CC BY
159
Е.Г. ПОНОМАРЕВА
РЕСПУБЛИКА МАКЕДОНИЯ: НАСТУПЛЕНИЕ АЛБАНСКОГО МЕНЬШИНСТВА*
Республика Македония в современных границах получила государственность по Конституции ФНРЮ 1946 г. В различные исторические периоды земли, населенные македонцами, принадлежали таким государствам и империям, как Древняя Македония, Римская и Византийская империи, средневековое Болгарское царство, Королевство Сербия, Османская империя. Македонцы приняли христианство в 864 г., в период вхождения территории в состав Болгарского царства.
Формирование нового государства Македонии (БРЮМ) -именно на таком названии настаивает Греция, имеющая историческую и административную область с аналогичным названием и со столицей Фессалоники, - начинался относительно спокойно в сравнении с другими бывшими республиками СФРЮ. Декларация о суверенитете (январь 1991 г.) и референдум о независимости (1991), но главное - отсутствие территориальных споров с государ-ствообразующими народами постъюгославского пространства обеспечили Македонии мирный выход из состава Югославии. Первым президентом Македонии стал представитель местной партийной номенклатуры К. Глигоров (1991-1999). Кстати, Болгария была первым государством, признавшим независимость Македонии. Однако не из-за большой любви к македонцам, а исходя из двух исторически обусловленных причин. Первая связана с желанием ослабления Сербии, а на тот момент было далеко не очевидно, что
* Работа подготовлена при поддержке РГНФ. Грант № 08-03-00405а.
Македония не войдет в новую Югославию/СРЮ. Вторая - не допустить активизации претензий Греции на эту территорию.
Формальное обретение государственности Македонии происходило достаточно быстро, хотя не без некоторых трений. Например, референдум 8 сентября 1991 г., на который был вынесен вопрос: «Выступаете ли вы за создание суверенного и независимого государства Македонии с правом вступления в союз суверенных государств Югославии?» и который имел не определяющий, а консультативный характер, бойкотировало албанское население, составлявшее в тот момент примерно 22% [Шкарич, 1997, с. 51-55]. Конституция 17 ноября 1991 г., в отличие от Декларации о независимости, была принята не единогласно - 92 «за» из 120. Депутаты от албанского меньшинства были против, так как не были учтены их требования: албанцы хотели быть конституционным элементом государства вместе с македонцами и выступали за провозглашение албанского языка наравне с македонским официальным языком.
Македонские правоведы считают, что принятый Основной закон - это конституция демократического государства, обеспечивающая совместное существование македонского народа с представителями национальных меньшинств, проживающих в республике, - албанцами, турками, цыганами и другими народами [Конституцща, 1991]. При этом необходимо заметить, что этноцентристская модель государства типична для всех постъюгославских республик, за исключением Боснии и Герцеговины. В преамбуле Конституции Македонии зафиксировано, что республика является «национальным государством македонского народа» [Македония, 1997, с. 111]. В тоже время Конституция провозглашала защиту и развитие национального и культурного самосознания представителей национальных меньшинств. Кроме того, был создан Совет по межнациональным отношениям, состоящий из 13 человек, - председатель Собрания (парламент БРЮМ), по два представителя от македонцев, албанцев, турок, влахов, цыган, а также два члена - от других национальностей.
Всем гражданам, независимо от национальности и вероисповедания, были гарантированы равные права, однако албанцы считали, что они должны иметь равные с македонцами права и как этническая общность [Конституцща, 1991]. Следует обратить
внимание на то, что в Конституции не использовалось понятие «национальное меньшинство», а применялся термин «национальность». Однако эти и целый ряд других законодательных и административных мер (например, в единицах местного самоуправления, в которых национальные меньшинства составляют большинство или значительное число, Конституция оговаривала возможность использования языка и алфавита этих меньшинств), к сожалению, оказались недостаточными для формирования устойчивой унитарной государственности Македонии. Тем не менее, несмотря на имеющиеся конфликтогены, уже в 1993 г. Македония была принята в ООН как БРЮМ.
Мирный период существования Македонии, однако, был не долгим: главная проблема страны оказалась связана именно с албанским меньшинством. В отсутствие научно обоснованных аргументов, необходимых для подкрепления территориальных претензий, которые албанцы имеют ко многим странам региона с момента создания Призренской лиги (1878), самым действенным способом реализации великоалбанской идеи (помимо использования внешнего фактора, криминальных и даже террористических структур) стало освоение территорий путем их албанизации [Иванова, 2006, с. 109-112]. Осуществлялось это различными способами: колонизацией (механическим притоком) и поселением албанцев на неалбанских территориях, насилием над коренным христианским населением и его принудительной высылкой, албанизацией этнических групп исламского вероисповедания и т.п., вплоть до проведения стратегии интенсивной рождаемости и объявления так называемой «демографической войны». По мнению С.А. Романенко, «постановка политическими лидерами албанцев Македонии вопроса о территориальной автономии или даже о превращении Македонии в экстерриториальную федерацию исторически носит объективный характер» [Романенко, 2002, с. 493]. С такой постановкой проблемы никак нельзя согласиться.
Широкие возможности для албанизации территории Македонии албанцы получили после того, как ее часть была включена в Великую Албанию (Шипнию). В августе 1941 г. в соответствии с королевским декретом, подписанным итальянским регентом в Тиране Ф. Джакомони, албанские территории в итальянской оккупационной зоне в Черногории, Македонии и наибольшей части Ко-
сова были переданы оккупированной Италией Албании, сформировав таким образом Великую Албанию. После присоединения Болгарии к Тройственному союзу 1 марта 1941 г. границы Великой Албании были расширены до Скопье и по линии Куманово - Пре-шево - Буяновац. Именно тогда впервые был употреблен термин Великая Албания. Внимания заслуживает тот факт, что «многие албанцы считали объединение при фашистском режиме меньшим злом по сравнению с владычеством сербов» [Милё, 2004, с. 139]. Именно тогда начался массовый исход македонского населения с территорий Западной Македонии. Брошенные села не пустовали. Албанцы активно осваивали новое жизненное пространство, к тому же эти земли были несравнимо богаче и удобнее для возделывания, чем территория каменистой Албании.
Существенного восстановления демографического баланса в Македонии после окончания Второй мировой войны не произошло. Проведение в рамках Югославии политики «позитивной дискриминации» в аграрном секторе в пользу албанских крестьян оказало сильное влияние на положение македонских землевладельцев, что определило интенсивные миграционные потоки из села в город [Ачкоска, 2001]. В послевоенный период происходит абсолютная депопуляция более чем 500 македонских сел в западной части Македонии, а в 562 поселках остается менее 100 жителей македонской национальности. Социоэкономические исследования демографических изменений в послевоенный период в Западной Македонии показывают, что с 1948 по 1971 г. численность населения сел, в которых проживало албанское население, увеличилось на 56%; в смешанных по своему этническому составу селах численность албанского населения возросла на 50%, в то время как демографический рост македонского населения в том же регионе снизился на 4% [Ачкоска, 2001].
Помимо сельских местностей нарушение демографических пропорций в пользу албанского населения наблюдалось и продолжает наблюдаться в городах западной и северо-западной части Македонии. Резкое повышение присутствия на территории республики лиц мусульманского вероисповедания было в большой степени определено массовой миграцией мусульман из Косова, Санджака и БиГ, в результате которых только в период с 1951 по 1956 г. в Македонию переселились около 20 тыс. лиц [Студща, 1992, с. 46].
Кроме того, более 50 тыс. иммигрантов из Албании в духе лозунга «братства и единства» югославское руководство предоставило гражданство СФРЮ, которые в основном были расселены в Косове и Македонии.
Высокие темпы рождаемости как одна из социокультурных и религиозно-традиционных особенностей албанского мусульманского населения привели к интенсивной концентрации албанского мусульманского населения и к постепенной исламизации-албанизации и геттоизации (замкнутости) западной и северо-западной частей Македонии, где албанцы стали преобладающим большинством (табл. 1).
Таблица 1
Изменение численности национальных меньшинств в Македонии (1953-2008 гг.)
Национальность Перепись 1953 г. кол-во человек Перепись 1994 г. кол-во человек Данные ЦРУ 2008 г. кол-во человек
Албанцы 162 524 478 967 519 451
Турки 203 938 81 615 80 391
Мусульмане (боснийские сербы, принявшие ислам) 1591 16 105 30 919
Цыгане 20 462 50 759 55 655
Всего 388 515 627 446 686 416
Источник: Вест. - 17.05.2001. - Режим доступа: http://www.cia.gov
Согласно переписи населения 1994 г., албанцы составляли четверть населения страны 2001]. По официальным данным
на 2002 г., этнических албанцев из 2-миллионного населения было 22,7%. Причем ислам исповедовали 30% населения [Статистика, 2002]. После распада СФРЮ в стране проживали, по разным оценкам, от 50 тыс. до 200 тыс. нелегальных албанцев [Студща, 1992; Шкарич, 2002]. Цифра эта постоянно менялась в зависимости от ситуации в самой Албании: потоки беженцев то увеличивались, то сокращались. Показательно, что албанцы предпочитают жить в столице - Скопье. На конец 2008 г. албанцы составляли 25,2% от общего числа населения, а мусульмане - 33,3% (Македония, 2009). Рост числа албанцев связан не только с демографией, но и с гуманитарной катастрофой, вызванной бомбардировками НАТО терри-
тории СРЮ и, прежде всего, Косова в 1999 г. В результате натовской агрессии в Македонию бежали порядка 360 тыс. косовских албанцев. Часть беженцев позже покинули страну, но те, кто остался (по опыту своих соплеменников в Косове), стали выдвигать требования автономии для районов с преобладающим албанским населением.
Необходимо отметить, что албанский элемент в Македонии, будучи самым многочисленным и самым организованным, послужил основой для религиозной и этнической идентификации остального мусульманского неалбанского населения. Наложение религиозного фактора на этнический привело к албанизации не только значительной части мусульманского населения, но и к алба-низации исламской религиозной общины Македонии. Например, еще в социалистический период албанский язык вытеснил все остальные языки в исламских теологических училищах и мечетях.
Внутренняя политика коммунистической партии Югославии способствовала поддержанию романтических паналбанских идей. В стране культивировался дух социального эгалитаризма, согласно которому национальные меньшинства (албанское - в первую очередь) приобрели привилегированный статус. Меры, предпринимаемые коммунистическим режимом по смягчению конфессионального фактора, касались в основном культурно-традиционных и религиозных ценностей христианского населения. В результате произошло отчуждение от церкви значительной массы православных, был нанесен непоправимый урон основам культурно-этической идентификации христианского населения. В таких условиях культурная и религиозная замкнутость мусульманских общин в сочетании с повышением образовательного уровня их членов (кстати, воспитательная работа в общинах всегда велась в русле паналбанизма) способствовала закреплению националистических и ирредентистских идей в албанском социуме.
При изучении феноменальности албанского фактора на Балканах следует понимать специфическую сущность албанского этноса. С момента возникновения самостоятельного государства албанцы активно мигрировали в поисках лучшей доли, богатой земли. «Албанцев скорее занимает проблема собственного благосостояния, нежели территориальный вопрос» [1иёаЬ, 2001, р. 8], и, добавим, проблема достаточного для воспроизводства жизненного
пространства. Албанская политическая элита в Македонии пытается повторить успешный «косовский гамбит» [Пономарева, 2009]: от автономии через сепаратизм и террористическую деятельность к провозглашению независимости. Ее действия направлены на создание в стране параллельных политических структур при сохранении единой социально-экономической сферы. Политические требования имеют реальную социальную базу в лице быстро растущего албанского населения. Тенденция взрывоопасного увеличения его численности в Македонии продолжает сохраняться, причем помимо высоких темпов рождаемости албанизация Македонии происходит и за счет сильного механического притока албанцев из Косова, Албании и Санджака.
Политика демографической экспансии, используемая албанцами в качестве инструмента легализации территориальных претензий, имеет далеко идущие последствия и не только для суверенитета и неделимости македонского государства. Недооценка опасности глобального демографического взрыва в исламском мире, грубейшее нарушение международного права, сделанное под маской «гуманитарной интервенции» в Косове, молчаливая поддержка албанского сепаратизма в Косове и Македонии странами Запада, приведшая к провозглашению независимости Косова 17 февраля 2008 г., фактическая легализация демографической экспансии как оружия для изменения государственных границ создали опасный прецедент в системе международно-правовых норм, который, учитывая актуальность проблемы национальных меньшинств и постоянно возрастающее число межэтнических и межрелигиозных конфликтов в мире, несомненно, выходит за государственные и региональные рамки и имеет глобальные последствия.
Согласно статистическим данным, в западной и северовосточной частях страны, где компактно проживает большинство албанского населения, отмечается самая высокая рождаемость и низкая смертность (табл. 2).
Таблица 2
Уровень рождаемости и смертности в албанских общинах западной части Македонии
Общины Рождаемость (%) Смертность (%)
Гостивар 24,6 6,7
Дебар 25,1 5,7
Кичево 20,9 8,5
Струга 24,6 6,8
Тетово 23,3 6,7
Источник: Николовска Н. Македонската транзиция во дефект - од унитарна кон бинационална држава. - Скоп|е, 2001. - С. 33.
В этом регионе рост албанского населения составляет около 19%. Наиболее распространенной классификацией рождаемости считается четырехуровневая сетка: очень высокий уровень - более 20% прироста, высокий - от 15 до 20, умеренный - 5-14, низкий -меньше 5%. Западная Македония дает пример высокого естественного прироста населения, что ставит этот регион в один ряд с мусульманскими странами, в которых совокупный процент рождаемости выше четырех. В Македонии среднестатистическая рождаемость албанской женщины - более трех детей. В македонских общинах отмечен либо умеренный, либо отрицательный рост населения. В среднем македонская женщина рожает одного-двух детей [Николовска, 2001, с. 33].
В течение сорока лет (1953-1994) процент албанского населения удвоился (с 12,5 до 22,7%), в абсолютных цифрах увеличился в 2,7 раза. Причем двойной прирост отмечен за 20-летний период (1961-1981). Доля же македонского населения осталась почти на прежнем уровне: 66% - в 1954 г., 66,6% - в 1994 г., а в 2008 г. сократилась до 64,2% [Димитров, 2004, с. 105].
Необычайно быстрый рост албанского населения не может быть подкреплен его соответствующим экономическим развитием. Высокая рождаемость неизбежно провоцирует рост бедности, стесненную экономическую и социальную стратификацию, физическое расширение в пространстве, демиссию творчества, крими-ногенность и скрытую агрессию. По мнению Д. Димитрова, многодетная, малоимущая семья, семейная община, вся албанская
общность не могут располагать жизненными условиями, необходимыми для положительной социализации новорожденных поколений и для соответствующего уровня жизни. «Многодетная, лишенная элементарных человеческих прав и дискриминированная роженица с каждым новорожденным рождает неравноправие. Такая интенсивная биологическая репродукция не может быть соответственно подкреплена экономической (ре)продуктивностью, жильем, социальными, образовательными, культурными, спортивными, развлекательными программами, профессиональным профилированием, завершающимся поступлением на работу и продуктивной жизнью. Без соответствующих социальных вложений интенсивная биологическая репродукция неизбежно обусловливает стиль проживания - занятие пространства, в котором есть лишь стены и крыша; архитектурно-урбанистическое страдание; межполовая дискриминация от рождения до смерти; стремление к эзотерическому, субстандартному виду образования и культуры в рамках этноса; идеологизированная, романтическая историография в функции расширения албанцев в географической и политической сферах; склонность к беззаконию, теневой экономике, криминалу; сильная тенденция к эмиграции» [Димитров, 2004, с. 106].
Экономистами доказано, что любая ставка естественного роста населения выше 2% является угрозой по отношению к будущему развитию. П. Самуэльсон, нобелевский лауреат в области экономической политики, указывает на прямую связь между демографическим взрывом и бедностью. Его исследования показали, что средняя годовая ставка демографического роста, составляющая 1%, влечет за собой экономические издержки в размере 5-8,5% ВВП страны, ставка естественного роста, составляющая 2%, в среднем требует около 15% ВВП для покрытия расходов, связанных с репродукцией населения, т.е. для реализации так называемых демографических инвестиций [Николовска, 2001, с. 8]. Демографические инвестиции (17% ВВП) в Западной Македонии превышают совокупные инвестиции ВВП за последние 10 лет (в среднем 14%). Такая ситуация не может способствовать экономической стабилизации и, несомненно, осложняет процесс государственного строительства, препятствует устойчивому экономическому развитию, а значит, провоцирует социальную и этнополитическую конфликтность.
Основные макроэкономические показатели указывают на то, что Македония столкнулась с проблемой региональной поляризации. Страна в ближайшей и среднесрочной перспективе самостоятельно не сможет справиться с серьезными социально-экономическими диспропорциями в албанских общинах, а это, в свою очередь, является благодатной почвой для политических требований федерализации страны.
Помимо демографического взрыва на консервации отсталости общин с преобладающим албанским населением сказываются невысокая эффективность инвестиций и низкая производительность труда. Кроме того, более 70% албанского населения вовлечено в аграрный сектор. Самое активное участие албанцев наблюдается в частном секторе, т.е. в сфере торговли и услуг, где прибыль не находится в прямой зависимости от уровня квалификации. Такое положение связано с низким уровнем образования среди албанского населения. Например, среднее образование ежегодно получают около 11% албанских детей, а число албанских студентов вузов еще скромнее - около 3% от общего числа стремящихся получить высшее образование [Prognosis].
Такая картина в большой степени является результатом влияния семейных традиций, обычаев, религиозных норм албанской популяции. Низкий уровень образования среди албанцев и отсутствие среди албанской молодежи стремления к учению связаны также с тем, что большая часть албанского населения, как уже отмечалось, занята в аграрном секторе, где типична низкая образовательная мобильность. К тому же период так называемого транзита, в результате которого произошли деиндустриализация экономики и примитивизация экономической структуры в результате процветания мелкой торговли и сферы услуг, привел к уменьшению потребностей в квалифицированных специалистах. Рост неформальной экономики, которая достигла уровня 30-40% ВВП, способствовал интенсивному росту незаконного и криминального бизнеса. Эксперты неоднократно отмечали, что в переходных обществах четко прослеживается массовая вовлеченность албанцев в незаконные торговые структуры, в том числе в торговлю наркотиками, оружием, людьми [Николовска, 2001, с. 106; Бондарева, 2004].
Важно напомнить, что образование, которое албанцы получают на албанском языке, финансируется из государственного
бюджета. Как утверждают представители албанских политических кругов, предоставление албанцам образования на родном языке на всех уровнях (включая высшее) должно быть одной из преимущественных обязанностей государства в области образовательной политики. Однако здесь албанские представители вполне очевидно попадают в противоречивое положение не только с македонским внутренним законодательством, но и с правилами и нормами международного права. В связи с этим важно также сравнение статусов албанского меньшинства в Македонии и македонского, греческого, сербского и остальных меньшинств в Албании.
В то время как в Албании македонцы имеют права на образование на своем языке лишь в начальной (четырехлетней) школе, в Македонии образование на албанском языке гарантируется государством на всех уровнях вплоть до высшего образования. Законодательство Албании запрещает участие политических партий меньшинств в высшем законодательном органе страны. Запрещаются также выпуск газет и трансляция любых передач на македонском языке или на языках остальных меньшинств. В то же время албанское меньшинство в Македонии не только обладает куда более широкими правами, но положение албанцев на всех уровнях общественной и политической жизни свидетельствует о том, что им фактически предоставлен привилегированный статус.
В отличие от Албании Конституция Македонии 1991 г. предусматривала предоставление гарантий прав и свобод не только человека и гражданина, но и национальных меньшинств с целью достижения полного равенства, а также для защиты и поощрения их этнического, религиозного и культурного самосознания [Конституцща, 1991]. Помимо общих положений, которые гарантируют основные права меньшинств, а именно свободно выражаться, развивать и поощрять собственную национальную идентичность, македонское законодательство с момента провозглашения независимости предоставляло меньшинствам широкие права во всех остальных областях общественной и политической жизни с учетом принципа пропорциональности:
- в области образования меньшинствам гарантировались право на получение бесплатного образования на своем родном языке в начальных и средних учебных заведений, а также право открывать собственные частные образовательные институты. Учи-
тывая изменения в демографической структуре в пользу албанского меньшинства, как уже упоминалось, албанцы получили расширенные права и в высшем образовании;
- в области культуры государство гарантировало и обеспечивало публикацию ежедневных и ежемесячных газет на языках национальных меньшинств, ежедневную трансляцию радио- и теленовостей и передач на албанском, турецком, сербском, цыганском и влашском языках. Помимо того, национальные меньшинства имеют право открывать частные СМИ;
- в области государственной администрации национальные меньшинства также обладали широкими правами. Например, национальные меньшинства всегда были представлены в структурах Министерства внутренних дел, в Министерстве обороны. Участие албанцев в македонской армии в разные годы составляло от 16 до 26% от общей численности солдат и офицеров [Николовска, 2001, с. 194];
- наконец, Конституция 1991 г. предоставила особые права национальным меньшинствам и в области политической жизни: введение двуязычия/многоязычия в органах местного самоуправления в тех общинах, где представители национальных меньшинств составляют 20% и более от общей численности населения, проживающего в регионе [Закон, 1995].
С момента принятия Закона о политических партиях [Закон, 1994] в Македонии существуют 15 партий, созданных на национальной основе, влияние которых весьма велико. Важно, что политические партии в стране выступают не как связующее звено между государством и гражданами, а, скорее, в роли посредников между властью и этносами. Что же касается албанских партий, то на выборах 1998 г. две самые крупные албанские политические партии завоевали 19,6% всех голосов, в результате чего в македонском парламенте албанцы получили 25 мандатов [Македония, 1997, с. 82]. На момент начала террористической деятельности со стороны албанцев против силовых структур Македонии в 2001 г. в состав македонского правительства входили и министры-албанцы.
Таким образом, македонское государство изначально выполняло свою обязанность предоставлять национальным меньшинствам «основные права», соблюдая международные стандарты. В таких условиях любые претензии по этому вопросу имеют исключитель-
но политический характер. Более того, позиция албанских идеологов и политиков свидетельствует о намерении уйти от статуса национального меньшинства и создать в рамках Македонии так называемое бинациональное государство, или федерацию. Именно этими устремлениями можно объяснить неудовлетворение албанцами всеми принятыми в государстве законами и нормами, создающими равные, а иногда и исключительные условия для национальных меньшинств. Согласно международным документам, регулирующим положение национальных меньшинств, «государства, в рамках которых существуют этнические, религиозные или языковые меньшинства» [Международный пакт, 1999], должны соблюдать тот минимальный стандарт, который установлен в системе международного права. В чем же состоит упомянутый минимальный стандарт и в какой степени положение и требования албанского меньшинства в Македонии соответствуют международным правовым нормам?
Представители албанской группы жестко придерживаются позиции, согласно которой в Македонии происходит беспрецедентное ущемление основных прав албанцев. При этом в албанской трактовке «основных прав» происходит совмещение понятий «индивидуальные» и «коллективные» права албанского меньшинства, что изначально противоречит основным международным принципам. Албанцы утверждают, что основной целью их деятельности является повышение и расширение «основных прав» албанского меньшинства. С международно-правовой точки зрения понятие «основные права» включает право на жизнь, свободу совести, убеждений, право на свободное передвижение, право на собственность, недопущение дискриминации и т. п.
Однако претензии албанских политиков не останавливаются на основных правах человека. Выдвигаются требования, которые затрагивают основные конституционные принципы, совокупный институционально-правовой порядок, фундаментальные основы государственности. Например, дискриминация в понимании албанских политических лидеров состоит в провозглашении Конституцией Македонии 1991 г. официальным государственным языком македонского языка. По этому вопросу албанцы требовали введения наряду с македонским языком и албанского языка в качестве государственного. Единственным аргументом, который выдвигался
в пользу данного требования, являлась численность албанского населения [The conflict in Macedonia].
В рамках международно-правовой системы нет положения, регулирующего статус коллективных прав национальных меньшинств. Положение национальных меньшинств определяется с точки зрения индивидуальных прав, причем защита прав национальных меньшинств в большинстве случаев должна осуществляться в рамках общей защиты основных прав человек. Например, во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. нет ни одного положения, касающегося защиты меньшинств. В пользу такого определения выдвигались утверждения о том, что защита национальных меньшинств должна проводиться строго в рамках общей защиты основных прав человека и что защита меньшинств является «вопросом терпимости, а не юридической защиты» [Haskar, 1974, p. 52]. В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. утверждается право на культурную жизнь, вероисповедание и применение собственного языка «лицами (курсив мой. - Е.П.), которые принадлежат этническим, религиозным или языковым меньшинствам» [Международный пакт, 1999, ст. 27], т.е. речь идет об индивидуальных, а не о коллективных правах меньшинств. В Конвенции о запрете и наказании совершения геноцида предоставляются гарантии права на жизнь, запрещается проведение геноцида. При этом позитивное отношение к правам меньшинств не утверждается, право на жизнь меньшинства в этническом смысле не предоставляется.
Обращает на себя внимание тот факт, что все требования албанцев основаны на идее «расширения прав албанского меньшинства» путем повышения обязанностей государств по отношению к данному меньшинству. Именно претензии албанцев в области образования требуют от государства не просто предоставления права на образование на албанском языке на всех уровнях (которое и без того всегда соблюдалось), но de facto поощрение и стимулирование создания параллельной албанской образовательной структуры по косовскому варианту [Школство, 1994, с. 26-28; РадовановиЬ, 1995, с. 12].
В конце ХХ в. международное сообщество, несмотря на имеющуюся правовую базу, фактически согласилось с преимуществом демографического права над внутригосударственным зако-
нодательством и международным правом. В результате внедрение под давлением албанских политиков этнического принципа в проведении экономической, социальной, образовательной политики не только не привело к уменьшению межэтнических противоречий, а, наоборот, вывело на поверхность глубочайшие расхождения между двумя этносами и усилило уже существующие трения. Как показал опыт строительства македонского государства, все уступки албанскому меньшинству со стороны правительства реально лишь поощряли сепаратистские тенденции. Вооруженный конфликт 2001 г. явился закономерным следствием албанизации македонского политического пространства.
Македонский казус выявляет интересную эмпирику. С одной стороны, албанские лидеры продвигают лозунг об автохтонности албанцев в Македонии, с другой - предпринимают усилия, направленные на либерализацию условий получения македонского гражданства. С одной стороны, постоянно слышны заявления о «неравноправии» и «дискриминации», с другой - идет активная миграция албанцев из Косова и Албании. «Сам факт добровольного переселения с одного места на другое придает первому характер какото-пии (плохого места), а второму - характер утопии (хорошего, желаемого места). Таким образом, иммигранты из Косова и Албании самим фактом переселения предпочли Македонию и Косову, и Албании, "провозгласив" Македонию обетованной землей, спасением, говоря, что в Косове и Албании жизни нет. Если Косово методом политической редукции и могло бы быть принято в таком отрицательном значении (с ролью в истории сербов), то как принять Албанию, родную землю албанцев, которая не находится ни под сербской, ни под македонской оккупацией, а из которой бегут в добровольное "неравноправие" и "дискриминацию"?» [Димитров, 2004, с. 108].
Албанский фактор формирования македонской (и не только) государственности имеет имманентный характер. Бегством албанцы спасаются от бедности в Косове и Албании, переселяются в Македонию и поднимают голос против «неравноправия» и «дискриминации», за права человека. Получается, что они уже не соотносят себя со своими соплеменниками в Косове и Албании, а сравнивают себя с македонцами, применяя ту же политическую редукцию ad absurdum, с одной стороны, абстрагируясь от рождае-
мости, от длительности пребывания в Македонии, от собственного вклада в ее развитие, европеизацию и демократизацию. Они формируют албанские политические партии, отрицая македонскую идентификацию, узаконенную конституцией (все граждане, без учета этнической, религиозной, языковой и т.д. принадлежности, равноправны) и рамочной конвенцией (представители всех национальных меньшинств имеют право идентифицироваться с государством, в котором проживают).
С другой стороны, македонские албанцы не соглашаются со статусом меньшинства, указанным и в Конституции, и в Рамочном соглашении (2001), требуют паритетное представительство во всех сферах, чем отрицают принципы социальных слоев, рыночной экономики и демократической политической системы. В конце концов, они требуют статус титульной нации, создание федерации, согласительной демократии, отделения, освобождения от «македонской оккупации». Такой набор риторических великоалбанских вариаций поддерживают и албанские лидеры, и албанский криминал, и террористы. Различия между ними лишь в тактике: политический диалог через институты системы или рытье окопов, убийство «оккупантов» (македонцев, сербов. - Е.П.), завоевание вооруженным путем македонской территории. Следует помнить, что ни один албанский политический субъект не выразил сомнения в отношении требований террористов ОНА.
Получается, что лучшая жизнь албанцев в Македонии предусматривает раздел в потреблении македонских благ, что с македонской точки зрения является лишением, завоеванием, переходом македонского в албанское, т.е. албанизацией. Когда демографическая, географическая, экономическая, социальная экспансия перерастет в политическую экспансию и приобретет вид требований передела (части) Македонии в пользу Албании, тогда определенно посягательство коснется именно преимуществ Македонии, того, что отличает ее как «обетованную землю» от Косова и Албании, - мест, где жить нельзя. Открывается «перспектива» ее сведения до уровня Косова и Албании, что означает ее уничтожение и как европейской цивилизационной модели, и как правового государства [Димитров, 2004, с. 110].
Серьезной внутриполитической проблемой в Македонии остаются по настоящее время взрывоопасные конфликты между ал-
банским меньшинством и славянским большинством населения, которые достигли своего апогея в 2001 г. и которые можно квалифицировать как межэтническую войну. Накопление конфликтоген-ного потенциала началось после натовских бомбардировок Югославии 1999 г. и фактического выделения Косова из состава Сербии. Македония, как уже отмечалось, приняла тогда множество албанских беженцев из Косова, присутствие которых оказало дестабилизирующее воздействие на политическую и экономическую обстановку в стране. Следует отметить, что в целях предотвращения распространения насилия из остальных частей бывшей Югославии в Македонию начиная с 1992 г. и по 1998 г. в стране были размещены миротворческие силы ООН. Особое внимание должно было уделяться обеспечению стабильности северных районов, граничащих с Косово. Согласно Резолюции № 795 (декабрь 1992 г.) СБ ООН было принято решение развернуть - переместить из Хорватии в Македонию 700 «голубых касок».
16 июня 1998 г. в результате ухудшения обстановки в Косове Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заявил о необходимости увеличить число «голубых касок» в БРЮМ и одновременно призвал к продлению мандата миротворческих сил ООН в этой республике [Шкарич, 2002, с. 78]. Однако из-за авантюризма, которым отличался внешнеполитический курс македонского правительства (в частности, Македония в начале 1999 г. признала Тайвань), СБ ООН не смог продлить мандат своих миротворческих сил в результате вето, наложенного китайской стороной. Создался вакуум, который в условиях разжигания косовского кризиса грозил подорвать безопасность Македонии. Но Македония не осталась один на один с расширяющейся угрозой сепаратизма и экстремизма - место сил ООН заняли войска НАТО. Кстати, решение о вступлении страны в НАТО было принято парламентом еще в 1993 г., но пока БРЮМ является только членом «Партнерства ради мира».
Почти одновременные события, связанные с признанием Тайваня, уходом сил ООН из Македонии и началом косовского кризиса, для многих ученых означают гораздо большее, чем простое совпадение. «Тайванизация Республики Македонии зависит от американизации и прихода сил НАТО на Балканы. Эти процессы тесно связаны с войной в Косове в 1999 г. и с войной в Македонии в 2001 г. Признание Тайваня... - это дипломатическая интрига,
имеющая геостратегические цели глобального характера» [Шка-рич, 2002, с. 111].
Поводом для прихода натовских сил в Македонию стало открытие в 1998 г. в стране командного центра военных сил спасения с целью предоставления помощи международной верификационной миссии ОБСЕ в Косове. Примечательно, что македонское правительство положительно ответило на требование НАТО развернуть в Македонии силы альянса без предварительного подписания определенного соглашения между македонскими властями и Брюсселем. Следующим шагом стало развертывание в 1999 г. международных сил по поддерживанию мира в Косове (КФОР) на территории Македонии. Оценка и этой деятельности со стороны македонских властей была положительной. В условиях отсутствия иного международного гаранта безопасности в стране, когда косовский кризис углублялся, обещания и поддержка со стороны НАТО казались обязательным условием для поддержания мира и стабильности в стране. Тем не менее через два года после авиаударов по Югославии в условиях, когда на территории Македонии по-прежнему находились натовские силы в качестве гаранта стабильности, страна оказалась беззащитной в момент военного нападения косовских боевиков (безопасность границ обязались обеспечивать силы НАТО), а затем и перед лицом вооруженных действий местных албанских террористов.
В марте 2001 г. албанская ОНА1 под руководством Али Ахме-ти начала военно-партизанские действия против регулярной армии Македонии на севере и западе страны (самые кровопролитные бои проходили в районе Тетово). Вмешательство НАТО «заморозило» конфликт, но это потребовало серьезного изменения формата государственности БРЮМ. Дело в том, что были подписаны документы, превратившие Македонию de facto в протекторат и подготовившие почву для ее федерализации. Однако, несмотря на все уступки со
1 ОНА - Освободительная национальная армия, террористическая боевая организация албанцев на территории Македонии. В оригинальной албанской версии употребляется аббревиатура UCK, которая изначально обозначала боевые отряды косовских албанцев - Ushtria Clirimtare e Kosoves, т.е. Освободительная армия Косова. Позже стало известно, что эта же аббревиатура используется действующими албанскими боевиками и в Македонии - Ushtria Clirimtare Kombetare, что означает Освободительная национальная армия.
стороны македонцев, спорадические рецидивы албано-македонского межэтнического конфликта наблюдаются по сей день.
Международные организации, прежде всего НАТО И ЕС, осудив вооруженное выступление ОНА, занимали двойственную позицию в отношении путей преодоления кризиса. С одной стороны, они не отказывали Македонии в праве на военное решение проблемы, формально поддерживая македонское руководство в борьбе с «албанскими бунтовщиками», а с другой - настаивали на политическом решении кризиса [Аккерман, 2004, с. 137]. В результате македонские власти были вынуждены пойти на уступки албанским террористам и их легитимным политическим представителям - политическим партиям.
Основные усилия по поиску путей урегулирования кризиса предпринимали Высокий представитель ЕС по вопросам совместной внешней политики и политики безопасности Х. Солана и Генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон. Благодаря их посредничеству ЕС и НАТО удалось не только договориться о временном перемирии, но и отговорить премьер-министра Л. Георгиевского от введения военного положения. По мнению посредников, его введение могло привести к большой гражданской войне. В конце июня была достигнута договоренность о перемирии, итогом которого стал вывод (фактическое спасение) окруженных правительственными войсками в Арачинове бойцов ОНА под охраной НАТО (!) в г. Буссен.
По горячим следам 26 июля 2001 г. Солана и Робертсон в сопровождении действующего председателя ОБСЕ, министра иностранных дел Румынии М. Джоанэ прибыли в Скопье с сообщением о том, что «НАТО, ЕС и ОБСЕ готовы оказать содействие в контроле за соблюдением возможного соглашения о мире» [Buechsen-schutz, 2001, р. 25]. В результате македонское правительство согласилось не только на переговоры с лидерами албанцев, но и на выполнение вызывавших особые споры требований албанской стороны. Запад вынес на переговоры проект конституции, подготовленный Р. Бадинтером - французским экспертом по конституционному праву, бывшим руководителем комиссии ЕС, разработавшей в свое время критерии для признания новых государств в Европе и на постсоветском пространстве [Peace talks, 2001].
13 августа 2001 г. в Охриде македонским правительством и представителями албанских партий (ОНА не участвовала в этой процедуре, хотя и заявила о своей готовности поддержать документ) было подписано Рамочное соглашение (РС) или Охридское соглашение [Рамковен, 2001]. Положения этого документа кардинальным образом изменили основы государственности Македонии. Вот некоторые из них:
• официальное применение албанского языка в парламенте (с синхронным переводом) и в областях, в которых албанцы составляют не менее 20% населения;
• опубликование законов и выпуск всех официальных документов, включая паспорта, на македонском и албанском языках;
• запрет дискриминации и предоставление албанцам равных возможностей для устройства на государственную службу;
• увеличение числа полицейских албанской национальности на 500 человек к июлю 2001 г. и еще на 500 человек к июлю 2003 г. в областях с албанским населением (в свою очередь албанцы согласились оставить контроль над полицией в компетенции центрального правительства);
• избрание (! - Е.П) местных руководителей полиции советом общины из числа лиц, список которых представляется Министерством внутренних дел;
• внесение поправки в преамбулу Конституции, из которой изымается упоминание этнических и национальных групп, а вместо этого вводится понятие «гражданин Македонии»;
• введение принципа так называемого «двойного большинства» (в македонских средствах массовой информации его окрестили «механизмом Бадинтера»), который не позволяет навязать национальным меньшинствам невыгодные для них решения большинством голосов в парламенте;
• внесение поправки в ст. 48 Конституции, изъятие из ее текста понятия «национальность» и его замена на понятие «община»;
• создание нового института - комитета межобщинных отношений, который должен заменить Совет по межэтническим отношениям;
• расширение прав албанцев, касающихся получения высшего образования на родном языке;
• использование албанских национальных символов.
Кроме того, боевикам ОНА была гарантирована амнистия. 15 августа 2001 г. П. Файт (НАТО) подписал соглашение с лидером ОНА А. Ахмети, по которому повстанцы должны были сдать войскам НАТО оружие, боеприпасы и форму [Conditions, 2001]. Вопреки официальным заявлениям представителей НАТО, которые утверждали, что операция завершилась успешно, вопрос о том, удалось ли полностью разоружить албанских боевиков, и сегодня остается открытым. Итальянский аналитик У. Паскали указывает на то, что существует большая вероятность будущих террористических атак со стороны албанских военизированных формирований (вооруженные нападения в период избирательной кампании в июне 2008 г.), так как «албанские вооруженные банды не только не сдали оружие, но и продолжают вооружаться» [Паскали, 2001, с. 14].
Рамочное соглашение как модель урегулирования этнополи-тического кризиса и формирования бинационального государства принято считать плодом конструктивной деятельности представителей албанских и македонских партий под руководством македонского президента, которая в итоге должна привести к преодолению основных противоречий в стране и к созданию условий, необходимых для мирного сосуществования македонцев и албанцев. Однако на самом деле РС представляет собой не что иное, как плод так называемого нормативного иллюзионизма.
При внимательном рассмотрении виден, если выражаться политкорректно, противоречивый характер РС. Например, в нем гарантируется «мирное и гармоническое развитие гражданского общества с одновременным учетом этнической идентичности и интересов всех македонских граждан» [Рамковен Договор, 2001]. Однако во всех положениях документа акцент делается не на вопросах, касающихся дальнейшего развития единого гражданского общества в целях преодоления разделительных линий между этносами, а именно на тех аспектах, которые делают этническую принадлежность основным регулятором в политической, экономической, культурно-образовательной деятельности в стране. В ходе переговоров даже имели место предложения устранить в преамбуле понятие «македонский народ».
Согласно документу, обеспечение «справедливого представительства общностей (communities)» является приоритетной целью по всем направлениям общественной и государственной дея-
тельности. Необходимо отметить, что категория «общность» в том значении, которое ему придается в соглашении, отсутствует в европейском конституционном праве. Эта категория - философская, социокультурная, но не юридическая. Сравнения Македонии с Бельгией, Испанией или Кипром некорректны и даже ошибочны. «Языковые общности», которые существуют в Бельгии, соответствуют федеративному устройству данного государства. Македония же не является федерацией, по крайне мере пока. В Конституции Испании понятие «общность» означает «территориальную общность», обладающую широкой автономией. Такой подход отражает историческую, национальную, государственно-юридическую специфику этой страны, в которой веками проживают лица, не принадлежащие к испанскому народу, но одновременно не имеющие государства вне границ Испании. Тем не менее македонская специфика не была учтена международными посредниками в процессе «создания новой страницы в истории Македонии» [Robertson, 2001]. В результате получилась ущербная модель, центральное место в которой занимает не индивид, а «общность», которая стала синонимом этноса, народа.
Статья 7 РС предусматривает, что помимо македонского языка «любой иной язык, на котором говорит более чем 20% населения, является также официальным государственным языком. Относительно языков, на которых говорят менее чем 20% населения, решение будет приниматься местными органами самоуправления» [Рамковен Договор, 2001). Согласно ст. 48 Приложения А, «лица, принадлежащие к общностям, имеют право свободно выражать, беречь и развивать свою идентичность и особенности своих общностей и употреблять символику своей общности» (курсив мой. -Е.П.). [Рамковен Договор, 2001]. В связи с этим следует напомнить Закон о местном самоуправлении от 26 октября 1955 г., согласно которому «герб и флаг единиц местного самоуправления отличаются от герба и флага Республики Македония и герба и флага других единиц местного самоуправления, как и от герба и флага другого государства» [Македония, 1991]. Македонцев беспокоит тот факт, что «албанская общность» (по терминологии РС) находит свои исторические, культурные, этнические связи с албанцами, проживающими на территории Албании, и считает государственную символику албанского государства отражением идентичности
своей собственной общности. Эксперты обращают внимание по этому поводу на то, что «национальная символика, которая идентична с государственной символикой национального албанского государства, как в случае с албанским государственным флагом, который встречается в этом качестве и в Республике Албания, и в Косове, и в Республике Македония, предполагает открытые территориальные претензии. Там, где используется символика, туда и распространяется территория и юрисдикция этого государства» [Николовска, 2001, с. 115]. С этим трудно не согласиться.
Этнический принцип твердо закрепляется и в положениях, касающихся законодательной процедуры. «Конституционные изменения и Закон о местном самоуправлении не могут быть приняты без квалифицированного большинства в 2/3 голосов, в рамках чего необходимо большинство голосов депутатов, которые утверждают, что принадлежат к тем общностям, которые не составляют большинство населения в Македонии» [Рамковен Договор, 2001]. Такой же принцип голосования устанавливается и по отношению к внесению тех законов, которые непосредственно затрагивают сферы культуры, образования, законы о местном финансировании, об употреблении языка, документов личного удостоверения, об употреблении символики, о местных выборах, о межобщинных границах. Такие жизненные и ключевые вопросы, как внесение изменений в преамбулу македонской Конституции или «...в какое-либо положение, которое относится к правам членов общин...», подлежит такой же процедуре голосования [Рамковен Договор, 2001]. К таким положениям отнесены вопросы, касающиеся Республиканского судебного совета, Конституционного суда и Совета безопасности Македонии. Создается впечатление, что эти органы созданы в первую очередь для того, чтобы служить преимущественно меньшинствам, т.е. общностям, а не всем македонским гражданам.
Отдельного внимания заслуживает положение, касающееся полномочий так называемого Комитета по вопросам отношений между общностями. Согласно ст. 69 РС, в случае возникновения спора в Собрании (парламенте Македонии) по вопросам культуры, образования, употребления языка, документов личного удостоверения и употребления символики он решается этим комитетом, который оказывается, таким образом, выше всенародно избранного законодательного органа республики.
Принцип «недискриминации и справедливости» отражен в положениях, касающихся состава и структуры государственной администрации, публичных предприятий, армии и полицейских служб. Например, ст. 5 РС гласит: «Стороны обязуются до 2004 г. обеспечить такие условия, в рамках которых полицейские силы будут отражать состав и распределение населения в Македонии». В целях выполнения данного положения до 2003 г. в Македонии дополнительно должны были обучиться 1 тыс. полицейских из лиц, представляющих те общности, которые не являются большинством населения. Они, согласно договору, должны быть распределены «в тех областях, где проживают такие общности». Учитывая тот факт, что самое многочисленное меньшинство в Македонии - албанское, обучались в основном албанцы, которые распределены в зоне боевых действий 2001 г., т.е. там, где компактно проживает эта общность. В условиях, когда значительная часть населения этого региона обладает нелегальным оружием, в том числе и тяжелым, вооружение еще 1 тыс. лиц за один год и их расположение в регионе, в котором мир продолжает оставаться хрупким, представляется, мягко говоря, странным.
Таким образом, самые болезненные вопросы, затрагивающие интересы всех македонских граждан, теперь решаются не в соответствии с потребностями и интересами большинства населения, представленного большинством депутатов в Собрании, а в соответствии с настроением и желанием албанских депутатов. Положениями РС им de facto предоставлено право вето по упомянутым вопросам. Македония сделала очередной шаг по пути превращения в псевдосовременное государство - в государство, в котором меньшинство во многом предопределяет судьбу большинства.
По оптимистическим оценкам, присутствие НАТО в Македонии во время кризиса и на этапе постконфликтного урегулирования является условием стабильности и безопасности. Имеет место и пессимистичная точка зрения на ситуацию. Согласно позиции ряда аналитиков, македонское правительство, по сути, передало все свои полномочия и национальную независимость силам НАТО -«Македония больше не управляет Македонией» [Галант, 2001, с. 13]. Паралич власти наступил еще во время кризиса, когда македонское правительство было вынуждено идти на серьезные уступ-
ки в пользу албанских террористов и решать жизненно важные вопросы по критериям и стандартам НАТО и ЕС.
От соглашения с НАТО Македония, быть может, выиграла тактически, однако проиграла стратегически. Давление, которое НАТО, ЕС и ОБСЕ оказывали на македонское руководство, способствовало формированию негативного восприятия роли Запада в процессе урегулирования кризиса, как со стороны правительства Македонии, так и среди македонского населения. 24 июля 2001 г. македонцы атаковали западные посольства, включая офис контрольной миссии в Скопье. Пресс-секретарь македонского правительства и сам премьер-министр Л. Георгиевский сделали несколько заявлений, в которых Запад обвинялся в пристрастности, в пособничестве террористам и в стремлении навязать Македонии федеративное государственное устройство [Macedonian, 2001]. Направленные в Македонию силы НАТО в целом воспринимались македонским населением как защитники ОНА. Интересно в связи с этим мнение бывшего генерала НАТО Д. Галанта. Он считает, что PC полезно только для НАТО, а не для Македонии, так как «...договор не предполагает никаких значительных изменений в отношении общего состояния в Македонии, кроме одного: солдаты НАТО теперь легально размещаются в Македонии» [Галант, 2001, с. 13]. Доминирующая роль не только в стране, но и в балканском регионе, несомненно, сегодня принадлежит НАТО, хотя список международных посредников и контролеров на этом не исчерпывается. Евросилы вернулись в Македонию в рамках миротворческой операции под названием «Concordia», которая началась в 2003 г.
До кризиса 2001 г. отношения между ЕС и Македонией были направлены прежде всего на расширение экономических связей. Основными условиями являлись повышение экономической стабильности и улучшение социально-экономической ситуации в Македонии. С этой целью с момента провозглашения независимости ЕС предоставлял БРЮМ значительную финансовую и гуманитарную помощь. В 1996 г. Македония стала частью программы ФАРЕ; в 1998 г. ЕС и Македония подписали Соглашение о сотрудничестве, согласно которому македонской стороне предоставлялись асимметричные преимущества в торговле со странами ЕС. 9 апреля 2001 г. в Люксембурге ЕС и БРЮМ было подписано Соглашение о стабилизации и ассоциации [Schneckener, 2002, p. 5], которое рас-
ширяет возможности экономического сотрудничества с ЕС. Справедливости ради следует отметить, что эти документы, позиционируемые ЕС как пропуск в «настоящую» жизнь, никоим образом не повлияли на изменение экономической ситуации в стране (табл. 3).
Таблица 3
Экономические показатели развития Македонии
1990 г. 2000 г. 2005 г.
ВВП (млн. долл.) 4472 3587 5766
Текущая стоимость внешнего долга (млн. долл.) 2068
Импорт товаров и услуг (% от ВВП) 36 64 62
Торговля товарами как доля ВВП (%) 95,3 91,4
Уровень безработицы (%) 35 56
Источник: Страны и регионы. Статистический справочник Всемирного банка. - М.: Весь мир, 2008. - С. 127; Страны и регионы мира 2003 / Под ред. А.С. Булатова. - М.: Проспект, 2003. - 165 с. - Режим доступа: http://www.cia.gov
Политическое присутствие ЕС в стране стало заметно усиливаться именно после кризиса 2001 г. На первом его этапе была активизирована интенсивная челночная дипломатия между Брюсселем и Скопье, причем отношение ЕС к событиям в Македонии вначале определялось не с точки зрения посредника в конфликте, а с позиции «облегчителя» [8Лпескепег, 2002, р. 15]. С одной стороны, ЕС осуждал применение насилия со стороны албанских экстремистов и выражал поддержку македонскому правительству в борьбе против террористических действий албанских экстремистов. С другой стороны, ЕС призывал македонские власти не предпринимать меры, которые могли бы стать причиной дальнейшей эскалации конфликта, и выступал за начало диалога с политическими представителями албанского населения с целью проведения реформ в стране. Однако при этом не принималась во внимание согласованность действий и требований албанских экстремистов и албанских политических представителей. Принцип «с террористами переговоры не ведутся» игнорировался, что, в свою очередь, не могло не отразиться на позиции македонской стороны в ходе дальнейших переговоров. На втором этапе кризиса, который сопровождался ухудшением обстановки в Македонии, страны - члены ЕС
объединили свои усилия с НАТО, которая к этому времени стала играть «первую скрипку» в урегулировании конфликта.
На этом этапе, по оценкам Европейского центра по делам национальных меньшинств, на мирном процессе сказывалась «...неоднозначная роль правительства США и, в частности, его влияние на албанских экстремистов, которое оставалось неясным» [Schneckener, 2002, p. 15]. Например, усилия американского дипломата Р. Фроуика, направленные на установление прямых контактов с лидерами УЧК, а также на предоставление амнистии террористам в обмен на немедленное прекращения огня, которые в значительной степени противоречили позиции ЕС. Европейский союз категорически отказывался вести любые официальные переговоры с представителями УЧК.
В ходе третьего этапа кризиса ЕС выступил с позиции «экономической дипломатии». Македонским властям была предложена значительная финансовая помощь в обмен на мирное разрешение конфликта. Одновременно ЕС и США назначили своих представителей в Македонию - бывшего министра обороны Франции Ф. Леотара и бывшего американского посла Дж. Пердью. В совместную посредническую группу ЕС и США был включен и специальный представитель ОБСЕ, бывший Верховный комиссар ОБСЕ Макс ван дер Стул. При этом НАТО «углубила» свои так называемые «технические контакты» с представителями ОНА с целью «установления косвенных связей между албанскими экстремистами и македонским правительством, которые должны были привести к прекращению огня» [НАТО, 2001].
Четвертый этап - это начало первой военной операции ЕС1 в истории существования Союза. Эта операция обеспечила странам ЕС доступ к активам и возможностям НАТО. Началом операции ЕС в Македонии 31 марта 2003 г. миссия НАТО под названием «Allied Harmony» закончилась. Однако, по словам Х. Соланы, это
1 Операция ЕС в Македонии проводилась на основе Резолюции ООН № 1371 от 26 сентября 2001 г. и в соответствии с решением Совета ЕС о совместном действии от 27 января 2003 г. Согласно ст. 10, вся система командования в рамках операции оставалась под политическим контролем и стратегическим управлением ЕС (после проведения консультаций между ЕС и НАТО). Ответственный за проведение операции должен был докладывать о ходе операции только органам ЕС.
не означало, что НАТО не будет иметь никакого отношения к дальнейшим событиям в стране, даже наоборот - следующая операция предполагает более тесные отношения между НАТО и ЕС. НАТО и сегодня остается в Македонии для предоставления помощи македонскому правительству в проведении реформ.
О сложной ситуации в стране, о продолжающемся конфликте между албанцами и македонцами свидетельствовала атмосфера во время избирательной кампании в парламент в июне 2008 г. В ряде общин произошли вооруженные инциденты: один человек погиб, несколько ранены. По мнению наблюдателей, в большинстве случаев ответственность за акты насилия несут сторонники двух албанских партий, ожесточенно конкурирующих между собой: Демократическая партия албанцев и Демократический союз за интеграцию. Кроме того, международные наблюдатели отметили многочисленные нарушения в ходе голосования (в основном - в областях, где проживают этнические албанцы), которые, по их мнению, препятствовали свободному волеизъявлению избирателей. На 25 избирательных участках голосование было прервано или не состоялось, и по решению избирательной комиссии там прошли повторные выборы. В общем, праздника демократии не получилось. Более того, события в Македонии имеют широкий региональный диссонанс. Например, координатор Фонда по изучению этнических отношений Сербии Д. Янич справедливо отметил, что хорошо спланированные инциденты в Македонии отразятся на ситуации на юге Сербии и в Косове (сербские националисты считают Македонию частью Сербии, а албанские - искусственно созданным государством). События в Македонии «приближают ее к новой ступени кризиса и его углублению, а не решению» [Данас, 2008].
Македония остается одним из «нервных центров» Балкан, от внутренней стабильности которого зависит стабильность всего региона. В связи с этим обращает на себя внимание сдержанная официальная реакция Вашингтона и столиц ЕС, где, несмотря на активизацию противостояния албанцев и македонцев, уверены, что Македония быстро и эффективно разрешит проблемы с ситуацией на выборах, чтобы двигаться вперед - к членству в НАТО.
Относительно перспектив македонской государственности важным представляется создание коалиции между ВМРО и Демократической партией албанцев (лидер - Мендух Тачи). Такой шаг,
безусловно, придал бы исполнительной власти большую устойчивость и, возможно, сгладил бы межэтническое противостояние в стране. Однако даже заядлым оптимистам понятно, что подобная коалиция будет нежизнеспособной. Главная проблема заключается именно в албанском факторе. В связи с этим следует сказать несколько слов о лидерах двух ведущих албанских партий.
Али Ахмети (Демократический союз за интеграцию) родился в 1959 г. в македонской деревне Зайяс. В 1981-1983 гг., будучи студентом Приштинского университета, принимал активное участие в экстремистских выступлениях албанской молодежи, а затем стал одним из руководителей подпольной организации в Косове. В 1986 г. Ахмети получил политическое убежище в Швейцарии, откуда координировал деятельность различных подпольных албанских групп на территории сначала единой СФРЮ, а затем Сербии и Македонии. В 1988 г. он был избран членом руководства Национального движения Косова, а спустя пять лет был переизбран на эту должность, получив в сферу своей ответственности военный сектор. В 1996 г. Ахмети активно участвовал в организации Освободительной армии Косова (ОАК), а в 1998 г. был избран членом генштаба ОАК.
В 2001 г. Ахмети вернулся из Швейцарии в Македонию и занял пост командующего ОНА, которая в том же году была объявлена Вашингтоном террористической организацией. Сам Ахмети был внесен в «черный список» лиц, которым запрещен въезд в США из-за их террористической деятельности. Он также был объявлен персоной non grata в Швейцарии и ряде других европейских стран. Однако это не помешало ему стать одним из активных участников урегулирования македонского конфликта. В августе 2001 г. именно Али Ахмети подписал РС с властями Македонии. После этого он стал руководителем всеалбанского Координационного совета, поставившего целью объединение всех албанских политических партий в Македонии со структурами ОНА. Последняя под давление ЕС была формально распущена, но сохранила свою организацию и военные арсеналы.
У родившегося в 1965 г. в Тетове и также учившегося в Приштине Мендуха Тачи не столь богатый послужной список. Однако одно то, что он является двоюродным братом экс-главаря ОАК, а ныне премьера косовского правительства Хашима Тачи,
владеет крупной недвижимостью в Приштине и выступает одним из основных финансистов своей партии, позволяет считать его шансы на лидерство в лагере албанских сепаратистов Македонии не меньшими, чем у Али Ахмети. К тому же именно Демократическая партия албанцев инициировала правительственный кризис 2008 г., временно выйдя из правящей коалиции в знак протеста против отказа властей признать независимость Косова и дать государственные льготы участникам антиправительственного мятежа 2000-2001 гг. В Македонии отметили, что перед своим демаршем он посетил посла США в Скопье.
По мнению П.А. Искендерова, вышеназванные фигуры активно работают над созданием в Косове и Македонии единого ве-ликоалбанского фронта. 17 мая 2008 г. в Приштине было образовано «Движение за объединение», продолжающее традиции Призрен-ской лиги и ставящее своей целью «объединение албанских территорий» [Искендеров]. Возглавил организацию, призванную стать центром борьбы за создание на Балканах Великой Албании, Авни Клинаку: именно он два десятка лет назад создал Национальное движение за освобождение Косова, превратившееся впоследствии в террористическую ОАК.
И еще несколько важных фактов. «Сердце подсказывает, что история рождается именно здесь, в городе Скопье, древнем городе в сердце Дардании. Веками все к этому стремились, но именно нам повезло сегодня отметить день официального открытия музея. И борцы из Косова здесь между нами, чтобы поприветствовать нас. Албания в НАТО, Косово независимо! Албанцы в Македонии отмечают день албанского флага!» [Цветановска] - такими словами 30 ноября 2008 г. Али Ахмети открыл Музей ОНА в Скопье (sic!). Фальсификация истории Балкан продолжается. Албанцы громко заявляют, что Косово и Метохия, юг Сербии, северо-запад Македонии, Черногория - исконно албанские территории, которые должны быть освобождены от славянского ига, что албанский народ был несправедливо разделен решениями Берлинского конгресса 1878 г. Македония все чаще называется Дарданией, Скопье - «древним албанским городом». Провозглашение независимости Косова вызвало очередную волну албанского национал-романтизма, который теперь вдохновляет многих албанцев на дальнейшие действия по «освобождению» албанских земель.
Вопреки мнению, что с провозглашением независимости Косова и его признанием рядом стран Запада и большинством балканских стран албанские экстремистские страсти успокоятся, угроза албанского сепаратизма в Македонии и на юге Сербии в последнее время резко возросла. Для такой оценки имеется ряд серьезных оснований.
Во-первых, албанское национальное движение «Илирида» -АНДИ приняло декларацию о федерализации Македонии. Согласно информации, поступившей из анонимной пресс-службы АНДИ, движение за Республику Илирида было создано в мае 2004 г. в селе Слатино около города Тетова, а первая его сходка состоялось через год, в мае 2005 г., в селе Пршовце. На ней присутствовали 78 делегатов их всех населенных пунктов, включая и села, не входившие в границы Республики Илирида [Цветановска]. Лидер нового движения Невзат Халили, известный своими ультранационалистическими взглядами, с 2003 г. официально состоит в черном списке США и ЕС. Во время албанского восстания в Македонии в 2001 г. и после него Халили жил и работал в Приштине, где год спустя был арестован за свою деятельность, связанную с созданием армии Республики Илириды. По сообщениям КФОР, Халили пытался возобновить военные действия в Македонии и помешать предвыборной кампании 2002 г. По имеющимся данным, Н. Халили и его АНДИ готовятся к проведению референдума о создании культурной и политической автономии в районах, населенных албанцами. Как известно, албанцы в Македонии уже провели референдум о создании автономии в 1992 г., так что готовящийся новый референдум считается последним шагом к этой цели.
АНДИ разослала коммюнике македонским СМИ, в котором говорится о том, что движение приняло декларацию о федерализации Македонии и создании Республики Македония - Илирида как федерального объединения «двух государствообразующих народов». Это до сих пор никому не известное образование требует введения двухпалатного парламента с пропорциональным представительством «двух народов», введения албанского языка наряду с македонским в качестве официального служебного языка на всей территории будущей федерации, употребления албанской государственной символики наряду с македонской на всех уровнях власти, принятия единого федерального флага, выборов президента по
принципу ротации представителей македонского народа и албанской общины, создания в субъектах федерации своих армии, милиции и судебных органов. Границы, разделяющие два субъекта, по мнению составителей этой декларации, должны быть «предметом дальнейшего обсуждения». Обратим внимание на то, что декларация об образовании Республики Македония - Илирида была принята и обнародована через несколько дней после признания Македонией и Черногорией суверенитета Косова.
Подобные требования вполне соответствуют принципам, заложенным в Платформе о решении албанского национального вопроса [Платформа, 1998], выработанной албанской Академией наук в 1998 г., а также в Декларации, принятой 22 мая 2001 г. в Призрене [Призренска декларацща, 2001]. В обоих документах определяется национальная политика албанцев в регионе, направленная на изменение их социального и государственного статуса по мере роста численности албанцев с 12 млн. до 20 млн. человек. В качестве главной национальной задачи ставится дальнейшее использование демографическо-миграционного роста албанской мусульманской общины: 1) в Косове с его провозглашением вторым албанским государством; 2) в Македонии с ее превращением в македонско-албанскую федерацию; 3) в Черногории; 4) на юге Сербии; 5) в Греции, где должна активизироваться борьба за увеличение прав албанских меньшинств.
Во-вторых, в СМИ прошло сообщение о возобновлении миссии Международной кризисной группы (МКГ) в Македонии и возможном возвращении Э. Джозефу полномочий главы этой организации либо о его назначении на пост представителя США по Балканам. Сам Джозеф в настоящее время активно добивается поста специального советника в администрации Барака Обамы по Балканам и Македонии.
Одновременно, со ссылкой на израильского аналитика С. Вакнин, появились сообщения о том, что США намереваются в ближайшее время предпринять акцию по свержению нынешнего правительства в Македонии. Эксперт считает, что одна из главных ролей в этом будет отведена Международной кризисной группе.
В-третьих, не так давно профессор Вашингтонского университета национальной обороны и бывший заместитель начальника Отдела по Балканам в ЦРУ С. Майерс заявил о необходимости
«перекройки границ на Балканах мирным путем» согласно «новым этническим реалиям». Майерс предупредил, что новая перекройка границ затронет и северо-западную часть Македонии. Это, по его мнению, отвечает «демократичному и вполне легитимному праву албанского населения жить в составе того государства, в котором оно хочет жить» [Майерс].
Таким образом, проведенный анализ подводит нас к однозначному выводу - проблем формирования устойчивой государственности современной Македонии слишком много, чтобы говорить об успешной реализации любой модели, в том числе и бинацио-нального государства.
Список литературы
1. Шкарич С. Конституционно-правовое становление македонского государства // Македония. Путь к самостоятельности. Документы. - М.: Радуга, 1997. - С. 51-55.
2. Конституцща на Република Македонща од 1991 // Службени весник на Репуб-лика Македонща. - Скоп|е, 1991. - С. 3-82.
3. Македония. Путь к самостоятельности. Документы. - М.: Радуга, 1997. - 182 с.
4. Иванова Ю.В. Албанцы и их соседи. - М.: Наука, 2006. - 367 с.
5. Романенко С.А. Югославия, Россия и «славянская идея». Вторая половина XIX - начало XXI в. - М.: Ин-т права и публичной политики, 2002. - 624 с.
6. Милё П. «Великая Албания»: фикция или реальность? // Албанский фактор кризиса на Балканах: Сб. науч. тр. - М.: РАН ИНИОН, 2004. - С. 133-155.
7. Ачкоска В. Иде]ата за «Голема Албанща» и албанизацщата на Западниот дел на Република Македонща // Вест. - Скоще, 2001. - № 248, 07.05. - С. 7-8.
8. Студща за регионален разво] на Република Македонща // Фонд за разво] на не-доволно развиени општини. - Скоп|е, 1992. - С. 52.
9. Judah T. Greater Albania? // Survival. - L., 2001. - Vol. 43, N 2. - P. 27-42.
10. Статистика, 2002. - Режим доступа: http://www.drs.hr/statinfo/htm/vecernji-list (Дата посещения: 13.06.2007.)
11. Шкарич С. Правото, силата и мирот - Македонща и Косово. - Скоп|е: Култура, 2002. - 114 с.
12. Македония, 2009. - Режим доступа: http://www.cia.gov/cia/publications/factbook (Дата посещения: 17.06.2009.)
13. Пономарева Е.Г. Косовский гамбит. - Режим доступа: http://www.fondsk.ru (Дата посещения: 10.08.2009.)
14. Николовска Н. Македонската транзиция во дефект - од унитарна кон бинацио-нална држава. - Скоще, 2001. - 158 с.
15. Димитров Д. Антропологический взгляд на албанский экстремизм // Албанский фактор кризиса на Балканах: Сб. науч. тр. РАН ИНИОН. - М.: ИНИОН РАН, 2004. - С. 104-110.
16. Prognosis. - Mode of access: http://www.iamik.ru (Дата посещения: 06.04.2009).
17. Бондарева Е.А. Уничтожение культурных ценностей в Македонии // Албанский фактор кризиса на Балканах: Сб. науч. тр. РАН ИНИОН. - М.: ИНИОН РАН, 2004. - С. 74-86.
18. Закон за локална самоуправа на Република Македонща од 1995 // Службени Весник на Република Македонща. - Скоще, 1995. - 41 с.
19. Закон за политички партии на Република Македонща од 1994 // Службени Весник на Република Македонща. - Скои|е, 1994. - С. 67-73.
20. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.1966. -Режим доступа: http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc;base=LAW;n=5531 (Дата посещения: 03.10.2009.)
21. The Conflict in Macedonia // National Albanian American council (NAAC). - Mode of access: http://www.historyofmacedonia.org. (Дата посещения: 4.04.2008.)
22. Haskar U. Minority protection and international bill of human rights. - Bombay, 1974. - P. 52.
23. Школство на Космету // НИН. - Београд, 1994. - Бр. 2283. - С. 26-28.
24. РадовановиЬ J. Факултет у гаражи, пракса у Истамбулу // Наша борба. - Београд, 1995. - 24 нов. - С. 12.
25. Аккерман А. На острие ножа - Македония через десять лет после обретения независимости // Ежегодник ОБСЕ 2001. - М.: Права человека, 2004. - С. 125-145.
26. Buechsenschutz U. Macedonians react to Albanian proposals // RFE/RL Balkan report 49/2001. - 2001. - 17.06. - Р. 24-26.
27. Peace talks resume in Macedonia // RFE/RL newsline 146/2001. - 2001. - 3.09. -Part II.
28. Рамковен Договор, 13 август 2001 // Службен Весник на РМ. - 2001. - № 50. -С. 5-26.
29. Conditions met for NATO role in Macedonia // RFE/RL newsline 154/2001. -2001. - 15.09. - Part II.
30. Паскали У. Целта е протекторат врз Македонща // ЗУМ. - 2001. - 23.11. - С. 14.
31. Robertson G. Statement - Robertson G. - Mode of access: http://www.bbc.com -BBC news. - 10.05.2001.
32. Галант Д. Та]ното растураае на Македонща // Дневник. - 2001. - 25.09. -С. 10-13.
33. Macedonian prime minister says west backs «terrorist» // RFE/RL newsline 135/2001. - 2001. - 19.07. - Part II; And issue ultimatum // RFE/RL newsline 139/2001. - 2001. - 25.07. - Part II; Desinformation campaign in Macedonia, Serbia? // RFE/RL newsline 142/2001. - 2001. - 30.08. - Part II.
34. Schneckener U. Developing and applying EU crisis management - Test case Macedonia // European center for minority issues. - 2002. - Р. 3-10.
35. НАТО в Македонии, 2001. - Режим доступа: http://www.nato.ink (Дата посещения: 12.12.2007.)
36. Данас. - Београд, 2008. - 2.06.
37. Искендеров П.А. Общебалканский пожар вспыхнет в Македонии. - Режим доступа: http://www.fondsk.ru (Дата посещения: 3.06.2009.)
38. Цветановска М. Свергнут ли албанские союзники США правительство Македонии? - Режим доступа: http://www.fondsk.ru (Дата посещения: 13.06.2009.)
39. Платформа за решава&е на албанското национално прашаае. - Тирана: Академща на науки на Република Албанща: Шкенца, 1998.
40. Призренска декларацща. - Скоп|е: Државна библиотека Климент Охридски, 2001.
41. Майерс С. - Режим доступа: http://www.inosmi.ru (Дата посещения: 5.05.2009.)
42. Рёдер Ф.Г. Откуда берутся нации-государства: институциональные перемены в эпоху национализма: (Реферат) // Политическая наука. - М., 2008. - № 4. -С. 105-108.
