CC BY
75
УДК 332.13:339.94 JEL: R12, F02
DO110.25513/1812-3988.2018.1.141-151
РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В ФОРМИРОВАНИИ И РАЗВИТИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ КЛАСТЕРООРИЕНТИРОВАННОЙ ЭКОНОМИКИ: МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ ДЛЯ РОССИИ
А.М. Киселева, О.В. Гокова, К.А. Самодинский
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск, Россия)
Информация о статье
Дата поступления 30 ноября 2017 г.
Дата принятия в печать 25 декабря 2017 г.
Ключевые слова
Кластерная политика,государственное регулирование, экономическая политика, класте-роориентированная экономика, циклическое противоречие
Аннотация. Подходы к роли государственного регулирования региональной кластеро-ориентированной экономики анализируются с точки зрения международного опыта. Рассмотрены преимущества и недостатки трех возможных подходов к реализации политики по формированию региональной кластероориентированной экономики: отсутствие вмешательства государства, прямое вмешательство государства и косвенные меры для поддержки развития региональных кластерных систем. Разработана модель урегулирования противоречий между государством и рынком при реализации кластерной политики. Рассматривается необходимость повышения эффективности системы профессионального и непрерывного образования госслужащих, участвующих в проведении кластерной политики в России. Делается вывод о том, что роль государственного управления региональной кластероориентированной экономикой должна заключаться в преимущественном использовании косвенных мер поддержки, отказе от выделения приоритетов в поддержке экономических отраслей и секторов и в проведении регулярного мониторинга системы «государство - рынок». Определяются рекомендации по использованию международного опыта в российской практике формирования и развития региональной кластероориентированной экономики: снижение роли прямых государственных инструментов кластерной политики и переход к принципу формирования и развития кластеров «снизу вверх», диверсификация региональной экономики и развитие вспомогательных производств, обеспечение стабильности и сбалансированности региональной государственной экономической политики, формирование общеэкономических условий по развитию физического, человеческого и социального капитала регионов.
Работа проводилась при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, Правительства Омской области, номер проекта 17-12-55010 а(р).
THE ROLE OF THE STATE IN FORMATION AND DEVELOPMENT OF REGIONAL CLUSTER-BASED ECONOMY: THE INTERNATIONAL EXPERIENCE FOR RUSSIA
A.M. Kiseleva, O.V. Gokova, K.A. Samodinskiy
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Abstract. The article is devoted to the analysis of approaches to the role of state regulation of a regional clustered economy from the point of view of international experience. The advantages and disadvantages of three possible approaches to the implementation of the policy for the formation of a regional cluster-oriented economy are considered: the absence of state intervention, direct government intervention and indirect measures to support the development of regional cluster systems. A model for regulating the contradictions between the state and the market in the implementation of cluster policy has been developed. This article examines the need to improve the effectiveness of the system of professional and continuing education of civil servants involved in cluster policy in Russia. The study concluded that the role of public administration in a regional cluster-based economy should be based on the primary use of indirect support measures, the refusal to prioritize supporting economic sectors and sectors, and to conduct regular monitoring of the system "state-market". The recommendations on the use of international experience in the Russian practice of forming and developing a regional clustered economy are defined: the reduction of the role of direct state instruments of cluster policy and the transition to the principle of the formation and development of clusters "from the bottom up", the diversification of the regional economy and the development of auxiliary industries, ensuring the stability and balance of the regional state economic policy, the formation of general economic conditions the physical, human and social capital of the regions.
Acknowledgements. The work was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research, Government of the Omsk region, project number 17-12-55010 a(p).
Article info
Received
November 30, 2017 Accepted
December 25, 2017
Keywords
Cluster policy, government regulation, economic policy, cluster-based economy, cyclical conflict
© А.М. Киселева, О.В. Гокова, К.А. Самодинский, 2018
Рассуждения о роли государственного регулирования в экономическом развитии локальных территорий и допустимой степени такого государственного вмешательства всегда являлись одними из центральных в работах известных экономистов. Адам Смит утверждал, что свободная игра рыночных сил создает гармоничное устройство [1]. Свободное функционирование рыночного механизма, свобода экономической деятельности, свобода торговли -основополагающие идеи классической школы - не потеряли своего значения до настоящего времени, несмотря на происходящие процессы институциональной трансформации в условиях экономических спадов, инфляции и безработицы.
Главным идеологом активного вмешательства государства в экономику стал Дж.М. Кейнс, опровергший взгляды классиков и заявивший, что при капитализме не существует механизма, обеспечивающего полную занятость, и у свободного рынка отсутствуют механизмы, обеспечивающие выход экономики из кризиса, в связи с чем требуется воздействие государства путем стимулирования спроса на рынке [2].
Переосмыслению роли государства в экономике во многом способствовало развитие в 1980-е гг. неоинституционализма. Так, Р. Коуз выступал против государственного вмешательства, считая усиление роли государства фактором снижения эффективности работы свободного рынка, при этом отмечая, что без государства невозможна спецификация прав собственности и выполнение контрактов [3].
В настоящее время одной из перспективных является теория А. Вианесса, согласно которой выделяется две основные тенденции, которые характеризуют государство на протяжении сверхдолгосрочного периода: начиная с 1850 г. государственное вмешательство подвержено циклическому развитию. Причем в период растущей волны в цикле Кондратьева государственное регулирование сокращается либо стабилизируется, а в период спада в цикле Кондратьева оно растет.
Эти тенденции считаются подтвержденными, и в рамках данной теории выделена еще одна: формирование общей тенденции роста активности государства [4, с. 328]. Так, по мнению Е.А. Капогузова и А.С. Богдановой, «границы государственного вмешательства определяются преимущественно "провалами" рынка,
с одной стороны, и "провалами" государства -с другой» [5, с. 38], при этом вопрос об оптимальном соотношении государства и рынка остается по-прежнему открытым.
В современных кризисных экономических условиях, учитывая особую роль влияния на них мировой геополитической ситуации, вопрос вмешательства государства встает с новой остротой. Нобелевский лауреат Дж. Стиг-лиц и ряд других ученых особо подчеркивают, что в настоящее время экономике нужен баланс ролей рынка и правительства [6, с. 10]. В связи с этим необходимым требованием становится возможное формирование и реализация кластерной политики государства - инструмента территориального экономического развития и формирования региональной класте-роориентированной экономики. Данный инструмент получил широкое распространение в последние десятилетия, несмотря на тенденции увеличения государственной активности в практике рыночного саморегулирования.
Так, Дж. Свордс, исследуя причины популярности кластерного подхода в развитии экономики Великобритании, отмечает идею М. Портера о смещении акцента от макроэкономических условий роста к микроэкономическим. Консервативное правительство Великобритании, пришедшее к власти в 1979 г., запланировало перезапустить промышленную политику и приватизировать большую часть национализированной промышленности. Это стало новым подходом к политике экономического развития наряду со смещением акцента в сторону привлечения иностранных инвестиций. Параллельно с этим был централизован контроль над расходами местных органов власти, что побудило последних искать новые стратегии для местного и регионального экономического развития, что в свою очередь послужило стимулом к формированию кластерных систем, ориентированных на относительно недорогие меры, такие как поддержка технологий и образования. В настоящее время кластеры в Великобритании по-прежнему функционируют, но в рамках целого ряда политических мер для местного, регионального и национального развития. Это произошло отчасти из-за критики взглядов М. Портера, роста популярности других подходов к экономическому развитию, которые показали растущую экономическую самостоятельность городов, а также необходимость целенаправленных мероприятий в сфере
жилищного строительства, территориального планирования и транспортной политики [7].
В свою очередь ученые П. Десрошерс (Канада) и Ф. Саутет (США) отмечают противоречивость суждений М. Портера, который, с одной стороны, признает, что большинство кластеров образуются независимо от правительства, а иногда и вопреки ему, а с другой достаточно подробно обосновывает применение инструментов кластерной политики государством. Правительство, по их мнению, стимулируя развитие кластерной системы, должно избегать соблазна создавать совершенно новые кластеры, поскольку должны существовать какие-либо признаки их зарождения, которые прошли испытание рынком. Кроме того, задача правительства должна заключаться в том, чтобы способствовать росту кластера путем устранения барьеров на пути инноваций, инвестиций в физический и человеческий капитал [8]. В то время как некоторые из этих проблем могут быть решены в той или иной степени частными инициативами, другие могут быть решены только при вмешательстве органов власти. Например, государственная политика в области образования и профессиональной подготовки кадров может упускать из виду потребности образовательного кластера. При этом особенность кластерной политики заключается в том, что ее реализация позволяет избежать проблем, связанных с поддержкой отдельных фирм (искажающей сигналы рынка), промышленности в целом (предполагающей большую значимость отдельных отраслей) и секторов (которые являются слишком широкими, чтобы быть конкурентно значимыми). Правительственная роль в модернизации кластера может, таким образом, заключаться в том, чтобы поощрять создание государственных благ, которые существенно влияют на многие социально-экономические процессы.
М. Портер отмечает, что роль органов власти в развитии и модернизации кластера не следует путать с понятием промышленной политики [9]. Промышленная политика опирается на понятие конкуренции за ресурсы и рынки, при которой некоторые отрасли предполагают большие перспективы создания добавленной стоимости, чем другие, и поэтому нуждаются в целевой поддержке. Промышленная политика также имеет тенденцию к централизации решений на национальном уровне, в то время как кластерная теория опирается на бо-
лее широкий и динамичный тип конкуренции между фирмами и территориями на основе роста производительности труда.
Другим вариантом промышленной политики, который стал известен в последние годы, является идея планирования эко-промышлен-ных парков (EIPs). Она заключается в совместном поиске разных фирм, которые используют отходы производства друг друга в качестве входных ресурсов. Эта идея впервые возникла в датском промышленном городе Калюндбург: энергетическая компания поставляла остаточный пар от угольной электростанции на нефтеперерабатывающий завод, а взамен получала газ нефтепереработки, который ранее сжигался в виде отходов. В свою очередь электростанция сжигала газ нефтепереработки для выработки электроэнергии и пара и отправляла его излишки рыбной ферме, системе централизованного теплоснабжения, обслуживающей 3 500 домов, и на производство фармацевтических препаратов и удобрений. Отходы переработки из рыбного хозяйства и фармацевтических процессов становилась удобрением для близлежащих ферм. Излишек дрожжей от производства на биотехнологическом заводе инсулина поставлялся фермерам в качестве корма для свиней. Летучая зола из электростанции направлялась в цементную компанию, в то время как гипс, производящийся на электростанции в производственном процессе десульфурации, -в адрес гипсокартонной компании. И, наконец, нефтеперерабатывающий завод удалял серу из природного газа и продавал его производителю серной кислоты.
Подобные процессы, хотя и менее формализованные, также наблюдались в австрийской провинции Штирия, Рурской области Германии, регионе Ювяскюля Финляндии, судоходном канале Хьюстона и нефтеперерабатывающего завода ARCO в Лос-Анджелесе [8].
Несмотря на то, что данный вид сотрудничества предприятий распространен, внедрение идеи кластеров в такую систему требует учета местных территориальных особенностей, диверсификации экономики конкретной территории, поскольку инновационные кластеры не могут быть созданы в ранее специализированных средах. Это связано с тем, что понятие локализации и развития кластеров тесно связано с понятием урбанизации экономики, где различные виды деятельности связаны между собой преимуществом тесной пространственной
близости, позволяя, например, обеспечить прибыльную эксплуатацию портов и аэропортов. Дополнительным преимуществом диверсифицированной региональной экономики является тот факт, что она стабильнее узкоспециализированной, которая более склонна к кризисным явлениям.
Распространенная концепция - уменьшение роли правительств при реализации промышленной политики - может представлять собой переход к субсидиям как единственному инструменту поддержки. При этом отметим, что если субсидии могут способствовать развитию компаний, которые будут иметь успех в любом случае, то они не требуются. Если же субсидии облегчают условия существования фирм, которые не смогут без финансовой поддержки государства выдержать конкуренцию, это мешает процессам на рынке, поскольку в первую очередь субсидируются фирмы, которые не должны были быть созданы. В худшем случае упрощение механизмов промышленной политики может представлять собой поддержку национальных экономических лидеров («национальных чемпионов»), поскольку есть ограниченное количество ресурсов, доступных в данный момент времени, и институтов стимулирования. Как правило, правительства не могут организовать эффективный процесс отбора объектов государственной поддержки, поэтому формально правительства должны убедиться в том, что не препятствуют выполнению рынком координирующей функции.
В то же время японские ученые Ю. Ниши-мура и Х. Окамуро, исследуя эффекты прямой (субсидийной) и непрямой государственной поддержки кластерного развития, отмечают, что именно косвенная поддержка, предполагавшая мягкое политическое вмешательство и роль государства в качестве инновационного посредника, представлялась более эффективной, несмотря на то, что правительством Японии в программы прямой поддержки научно-исследовательской деятельности кластеров вложено около 55 млрд йен и только 2 млрд йен -в программы косвенной поддержки [10].
В то же время данный подход также может корректироваться в зависимости от характеристик кластеров (технологической отрасли, размера бюджета, количества и характеристик участников и иных параметров). При этом существует позиция, что правительства не должны вообще играть какую-либо роль в кластер-
ном развитии. Опасностью регулирования в данной сфере является отрицательное влияние на процесс предпринимательской инициативы. Другими словами, фундаментальная проблема регулирования заключается в том, что оно уменьшает координирующие свойства рыночной системы [8, р. 241].
Тем не менее наиболее распространенной позицией в мировом опыте проведения кластерной политики остается сохранение за органами власти координирующей роли, несмотря на возможные недостатки такого подхода. И с этой точки зрения эффективное развитие кластерной политики определяется наличием на территориях необходимого и достаточного трудового потенциала, представляющего собой функционирующую рабочую силу кластера, включая представителей экономически активного населения, трудовых мигрантов, а также управленческие кадры, в том числе государственных служащих, участвующих в проведении кластерной политики. Они должны обладать, с одной стороны, определенными профессиональными компетенциями, соответствующими требованиям работодателей-предприятий, а с другой - половозрастными, квалификационными, национальными характеристиками, отвечающими содержанию социально-экономической стратегии развития территории [11, с. 5].
Органы власти должны следить за тем, каким образом складывается трудовой потенциал территорий, отвечая за кадровую конкурентоспособность регионов и обеспечивая поддержку инновационных технологий обучения, реализацию профессиональных образовательных программ и инвестиции в человеческий капитал. Кроме того, обеспечение формирования благоприятных условий развития кластеров включает в себя необходимость повышения эффективности системы профессионального и непрерывного образования самих государственных служащих, участвующих в проведении кластерной политики. Анализ мирового опыта подготовки государственных служащих в сфере реализации инновационных проектов и кластерной политики свидетельствует о многообразии форм и программ подготовки.
Так, еще в 1911 г. Нью-Йоркское бюро муниципальных исследований открыло первую школу, которая занималась подготовкой профессиональных служащих для местных органов власти. Их особенность, как отмечает Дж. Эл-лвуд, состояла в признании управления в ка-
честве науки, общие принципы которой не зависят от сферы принятия управленческих решений (частном или общественном секторе) [12].
Со временем в программах ряда школ всё большую роль стали играть политические науки, рассматривающие сферу деятельности и функции чиновников на понятийно-описательном уровне, а не на уровне процедур разработки и реализации управленческих решений. Во второй половине XX в. образовательные программы стали концентрироваться вокруг подготовки госслужащих для органов управления конкретной сферой общественного сектора и управления проектами, в том числе для реализации кластерных проектов (здравоохранением, образованием, городским хозяйством и т. д.). Финансирование подготовки госслужащих в США в настоящее время осуществляется из разных источников: государственных, частных и за счет «третьего сектора».
Основными особенностями существующей в Германии системы образовательной подготовки персонала, занятого в органах государственного управления, являются научный подход и практикоориентированность, междисциплинарная перспектива и тесная связь преподавания, научных исследований и обучения. Например, в Немецком университете управленческих наук в Шпейере около 100 государственных служащих, занимающих высшие государственные должности, судей, руководителей правительственной администрации и частного сектора обеспечивают передачу знаний и ноу-хау в сфере государственного управления, в том числе в сфере экономической кластерной политики1 .
Во Франции важным моментом в образовательной системе государственной службы является проведение различия между базовым профессиональным образованием и непрерывной профессиональной подготовкой в рамках системы повышения квалификации. При подготовке госслужащих, занимающихся кластерной политикой, в учебных заведениях нет постоянного академического штата, этот штат преподавателей формируется за счет людей, имеющих опыт работы в структурах государственного управления и компаниях, образующих кластеры [13].
В данном направлении основной задачей кластерной политики является обеспечение сотрудничества между государственными органами власти, предприятиями и образователь-
ными организациями, в том числе по следующим направлениям:
- мониторинг и прогнозирование потребностей участников кластера в специализированных человеческих ресурсах и управленческих кадрах;
- совместная разработка образовательных программ основного и дополнительного профессионального образования не только для кадрового потенциала региональных кластеров, но и для повышения профессионализма государственных служащих в данной сфере;
- организация стажировок и производственной практики для государственных служащих на предприятиях кластера;
- разработка системы дистанционного обучения государственных служащих по современным управленческим и кластерным технологиям [14, с. 158].
В Европе на политическом уровне весьма популярно стремление к региональной конкурентоспособности, под которой понимается создание так называемых рамочных условий для формирования высокотехнологичных кластеров. Активно исследуются лучшие практики региональной кластеризации в Калифорнии (США), Баварии (Германия), Софии-Антипо-лис (Франция) и Оулу (Финляндия).
Однако политика в отношении высокотехнологичных кластеров имеет ряд опасностей. Во-первых, нет каких-либо причин для веры, что политики лучше предпринимателей информированы при оценке будущего экономического потенциала конкретных региональных кластеров: как ясно показывает теория общественного выбора, они также часто сталкиваются с ситуацией «отказа рынка» из-за информационных асимметрий и особенностей стратегического поведения. Так, министр торговли Швеции Гуннар Ланге однажды сравнил попытки Volvo продать автомобили в США с попыткой продать холодильники эскимосам. Однако позже экспорт автомобилей в США стал самым прибыльным бизнесом Volvo. Другой пример -французская политика высоких технологий в 1980-х гг. После пяти лет субсидирования сектора микроэлектроники французы признали неверность выбора поддерживаемой отрасли, поскольку цель сделать Францию ведущей в мире по микроэлектронике была популярна только среди элит.
При этом на практике региональной кластерной политикой могут поддерживаться не
только высокотехнологичные виды деятельности. Во многих регионах Европы поддерживаются низкотехнологичные и даже нетехнологичные кластеры. Среди примеров можно назвать производство угля и стали в Валлонии (Бельгия), лесное хозяйство в Скандинавии, строительство в Южной Германии, текстиль в Северной Италии, металлургическую промышленность в австрийской Штирии.
Тем не менее политические желания сохранить региональных экономических чемпионов часто смешиваются с целями реструктуризации, вопросами занятости и национальными приоритетами промышленной политики, что не позволяет выработать единую четкую государственную стратегию управления развитием регионов. В качестве примера можно привести политику Нидерландов с 1970-х гг. до настоящего времени, в которой среди причин поддержки голландских верфей называются обеспечение занятости и достижение престижных целей, таких как сохранение статуса морской нации [15]. С 1970-х гг. подобные ошибки были сделаны в регионах Великобритании, специализировавшихся в автомобилестроении: одновременное проведение социальных реформ, реструктуризации, сохранение национальных и экономических целей не позволило достичь положительного результата, вследствие чего, например, автомобильный кластер вокруг производителя British Leyland часто оценивается как «худшая практика» [16].
В кластерной политике власти могут также воспользоваться тенденцией роста сервисных услуг. В Северном Па-де-Кале (Франция) несколько текстильных фабрик были преобразованы в фирмы с почтовой доставкой, в то время как в Рурской области (Германия) бывшие шахты и сталелитейные заводы стали использоваться в туристических целях («промышленный туризм»). В регионах Ютландия (Дания), Юра д'Арк (Швейцария), Эмилия-Ро-манья (Италия) и Баден-Вюртемберг (Германия) региональные правительства способствовали созданию центров поддержки бизнеса и центров передачи технологий, обеспечивающих, например, такие услуги, как технологические консультации. В Манчестере (Великобритания), Дунаканьяре (Венгрия) и Кракове (Польша) региональные власти позаботились о брендировании создаваемых кластеров с деловой и туристической точки зрения. Политики в Рурской области Германии предложили
площадки для коворкинга, где коллективно разрабатываются новые идеи на основе уникальных региональных сильных сторон [15].
Эти примеры показывают важность политики на региональном уровне и предлагают конкретные механизмы кластерной политики: региональное правительство может помочь адаптации местного делового сообщества к новым требованиям экономики к знаниям и услугам, предоставлять возможности регионального маркетинга и создавать площадки для диалога.
При этом согласно исследованию, проведенному Европейской кластерной обсерваторией, существует ряд тенденций в реализации кластерных программ в европейских государствах:
1. Наблюдается уменьшение количества кластерных программ как результат расширения государственной поддержки: от кластеров к общему региональному развитию.
2. Программы кластера стали более избирательными. На данный момент они более сосредоточены на поддержке зрелых кластеров, кластеров мирового класса и кластеров в новых отраслях. Исключение составляют развивающиеся страны, ориентированные в основном на формирующиеся кластеры и на запуск кластерных инициатив.
3. В настоящее время в центре почти всех кластерных программ находится внедрение передового опыта управления кластерами.
4. Поддержка интернационализации кластера является важной частью большинства программ, включая финансирование, специальные меры, разработку новых инструментов поддержки бизнеса.
5. Многие программы кластера обеспечивают отдельные бюджеты для конкретных направлений поддержки деятельности: интернационализации, межкластерного взаимодействия, системы управления кластером.
6. В настоящее время большинство программ содержит нефинансовые схемы поддержки, предназначенные для роста профессионализма и разработки новых услуг в интересах участников кластеров.
7. Большинство кластерных программ напрямую связано с национальной или региональной специализацией или инновационными стратегиями2.
Обобщая вышеописанное, становится ясным, что в формировании и реализации кла-
стерной политики существует явное противоречие между государственным вмешательством и механизмом рыночного саморегулирования (см. рис.). Изменение ресурсов в каждом из эле-
тах
тт
Как типичное противоречие, такое взаимодействие характеризуется перераспределением ресурсов между элементами и отличается циклической воспроизводимостью. В то же время невозможно определить единственный уравновешивающий компонент такого противоречия, поскольку в решении сложившихся противоречий возможно использование только гомеостатического механизма. По нашему мнению, он должен представлять собой функцию от влияния различных факторов:
У = /(Хи X2, Xз, x4, X5, X6, .. ^ xn),
где У - характеристика уравновешивающего компонента в формировании и реализации кластерной политики;
XI - характеристика института общественного договора, действующего на данной территории, включая характеристику социального капитала, а также возможных его изменений в период реализации кластерной политики:
- уровень доверия «органы власти - бизнес», «бизнес - бизнес», «бизнес - образовательные и научные организации», «бизнес -общество», «органы власти - общество» (измерение социологическими методами);
- степень влияния государства на общественные институты (измерение социологическими методами);
- доля государственной собственности среди всех форм собственности;
ментов скоординировано между собой и протекает с фазовым сдвигом, максимум государственного вмешательства сводит к минимуму действие «невидимой руки» рынка, и наоборот.
x2 - характеристика общей экономико-политической ситуации:
- динамика и структура ВВП;
- основные демографические индикаторы предприятий;
- производительность труда;
- индекс уверенности потребителей;
- покупательная способность денежных доходов населения;
- стабильность политической ситуации (измерение социологическими методами);
x3 - характеристика текущего уровня развития кластера и особенностей технологической отрасли кластера:
- уровень кооперации в кластере;
- доля инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию, в общем объеме инвестиций в основной капитал кластера;
- коэффициент обновления основных фондов (в сопоставимых ценах) организаций кластера;
- индекс производства по высокотехнологичным обрабатывающим видам экономической деятельности;
- показатели инновационной активности организаций кластера (удельный вес организаций, осуществлявших технологические, организационные, маркетинговые инновации в общем числе обследованных организаций);
Государство Кластерная политика Рынок
Y
тах
тт
Модель противоречий между государством и рынком при формировании и реализации кластерной политики
- доля высокотехнологичных товаров в общем объеме экспорта кластера;
- рентабельность организаций кластера;
х4 - характеристика бюджетных возможностей и ограничений:
- объем государственной финансовой поддержки программ развития кластеров;
- объем собственных и привлеченных средств резидентов кластеров, направляемых на реализацию кластерных проектов;
х5 - характеристика состояния инфраструктуры кластерного окружения:
- доля автомобильных дорог общего пользования, отвечающих нормативным требованиям, на конец года;
- обеспеченность населения торговыми площадями современных форматов на 1 000 чел. населения;
- динамика и структура бюджетных инвестиций в нефинансовые активы;
- динамика и структура бюджетных инвестиций в основной капитал;
x6 - характеристика состояния рынка, на котором функционирует кластер:
- соотношение спроса и предложения;
- потенциал роста рынка, в том числе за счет расширения экспорта продукции;
- состояние конкуренции (параметры измеряются путем проведения маркетингового исследования);
xn - характеристика иных факторов, способных оказать влияние на формирование и реализацию кластерной политики (параметры определяются экспертным путем для конкретной территории).
При этом отметим, что операционализа-цию каждого из факторов следует проводить с опорой на конкретные условия реализации кластерной политики. Исследование характеристик данного уравновешивающего компонента, по нашему мнению, является оптимальным для решения проблемы определения необходимой роли государственного регулирования при осуществлении кластерной политики на каждой конкретной территории.
Следовательно, именно исследование и поиск такого компонента становится одной из первоочередных задач при формировании оптимальных условий государственного управления в процессе перехода к кластероориенти-рованной модели экономического роста - парадигме государственного управления, основанной на стимулировании процесса создания
и развития кластеров в целях экономического роста территории.
Таким образом, учитывая описанный международный опыт и модель противоречий между государством и рынком, роль государственного управления в формировании и развитии региональной кластероориентирован-ной экономики должна быть определена следующим образом:
1) преимущественное использование косвенных механизмов поддержки: создание и развитие необходимой инфраструктуры (инженерной, транспортной, образовательной, инновационной), информационное освещение, маркетинг территории и отдельных кластеров, создание центров поддержки предпринимательства и центров трансфера технологий;
2) использование финансовых механизмов поддержки кластерных проектов и кластерных инициатив в условиях отказа от так называемого традиционного таргетинга, при котором направления поддержки кластеров полностью совпадают с направлениями поддержки приоритетных отраслей экономики без учета перспектив интернационализации и активизации инвестиционно-инновационного процесса;
3) проведение регулярного анализа уравновешивающего компонента системы «государство - рынок» в целях определения возможных пределов и конкретных механизмов вмешательства региональных органов власти в рыночные процессы.
Что касается опыта российской кластерной политики, она, как правило, реализуется по модели «сверху вниз», когда ключевые механизмы определены на государственном уровне, кластеры создаются с опорой не столько на естественные условия, сколько на декларирование необходимости создания таких кластеров [17].
Данное обстоятельство, на наш взгляд, объективно связано с особенностями функционирования российской экономики, в том числе с точки зрения исторического опыта:
1) появление первой протокластерной формы кооперации (территориально-производственного комплекса) в условиях планового хозяйства в 1930-х гг.;
2) масштабы страны, формирующие невысокий потенциал кооперации между ведущими предприятиями смежных отраслей, находящимися на расстоянии, издержки по преодолению которого выше потенциальных преимуществ кооперации;
3) отсутствие единого центра по реализации кластерной политики;
4) низкий потенциал кооперации с точки зрения доверия друг другу акторов кластерной политики, различных интересов, высокого уровня конкуренции за ресурсы и рынки, низкой доли малых предприятий;
5) отсутствие единой скоординированной политики по подготовке кадров в целях проведения кластерной политики (единых образовательных и профессиональных стандартов, специализированных направлений подготовки).
В то же время изученный нами международный опыт реализации кластерной политики, а также проведенный опрос ряда экспертов в области кластерной политики в субъектах Российской Федерации (представителей центров кластерного развития, специализированных организаций кластеров, профильных органов исполнительной власти) позволяет сформировать ряд рекомендаций по применению данного международного опыта и повышению эффективности реализации кластерной политики в российских регионах:
1) снижение роли прямых государственных инструментов кластерной политики и переход к принципу формирования и развития кластеров «снизу вверх»;
2) диверсификация региональной экономики путем как стимулирования формирования цепочек добавленной стоимости в границах кластеров, так и иных производств, в том числе опирающихся на конкурентные преимущества региона, включая производства, исполь-
зующие монопольное положение на отраслевых рынках;
3) развитие вспомогательных производств, в том числе в рамках рынка услуг, связанных с потреблением, а не только с производством в целях максимально полного охвата государственной экономической политикой всех экономических отраслей, как кластеризированных, так и некластеризированных;
4) обеспечение стабильности и сбалансированности региональной государственной экономической политики: проведение единой политической, социально-экономической линии по внедрению кластероориентированной модели экономического роста по всем ключевым направлениям, отсутствие дискретности в применяемых мерах экономической политики и вне-концептуальных управленческих решений;
5) формирование общеэкономических условий по развитию физического, человеческого и социального капитала региона, реализация общеэкономических мер по развитию положительного имиджа региона и формированию благоприятного инвестиционного климата.
Кроме того, на наш взгляд, требуется применение методов стратегического планирования и контроля, а также инструментария корректировки процесса внедрения механизмов кластерной политики в практику социально-экономического развития региона.
Примечания
1 См.: URL: http://www.uni-speyer.de/en/studies. php. 2
См.: URL: http://ec.europa.eu/growth/industry/ policy/clusters/observatory_en.
Литература
1. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. - М. : Эксмо, 2007. - 960 с.
2. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. - М. : Эксмо, 2007. - 960 с.
3. Коуз Р. Фирма, рынок, право. - М. : Новое издательство, 2007. - 224 с.
4. Руденко И. В. Развитие роли государства в экономике // История, культура, экономика Урала и Зауралья : сб. ст. Междунар. науч. конф. (12-13 нояб. 2015 г., Ханты-Мансийск) / под общ. ред. С. Г. Пяткова. - Ханты-Мансийск : Ред.-изд. отд. ЮГУ, 2015. - С. 326-328. - (Прил. к журн. «Вестн. Юг. гос. ун-та» № 4 (39) 2015 г.).
5. Капогузов Е. А., Богданова А. С. Роль государства в экономике: от традиционной к новой парадигме? // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». - 2016. - № 3. - С. 28-41.
6. Бабаева А. А. Роль современного государства в обеспечении роста инновационной экономики // Экономика, статистика и информатика. - 2016. - № 2. - С. 10-14. - DOI: 10.21686/25003925-2016-2-10-14.
7. Swords J. Michael Porter's Cluster Theory as a Local and Regional Development Tool - The Rise and Fall of Cluster Policy in the UK // Local Economy. - 2013. - № 28 (4). - P. 367-381.
8. Desrochers P., Sautet F. Cluster-Based Economic Strategy, Facilitation Policy and the Market Process // The Review of Austrian Economics. - 2004. - № 17(2/3). - P. 233-245.
9. Портер М. Э. Конкуренция. - М. : Вильямс, 2010. - 592 с.
10. Nishimura J., Okamuro H. Subsidy and networking: The effects of direct and indirect support programs of the cluster policy // Research Policy. - 2012. - Vol. 40, № 5. - P. 714-727.
11. Федулова Я. И., Шарафанова Е. Е. Региональный инновационный кластер: стратегия развития кадрового потенциала // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. - 2013. - № 2 (16). - С. 5-9.
12. Ellwood J. A Morphology of Graduate Education for Public Service in the United States. - Hilton Head, SC, 1986. - 235 p.
13. Pochard M. Le role des écoles et instituts d'administration publique dans le perspective du developpment de la gestion des ressourses humaines // La Formation dans la function publique : Actes du premier forum de la fonction publique, IIAP, Paris, 23-24.10.1997 / Sous la direction de J. Jabes & M.-Ch. Meininger. - NISPAcee, 1998. - P. 40-43.
14. Федотов Ю. В., Патокина О. А. Модели подготовки государственных служащих // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 8. - 2002. - Вып. 4 (№ 32). - С. 147-175.
15. Hospers G.-J. «Best practices» and the dilemma of regional cluster policy in Europe // Tijdschrift voor Economische en Sociale Geografie. - 2005. - № 96 (4). - P. 452-457.
16. Bailey D., Kobayashi S., MacNeill S. Rover and out? Globalization, the West Midlands auto cluster, and the end of MG Rover // Policy Studies. - 2008. - Vol. 29 (3). - P. 267-279.
17. Дубровская Ю. В., Козоногова Е. В., Пакулина Д. А. Оценка влияния кластеров на показатели регионального развития на основе корреляционно-регрессионного анализа // Государственное управление. Электрон. вестн. - 2017. - Вып. 63. - С. 233-248. - URL : http://e-journal.spa.
msu.ru/uploads/vestnik/2017/vipusk_63._avgust_2017_g./regionalnaja_ekonomika/dubrovskaya_kozo-
nogova_paculina.pdf.
References
1. Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations, Moscow, Eksmo publ., 2007, 960 p. (in Russian).
2. Keynes J.M. The General Theory of Employment, Interest and Money, Moscow, Eksmo publ., 2007, 960 p. (in Russian).
3. Coase R. The Firme, the Market and the Law, Moscow, Novoe izdatel'stvo publ., 2007, 224 p. (in Russian).
4. Rudenko I.V. Razvitie roli gosudarstva v ekonomike [Development of the role of the state in the economy], in: Pyatkov S.G. (Ed.) Istoriya, kul'tura, ekonomika Urala i Zaural'ya [History, culture, economy of the Urals and Trans-Urals], Collection of articles of the international scientific conference (November 12-13, 2015, Khanty-Mansiysk), Khanty-Mansiysk, Yugra State University publ., 2015, pp. 326328. (in Russian).
5. Kapoguzov E.A., Bogdanova A.S. The role of the state in the economy: from the traditional to a new paradigm? Herald of Omsk University. Series "Economics", 2016, no. 3, pp. 28-41. (in Russian).
6. Babaeva A.A. The role of modern state in providing the growth of innovation economy. Economics, Statistics and Informatics, 2016, no. 2, pp. 10-14. DOI: 10.21686/2500-3925-2016-2-10-14. (in Russian).
7. Swords J. Michael Porter's Cluster Theory as a Local and Regional Development Tool - The Rise and Fall of Cluster Policy in the UK. Local Economy, 2013, no. 28 (4), pp. 367-381.
8. Desrochers P., Sautet F. Cluster-Based Economic Strategy, Facilitation Policy and the Market Process. The Review of Austrian Economics, 2004, no. 17(2/3), pp. 233-245.
9. Porter M.E. On Competition, Moscow, Williams publ., 2010, 592 p. (in Russian).
10. Nishimura J., Okamuro H. Subsidy and networking: The effects of direct and indirect support programs of the cluster policy. Research Policy, 2012, Vol. 40, no. 5, pp. 714-727.
11. Fedulova Ya.I., Sharafanova E.E. Regional'nyi innovatsionnyi klaster: strategiya razvitiya kadrovogo potentsiala [Regional innovation cluster: strategy of human resources development]. Teoriya i praktika servisa: ekonomika, sotsial'naya sfera, tekhnologii, 2013, no. 2 (16), pp. 5-9. (in Russian).
12. Ellwood J. A Morphology of Graduate Education for Public Service in the United States, Hilton Head, SC, 1986, 235 p.
13. Pochard M. The role of schools and institutes of public administration in perspective of the de-veloppment of the management of the human resources, in: Jabes J., Meininger M.-Ch. Civil Service Training: Challenges and Prospects, Proceedings of the First Civil Service Forum, Paris, France, October 23-24, 1997, NISPAcee, 1998, pp. 40-43. (in French).
14. Fedotov Yu.V., Patokina O.A. Modeli podgotovki gosudarstvennykh sluzhashchikh [Models of training of civil servants]. Vestnik of Saint Petersburg University. Management, 2002, Iss. 4 (no. 32), pp. 147-175. (in Russian).
15. Hospers G.-J. «Best practices» and the dilemma of regional cluster policy in Europe. Tijdschrift voor Economische en Sociale Geografie, 2005, no. 96 (4), pp. 452-457.
16. Bailey D., Kobayashi S., MacNeill S. Rover and out? Globalization, the West Midlands auto cluster, and the end of MG Rover. Policy Studies, 2008, Vol. 29 (3), pp. 267-279.
17. Dubrovskaya J.V., Kozonogova E.V., Paculina D.A. Evaluation of Clusters Influence on Regional Development Indicators Based on Correlation-regression Analysis. E-journal. Public Administration, 2017, no. 63, pp. 233-248, available at: http://e-journal.spa.msu.ru/uploads/vestnik/2017/vipusk_
63._avgust_2017_g./regionalnaja_ekonomika/dubrovskaya_kozonogova_paculina.pdf. (in Russian).
Сведения об авторах
Киселева Альбина Мусаевна - д-р социол. наук,
профессор кафедры региональной экономики и
управления территориями
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск,
пр. Мира, 55а
E-mail: albkis@mail.ru
Гокова Ольга Владимировна - старший преподаватель кафедры региональной экономики и управления территориями
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск,
пр. Мира, 55а
E-mail: capri484@yandex.ru
Самодинский Кирилл Александрович - аспирант кафедры региональной экономики и управления территориями
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: kirillsamodi@gmail.com
About the authors
Kiseleva Albina Musaevna - Doctor of Sociological sciences, Professor of the Department of Regional Economy and Territory Management Postal address: 55а, Mira pr., Omsk, 644077, Russia E-mail: albkis@mail.ru
Gokova Olga Vladimirovna - senior lecturer of the Department of Regional Economy and Territory Management
Postal address: 55а, Mira pr., Omsk, 644077, Russia E-mail: capri484@yandex.ru
Samodinskiy Kirill Alexandrovich - postgraduate student of the Department of Regional Economy and Territory Management
Postal address: 55а, Mira pr., Omsk, 644077, Russia E-mail: kirillsamodi@gmail.com
Для цитирования
Киселева А. М., Гокова О. В., Самодинский К. А. Роль государства в формировании и развитии региональной кластероориентированной экономики: международный опыт для России // Вестн. Ом. ун-та. Сер. «Экономика». - 2018. - № 1 (61). - С. 141-151. - й01: 10.25513/1812-3988.2018.1.141-151.
For citations
Kiseleva A.M., Gokova O.V., Samodinskiy K.A. The role of the state in formation and development of regional cluster-based economy: the international experience for Russia. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2018, no. 1 (61), pp. 141-151. DOI: 10.25513/18123988.2018.1.141-151. (in Russian).
