CC BY
81
Конституция Российской Федерации, закрепив принципиально новую модель взаимоотношений индивида, общества и государства, основанную на идеалах правового государства и гражданского общества, предопределила необходимость пересмотра содержания и субъектного состава правоохранительной деятельности.
В условиях безусловного приоритета перед обществом государство тоже заинтересовано в поддержании общественного порядка, однако в этом случае в правоохранительной деятельности государства основной акцент делается преимущественно на карательные формы и методы. В условиях же правовой государственности «приоритетной в правоохранительной деятельности должна стать не борьба с преступлениями и другими видами правонарушений, а их профилактика и предупреждение, не карательные, полицейские функции, а социальные» [1, с. 5].
В юридической литературе устоявшегося мнения по вопросу содержания и субъектного состава правоохранительной деятельности не было и нет.
Не ставя перед собой задачи сформулировать собственное определение правоохранительной деятельности, определимся с тем, что нами вкладывается в ее содержание. Сведение правоохранительной деятельности лишь к действиям, направленным на борьбу с конкретными, уже совершенными правонарушениями и устранению наступивших негативных последствий видится нам недостаточным. Следует согласиться с тем, что правоохранительная деятельность, носящая универсальный характер, охватывает собой и деятельность по созданию максимально благоприятных условий для беспрепятственного использования субъективных прав, исполнения юридических обязанностей, качественной реализации права в целом [1, с. 20-21].
Что же касается субъектного состава правоохранительной деятельности, то его не следует ограничивать лишь совокупностью специально уполномоченных государственных органов, как это делает ряд авторов [2, с. 16-17; 3, с. 63-65; 4, с. 15; 5, с. 12; 6, с. 8], т. к. в этом случае значительно сужается круг субъектов рассматриваемой деятельности, за его пределы выводится множество социальных субъектов гражданского общества (общественные объединения, политические партии и т. д.), которые представляются не субъектами, а объектами правоохранительной деятельности, т. е., по сути дела, пассивной стороной охранительных правоотношений. В соответствии с этой точкой зрения человек, объединения людей и другие «единицы» гражданского общества должны смиренно дожидаться определенных охранительных действий от представляющих государство органов. Подобное видение проблемы долгое время поддерживалось и поддерживается ныне достаточно своеобразным правосознанием россиян, которое можно обозначить как этатистское правосознание. Такой тип правосознания характеризуется прежде всего наличием ярко выраженного стремления к патернализму, ожиданием постоянной опеки со стороны государства (причем не только в решении жизненно важных, но и приватных проблем) и основывается на представлении о праве лишь как о продукте воли государства, предписании государственной власти. Массовое сознание россиян, в значительной степени базирующееся на патерналистских установках, воспринимает конституционные права и свободы личности как некую сумму благ, дарованных государством и не позволяет осознать их социальную значимость.
Однако цивилизованное сосуществование государства и гражданского общества предполагает их взаимную заинтересованность в обеспечении порядка в общественных отношениях, качественной реализации права, охраняющего не только государственные, но и общественные, а также частные, индивидуальные интересы. В задачи же государства входит не только правовая охрана интересов общества и отдельного человека, но, как уже отмечалось, и создание необходимых благоприятных условий для самоуправления, саморазвития и самоохраны гражданского общества. В этой связи положительным видится то, что некоторые авторы рассматривают правоохранительную деятельность не только как проявление государственной власти, но и как деятельность негосударственного (общественного) характера. С. А. Шелепова, анализируя правоохранительную деятельность, отмечает, что она «представляет собой опирающиеся на устои законности и правопорядка функции по охране прав и свобод человека и гражданина, собственности и общественного порядка, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств и правонарушений, а также предупреждению (профилактике) преступлений, где данные функции присущи как государственным органам, так и общественным объединениям» [7, с. 44].
Отдельные авторы помимо государственных специально уполномоченных органов к субъектам правоохранительной деятельности относят общественные организации и негосударственные структуры, такие, как адвокатура, нотариат, частные детективные и охранные структуры [8, с. 12-13].
Правоохранительная деятельность может осуществляться различными обществами, фондами, союзами, ассоциациями и иными общественными объединениями. Если же правоохранительная функция в деятельности этих общественных структур преобладает над всеми остальными, то в литературе они преимущественно именуются общественными (неправительственными) правозащитными объединениями (организациями или учреждениями). Деятельность этих правозащитных общественных структур должна строится на качественно новом уровне индивидуального, группового и общественного конституционного правосознания. Это обусловлено существенными нововведениями, внесенными Конституцией РФ 1993 г. в сферу правоохраны. К ним можно отнести конституционное закрепление защиты прав и свобод человека и гражданина в качестве основной обязанности государства (ст. 2), права каждого на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов (ч. 1 ст. 30), права на проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования (ст. 31), права на забастовку (ч. 4 ст. 37), конституционное гарантирование государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45) и многие другие положения Основного Закона.
Особо хочется отметить тот факт, что Конституция РФ существенно расширила возможности отдельного индивида самостоятельно защищать свои права и свободы, закрепив право граждан обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33), в соответствии с международными договорами РФ обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека (ч. 3 ст. 46), обращаться с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод в Конституционный суд РФ (ч. 4 ст. 125), право на индивидуальные и коллективные трудовые споры (ч. 4 ст. 37) и право каждого самостоятельно защищать свои права и свободы всеми, не запрещенными законом, способами (ч. 2 ст. 45). Следовательно, необоснованным, на наш взгляд, является абсолютное исключение из числа субъектов правоохранительной деятельности отдельного человека. Однако необходимо отметить, что лицо, не наделенное государственно-властными полномочиями, скорее является субъектом конкретного правоохранительного действия, нежели правоохранительной деятельности в целом. Но совокупность таких единичных правоохранительных действий и образует правоохранительную деятельность или отдельное ее направление.
Необходимость выделения государственного и негосударственного (общественного) уровней осуществления правоохранительной деятельности продиктована далеко не равнозначным влиянием конституционного правосознания на поведение субъектов правоохранительной деятельности на соответствующих уровнях. Это, прежде всего, касается отличий в структурных компонентах обыденного и профессионального уровня конституционного правосознания.
Несмотря на имеющиеся существенные отличия обыденного конституционного правосознания от его профессионального уровня, сводить участие конституционного правосознания в правоохранительной деятельности лишь к профессиональной сфере не следует. Регулятивные начала конституционного правосознания в сфере правоохраны, конечно же, в большей мере проявляются в деятельности уполномоченных государственных органов и должностных лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность, носящую государственно-властный, организующий характер. Однако не следует сводить правоохранительную деятельность только к правоприменительной, которую осуществляют компетентные органы и должностные лица. Действительно, правоприменительная деятельность может носить правоохранительный характер, но правоохранительная деятельность не всегда сводится к правоприменению, поскольку в ней могут участвовать различные общественные организации, а отдельные действия могут осуществлять даже рядовые граждане. Следовательно, уровень правосознания последних также недопустимо сбрасывать со счетов.
На обыденном уровне правоохранительная функция конституционного правосознания проявляется довольно своеобразно. Правоохранительная деятельность представляется сложным явлением,
требующим совместных усилий и комплексного использования различных сил, средств, форм и методов ее осуществления. Роль отдельного человека в ней часто ограничивается лишь инициированием совершения определенных правоохранительных действий со стороны компетентных правоприменительных органов. Применение права последними, зачастую, вообще не осуществляется без четко выраженной инициативы граждан. Компетенции же самого индивида для осуществления правоохранительной деятельности явно недостаточно. Это обусловлено, прежде всего, особенностью структуры обыденного конституционного правосознания, в большей степени представленной элементами конституционно-правовой психологии, а точнее содержанием, глубиной и качеством его структурных элементов.
Обыденное конституционное правосознание можно рассматривать как стихийный, повседневный уровень конституционного правосознания, базирующийся на жизненных, эмпирическо-практических воззрениях, представлениях, в значительной степени зависящих от психологических реакций человека (чувств, эмоций и т. д.), основанных на восприятии лишь определенного круга конституционно-правовых явлений, с которыми он сталкивается в своей повседневной жизни. Обыденные конституционно-правовые представления индивида, как и его обыденные представления в целом, являются достаточно поверхностными, бессистемными, зачастую состоят из случайных компонентов, перенасыщены эмоциями. Присутствующая же в обыденном конституционном правосознании доля рациональных компонентов не позволяет отдельному индивиду, не обладающему специальными познаниями и навыками их применения, участвовать в правоохранительной деятельности наравне с уполномоченными на это органами или общественными объединениями, преследующими соответствующие цели. Конечно же, это не означает, что конституционно-правовая идеология на обыденном уровне полностью исключена из правоохранительного направления действия конституционного правосознания. Индивид изначально познает соответствующие конституционные предписания, а уже потом осознает закрепленную в Основном Законе возможность самостоятельно предпринимать определенные правоохранительные действия (отстаивать всеми законными способами свои права и свободы, добиваться выполнения государственными органами возложенных на них полномочий и т. д.). Следовательно, конституционное правосознание на обыденном уровне призвано в большинстве случаев лишь стимулировать активность человека в сфере охраны своих прав, свобод и законных интересов. Положительным является тот факт, что на сегодняшний день граждане все чаще используют эту возможность. Об этом, в частности, свидетельствует возросшее и постоянно увеличивающееся количество обращений граждан в Конституционный суд РФ с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод.
Подобным образом проявляется правоохранительная функция конституционного правосознания и представителей различных общественных правозащитных организаций. Несмотря на то, что разрешение конкретных правозащитных проблем (защита прав отдельных категорий людей) или общая правозащита являются профилем их деятельности, в своем большинстве люди, составляющие эти организации, не являются профессиональными юристами, наделенными государственно-властными полномочиями. Следовательно, правоохранительная деятельность этих организаций, по большому счету, сводится к тому, чтобы обращать внимание государственных правоохранительных органов на нарушение, необоснованное ограничение основных прав и свобод человека или на угрозу такого нарушения или ограничения. В этом плане правоохранительная функция конституционного правосознания представителей общественных правозащитных организаций мало чем отличается от аналогичной направленности конституционного правосознания человека, защищающего свои права и интересы. Однако если вернуться к его структуре, то следует заметить, что в рамках конституционного правосознания первых идеологическим компонентам принадлежит большая роль по сравнению с конституционным правосознанием отдельного человека.
Правоохранительная деятельность, осуществляемая государственными органами, носит в большей степени правоприменительный характер. Правоприменительная же деятельность, по сравнению с другими формами реализации права, обладает повышенной социальной значимостью, что объясняется ее направленностью на удовлетворение не личных потребностей правоприменителя, не только потребностей, реализующих права и обязанности лиц, а потребностей и интересов общества в
целом. Если непосредственные формы реализации (использование, соблюдение и исполнение) конституционно-правовых норм, а зачастую и норм других отраслей права, самостоятельная защита человеком своих конституционных прав и свобод могут быть обеспечены обыденным уровнем конституционного правосознания, то правоприменительная деятельность, являющаяся по своему содержанию профессиональной правовой деятельностью, предполагает наличие у ее субъектов специализированного (профессионального) конституционного правосознания. Причем, на наш взгляд, профессиональный уровень конституционного правосознания должен присутствовать не только у представителей государственных органов, деятельность которых и строится на применении норм непосредственно самой конституции (к примеру, у судей Конституционного суда РФ). В результате закрепления в Конституции РФ 1993 г. прямого действия ее норм (ч. 1 ст. 15, ст. 18) в условиях существования «некачественного» законодательства (имеется в виду, не соответствующего положениям Основного Закона), остро встала проблема формирования, усовершенствования профессионального конституционного правосознания представителей и специализированных правоохранительных органов, строящих свою деятельность, прежде всего, на основе текущего законодательства, и государственных органов, осуществляющих функцию правоохраны наряду с выполнением основных, возложенных на них конституцией и законом задач.
Поскольку правоохранительная функция является приоритетной в деятельности ряда государственных органов (в связи с этим они и именуются правоохранительными), то и профессиональное конституционное правосознание их представителей, прежде всего, способствует осуществлению ими своей основной задачи - правоохраны. Следовательно, в рамках базовой регулятивной функции конституционного правосознания, в качестве наиболее значимой в деятельности правоохранительных органов можно выделить его правоохранительную функцию.
Функции правоохранительных органов органично вплетаются в процесс реализации и совершенствования практически всех сторон жизни общества, способствуя повышению действенности хозяйственного механизма, политической сферы, идеологии и т. д. В связи с этим профессиональное правосознание субъектов правоохранительной деятельности не может быть ориентировано лишь на какую-либо строго определенную область нормативно-правового материала. Конечно, наибольшая эффективность правоохранительной деятельности достигается в том случае, если правоприменителем хорошо усвоены предписания той отрасли права, с которой связана его профессиональная деятельность, сформировано позитивное отношение и уважение к соответствующим нормам, выработаны навыки их практического применения. Но, как представляется, очень важным является и умение представителей правоохранительных органов ориентироваться в обширном правовом материале. Это, однако не означает, что правоприменителю достаточно обладать общими правовыми представлениями о правовых явлениях (на основе принципа «всего понемногу»). Речь идет о необходимости обладания субъектами правоохранительной деятельности достаточно глубокими знаниями общих принципов права, норм общего содержания, позволяющими систематизировать всю совокупность нормативного материала, отображенного их профессиональным сознанием. Роль такого систематизирующего элемента выполняет профессиональное конституционное правосознание, поскольку само конституционное регулирование является системообразующим фактором в нормативно-правовой системе, придает ей целостность, выступает главным юридическим основанием ее формирования и функционирования. Какие бы функции ни выполняли правоохранительные органы, какими бы направлениями правоохранительной деятельности они ни занимались, их деятельность, прежде всего, не должна приводить к нарушению Основного Закона, а ее смысл и содержание должны определять конституционные права и свободы человека и гражданина (ст. 18 Конституции РФ). В этой связи, особое значение в структуре профессионального конституционного правосознания приобретают знания важнейших актов международно-правового характера. Будучи введенными в российскую правовую систему (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), общепризнанные нормы и принципы международного права должны быть включены во все ее элементы, найти свое отражение в конституционном правосознании и, прежде всего, в сфере правоохранительной деятельности.
Особая роль конституционного правосознания в правоохранительной деятельности проявляется, в первую очередь, при значительном допущении усмотрения правоприменителя или в том случае, когда
правоприменитель оказывается в различных нетипичных ситуациях (обнаруживает пробел в праве, осуществляет конкретизацию правовых норм и т. д.). В этих условиях профессиональное конституционное правосознание выступает в качестве своеобразного «мерила» при выборе нормы, которую необходимо применить. Именно от уровня развития профессионального конституционного правосознания работников правоохранительных органов в большей степени зависит поддержание в государстве режима конституционной законности. Это, конечно, не означает, что нами из числа факторов, влияющих на состояние конституционной законности в государстве, исключается уровень развития обыденного конституционного правосознания. Если для большинства людей Конституция, закон - это веление государства и общества, то для лиц, занимающихся юридической деятельностью (в том числе и правоохранительной), они, кроме того, являются профессиональным инструментом, основой их правомочий в служебной деятельности. Следовательно, профессиональное конституционное правосознание должно характеризоваться наличием более полных знаний конституционно-правовых предписаний, умением применять их на практике, позитивным к ним отношением и установкой на их соблюдение до того, как они будут изменены, даже при наличии критического к ним отношения.
Если на обыденном уровне сознания факты нарушения законов, неприменения Конституции зачастую воспринимаются гражданами как оправдание собственных противоправных действий, то для профессионалов подобное восприятие должно стать неприемлемым. Осуществляя правоохранительную деятельность, они должны действовать в первую очередь строго в соответствии с конституционно-правовыми предписаниями, не дожидаясь приведения в соответствие с ними своего поведения другими людьми, использования, соблюдения и исполнения ими соответствующих правовых положений.
Осознание несовершенства, «ущербности», неполноты законодательства возможно не только на профессиональном, но и на обыденном уровне. Однако именно профессионалы, осуществляющие правоприменительную деятельность, способны оценивать закон не только с позиций его соответствия различным нравственным идеалам и нормативам, но и, в первую очередь, с позиции его соответствия важнейшим правовым идеалам, принципам. В конституционном правовом государстве эти идеалы и принципы находят свое отражение в Основном Законе, приобретая значение конституционных ценностей, под которыми в литературе и понимаются рассчитанные на благотворный эффект при своем практическом воплощении в жизнь выраженные Конституцией РФ или ею подразумеваемые идеи, идеалы, принципы, стандарты и цели, на которые должны ориентироваться, которых должны придерживаться или достигать в своей деятельности граждане, их объединения, общество в целом и все его публичные власти [9, с. 4].
Совершенно справедливо отмечает профессор Н. С. Бондарь: «Отражаемые в Конституции социальные ценности представляют собой качественные характеристики государственно-правовых явлений высшего порядка, связанные с осознанием обществом - через призму общедемократического опыта и национально-исторической практики - идей человеческого достоинства, добра и справедливости, фундаментальных целей и норм развития, наиболее целесообразных форм общественного и государственного устройства. Посредством конституционного закрепления они трансформируются в конституционные идеи-принципы и обретают формально-юридическую нормативность, а в результате их восприятия отдельными индивидами, социальными группами, обществом в целом становятся элементом их конституционного правосознания, демократической культуры» [10, с. 4].
В литературе указывается на необходимость изменения отношения к Конституции РФ работников органов внутренних дел, т. к. в их среде Основной Закон не пользуется должным уважением. Работники органов внутренних дел, ориентируясь в своей повседневной деятельности на административное, уголовное, уголовно-процессуальное законодательство, забывают о необходимости соотнесения всех своих действий с требованиями Конституции [11, с. 20]. На наш взгляд, подобная картина наблюдается в практической деятельности и иных правоохранительных органов. «Конституционные нормы, направленные на обеспечение государством реализации, охраны и защиты прав, свобод и законных интересов граждан, требуют от органов внутренних дел и других
правоохранительных органов умело и последовательно направлять свою правоприменительную деятельность, неукоснительно соблюдая при этом принцип верховенства Основного Закона» [12, с. 92].
Следует отметить, что верховенство Основного Закона, его высшая юридическая сила в практике такого государственного органа, как Конституционный суд РФ, предстают не только принципами, которые должны быть соблюдены в процессе осуществления конституционного судопроизводства, но и важнейшими объектами, на охрану которых направлена деятельность Конституционного суда. Специфика полномочий данного органа (ст. 125 Конституции РФ) обусловливает и специфику конституционного правосознания его членов. Его можно определить как профессиональное конституционное правосознание, тяготеющее к элементам теоретического (научного). Соответствующий уровень конституционного правосознания предполагает, на наш взгляд, закрепленная в числе достаточно высоких требований к кандидатам на должность конституционного судьи, необходимость обладания ими признанной высокой квалификацией в области права [13]. И именно такой уровень конституционного правосознания позволяет судьям Конституционного суда РФ наполнять нормативные по своей природе решения данного органа доктринальным содержанием. Нормативность и доктринальность решений Конституционного суда РФ, по мнению профессора Н. С. Бондаря, существуют в единстве и обеспечивают их нормативно-доктринальную природу [14, с. 7585]. Именно научный уровень конституционного правосознания судей Конституционного суда РФ позволяет им обеспечить нормативным началам решений суда высокую степень информационно-правовой насыщенности и обобщенности, придать правовым позициям Суда значение конституционной доктрины [10, с. 9].
Рассмотрение места и роли конституционного правосознания в правоохранительной деятельности позволяет сделать вывод о том, что правоохранительная направленность проявляется на всех уровнях конституционного правосознания: обыденном, профессиональном и теоретическом. От степени развитости конституционного правосознания зависит эффективность самостоятельной защиты гражданами своих прав и свобод, правозащитной деятельности различных общественных организаций и правоохранительной деятельности уполномоченных государственных органов.
Литература
1. Головко А. Г. Взаимодействие органов внутренних дел с другими субъектами правоохранительной системы в сфере обеспечения прав и свобод граждан (вопросы теории): дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1999.
2. Правоохранительные органы / под ред. А. В. Ендольцевой, О. А. Галустьяна, А. П. Кизлыка. М., 2009.
3. Артемьев А. М. Государственная правоохранительная служба: системные свойства, функции, правовое обеспечение: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008.
4. Правоохранительные органы Российской Федерации / под ред. В. П. Божьева. М., 2000.
5. Лизикова И. И. Правовой статус работников правоохранительных органов (общетеоретические аспекты): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997.
6. Гулягин А. Ю. Правоохранительная деятельность: основные правовые характеристики// Административное право и процесс. 2011. № 6.
7. Шелепова С. А. Федеральная служба безопасности в системе правоохранительных органов в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
8. Дмитриев Ю. А., Шапкин М. А. Правоохранительные органы Российской Федерации. М., 2008.
9. Маврин С. П. Конституционные ценности и их роль в российской правовой системе // Журнал конституционного правосудия. 2012. № 3.
10. Бондарь Н. С. Конституционные ценности - категория действующего права (в контексте практики Конституционного суда России) // Журнал конституционного правосудия. 2009. № 6.
11. Байниязов Р. С. Проблемы правосознания в современном российском обществе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999.
12. Мордовец А. С., Магомедов А. А., Силантьева Л. В., Чинчиков А. А. Права человека и деятельность органов внутренних дел. Саратов, 1994.
13. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 года «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13, ст. 1447; 2001. № 7, ст. 607; № 51, ст. 4824; 2004. № 24, ст. 2334; 2005. № 15, ст. 1237; 2007. № 7, ст. 829; 2009. № 23, ст. 2754; 2010. № 45, ст. 5742; 2011. № 1, ст. 1.
14. Бондарь Н. С. Нормативно-доктринальная природа решений Конституционного суда РФ как источников права // Журнал российского права. 2007. № 4.
