CC BY
253Евразийская интеграция: социально-политические и социально-культурные процессы развития ^^^^^^^^^^^^^^
И.А. СЕЛЕЗНЕВ кандидат социологических наук, доцент, старший научный сотрудник ИСПИ РАН*
Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности стран Средней Азии
В предыдущей статье было рассмотрено значение институциональных структур, таких как ЕАЭС, ОДКБ, ШОС, БРИКС, в процессе евразийской интеграции1. В данной работе речь пойдет о функциональных ролях интеграционных структур региональной безопасности - ОДКБ и ШОС, применительно к обеспечению обороноспособности государств Средней Азии. Следует напомнить, что Казахстан, Киргизия, Таджикистан - члены ОДКБ; Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан - члены ШОС. Туркмения остаётся нейтральным, неприсоединившимся к блокам государством.
Основными угрозами региональной безопасности в Средней Азии остаются: деятельность экстремистских организаций, направленная на дестабилизацию внутренней обстановки в странах региона; создание и деятельность незаконных вооруженных формирований; распространение и транспортировка наркотиков, рост влияния наркомафии; незаконный оборот оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и т.п.; социально-политическая нестабильность в странах региона; наличие вблизи границ очагов военных конфликтов; распространение влияния международных террористических организаций, усиление позиций религиозного экстремизма.
*Селезнёв Игорь Александрович, e-mail: [email protected]
1 См.: Селезнёв И.А. Роль институциональных структур в процессе евразийской интеграции // Социально-гуманитарные знания, 2016, № 6.
Ответы на эти угрозы ищут как через национальные силовые структуры, так и через функционально отвечающую за коллективную безопасность и координацию оборонной политики Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В 2009 г. была усилена военная компонента ОДКБ, созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР).
Очередной саммит ОДКБ прошел 14 октября 2016 г. в Ереване. Одной из главных тем встречи стало обсуждение аспектов коллективной безопасности до 2025 г. В частности, был определён перечень сохраняющихся угроз странам-участницам ОДКБ: вербовка в ряды террористических организаций, международный терроризм, разжигание межрелигиозной и межэтнической розни, наличие неурегулированных территориальных споров с соседними государствами, неконституционное изменение государственного строя. Для противостояния этим угрозам лидеры государств договорились совершенствовать обороноспособность стран ОДКБ, расширять военно-техническое сотрудничество, активизировать кооперацию в борьбе с терроризмом, улучшать взаимодействие по охране границ. Также было принято решение о создании единого списка организаций, признанных террористическими в странах ОДКБ. Существенным практическим итогом встречи стало создание Центра кризисного реагирования ОДКБ, который будет взаимодействовать с национальными силовыми структурами стран ОДКБ1.
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) не является военно-политическим блоком, но исходя из её уставных целей и задач «совместное обеспечение и поддержание мира, безопасности и стабильности в регионе» периодически выходит на повестку дня2. В рамках ШОС учрежден даже координирующий орган по проблемам региональной безопасности - действующая на постоянной основе Региональная антитеррористическая структура (РАТС) в Ташкенте. Но уже приходилось отмечать определённые организационные дисфункции вследствие дублирования, поскольку параллельно существует и Антитеррористический центр ОДКБ в Бишкеке3.
1 См.: Страны ОДКБ усилят борьбу с терроризмом // Известия, 14.10.2016 г. [URL: http://izvestia.ru/news/638495]
2 См.: ШОС [URL: http://ria.ru/infografika/20150708/1120666045.html]
3 См.: Селезнёв И.А. Роль институциональных структур в процессе евразийской интеграции // Социально-гуманитарные знания, 2016, № 6, с. 217.
В первую очередь угроза экстремизма и терроризма в республиках Центральной Азии связана с религиозным фактором, распространением мусульманского радикализма (его еще называют «политическим исламом», «исламизмом», «джихадизмом»). Радикальный исламизм, находящийся в подполье, готов подняться в случае любой политической дестабилизации и активно использует социальные проблемы для дискредитации светских правящих режимов. К сожалению, в странах Средней Азии для этого имеются все необходимые социально-экономические условия (бедность, коррупция, имущественное неравенство, безработица и т.п.). Тем более что уже сейчас исламские организации в Средней Азии пользуются международной финансовой и, возможно, военной поддержкой.
Наиболее мощным вооруженным экстремистским формированием, которое продолжает действовать в регионе, остаётся «Исламская партия (движение) Туркестана» - ИПТ (в 1996-2002 гг. была известна как «Исламское движение Узбекистана»)1. ИПТ ставит своей целью вооруженную борьбу с властями Узбекистана и других стран Средней Азии за свержение светской власти и установление шариатского правления. Деятельность ИПТ связана практически со всей террористической активностью и вооруженными мятежами в регионе в постсоветский период.
Отношения внутри ИПТ не лишены противоречий, связанных с амбициями главарей вооруженных групп и полевых командиров. Так, в свое время в рядах ИПТ произошел раскол и выделилась боевая группа «Исламский джихад - джамаат моджахедов» (известна также как «Союз исламского джихада», «Группа исламского джихада», «Иттихад исламского джихада»)2. Данная группировка провозгласила себя филиалом Аль-Каиды3, что связано с поиском террористами источников финансирования и новых рекрутов из числа радикальных исламистов. Ведь сочувствующие круги «нефтяных монархий Залива» подпитывали деньгами Аль-Каиду и само это название было привлекательно для сторонников джихадизма. Но с началом войны в Сирии ситуация изменилась - новым прив-
1 Запрещенная в России террористическая организация.
2 Запрещенная в России террористическая организация.
3 Запрещенная в России террористическая организация.
лекательным лозунгом стал «Халифат», «Исламское государство» (ИГ)1. Именно «Халифат» получает поддержку от сочувствующих «нефтяных шейхов» (и не только от них), именно в ИГ на «джихад» устремились экстремисты.
Неудивительно, что в погоне за дополнительным финансированием новый лидер ИПТ У. Гази заявил о присоединении своей организации к ИГ. Скорее всего, «победное шествие» «Халифата» может осуществляться путём присяги местных исламских террористов ИГ. Так, еще в марте 2015 г. в интернете появилось видео, на котором представители ИПТ присягают представителю «Халифата» в провозглашенном «вилаяте Хорасан» (территориальное отделение ИГ в Афганистане и Пакистане). В этом отношении ИГ представляет в перспективе серьезную угрозу для постсоветских государств Средней Азии. В рядах ИГ воюет большое количество выходцев из этих стран. Очень показательной стала история с изменой командира ОМОН МВД Таджикистана подполковника Г. Халимова, который в 2015 г. бежал на территорию ИГ, а с сентября 2016 г. стал военным министром ИГ, сменив убитого Т. Батирашвили, выходца из Грузии (также известного под псевдонимом Абу Умар аш-Шишани).
Отдельную проблему представляет рост влияния наркомафии, в частности угроза симбиоза криминалитета, занятого транспортировкой наркотиков, с террористическими группами. В последние годы практически во всех странах региона наблюдается рост числа наркозависимых, что связывается экспертами с нерешенностью проблемы поставки наркотиков из Афганистана. Социально опасной проблемой становится формирование «наркоидеологии джихада», идеологическое обоснование наркоторговли, которая стала рассматриваться как один из действенных инструментов борьбы с Западом и их союзниками. Можно найти и примеры финансирования террористической деятельности из средств, полученных от продажи героина.
Итак, процесс распространения мусульманского экстремизма в регионе, подстегиваемый социально-экономической ситуацией, остается достаточно насущной угрозой. В зоне опасности находятся и Узбекистан, и Таджикистан, и Кир-гизстан, и Туркменистан, и Казахстан.
1 Запрещенная в России террористическая организация.
В Узбекистане, где и при И. Каримове и после избрания президентом республики Ш. Мирзиёева от явного всплеска исламизма общество удерживают лишь силовые структуры, в случае ослабления центральной власти сценарий стремительной и массовой радикализации молодежи более чем возможен. Узбекистан, демонстрируя «многовекторность» во внешней политике, будучи одним из государств-основателей ОДКБ, то включался в деятельность этого союза, то покидал его (последний раз Узбекистан заявил о приостановке участия в ОДКБ в 2012 г.) Тем не менее эта страна сохраняет членство в ШОС и продолжает сотрудничество по линии силовых структур в рамках РАТС.
Киргизстан находится в зоне риска из-за южной части страны, которая традиционно наиболее исламизирована и в недостаточной степени развита. Там активно действуют вербовщики экстремистских организаций. На территории этой страны размещена объединенная российская военная база, выступающая в роли фактора безопасности: авиационная база КСОР ОДКБ в г. Кант, испытательная военно-морская база в г. Каракол, узел связи в поселке Чалдовар и автономный сейсмический пункт в г. Майлуу-Суу.
Однако, по заявлению президента страны А. Атамбаева, хотя Россия останется стратегическим партнером Киргизии, но в военном плане республика должна опираться на свои собственные силы, и после окончания срока действия договора российская база «должна будет уйти» с территории Киргизии1. Это заявление, сделанное 1 декабря 2016 г., вызвало широкий резонанс среди специалистов. Напомним, что в 2014 г. под предлогом истечения срока договора Киргизия свернула американскую базу в аэропорту «Манас», которая использовалась как транспортный узел для переброски войск и техники США в Афганистан. И в качестве гарантий вывода американской базы Киргизией были получены от России внушительные средства, а также был списан долг в размере 189 млн. долл. Но, как отмечают эксперты, последствия вывода российских военных с территории Киргизии чреваты серьезным ухудшением обстановки в стране. И если президент Атамбаев сделал это заявление не ради того, чтобы выпросить у Москвы новые инвестиции, то
1 См.: Атамбаев: российская база "должна уйти" из Киргизии, когда истечет договор. [URL: http://ria.ru/world/20161201/1482575128.html]
безопасность Киргизии вызывает беспокойство. Ведь тогда под угрозу будет поставлено сотрудничество с Россией несмотря на все заверения Атамбаева о сохранении партнерства, а также с ОДКБ, поскольку база существует на основе соглашений именно в рамках этой структуры, а это -угроза не только отдельно взятой стране, но всему региону1.
Тем не менее стоит отметить и плодотворный опыт взаимодействия спецслужб в борьбе с экстремизмом. Эксперты уже предупреждали об опасности распространения исламизма среди трудовых мигрантов из Средней Азии, определенный сегмент которых является социальной базой и источником финансирования радикальных исламистских организаций2. После теракта в метро Санкт-Петербурга в апреле 2017 г. проблема была озвучена и на официальном уровне: директор ФСБ России А. Бортников признал, что основной костяк террористических групп составляют граждане СНГ, прибывшие в Россию в потоках трудовой миграции, и призвал принять меры по повышению ответственности должностных лиц, контролирующих соблюдение миграционного законодательства, и бизнес-структур, использующих труд мигрантов3. Ранее появлялись сообщения о разоблачении и задержании осенью 2016 г. сотрудниками ФСБ и МВД России группы экстремистов, выходцев из стран Средней Азии, связанных с ИГ и готовивших теракты в Петербурге. Операция проходила при активном участии спецслужб Киргизии и Узбекистана4. Так складывается практика координации сотрудничества правоохранительных органов в рамках соответствующих структур ОДКБ и ШОС.
Что касается Таджикистана, то там ситуация схожа по неустойчивости с Киргизией. В Таджикистане риск дестабилизации связан с внутренними политическими противоречиями. Тем более что на Таджикистан больше всего влияет фактор Афганистана. Афганистан, длительное время принимая экстремистов из стран постсоветского пространства,
1 См.: Петрова Е. Дружба дружбой, а базы - врозь [URL: http://rusplt.ru/poli-cy/drujba-drujboy-bazyi-28820.html]
2 См.: Диков А.Б. Проблема исламизма в контексте миграционной политики России // Противодействие терроризму. Проблемы XXI века - Counter-Terrorism, 2016, № 3, с. 19.
3 См.: Глава ФСБ назвал трудовых мигрантов из СНГ костяком групп террористов. [URL: http://www.rbc.ru/politics/11/04/2017/58ec92ea9a79477def3267f1]
4 См.: Задержанные ФСБ боевики готовили взрывы в торговых центрах Петербурга. [URL: http://www.tvc.ru/news/show/id/104500]
превратился в базу основных террористических организаций в Центральной Азии. Как свидетельствуют события в Горно-Бадахшанской области, произошла радикализация местной оппозиции, которая готова к открытому вооруженному противостоянию режиму1. Вместе с тем можно отметить, что в противостоянии террористической угрозе Таджикистан надеется на помощь союзников по ОДКБ и ШОС. В частности, в обеспечении обороноспособности Республики Таджикистан трудно недооценить роль российской 201-й военной базы. Однако и в определении её статуса возникали сложности. Так, в июле 2012 г. Россия обвинила таджикские власти в выдвижении неприемлемых условий продления аренды базы и приостановила её финансирование. Тем не менее в результате переговоров между Россией и Таджикистаном срок пребывания базы продлён до 2042 г. Помимо этого в Таджикистане размещен еще один российский военный объект - находящийся близ г. Нурек оптико-электронный комплекс «Окно» системы контроля космического пространства, подчинённый ВКС РФ.
Что касается нейтральной Туркмении, до сих пор не участвующей ни в одной из региональных международных организаций, то вовлечение её в орбиту ШОС было бы перспективным как с точки зрения определённых деловых кругов России, связанных с нефтегазовым комплексом, так и КНР. Тем более что Россия и Китай упоминаются переизбранным на свой пост президентом страны Г. Бердымухамедовым в качестве главных стратегических партнёров Туркмении2.
Интерес Китая связан в значительной степени с серьёзными капиталовложениями в разработку газового месторождения в Южном Иолотане (Галкыныш) и, соответственно, с необходимостью сохранения стабильности в этом государстве. Туркменистан может стать потенциальной жертвой исламских экстремистов, поскольку на фоне сложной социально-экономической ситуации, снижения уровня жизни большей части населения, включая молодежь, в стране накапливается неблагополучие в религиозной сфе-
1 См.: ГусевЛ.Ю. Борьба с экстремизмом и терроризмом в странах Центральной Азии // Современные евразийские исследования, 2016, вып. 2, с. 64-77.
2 См.: Бердымухамедов назвал Россию первой из стратегических партнеров Туркмении. [URL: https://ria.ru/world/20170219/1488314702.html/]
ре. Впервые теракты и вооруженные столкновения с исламскими террористами произошли в Ашхабаде в 2008 г., в ходе которых сотрудники МВД понесли серьёзные потери1.
По мнению экспертов, существует опасность вторжения в Туркмению вооруженных отрядов из Северного Афганистана2. Среди проживающих там туркмен много потомков басмачей, вытесненных из Туркменской ССР в ходе борьбы в 20-30-х гг. Поскольку туркмены - это «нация» племён, то говорят даже об угрозе «ливийского сценария», когда недовольные племена могут не поддержать власть в борьбе против вторгшихся из-за рубежа боевиков. Поэтому в условиях нарастания напряженности еще в 2015 г. к афганской границе было переброшено до 70% туркменской армии. При этом правительство Туркмении по соображениям, связанным с нейтралитетом, официально отрицает угрозу на афганской границе. Это создаёт сложности в организации международной помощи данному государству3. Тем не менее осознание угроз даёт себя знать, и руководство Туркмении сохраняет сотрудничество в военно-технической
сфере как с Россией, так и с другими странами.
Говоря об угрозах безопасности Казахстана, сразу отметим, что из всех государств Средней Азии он обладает наиболее стабильной политико-социальной системой и при этом достаточно сильными армией и спецслужбами, чтобы противостоять экстремизму. Но и там происходит рост влияния джи-хадизма. Также следует учитывать, что помимо деятельности салафитского подполья новой тенденцией в формировании экстремистских и террористических групп стала деятельность уйгурских сепаратистских организаций, многие из которых связаны с международным исламским экстремизмом4.
Важной составляющей интеграционных процессов является российско-казахстанское военно-техническое
1 См.: Аршинов Ю.Е., Казанцев А.А., Лапенко М.В., Притчин С.А. Каспийский регион-2025: международно-правовой статус, экономика и безопасность. Аналитический доклад / Казахстанско-российский экспертный IQ-клуб. Саратов, 2017, с. 69-70.
2 См.: ИГИЛ в Средней Азии: пришествие неизбежно. [URL: http://topwar.ru/67793-igil-v-sredney-azii-prishestvie-neizbezhno.html]
3 См.: Аршинов Ю.Е., Казанцев А.А., Лапенко М.В., Притчин С.А. Каспийский регион-2025: международно-правовой статус, экономика и безопасность. Аналитический доклад, с. 70-73.
4 См.: Гусев Л.Ю. Безопасность в странах Центральной Азии - проблемы и вызовы // Современные евразийские исследования, 2016, вып. 3, с. 7-12.
сотрудничество. Между военными ведомствами России и Казахстана в рамках достигнутых соглашений проводятся совместные военные учения на территории двух государств попеременно. Казахстан активно вовлечен в работу ОДКБ, в частности в учения КСОР1. По линии ШОС Казахстан участвует в укреплении антитеррористического потенциала организации, в том числе посредством участия в совместных контртеррористических учениях.
Участие Казахстана в евразийских интеграционных структурах нашло отражение в Военной доктрине республики, определяющей в качестве приоритетных направлений международного военного сотрудничества формирование «нормативной правовой базы в сфере военного и военно-технического сотрудничества с государствами-членами ОДКБ, исходя из необходимости консолидации усилий по созданию единого оборонного пространства и обеспечению коллективной военной безопасности, а также дальнейшего развития сил и средств ОДКБ» и «углубление стратегического партнерства в рамках ШОС на основе общих военно-политических интересов»2.
Однако несмотря на плодотворное сотрудничество, по мнению ряда экспертов, Россия и Казахстан выступают не как партнеры, а как конкуренты. Как отмечается, количество предложений по интеграции подменяет само качество сотрудничества между нашими странами3. А конкуренцию эту порождает продолжающееся сотрудничество Министерства обороны Республики Казахстан со странами НАТО. В рамках программы «Партнерство во имя мира» США участвовали в переоснащении вооруженных сил Казахстана, поставках техники, подготовке военных кадров. Несколько поколений курсантов из Казахстана получали подготовку в различных вузах стран НАТО, но если курсант изучал американский зенитный ракетный комплекс «Пэтриот», то как он сможет использовать технику ПВО российского производства, стоящую на вооружении в его воинской части? В 2008 г. США даже предлагали Казахстану в рамках проекта «Каспийский
1 См.: Цыплин В.Г. Современный этап военного сотрудничества России и Казахстана // Современные евразийские исследования, 2015, вып. 2. с. 78.
2 Военная доктрина Республики Казахстан. [URL: http://military-kz.ucoz.org/index/voennaja_doktrina_kazakhstana/0-47]
3 См.: Гусев Л.Ю. Сотрудничество России и Казахстана в области безопасности. [URL: http://old.mgimo.ru/news/experts/document188967.pdf]
страж» разместить в казахстанской части акватории Каспия радиолокационную станцию, которая бы стала элементом американской системы ПРО1. Это неудивительно, поскольку Военная доктрина Казахстана в числе приоритетов международного военного сотрудничества наряду с «углублением стратегического партнерства» в рамках ОДКБ и ШОС называет также и «расширение сотрудничества в военной и военно-технической областях» с США и государствами Евросоюза2. Подводя итог, мы можем отметить, что применительно к сфере интеграции стран среднеазиатского региона в оборонной области существуют те же проблемы, что и в других сферах евразийской интеграции. Процесс интеграции носит не всегда последовательный характер несмотря на порой очевидную взаимовыгодность результатов.
Селезнёв И.А. Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности стран Средней Азии. Статья посвящена проблемам обеспечения региональной безопасности среднеазиатских государств в рамках структур ШОС и ОДКБ. Только коалиционные усилия всех заинтересованных государств могут обеспечить эффективное противостояние трансграничному терроризму, вооруженному исламскому экстремизму и криминальной наркоиндустрии в регионе.
Ключевые слова: постсоветская Средняя Азия, региональная безопасность, сотрудничество, ОДКБ, ШОС, исламский экстремизм, терроризм.
Seleznev I.A. The role of the CSTO and the SCO in providing the security of the states of the Central Asia. The article is devoted to problems of building of the regional security in the Post-Soviet Central Asian states within the structures of the SCO and the CSTO. Only coalitional efforts of all interested states can provide effective resistance to the transborder terrorism and armed Islamic extremism in the region.
Keywords: Post-Soviet Central Asia, regional security, cooperation, CSTO, SCO, Islamic extremism, terrorism.
1 См.: Цыплин В.Г. Современный этап военного сотрудничества России и Казахстана // Современные евразийские исследования, 2015, вып. 2, с. 78
2 См.: Военная доктрина Республики Казахстан [URL: http://military-kz.ucoz.org/index/voennaja_doktrina_kazakhstana/0-47]
