CC BY
31
Впитать в себя всю грязь человечества и быть озаренным кровавым заревом, замкнувшись в гордом, ненавистном всем одиноком «Я» [1;16].
И какое из этих двух столь разных «Я» истинно, герой ответить не может. Эта тайна мучит его одинокую душу. «А кругом была ночь. И люди спали» [1;16].
Поиски смысла жизни, судя по размышлениям А.Цаликова в миниатюре «Я не знаю» для него закончились неудачей. Он, описывая свое прожитое и пережитое прошлое, говорит, что в нем было все: вершины, отчаяние, сила, экстаз, порывы, любовь, страсть... А еще были мечты о несбыточном, красочном, сияющем. Но это все легко и закономерно ушло в любимое прошлое («Ах, я люблю тебя, это прошлое», - пишет А.Цаликов [1;22]. А главное, самое важное, то, что родилось и умерло, исчезло, улетучилось. Стало пусто. В душе и в природе - ночь. И что такое это неуловимое «нечто», такое нужное и важное, в котором все заключено, автор определить не может. Оно рядом и его нет. Оно ощутимо и неуловимо.
Текст миниатюры перегружен повторами, которые делают повествование неторопливым, несуетным и важным, придавая ему налет эпической старины:
- «Вечно будет блистать мне свет, их свет.» [1;23];
- Трепет. Вечный трепет.» [1;23];
- «Море огня. Море блеска. Море силы». [1;22].
В миниатюре «Звезда счастья» жизнь показана как погоня за счастьем, метафорически представленным в виде последней бледно-серебристой, едва мерцавшей звезды. Сколько бы ни пытался человек поймать и ощутить это счастье, оно постоянно ускользает, прячась за очередной вершиной. Недоступность счастья превращает для лирического героя Цаликова жизнь в змеиное жало, в горе и смех, а еще в ненависть без конца. А то, чего не было, становится ненавистным, холодным и бездушным, несмотря на то, что оно розовеет «от сладких поцелуев восходящего солнца» [1;24].
Миниатюра «Жить надо.жить!», как ни странно, никак не может быть названа оптимистичной. В ней прослеживается несколько важных для мировоззрения Цаликова моментов. Спасают друг друга от хандры, депрессии и попыток самоубийства только любимые и любящие. Его - она, ее - он. По-другому не бывает.
Еще один момент связан с тем, какой разной по характеру, настроению и отношению к лирическому герою может быть природа Кавказа. Но при всем непостоянстве, при великом разнообразии состояния она всегда одинаково величественна и одинаково равнодушна к человеку.
Любовь к жизни, согласно А.Цаликову, бывает очень разной (миниатюра «Последний отдых.»). В годы юности жизнь - это светлый манящий призрак, который очень хочется любить.
В годы зрелости жизнь представляется манящим и таинственным существом, любовь к которому и любовь которого порождает непрерывные муки.
В старости жизнь становится практически невыносимой, потому что она конечна, недоступна, таинственна, потому что она отнимает друзей и любимых.
В другой миниатюре - «Итог» - жизнь напрямую называется очень разными, иногда противоречивыми сочетаниями слов:
- суровая борьба;
- путь подвижничества и долга;
- любовь к обездоленному человечеству;
- гордое стремление к далеким, манящим огням [1;27]. Но все это потом переосмысляется и превращается в одно коротенькое слово - ложь. Жизнь - это ложь. Есть в ней только мгновение правды, которое почти невозможно точно определить, потому что «это то,. что налетает, как греза, манит, как сказка,. что рождается на одно, одно только мгновение, чтобы умереть, исчезнуть, рассеяться, как дым» [1;28].
Итог, к которому приходит герой А.Цаликова, назван «последним» и «грустным».
Литература
1. Цаликов А. Избранное. Владикавказ: «ИР», 2002. - .C.124
Волков А.С.
Аспирант, кафедра немецкой филологии, Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова РОЛЬ ДИНАМИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА ПРОСОДИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ В РЕАЛИЗАЦИИ РЕЧЕВЫХ АКТОВ
ЛОЖНОГО СОЧУВСТВИЯ
Аннотация
В статье на материале немецкого языка анализируется роль динамического компонента просодической структуры в определении искренности говорящего при реализации речевых актов сочувствия. Автор полагает, что наличие в сознании говорящего коммуникативного намерения симулировать сочувствие влияет на просодическое оформление высказываний, что позволяет слушающим распознать степень искренности говорящего.
Ключевые слова: неискренность, просодия, сочувствие
Volkov AS
Graduate student, Department of German philology, Nizhny Novgorod State Linguistic University named after
Dobrolubov NA
THE ROLE OF THE DYNAMIC COMPONENT OF THE PROSODIC STRUCTURE IN THE REALIZATION OF SPEECH ACTS OF
INSINCERE SYMPATHY
Abstract
The article focuses on the role of the dynamic component in the prosodic structure of speech acts of insincere sympathy in the German language. The author supposes that the speaker’s intention to simulate sympathy influences the prosodic structure of utterances and allows listeners to determine the level of speaker’s insincerity.
Keywords: insincerity, prosody, sympathy
В настоящее время проблема определения степени искренности выражаемых человеком эмоциональных состояний и отношений является актуальной темой исследования, как в отечественном, так и в зарубежном языкознании (J. Hirschberg, B. Giese, А.В.
8
Ленец, Й. Кубинова, В.И. Шаховский, С.Н. Плотникова и др.). Эмоции являются важной формой познания и отражения действительности человеком, при которой актуализируется не столько свойства окружающего мира, сколько субъективное отношение к ним.
Рассмотрение эмоций в языке связано с выделением категории эмотивности и эмотивных речевых актов как отдельной группы, иллокутивной целью которых является выражение эмоционального состояния субъекта речи или эмоционального отношения к чему-либо [2].
По мнению, В.И. Шаховского «эмоциональность «пронизывает» всю речевую деятельность человека и закрепляется в семантике слова в качестве спецификаторов эмоциональных состояний человека» [3, с.20]. Анализируя работы отечественных и зарубежных учёных, посвященных проблеме эмотивности и эмоциональности в языке, автор отмечает в качестве одного из перспективных направлений проблему сокрытия, имитации и симуляции эмоций. [4, с.20].
Эмотивные речевые акты представляют особый интерес для изучения роли просодических средств в детекции лжи, так как говорящему приходится имитировать неприсущие ему эмоциональные состояния и отношения: гнев, презрение, радость, сочувствие, удивление и т.д. Сложность имитации нужных просодических моделей при попытке сыграть подобного рода эмоции свидетельствует о возможности определять неискренность говорящего вследствие неконгруэнтности ожидаемой и реализуемой просодической структуры.
Толковый словарь под редакцией С.И. Ожегова определяет сочувствие как «отзывчивое, участливое отношение к переживаниям, несчастью других». Коммуникативным намерением речевых актов выражения сочувствия является эмоциональная поддержка собеседника. Неискреннее сочувствие предполагает наличие у говорящего собственной манипулятивной цели, отличной от той, которая вменяется собеседнику. Например, в отрывке из пьесы Г.Э. Лессинга «Эмилия Галотти» главный антагонист Маринелли пытается ложным сочувствием переубедить принца в своей непричастности к преступлению:
Marinelli. Dass er noch lebtet. O dass er noch lebte! Alles, alles in der Welt wollte ich darum geben - (bitter) selbst die Gnade meines Prinzen - diese unschatzbare, nie zu verscherzende Gnade - wollt‘ ich drum geben!
Der Prinz. Ich verstehe. - Nun gut, nun gut. Sein Tod war Zufall, blofier Zufall. Sie versichern es; und ich, ich glaub es. (Lessing. Emilia
Galotti).
Б. Гизе отмечает, что выражение ложного сочувствия выступает в большинстве случаев как ответная эмоциональная реакция слушающего на высказывание собеседника [1, с.118]. Помимо ложного сочувствия она включает сюда также речевые акты ложного удивления и интереса:
„Namlich", begann Goppel, „ich komme, weil es Agnes gar nicht gut geht".
„ Oh!" machte Diederich mit verzweifelter Heuchelei. „ Was fehlt ihr denn? "
(Heinrich Mann. Der Untertan).
Для выявления роли просодической структуры, в частности её динамического компонента, для идентификации ложных реализаций речевых актов сочувствия было проведено экспериментально-фонетическое исследование. Материалом для исследования послужили записи высказываний, реализуемые испытуемыми квазиспонтанно в заданной речевой ситуации:
На парковке мужчина повредил автомобиль своего коллеги, но захотел это скрыть. Он выражает своё ложное сочувствие по поводу инцидента.
В качестве примера можно привести следующие высказывания, способные в силу своего содержания выражать значения сочувствия и использоваться говорящим в данной ситуации:
• Hoffe fur Dich, dass es nicht zu teuer wird!
• Kann Dich voll verstehen, ich hab auch mal so ein Pech gehabt!
• Kleine Kratzer kannst du immer mit wenig Geld ausgleichen.
В этом случае симулируемым коммуникативным намерением является стремление выразить сочувствие. В сознании говорящего ему противостоит истинное коммуникативное намерение - стремление скрыть сопричастность.
В качестве испытуемых выступали 5 носителей немецкого языка, постоянно проживающих на территории Германии и владеющих произносительной нормой языка. Возраст испытуемых составил от 19 до 23 лет. При проведении эксперимента дикторам предлагалось ознакомиться с заданной ситуацией, а затем дважды произнести высказывание, стараясь выразить посредством высказывания в первом случае истинное сочувствие и симулированное во втором. Истинные и ложные высказывания произносились испытуемыми через определённый промежуток времени для обеспечения большей аутентичности эксперимента. Всего компонентами экспериментального материала явились 12 высказываний, которые в силу своей семантики способны нести исследуемое значение. Объём записанного материала составил 120 реализаций. Акустический анализ проводился с помощью компьютерного анализатора речи PRAAT 5.3, позволяющего получить частотно-амплитудную интонограмму фразы, измерять основные просодические параметры (уровень интенсивности, частоту основного тона, длительность), проводить фонетическую сегментацию.
При анализе динамического компонента ПС были проведены измерения следующих характеристик: средний уровень интенсивности в высказывании (D), уровни интенсивности в предъядерной (ИПЯ), ядерной (ИЯ) и заядерной (ИЗЯ) частях высказывания, максимальное и минимальное значение интенсивности в высказывании (Dmax/Dmin), диапазон интенсивности (ДИ). Сопоставление основных параметров динамического компонента просодической структуры ложной и искренней реализации представлен на рисунке 1.
При сопоставлении полученных данных можно сделать вывод о наличии в ложных реализациях общей тенденции к увеличению всех основных динамических показателей в целом по сравнению с неложными реализациями. Средний показатель интенсивности увеличивается на 1,7%; уровень интенсивности в предъядерной части выше в среднем на 3,8%; уровень интенсивности в заядерной части выше в среднем на 2,54%. Диапазон интенсивности ложных реализаций по сравнением с истинными расширяется в среднем на 5,45%.
9
Рис. 1 - Динамические характеристики истинных и ложных реализаций Таким образом, при неискренней реализации высказываний, служащих для выражения сочувствия, в их интонационном оформлении возникают определённые изменения. Данные изменения, в частности, затрагивают динамический компонент просодической структуры и позволяют говорить о наличии определённой закономерности изменения мелодики ложных реализаций по сравнению с мелодикой искренних реализаций.
Литература
1. Giese, B. Untersuchungen zur sprachlichen Tauschung / B. Giese. - Tubingen : Max Niemeyer, 1992. - 187 S.
2. Пиотровская, Л. А. Эмотивные высказывания как объект лингвистического исследования (на материале русского и чешского языков): Монография. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1994. - 146 с.
3. Шаховский, В.И. Типы значений эмотивной лексики / В. И. Шаховский // Вопросы языкознания. - 1994. - №4. - С.20-25.
4. Шаховский, В.И. Что такое лингвистика эмоций / В. И. Шаховский // Мир лингвистики и коммуникации: электронный журнал. 2008. - № 10. - С. 8-12.
Г абдуллина В.Р.
Доцент, кафедра иностранных языков, Башкирская академия государственной службы и управления при Президенте РБ СВОБОДНЫЕ АССОЦИАТИВНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ С НОСИТЕЛЯМИ ТАТАРСКОГО И БАШКИРСКОГО ЯЗЫКОВ
Аннотация
В статье освящаются предварительные результаты свободных ассоциативных экспериментов, проведенных с носителями татарского и башкирского языков в возрастном диапазоне от 4 до 17 лет
Ключевые слова: ассоциативный эксперимент, татарский язык, башкирский язык, русский язык, лексико-семантический
вариант.
Gabdullina VR
Associate professor, Department of Foreign languages, Bashkir State University of service and management under the President of Russian
Federation
FREE ASSOCIATION EXPERIMENTS WITH TATAR AND BASHKIR NATIVE SPEAKERS
Abstract
Preliminary results of free association experiments, carried out with Tatar and Bashkir native speakers at the age from 4 to 17 are described in the article
Keywords: association experiment, Tatar language, Bashkir language, Russian language, lexical-semantic variant.
В 2010 году в целях изучения динамики изменения значения слова в онтогенезе в широком возрастном диапазоне от 4 до 17 лет и выявления возрастной динамики реализации стратегий идентификации значения слова в разносистемных языках были проведены свободные ассоциативные эксперименты (далее САЭ) на татарском и башкирском языках в четырех возрастных группах детей: дошкольный возраст (4-6 лет), младший школьный возраст (7-10 лет), средний школьный возраст (11-14 лет) и старший школьный возраст (15-17 лет). Для сопоставления экспериментальных данных в разносистемных языках были использованы материалы САЭ с испытуемыми-русскими в четырех возрастных группах детей, проведенные Т.М.Рогожниковой [2, 101].
Для интерпретации и оценки результатов ассоциативных экспериментов были использовали количественные и качественные методы анализа данных как на внутриязыковом уровне, так и на уровне межъязыкового сопоставления. Процедура анализа данных САЭ была разделена на три этапа. В данной статье освящается первый этап, подготовительный, в процессе которого была проведена работа с толковыми словарями, чтобы выявить:
- сходства и различия в наборах и последовательности перечисления словарями лексико-семантических вариантов (далее ЛСВ) слов-
стимулов и их коррелятов;
- количество ЛСВ, не зарегистрированных в словарной статье;
- реализацию значения слова, не зафиксированного толковыми словарями.
Согласно замечанию А.А.Залевской, термин «лексико-семантический вариант» используется весьма условно, поскольку то, что в словарях дается как одно из значений многозначного слова, в ходе ассоциативного эксперимента, как правило, опознается в качестве отдельной единицы лексикона испытуемого и «при идентификации исходного слова испытуемыми <. > слово опознается лишь в одном из его значений, и связь между разными ЛСВ полисемантичного слова может актуализироваться только при наличии некоторых мыслительных усилий. С этой точки зрения для носителя языка разница между омонимами и ЛСВ полисемантичного слова не является существенной» [1, 37].
10
