CC BY
55
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 9. 2007. Вып. 4. Ч. II
A.A. Матвеева
РОЛЬ ОЦЕНКИ В ВЫЯВЛЕНИИ МНОГОУРОВНЕВЫХ ОТНОШЕНИЙ ВНУТРИ КАТЕГОРИИ «СВОЙ - ЧУЖОЙ»
Целью данной статьи является исследование отношений между компонентами категории «свой - чужой» и изучение роли оценки в выявлении данных отношений. «Свой - чужой» - это универсальная семантическая категория, основывающаяся на делении социума на две группы: «мы» и «они». Часть социума, определяемая как «мы», имеет общие черты, точки соприкосновения. «Свой - это тот, кто близок тебе, является как бы вторым «я» [1, 64]. Часть социума, определяемая как «они», характеризуется чуждостью, враждебностью. «В слове «чужой» содержится мысль о странном и непонятном» [1, 64].
Оценка является одним из маркеров категории «свой - чужой». Это утверждение находит свое отражение в концепциях В.В. Ждановой, Л.А. Сергеевой и других лингвистов и подтверждается анализом практического материала. «В сфере оценки... проявляются аксиологические архетипы, которые уже не осознаются носителями языка и которые можно обнаружить при изучении языковой картины мира (.. .«чужой - плохо»...)» [2,14], «...B противопоставлении «своего»... и «чужого» все «свое» оценивается позитивно..., а все «чужое» - негативно» [3, 157-158].
Анализ практического материала позволяет выделить два способа представления оценки при выражении категории «свой - чужой»: эксплицитный и имплицитный. Эксплицитные оценочные характеристики маркируют категорию «свой - чужой», обретая свое воплощение в языковых единицах, содержащих оценочный компонент в своей семантической структуре. Имплицитная оценка находит свое выражение в языковых единицах, приобретающих оценочность в условиях определенного контекста.
Как показывает исследование, категория «свой - чужой» характеризуется сложными внутрикатегориальными отношениями. Отношения между компонентами категории («свой» и «чужой») можно выразить в соответствии с двумя способами представления «форм бытия вещей и явлений»: «их со-бытия, со-существования» и «процессов смены их друг другом, продолжительности их существования» [4, 838], Отношения между компонентами «свой» и «чужой» в аспекте их «со-существования» можно представить, опираясь на корреляцию части и целого, что позволяет выявить два вида внутрикатегориальных отношений, основывающихся на вариациях восприятия объекта как «своего» / «чужого»: «свой» / «чужой» целостно (объект воспринимается как «свой» / «чужой» целиком) и «свой» / «чужой» частично (объект воспринимается по одному параметру как «свой», а по другому параметру как «чужой»). Отношения между компонентами «свой» и «чужой» в аспекте «смены их друг другом, продолжительности их существования» можно представить, взяв за основу временную корреляцию, что позволяет выявить два других вида отношений внутри категории «свой - чужой»: «свой» / «чужой» постоянно (объект воспринимается как «свой» / «чужой» вне временных границ) и «свой» / «чужой» временно (наличествуют временные границы восприятия объекта как «своего» / «чужого»). Объединение двух подходов позволяет предложить итоговую классификацию отношений внутри категории «свой - чужой»:
© A.A. Матвеева, 2007
«свой» / «чужой» постоянно и целостно; «свой» / «чужой» временно; «свой» / «чужой» частично.
Оценочный фактор играет важную роль в выявлении отношений между компонентами «свой» и «чужой». Оценка является значимым критерием, определяющим «своих» и «чужих». Оценка выявляет степень реализации каждого компонента категории (целостная реализация компонента «свой» или «чужой» или частичная реализация указанных компонентов с выявлением по скольким и каким именно параметрам объект воспринимается как «свой», а по скольким и каким именно параметрам - как «чужой»). Оценка также фиксирует положение компонентов на временной шкале (стабильное восприятие объекта в качестве «своего» / «чужого» или момент смены компонентов на временной шкале - со «своего» на «чужой» или с «чужого» на «свой»).
Представляется необходимым рассмотреть указанные отношения подробнее. Для этого следует привлечь анализ практического материала, В проводимом исследовании широкое применение находит контекстуальный анализ, где контекст понимается как «ситуация, события или информация, которые относятся к чему-либо и помогают лучше понять это» («the situation, events, or information that are related to something, and that help you to understand it better») [5, 292]. В широкой трактовке контекст включает в себя данные экстралингвистического плана и данные лингвистического плана. В проводимом анализе находит отражение классификация видов информации в тексте, предложенная И.Р. Гальпериным, согласно которой в тексте выделяются содержательно-фак-туальная информация (СФИ), содержательно-подтекстовая информация (СПИ) и содержательно-концептуальная информация (СКИ) [6, 27]. Содержательно-фактуальная информация - это сообщения о фактах, событиях, процессах; содержательно-подтексто-вая информация - это информация, выводимая из содержательно-фактуальной информации; содержательно-концептуальная информация - это информация, заложенная автором в основу произведения [6, 27-29].
Прежде чем приступить к анализу примеров из художественной литературы, обосновывающему приведенные ранее утверждения, следует отметить, что нередко категория «свой - чужой» выражается при участии комплекса факторов, среди которых помимо оценочного фактора важную роль играют дейктические элементы («.he», «she», «that», «those» и т.д.). Поскольку целью данной статьи является исследование роли оценочного фактора в реализации категории «свой - чужой», участие дополнительных факторов в выражении исследуемой категории не освещается подробно.
1. «Свой» / «чужой» постоянно и целостно. Объект воспринимается как «свой» или «чужой» целиком и вне временных границ. Примером реализации данного вида с помощью оценочного маркера, а именно эксплицитной и имплицитной оценки (дополняемого дейктическим маркером), может служить текст, охватывающий значительную часть романа «Ярмарка тщеславия» - с. 367-672 (e.g.(l)). После гибели своего мужа Амелия Седли/Озборн осталась с маленьким сыном Джорджи, Забота о сыне стала смыслом всей ее жизни, что подтверждается содержанием всего анализируемого текста. Можно привести следующий пример чрезвычайной заботы Амелии о сыне:
E.g.: Between Mrs. Sedley and her daughter there was a sort of coolness about this boy, and a secret jealousy - for one evening in George's very early days, Amelia, who had been seated at work in their little parlour scarcely remarking that the old lady had quitted the room, ran up-stairs instinctively to the nursery at the cries of the child, who had been asleep until that moment, and there found Mrs. Sedley
in the act of surreptitiously administering Daffy's Elixir to the infant. Amelia... seized the baby out of her mother s arms, and then grasped at the bottle, leaving the old lady gaping at her, furious, and holding the guilty tea-spoon.
Amelia flung the bottle crashing into the fire-place. «I will not have baby poisoned, mamma,» cried Emmy, rocking the infant about violently with both her arms round him, and turning with flashing eyes at her mother.
«Poisoned, Amelia!» said the old lady; «this language to me?»
«He shall not have any medicine but that which Mr. Pestler sends for him. He told me that Daffy's Elixir was poison» [7, 370].
Содержательно-фактуальная информация, извлекаемая из приведенного отрывка, показывает, что Амелия считает любое лекарство, кроме предписанных лечащим врачом, ядом для ребенка. Благополучие сына важнее для Амелии, чем добрые взаимоотношения с матерью.
Общеизвестно, что для большинства матерей их ребенок является самым лучшим в мире. Амелия Седли/Озборн не является исключением. Она не только выражает подобную оценку своего ребенка эксплицитно: and then she began to think as usual, how her son was the handsomest, the best, and the cleverest boy in the whole world [7, 644]; «This is my boy, Rebecca, « Mrs. Osborne said - as much as to say, Can the world produce anything like that? [7, 650], но и имплицитно подчеркивает на протяжении всего романа, что сын является для нее лучшим на земле. Все действия Амелии подтверждают максимально высокую позитивную оценку по отношению к сыну. Содержательно-подтекстовая информация, лежащая в основе содержательно-фактуальной информации, извлеченной из анализируемого отрывка, показывает, что Амелия оценивает своего ребенка как лучшего на земле. Позитивная оценка, как отмечает В.В. Жданова, способствует выражению понятия «свой» [3, 158]. Компонент «свой» маркируется в анализируемом тексте не только с помощью оценки (целостность которой подтверждается суперлативами, в изобилии встречающимися в характеристике Амелией своего сына: the handsomest, the best, the cleverest), но и с помощью дейксиса: дейктическое местоимение «ту», используемое Амелией, когда она представляет своего сына, свидетельствует о принадлежности Джорджи к самому центру личного пространства Амелии - Джорджи не просто принадлежит к кругу «своих», а занимает в нем одно из центральных мест.
Итак, оценочный маркер, дополняемый дейктическим маркером, наглядно демонстрируют присутствие в анализируемом примере категориального члена «свой». Джорджи является для Амелии «своим». Поскольку в романе отсутствует какое-либо указание на негативную оценку Джорджи своей матерью или ослабление позитивной маркированности (всепоглощающая забота Амелии о сыне наблюдается с момента его рождения вплоть до последних страниц романа, где автор прощается со своими героями), а также не выявляются дейктические элементы, свидетельствующие о вынесении коммуниканта за пределы личного пространства («that», «there» и т.д.), можно сделать вывод, что Джорджи является для матери «своим» постоянно и целостно.
2. «Свой» / «чужой» временно. Примером реализации данного вида с помощью оценочного маркера, а именно эксплицитной оценки, могут служить некоторые текстовые отрывки из уже процитированного романа «Ярмарка тщеславия» - с. 161-162, 195 (e.g. (2)). Мистер Озборн и мистер Седли некогда были друзьями. Однако, после того как мистер Седли разорился, Озборн возненавидел его и инициировал вражду. Бывшие
друзья стали злейшими врагами. Смена вектора в восприятии другого человека со «своего» на «чужой» прослеживается в следующем высказывании мистера Озборна:
(1): ...that the name of those Sedleys never be mentioned here, sir - not one of the whole damned lot of 'em, sir [7,195]
и в нижеприведенном текстовом отрывке:
(2): Ofall Sedley's opponents in his debates with his creditors which now ensued, and harassed the feelings of the humiliated old gentleman so severely, that in six weeks he oldened more than he had done for fifteen years before - the most determined and obstinate seemed to be John Osborne, his old friend and neighbour - John Osborne, whom he had set up in life - who was under a hundred obligations to him - and whose son was to marry Sedley's daughter...
When one man has been under very remarkable obligations to another, with whom he subsequently quarrels, a common sense of decency, as it were, makes of the former a much severer enemy than a mere stranger would be. To account for your own hard-heartedness and ingratitude in such a case, you are bound to prove the other party's crime. It is not that you are selfish, brutal, and angry at the failure of a speculation - no, no - it is that your partner has led you into it by the basest treachery and with the most sinister motives. From a mere sense of consistency, a persecutor is bound to show that the fallen man is a villain - otherwise he, the persecutor, is a wretch himself [1, 161].
... Then Osborne had the intolerable sense of former benefits to goad and irritate him: these are always a cause of hostility aggravated. Finally, he had to break offthe match between Sedley s daughter and his son; and as it had gone very far indeed, and as the poor girl s happiness and perhaps character were compromised, it was necessary to show the strongest reasons for the rupture, and for John Osborne to prove John Sedley to be a very bad character indeed [7, 162].
Оценочный фактор представлен в анализируемых отрывках эксплицитно. Прежде Седли и Озборн были друзьями (об этом свидетельствует СФИ из исследуемых отрывков). Лексема «friend» обладает ярко выраженной позитивной коннотацией. Положительная коннотация способствует выражению идеи «свой» [3,158]. Теперь Седли и Озборн - враги, что составляет СФИ исследуемых текстов. Лексемы «damned», «епету», «stranger», «crime», «basest», «treachery», «sinister», «villain», «bad» содержат негативный оценочный компонент в своей семантической структуре. Отрицательная коннотация способствует выражению идеи «чужой» [2,14; 3,158; 8, 95]. Джон Седли и Джон Озборн, некогда «свои», стали «чужими» друг для друга.
Помимо оценочных средств, существенный вклад в выражение понятия «чужой» в анализируемых отрывках вносят дейктические средства, Мистер Озборн использует по отношению к Седли слова «those»,«'ет» и тем самым подчеркивает, что семья Седли принадлежит к кругу «чужих»,
3. «Свой» / «чужой» частично, В данной ситуации объект воспринимается по одному параметру как «свой», а по другому - как «чужой». Количество параметров при этом не ограничено.
Примером реализации данного вида с помощью оценки может служить текст из романа «Ночь нежна» - с. 3-35 (e.g.(3)). Дика Дайвера и Франца Грегоровиуса объединяет профессия: они оба врачи-психиатры. Герои обсуждают профессиональные вопросы, полностью полагаясь на профессионализм другого (с. 8-23), что предполагает высокую оценку профессиональных способностей друг друга. Кроме того, Дик и Франц оказывают взаимную поддержку в житейских делах, что имплицирует позитивную оценку друг
друга в личностном плане. Так, Франц крайне обеспокоен решением Дика жениться на бывшей пациентке психиатрической лечебницы:
«I'm half in love with her - the question of marrying her has passed through my mind.» «Tch! Tch!» uttered Franz.
«Wait,» Dohmler warned him. Franz refused to wait: «What! And devote half your life to being doctor and nurse and all - never! I know what these cases are. One time in twenty it's finished in the first push - better never see her again!' [9, 35].
Франц проявляет заботу и беспокойство о дальнейшей судьбе Дика, что говорит о наличии не только профессиональной сплоченности, но и дружеского участия. Такие аспекты отношения друг к другу как забота, желание оказать помощь предполагают имплицитно выраженную положительную оценку. Позитивная оценка способствует выражению идеи «свой» [3, 158]. Следовательно, можно сделать вывод о том, что Франц и Дик являются «своими» по параметру одинаковой профессиональной принадлежности и вытекающей из нее дружеской привязанности.
Однако, герои являются друг для друга «чужими» по параметру национальности. Дик Дайвер - американец (с. 32), Франц Грегоровиус - уроженец кантона Во (с. 7). СПИ, содержащаяся в следующих двух отрывках, позволяет выявить некоторое отчуждение между героями, вызванное разной национальной принадлежностью,
(1): «I've only got one, Franz, and that's to be a good psychologist - maybe to be the greatest one that ever lived.»
Franz laughed pleasantly, but he saw that this time Dick wasn't joking.
«That's very good - and very American,» he said. «It's more difficult for us.» He got up and went to the French window. 7 stand here and I see Zbrich - there is the steeple of the Gross-Mbnster. In its vault my grandfather is buried. Across the bridge from it lies my ancestor Lavater, who would not be buried in any church. Nearby is the statue of another ancestor, Heinrich Pestalozzi, and one of Doctor Alfred Escher. And over everything there is always Zwingli - I am continually confronted with a pantheon of heroes [9, 24].
(2): «All right,» Franz answered. «You are an American. You can do this without professional harm. I do not like these generalities. Soon you will be writing little books called «Deep Thoughts for the Layman», so simplified that they are positively guaranteed not to cause thinking. If my father were alive he would look at you and grunt, Dick [9, 32].
В первом отрывке Франц противопоставляет представителей собственной нации («us») и американцев. Оценочное отношение прочитывается на уровне импликации: между двумя нациями проводится грань («мы» и «они»). Отрывок не содержит негативной коннотации (даже в имплицитном представлении), но пояснение, почему стать лучшим из лучших швейцарцу труднее, чем американцу, опирается на перечисление гениальных предшественников (что подспудно предполагает мысль «американцам нетрудно хвастаться - их нация не породила гениев, с которыми можно бы было себя сравнивать, и они даже не представляют себе всю трудность задачи стать лучшим»), и это позволяет предположить, что Франц Грегоровиус имплицирует, что его нация лучше. Можно сделать вывод, что оценочный компонент в первом отрывке присутствует, но это не жесткое противопоставление «позитивная коннотация в отношении своей нации vs негативная коннотация в отношении другой нации», а скорее легкая оппозиция безусловно положительной оценки в отношении своей нации (с чувством
гордости за нее) и слегка ироничного, добродушно-насмешливого отношения к другой нации (они неплохие, но мы лучше).
Во втором отрывке оценочные акценты расставлены чуть резче. Высказывание «I do not like these generalities» и упоминание отца, который бы не одобрил слов Дика, предполагают определенную степень отчуждения и вполне уловимый оттенок негативной оценки (хотя и беззлобной). Все вышеперечисленное позволяет сделать вывод о том, что Дик Дайвер и Франц Грегоровиус относятся друг к другу как к частично «своим», а частично «чужим» - они являются «чужими» по параметру национальности и «своими» по параметру профессиональной принадлежности и последовавшей за ней дружеской привязанности.
Исследование показало, что внутри категории «свой - чужой» наличествуют сложные отношения. Это обусловливается тем, что помимо стабильного восприятия объекта в качестве «своего» / «чужого», существуют и иные аспекты отношения к объекту (изменение отношения на противоположное или восприятие объекта в одном отношении как «своего», а в другом отношении как «чужого»), Вследствие этого можно выделить следующие измерения внутри категории «свой - чужой»: «свой» / «чужой» постоянно и целостно, «свой» / «чужой» временно; «свой» / «чужой» частично.
При существующей многовариантности отношений внутри категории «свой-чужой» оценка становится важнейшим критерием, определяющим «своих» и «чужих». Она способствует выявлению степени реализации каждого компонента категории (целостная реализация компонента «свой» или «чужой» или частичная реализация данных компонентов), определению положения компонентов на временной шкале (постоянное восприятие человека как «своего» или «чужого» либо изменение в восприятии со «своего» на «чужой» или с «чужого» на «свой»).
Вместе с тем, в процессе анализа текстового материала определяется, что оценка - это не единственный маркер категории «свой - чужой» (например, маркером также может служить дейксис) и, соответственно, не единственное средство выявления многоуровневых отношений внутри данной категории. Однако, как показывает контекстуальный анализ текстовых отрывков, оценка является одним из наиболее значимых маркеров и одним из центральных средств, участвующих в выявлении отношений внутри категории «свой - чужой», которое организует вокруг себя другие средства.
Литература
1 .Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб., 2000. 326 с.
2. Сергеева JI.A. Проблемы оценочной семантики. М., 2003. 140 с.
3. Жданова В.В. Пословицы и поговорки как источник изучения русского культурно-языкового сознания // Культурные слои во фразеологизмах и дискурсивных практиках / Отв. ред. В.Н. Телия. М., 2004. С. 151-160.
4. Всемирная энциклопедия: Философия / Главн. науч. ред. и сост. A.A. Грицанов. М.; Мн., 2001. 1312 с.
5. Longman dictionary of contemporary English. Longman Group Ltd, 1995. 1668 p.
6. Гальперин И.P. Текст как объект лингвистического исследования. M., 1981. 138 с.
7. Thackeray W.M. Vanity Fair. London, 1994. 672 p.
8. Донец П.H. К вопросу об исследовательской единице межкультурной коммуникации // Вопросы языкознания. 2004. № 6 . С. 93-99.
9. FitzgeraldF.S. Tender is the night. London, 1997. 392 p.
