CC BY-NC-ND
181
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
Айман Тимошина
Роль денег в межличностном взаимодействии: обзор микросоциологических концепций денег
Деньги - один из самых интригующих социальных феноменов: пожалуй, ни одна из неоднократно предпринимавшихся попыток ухватить их сущность не может считаться вполне удовлетворительной. Возможно, именно этим объясняется утверждение авторов книги «Деньги и природа человека» М.Нири и Г.Тейлора о том, что «социология мало что может сказать непосредственно о природе денег» [28, р. 1 ]. С подобными упреками социологам приходилось сталкиваться и раньше. Так, в конце 1970-х годов Р.Коллинз писал, что среди важнейших тем социологии единственной забытой темой являются деньги, «социологи игнорируют их так, как если бы деньги были недостаточно социологичны» [11, р.190]. Дж.Ингэм называет в числе причин забвения денег социологами так называемый Methodenstreit - методологический спор в истории и социальных науках, в результате которого определилось предметное поле современной экономики [21]. Странно, что такая ситуация сложилась после того, как М.Вебер и Г.Зиммель предприняли первые серьезные попытки изучить социальную природу денег. В 1900 г. вышел фундаментальный труд Зиммеля «Философия денег», в 1905 г. появилась «Протестантская этика и дух капитализма» Вебера, а в 1921 году была издана его главная с точки зрения исследования денег работа «Хозяйство и общество»1.
Примечательным образом оба классика социологии рассматривали деньги со схожих позиций - как символ, выразитель духа современности. Они считали, что появление денежной экономики служит главным условием разобщенности человеческих отношений, привнесения элементов свойственного современности холодного рационального расчета даже в отношения родства и сферы эмоциональной привязанности. По словам Зиммеля, «рациональный характер современной жизни четко выдает влияние денег» [32, р.443]. Парадоксальное исчезновение интереса социологов к деньгам было всеобщим. Эта тема обсуждалась разве что в контексте наследия Зиммеля. Исключение можно сделать, пожалуй, для Т. Парсонса, который рассматривал деньги как символически обобщенное средство (посредника) коммуникации [29].
Ситуация начала меняться с 1980-х годов, когда социологи вновь «заметили» деньги и стали проявлять интерес к изучению социальных условий, причин и последствий их функционирования. Речь, в частности, идет о Н. Лумане и Ю. Хабермасе. Однако развитие социологии денег до сих пор происходит преимущественно в рамках экономической социологии.
Появление различных трактовок природы денег спровоцировало возникновение публичных дискуссий* 1 2. В фокусе внимания социологов оказались всевозможные стороны функционирования денег [20; 31], в том числе изменения в сфере денежного обращения. Тем не менее, на «карте» этой дисциплины еще немало «белых пятен». Так, Ингэм обращает
Тимошина Айман Михайловна - магистрант факультета социологии ГУ-ВШЭ © Тимошина Айман, 2007.
© Центр фундаментальной социологии, 2007.
1 В круг работ, сыгравших большую роль в становлении социологии денег небезосновательно включается «Капитал» К.Маркса, первый том которого вышел в 1867 г. Он, видимо, оказал влияние на воззрения Вебера и Зиммеля.
2 Например, недавний спор о природе денег между Дж.Ингэмом, Б.Файном, К.Лапавицасом и В.Зелизер. См. [15; 18; 19;35].
50
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
внимание коллег на важность исследования социального производства денег [21], малоизученными остаются явления, связанные с материальностью денег.
На наш взгляд, несомненный интерес представляет и вопрос о том, как деньги влияют на непосредственное межличностное взаимодействие, на общение людей друг с другом. Попытаемся ответить на этот вопрос, но прежде, для того, чтобы установить уровень разработанности проблематики, выделим основные направления в анализе денег. Рассмотрение денег с культурологической или структурной точки зрения основано на признании социологами того факта, что они создаются объективными социальными отношениями и субъективными когнитивными классификациями [5, р.680]. Подобное разграничение может считаться основой для систематизации концепций денег.
Кроме того, поскольку мы будем рассматривать концепции, в которых разбору подвергаются ситуации непосредственной коммуникации с участием денег, уместно, на наш взгляд, провести различие между микро- и макросоциологией денег. Проблематика микро- и макроуровневого анализа в этой дисциплине обсуждается довольно редко - наиболее подробно она освещается в статье У. Бейкера и Дж. Джимерсона «Социология денег» [5]. Упоминание о разделении на макро- и микросоциологию денег можно найти также в работах М. Мизручи и Л. Стирнс [27].
В случае анализа на микроуровне деньги рассматриваются как объекты межличностных взаимодействий (обмен, коммуникация и т.д.). На этом же уровне может находиться регулирующее влияние норм, традиций и правил на элементарные взаимодействия с участием денег [5, р.681]. Анализ на макроуровне, напротив, предполагает рассмотрение более общих контекстов возникновения и протекания взаимодействий, «таких, как законодательный или политический механизмы управления рынками или торговлей, а также “системы значений” и верований, например, религиозные или гражданские ценности общества» [5, р.681]. Сюда входят, кроме того, источники и схемы распределения денежных потоков [27, р.317].
Структурное направление микросоциологии денег: роль денег в межличностном взаимодействии
Объясняя особенности структурной интерпретации денег, Бейкер и Джимерсон подчеркивают, что изучаемые с данной позиции деньги «деперсонифицируют взаимодействия и выносят из контекста отношения» [5, p.682]. На микроуровне
исследователь анализирует место денег в межличностных взаимодействиях, в частности, в рамках коммуникации и обмена [5, p.681]. При таком подходе деньги рассматриваются главным образом как посредники в обмене, причем чаще всего имеется в виду именно экономический обмен. Так, Дж.Коулмен в своей схеме анализа денежного обмена как одной из систем социального обмена подчеркивает принадлежность денег исключительно к сфере экономики и говорит о них как об одном из признаков собственно экономического обмена [10, p. 119]. Иными словами, деньги представляются как обезличенный эквивалент всех товаров и услуг. Модель межличностного взаимодействия с участием денег основывается на посылке, что деньги - простой посредник коммуникации, являющийся, по сути, обменом благами и услугами. Коулмен предлагает свою точку зрения на то, как деньги «разукоренняют» и «выносят из контекста» межличностное взаимодействие, становясь его участником. Дело в том, что деньги по своей природе являются заменой товарам (и услугам), которые можно было приравнять друг к другу и обменять друг на друга при бартерном обмене. То есть, деньги упрощают процесс приобретения желаемого, коммуникация между продавцом и покупателем происходит не только и не столько по поводу вещи, как это было в бартерном обмене, но и по поводу самих денег.
Параллельно с этим происходит разрушение «двойного совпадения желаний» (double coincidence of wants), которое является необходимым условием бартерного обмена, и означает, что «не только А обладает чем-то, что хочет Б, но и у Б есть что-то желаемое для
51
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
А, и обоим то, что есть у другого, необходимо в большей степени, чем то, чем обладают сами, и поэтому они готовы на обмен» [10, р.119]. При денежном обмене эта схема существенно упрощается: не нужно искать конкретного человека, у которого есть что-то, вам необходимое, и который готов совершить обмен. Поскольку деньги являются универсальной заменой любому товару или услуге, они предоставляют возможность быстро и просто приобрести желаемое.
Однако микроструктурные интерпретации дают возможность рассматривать деньги не только как посредника экономического обмена: существует возможность более широкой трактовки денег как посредника человеческой коммуникации вообще. Можно сказать, что начало подобной интерпретации денег было положено рассуждениями Г. Зиммеля об их природе, особенно в той части этих рассуждений, где показаны последствия вовлечения денег во взаимодействие между людьми [5, р.682]. Следует уточнить, что, по Зиммелю, взаимодействие непосредственным образом связано с обменом и является более общим концептом по отношению к нему [32, р.82]. Суть обмена состоит в чем-то большем, чем просто в передаче предмета обмена и получении чего-либо взамен; он представляет собой «новый третий феномен, в котором каждый из названных процессов является одновременно причиной и следствием» [32, р.90]. Иначе говоря, «большинство отношений между людьми может быть истолковано как форма обмена... Часто недооценивается, насколько то, что на первый взгляд кажется односторонней деятельностью, на самом деле основано на принципе взаимности» [32, р.82]. Итак, обмен - самая важная и развитая форма взаимодействия как в экономической, так и в других сферах общества.
Деньги же, по Зиммелю, становятся видимым и осязаемым воплощением обмена, так как «функция обмена как прямого взаимодействия между индивидами кристаллизуется в деньгах» [32, р.175]. Они появляются из-за того, что непосредственная интеракция усложняется и сменяется взаимодействием через посредников. Непосредственное взаимодействие сравнивается по степени неудобства с бартерным, товарным обменом, оно не способно охватить всю совокупность сколько-нибудь сложных общественных образований. Точно так же государство не может выстраивать проводимую им политику, ориентируясь на требования каждого из своих граждан в отдельности. Таким образом, подчеркивается историческая необходимость появления посредников межличностного обмена, роль которых берут на себя деньги. Но поскольку деньги являются в первую очередь средством оценивания, они вносят в межличностную коммуникацию большую степень расчета и отчужденности, деперсонифицируя ее.
Другие микроструктурные интерпретации денег предполагают их трактовку как показателей объективных качеств социальных отношений [5, р.684]. В частности, сюда Бейкер и Джимерсон относят предложенную в работе Д.Чила, посвященной экономике дара, интерпретацию роли подарка. Чил показывает, что дарение подарков помогает выявить присутствие, силу и направление социальных связей между индивидами и группами [5, р.684]. В качестве примера можно привести предпринятый Г.Беккером анализ меньшей зарплаты женщин по сравнению с мужской. Разницу в оплате труда представителей разных полов он объясняет тем, что обязанности женщин по дому отнимают у них много сил и не позволяют им работать столь же эффективно, как это делают мужчины [6]. Таким образом, распределение денег на рынке труда зависит от распределения сил, прилагаемых женщинами к работе непосредственно в домохозяйстве.
Предпринимаются попытки вывести деньги на иной уровень анализа и показать, что они являются более или менее равноправными участниками человеческого взаимодействия. Этот подход используется в так называемой «сетевой» теории структурной микросоциологии денег. Наиболее интересный пример - применение Э.Лейшоном и Н.Трифтом акторно-сетевого подхода к анализу финансовых систем [26], дополненное замечанием Э.Гилберт о необходимости анализа денег как материальных объектов, «укорененных в повседневных практиках» [16, р.360].
52
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
Принципиальным отличием акторно-сетевого подхода от остальных социологических теорий, релевантным для анализа концепции Лейшона и Трифта, являются следующие идеи:
1. Способностью действовать наделяются не только люди, но и вещи. Сети взаимодействия, согласно одному из основателей ANT (Actor-Network Theory), английскому социологу Дж.Ло, состоят «не только из людей, но также из механизмов, животных, текстов, денег, строений - из любой сущности, которую вы дадите себе труд упомянуть» [24]. То есть, материальные объекты, в том числе и деньги, определяются как более или менее равноправные людям участники социального взаимодействия. Такие посредники скрепляют и направляют человеческое взаимодействие, которое почти всегда опосредовано разного рода объектами: «Объекты не средства, а скорее посредники - точно так же, как и все другие актанты» [23]. И хотя Лейшон и Трифт называют эти объекты просто посредниками, они все же подчеркивают их способность к самостоятельному действию [26, p.297-298]3.
2. Действующие объекты представляют собой сети взаимодействия, поскольку любой объект - это сложное или комплексное образование с точки зрения его пространственновременного положения или его «составной» природы. Лейшон и Трифт рассматривают финансовые системы именно как пространственно-временную сеть. Здесь следует уточнить, что под деньгами в данном случае надлежит понимать «информацию, циркулирующую в специфических, отделенных друг от друга, но все же пересекающихся акторных сетях» [26, р.хш].
Гилберт дополняет эти макроуровневые, по сути, замечания заявлением о том, что ANT предоставляет новые возможности для анализа «конституирующей роли денег как объектов в социальных сетях» [16, р.381], подчеркивая важность исследования материальности денег. Другими словами, она предлагает уделять больше внимания анализу на микроуровне и рассматривать деньги с точки зрения их «повседневного обращения» [16, р.380], т.е., исследовать «простые центы», которые каждый день переходят из рук в руки [16, р.381].
При этом Гилберт останавливается на так называемой иконографии (изображениях на деньгах) и ее связи с государством и национальной идентичностью, выходя тем самым за рамки собственно микроуровневого анализа.
Это общая проблема для всех микроструктурных концепций. Исследователи в основном предпочитают или работу на макроуровне структурного подхода4, или синтез макро- и микроуровней. Так, Коулмен рассматривает простой обмен между двумя людьми лишь как своеобразную базу для более сложного денежного обмена, который включает в себя «третьих лиц». В роли последних могут выступать как «обобщенный третий» индивид, так и финансовые организации и институты - банк, расчетная палата - или государство [10, р.119—131]. «Чистый» микроанализ касается только исследования отдельных явлений, как, например, упомянутый выше анализ Беккера причин неравенства в оплате женского и мужского труда.
В структурном анализе роли денег в межличностном взаимодействии можно выделить следующие основные тенденции: рассмотрение денег как посредника интеракции, как элемента сети взаимодействия (с поправкой на невозможность полностью микроуровневого анализа сетей) и как объективного показателя качеств непосредственной коммуникации.
Культурно-ориентированное направление микросоциологии денег: социокультурная укорененность денег
Значительный вклад в разработку данного направления внесла концепция множественных денег, выдвинутая В. Зелизер. Изучение денег в рамках этой традиции сводится к следующему: именно социально-культурные факторы определяют, что является собственно деньгами, как они функционируют, а также что и каким образом может
3 Чтобы зафиксировать наполнение действия новым значением, а ANT вводится понятие актанта, которому Лейшон и Трифт не придают большого значения.
4 Примерами могут служить уже упомянутое определение денег Т.Парсонсом как символически обобщенного средства коммуникации или применение сетевой теории к анализу денег, предложенное Н. Доддом. См. [12].
53
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
использоваться в качестве денег [5, р.685]. Другими словами, считается, что вынесенная за скобки контекста использования денежная купюра «бесцветна», она не обладает каким-либо качествами кроме особенностей, связанных с материальной формой (она может быть, к примеру, рваной или мятой), и номинала. Однако если ту же самую банкноту вернуть в социальный контекст, она приобретет новые качества, которые не зависят от ее внешнего вида или зависят в незначительной степени. Так, люди по-разному относятся к деньгам в зависимости от некоторых субъективно значимых факторов. Деньги могут наделяться неодинаковым значением в частности, от того, как они добыты: так называемые «грязные деньги» являются результатом незаконных или неодобряемых общественной моралью сделок. На микроуровне рассматриваются как приобретение деньгами этих новых свойств в процессе межличностной коммуникации, так и особенности функционирования маркированных подобным образом денег [5, р.681].
Из привязки к зависимым от культуры аспектам использования денег вытекает сходство данного подхода с антропологическим и этнографическим анализом. Это дает основание некоторым ученым-несоциологам утверждать, что современные социологические теории денег «зачастую являются смешением идей классической социологии (особенно идей Зиммеля) с результатами новейших антропологических исследований» [25, р.13]. Однако, на наш взгляд, правильнее было бы сказать, что идеи классиков в данном подходе чаще подвергаются критике, чем простой рецепции [3; 22]. Что же касается заимствований из антропологии, то, по всей вероятности, они носят преимущественно иллюстративный характер или являются отправным пунктом социологических теорий денег, хотя в некоторых исследованиях трудно провести грань между антропологией и собственно социологией (см.[22]).
Несколько упрощая, можно сказать, что «микрокультурная» социология денег опирается на положения, выраженные в тезисной форме В. Зелизер:
1. Едва ли не каждому виду социальных отношений соответствует свой вид денег [3, с.53].
2. Люди активно приспосабливают деньги к мельчайшим нюансам своего поведения [3, с.271].
Квинтэссенцией этого подхода является теория множественных денег.
Концепция множественных денег
Неодинаковое отношение людей к современным деньгам, якобы отличающимся однородностью и взаимозаменяемостью, стало предметом пристального внимания ученых во второй половине XX века. Работы, в которых обсуждается данная проблематика, можно разделить на две группы: в первую входят труды таких социологов, как В. Зелизер,
В.Эспеланд и Б.Каррутерса, посвященные разработке самой концепции множественных денег. Ко второй группе относятся работы, в которых деньги анализируются как дифференцированные и неоднородные объекты. Таковы, например, построения С. Синх и Г. Хоген. Кроме того, сюда включены также некоторые наблюдения разработчиков данного направления и исследования специфики социального значения денег в отдельных ситуациях, проведенные В. Эспеланд, Д. Билби и У. Билби, Т. Кальповым.
Истоки теории множественных денег просматриваются в исследованиях антропологов: так, К. Поланьи писал, что в первобытном обществе «ни один вид предметов не “заслуживает” называться деньгами, скорее, термин относится к небольшой группе предметов, каждый из которых мог бы служить в качестве денег, но только одним - своим особым образом». И далее: «в качестве денег используются различные предметы - они выполняют различные функции для разных целей» [4, с.422-423]. Поланьи подчеркивает существование в первобытных обществах множества физических форм денег, каждая из
54
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
которых соответствует определенной цели5. А вот современные деньги, по его мнению, подобной множественностью уже не обладают: «В современном обществе различие между разнообразными методами использования денег представляет собой не более чем исторический или теоретический интерес. Практический интерес к этому возникает весьма редко» [4, с.436].
Зелизер, в пику данной точке зрения, долгое время главенствовавшей в социологии, продемонстрировала, что «подлинно социологическая модель денег должна показать, каким образом, насколько глубоко и с какой целью ... разнообразные сети социальных отношений и смысловые системы маркируют современные деньги, привнося контроль, ограничения и различия, которые оказываются столь же действенными, что и в случае распределения примитивных денег» [3, с.271]. По мнению Зелизер, «деньги никогда не были ни культурно нейтральны, ни социально анонимны. Они прекрасно умеют “подрывать” ценности и превращать социальные узы в числа. Однако ценности и социальные отношения оказывают на деньги обратное воздействие, наделяя их своим смыслом и укладывая в рамки социальных схем» [3, с.52]. Другими словами, предполагается, что деньги являются своеобразными ярлыками для социальных отношений, будучи в сильной степени привязанными к ценносто-нормативным аспектам этих отношений. «Множественные деньги важны как мощные, зримые символы определенного рода социальных отношений и смыслов. Но важны они не только поэтому; они непосредственно влияют на социальные практики. Люди не только по-разному представляют или воспринимают различные виды денег, но и тратят, сберегают или передают их с различными целями и различным людям» [3, с.278].
Особенно важно, что это именно разные деньги, которые не могут быть заменены друг другом, так как они связаны с разными социальными отношениями6. Зелизер показывает, что такой вид денег, как взятка является выражением «настойчивого стремления управлять другими», выплаты по бедности поддерживают социальное неравенство, чаевые соответствуют «поддержанию тонких статусных отличий», а «расходы на ухаживание, пособие на детей и алименты» сопутствуют «возникновению или распаду социальных связей» [3, с.61 - 62].
Под деньгами Зелизер понимает все то, что представляет для людей ценность и распознается в качестве денег. Она считает недостаточным определять как деньги только выпускаемые государством купюры и монеты с официально установленной внешней формой и номиналом. С ее точки зрения, такое понимание сильно заужено и исключает из поля зрения исследователей разнообразные денежные эквиваленты и отличные от денег платежные средства [3, с.55]. Люди используют набор определенных практик, который называется целевым обозначением денег (earmarking). Сюда, в частности входят различные способы «приспособления к своим нуждам» выпускаемых правительством денег [3, с.55].
Еще одна подобная практика - превращение в деньги объектов, изначально не предназначенных для выполнения их функций. Это, например, «сигареты, почтовые марки, жетоны для метро, фишки для игры в покер или бейсбольные карточки» [3, с.55] - словом, все, что может представлять ценность для обменивающихся сторон.
Третий способ производства «новых» денег состоит в создании отличных от институциональных, т.е. выпускаемых государством денег. Имеются в виду законные денежные субституты - продуктовые талоны, подарочные сертификаты, внутрифирменные деньги и т. д.
5 Сама по себе эта идея не нова. Еще Вебер говорил о том, что «нигде и никогда нельзя было купить жену в обмен на раковины, но всегда только в обмен на скот, между тем как при мелких оборотах брались и раковины, потому что они представляли более дробные единицы» См. [2, с.223]. Кроме того, исследование множественных денег было предпринято М. Дуглас [13, р. 119-145].
6 Чтобы подчеркнуть социальную и символическую природу дифференцированных денег, Зелизер использует целый ряд синонимичных слов и словосочетаний: «special money», «special monies», «multiple monies», «currencies» [3; 34, p.138-142].
55
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
Таким образом, складывается картина принципиальной множественности денег на микроуровне, когда люди создают все новые и новые деньги «для определения сложных и меняющихся социальных связей» [3, с.277].
В трактовке Б.Каррутерса и В.Эспеланд деньги являются, если можно так сказать, еще более разнообразными, чем в концепции Зелизер. Эти исследователи настаивают на том, что «деньги варьируются в своей обезличенности от в высшей степени анонимных до весьма индивидуализированных и различаются от денег «общего использования» на одной стороне континуума до «целевых» и денег «ограниченного использования» на другой» [9, р.1389] .
Каррутерс и Эспеланд несколько расширяют понимание источника денег: важен, во-первых, «автор» денег (скажем, государство ли это, другая организация или индивид), а во-вторых, то, откуда они «приходят» в конкретные отношения (социально неодобряемые источники денег, которые в последствии определяются как «грязные»).
Еще одним важным нововведением Каррутерса и Эспеланд в концепцию множественных денег является подведение под нее интересной теоретической базы: в качестве обоснования возможности существования дифференцированных денег используется их уподобление языку, а анализ денег ведется с помощью прагматической теории языка Л. Витгенштейна . Суть этой теории состоит в признании ситуативности языка, т.е. зависимости значения, которое принимает слово, от контекста, в котором оно произносится. Иначе говоря, значение слова не может сводиться только к референту, к которому оно отсылает, к обозначаемому явлению или объекту. Авторы приходят к выводу о схожей природе денег и, соответственно, о возможности применения к их исследованию двух развиваемых Витгенштейном моделей языка: языковых игр и языка как инструмента.
Концепция языковой игры в данном случае представляет собой «язык и действия, в которые он вовлечен» [9, р.1388]. Это значит, что контекст использования слова корректирует и уточняет его значение: «языковые игры дают нам системы референций, необходимый лингвистический контекст для уточнения значения» [9, р.1388]. То же и с деньгами: их значения, как и значения языка, «весьма разнообразны, основаны на опыте и локальны, однако при этом не полностью переменчивы» [9, р.1388]. Тем самым еще раз подчеркиваются, что деньги не являются простыми ярлыками или символами контекстов социальных отношений.
Теория языка как инструмента рассматривает слова как действия и их способность «создавать вещи» [9, р.1387]. Однако разные инструменты подходят для разных видов работ, хотя внешне они могут выглядеть почти одинаково. Точно так же, по мысли Каррутерса и Эспеланд, дело обстоит с деньгами: они могут выглядеть одинаково, однако разные их виды годятся для разных целей. Более того, иногда деньги выглядят крайне неуместно или даже недопустимо в принципе. Больше всего неуместность денег, по мнению авторов, бросается в глаза при дарении подарков. В отличие от Зелизер, показывающей растущее многообразие денежных подарков [3, с.114—169], Каррутерс и Эспеланд придерживаются иной точки зрения, настаивая на том, что «во многих ситуациях использование денег подвергает опасности сам дух дарения подарков. Следовательно, деньги обычно неприемлемы в качестве подарка» [9, р.1394].
Данная концепция более уязвима для критики хотя бы в той ее части, где анализ денег проводится по аналогии с языком. На наш взгляд, здесь необходимо учитывать, что деньги в отличие от языка все-таки материальны. Сами авторы отмечают необходимость уделять внимание материальности денег, однако рассматривают лишь социальный механизм обретения деньгами своей материальной формы.
7 В концепции Зелизер также предполагается логическое ограничение «всепроникающих» денег хотя бы в том смысле, что целевые, например, подарочные или «женские» деньги должны быть потрачены на более или менее строго определенные культурными нормами цели.
8 Каррутерс и Эспеланд далеко не первые отметили сходство денег и языка. Так Т. Парсонс отмечает, что в своей посреднической функции деньги аналогичны двум средствами коммуникации - языку и власти; с ними деньги роднит схожесть свойств и функций [30].
56
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
Интересную коррективу в представления о множественной природе денег вносит
Э.Калер. В принятой еще классиками социологии традиции есть взгляд на деньги как на зависимую от обстоятельств современности переменную: деньги считаются следствием, символом, выразителем нового времени [32; 39]. Подобная точка зрения довольно устойчива: даже такой критик классического подхода в интерпретации денег, как Зелизер, по мнению Калер, подвержена ее влиянию [22, р.337].
Калер предлагает смотреть на деньги как на причину происходящих изменений. Она переворачивает эту каузальную цепочку и на примере двух малийских городов доказывает ее недостаточность для анализа денег [22]. Эта теория весьма уязвима для критики, однако любопытен сам взгляд исследователя на деньги как на причину социальных изменений.
Для представителей микрокультурного направления характерен особый интерес к анализу социального значения денег в сфере нерыночных отношений. По словам Зелизер, она отказалась от схватки с экономистами «на их же собственном поле» и выбрала для своего анализа «наиболее важные области, в которые, согласно традиционному дихотомическому делению на рыночные и личные отношения, деньги либо не должны проникать вовсе, либо обязательно должны приводить к рационализации, выхолащиванию личных и социальных отношений и овеществлять отношения к семье, дружбе, бескорыстной помощи, смерти» [3, с.71-72]. Анализируется то, каким образом деньги встраиваются в сферы, где, на первый взгляд, им совершенно не место. Так, исследования особенностей функционирования денег в сфере морального и в некотором смысле сакрального предлагают Зелизер (деньги и страхование жизни, выплаты по смерти детей), Хоген (деньги как выражение родительской любви в представлении детей из разведенных семей), Эспеланд (покупка и продажа донорской крови) [3; 14; 17; 36; 38]. Сфера «подарочных» денег весьма подробно освещена в уже рассмотренных работах Зелизер, Каррутерса и Эспеланд. Кроме того, некоторые сведения по этой части можно почерпнуть в статье Т. Кальпова [8]. Семейные деньги анализируются в работах Зелизер [3, с.73 - 113], Д. Билби и У. Билби [7].
С. Синх рассматривает различные виды денег на примере индийский диаспоры [33].
Зелизер соглашается с теми пунктами критики своей книги «Социальное значение денег», которые можно свести к тому, что она анализирует не сами деньги, а социокультурные особенности связанных с ними социальных отношений. Причина этого, как считает Зелизер, кроется именно в микроуровне ее анализа, в том, что она «сосредоточена на описании процессов скорее мелкого масштаба, а не на макроуровневых аспектах значения денег». Кроме того, Зелизер выражает сожаление, что не освещенной осталась «серьезная», экономическая сторона функционирования денег, то, что она называет «настоящими деньгами» [37, р.1062].
Зелизер дает краткие зарисовки модели объединения макро- и микроуровней анализа денег. Предлагаемая ею модель основана на рассмотрении культурных факторов и анализе двойственной природы денег. На микроуровне деньги множественны и дифференцированы, но с увеличением уровня абстракции они становятся все более однородными и качественно нейтральными [37, p. 1065]. Такой взгляд является своего рода дополнением к теории множественных денег, и, возможно, он стал своеобразным ответом на претензии представителей макросоциологии денег, признающих не множественность самих денег, а их способность приобретать различные социальные значения в зависимости от особенностей ситуации, в которой они используются.
Итак, в данном обзоре предложен один из способов ответа на вопрос о месте и роли денег в непосредственной коммуникации: анализ ведется с микроструктурной и
микрокультурной позиций. Первая предполагает три подхода: в рамках одного деньги рассматриваются как посредник элементарных коммуникаций и обменов в экономической и неэкономических сферах; второй позволяет выявить роль денег в сетях взаимодействий (этот подход не полностью соответствует микроуровневому описанию и, кроме того, предоставляет возможности для анализа денег как участников, а не просто посредников
57
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
элементарного взаимодействия); и третий предполагает рассмотрение денег как своеобразного показателя объективных качеств социальных отношений.
Исследователи, придерживающиеся микрокультурной традиции анализа денег, изучают, каким образом деньги вписываются в культурные контексты взаимодействий. В соответствии с этим, деньгам отводится весьма специфическая роль маркера, символа взаимодействия, значение которого выводится из его контекста. То есть то, что считать деньгами, и то, как они будут определять межличностное взаимодействие, зависит от социально-культурных норм самого взаимодействия.
В заключение отметим, что предложенные здесь микросоциологические интерпретации денег имеют и серьезные недостатки. К ним относится, например, чрезмерная сфокусированность на социальных отношениях, а также вытекающее отсюда невнимание к собственно деньгам. Тем не менее, эти концепции помогают приблизиться к разгадке тайны вечно ускользающих от исследователей денег.
ЛИТЕРАТУРА
1. Беккерт Дж. Экономическая социология в Германии // Экономическая социология. 2000. Т. 1. № 2. С. 94 - 101.
2. Вебер М. История хозяйства // История хозяйства. Город. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001.
3. Зелизер В. Социальное значение денег: деньги на булавки, чеки, пособия по бедности и другие денежные единицы. М.: ГУ-ВШЭ, 2004.
4. Поланьи К. Семантика использования денег // Историко-экономический альманах / Сост. Д. Н. Платонов. М.: Академический проект. 2004.
5. Baker B., Jimerson J. The Sociology of Money // American Behavioral Scientist. 1992. № 35. Р.678 - 693.
6. Becker G. Human Capital, Effort, and the Sexual Division of Labor // Journal of Labor Economics. 1985. № 3. Р. 33 - 58.
7. Bielby D., Bielby W. She Works Hard for the Money: Household Responsibilities and the Allocation of Work Effort // The American Journal of Sociology. 1988. Vol. 93. № 5. P. 1013 -1059.
8. Calpow T. Rule Enforcement Without Visible Means: Christmas Gift Giving in Middletown // The American Journal of Sociology. 1984. Vol. 89. № 6. P. 1396 - 1323.
9. Carruthers B., Espeland W. Money, Meaning, and Morality. American Behavioral Scientist // 1998. № 41. 1384 - 1408.
10. Coleman J. Foundations of Social Theory. Cambridge, Mass.: Belknap Press of Harvard University Press, 1990.
11. Collins R. Review of the Bankers by Martin Mayer // The American Journal of Sociology. 1979. Vol. 85. № 1. P. 190 - 194.
12. Dodd N. The Sociology of Money: Economics, Reason and Contemporary Society. Cambridge: Polity Press, 1994.
13. Douglas M. Primitive Rationing // Themes in Economic Anthropology / Ed. By R. Firth. L.: Tavistock, 1967. P. 119 - 145.
14. Espeland W. Blood and Money: Exploiting the Embodied Self // The Existential Self in Society / Ed. by J. Kotarba, A. Fontana. Chicago: University of Chicago Press, 1984. P. 67 - 98.
15. Fine B., Lapavitsas C. Markets and Money in Social Theory: What Role for Economics? // Economy and Society. 2000. Vol. 29. № 3. P. 357 - 382.
16. Gilbert E. Common Cents: Situating Money in Time and Space // Economy and Society. 2005. Vol. 34. № 3. Р. 357 - 388.
17. Haugen G. M. Relations between Money and Love in Postdivorce Families: Children’s Perspectives // Childhood. 2005. № 12. P. 507 - 526.
58
Социологическое обозрение Том 6. № 2. 2007
18. Ingham G. “Babylonian Madness”: On the Historical and Sociological “Origins” of Money // What is money? / Ed. by J.Smithin. London: Routledge. 2000. P. 16 -41.
19. Ingham G. Fundaments of a Theory of Money: Untangling Fine, Lapavitsas and Zelizer // Economy and Society. 2001. Vol. 30. № 3. P. 304 - 323.
20. Ingham G. The Nature of Money. Cambridge: Polity Press, 2004;
21. Ingham G. On the Underdevelopment of the “Sociology of Money” // Acta Sociologica. 1998. Vol. 41. № 1. P. 3 - 18.
22. Kaler A. When They See Money, They Think it's Life: Money, Modernity and Morality in Two Sites in Rural Malawi // Journal of Southern African Studies. 2006. Vol. 32. № 2. P. 335 - 349.
23. Latour B. On Interobjectivity // Mind, Culture, and Activity: An International Journal. 1996. Vol. 3. № 4. 1996. P. 228 - 245. Доступ через <http://www.bruno-latour.fr/article/063.htm>.
24. Law J. Notes on the Theory of the Actor Network: Ordering, Strategy and Heterogeneity.
Working Papers of Lancaster University, 2003. Доступ через
<http://www.comp.lancs.ac.uk/sociology/papers/Law-Notes-on-ANT.pdf>.
25. Lea S., Webley P. Money as Tool, Money as Drug: The Biological Psychology of a Strong Incentive. Preprint // Behavioral and Brain Sciences. 2005. Доступ через <http://www.bbsonline.org/Preprints/Lea/Referees/Lea.3.pdf>.
26. Leyshon A., Thrift N. Money/Space: Geographies of Monetary Transformation. L.: Routledge, 1997.
27. Mizruchi M., Stearns L. Money, Banking, and Financial Markets // The Handbook of Economic Sociology / Ed. by N. Smelser, R. Swedberg. Princeton: Princeton University Press, 1994. P. 313 - 342.
28. Neary M, Taylor G. Money and the Human Condition. N.Y.: St. Martin’s Press. 1998.
29. Parsons T. The social system. L.: Routledge. 1991.
30. Parsons T. Social Systems and the Evolution of Action Theory. N.Y.: Free Press. 1977.
31. Shell M. Money, Language, and Thought: Literary and Philosophic Economies from the Medieval to the Modern Era. Berkeley: University of California Press, 1982.
32. Simmel G. The Philosophy of Money / Ed. by D. Frisby. N.Y.: Routledge, 1990.
33. Singh S. Towards a Sociology of Money and Family in the Indian Diaspora // Contribution to Indian Sociology. 2006. № 40. P. 375 - 398.
34. Zelizer V. The Creation of Domestic Currencies // The American Economic Review. 1994. Vol. 84. № 2. P. 138 - 142.
35. Zelizer V. Fine Tuning the Zelizer View // Economy and Society. 2000. Vol. 29. № 3. P. 383 -389.
36. Zelizer V. Human Values and the Market: The Case of Life Insurance and Death in 19th-Century America // The American Journal of Sociology. 1978. Vol. 84. № 3. P. 591 - 610.
37. Zelizer V. Pasts and Futures of Economic Sociology // American Behavioral Scientist. 2007. № 50. P. 1056 - 1069.
38. Zelizer V. The Price and Value of Children: The Case of Children’s Insurance // The American Journal of Sociology. 1981. Vol. 86. № 5. P. 1036 - 1056.
39. Weber M. Economy and Society / Ed. by G. Roth, C. Wittich. Berkeley: University of California Press, 1978. Vol. 1, 2.
59
