CC BY
18
Поляков Сергей Борисович
доктор юридических нсп% доцент, профессор кафедры теории и истории государства и права Пермского государственного национального исследовательского университета
Polyakov Sergey Borisovich
doctor of law, associate professor, professor of the department of theoiy and history of state and law of the Perm state national research university
E-mail: psb59@rambler.ru.
Результаты юридической инновации
Results of legal innovation
Аннотация. В статье через главный признак инноваций — улучшение качества жизни большинства людей (общества) — доказывается, что юридические инновации достигаются юридическими технологиями. Претензии на фундаментальность рассуждений по вопросам государства и права вне связи с положительными изменениями юридической практики не имеют научной ценности. Показаны политическая и экономическая зависимость юридических инноваций от государства, вред методов количественной оценки научной работы для юридических инноваций.
Ключевые слова: результат, цель, качество жизни, юридические технологии, наука, государство.
Annotation. In the article on the basis of the main feature of innovations that is improvement of life quality of most people (society) the author proves that legal innovations are built with legal technologies. Fundamental reflections about state and law which are not aimed at positive changes in legal practice are not of scientific value. Political and economic dependence of legal innovations on state, harm of methods of quantitative analysis of scientific work for legal innovations are shown.
Key words: result, aim, life quality, legal technologies, science, state.
При разных толкованиях привнесенного в русский язык слова «инновация» в основном все-таки отмечают, что оно обозначает (приставкой «ин») не любое новшество и/или нововведение, а только то, которое, во-первых, делает соответствующую систему существенно более эффективной, и: во-вторых, как следствие, имеет положительную оценку. Поэтому, встречая в текстах слово «инновация», следует понимать, что за ним стоит весьма радикальное улучшение чего-либо. А отмечая те или иные конкретные новшества и/или нововведения, следует считать их инновациями только тогда, когда они существенно улучшили качество жизни человека1. Отсюда определение результата новшества и его оценки составляют суть чего-либо для признания инновацией.
Прилагательное к слову инновация «юридическая» заставляет увидеть результат в юридической системе. Общепризнанное понятие цели — предвосхищение в сознании результата2. Соответственно, видение результата зависит от цели исследователей юридической системы. Разнообразие их целей показывают вечнозеленость темы правопонимания и поиск фундаментальности в юридической науке. Результаты реализации целей показывают способность каждой из них приносить улучшение качества жизни человека, а вместе с тем полезность или никчемность целей правоведов.
Результатами реализации цели постижения права как «формы объективированного бытия разума в области внешних, практических отношений, воплощающего свободу, высокие духовные, моральные начала, и их регулирования»3; «священной категории — цели в жизни человеческого сообщества, самого святого из того, что есть у Бога не земле»4 являются прилагательные к словам «право» и «государство», ранее к
1 См.: Милославский И.Г. Говорим правильно по смыслу или по форме? М., 2013. С.11.
2 Философский словарь. М., 1987. С.534.
3 Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: опыт комплексного исследования. М., 1999. С.575.
4 Там же. С.675.
ним не применявшиеся. Либо предлагается некий идеал вместо малоприятной действительности. На что Бентам писал: «Придет еще один и скажет вам, что существует вечный и непреложный закон права; что этот закон предписывает то-то; после этого он изложит вам свои личные чувства, которые вы обязаны принять, как такое же количество параграфов вечного закона права. <...> Иногда фраза меняется; говорят также: естественное право, естественная справедливость, права человека и проч.»1.
Новые прилагательные и идеалы — это новые результаты. Во всяком случае, они подходят под определение новшества/нововведения, известного автору настоящей статьи от О.Б. Купцовой и М.В. Барановой: «в таком порядке слова еще никто не расставлял».
Такие прилагательные и идеалы нередко выдаются за фундаментальную высокую науку, оперирующую «категориями высшего смыслового порядка» против практической юриспруденции (юридического позитивизма) — отрасли знаний «невысокого науковедческого уровня»2.
Фундаментальными работами называют деятельность, «мотивом которой является стремление получить новое знание ради него самого... не связанное с какими-либо текущими потребностями... и имеющее целью внести вклад в углубление понимания естественных законов»3. Поэтому новые словесные конструкции вокруг слов «право» и «государство» без связи с текущими потребностями можно отнести к фундаментальным достижениям. Но как они способны улучшить качество жизни человека, а тем более существенно, уму непостижимо. Как известно, сколько ни говори халва, во рту слаще не будет. Поэтому понятию инновация такие «фундаментальные достижения» не соответствуют, а рождают вопрос: зачем они нужны? «Никакое общество не меняется по мановению чьей-то руки или благодаря ловкой теоретической фразе»4.
Новое знание ради него самого — как признак фундаментальности исследований — в естественных науках, изучающих взаимодействие человека с природой, способно улучшить качество жизни человека последующими идеями о том, какие технологии можно создать из природных выявленных закономерностей. К гуманитарным наукам, изучающим взаимодействие людей между собой, а не с природой, названное понятие фундаментальности исследований не годится. H.A. Власенко показывал бесплодность словесных «открытий» на учебниках по теории государства и права, в которых далее первых глав они не простирались. Вслед за новыми правопониманиями воспроизводились конструкции охаиваемого юридического позитивизма. Если такие «фундаментальные знания» не способны породить новое даже в пределах учебника, то для государственно-правовой действительности они тем более бесполезны.
Деление юридической науки на фундаментальную и прикладную по образу естественных наук неприемлемо. Д. Белл писал, что в отличие от взаимодействия человека с природой «экономическая и социальная жизнь — это игра между людьми, прогнозирование которой имеет дело со стратегиями, диспозициями и ожиданиями, изменяющимися в ходе того, как индивиды стремятся, — либо сотрудничая, либо находясь в антагонистических отношениях с другими индивидами, — увеличить собственные преимущества»6. Тем более понятие «игра между людьми» относится к праву, цель которого, по Р. Иерингу, мир, а средство для этого борьба. И именно между людьми.
Инструментальное отношение к праву, как к средству достижения социального мира, рождает цель создания средств упорядочения общественных отношений на основе формально-определенных правил поведения против произвола неофициальной или официальной силы, презирающей правила.
Упорядочение общественных отношений по заранее известным правилам проявляется в воспроизводимых действиях, что соответствует распространенному понятию технологии: «применение научного знания для выявления способов совершать воспроизводимые действия»0. «В сфере права, где действия и поступки людей всегда должны быть ориентированы на закон и в этом смысле быть предсказуемыми, применение технологий приобретает не только оптимально ожидаемый, но и социально ценностный характер»7.
Именно юридические технологии создают инструменты для упорядочения общественных отношений на основе формально-определенных правил поведения и улучшения качества жизни человека против состояния произвола (гражданской войны, тирании и т.п.), а именно инструменты:
1 Бентам И. Принципы законодательства // Юм Д. Опыты. Бентам И. Принципы законодательства. — О влиянии условий времени и места на законодательства. — Руководство по политической экономии. М., 1896. С.11—12.
2 Алексеев С.С. Указ. соч. С.703.
3 Белл Д. Градущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 2004. С. 348.
4 Там же.С.286.
-Белл Д. Указ. соч. С. 286.
6 Brooks Н. Technology and the Ecological Crisis. 1971. P. 13. Цит. поБеллД. Указ. соч. С. 38.
7 ЧервонюкВ.И. Прикладная юриспруденция, или Учение о правовых технологиях: место в системе правоведения, предметные области (инновационный подход к развитию общей теории государства и права в XXI веке) // Теория государства и права в науке, образовании, практике: монография / Ю.Г. Арзамасов, В.М. Баранов, Н.В. Варламова и др.; пред. ред. совета Т.Я. Хабриева. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА). — М.: ИД Юриспруденция, 2016. С.300.
— диагностирования государственно-правовой действительности (правовой мониторинг и др.)1;
— правотворчества2;
— правоприменения3 и других юридических способов и методов улучшения качества жизни человека4. С такой целью правоведения нельзя противопоставлять и бессмысленно различать фундаментальные исследования в праве и юридические технологии. Более того, «проблема правовой технологии — одна из фундаментальных в современной юриспруденции»5.
Но результаты юридических технологий еще не результаты юридических инноваций, а только их предтеча.
Общая для всех наук проблема внедрения ее достижений в практику для применения достижений юридических технологий научного знания в воспроизводимые правотворческие и правоприменительные действия отягчается общностью поля деятельности правоведов и государственной власти.
У правоведов и власть имущих есть общая цель в поиске оптимальных средств решения общественных конфликтов. Но у обладателей государственной власти она подчинена цели сохранения власти. А реализовать юридические идеи в законодательстве и правоприменительной практике можно только через власть6.
Какие-то достижения юридических технологий признаются властью и становятся результатами юридических инноваций. Например, приказ Минюста России от 31.05.2012 № 87 «Об утверждении Методических рекомендаций по проведению правовой экспертизы нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации». Однако, несмотря на упоминание в учебниках принципа научности правотворчества далеко не всегда подготовка и издание нормативных правовых актов соответствуют технологиям социальной и юридико-технической адекватности правотворческой деятельности. Профессионалов правотворческой деятельности в стране попросту не готовят7.
Отсюда лишь небольшая часть нормативных правовых актов улучшает качество жизни человека, т.е. может претендовать на то, чтобы именоваться результатами юридической инновации, даже если забыть признак радикального улучшения. Хотели как лучше, но получается как всегда, потому что социальные проблемы «в меньшей степени как последствия умышленного зла и в большей — как непреднамеренные результаты сложности задач и некомпетентности исполнителей; решения лежат не в области эмоциональных упрощений, а в систематическом применении социальных и научных знаний»8.
Тем более правоприменительная практика, творимая в большинстве своем обладателями дипломов с преобладанием в них троек, не соответствует почти в той же пропорции не то, что достижениям правоприменительных технологий, но даже их азам. Что-то из правоприменительных технологий в большинстве случаев неосознанно, случайно и избирательно реализуется в деятельности органов, призванных обеспечивать режим законности, уровень которой в правовом государстве России ниже, чем в советском государстве «неправовой законности».
Общность поля деятельности правоведов и государственной власти при объективном верховенстве государственной силы невольно побуждает последнюю отодвигать на второй план юридические технологии. А вместе с тем юридическим инновациям предпочитать новшества демонстрации силы и популизма, пагубных не только для общества, но и для власти, как для обычного человека — обжорство и пьянство.
Государственная власть по своей природе опирается на бюрократию, формируемую по взращивающим некомпетентность исполнителей известным заповедям: «подчиненный должен иметь вид лихой и слегка придурковатый дабы разумением своим не смущать начальство», «не сметь свое суждение иметь». Милые власти бюрократы призваны изводить ученых, докучающих правовым мониторингом о неэффективности правотворчества и правоприменения.
1 Тихомиров Ю.А. Эффективность закона: от цели к результату// Журнал российского права. 2009. № 4; Арзама-сов Ю.Г., Наконечный Я.Е. Мониторинг в правотворчестве: теория и методология. М., 2009; Правовой мониторинг: Научно-практическое пособие / под ред. Ю.А. Тихомирова, Д.Б. Горохова. М., 2009; Правовой мониторинг: актуальные проблемы теории и практики: монография / под ред. H.H. Черногора. М., 2010; Колесник И.В. Технология мониторинга правоприменения // Наука. Мысль. 2016. № 3; Законность: теория и практика: монография / М.С. Андрианов, С.А. Боголюбов, Н.Д. Бут и др.; отв. ред. Ю.А. Тихомиров, Н.В. Субанова. М., 2017; Поляков С.Б. Диагностика правосознания правоприменителей. Пермь, 2017; Червонюк В.И. Правовая диагностика в структуре прикладной юриспруденции // Российский юридический журнал. 2020. № 1. С.44—50и др.
2 Баранов В.М. Норморайтер как профессия // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 6. С.16—29; Норморайтер как профессия. Материалы дискуссии. М., 2019 и др.
3 Колесник И.В. Правоприменительная технология: теоретико-методологачесшй и практический аспекты. М., 2012 и др.
4См, например. Залоило М.В. Современные юридические технологии в правотворчестве научно-практическое пособие. М., 2020. С.18—20 и далее.
5 ЧервонюкВ.И. Прикладная юриспруденция... С.301.
6 Подробнее см. Поляков С.Б. Дефекты законодательства и правоприменительной практики как предмет юридической науки // Российский юридический журнал. 2017. № 1. С. 16—22.
7 Подробнее см.: Баранов В.М. Норморайтер как профессия II Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 6. С.16—21.
в BrzezinskiZb.BetweenTwoAges. N.Y., 1970. Parti I. Sec. IV. Цит. поБеллД. Указ. соч. С. 103.
«Фундаментальные» исследования в праве — это часто вторжения правоведов в сферы других наук с провозглашением их в форме лирических сочинений объективным правом при непонимании методов выявления закономерностей этих наук (отсюда социальная неадекватность законов, регулирующих предмет изучения других наук) и при непонимании сути игры между людьми (давно открытых не правоведением закономерностей противоборства). А в любой такой игре используются приемы введения в заблуждение. Например, в шахматах есть комбинации отвлечения и завлечения, в военном деле — ложные десанты и отвлекающие обстрелы, а вор громче всех кричит: «Держи вора!». Солидная тема лекции Остапа Бендера в Васюках «Плодотворная дебютная идея» в действительности преследовала цель выманить деньжат у незадачливых провинциальных шахматистов, вознамерившихся изведать эликсир победы. И худо-бедно результат истинной цели комбинатора был достигнут красочными фразами авантюриста высокого полета (аж до межпланетного турнира), позорно называвшего ладью турой и, конечно же, не знавшего ни одного дебюта.
По таким же законам игры бюрократия отгоняет с поля деятельности государственной власти правоведов в «фундаментальные» просторы и придумывает для упирающихся отраву в виде муляжей «фундаментальной» науки типа публикаций в изданиях, входящих в международные системы научного цитирования Web of Science и (или) Scopus.
Несложно увидеть следующие функции и результаты таких публикаций:
1) Функция юридических фактов, порождающих право на переменную часть заработной платы преподавателей и научных работников. Введение таких фактов позволило существенно сократить расходы всяких бюджетов путем урезания доходов преподавателей и научных работников. Такой результат ради конспирации не выпячивается при фанфарах официальной цели повышения зарплаты преподавателям и научным работникам, хотя наверняка в кругу бюрократии им очень гордятся, а власть ее за такой результат любит. Научного результата и улучшения качества жизни нет.
2) Коррупционная функция. Публикация в журналах, индексируемых в Web of Science и Scopus платная. Наш замдекана по научной работе, напутствуя набор аспирантов, предупредила их о необходимости для защиты кандидатской диссертации, как минимум одной такой статьи, что потребует от них не менее 1000 долларов. Меньшие суммы не называются, обычно — в несколько раз больше.
Результат — не слабое обогащение бизнесменов Web of Science и Scopus за счет принуждаемых бюрократией к дани научных работников, преподавателей, аспирантов. Для выявления скрываемого под личиной заботы о фундаментальной науке напрашивающегося результата обогащения чиновников за счет отката от бизнесменов Web of Science и Scopus нужно начать оперативно-розыскные мероприятия. Но для показателей борьбы с коррупцией проще делать провокации взяток тем же преподавателям.
Научного результата нет. Есть улучшение качества жизни бизнесменов Web of Science и Scopus и, вероятнее всего, чиновников. Есть ухудшение качества жизни научных работников, преподавателей, аспирантов.
3} Функция сокращения научных кадров, как еще одно средство экономии расходов на преподавателей и научных работников. Умный человек не видя резона в том, чтобы заплатить 1000—5000 долларов с сомнительной надеждой возвратить хотя бы часть по так называемому эффективному контракту, притом что без этих публикаций по такому контракту другая научная работа не оплачивается, оставит это неблагодарное дело. Большинство аспирантов, особенно женского пола, которым не грозит призыв в армию, после вышеназванного предупреждения заметно задумались о том, в нужное ли им дело они ввязались.
Без ученых науки быть не может. Следовательно, научный результат отрицательный. Есть ухудшение качества жизни научных работников, преподавателей, аспирантов. Улучшения качества жизни ни у кого нет.
4) Мошенническая функция. На тех, кто не решился покинуть вуз и науку регулярно, никак не реже назойливых предложений кредитов банков и телефонных мошенников, через интернет сыплются приглашения опубликоваться в журналах, индексируемых в Web of Science и Scopus. Естественно, за предоплату. Сколько предоплат оказалось безвозвратными и безвозмездными сосчитать сложно. Ученым лохом быть стыдно.
Научных результатов явно нет. Есть ухудшение качества жизни наивных обманутых научных работников, преподавателей, аспирантов. Есть улучшение жизни жуликов с новым видом мошенничества, порожденным образовательно-научной бюрократией.
5} Функция повышения индекса Хирша зарубежных ученых, поскольку по требованиям журналов, индексируемых в Web of Science и Scopus, должно быть огромное количество ссылок на зарубежные издания.
Научный результат непонятный. Есть улучшение качества жизни зарубежных ученых и только.
6) Функция промышленного шпионажа. Публикация в журналах, индексируемых в Web of Science и Scopus, действительно ценного научного результата естественных наук, облегчает получение его иностранными государствами, куда более расторопными в создании из них инноваций, чем Россия.
Российская юридическая наука для пользы зарубежных правовых систем интерес вряд ли представляет. Но показ изъянов российской правовой системы (результат публикаций) позволяет определить
уязвимые места и в политической системе России для ее расшатывания, против чего государственная власть постоянно заклинает «чур меня».
Названные неюридические научные результаты улучшают качество жизни иностранных государств, а юридические — угрожают интересам государственной власти, близорукой в потакании коррупционно-бюрократическим интересам апологетов Web of Science и Scopus, хвастающихся экономией расходов на ученых1.
7} Провокационная функция. Публикация в журналах, индексируемых в Web of Science и Scopus, научного результата естественных наук с предыдущей функцией, чревата для ее авторов уголовным преследованием за государственную измену (ст.275 УК РФ). У ФСБ есть свои Web of Science и Scopus, по которым надо показывать результаты работы, в том числе по графам ученые и выявление выдачи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну. Правовед выдать что-нибудь тянущее на ст.275 УК РФ вряд ли способен. Но вытянуть в требуемой от него публикации на ст.280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), наверно, сможет.
Научные результаты отсутствуют. Есть возможности для ФСБ легко сочинять уголовные дела по ст. 275 и 280 УК РФ и немножко улучшать качество жизни своих сотрудников. Есть возможности у ученых ухудшить свою жизнь, причем лет так на пятнадцать.
Итак, очевидные функции и результаты публикаций в журналах, индексируемых в Web of Science и (или) Scopus,
— не являются для российского общества научными результатами либо являются отрицательными для него результатами;
— улучшают качество жизни бизнесменов Web of Science и Scopus, зарубежных ученых, мошенников и, вероятнее всего, породивших их российских чиновников от образования и науки;
— создают возможность для ФСБ улучшить показатели своей работы и немножко качество жизни своих сотрудников;
— существенно ухудшают качество жизни российских научных работников, преподавателей, аспирантов.
Против этого апологеты публикаций в журналах, индексируемых в Web of Science и Scopus, не афиширующие себя, не сообщали о каких-либо научных результатах таких публикаций в виде улучшения качества жизни кого-нибудь кроме себя.
Формальный критерий научной результативности в виде подсчета статей в журналах определенного типа, диссертаций и т.п. количественных показателей является бюджетно-сберегающей, мошеннической, коррупционной, шпионской, бизнес-инновацией для узкого круга людей. К их выгодам снижается качество жизни общества, не получающего от убиваемой такими «инновациями» науки реальных результатов.
Подмена содержания формой — излюбленный прием бюрократии. Но как раз отсутствие результата инновации — улучшения качества жизни общества — изобличает один из главных таких приемов в игре образовательно-научной бюрократии с учеными и преподавателями.
Бюрократия — главное и мощное препятствие для юридических инноваций, зависимых от государственной власти.
Однако, появились средства непосредственного воплощения продуктов научной работы правоведов в жизнь — компьютерные программы.
Очевидные продукты информационных технологий, которые являются результатами юридических инноваций, — справочные правовые системы «КонсультантПлюс», «Гарант». Они созданы помимо государственной власти, которая и не заставляет юристов всех профессий и уровня подготовки пользоваться этими системами. Но сегодня сложно представить себе правотворческую, правоприменительную, юридико-образовательную деятельность без этих систем.
Созданы программы для обработки и систематизации судебных документов, что именуется электронным правосудием, хотя является всего лишь обеспечением документооборота. Тем не менее, очевидна существенная экономия времени аппарата судов и появились новые возможности для участников дел в доступе к материалам дела и ознакомления с ними.
Наконец, начали появляться компьютерные программы для собственно правоприменительного процесса2. На форум нами презентована программа информационно-технологической поддержки приня-
1 Эти функции и результаты так или иначе показаны Бобровой H.A. О неконституционности критериев оценки научной деятельности вузов, установленных в 2013 г. // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 6. С.42—46; Она же. Боброва H.A. Зачем мы кормим чужую науку в условиях санкций и кто нас заставляет это делать. https://zavtra.ru/blogs/natal_ya_bobrova_zachenn_mi_Kormim_chuzhuyu_nauKu_v_usloviyah_sanktcij. Дата обращения 21.09.2020.
2 Апикперов Х.Д. Компьютерная программа определения меры наказания. Материалы доклада, сделанного на международной презентации «Электронных весов правосудия» в Баку 14 мая 2019 г. (Издание второе. Дополненное). Баку, 2019.
тия мотивированных судебных решений по делам искового производства по правилам ГПК РФ «Лазер»-ИП-ГПК-20201. Эти программы при их применении способны скрадывать дефекты профессионального уровня судей, повысить качество правосудия и существенно экономить рабочее время судьи, т.е. это результаты юридической инновации.
Но для таких результатов и реализации их в юридической практике существует ряд проблем.
Первая собственно научная проблема — совмещение двух наук: юридической и информатики.
Создание алгоритмов правотворческой и правоприменительной деятельности — удел юридической науки. Создание соответствующих им структур данных — труд программистов. Но как показала наша (Полякова С.Б. и Гилева И.А) работа — это далеко не простое сложение. Мы могли найти нужные решения только вместе и даже сложно разделить личный вклад каждого в определении последовательности тех или иных правоприменительных операций, комбинаций языковых, логических правил, юридических конструкций, приводящих к соответствующим выводам.
«Интеллектуальная технология представляет собой замену интуитивных суждений алгоритмами (правилами решения проблемы)»2. А к созданию их юристы мало приспособлены. Сочинять литературные произведения с мудреными словами «дискурс», «парадигма» и т.п., выдавая эссе за «высокую теорию», несложно. Надо только презирать юридическую практику. Но для выявления множества вариантов операций толкования, установления и преодоления коллизий и пробелов в праве и т.д. и складывающихся из них комбинаций для перевода их на язык, понятный компьютеру, нужно не витать в облаках «высокой теории», а кропотливо копать вглубь юридической материи. «Проблема количества переменных является решающим фактором в расширяющихся областях системного анализа»3. По отдельности «переменные» правоприменительного процесса — не наши открытия, цель таковых даже не ставилась, что дает повод для пренебрежительной оценки научности нашей работы.
Операции программирования, реально необходимые и использованные для правоприменительных операций, также известны. Но научный результат совмещения известных юридических и информационных технологий — абсолютно новый, притом что юристы, понаслышавшись о нейронных сетях, думают, что те сами по себе, пока они пишут сочинения о высокой теории, сотворят искусственный интеллект роботов-судей.
М.Л. Давыдова, в своем выступлении на форуме показывая элементы правотворческой работы, позволяющие выбрать самое оптимальное нормотворческое решение, назвала результат верной комбинации приемов, самих по себе известных, волшебством. Совмещения известных юридических и информационных технологий рождает волшебство правотворческой и правоприменительной деятельности.
Вторая проблема — поиск значительного числа юристов, желающих заниматься кропотливым трудом создания алгоритмов юридической деятельности (что представила в упомянутом выступлении М.Л. Давыдова), пренебрежительно называемым ремеслом, а не наукой, и объединение их усилий. Качественный программный продукт для массового точного правоприменения в одиночку создать нельзя. Ошибки, просмотры, прочие недоделки при таком подходе неизбежны. А программы с «дырами» только дискредитируют инновацию. Любая компьютерная программа, внедряемая без широкого обсуждения и без коллективного совершенствования, может приводить к противоположным, чем задумывалось, результатам. Так, программа «антиплагиат» провоцирует в изложении научных работ на нарушения логических законов достаточного основания (для нужного процента по этой программе опасно приводить опубликованные научные результаты в качестве оснований своих утверждений и выводов) и тождества (для нужного процента по этой программе следует искажать используемые или критикуемые положения научных работ).
Необходимость совмещения труда представителей разных наук для юридических инноваций в виде компьютерных программ натыкается на проблему отсутствия материальной заинтересованности, прежде всего, для программистов (третья проблема). Опять проявляется зависимость от государства, но уже экономическая, а не политическая. Программный продукт для государственной деятельности, каковой является правоприменительная и правотворческая, может внедриться не по воле государства. Так, наша программа, доведенная до стабильной работы, может практически полностью освободить судью от отдельной от процесса рассмотрения дела работы по составлению мотивированного решения, отнимающей у него сейчас большое количество времени. Подчиненная требованиям закона, программа для применения не требует каких-либо властных решений. Другое дело, как бесплатно создавать такую программу. Без государственных вложений в это дело компьютерная юридическая инновация экономически невозможна.
Подытоживая, надо признать, что результаты юридических инноваций без участия в той или иной форме государства весьма проблематичны. А определить результаты юридических инноваций предлагается, как введенные в юридическую практику правовыми актами или иными мерами государственного воздействия либо программным обеспечением при нейтральном отношении к нему государства правотворческие и правоприменительные технологии, эффективно упорядочивающие общественные отношения и повышающие качество жизни человека.
1 Поляков С.Б., Гилев И.А. Алгоритмы судебного решения. Пермь,2020.
2 Белл Д. Указ. соч. С.ЗЭ.
3 Там же.
