CC BY
50
О.А. Зигмунт
РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ Д.А. ШЕСТАКОВА «ПРЕСТУПНОСТЬ ПОЛИТИКИ. РАЗМЫШЛЕНИЯ КРИМИНОЛОГА»
Уже в 1992 году Д.А. Шестаков ввёл в криминологический оборот термин «политическая криминология» [7]. С тех пор это понятие «выросло» в отдельную отрасль криминологии и приобрело большое количество сторонников и новых разработчиков. Среди них П.А. Кабанов [6], С.У. Дикаев [5], А.П. Данилов [4] и многие другие.
В своей книге «Преступность политики» [8] Д.А. Шестаков анализирует взаимосвязь политики и преступности. Автор видит новую теоретическую задачу политической криминологии в определении преступной сути од-нополярной мировой политики [8, с. 18]. Он исследует закономерности взаимосвязи преступности и политики [8, с. 216], при этом основополагающим элементом преступности автор считает лишение права на дальнейшее развитие.
Придерживаясь такого мнения, Шестаков положительно оценивает мнение Генри и Миловановича [1] - основоположников постмодернистской криминологической теории «Конститутивной криминологии» и авторов одноимённой книги, о том, что преступность - это власть «лишать других возможности изменить что-либо» [8, с. 18-19]. Криминологическая концепция Д.А. Шестакова не ограничивается «преступностью политики», он также рассматривает вопросы противодействия преступности (например, коррупционных преступлений) [8, с. 213].
Автор вводит и другие важные понятия, в частности, «преступный закон» [8, с. 217218], под которым понимается «закон, содержащий положение (положения), попирающее уголовное право». При этом имеются в виду нарушения запретов, установленных под страхом наказания международными уголовно-правовыми нормами либо внутренним национальным законодательством. Под понятие «преступного закона» подпадают все деяния, которые, независимо от признания их уголовным законом в качестве преступления, пред-
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
ставляют для человека и общества значительное зло.
Под «законодательной преступностью» [8, с. 216] автор понимает свойство законодательства порождать криминогенные и преступные законы. «Декаданс уголовного права» [8, с. 215-216] характеризует, по мнению Д.А. Ше-стакова, противоречивое состояние уголовного права начала XXI века: при достаточно отточенном дифференцированном подходе к наказанию и другим мерам, применяемым к лицам, совершившим преступления, становится очевидной несостоятельность репрессивного подхода к проблеме преступности.
Книга «Преступность политики» имеет сложное строение, включающее в себя статьи и доклады автора (глава 1), обсуждение коллегами-криминологами научных докладов и выступлений автора (глава 2) и выступления автора в ответ на доклады коллег (глава 3). Завершают книгу приложения, содержащие ключевые понятия, предложения по развитию международных и внутренних уголовно-правовых норм, публикации автора по вопросам политической криминологии. Основная часть первоисточников, используемых в книге, вышла в свет в период с 2008 по 2012 год.
Автор разработал модель, которую принято именовать «воронкой Шестакова», распределяющую преступность по девяти уровням: 1) обыденный уровень преступности, 2) обыденная профессиональная преступная деятельность, 3) преступность «серой экономики», т.е. связанная с производством, в общем, полезных для человека товаров и услуг (например, значительная часть экологических преступлений), 4) шлаковая организованная преступная деятельность, т.е. преступления, связанные с «чёрной экономикой» (наркобизнес, организованная проституция, торговля людьми, человеческими органами, оружием и т.д.), 5) терроризм и экстремизм, 6) внутренний государственный уровень (преступления, совершаемые государством против собствен-
ного народа), 7) внутренний олигархический уровень, 8) внешний государственный уровень (например, развязывание агрессивных воин) и 9) планетарный олигархический уровень [8, с. 10-11].
Эта модель основана на разработанной в своё время Д.А. Шестаковым и обсуждаемой в российской криминологии семантической концепции преступности [8, с. 217]. Согласно данной концепции, преступность - это «свойство человека, социального института, общества отдельной страны, глобального общества воспроизводить множество опасных для окружающих людей деяний, проявляющееся во взаимосвязи преступлений и их причин, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов». Автор видит корень зла в последнем, девятом уровне преступности, а именно в «глобальной олигархической власти» [8, с. 213]. В этой связи были даны определения двум важным понятиям: глобальная олигархическая власть и глобальная олигархическая преступность.
Глобальная олигархическая власть (ГОВ) [8, с. 23, 214-215] - это неформальная власть небольшой группы наиболее финансово богатых олигархов над зависимыми от них властями государств. ГОВ контролирует в планетарном масштабе финансовые потоки и наиболее доходные отрасли промышленности, средства массовой информации с целью получения сверхприбыли, укрепления и расширения своего экономического и политического господства. ГОВ координирует свою деятельность при помощи полузакрытых и скрытых организаций. ГОВ опирается на транснациональные, прежде всего финансовые, корпорации, на государства «золотого треугольника», их вооружённые силы и военные блоки.
Глобальная олигархическая преступность (ГОП) [8, с. 23-24, 215] - это свойство глобальной олигархической власти (ГОВ) воспроизводить массу опаснейших для человечества преступлений. Эти преступления связаны с недопущением к равноправному участию в экономике особо эксплуатируемых, так называемых развивающихся стран. Эти преступления характеризуются насыщением мировой финансовой системы товарно не обеспеченной лжевалютой (долларами США), организацией гигантских мошеннических «финансовых пирамид» и банковских кризи-
сов, военным и иным вмешательством в государственный суверенитет независимых стран, способствующим установлению тотального господства ГОВ над человечеством.
Автор подкрепляет свои тезисы многочисленными историческими и аналитическими примерами: массовая дезинформация [8, с. 38-39], развязывание и ведение агрессивной войны [8, с. 54], политические убийства [8, с. 79], криминогенный характер средств массовой информации [8, с. 117]. Д.А. Ше-стаков считает необходимым основательно исследовать личность олигарха как преступника, что, по его мнению, соответствовало бы криминологической традиции [8, с. 43].
Автор включает политическую преступность в предмет криминологической науки [8, с. 67] и ищет уголовно-правовые и политические возможности противодействия преступному вмешательству иностранных государств в политическую жизнь суверенного государства [8, с. 76].
Ссылаясь на исследования А.П. Данилова [3], автор отмечает перспективность криминологического исследования политических убийств, в частности тех, которые организуются надгосударственными политико-экономическими силами. В связи с этим ставятся следующее задачи: отслеживать соответствующие преступления, анализировать их причины и разрабатывать рекомендации по реагированию на них [8, с. 86].
Во второй главе приводятся дискуссии российских и зарубежных криминологов, содержательным ядром которых явились научные тезисы автора. Так Яков Ильич Гилинский высказал свое мнение о криминогенной природе большого количества законодательных решений [8, с. 132]. Салман Умарович Дикаев отметил важность выработки механизма для привлечения к уголовной ответственности государственных деятелей, ответственных за безопасность и благополучие народа, в случае их профессиональной несостоятельности [8, с. 136-139]. Пётр Алексеевич Истомин акцентировал внимание на значимости последних четырёх уровней преступности, включающих преступления государств и олигархии: по этим преступлениям практически не существует судебной практики [8, с. 140-145]. Борис Михайлович Ломов, опираясь на понятие «преступности экономики», предложенное Д.А. Шестаковым, рассказал о разработанной
3(46)2017
программе эмпирического исследования особо тяжких преступлений против личности в сфере экономических отношений. В рамках этого исследования в Тольятти был запланирован анализ более 200 фактов в период с 1993 по 2012 год [8, с. 147-148].
Евгений Валерьевич Богданов подхватил идею автора книги о понятийном различии между преступностью в криминологическом и юридическом смысле [8, с. 139]. При этом различаются соответственно подлинные и мнимые (фиктивные) преступления. Ирина Александровна Носкова внесла дополнение в этот дискуссионный момент примером преступлений, совершаемых с использованием средств массовой информации [8, с. 148].
Такие полемики о праве и справедливости, преступных законах и политиках, которые должны были бы привлекаться к уголовной ответственности за совершённые ошибки, согласуются с положениями позитивного права, они интенсивно освещались, в частности, Густавом Радбрухом [2]. В соответствии с концепцией позитивного права, преступления в юридическом смысле были бы отнесены к сфере правового позитивизма. Преступления в криминологическом смысле следует рассматривать в качестве проявлений естественного права.
В третьей главе автор комментирует выступления своих коллег. В октябре 2006 года норвежский учёный Нильс Кристи представил российский вариант своей книги «Приемлемое количество преступлений» («A Suitable Amount of Crime») и обратил особое внимание на аболиционистский тезис отказа от уголовного наказания. В соответствии с этим тезисом понятие «преступление» должно быть заменено на термин «конфликт». Кроме этого, людям необходимо вернуть «украденные конфликты», и они должны решаться, по-возмож-ности, безболезненно при помощи социального окружения [8, с. 184].
Д.А. Шестаков разделил гуманистическую идею санкционирования, высказанную Ниль-сом Кристи. Дмитрий Анатольевич критиковал общее политическое развитие и выделил положительную тенденцию России «в области смягчения реакции на преступность» на примере наложения моратория на смертную казнь, которая запрещена как к назначению, так и к исполнению с ноября 2009 года [8, с. 184-186].
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
В октябре 2009 года Вадим Вячеславович Колесников выступил с докладом «Кримино-генность современных моделей экономики и мировой финансово-экономический кризис». Докладчик отстаивал положение о том, что «только принципиальная смена парадигмы мирового экономического развития за счёт демонтажа цивилизации торговцев и утверждения цивилизации производителей создаст реальные предпосылки для реальной криминологической санации экономики и общества» [8, с. 189]. Д.А. Шестаков отметил значимость понятия «преступление в криминологическом смысле» как инструмента для криминологического анализа таких деяний как операции с долларами или дериватами, которые не криминализованы, но при этом угрожают безопасности и благополучию граждан. «Криминология должна исследовать не только то, что государство назвало преступным, но и то, что преступно по существу» [8, с. 190].
Кроме того, докладчик сделал акцент на криминологическом значении ситуации, в которой новые продукты не производятся, а вместо этого деньги становятся продуктом. Доход получают при этом банки и отдельные биржевые спекулянты. Колесников считает, что злокачественность механизмов финансовой олигархии заключается в том, что капитал «непроизводителя» (спекулянта) наращивается по экспоненте. А это происходит в условиях усиленного введения в оборот «пустого», не подкрепленного финансами доллара, что влечёт за собой усиление инфляции. В свою очередь, это если и не разоряет производителя, то в любом случае сокращает объём его экономических благ [8, с. 189-192].
Д.А. Шестаков разделяет мнение докладчика о том, что перетекание финансовых средств больших групп населения в недвижимость может возыметь антикриминогенный эффект. Кроме того, предложения автора о предупреждении преступлений в экономической сфере включают бинарный капитал (капитал с участием наёмного работника), прогрессивное налогообложение и гарантированно высокую долю заработной платы в себестоимости производимого продукта.
В марте 2010 года Геннадий Николаевич Горшенков выступил с докладом «Антикоррупционная политика». Докладчик указал на две негативные тенденции развития антикоррупционной политики: 1) её необоснованную
в научном плане радикализацию, «которая усматривается в переоценке репрессивных мер государственно-правового противодействия коррупции» и 2) мифологизации (формализации) в ведомственных положениях и оценках, «лишённых адекватного отражения в них явлений реальности».
Его предложение направлено на изменение значения роли корруптёра (лица, дающего взятку). В соответствии с примечанием к ст. 291 УК РФ корруптёру гарантировано освобождение от уголовной ответственности в случае добровольного сообщения органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки. Поскольку эта норма может вести к безнаказанной провокации дачи взятки, то она, по мнению докладчика, должна быть ужесточена [8, с. 193-194]. Д.А. Шестаков указал на небесспорность идеи докладчика и предложил собственную модель «идеально-
го» уголовного наказания за коррупционные преступления: отказ от лишения свободы, а назначаться должно основное наказание в виде длительного лишения права занимать определённые должности и дополнительное наказание в виде штрафа. При этом фокус уголовного наказания остаётся на коррупционере (подкупаемом лице) [8, с. 194].
Последняя глава также содержит доклады Виктора Григорьевича Шарыгина, Сергея Фёдоровича Милюкова, Ульриха Зибера, Павла Александровича Кабанова и Йорга Арнольда.
Для книги Д.А. Шестакова характерен глубинный подход к теме и критичный характер изложения. Она может быть интересна криминологам, специалистам по уголовному праву, юристам-практикам, всем, кто интересуется новыми криминологическими течениями, идеями, выдвинутыми в рамках невско-волж-ской преступностиведческой школы.
ПРИСТАТЕЙНЫЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Henry S., Milovanovic D. Constitutive criminology: beyond postmodernism. London, 1996.
2. Radbruch G. Gesetzliches Unrecht und übergesetzliches Recht. Süddeutsche Juristenzeitung 5, 1946. P. 105-108.
3. Данилов А.П. Латентность политических убийств в современной России // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2009. № 1 (16). С. 150-161.
4. Данилов А.П. Преступностиведение о нападениях на Ливию и Сирию // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2014. № 1 (32). С. 88-96.
5. Дикаев С.У. Юридическая оценка иностранного вмешательства в избирательный процесс суверенного государства // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012. № 3 (26). С. 18-23.
6. Кабанов П.А. Российская политическая преступность начала XXI века: криминологический анализ статистических показателей // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012. № 1 (24). С. 32-37.
7. Шестаков Д.А. Понятие, предмет, система и перспективы криминологии // Криминология. Общая часть: Учебник / Под ред. В.В. Орехова и др. СПб., 1992.
8. Шестаков Д.А. Преступность политики. Размышления криминолога. СПб.: Издательский Дом «Алеф-Пресс», 2013. 224 с.
REFERENCES
1. Henry S., Milovanovic D. Constitutive criminology: beyond postmodernism. London, 1996.
2. Radbruch G. Gesetzliches Unrecht und übergesetzliches Recht. Süddeutsche Juristenzeitung 5, 1946. P. 105-108.
3. DanilovA.P. Latentnost' politicheskikh ubiystv v sovremennoy Rossii. [Latency of assassinations in modern Russia]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2009, no. 1 (16), pp. 150-161.
4. Danilov A.P. Prestupnostivedenie o napadeniyakh na Liviyu i Siriyu. [On the attacks against Libya and Syria]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2014, no. 1 (32), pp. 88-96.
5. Dikaev S.U. Yuridicheskaya otsenka inostrannogo vmeshatel'stva v izbiratel'niy protsess suverennogo go-sudarstva. [Legal view on foreign interference in the electoral process of a sovereign state]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2012, no. 3 (26), pp. 18-23.
6. Kabanov P.A. Rossiyskaya politicheskaya prestupnost' nachala XXI veka: kriminologicheskiy analiz statis-ticheskikh pokazateley. [Russian political crime at the beginning of the XXI century: criminological analysis of the statistics]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2012, no. 1 (24), pp. 32-37.
3(46)2017
7. Shestakov D.A. Ponyatie, predmet, sistema i perspektivy kriminologii. Kriminologiya. Obshchaya chast': Uchebnik. [Definition, subject, system and perspectives of criminology. Criminology. General Part: Textbook]. Pod red. VV Orekhova i dr. St.P., 1992.
8. Shestakov D.A. Prestupnost' politiki. Razmyshleniya kriminologa. [Crime of politics. Criminologist's thoughts]. St.P.: Izdatel'skiy Dom «Alef-Press», 2013. 224 p.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Ольга Александровна Зигмунт - кандидат юридических наук, доцент кафедры деликтологии и криминологии Юридического института Сибирского федерального университета (Красноярск, Россия); e-mail: olga.siegmunt@uni-hamburg.de
INFORMATION ABOUT AUTHOR
Olga Aleksandrovna Zigmunt - PhD. in Laws, associate professor of the department of delictology and criminology of the Law Institute of the Siberian Federal University (Krasnoyarsk, Russia); e-mail: olga. siegmunt@uni-hamburg.de
РИМИНОАОГИЯ
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
