CC BY
61
СТАТЬИ
К.В. Блохин
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МЕССИАНИЗМ И ПРОБЛЕМА ГЕНЕЗИСА АМЕРИКАНСКОГО НЕОКОНСЕРВАТИЗМА
Аннотация
В статье рассматриваются политические взгляды и общественно-политическая деятельность известного американского марксиста, одного из предшественников неоконсерватизма, С. Хука. Автор показывает, что мировоззрение С. Хука формировалось в 1930-е гг., в условиях нарастания кризисных явлений капитализма и роста популярности СССР в среде американских интеллектуалов. Первоначально С. Хук, как и многие левые деятели США, симпатизировал СССР. Однако сталинские репрессии, сближение СССР и Германии в 1930-х гг. привело к переоценке взглядов Хука на «реальный социализм». Уже в 1930-е г. С. Хук отошел от ортодоксального марксизма. Опираясь на «инструментальный прагматизм» Дж. Дьюи он придал марксизму эволюционное, этическое толкование, что привело его к концепции «демократического социализма», основанного на приоритетности личности и свободы. Наиболее полно она изложена в книге С. Хука «Маркс и марксисты». Концепция «демократического социализма» роднит С. Хука с еврокоммунизмом, сформировавшимся в Италии и Испании. Эти идеи были восприняты в СССР в период «перестройки» для демонтажа коммунистической системы. «Демократический социализм» и антикоммунизм - две важные стороны мировоззрения Хука, развитие которых привело его к либеральной демократии, политическому идеалу современного неоконсерватизма.
K. Blokhin
REVOLUTIONARY MESSIANISM AND THE PROBLEM OF THE GENESIS OF AMERICAN NEOCONSERVATISM
Abstract
The article examines political views and socio-political activities of the famous American Marxist, one of the predecessors of neoconservatism, S. Hook. The author shows that the worldview of S. Hook was formed in the 1930s, in the conditions of the growing crisis of capitalism and the growing popularity of the USSR among American intellectuals. Originally S. Hook, like many left-wing US figures, sympathized with the USSR. However, the Stalinist repressions, the rapprochement of the USSR and Germany in the 1930s. led to a reassessment of Hook's views on "real socialism." Already in the 1930s, S. Hook departed from orthodox Marxism. Relying on J. Dewey's "instrumental pragmatism," he gave evolutionary, ethical interpretation to Marxism, which led him to the concept of "democratic socialism" based on the priority of the individual and freedom. Most fully it is set forth in the book by S. Hook "Marx and Marxists". The concept of "democratic socialism" is related to S. Hook with Eurocommunism, which was formed in Italy and Spain. These ideas were perceived in the USSR during the period of "perestroika" to dismantle the communist system. "Democratic socialism" and anti-communism are two important aspects of Hook's worldview, the development of which led him to liberal democracy, the political ideal of modern neoconservatism.
In his work S. Hook had the credo of a convinced anti-communist, which was
В своей деятельности С. Хук имел кредо clearly manifested both in the late 1940s убежденного антикоммуниста, что на- and during the reign of Reagan. глядно проявилось как в конце 1940-х гг., так и в период правления Р. Рейгана.
Ключевые слова: Key words:
коммунизм, либерализм, неоконсерва- communism, liberalism, neoconservatism, тизм, еврокоммунизм, демократический eurocommunism, democratic socialism, социализм, инструментальный прагма- instrumental pragmatism. тизм.
Влияние революционного кризиса в Европе в начале ХХ века, революция в России в 1917 году, растущая популярность марксизма в мире в первой половине ХХ века - все это оказало заметное влияние на американскую политическую культуру, послужило причиной сложных идейных трансформаций. В противоречивой и сложной атмосфере ХХ века следует искать и факторы появления неконсервативной идеологии.
В этом контексте чрезвычайно любопытна фигура американского интеллектуала и общественного деятеля Сидни Хука (Sidney Hook, 1902-1989), ставшего, по высказыванию Р. Рейгана, «философом свободы глобального масштаба», непримиримо боровшегося с тоталитаризмом. [11, p. 24] Ирвинг Кристол, «отец неоконсерватизма», считал С. Хука «своим учителем» [11, p. 26]. Помимо этих весьма значительных и весомых признаний в американских исследованиях о С. Хуке, авторы отмечают его исключительную эрудированность в марксистском учении и социалистической теории. В кругу американских писателей - интеллектуалов 1930-начала 1950-х гг., для которых марксизм едва-ли не был центральным вопросом жизни, Хук был единственным признанным авторитетом. На начальном этапе своей биографии он завоевал репутацию профессионального ученого в марксистской теории, выпустив в 1930-х гг. две знаковые книги - «К пониманию Карла Маркса» (1933) и «От Гегеля до Маркса». Выход в свет этих книг сформировал повестку для интеллектуальных споров о проблемах общественного развития [8].
К сожалению, в современной российской историографии роль С. Хука в становлении неоконсерватизма практически не изучена, а его имя даже не упоминается в контексте идейных споров 1930-50-х гг. [2].
Цель настоящей статьи состоит в анализе факторов идейной эволюции С. Хука, приведшей его от ортодоксального марксизма к неоконсервативным идеалам, к его непримиримому антикоммунизму. В этой связи представляется необходимым обратиться к идейному контексту и интеллектуальной атмо-
сфере США, в которых происходило формирования С. Хука как политического мыслителя, рассмотреть характер предпринятой им интерпретации марксизма.
Характеризуя этапы жизненного пути С. Хука, отметим, что родился он 20 декабря 1902 года в Нью-Йорке, в семье Исаака и Дженни Гальперн Хук [12, р. 50].
Исаак Хук, отец был родом из Моравии, бывшей провинции Чехословакии. Дженни Халперн Хук была на четыре года моложе своего мужа. Она приехала в возрасте шестнадцати лет из Галиции, провинции юго-западной Польши, находившейся на протяжении большей части XIX века империей Габсбургов. Фамилия (Крюк) Хук, вероятно, была адаптирована к чешскому языку. К концу XIX века, как Моравия, так и Галиция переживали массовую эмиграцию евреев из-за антисемитских притеснений [9].
На формирование общественной позиции решающее воздействие оказала нужда и этническая атмосфера Нью-Йорка. В начальной школе Сидни со своими еврейскими друзьями создал уличную банду для участия в кулачных боях с ирландскими и итальянскими мальчиками, возможно для того, чтобы отточить свою волю для более поздних сражений, правда, уже в качестве интеллектуального борца. В школе он восторгался американской историей и фантастикой, вдохновлялся патриотическими фантазиями, рано приобрел огромный словарный запас. Хука вскоре увлекли радикальные идеи, распространенные среди еврейской интеллигенции Нью-Йорка, такие как анархизм и коммунизм. Талмудическая традиция его мало прельщала, он ощущал себя светским человеком [9].
Уже в 16 лет он участвует в общественных дебатах, в центре которых была теория марксизма. Местом, где сталкивались различные политические взгляды левых (троцкистов и сталинистов) стал Городской колледж Нью-Йорка, ставшим впоследствии центром ферментации неоконсервативных идей. [12, р. 50]. В 1917 году Хук стал добровольным спикером социалистического кандидата на пост мэра Нью-Йорка Морриса Хилквита. Стремление президента Вудро Вильсона к вступлению Америки в Мировую войну было решающим моментом для Хука, который, как и большинство левых, выступал против войны, стоял на революционно-интернационалистических позициях, веря, что только решительная победа рабочего класса, приводящая к отмене капитализма, может привести к прочному миру. В 1919 году, году его совершеннолетия Хук и несколько других радикальных студентов сформи-
ровали Красно-черную партию. Название партии относилось к школьным символам, но при этом порождало растущие опасения в распространении социализма и анархизма [9].
Будучи первокурсником Нью-йоркского городского колледжа Хук организовал клуб социальных проблем, группу студентов-социалистов, коммунистов и синдикалистов, которые встречались, как правило, тайно, чтобы поделиться своими впечатлениями о событиях в России, о революции 1917 года [9].
В начале 1930-х гг. в среде радикально-настроенной интеллигенции в начале 1930-х гг. он приобрел репутацию влиятельного и глубоко эрудированного марксиста. В это же время он сходится с другим видным американским марксистом - Эрлом Браудером, лидером Американской Коммунистической партии, пригласившего молодого интеллектуала к партийному строительству. Э. Браудер видел роль американских коммунистов в продвижении интересов СССР, в шпионской «работе на СССР».
Будущие лидеры неоконсерватизма были тесно связаны с социалистической идеей. «Некоторые из них — Кристол, Белл, Глейзер даже принимали участие в деятельности Молодежной народной социалистической лиги (Young People's Socialist League), поддерживавшей идеи Четвертого интернационала. Членами этой Лиги в начале 1940-х гг. были Джин Киркпатрик и Джошуа Муравчик, известные неоконсервативные деятели [2, с. 54].
В этой связи уместно отметить общий идейный контекст времени, и объяснить влияние левых в Америке. В 30-е годы обозначилось три главных течения среди левых интеллектуалов. Первое составляли коммунисты и их попутчики, тесно связанные с Американской Коммунистической партией, а через нее - с Советским Союзом и ее лидером Иосифом Сталиным. Вторая группа состояла из прогрессистов, стремившихся к радикальным изменениям в американском обществе и желавших сотрудничать с коммунистами. Наиболее известными прогрессивными голосами этого направлениями были еженедельные журналы, такие как New Republic и Nation. Либералы составляли третью и наиболее умеренную группу. Они также боролись за социальную и экономическую реформу, но их антитоталитарная позиция делала их более осторожными в сотрудничестве с коммунистами и прогрессистами, поскольку они не были не так хорошо организованы и сплочены. Это обеспечило доминирование коммунистов и прогрессистов в левом лагере. По свидетельству Сидни Хука, по прошествии 50 лет «картина коммунистического влияния
была столь сильна, что она была равнозначна доминированию в ключевых областях американской культурной жизни ...» [5, р. 3].
Многие левые связывали свои надежды с СССР. Большевистская революция, советский эксперимент явился для радикальных и прогрессистских интеллектуалов ярким примером альтернативной организации политики и экономики. Многие из них посещали СССР в 20-е и в начале 30 -х гг., восторженно отзываясь о виденном. Усиление фашизма в Европе в течение 30 -х гг. еще более укрепило симпатии прогрессистов и либералов в отношении Советского Союза. В течение почти десятилетия, особенно во время Гражданской войны в Испании (1936-39), Москва воспринималась в качестве центра противостояния Гитлеру. Поэтому многие из них готовы были закрыть глаза на политические репрессии и партийные чистки в СССР [5, р.4-5].
Но именно в это время формируется особое, неортодоксальное понимание С. Хуком марксистской теории, его своеобразный интеллектуальный стиль, не терпящий какого-либо идейного давления и контроля. С. Хук отличался вполне отчетливым стремлением к интеллектуальной независимости, которая в течение 30-х гг. привела его к ожесточенному и открытому конфликту с коммунистами и их сторонниками. Вскоре для многих либералов и радикалов он стал «презираемым ренегатом и парией» [8]. В 1930-е гг. определилось особое место Хука в качестве идейного борца и полемиста. «Решительность и упорство, с которыми Хук инициировал и проводил публичные дебаты по целому ряду политических вопросов, причем сам, часто занимая непопулярную позицию, уже давно являются одной из характерных особенностей его карьеры», - отмечает Крамер [8].
До 1933 года Хук выступал активным сторонником коммунистических идей, горячо отстаивал ленинизм. Он доказывал, что отсутствие сотрудничества между социалистическим государством и капиталистическим миром полезно для социализма, поскольку позволяет избежать войны, разрушительных последствий циклической депрессии и культурного разложения, свойственных буржуазным порядкам. В.И. Ленин для американского марксиста являлся олицетворением «величайшего выразителя демократического движения». Революционная стратегия В.И. Ленина основывается, по мнению Хука, не на манипуляции людьми, а на «осмысленной эффективности классового сознания, ускоряющего социальные изменения» [12, р. 292].
«Ленинизм» Хука проявлялся в критике троцкизма. В предисловии к первому тому «Истории русской революции» Л. Троцкого, он даже критиковал автора за искажение демократической природы ленинской партии [12, p. 292]. Во многих политических вопросах его позиция была просоветской. Так, он активно выступил против итальянской агрессии в Эфиопию. На страницах Modern Montly, обсуждая вопрос о санкциях Лиги Наций в отношении Италии, он заявлял, что санкции в руках Англии и Франции лишь добавят влияния империализму. Ни США, ни Франция или Англия не являются прогрессивными силами по сравнению с Италией и Германией. У этих стран, по его мнению, общее империалистическое основание [12, p. 194].
Размышляя о грядущей мировой войне, он подчеркивал ошибочность тезиса, что в этой войне политическая дилемма будет состоять в выборе между фашизмом и буржуазной демократией. Он полагал, что политически, экономически и культурно настоящий выбор существует только между социализмом и фашизмом [12, p. 194].
В 1933-34 гг. Хук разорвал свои отношения с Коммунистической партией и сделал сразу после прихода Гитлера к власти. Политика Сталина представлялась ему худшей, чем гитлеровская. Однако какое-то время он продолжал еще считать себя социалистом.
Чем объяснить такую трансформацию сознания американского интеллектуала? Хук отходит от марксизма по ряду различных причин: это и кампания против троцкистов в СССР в 1936-37 гг., это и заключение советско-германского пакта о ненападении 1939 г., это и сталинская интерпретация теории и практики коммунистического строительства [4, с. 49]. В своих теоретических размышлениях он приходил к выводу об империалистическом перерождении коммунистического государства, основанного на всевластии военной бюрократии и политической полиции [6, p. 244].
Этот «переворот» в сознании С. Хука имел глубинную подоплеку, он в отличие от многих американских марксистов и коммунистов разглядел в политических процессах 1930-х гг. серьезное антидемократическое основание.
В своих известных воспоминаниях «Не в ногу» он писал, что «Несмотря на то, что я серьезно критиковал политическую программу Советского Союза при Сталине, я никогда не подозревал, что советский режим был готов нарушить все основные нормы человеческого достоинства». По мнению Хука, «любая концепция социализма, игнорировавшая важную роль нравст-
венных ценностей в обществе, становилась лишь идеологическим прикрытием тоталитаризма» [10].
В этой связи показателен пример деятельности Комиссии Дьюи. В своих воспоминаниях Хук писал о процессах против троцкистов: «Обвинения против подсудимых были ошеломляющими. Они предположительно построили и совершили убийство Кирова 1 декабря 1934 года, запланировали убийство Сталина и его ведущих соратников - все это по прямому указанию Троцкого, несмотря на известные марксистские убеждения о несостоятельности террора как инструмента социальных изменений. Далее, они сговорились с фашистскими державами, в частности с гитлеровской Германией и императорской Японией, чтобы расчленить Советский Союз в обмен на материальные услуги гестапо» [10]. «Хук был встревожен тем, как либералы отреагировали на московские политические процессы по сравнению с тем, как они вели себя в отношении событий в нацистской Германии. Хук считал, что Троцкий должен получить политическое убежище в Соединенных Штатах: «Право на убежище было неотъемлемой частью либеральной традиции со времен древности. Было шоком найти либералов, которые решительно занимались защитой права жертв нацистского террора, но при этом были противниками прав жертв террора Сталина. Конечно, это было больше, чем право на убежище. Это был вопрос правды о самой русской революции»» [10]. Он предложил создать группу из интеллектуалов, куда входили бы Б. Рассел, Р. Нибур, Ф. Боас, Д. Чемберлен и др., во главе со своим другом Дьюи с целью расследовать советские обвинения, предъявляемые Л. Троцкому. Дьюи пользовался всемирной известностью, с его авторитетом считались и в СССР. Дьюи предложил правительству Советского Союза направить документальные материалы и своих законных представителей для перекрестного допроса Троцкого. Однако советское руководство отказалось от этого предложения. Отказался от участия в процессе и посол в США Андрей Трояновский. Услышав, что Джон Дьюи был готов возглавить комиссию, Л. Троцкий выступил с речью, переданной по телефону большой аудитории, собравшейся на Нью-йоркском ипподроме. В ней говорилось: «Если эта комиссия решит, что я виновен в преступлениях, которые вменяет мне Сталин, я готов добровольно отдать себя в руки палача ГПУ»». Джон Дьюи открыл слушания патетическими словами: «Эта комиссия, как и миллионы городских работающих и мыслящих рабочих всей страны, считает, что никто не должен быть осужден без возможности защитить себя ...». Л. Троцкого и Л.
Седова защищал адвокат Альберт Голдман. В своей вступительной речи он утверждал: «Мы полны решимости убедить членов этой комиссии, и всех, кто, несомненно, отличается независимым мышлением, что Л. Троцкий и его сын не виновны в чудовищных обвинениях против них». Комиссию Дьюи атаковали журналы, сотрудничавшие с Американской коммунистической партией. Газета The Daily Worker характеризовала Дьюи как наивного старика, которого «обманули враги социализма». Советское правительство опубликовало заявление, в котором Дьюи был назван «философским лакеем американского империализма».
Комиссия Дьюи опубликовала свои выводы в виде 422-страничной книги под названием «Невиновные». В его выводах говорилось о невиновности всех тех, кого осудили в московских судебных процессах [10]. С конца 1930-х гг. критика Хуком марксизма только укреплялась.
С. Хук в 1950-е гг. склоняется к новой интерпретации Ленина и русской революции. Новая книга С. Хука - «Маркс и Марксисты», опубликованная в 1955 году, содержала решительное переосмысление ранних взглядов. В ней Маркс изображался как источник идейной ортодоксии. Хук, по сути, «снова рождал Маркса». Его концепцию он интерпретировал как ортодоксальную, поскольку Маркс верил в последовательность и поступательность прихода социализма вслед за развитым капитализмом. Отныне же, социализм трактовался в социал-демократическом, ревизионистском смысле. В этом контексте Ленин уже воспринимался как «отступник» от наследия Маркса [12, p. 291]. В новой работе «Маркс и Марксисты», Хук утверждал, что в 1917 году Ленин осуществил насильственный «переворот», вопреки раннее высказанному тезису о том, что революции совершаются не отдельными группами или партиями, а являются объективным результатом исторического процесса [12, p. 291]. Свободное обращение с марксистскими идеями привели Хука к либеральной интерпретации социализма. Согласно Хуку настоящий (аутентичный - К.Б.) социализм должен быть понят как течение в либерализме. [12, р. 292].
С. Хук, изучивший работы К. Каутского, Э. Бернштейна, Л. Троцкого, Г. Плеханова сформулировал свою концепцию «демократического социализма», которую он противопоставил советскому коммунизму и опыту строительства социализма в СССР. Оценки Хуком коммунизма категоричны: «Коммунизм ошибочно заявляет, что он следует социалистической традиции, а фактически он исказил ее так, что она утратила подлинную сущность. Ком-
мунизм построен на жесткой теологии, несовместимой с критическим духом марксизма» [6, р.243-244]. По Хуку, коммунизм агрессивен. «Международный коммунизм - это инструмент нового империалистического государства [6, р. 244].
Политическим идеалом для Хука является демократический социализм. В своей концептуальной книге «Маркс и марксисты» он отмечал: «Социализм стремится заменить капитализм системой, в которой бы общественный интерес доминировал бы над частной выгодой. Ближайшие цели социалистической политики - это всеобщая занятость, высокий уровень производительных сил, повышение стандартов жизни, общественная безопасность и справедливое распределение доходов» [6, р. 244].
Для демократического социализма, по мнению политического мыслителя, важнейшим атрибутом является свобода личности. «Социализм не сводится только к экономической и социальной системам. Экономический и социальный прогресс имеют огромное нравственное значение для освобождения и развития человеческой личности» [6, р. 244].
Центральным пунктом его концепции социализма стал вопрос о демократии. «Без свободы не может быть социализма, социализм достижим только через демократию. Демократия осуществима только через социализм. Она предполагает существование одной или нескольких партий, права на существование оппозиции. Но у демократии есть право и обязанность защищать себя от тех, кто использует предоставленные ею возможности для ее уничтожения. Защита политической демократии является жизненно важным интересом народ. [6, р. 244].
По мнению Хука «демократический социализм» может существовать только в интернациональной форме. «Демократический социализм интернационален, потому что он нацелен на освобождение людей от любых форм экономических, духовных и политических ограничений. Он интернационален потому, что он признает, что ни одна нация не может решить все свои экономические и социальные проблемы в одиночку. Не существует абсолютного национального суверенитета» [6, р. 245].
Так, С. Хук противопоставлял реальный (т.е. переродившийся с его точки зрения) советский социализм демократии, «демократическому социализму». Можно даже сказать, что демократическим идеалам он придавал либеральное толкование. Для него мировая демократия являлась международным, интернациональным феноменом.
Нельзя сказать, что Хук был в это время апологетом капиталистической системы. Возможно, он верил в такую невероятную возможность соединения социализма и политической демократии. «Всегда существует опасность жизненным и моральным стандартам человечества вне зависимости от того, живет ли человек в условиях эксплуатации его труда при капитализме или в условиях политической диктатуры», - отмечал Хук [6, p. 244]. Такая эволюция С. Хука во многом объяснима природой его марксизма.
Для Хука как политического мыслителя было характерно определенное раздвоение в своей общественной практике. К социализму он пришел интуитивно, из жизненного опыта, приобретенного в молодости. Но научная и академическая карьера, формировала особый стиль мышления, формировавшийся под влиянием двух ярких деятелей. Первым из них стал Моррис Коэн, преподаватель философии в Нью-йоркском городском колледже.
Родившись в Минске и перебравшись в начале века в США, М. Коэн создал уникальную философию. Он являлся для большинства евреев образцом независимой мысли. Он оставил неизгладимое впечатление на своих учеников манерой изложения, чем идеями. Этот курс философии часто называли «опытом спасительного насилия». В лекционном зале Коэн задавал вопрос, а затем решительно критиковал ответы учеников, задавая еще более точные вопросы. Он стремился придать значимости и серьезности нерешенным вопросам, и воспринимал себя в качестве «логического очищающего средства», побуждавшего инакомыслие и освобождавшего от плохо сформулированных односторонних идей» [9].
Сам Хук посвятил М. Коэну специальную статью. «В противоречивых течениях современной американской жизни Коэн стоит явно один. Он так же далек от мертвых традиций, которые сохраняются в этот век стандартизированных радиочастот, как и от холодного и разочарованного восстания литераторов, бессознательно вторящих крику ранних немецких романтиков: «Die Tugend des Menschen seine Originalität sei»». Как защитник метода и жизни разума, ни соответствие, ни оригинальность не имеют внутренней ценности для Коэна» [7].
Для Хука М. Коэн притягателен автономией сознания и релятивизмом в отношении к бытию и познанию. Этот «защитник дьявола», как его называли, «отстаивал истинный радикализм мысли, право разума перед произволом власти и безответственности интуиции, неопределенности, мракобесия,
скрытого абсолютизма непосредственного опыта, естественного или сверхъестественного» [7].
Не случайно, этот интеллектуальный релятивизм стал определенной ступенькой для сближения Хука с философией Джона Дьюи.
Он относился к марксизму утилитарно, что вызвано его увлечением философией прагматизма Джона Дьюи. Крамер отмечает, что «Как у Маркса, так и у Д. Дьюи Хук, очевидно, нашел близкое подтверждение своего собственного отношения к полностью рационалистическому, инструменталистско-му и материалистическому подходу к жизни». Его привлекали взгляды Дьюи о практическом применении идей. Хуку импонировала идея теоретика прагматизма о том, чтобы каждая философская проблема проверялась в тигле опыта, проверялась на практике [8].
Видимо, с Джоном Дьюи его связывал и общий жизненный опыт. Теоретик «инструментального прагматизма» Д. Дьюи приходил к демократической политической философии, в рамках которой экономические отношения, справедливость в распределении социальных благ и законность требования установленного порядка взаимосвязаны [1, с. 97]. Показательно, что идеи Дьюи были восприняты выдающимися американскими мыслителями и неоконсерваторами, такими как Х. Арендт, К. Поппер, Ф. Хайек, И. Берлин [1, с. 97]. Вера в действенную способность философии менять жизнь согласно идеалу и конструировать совершенный либеральный мир была характерна и для неоконсервативного «гуру» Л. Штрауса.
Однако не только единство общих философских установок связывало Дьюи и С. Хука, но и схожая оценка советского опыта. Дьюи прибыл в СССР в 1928 году в составе американской делегации. На страницах New Republic он тепло отзывался о реальном СССР. Однако в начале 1930-х гг. его отношение стало драматически меняться. Разочаровавшись в советской системе, он в 1937 году выступил в защиту Л. Троцкого, за что и был заклеймен «империалистическим реакционером» [1, с. 101].
Прагматизм обусловливал легкость, с которой Хук перешел к новой, демократической версии социализма, а в дальнейшем - к агрессивному антикоммунизму. Теперь, С. Хук заведомо шел к апологетике капитализма.
Идейная эволюция С. Хука во многих аспектах схожа, идейно-типологически близка еврокоммунизму, утвердившегося в западных коммунистических партиях Испании и Италии. Так, политический дискурс итальянских коммунистов привел их к либеральной демократии. Проект «демо-
кратии нового типа» был выдвинут итальянскими коммунистами в 1956 г., но по своему содержанию эта демократия почти не отличалась от модели либеральной демократии. С целью оправдать смену идеологических позиций итальянские коммунисты стали доказывать, что демократические свободы в европейском гражданском обществе не могут рассматриваться как буржуазные, поскольку именно рабочий класс в ходе борьбы превратился в главного защитника и гаранта этих свобод» [3]. А. Ортис отмечает, что еврокоммунизм сыграл «решающую роль в подготовке гибели СССР». «Идеологические постулаты еврокоммунизма составляли ядро политического дискурса перестройки. Можно сказать, что в Советском Союзе повторился тот же процесс, который имел место в западных коммунистических партиях. Часть руководства КПСС, наиболее активная во время перестройки, приняла идеологический дискурс еврокоммунизма и, таким образом, перешла на позиции противников СССР. Речь идет о принятии идеологических принципов и социальных моделей, которые входили в непримиримое противоречие с типом советского общества. Результатом этого стал идеологический мираж, который привел к изоляции руководства и интеллектуалов КПСС от советской реальности. Эта изоляция усилила непонимание природы традиционного советского общества и способствовала принятию модели либерального гражданского общества, ранее принятой еврокоммунизмом» [3].
Такова логика, которая делала из С. Хука убежденного антикоммуниста и защитника западных ценностей. В данном случае, фактором его эволюции была сама действительность, перемены, происходившие в мире и практике «реального социализма».
Идейная эволюция Хука сочеталась с его активной антикоммунистической деятельностью. Он основал «Комитет по культурной свободе», посредством которого Хук переломил просоветские настроения в интеллектуальной среде США. Американское интеллектуальное сообщество, в котором доминировали социалистические идеи, было шокировано заявлением Хука об идентичности политики Сталина и Гитлера.
С фанатичным упорством С. Хук вел свою антикоммунистическую деятельность в конце 1940 - х гг., когда авторитет СССР в американском обществе достиг своего апогея. СССР активно использовал свое культурное влияние на американское общество. Идеологическая борьба достигла особенного накала во время проведения Вальдорфской конференции в марте 1949 года по проблемам мира. В ней участвовали известные общественные деятели,
как США, так и именитые гости из СССР, писатель А. Фадеев и композитор Д. Шостакович [4, с.44].
В июне 1950 года Хук организовал Американский конгресс за культурную свободу (АККС), отделения которого создавались в различных странах. Причем, огромную поддержку его деятельности осуществляло ЦРУ [4, с. 50]. Создание отделений АККС позволило Хуку установить американское влияние в политическом дискурсе в среде европейских интеллектуалов, направить его в сторону антикоммунизма и антисоветизма.
Весьма примечательно, что противодействие советской форме коммунизма западные интеллектуалы связывали с левыми силами, с представителями «демократического социализма», разочарованными в практике советского строя. Авторитетные американские либералы - И. Берлин, Дж. Кеннан, А. Гариман считали необходимым поддерживать «новых левых» в борьбе с коммунистами. «Мы все понимали, что демократический социализм был наиболее эффективной защитой от тоталитаризма» [4, с. 57]. Такая установка вполне совпадала с ключевыми идеями С. Хука, изложенными в книге «Маркс и марксисты».
Позже, уже в 1980-е гг. С. Хук полностью отказался от какой - либо социалистической риторики, влившись в неоконсервативный поток американской политической мысли. В феврале 1981 года был официально анонсирован «Комитет за свободный мир», в который входило около 400 видных представителей американской интеллектуальной элиты. Среди них -неоконы Р. Такер, А. Кестлер, Р. Арон, Э. Абрамс и др. К этому сообществу принадлежал и С. Хук. Члены Комитета поддерживали тесные деловые контакты с администрацией Р. Рейгана [5, р. 140].
Очевидно, что взгляды С. Хука, «творчески» переработавшего марксизм стали интеллектуальной ступенькой на пути к неоконсерватизму. Для взглядов Хука, как и неоконсерваторов был характерен агрессивный антикоммунизм и антисоветизм. Отстаивание концепции С. Хуком «демократического социализма» являлась по существу апологетикой либеральной демократии, являющейся политическим идеалом неоконсерватизма.
Литература
1. Белоцветова Е.А. Джон Дьюи и философия прагматизма. К 150-летию со дня рождения // США и Канада: Экономика, политика, культура. 2010. №4.
2. Кислицын С.В. Зарождение и эволюция внешнеполитической идеологии американского неоконсерватизма // Интеллигенция и мир. 2017. №3.
3. Ортис А.Ф. Пути левой интеллигенции: коммунизм, еврокоммунизм, советский проект. URL: http://www.situation.ru/app/j_art_36.htm (дата обращения 12.06.2018).
4. Сондерс Ф.С. ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны. М.: Куч-ково поле, 2014.
5. Ehrman J. The Rise of Neoconservatism. Intellectuals and Foreign Affairs 19451994. Yale University Press.1995.
6. Hook S. Marx and the Marxists; the ambiguous legacy. Princeton, N.J., Van Nostrand, 1955.
7. Hook S. The Philosophy of Morris R. Cohen // July 23, 1930//https://newrepublic.com/article/83172/the-philosophy-morris-r-cohen (дата обращения 12.06.2018).
8. Kramer Н. The Importance of Sidney Hook/ Aug. 1, 1987 / Commentary. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/the-importance-of-sidney-hook/ (дата обращения 12.06.2018).
9. Phelps C. Young Sidney Hook. Marxist and Pragmatist. URL: https://archive.nytimes.com/www.nytimes.com/books/first/p/phelps-hook.html?scp=39&sq=%2522Truth%2520value%2522&st=cse (дата обращения 12.06.2018).
10. Spartacus-educational. URL: https://spartacus-educational.com/Sidney_Hook.htm (дата обращения 12.06.2018).
11. Velasco J. Neoconservatives in U.S. Foreign Policy under Ronald Reagan and George W. Bush. Voices Behind the throne. Washington, The Johns Hopkins University Press, 2010.
12. Wald. Alan. The New York intellectuals: the rise and decline of the anti-Stalinist left from the 1930s to the 1980s / by Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1987.
References
1. Belocvetova E.A. Dzhon D'yui i filosofiya pragmatizma. K 150-letiyu so dnya rozhdeniya // SSHA i Kanada: EHkonomika, politika, kul'tura. 2010. №4.
2. Kislicyn S.V. Zarozhdenie i ehvolyuciya vneshnepoliticheskoj ideologii amerikanskogo neokonservatizma // Intelligenciya i mir. 2017. №3.
3. Ortis A.F. Puti levoj intelligencii: kommunizm, evrokommunizm, sovetskij proekt. URL: http://www.situation.ru/app/j_art_36.htm (data obrashcheniya 12.06.2018).
4. Sonders F.S. CRU i mir iskusstv: kul'turnyj front holodnoj vojny. M.: Kuchkovo pole,
2014.
5. Ehrman J. The Rise of Neoconservatism. Intellectuals and Foreign Affairs 1945-1994. Yale University Press.1995.
6. Hook S. Marx and the Marxists; the ambiguous legacy. Princeton, N.J., Van Nostrand,
1955.
7. Hook S. The Philosophy of Morris R. Cohen // July 23, 1930//https://newrepublic.com/article/83172/the-philosophy-morris-r-cohen (data obrashcheniya 12.06.2018).
8. Kramer N. The Importance of Sidney Hook/ Aug. 1, 1987 / Commentary. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/the-importance-of-sidney-hook/ (data obrashcheniya 12.06.2018).
9. Phelps C. Young Sidney Hook. Marxist and Pragmatist. URL: https://archive.nytimes.com/www.nytimes.com/books/first/p/phelps-
hook.html?scp=39&sq=%2522Truth%2520value%2522&st=cse (data obrashcheniya 12.06.2018).
10. Spartacus-educational. URL: https://spartacus-educational.com/Sidney_Hook.htm (data obrashcheniya 12.06.2018).
11. Velasco J. Neoconservatives in U.S. Foreign Policy under Ronald Reagan and George W. Bush. Voices Behind the throne. Washington, The Johns Hopkins University Press, 2010.
12. Wald. Alan. The New York intellectuals: the rise and decline of the anti-Stalinist left from the 1930s to the 1980s / by Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1987.
