кавказском) ПОП чаще всего встречалась в случаях гибели новорожденных от геморрагических и гематологических нарушений. В 2 федеральных округах (Приволжском и Сибирском) она преобладала в группе респираторных нарушений, еще в 2 федеральных округах (Уральском и Дальневосточном) - при родовой травме. И наконец в Южном федеральном округе она чаще
всего отмечалась в случаях смерти от эндокринных и метаболических нарушений, специфичных для перинатального периода.
Таким образом, преждевременная отслойка плаценты закономерно считается грозным осложнением беременности и родов. Более того, в 7,1% наблюдений, по данным Росстата за 2014 г., ее развитие способствовало гибели новорожденных в раннем неонатальном периоде, что следует учитывать при определении тактики лечения новорожденных. Более половины (59,3%) случаев ПОП отмечалось в наблюдениях смерти новорожденных от респираторных нарушений, 1/5 часть (20,2%) - от геморрагических и гематологических нарушений и 14,4% - при инфекциях. При этом частота преждевременной отслойки плаценты как состояния, способствовавшего гибели новорожденного, в определенной степени зависела от пола ребенка и варьировала в различных федеральных округах РФ. Для выяснения конкретных звеньев танатогенеза необходимо проведение клинико-пато-логоанатомических сопоставлений аутопсийного материала.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
ФГБУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, Москва: Туманова Ульяна Николаевна - младший научный сотрудник патологоанатомического отделения Е-таН: [email protected]
Шувалова Марина Петровна - кандидат медицинских наук, заведующая отделом медико-социальных исследований E-maiL: [email protected]
Щеголев Александр Иванович - доктор медицинских наук, профессор, заведующий патологоанатомическим отделением E-maiL: [email protected]
ЛИТЕРАТУРА
1. Акушерство : национальное руководство / под ред. Э.К. Айла-мазяна, В.И. Кулакова, В.Е. Радзинского, Г.М. Савельевой. М. : ГЭОТАР-Медиа, 2014. С. 1046-1074.
2. Oyelese Y., Ananth C.V. Placental abruption // Obstet. Gynecol. 2006. Vol. 108, N 4. P. 1005-1016.
3. Щеголев А.И. Современная морфологическая классификация повреждений плаценты // Акуш. и гин. 2016. № 4. С. 16-23.
4. Ananth C.V., Oyelese Y., Yeo L., Pradhan A., Vintzileos A.M. Placental abruption in the United States, 1979 through 2001: temporal trends and potential determinants // Am. J. Obstet. Gynecol. 2005. Vol. 192. P. 191-198.
5. Ananth C.V., Cnattingius S. Influence of maternal smoking on placental abruption in successive pregnancies: a population-based prospective cohort study in Sweden // Am. J. Epidemiol. 2007. Vol. 166. P. 289-295.
6. Kyrklund-Blomberg N.B., Gennser G., Cnattingius S. Placental abruption and perinatal death // Paediatr. Perinat. Epidemiol. 2001. Vol. 15. P. 290-297.
7. Tikkanen M., Gissler M., Metsaranta M., Luukkaala T. et al. Maternal deaths in Finland: focus on placental abruption // Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2009. Vol. 88. P. 1124-1127.
8. Tikkanen M., Nuutila M., Hiilesmaa V., Paavonen J. et al. Clinical presentation and risk factors of placental abruption // Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2006. Vol. 85. P. 700-705.
9. Щеголев А.И., Туманова У.Н., Фролова О.Г. Региональные особенности мертворождаемости в Российской Федерации // Актуальные вопросы судебно-медицинской экспертизы и экспертной практики в региональных бюро судебно-медицинской экспертизы на современном этапе. Рязань, 2013. С. 163-169.
10. Щеголев А.И., Туманова У.Н., Шувалова М.П. Преждевременная отслойка плаценты в генезе мертворождения // Международ. журн. прикладных и фундаментальных исследований. 2016. № 7 (ч. 4). С. 575-579.
11. Konje J.C., Taylor D.J. Bleeding in late pregnancy // High Risk Pregnancy. 3rd ed. / James D.K., Steer P.J., Weiner C.P., Gonik B. (eds). Edinburgh, UK: W.B. Saunders, 2006. P. 1259-1275.
12. Щеголев А.И., Павлов К.А., Дубова Е.А., Фролова О.Г. Мертво-рождаемость в субъектах Российской Федерации в 2010 году // Арх. пат. 2013. № 2. C. 20-24.
13. Щеголев А.И., Павлов К.А., Дубова Е.А., Фролова О.Г. Ранняя неонатальная смертность в Российской Федерации в 2010 году // Арх. пат. 2013. № 4. C. 15-19.
14. Щеголев А.И., Туманова У.Н., Шувалова М.П., Фролова О.Г. Врожденная пневмония как причина перинатальной смерти в Российской Федерации // Неонатология: новости, мнения, обучение. 2016. № 2. C. 61-66.
15. Щеголев А.И., Мишнев О.Д., Туманова У.Н., Шувалова М.П. Нео-натальный сепсис как причина перинатальной смертности // Междунар.
журн. прикладных и фундаментальных исследований. 2016. № 5 (ч. 4). С. 589-595.
16. Низяева Н.В., Волкова Ю.С., Муллабаева С.М., Щеголев А.И. Методические основы изучения ткани плаценты и оптимизация режимов предподготовки материала // Акуш. и гин. 2014. № 8. С. 10-18.
17. Зубков В.В., Байбарина Е..Н., Рюмина И.И., Дегтярев Д.Н. Диагностическая значимость признаков пневмонии у новорожденных детей // Акуш. и гин. 2012. № 7. С. 68-73.
18. Щеголев А.И., Павлов К.А., Дубова Е.А. Морфология плаценты. М., 2010. 46 с.
19. Ghaheh H., Feizi A., Mousavi M., Sohrabi D. et al. Risk factors of placental abruption // J. Res. Med. Sci. 2013. Vol. 18. P. 422-426.
20. Moore A., Enquobahrie D.A., Sanchez S.E., Ananth C.V. et aL A genome-wide association study of variations in maternal cardiometabolic
REFERENCES
1. Aylamazyan E.K., Kulakov V.I., Radzinsky V.E., Savelyeva G.M. (eds.). Obstetrics: national leadership. Moscow: GEOTAR-Media, 2009. (in Russian)
2. Oyelese Y., Ananth C.V. Placental abruption. Obstet. Gynecol. 2006; Vol. 108 (4): 1005-16.
3. Shchegolev A.I. Current morphological classification of damages to the placenta. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2016; Vol. 4: 16-23. (in Russian).
4. Ananth C.V., Oyelese Y., Yeo L., Pradhan A., Vintzileos A.M. Placental abruption in the United States, 1979 through 2001: temporal trends and potential determinants. Am J Obstet Gynecol. 2005; Vol. 192: P. 191-8.
5. Ananth C.V., Cnattingius S. Influence of maternal smoking on placental abruption in successive pregnancies: a population-based prospective cohort study in Sweden. Am J Epidemiol. 2007; Vol. 166: 289-5.
6. Kyrklund-Blomberg N.B., Gennser G., Cnattingius S. Placental abruption and perinatal death. Paediatr Perinat Epidemiol. 2001; Vol. 15: 290-7.
7. Tikkanen M., Gissler M., Metsaranta M., Luukkaala T., et al. Maternal deaths in Finland: focus on placental abruption. Acta Obstet Gynecol Scand. 2009; Vol. 88: 1124-7.
8. Tikkanen M., Nuutila M., Hiilesmaa V., Paavonen J., et al. Clinical presentation and risk factors of placental abruption. Acta Obstet Gynecol Scand. 2006; Vol. 85: 700-5.
9. Shchegolev A.I., Tumanova U.N., Frolova O.G. Regional aspects of stillbirth rates in the Russian Federation. Topical issues of a forensic medical examination and expert practice in regional bureaus of a forensic medical examination at the present stage. Rjazan', 2013: 163-9. (in Russian)
10. Shchegolev A.I., Tumanova U.N., Shuvalova M.P. Premature abruption placentae as the cause of stillbirth. Mezhdunarodnyy zhurnal prikladnyh i fundamental'nyh issledovanij [International Journal of Applied and Basic Researches]. 2016; Vol. 7 (pt 4): 575-9. (in Russian)
11. Konje J.C., Taylor D.J., Weiner C.P., Gonik B. (eds). Bleeding in late pregnancy In: High Risk Pregnancy. 3rd ed. Edinburgh, UK: W.B. Saunders, 2006: 1259-75.
12. Shchegolev A.I., Pavlov K.A., Dubova E.A., Frolova O.G. Stillbirth rates in the subjects of the Russian Federation in 2010. Arkhiv patologii [Archive of Pathology]. 2013; Vol. 2: 20-4. (in Russian)
13. Shchegolev A.I., Pavlov K.A., Dubova E.A., Frolova O.G. Early neonatal mortality in the Russian Federation in 2010. Arkhiv patologii [Archive of Pathology]. 2013; Vol. 4: 15-9. (in Russian)
genes and risk of placental abruption // Int. J. Mol. Epidemiol. Genet. 2012. Vol. 3. P. 305-313.
21. Кирющенков П.А., Ходжаева З.С., Тетруашвили Н.К., Донников А.Е. и др. Значение полиморфизма гена ингибитора активатора плазми-ногена I типа (SERPINE1: 5G>4G) при отслойках хориона и плаценты на ранних сроках беременности // Акуш. и гин. 2012. № 5. С. 34-37.
22. Baumann P., Blackwell S.C., Schild Ch., Berry S.M., Friedrich H.J. Mathematic modeling to predict abruptio placentae // Am. J. Obstet. Gynecol. 2000. Vol. 183. P. 815-822.
23. Гребнева О.С., Зильбер М.Ю., Агаян Х.Г. Изменения функционального состояния гемостаза у пациенток с преждевременной отслойкой плаценты, их связь с наследственными тромбофилиями // Вестн. Уральской медицинской академии. 2015. № 3. С. 26-29.
24. Alexander J.M., Wortman A.C. Intrapartum hemorrhage // Obstet. Gynecol. Clin. North Am. 2013. Vol. 40. P. 15-26.
14. Shchegolev A.I., Tumanova U.N., Shuvalova M.P., Frolova O.G. Congenital pneumonia as a cause of perinatal mortality in the Russian Federation. Neonatologiya: novosti, mneniya, obuchenie [Neonatology: News, Opinions, Training]. 2016; Vol. 2: 61-6. (in Russian)
15. Shchegolev A.I., Mishnev O.D., Tumanova U.N., Shuvalova M.P. Neonatal sepsis as a cause of perinatal mortality in the Russian Federation. Mezhdunarodnyy zhurnal prikladnyh i fundamental'nyh issledovanij [International Journal of Applied and Basic Researches]. 2016; Vol. 5 (pt 4): 589-95. (in Russian)
16. Nizyaeva N.V., Volkova Yu.S., Mullabaeva S.M., Shchegolev A.I. The methodical bases for placental tissue examination and the optimization of material pre-preparation regimens. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2014; Vol. 8: 10-8. (in Russian)
17. Zubkov V.V., Baybarina E.N., Ryumina I.I., Degtyarev D.N. Diagnostic value of the sings of neonatal pneumonia. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2012; Vol. 7: 68-73. (in Russian)
18. Shchegolev A.I., Dubova E.A., Pavlov K.A. The morphology of the placenta. Moscow, 2010: 48 p. (in Russian)
19. Ghaheh H., Feizi A., Mousavi M., Sohrabi D., et al. Risk factors of placental abruption. J Res Med Sci. 2013; Vol. 18: 422-6.
20. Moore A., Enquobahrie D.A., Sanchez S.E., Ananth C.V., et al. A genome-wide association study of variations in maternal cardiometa-bolic genes and risk of placental abruption. Int J Mol Epidemiol Genet. 2012; Vol. 3: 305-3.
21. Kiryushchenkov P.A., Khodzhayeva Z.S., Tetruashvili N.K., Don-nikov A.E., et al. Significance of plasminogen activator inhibitor type 1 gene (serpine1: 5g>4g) polymorphism in chorionic detachment and placental abruption in early pregnancy. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2012; Vol. 5: 34-37. (in Russian)
22. Baumann P., Blackwell S.C., Schild Ch., Berry S.M., Friedrich H.J. Mathematic modeling to predict abruptio placentae. Am J Obstet Gynecol. 2000; Vol. 183: 815-22.
23. Grebneva O.S., Zilber M.Yu., Agayan H.G. Changes of the he-mostasis in patients with placenta abruption their relationship with inherited thrombophilia. Vestnik Ural'skoj medicinskoj akademicheskoj nauki [Journal of Ural Medical Academic Science]. 2015; Vol. 3: 26-9. (in Russian)
24. Alexander J.M., Wortman A.C. Intrapartum hemorrhage. Obstet Gynecol Clin North Am. 2013; Vol. 40: 15-26.
