CC BY
169Майоров А. В. Русь, Византия и Западная Европа. Из истории внешнеполитических и культурных связей XII -XIII вв. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2011. 800 с. (Studiorum slavicorum orbis. Вып. 1). ISBN 978-5-86007-650-1, ISSN 2220-5489
В 2011 г. в рамках вновь образованной серии «Studiorum slavicorum orbis» увидело свет исследование А. В. Майорова «Русь, Византия и Западная Европа. Из истории внешнеполитических и культурных связей XII - XIII вв.».
Данная работа, как явствует из пояснений автора, посвящена «взаимоотношениям Руси с Византией, а также странами Западной Европы и Римом в конце XII - середине XIII вв.» (С. 11). Этот солидный по объему труд состоит из введения, семи частей, подразделяющихся, в свою очередь, на сорок пять глав, заключения и приложения (исследование, посвященное известию Николо да Кальви о коронации Даниила Галицкого4).
Автором привлекается и подробно анализируется широкий круг источников - письменных, сфрагистических, археологических, данных иконографии. При этом используются и источники, относительно мало привлекаемые специалистами для изучения истории Древней Руси (некоторые византийские сочинения, материалы папских архивов и др.).
Основное внимание в книге уделено Галицко-Волынской Руси (по сравнению с другими русскими землями). Это обусловлено, прежде всего, тем, что данный регион был теснейшим образом вовлечен в «большую» европейскую политику, во взаимоотношения с Византией, а галицко-волынские князья
4 Изучение этого сообщения является важным для научных построений автора относительно достоверности показаний отечественных и иностранных источников как о самом факте, так и об обстоятельствах коронации Даниила Романовича папским легатом.
были активными участниками международных событий. С другой стороны, не стоит сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что для автора основным направлением многолетних исследовательских усилий было изучение истории именно этого региона.5 Основными героями книги становятся князья, правившие в этих землях: Роман Мстиславич, его сын Даниил Романович, а также «великая княгиня Романовая» Ефросиния-Анна - согласно мнению А. В. Майорова, вторая жена Романа Мстиславича и дочь византийского императора Исаака II.
Работа носит очерковый характер: семь частей работы, это, по сути, семь очерков, посвященных отдельным сюжетам внутренней и внешней политики галицко-волынских князей. Очерковый характер работы предопределяет и особенности построения введения - оно не содержит обзора источников, общего историографического обзора. Во введении говорится о степени изученности отдельных проблем, обративших на себя внимание автора, и о спорах историков вокруг них. Причем речь идет, по большому счету, о полемике последнего времени (впрочем, отсылка к соответствующей историографии представлена в основном тексте книги).
Пробным камнем для общей оценки историками результатов политической деятельности правителей юго-западной Руси становится, по мнению автора, отношение к деятельности такой известной фигуры, как Роман Мстиславович.
Этим, видимо, и объясняется то, что в первой части работы анализируется «татищевское известие» о «конституционном проекте» этого князя. Данный сюжет, вызывающий сейчас оживленную полемику в научной (да и не только) литературе, заметно выбивается из общей тематики книги, посвященной внешнеполитическим связям русских князей, поскольку касается политической ситуации в собственно рус-
5 Назовем некоторые работы: Майоров А. В. 1) Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001; 2) Великая Хорватия: этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона. СПб., 2006; 3) Га-лицько-волинський князь Роман Мстиславич: володар, вош, дипломат. У 2-х тт. Бша Церква, 2011.
ских землях. Эта часть работы представляет собой, прежде всего, тщательное источниковедческое исследование, выполненное на высоком уровне и доказывающее достоверность сообщения В. Н. Татищева о предложении галицко-волын-ского князя установить выборный порядок замещения киевского стола («конституционный проект»).
Внешнеполитический же аспект этого события раскрывается только во второй части книги, касающейся контактов Романа Мстиславича с европейскими монархами и Римом. Причем его освещению уделяется всего несколько страниц (С. 111-125, 159-162), что довольно скромно по сравнению со всей первой частью (С. 19-102). Здесь автор дополнительно аргументирует давно высказанное в литературе мнение о том, что русский князь, предлагая свой проект, ориентировался на порядок избрания верховного правителя, принятый в некоторых европейских странах и прежде всего - в Священной Римской империи.
Вторая и третья части работы посвящены основным направлениям внешней политики русских князей - отношения с европейскими монархами, Римом и с Византией.
Основными предметами рассмотрения второй части стали заграничный поход Романа Мстиславича 1205 г. и известия о посольстве папы Иннокентия III в Галич, информация о котором содержится в «Истории Российской» В. Н. Татищева под 1204 годом. Опираясь на факты, указывающие на контакты Романа Мстиславича с германскими князьями и другими игроками на европейском политическом поле того времени, автор приходит к выводу, сформулированному также в ряде более ранних его работ, что поход был направлен в поддержку Штауфенов в их борьбе с Вельфами за власть в империи.6
Одним из важных доводов в аргументации А. В. Майорова является признание достоверности известия Хроники Аль-
6 Ср.: Майоров А. В. 1) Из истории внешней политики Галицко-Волынской Руси времен Романа Мстиславича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4. С. 78-96; 2) Поход Романа Мстиславича 1205 года: в Саксонию или в Польшу? // Вопросы истории. 2008. № 11. С. 36-49.
брика из монастыря Трех Источников в Шампани, которое указывает на то, что войска галицкого князя направлялись в Саксонию (вопреки распространенному мнению, восходящему к сообщению Яна Длугоша, что целью похода была Польша). Обоснование достоверности сведений В. Н. Татищева о папском посольстве в Галич строятся ученым как на источниковедческом и текстологическом анализе, так и исходя из общей направленности восточной политики римской курии в период понтификата Иннокентия III, и особенно, в отношении Галича (королевский титул предлагался с условием принять унию).
На юго-восточном направлении главным внешнеполитическим партнером галицкого князя была Византия. Привлекая свидетельство итальянского хрониста второй половины XIII -начала XIV вв. Бартоломео дель Фиадони, автор подтверждает оспариваемые многими исследователями сообщения Яна Длу-гоша и Густынской летописи о пребывании на Руси, в Гали-чине свергнутого византийского императора Алексея III. Описываются и уточняются обстоятельства странствий изгнанного императора.
С начала XIII в. Роман Мстиславич выступает главным военным союзником Византии, помогает в отражении набегов половцев, галицкий князь выступает в качестве существенной силы в византийско-болгарском противостоянии (на стороне Византии). Статус главного военного союзника подчеркивается и титулом, которым обозначают русского князя византийские источники - «игемон» - военный союзник и свояк или родственник императора. Многие важные обстоятельства этих событий раскрываются А. В. Майоровым благодаря привлечению практически неизвестных современным историкам-русистам византийских свидетельств о галицко-волынском князе, частично опубликованные автором ранее.7
7 См.: Майоров А. В. 1) Малоизвестное поэтическое свидетельство по истории русско-византийских отношений начала XIII в. // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2009. № 3. С. 67-68; 2) Малоизвестные источники по истории русско-византийских отношений начала XIII века: текст, пере-
Тему русско-византийских отношений, но уже в династическом ключе, продолжает четвёртая часть книги, посвященная личности второй жены князя Романа Мстиславича и привнесенным ею культурным традициям. В источниках прямо не указывается имя и происхождение княгини. Автор, избрав в качестве отправной точки поисков свидетельства византийского хрониста Никиты Хониата о старшей дочери императора Исаака II, предполагает, что именно она была женой Романа. Синодик Шпеерского собора, упоминающий другую дочь императора, выданную за немецкого короля Филиппа Швабского, и её родственников, позволил определить имя «великой княгини Романовой» - Евфросиния.
Эти выводы, сделанные автором в предшествующих ра-ботах8, в ходе дальнейших исследований получили новые подтверждения. Деятельность княгини Евфросинии находит отражение и в русских сфрагистических материалах, ошибочно, по мнению А. В. Майорова, связываемых в литературе с Ев-фросинией Полоцкой. 9 Монашеским именем «великой княгини Романовой» во вдовстве было имя Анна, на что указывают данные Галицко-Волынской летописи, иконографические и сфрагистические материалы. С появлением Евфросинии-Анны в Галицко-Волынской Руси распространяется культ Преображения, а позже в русских землях получают распространение некоторые нетипичные до того времени иконографические типы, появление которых связано с личными предпочтениями Евфросинии-Анны.
Распространение византийского наследия не ограничивается только традициями, обусловленными личными предпочтениями самой княгини, оно носило гораздо более широкий и многообразный характер, о чем подробно говорится в части
вод, комментарий // Украшський юторичний збiрник. Кшв, 2009. Вип. 12. С. 294-297.
8 См.: Майоров А. В. Дочь византийского императора Исаака II в Га-лицко-Волынской Руси: княгиня и монахиня // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2010. № 1. С. 76-106.
9 См.: Майоров А. В. Печать Евфросинии Галицкой из Новгорода // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 2. С. 5-25.
пятой работы. В качестве приданого княгиня привозит с собой значимую для христианского Востока святыню - крест-рели-кварий императора Мануила, с именем княгини Евфросинии автор связывает создание Евангелия Апраксос, хранящегося ныне в Третьяковской галерее.
Особый интерес представляют наблюдения Майорова о том, что во время правления Даниила Романовича на Руси формируется культ св. Даниила Столпника. Также появляются и получают распространение у галицко-волынских князей новые или редкие крестильные имена (например, имена Даниил и Ираклий, возникновение и бытование которых в княжеской среде связывается с распространением культа св. Даниила Столпника и почитания византийского императора Ираклия).10
В Галицко-Волынской Руси также усваиваются символы и атрибуты царской власти, этот процесс и его проявления рассматриваются в части шестой работы. Прежде всего, это двуглавый орел, практика использования изображений которого надежно фиксируется в местной геральдике XV - XVI вв. Особым атрибутом власти галицко-волынских князей, не использовавшимся другими русскими князьями, было ношение «греческого оловира», облачаться в который могли только император и его родственники, к последним и относился Даниил Галицикий, сын греческой царевны Евфросинии. Усваивается также и титулатура - в источниках широко зафиксировано применение в отношении галицко-волынских князей титулов «царь» и «самодержец».11 Кроме символики царской власти князья наследуют в определённой мере и стиль поведения восточных правителей, всемерно стараясь расширить полномочия княжеской власти, а также сакрализировать образ правителя.
10 См.: Майоров А. В. 1) Даниил Галицкий и начало формирования культа св. Даниила Столпника у Рюриковичей // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 4. С. 32-51; 2) О происхождении и символике имени князя Ираклия Даниловича // Вопросы истории. 2011. № 3. С. 110-121.
11 См.: Майоров А. В. Царский титул галицко-волынского князя Романа Мстиславича и его потомков // БШ&а 81ау1са е! Ъа1сашса ре1гороН1:апа. 2009. № 1-2. С. 250-262.
Завершает работу анализ внешнеполитиких событий середины XIII в. В последней части убедительно показано, что галицко-волынские князья перенимают не только атрибуты и титулы императорской власти, но во многом и её внешнеполитические задачи - после падения Константинополя в 1204 г. Это, в частности проявляется в активных политических и военных акциях Даниила Романовича в ходе борьбы за «австрийское наследство». 12
И в этой части работы автор стремится расширить круг известных письменных источников. В научный оборот им впервые вводятся документы канцелярии германского императора Фридриха II, датированных 1240 г., из которых следует, что в 1237 г. Даниил Галицкий имел непосредственные контакты с Фридрихом и в обмен на оказанные ему услуги получил денежное вознаграждение. В этих документах галиц-ко-волынский князь титулуется «королем Руси».13
Последние главы рассказывают о событиях, связанных с коронацией Даниила Галицкого папой Иннокентием IV и принятием церковной унии с Римом. Вопреки распространенному в литературе мнению Майоров делает вывод, что уния Даниила не является свидетельством разрыва церковно-полити-ческих связей Юго-Западной Руси с Византией, а, наоборот, свидетельствует об их прочности. В середине XIII в. перед лицом монгольской угрозы в христианском мире развернулись экуменические процессы и готовилась уния греческой и римской церквей как основа военно-стратегического союза правителей Никейской империи с Западной Европой. Ценой признания власти папы никейские правители стремились вернуть захваченный крестоносцами Константинополь. Даниил Га-лицкий оказался в русле политики Никеи, и после ее разрыва с
12 См.: Майоров А. В. 1) Даниил Галицкий и Фридрих Воинственный: русско-австрийские отношения в середине XIII века // Вопросы истории.
2011. № 7. С. 32-51; 2) Поход русских войск в Моравию и борьба за «австрийское наследство» в 1252 - 1253 годах // Военно-исторический журнал.
2012. № 3. С. 49-54.
13 См.: Майоров А. В. Неизвестный факт биографии Даниила Галицкого // Rossica antiqua. 2010. № 2. С. 140-148.
Римом сам немедленно отказался от унии. Эти наблюдения автора получили развитие в его новых работах, увидевших свет уже после опубликования рецензируемой книги14.
С. Б. Чебаненко
14 См.: Майоров А. В. 1) Первая уния Руси с Римом // Вопросы истории. 2012. № 4. С. 33-52; 2) Письмо римского папы Иннокентия IV золото-ордынскому удельному правителю Сартаку // Гасырлар авазы - Эхо веков. 2012. № 1/2. С. 13-22.
