CC BY
98
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
Д. С. Дерхо
РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ В КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА (НА ПРИМЕРЕ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ И РАВНОПРАВИЯ СТОРОН)
На примере принципа состязательности и равноправия сторон автор рассматривает деятельность Конституционного Суда РФ по нетекстуальному развитию положений Основного закона. Анализируя конституционно-правотворческий инструментарий органа конституционной юстиции и механизм его влияния на правила поведения конституционного уровня, автор подчеркивает, что нормы Конституции РФ обладают огромным регулятивным потенциалом, но при этом не способны выразить волю конституционного законодателя в каждой жизненной ситуации. В свою очередь, правовые позиции Конституционного Суда РФ являются инструментом более тонкого (предметного, адресного, динамичного) конституционно-правового воздействия, раскрывают смысл норм Основного закона, подводя конституционно-правовую основу под проверяемые на предмет соответствия Конституции РФ законоположения.
Автор приходит к выводу о том, что взятые в единстве нормы Основного закона и правовые позиции Конституционного Суда РФ обеспечивают необходимый регулятивный эффект и образуют интегративный конституционно-правовой регулятор метауровня.
Ключевые слова: конституционное право, Конституционный Суд, конституционализация законодательства, состязательность, принцип равноправия сторон, правосудие, процессуальное право
Вопросы конституционализации позитивного права в целом и его отраслей актуальны и находятся в фокусе многих теоретико-доктри-нальных исследований, по результатам которых формируется целостный правовой институт со своими предметом, методологией, эвристическим потенциалом [Кравец 2002; Крусс 2012]. Очевидно, что Конституция РФ представляет собой фактор интеграции правовой системы страны [Кравец 2017: 176]. Она воздействует на все значимые общественные отношения и их участников как непосредственно, так и через формирование законодательства, обеспечивая тем самым конституционализацию позитивного права [Боброва 2016: 59]. Таким образом, процесс конституционализации с принятием Конституции не прекращается [Смирнова 2016: 45]. Напротив, в его рамках происходят непрерывная «конкретизация и актуализация основных начал, освоение ценностей и нормативных положений Конституции РФ во внутригосударственном позитивном праве» [Кузьмин 2016: 97].
С этой точки зрения состав субъектов кон-ституционализации позитивного права является очень широким, включает в себя все органы и организации, наделенные публично-правовыми функциями, активно вовлекаемые в различные
правотворческие и правоприменительные процедуры. Ключевая роль в данном процессе принадлежит Конституционному Суду РФ [Кравец 2017: 174; Саликов 2011: 8] как государственному органу, наделенному особыми «квазиправотворческими» [Бондарь 2011: 94] полномочиями.
Конституция РФ хотя и является законом прямого действия, порой слишком универсальна для непосредственного применения при регулировании всего спектра возникающих в обществе социальных связей. Она содержит базовые (геномные) элементы гипотезы, диспозиции и санкции для любой нормы права независимо от отрасли. В таких условиях задача Конституционного Суда РФ зачастую состоит в том, чтобы «считать» этот «геном» и «синтезировать» недостающие элементы правовой нормы, достроить ее в качестве полноценного правила поведения. Поэтому деятельность национального органа конституционной юстиции несравненно шире простого толкования Основного закона и непосредственно включена в процесс конституционно-правового регулирования общественных отношений, хотя и не достигает уровня аутентичного конституционного правотворчества как формы установления новых конституционных смыслов.
При таких обстоятельствах деятельность Конституционного Суда РФ по нетекстуальному развитию положений Основного закона приобретает конституционно-правотворческий характер и становится имманентной частью парадигмы конституционного правообразования. Наряду с формально-легитимным механизмом принятия поправок к Конституции РФ и ее пересмотра она является формой удовлетворения объективно возникающей в социуме потребности в конституционно-правовой регламентации общественных отношений, одним из каналов конституционного регулирования, претворения положений Основного закона в поведении участников конституционного процесса [Хабриева 2008: 23].
Следовательно, в отличие от большинства других субъектов конституционализации национального права, Конституционный Суд РФ выступает не просто механическим проводником предписаний Основного закона в общественно-правовую реальность, но деятельным участником самого конституционно-правотворческого процесса.
Безусловно, основной объем интерпретационно-правотворческой активности Конституционного Суда РФ связан с конституционализаци-ей материальных отраслей права, которые регулируют юридическое содержание общественных отношений и поэтому должны четко соотноситься как с основами конституционного строя, так и с обусловленной положениями Основного закона правосубъектностью граждан, организаций и публично-правовых образований. Между тем нормы процессуального права определяют процедуру отправления правосудия, служат гарантией защиты прав и законных интересов участников общественных отношений, должны соответствовать конституционно заданным стандартам и ценностям, и с этой точки зрения также нуждаются в конституционализации.
Влияние актов Конституционного Суда РФ на конституционализацию отраслей процессуального права является многовекторным и разноплановым. В одних случаях орган конституционной юстиции выступает в роли «негативного законодателя», признавая норму процессуального закона не соответствующей Конституции РФ и лишая ее юридической силы (Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П). В других - раскрывает смысл заложенных в Основном законе процессуальных элементов, сопоставляя их с действующим процессуальным законодательством и определяя конституционно оправданный вариант его применения (Постановление Конституционного Суда РФ от 1 марта 2012 г. № 5-П). В третьих - создает условия, предпосылки и даже конкретные формы
последующего законодательного урегулирования обнаруженных законодательных пробелов (Постановление Конституционного Суда РФ от 19 марта 2010 г. № 7-П).
Для того чтобы достоверно оценить влияние интерпретационно-правотворческой активности Конституционного Суда РФ на развитие процессуального законодательства, его конституциона-лизацию, необходимо рассмотреть данную проблематику на конкретном примере, в качестве которого может быть взят принцип состязательности и равноправия сторон.
Так, в соответствии с ч. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. На этом простом и в то же время емком принципе строится процесс доказывания как процедурно оформленный инструмент (средство) установления истины по делу.
Между тем согласно ч. 2 ст. 118 Конституции РФ судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. При этом гражданское и административное судопроизводство осуществляется как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами, что предполагает параллельное существование большого количества нормативных правовых актов, закрепляющих, в том числе, различные нормы процессуального права (Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Гражданский процессуальный кодекс РФ, Арбитражный процессуальный кодекс РФ, Кодекс административного судопроизводства РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
Специфика каждого из видов судопроизводства, обусловленная целями и задачами соответствующей отрасли процессуального права, характером подлежащих установлению обстоятельств, особенностями состава участников судебного процесса, предопределяет объективные различия в подходе к доказыванию (поиску истины по делу), а значит и в содержании процессуальных правил. Однако такие различия не должны носить критический характер и приводить к искусственному программированию неодинаковых исходов разрешения идентичных спорных ситуаций в зависимости лишь от выбора тех или иных процессуальных правил (например, правил гражданского или арбитражного процесса). Наоборот, различия в процессуальных правилах отражают неординарность разных сфер общественной жизни, обеспечивая тем самым требуемый результат - эффективную защиту нарушенных или оспариваемых прав
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
и законных интересов граждан, организаций и публично-правовых образований.
Так, Конституционный Суд РФ неоднократно отмечал, что принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция суда по разрешению дела отделена от функций спорящих сторон. Осуществляя правосудие как свою исключительную функцию, суд должен обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может выполнять их процессуальные функции (Постановления Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 г. № 19-П, от 14 января 2000 г. № 1-П, от 14 февраля 2002 г. № 4-П). Возложение же на суд обязанности подменять деятельность иных участников судопроизводства не согласуется с ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению судом правосудия, как того требуют ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, а также нормы международных договоров (в частности, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) (Определение Конституционного Суда РФ от 6 июля 2010 г. № 1086-О-О).
Однако данное правило не свидетельствует о наделении суда в его отношениях со сторонами лишь пассивной ролью «созерцателя». Конкретизируя конституционные положения о состязательности сторон применительно к процедуре доказывания, например, в гражданском и арбитражном процессе, Конституционный Суд РФ указывает, что арбитражный суд, «сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения ими процессуальных действий, оказывает содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела» (Определение Конституционного Суда РФ от 21 мая 2015 г. № 1119-О).
Между тем методы руководства процессом и выбор средств, при помощи которых суд создает условия для всестороннего, полного исследования доказательств и установления фактических обстоятельств по делу, существенно разнятся в зависимости от вида судопроизвод-
ства и характера правоотношений, в рамках которых возник спор. Особенно отчетливо это просматривается, если проанализировать объем процессуальной активности суда при сборе доказательств. Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 18 сентября 2014 г. № 1817-О по своей инициативе суд доказательств не собирает, он вправе лишь «предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела и принятия законного, обоснованного судебного акта, до начала судебного заседания или в установленный судом срок» (ч. 2 ст. 66 АПК РФ, ч. 1 ст. 57 ГПК РФ). Как правило, суд содействует собиранию и истребованию доказательств только в случаях, когда их представление затруднительно для лиц, участвующих в деле. Это следует из ч. 1 ст. 62 ГПК РФ и ч. 1 ст. 73 АПК РФ.
Тем не менее в спорах из публичных правоотношений действует другое правило: суд истребует доказательства, если они не представлены органами государственной власти, органами местного самоуправления, иными органами, должностными лицами (ч. 5 ст. 66 АПК РФ, ч. 1 ст. 63 КАС РФ). При этом суд выясняет основания и законность оспариваемых актов, решений, действий (бездействия) органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц, служащих, которые в силу закона обязаны доказывать их обоснованность и законность (чч. 2 и 3 ст. 62 КАС РФ). В таких случаях принцип процессуальной состязательности корректируется, в частности, для реализации положений ст. 46 Конституции РФ о том, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Отступление от данного принципа сделано в пользу лиц, которые требуют судебной защиты своих прав и свобод от предполагаемого их нарушения актами, решениями, действиями или бездействием субъектов публичной власти.
По той же причине вполне отвечает конституционному принципу состязательности сторон получение судьей доказательств при подготовке к рассмотрению жалобы на постановление по делу об административном правонарушении (п. 2 ст. 30.4 КоАП РФ) и при ее рассмотрении (ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ), так как это «непосредственно связано с исследованием судом представленных доказательств, проверкой их допустимости, относимости и достоверности»
(Определение Конституционного Суда РФ от 6 июля 2010 г. № 1086-0-0). Отсюда, однако, не следует, что судья обязан по своей инициативе принимать меры для исправления ошибок, которые орган или должностное лицо допустили при доказывании вины гражданина. Напротив, хотя п. 2 ч. 1 ст. 29.4 КоАП РФ и предусматривает вызов лиц, истребование дополнительных материалов и назначение экспертизы при подготовке к рассмотрению дела, в силу п. 4 ч. 1 данной статьи протокол об административном правонарушении и другие материалы дела возвращаются в орган, должностному лицу в случае неправильного составления протокола или оформления материалов (Определение Конституционного Суда РФ от 18 сентября 2014 г. № 1817-О).
Схожим образом Конституционный Суд РФ определил процессуальную роль суда в сборе доказательств по уголовному делу. Он указал, что осуществление судом функции правосудия в публичном уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании, так и путем получения и исследования - в рамках обвинения - иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом. В частности, речь идет о правомочии рассматривающего уголовное дело суда по собственной инициативе или по указанию суда кассационной инстанции назначить повторную экспертизу, направленную на разрешение сомнений в обоснованности ранее полученного заключения эксперта и устранение противоречий в сделанных выводах (Определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003 г. № 451-О).
В приведенных примерах Конституционный Суд РФ, анализируя содержание принципа состязательности и равноправия сторон, раскрыл и расширил его значение, при этом согласился с соответствием Основному закону проверяемых процессуальных законоположений, подвел под них конституционно-правовую основу и включил в единую систему координат наравне с нормами ст. 46 и 123 Конституции РФ.
В ряде других случаев Суд, установив несоответствие процессуальных норм (или практики их применения) принципу состязательности и равноправия сторон, принимал более активные меры для конституционализации законодатель-
ства. Например, Постановлением от 27 февраля 2009 г. № 4-П Конституционный Суд РФ признал не соответствующим ст. 19, 45, 46, 55, 60 и 123 Конституции РФ положение ч. 1 ст. 284 ГПК РФ в той мере, в какой оно (по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой) «позволяло суду принимать решение о признании гражданина недееспособным на основе одного лишь заключения судебно-психиатрической экспертизы, без предоставления гражданину, если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни либо здоровья или для жизни либо здоровья окружающих, возможности изложить суду свою позицию лично либо через выбранных им самим представителей».
Взятые в единстве конституционные нормы и правовые позиции Конституционного Суда РФ обеспечивают необходимый регулятивный эффект
Изложенное показывает, что положения Конституции РФ, учреждая нормативный базис для всей системы общественных отношений, обладают огромным регулятивным потенциалом, но при этом не способны выразить волю конституционного законодателя применительно к каждой жизненной ситуации. В свою очередь, правовые позиции Конституционного Суда РФ как нор-мативно-доктринальные выводы, установки и оценки по вопросам права [Бондарь 2011: 133] хотя и не имеют законодательного закрепления, но бесспорно являются инструментом более тонкого (предметного, адресного) конституционно-правового воздействия. Лишь взятые в единстве конституционные нормы и правовые позиции Конституционного Суда РФ обеспечивают необходимый регулятивный эффект и образуют интегративный конституционно-правовой регулятор метауровня. В противном случае писаная конституция, оставаясь в одиночестве, становится неадекватной, а неписаная - нелегитимной [Amar 2012: 7].
Результатами совместного действия конституционной нормы и правовой позиции Конституционного Суда РФ являются возрастание регулятивных возможностей Основного закона, восполнение потребности в конституционно-правовом регулировании общественных отношений и в итоге - конституционализация позитивного (в том числе процессуального) права.
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
Список литературы
Amar A. R. America's Unwritten Constitution: The Precedents and Principles We Live By. N. Y.: Basic Books, 2012. 640 p.
Боброва Н. А. Конституционализация или политизация позитивного права? По итогам Санкт-Петербургской конференции // Юридическая наука: история и современность. 2016. № 6. С. 58-65.
Бондарь Н. С. Судебный конституционализм в России в сфере конституционного правосудия. М.: Норма, 2011. 544 с.
Кравец И. А. Формирование российского конституционализма (проблемы теории и практики). М.: ЮКЭА, 2002. 362 с.
Кравец И. А. Конституционное право как метаотрасль: роль Конституции и основ конституционного строя в межотраслевой гармонизации // Ученые записки юридического факультета. 2017. № 44-45. С. 171-179.
Крусс В. И. Конституционная судебная дискреция в механизме конституционализации правовой системы России // Российская юстиция. 2012. № 9. С. 39-43.
Кузьмин А. Г. Конституционализация правосудия и арбитражная судебная практика в Российской Федерации // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Право». 2016. Т. 16. № 4. С. 95-100.
Саликов М. С. Новеллы конституционного судебного процесса // Российский юридический журнал. 2011. № 4. С. 7-13.
Смирнова М. В. Роль судов и международного права в процессе вторичной конституционализа-ции в России // Журнал российского права. 2016. № 6. С. 40-48.
Хабриева Т. Я. Теория современного основного закона и российская Конституция // Журнал российского права. 2008. № 12. С. 15-23.
Даниил Сергеевич Дерхо - судья Восьмого арбитражного апелляционного суда, преподаватель кафедры конституционного и международного права Омской юридической академии (Омск). 644010, Российская Федерация, Омск, ул. Короленко, д. 12. E-mail: derxo@list.ru.
The Role of the Russian Constitutional Court in Constitutionalization of Procedural Legislation (on the Example of the Principle of Adversarial Proceedings and Equality of the Parties)
Using the example of the principle of adversarial proceedings and equality of the parties, the author discusses the Russian Constitutional Court's activities on the non-textual development of provisions of the Constitution of the Russian Federation. The author analyzes the constitutional law-making tools of the Court and the mechanism of its influence on legal rules at the constitutional level, and finds that the norms of the Russian Constitution have a huge regulatory potential, but are not able to express the will of the constitutional legislator in relation to each specific situation. In turn, the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation are an instrument of a more subtle (substantive, targeted, dynamic) constitutional and legal impact. They reveal the semantic values of the norms of the Basic Law, summing up the constitutional legal basis under the provisions checked for compliance with the Constitution of the Russian Federation.
The author concludes that the norms of the Basic Law taken in unity with the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation provide the necessary regulatory effect and form an integrative constitutional and legal regulator at the meta level.
Keywords: constitutional law, Constitutional Court, constitutionalization of legislation, adversarial proceedings, equality of parties, judiciary, procedural law
References
Amar A. R. America's Unwritten Constitution: The Precedents and Principles We Live By, New York, Basic Books, 2012, 640 p.
Bobrova N. А. Konstitutsionalizatsiya ili politizatsiya pozitivnogo prava? Po itogam Sankt-Peterburg-skoi konferentsii [Constitutionalization or Politicization of Positive Law? The Results of a St. Petersburg Conference], Yuridicheskaya nauka: istoriya i sovremennost', 2016, no. 6, pp. 58-65.
Bondar' N. S. Sudebnyi konstitutsionalizm v Rossii v sfere konstitutsionnogo pravosudiya [Judicial Constitutionalism in Russia in the Field of Constitutional Justice], Moscow, Norma, 2011, 544 p.
Khabrieva T. Ya. Teoriya sovremennogo osnovnogo zakona i rossiiskaya Konstitutsiya [Theory of Modern Basic Law and the Russian Constitution], Journal of Russian Law, 2008, no. 12, pp. 15-23.
Kravets I. А. Formirovanie rossiiskogo konstitutsionalizma (problemy teorii i praktiki) [The Formation of Russian Constitutionalism (Theory and Practice)], Moscow, YUKEA, 2002, 362 p.
Kravets I. А. Konstitutsionnoe pravo kak metaotrasl': rol' Konstitutsii i osnov konstitutsionnogo stroya v mezhotraslevoi garmonizatsii [Constitutional Law as Meta-Branch: the Role of the Constitution and the Foundations of the Constitutional Order in Interbranch-Law Harmonization], Uchenye zapiski yuridicheskogo fakulteta, 2017, no. 44-45, pp. 171-179.
Kruss V. I. Konstitutsionnaya sudebnaya diskretsiya v mekhanizme konstitutsionalizatsii pravovoi sistemy Rossii [Constitutional judicial discretion in the mechanism of constitutional improvement of the right of the legal system of Russia], Rossiiskaya yustitsiya, 2012, no. 9, pp. 39-43.
Kuz'min А. G. Konstitutsionalizatsiya pravosudiya i arbitrazhnaya sudebnaya praktika v Rossiiskoi Federatsii [Constitutionalization of Justice and Arbitration Court Practice in the Russian Federation], Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya «Pravo», 2016, no. 4, pp. 95-100.
Salikov M. S. Novelly konstitutsionnogo sudebnogo protsessa [Novelties in the Constitutional Trial], Russian Juridical Journal, 2011, no. 4, pp. 7-13.
Smirnova M. V. Rol' sudov i mezhdunarodnogo prava v protsesse vtorichnoi konstitutsionalizatsii v Rossii [The Role of Courts and International Law in the Process of Secondary Constitutionalization in Russia], Journal of Russian Law, 2016, no. 6, pp. 40-48.
Daniil Derkho - judge of the Eighth Arbitration Court of Appeal, lecturer of the Department of constitutional and international law, Omsk Law Academy (Omsk). 644010, Russian Federation, Omsk, Korolenko str., 12. E-mail: derxo@list.ru.
Дата поступления в редакцию / Received: 08.10.2018
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 10.12.2018
