CC BY
1
РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ВО ВНУТРЕННЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МИГРАЦИИ: СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СИНЬЦЗЯН-УЙГУРСКОГО И НИНСЯ-ХУЭЙСКОГО АВТОНОМНЫХ РАЙОНОВ
Ван Цзяньган
5.4.2 Экономическая социология
(социологические науки)
Economic Sociology
DOI: 10.33693/2223-0092-2023-13-4-125-130 УДК: 314 ГРНТИ: 04.81 EDN: NZQUJC
Роль государственной политики во внутренней экономической миграции: сравнительное исследование Синьцзян-Уйгурского и Нинся-Хуэйского автономных районов
Ван Цзяньган ©
Институт демографических исследований
Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, Москва, Российская Федерация
E-mail: [email protected]
Аннотация. Внутренняя миграция является значимым рычагом воздействия на экономические, политические и социальные процессы во многих странах мира. Целью статьи является изучение роли государственной политики в области внутренней экономической миграции, а также сравнение ее специфичных черт на примере ряда автономных районов КНР Политика китайского правительства оказала значительное влияние на модели внутренней экономической миграции в АР Синьцзян и АР Нинся. В обоих регионах правительство поощряло миграцию из сельских районов в городские. Это привело к росту городских районов в обоих регионах и помогло сократить бедность. Автор делает вывод о том, что миграция в Синьцзян-Уйгурском автономном районе имеет преимущественно организованный правительством характер, в отличие от Нинся-Хуэйского автономного района. Политика китайского правительства оказала неоднозначное влияние на внутреннюю экономическую миграцию в АР Синьцзян и АР Нинся, она помогла сократить бедность и расширить городские районы, но она также привела к некоторым негативным последствиям, таким как межэтническая напряженность и конфликты.
Ключевые слова: внутренняя экономическая миграция, система Хукоу, уйгуры, хуэй
DOI: 10.33693/2223-0092-2023-13-4-125-130
The Role of State Policy in Internal Economic Migration: A Comparative Study of the Xinjiang Uigur and Ningxia Hui Autonomous Regions
Wang Jianguang ©
Institute of Demographic Research of the Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation
E-mail: [email protected]
Abstract. Internal migration is a significant lever of influence on economic, political and social processes in many countries of the world. The purpose of the article is to study the role of state policy in the field of internal economic migration, as well as to compare its specific features on the example of a number of autonomous regions of the PRC. Chinese government policies have had a significant impact on internal economic migration patterns in Xinjiang AR and Ningxia AR. In both regions, the government encouraged migration from rural to urban areas. This led to the growth of urban areas in both regions and helped reduce poverty. The author concludes that migration in the Xinjiang Uygur Autonomous Region is predominantly government-organized, in contrast to the Ningxia Hui Autonomous Region. Chinese government policies have had mixed effects on internal economic migration in Xinjiang AR and Ningxia AR, they have helped reduce poverty and expand urban areas, but they have also led to some negative effects such as inter-ethnic tension and conflict.
Key words: internal economic migration, Hukou system, Uighurs, Hui
ВВЕДЕНИЕ
В Китайской Народной Республике (КНР) внутренняя экономическая миграция играет ключевую роль в социально-экономическом региональном развитии и демографических сдвигах. Эта статья направлена на изучение роли государственной политики в области внутренней экономической миграции, а также сравнение ее специфичных черт на примере Синьцзян-Уйгур-ского и Нинся-Хуэйского автономных районов.
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
Для проведения анализа будут использоваться не только общенаучные методы и анализ статистики, но также особое внимание будет уделяться историческому методу. Рассмотрение миграционных процессов в ретроспективе автор считает необходимым для выявления аспектов государственной политики, оказавших наибольшее влияние на миграционные процессы в рассматриваемых регионах.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Разнообразие этнокультурного ландшафта Китая и различия двух выбранных автономных районов требуют тщательного изучения. Синьцзян-Уйгурский автономный район, расположенный на северо-западе,
населен преимущественно уйгурами-мусульманами (44,96%), в то время как в Нинся-Хуэйском автономном районе, также расположенном на северо-западе, проживает значительное количество мусульман хуэй (44,3%)1. Сравнивая эти регионы, мы можем получить ценную информацию о том, как государственная политика влияет на экономическую миграцию и ее последствия.
Исторически сложилось так, что центральное правительство Китая осуществляло политику, направленную на устранение региональных различий, содействие экономическому развитию и укрепление социальной стабильности [2]. Однако то, как эта политика влияет на экономическую миграцию, заслуживает более пристального внимания научного сообщества.
У правительства КНР есть ряд методов, с помощью которых организуется и контролируется внутренняя миграция, в том числе:
• система «Хукоу», которая представляет собой систему регистрации домохозяйств, определяющую доступ человека к социальным услугам и возможностям трудоустройства;
1 Communique of the Seventh National Population Census (No. 1). National Bureau of Statistics of China [Электронный ресурс]. URL: http://www.stats.gov.cn/english/PressRelease/202105/t202105 101817186.html (дата обращения: 17.05.2023).
РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ВО ВНУТРЕННЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МИГРАЦИИ: СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СИНЬЦЗЯН-УЙГУРСКОГО И НИНСЯ-ХУЭЙСКОГО АВТОНОМНЫХ РАЙОНОВ
Ван Цзяньган
• ограничения на передвижение людей из сельской местности в города;
• регулирование рынка труда, которое предполагает ограниченный доступ к поиску работы в городских районах;
• дискриминация мигрантов на рынке жилья и в доступе к образованию и здравоохранению.
Государственный контроль над внутренней миграцией имеет ряд негативных последствий: он ограничивает экономические возможности мигрантов, способствует социальному неравенству и может привести к социальным волнениям.
Контроль правительства над внутренней миграцией также является источником напряженности между правительством КНР и международным сообществом, которое подвергло критике контроль правительства над внутренней миграцией, утверждая, что это нарушает права человека2.
Правительство КНР отстаивало свой контроль над внутренней миграцией, утверждая, что это необходимо для поддержания социальной стабильности и обеспечения упорядоченного развития страны. Правительство также утверждает, что оно постепенно реформирует систему «Хукоу» и упрощает доступ мигрантов к социальным услугам и возможностям трудоустройства3.
Руководство КНР продолжает осуществлять значительный контроль над внутренней миграцией. Если сравнивать два рассматриваемых нами автономных района, то можно заключить, что Синьцзян-Уйгур-ский контролируется больше, чем Нинся-Хуэйский. Это объясняется рядом причин, которые описаны автором ниже.
Синьцзян расположен на границе Китая со Средней Азией, и в нем проживает большое количество мусульман. Правительство обеспокоено потенциальной нестабильностью в Синьцзяне и приняло ряд мер по контролю над регионом, в том числе:
УСТАНОВЛЕНИЕ КРУПНОГО ВОЕННОГО ПРИСУТСТВИЯ В СИНЬЦЗЯНЕ4
Данная мера является ответом на опасения правительства по поводу возможной нестабильности в регионе. Военное присутствие использовалось для подавления уйгурских сепаратистов и предотвращения терактов.
ВНЕДРЕНИЕ РЕЖИМА НАБЛЮДЕНИЯ ВСИНЬЦЗЯНЕ
Речь идет о системе массового наблюдения, использующую технологии для наблюдения за переме-
2 Запад обвиняет Китай в тотальном нарушении прав человека [Электронный ресурс]. URL: https://tsargrad.tv/articles/zapad-obvinjaet-kitaj-v-totalnom-narushenii-prav-cheloveka_341970 (дата обращения: 17.05.2023).
3 Panda A. Why China's Hukou Reform is Gradual [Электронный ресурс]. URL: https://thediplomat.com/2014/08/why-chinas-hukou-reform-is-gradual// (дата обращения: 17.05.2023).
4 Morin A. Is China's Counterterrorism Policy in Xinjiang Working? [Электронный ресурс]. URL: https://thediplomat.com/2017/02/is-
chinas-counterterrorism-policy-in-xinjiang-working/ (дата обра-
щения: 17.05.2023).
щениями и действиями уйгуров5. Система включает в себя камеры распознавания лиц, биометрические сканеры и алгоритмы на основе искусственного интеллекта. Система наблюдения подверглась критике со стороны правозащитных групп, которые говорят, что она используется для подавления уйгуров и других меньшинств в регионе. Правительство мотивирует использования данной системы тем, что она позволяет выявить потенциальные угрозы и предотвратить террористические атаки.
ПОДАВЛЕНИЕ УЙГУРСКОЙ КУЛЬТУРЫ И РЕЛИГИИ
В западной прессе сегодня распространено мнение о том, что китайское правительство подавляет уйгурскую культуру и религию. Это попытка ассимилировать уйгуров в культуру ханьского Китая. Правительство запретило уроки уйгурского языка, заставило уйгуров изучать китайский язык и разрушило уйгурские мечети. Правительство также заключило сотни тысяч уйгуров в лагеря для интернированных, где они подвергаются принудительному труду, «промыванию мозгов» и пыткам6.
Оценка действий правительства в данном вопросе имеет противоречивый характер, так как государственные представители КНР склонны опровергать большинство обвинений. Так, правительство КНР объяснило свои действия в Синьцзяне необходимой мерой по борьбе с терроризмом и сепаратизмом. Правительство заявило, что предоставляет уйгурам профессиональную подготовку, чтобы помочь им интегрироваться в основное общество. Однако правозащитные группы обвинили правительство в использовании этих программ в качестве прикрытия для принудительного труда и культурной ассимиляции [1].
Далее рассмотрим другие аспекты внутренней экономической миграции, касающиеся данного региона.
Синьцзян-Уйгурский автономный район обладает геополитическими и социокультурными особенностями. Государственная политика, направленная на интеграцию Синьцзяна в национальную экономику, такая как инициатива «один пояс, один путь» [3] и создание особых экономических зон, оказала глубокое влияние на модели экономической миграции в регионе. Понимание того, как эта политика взаимодействует с динамикой власти, этническими отношениями и экономическим неравенством, имеет решающее значение для понимания сложной природы внутренней миграции в Синьцзяне.
Эта политика направлена на привлечение инвестиций, содействие индустриализации и создание рабочих мест. В результате внутренняя экономическая миграция в Синьцзяне была вызвана желанием получить доступ к этим новым экономическим перспективам и улучшить условия жизни.
5 Байлер Д. Синьцзян и глобальный рост массовой слежки [Электронный ресурс]. URL: https://thechinaproject.com/2023/05/17/ xinjiang-and-the-global-rise-of-mass-surveillance/ (цата обращения: 17.05.2023).
6 Sawa D.B. "This is our voice": The Uyghur traditions being erased by China's cultural crackdown [Электронный ресурс]. URL: https:// www.theguardian.com/artanddesign/2021/dec/10/this-is-our-voice-the-uyghur-traditions-being-erased-by-chinas-cultural-crackdown (дата обращения: 17.05.2023).
Природа внутренней экономической миграции в Синьцзяне тесно связана с динамикой власти и этническими отношениями. Политика, проводимая центральным правительством, в некоторой степени способствовала миграции ханьского китайского населения в Синьцзян. Это создало дисбаланс власти и социально-экономических возможностей, что, в свою очередь, повлияло на модели миграции. Приток китайских мигрантов-хань привел к демографическим сдвигам и вызвал обеспокоенность уйгурского населения по поводу сохранения культуры, социальной сплоченности и экономического равенства.
Экономическое неравенство в Синьцзяне сыграло значительную роль в формировании моделей внутренней миграции. Регион включает в себя как городские центры, такие как Урумчи, так и отдаленные сельские районы, характеризующиеся ограниченными экономическими возможностями и инфраструктурой. Миграционные потоки в Синьцзяне обусловлены поиском лучших средств к существованию и улучшенным доступом к образованию, здравоохранению и социальным услугам. Люди из экономически неблагополучных регионов Синьцзяна часто вынуждены мигрировать в более развитые районы в поисках экономической стабильности и социальной мобильности.
Китайское правительство также реализовало программы переселения для содействия экономическому развитию и решения конкретных проблем в Синьцзяне. Эти программы предусматривают перемещение людей из отдаленных и экономически неблагополучных районов в регионы с более широкими экономическими возможностями. Цель правительства состоит в том, чтобы поднять бедные сообщества и уменьшить региональные различия. Однако добровольный характер таких переселений был предметом споров, и высказывались опасения по поводу принуждения, потери культурной самобытности и потенциального разрушения местных сообществ.
Далее обратимся к характеру внутренней миграции в Нинся-Хуэйском автономном районе. Расположенный на северо-западе Китая, Нинся характеризуется значительным мусульманским населением хуэй и ярко выраженной этнической и культурной самобытностью.
Государственная политика в Нинся в значительной степени сосредоточена на экономическом развитии и борьбе с бедностью. Правительство Китая реализовало целевые программы и инициативы, например, «Пять концепций развития», для ускорения экономического роста, улучшения инфраструктуры и расширения возможностей трудоустройства.
Государственная политика в Нинся направлена на стимулирование экономической миграции с помощью различных льгот и возможностей: предоставления доступа к профессиональной подготовке, образованию, здравоохранению и программам социального обеспечения. Кроме того, были введены инвестиционные стимулы для привлечения бизнеса и промышленности, создания рабочих мест и улучшения экономических перспектив региона7. Эти стимулы играют
1 Devonshire-Ellis Ch. The Belt and Road: Planning regional tax and investment incentives [Электронный ресурс]. URL: https://www. silkroadbriefing.com/news/2018/08/29/belt-road-planning-region-al-tax-investment-incentives/ (дата обращения: 17.05.2023).
важную роль в привлечении людей из экономически неблагополучных районов, как внутри, так и за пределами Нинся, к миграции в поисках лучших экономических перспектив.
Природа внутренней экономической миграции в Нинся также тесно связана с этнической идентичностью и социальной сплоченностью. Мусульманское население хуэй, как доминирующая этническая группа в регионе, имеет ярко выраженную культурную и религиозную идентичность. Государственная политика направлена на сохранение и развитие культуры хуэй при одновременном содействии социальной интеграции. Модели внутренней миграции могут отражать желание поддерживать этнические и религиозные связи внутри общин хуэй или исследовать экономические возможности, соответствующие их культурной самобытности.
Существует ряд причин, по которым мусульмане в Нинся не подвергаются таким же репрессиям, как мусульмане в Синьцзяне.
ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Нинся-Хуэйский автономный район расположен во внутренних районах Китая, в то время как Синьцзян расположен на границе с Центральной Азией. Это облегчает контроль над Нинся китайскому правительству.
ИСТОРИЯ
Нинся имеет долгую историю мусульманского правления, в то время как Синьцзян был завоеван Китаем только в XIX в. Это означает, что мусульмане в Нинся обладают более сильным чувством идентичности и с меньшей вероятностью будут ассимилированы в китайскую культуру.
ЭКОНОМИКА
Нинся - относительно бедный регион, в то время как Синьцзян - относительно богатый. Это означает, что китайское правительство меньше обеспокоено беспорядками в Нинся.
Важно отметить, что в Нинся все еще действуют некоторые ограничения для мусульман, такие как запрет на ношение головных платков в государственных школах. Однако эти ограничения гораздо менее суровы, чем репрессии, с которыми сталкиваются мусульмане в Синьцзяне.
Внутренняя миграция в Нинся демонстрирует значительную динамику между городом и деревней. Привлекательность лучших перспектив трудоустройства, улучшенного доступа к услугам и более высокого уровня жизни побуждает сельских жителей мигрировать в городские районы в пределах региона. Рост таких городов, как Иньчуань, привлек значительное количество сельских мигрантов, что привело к расширению городских центров и увеличению спроса на городскую инфраструктуру и общественные услуги. Приток сельских мигрантов также создает проблемы, связанные с социальной интеграцией и справедливым распределением ресурсов.
Внутренняя миграция в Нинся вызывает озабоченность по поводу устойчивого развития и воздействия
РОЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ВО ВНУТРЕННЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МИГРАЦИИ: СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СИНЬЦЗЯН-УЙГУРСКОГО И НИНСЯ-ХУЭЙСКОГО АВТОНОМНЫХ РАЙОНОВ
Ван Цзяньган
на окружающую среду. По мере увеличения миграции в городские районы возникает необходимость в комплексном планировании для обеспечения устойчивого использования ресурсов, эффективной городской инфраструктуры и сохранения окружающей среды. Балансирование экономического развития с экологическими соображениями имеет решающее значение для смягчения потенциальных негативных последствий миграции и обеспечения долгосрочной устойчивости.
Характер внутренней экономической миграции в Нинся-Хуэйском автономном районе определяется государственной политикой, направленной на борьбу с бедностью, экономическое развитие и сохранение культуры.
Увеличение миграции оказало значительное влияние на окружающую среду в Нинся. Одной из самых острых экологических проблем в провинции является нехватка воды. Нинся является засушливым регионом, и спрос на воду увеличивается из-за роста населения и расширения сельского хозяйства. Увеличение миграции создало нагрузку на водные ресурсы в провинции, что привело к нехватке воды и конфликтам.
Правительственные инициативы и стимулы привлекли людей из экономически неблагополучных районов, как внутри, так и за пределами Нинся, к поиску лучших экономических перспектив. Сохранение культуры хуэй и социальной сплоченности в регионе также влияет на модели миграции. Динамика между городом и деревней и экологические соображения создают как проблемы, так и возможности для устойчивого развития. Понимание характера внутренней миграции в Нинся необходимо для разработки эффективной политики, способствующей инклюзивному росту, сохранению культурной самобытности, обеспечению социальной сплоченности и содействию устойчивому развитию в регионе.
ВЫВОДЫ
Сравнительное исследование Синьцзян-Уйгурского автономного района и Нинся-Хуэйского автономного района дает ценную информацию о роли государственной политики в формировании экономической миграции в Китае. Изучение этих двух отдельных регионов подчеркивает сложное взаимодействие между государственной политикой, динамикой власти, этническими отношениями и социально-экономическими факторами, влияющими на модели миграции.
В обоих регионах государственная политика сыграла значительную роль в стимулировании внутренней экономической миграции. В Синьцзяне основное внимание уделялось интеграции региона в национальную экономику с помощью таких инициатив, как инициатива «Один пояс, один путь» и создание особых экономических зон. Эта политика привлекла в регион мигрантов, в первую очередь ханьцев, что привело к демографическим сдвигам и культурной напряженности в отношениях с уйгурским населением.
В Нинся государственная политика уделяла приоритетное внимание борьбе с бедностью, экономическому развитию и сохранению культуры мусульман хуэй. Реализуются целевые программы и стимулы для привлечения мигрантов и улучшения условий жизни.
В регионе наблюдается динамика миграции из города в сельскую местность, при этом сельские жители ищут лучшие экономические перспективы в городских районах.
Оба региона сталкиваются с проблемами, связанными с внутренней экономической миграцией. Дисбаланс власти, экономическое неравенство и опасения по поводу сохранения культуры и социальной сплоченности возникают из-за моделей миграции, обусловленных государственной политикой. Экологическая устойчивость и справедливое распределение ресурсов также являются важными факторами в управлении воздействием миграции на эти регионы.
Понимание роли государственной политики в области экономической миграции необходимо для разработки эффективных стратегий, направленных на устранение региональных различий, содействие инклюзивному развитию и укрепление социальной гармонии. Политики должны стремиться найти баланс между экономическим ростом, сохранением культуры, социальной интеграцией и экологической устойчивостью. Это требует комплексного планирования, взаимодействия с заинтересованными сторонами и учета уникальных условий и особенностей каждого региона.
Автор отмечает, что некоторые черты внутренней миграционной политики были заимствованы Китаем у СССР.
СССР имел долгую и весьма противоречивую, с точки зрения оценки эффективности и справедливости, историю внутренней миграции. Правительство использовало внутреннюю миграцию для достижения ряда целей, включая экономическое развитие, социальную инженерию и национальную безопасность.
Опыт СССР во многом повлиял на внутреннюю миграционную политику Китая. Например, обе страны использовали внутреннюю миграцию для содействия экономическому развитию: заселения своих слаборазвитых регионов, в то время как Китай использует внутреннюю миграцию для перемещения людей из сельских районов в городские.
Обе страны также использовали внутреннюю миграцию для достижения целей социальной инженерии. СССР использовал внутреннюю миграцию, чтобы разрушить традиционные общины и создать более однородное советское общество. Китай также использует внутреннюю миграцию для ассимиляции этнических меньшинств и продвижения культуры ханьцев.
Наконец, обе страны использовали внутреннюю миграцию в целях национальной безопасности. СССР использовал внутреннюю миграцию для контроля своих границ и предотвращения распространения инакомыслия. Китай использовал внутреннюю миграцию для контроля над своим населением и предотвращения возникновения этнического сепаратизма.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Будущие исследования должны продолжать изучение долгосрочных социально-экономических и культурных последствий государственной политики в отношении экономической миграции в Синьцзяне, Нинся и других регионах Китая. Крайне важно дополнительно изучить опыт мигрантов, их интеграцию в местные
сообщества, а также динамику власти и идентичности в формировании моделей миграции. Такие исследования могут стать основой для разработки основанной на фактических данных политики, направленной
на удовлетворение разнообразных потребностей мигрантов, сохранение культурного наследия и содействие устойчивому развитию в автономных районах Китая.
ЛИТЕРАТУРА
1. Галелли Б. Официальные нарративы Китая о Синьцзяне: межэтническое смешение, экономическое процветание и религиозный терроризм. Институт европейского университета. 2022. С. 1-6.
2. Герман М.А. Общество и государство в Китае. Т. Х1М. Ч. 2 / Ученые записки ИВ РАН. Отдела Китая. Вып. 21/ редкол.: А.И. Кобзев и др. М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук (ИВ РАН), 2016. С. 196-201.
3. Ли На. Инициатива «Один пояс, один путь» как новая модель сотрудничества КНР с Россией и странами Центральной Азии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Всеобщая история. 2018. № 4. С. 382-392.
REFERENCES
1. Gallelli B. China's official narratives on Xinjiang: Interethnic mingling, economic prosperity and religious terrorism. European University Institute, 2022. Pp. 1-6.
2. German M.A. Society and State in China. Vol. XLVI. Part 2. Editorial: A.I. Kobzev et al. Moscow: Federal State Budgetary Institution of Science Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences (IOS RAS), 2016. Pp. 196-201.
3. Li Na. One Belt, One Road Initiative as a new model of china's cooperation with Russia and the countries of Central Asia. Bulletin of Peoples' Friendship University of Russia. Series: General History. 2018. No. 4. Pp. 382-392.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 97,99%
Рецензент: Разов П.В., доктор социологических наук, профессор, член-корреспондент Академии военных наук; научный редактор раздела «Экономическая социология», профессор департамента социологии; Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации
Статья поступила в редакцию 05.06.2023, принята к публикации 06.07.2023 The article was received on 05.06.2023, accepted for publication 06.07.2023
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Ван Цзяньган, кандидат исторических наук; Институт демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук; Москва, Российская Федерация. E-mail:[email protected]
ABOUT THE AUTHOR
Wang Jianguang, Candidate of Historical Sciences; Institute of Demographic Research of the Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences; Moscow, Russian Federation. E-mail: w.j.gang2005@ gmail.com
