CC BY-NC-ND
72
Е.В. Александрова
РИТУАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ В ТЕКСТАХ ПИРАМИДЫ УНИСА
Тексты пирамид анализируются в контексте практики ритуального обмена с миром мертвых. Рассмотрев основные принципы, определявшие египетское восприятие Иного и коммуникацию с ним, автор проясняет особенности образного языка Текстов пирамид и их специфические ритуально-мифологические функции в рамках царского заупокойного культа.
Ключевые слова: Тексты пирамид, заупокойный культ, сакральная коммуникация.
Около 2350 г. до н. э. в пирамиде последнего фараона V династии Древнего Египта Униса было высечено 226 изречений, явившихся первой письменной фиксацией религиозных представлений человечества. Тексты пирамид не являются каноническим сводом явным образом выраженных основ веры, они фиксируют религиозную практику не как сакральное знание, а как сакральное действие. В этой связи Я. Ассман отмечает: «В феноменологической перспективе религиозное действие обычно описывается как "ответ" человека на "предшествовавший" вызов со стороны сакральных сил... я все же предпочитаю придерживаться истори-ко-аналитического подхода. а с точки зрения такового, "вызов", на который отвечает человек своим действием, оказывается порождением культуры, культурным конструктом»1.
Основополагающими категориями в этом культурном конструировании сакральной реальности оказываются категории космоса и хаоса - упорядоченного обитаемого мира и неупорядоченного, опасного внешнего пространства2. В египетской культуре граница, разделяющая эти две сферы реальности, воспринималась особенно
© Александрова Е.В., 2012
четко в силу природных особенностей: возделываемая территория нильской долины ^А кш1 - «черная земля»; Бшаш - «житница», Верхний Египет) четко выделалась как на фоне окружающей пустыни ^БЛ - «красные горы»), так и болот Дельты (шЫш - «болота», Нижний Египет). Эти оппозиции явились основой образного ряда. В их рамках находила свое воплощение религиозная практика (сакральное действие) утверждения маат - универсального космического порядка3.
Сцены охоты на пустынных животных и изображения военных походов на палетках, так же как изображения фараона, побивающего иноземного воина, на пограничных стелах несли один и тот же смысл - усмирение хаоса и защиту границ космоса, т. е. Египта, живущего по законам маат. Такое понимание структуры мироздания предопределило известную замкнутость Египта, одним из египетских обозначений которого было также Хпш - «нутро». Куда более преодолимой для египтян была граница между миром живых и миром мертвых (также понимавшаяся в рамках оппозиции «долина-пустыня»). Сложные формы заупокойного культа, составляющие для современной культуры лицо древнеегипетской цивилизации, развивались как оформление практики ритуального обмена с миром умерших.
По археологическим данным, еще в додинастическую эпоху практики, связанные с оформлением смерти, играли важную роль в экономической и культурной унификации Египта. Некрополи, расположенные за пределами долины, регулярно затопляемой разливами Нила, становились своего рода точками кристаллизации культурной жизни Египта. Как отмечает Д. Венгроу, в ранних центрах нильской долины «источник устойчивости поселения лежит не на поверхности, а под поверхностью земли. Привязывая возрастающее число людей к определенным местам и воспроизводя эти связи через поколения, урбанизация мира мертвых могла играть более важную роль, чем урбанизация мира живых; плотность социальной памяти могла оказаться более существенной, чем общность постоянного поселения»4. Кроме локализации культурной памяти, погребальные практики оказывались и областью адаптации важных культурных инноваций. Такова была судьба практики изготовления дрожжевого хлеба и пива: «К концу периода Кадайа II дрожжевой хлеб и пиво стали социально необходимыми для должного поминовения усопших в Египте»5.
Это нововведение вместе с возрастающим количеством размещенных в погребениях экзотических предметов подразумевало как
усложнение самого процесса получения погребальных даров, так и более сложные социальные практики поминовения умерших, что сформировало важные предпосылки для централизации Египта6. Хлеб и пиво стали обозначением заупокойного культа в целом, что нашло отражение и в Текстах пирамид:
Ax ir pt
Sat ir tA
Sspt rmT qrs.sn
xA s m t xA s m Hnqt Hr wdHw ny-xnti-imnti
Ах (дух) - к небу
Тело - к земле
Полученное людьми, хоронят они
Тысяча это в хлебе, тысяча это в пиве на жертвеннике
Хенти-Аменти (PT3057)
Д. Венгроу замечает в связи с этим, что «в долгосрочной перспективе Верхний и Нижний Египет оказались в той же мере объединенными потреблением дрожжевого хлеба и пива, в какой и столь часто предполагаемой активностью вождей и царей»8.
Поскольку тексты северной стены погребальной камеры пирамиды Униса являются первым пространным текстуальным свидетельством об обрядности Древнего Египта, интерес к ним возник сразу же после публикации Текстов пирамид Г. Масперо в конце XIX в.9 В работе «The Liturgy of Funerary Offerings»10, вышедшей в 1909 г., У. Бадж рассмотрел ритуальные тексты пирамиды Униса в широкой исторической перспективе: «Жизнь "Литургии погребальных даров" была долгой. Она обнаруживается в более или менее полной форме во многих мастабах (гробницах. - Е. А.) Древнего Царства, в подробном варианте в пирамидах Униса и Пепи II, в неполной форме на саркофагах и гробницах XII династии, и в гробнице Сети I XIX династии, и в полных вариантах в гробницах P(A)-di-Imn-ip.t XXVI династии, и на папирусах, написанных в I-II вв. н. э.»11. В дальнейшем неоднократно предпринимались попытки восстановить ход погребального обряда по Текстам пирамид12, однако связь между ритуалом и ритуальными изречениями пирамиды Униса выходит за рамки фиксации обрядовых формул.
Эти тексты состоят из коротких изречений и небольших гимнов, как правило, снабженных ремаркой с названием приносимой жертвы, отделенной горизонтальной чертой от самого изречения. Основную часть составляют краткие изречения, состоящие из од-
ного столбца. Они представляют собой жертвенные формулы, различающиеся содержательно, но имеющие одинаковую структуру: к формуле «Осирис, укреплено тебе Око Хора» (^^г шпш п.к ^ @г) добавляется свойство, приписываемое Оку. Например, «Осирис Унис, принесено тебе Око Хора, которое он схватил со лба твоего ^Т^ш п.£ г ЫА1.к) | три сосуда НАШ» (РТ 78). Расположение текстов на стене воспроизводит оформление напоминающих таблицу жертвенных списков в гробничных часовнях, однако содержание их ячеек в обоих случаях существенно различается. Самим приношениям в пирамиде отводится только одна из двух ячеек каждого столбца, которые дополняются их вербальной интерпретацией во второй. Тем самым, используя традиционный формат жертвенного списка, составителям Текстов пирамид удалось отразить одновременность и взаимное дополнение акционального и вербального планов ритуала. Интересным примером является изречение 92 -в нем указывается не только жертвоприношение, но и совершаемое с ним действие:
швг-шшв шпш п.к ^-Нг £А.п.к 8 к Ыг-к | I 1 Ып1 1
Осирис Унис, укреплено тебе Око Хора, поднял ты его на лицо свое
I поднимание одного хлеба и одного пива (РТ 92).
Тем самым наиболее поразительным в изречениях северной стены погребальной камеры является то, что они фиксируют саму «механику» погребального жертвенного обряда, заключающуюся в переводе и трансформации объектов реального мира при помощи магических изречений при пересечении границы между миром живых и миром мертвых за счет аллитерации в связке «объект-имя I имя-объект». В данном случае приношение Ока Хора, восполняющего и воскрешающего Осириса, является мифологическим прототипом жертвенного ритуала в целом, а само Око Хора оказывается настолько же абстрактным понятием, как «вещь всякая» в ритуальном контексте:
Иа dwAw.k т-р1 dwAw.k п Wnis- пЬ
х1-пЬ1 пу-Б1.к х^пЫ ny-kA-Wnis х1-пЫ; пу-Б1.£ х1-пЫ;
Ра, [когда] почитаем ты в небе, почитаем ты для
Униса-владыки
Вещь всякая для тела твоего - вещь всякая для ка Униса, вещь всякая для тела его - вещь всякая (РТ 50).
Так же, как «вещь всякая» в ритуале жертвоприношения имеет собственное имя, обозначенное во второй части изречения, Око Хора получает свой атрибут в первой части изречения. Рассмотрим еще один пример:
швг-шшв шпш п.к ^-Нг швНЬпЬп.в | НЬпп1 4
Осирис Унис! Укреплено тебе Око Хора, заставляющее кланяться себе | запеченные зерна 4 (РТ 120).
В данном случае атрибут Ока - причастие швНЬпЬп.в - отражает название подношения - зерен НЬппш1. В результате такие же отношения устанавливаются между реальным приношением и мифологическим приношением Ока Хора. Можно сказать, что именно такой ритуальный текст и превращает «вещь всякую» в имеющее исцеляющую силу Око Хора.
Тексты пирамид не просто фиксируют набор изречений, произносившихся при жертвоприношении. Они являются воплощением сложных ритуальных практик, уходящих корнями в доди-настическую эпоху. Эволюция погребальных комплексов в Египте демонстрирует постепенный процесс символизации заупокойного культа - многочисленные погребальные дары постепенно сменяются жертвенным ритуалом, который впоследствии дополняется изобразительной программой в часовнях, а потом и появлением текстов - жертвенных формул и, наконец, Текстов пирамид. Превращение слов в погребальные дары в ином мире для древнего египтянина в процессе ритуала было возможно благодаря особой морфеграфемной природе иероглифики13: «В иероглифике формы знаков, а по сути - внешний "облик" слова - были неразрывно связаны с его звучанием. произносимые вслух слова и части слов "попадали" в соответствующие двери и оказывались на той стороне границы миров. При этом они материализовались, превращаясь в соответствующие предметы. То, как этот механизм работает, показывает, в частности, интереснейшее наблюдение Н.В. Лаврентьевой: названиям предметов жертвенных даров на внешних стенках саркофагов соответствуют их изображения (так называемые "фризы предметов") на внутренних»14.
Саркофаг для египтянина был настоящим магическим устройством, обеспечивающим ему благополучное преодоление всех препятствий иного мира. Жизнь этого культурного артефакта состояла из двух основных периодов - технического
процесса его создания и магического функционирования. Водораздел между ними проходил через ритуал, названный в отношении культовых статуй «обрядом отверзания уст и очей»15. Следы аналогичных ритуальных практик сохранили и Тексты пирамид. Сначала изречения наносились на них черной краской, потом вырезались, потом редактировались и в самом конце покрывались голубой или зеленой краской16. Зеленый цвет являлся в Египте символом воскресения и оживления: в изречении 79, которое сопровождает поднесение черной и зеленой краски для глаз, говорится:
Dd mdw 8р 4 wsг-wnis sdш п.к iг-Ыг wDAt г Ыг.к | wAD 1 smdt 1
Говорение слов 4 раза: Осирис Унис! Нарисовано тебе Око Хора здоровое на лицо твое
| 1 мешочек зеленой краски, 1 мешочек черной краски (РТ 79).
Таким образом, покрытые зеленой краской и тем самым оживленные Тексты пирамид обеспечивали постоянный ритуальный обмен между миром живых, представляемым фараоном - Хором, сыном и наследником Осириса, и миром мертвых, представляемым умершим фараоном, который и становился Осирисом. Осирис не только был правителем царства мертвых, его тело было самой землей Египта. Воскрешаемый, «озеленяемый» в процессе заупокойного культа умерший фараон преодолевал «тьму великого потока» и воскресал в плодах, приносимых землей Египта. Этот «ответ» иного мира на жертвенный культ выражен в изречении 301 Текстов пирамид как принесение Унисом Ока Хора уже самому Хору:
п.п wnis хг.к ЫМАЬи
шк т п.к wnis ^-к wгt iAЬt шгwtt
Ssp.n.k sm a-wnis wDAt
Пришел Унис к тебе, Хор-Восточный
Смотри! Принес тебе Унис Око твое великое, восточное, возлюбленное (?)
Взял ты его из руки Униса здоровое (РТ 301).
Принципы построения этого изречения, расположенного уже не в погребальной камере, а в соседнем помещении, воспроизводят характерные особенности построения рассмотренных выше текстов северной стены погребальной камеры. В том числе, включают они и аллитерации на основные жертвенные дары. Например, фра-
за Нкп.к т.8 ш гп-8 рш пу Нкпш - «Доволен ты им в имени его этом "Масло Икиш"» может восприниматься как вариант изречения 73
швг-шшв шпш п.к Hnq 1ш Нг.£ | Нкпш
Осирис-Унис, укреплена тебе жидкость с лица его | масло
Нкпш (РТ 73).
Различие между этими текстами заключается именно в адресате дара: если в одном случае им является Осирис-Унис, нуждающийся в воскрешении, то во втором случае - это Хор, а в его лице и весь Египет.
Таким образом, Тексты пирамид, относящиеся к области царского культа и царской идеологии, отражают не только заботу о посмертном благополучии фараона, но обеспечивают благополучие всего Египта. Умерший фараон, становясь в результате погребального обряда правителем иного мира и богом плодородия, в постоянных разливах Нила и плодах египетской долины возвращает своему сыну Хору, а значит, и всему Египту, приносимые ему в рамках заупокойного культа жертвы. Примечательно также, что Тексты пирамид отражают интересное и крайне характерное для египетской культуры стремление увековечить в камне и тем самым поднести в качестве погребального дара само символическое - ритуальное слово, ритуальное действие. Таким образом, миф и ритуал в Текстах пирамид зафиксированы не столько как некое повествование, сколько как сакральное действие, направленное на поддержание космического порядка. Эти изречения фиксируют самую суть египетского мира и египетской культуры - регулярные разливы Нила и плодородие черной земли Египта, обеспечение которых было главной задачей фараона как при жизни (в качестве Хора), так и после смерти (в качестве Осириса).
Примечания
Ассман Я. Египет: Теология и благочестие ранней цивилизации. М.: При-сцельс, 1999. С. 24-25.
Элиаде М. Священное и мирское / Пер. с фр., предисл. и коммент. К. Гарбовс-кого. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 27-28. См.: Ассман Я. Указ. соч. С. 18-22.
_
3
4 Wengrow D. The Archaeology of Early Egypt. Social Transformations in North-East Africa, 10,000-2,650 BC. Cambridge World Archaeology Series. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 83.
5 Ibid. P. 98.
6 См.: Wengrow D. The Invention of Writing in Egypt // Before the Pyramids: The Origins of Egyptian Civilization / Ed. by E. Teeter. Chicago: The Oriental Institute of the University of Chicago, 2011. Р 99-103.
7 Здесь и далее ссылки на номера изречений Текстов пирамид (в нашем переводе) даются по изданию: Sethe K. Die Altâgyptischen Pyramidentexte nach den Papierabdrucken und Photographien des Berliner Museums. Bd. 1. Leipzig: J.C. Hinrichs'sche Buchhandlung, 1908.
8 Wengrow D. The Archaeology of Early Egypt. P. 89.
9 Les inscriptions des pyramides de Saqqarah / Par G. Maspero. P.: E. Bouillon, 1894. 458 p. Первоначально тексты были изданы в 1882-1893 гг. в журнале «Recueil de travaux relatifs à la philologie et à l'archéologie égyptiennes et assyriennes» (Vol. III-XIV).
10 Budge E.A.W. The Liturgy of Funerary Offerings. L.: Kegan Paul, Trench, Trubner & Co., Ltd., 1909.
11 Ibid. P. X.
См.: Павлова О.И. Жертвенный ритуал в текстах пирамиды Унаса // Древний Египет: язык - культура - сознание. М.: Присцельс, 1999. C. 184-210. Петровский Н.С. Звуковые знаки египетского письма как система. М.: Наука, 1978.
Чегодаев М.А. Линейная иероглифика и ее место в египетской культуре // Труды Государственного Эрмитажа XXXV. Петербургские египтологические чтения 2006. СПб, 2007. C. 153.
См.: Матье М.Э. Древнеегипетский обряд отверзания уст и очей // Матье М.Э. Избранные труды по мифологии и идеологии древнего Египта. М.: Восточная литература, 1996. C. 135-146.
Mathieu B. Modifications de texte dans la pyramide d'Ounas // Bulletin de l'Institut Français d'Archéologie Orientale. 1996. Vol. 96. P. 289-311.
12
