CC BY
205
АНАЛИТИЧЕСКИЕ ОБЗОРЫ
Репродуктивное поведение: известные факты и новые гипотезы
Архипова М.П., ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов», Москва
Хамошина М.Б.
В статье представлен обзор литературы по вопросам репродуктивного поведения и его влияния на репродуктивное здоровье женщин. Репродуктивное поведение определяет множество социокультурных и поведенческих детерминант. Хорошо организованное и финансируемое государством репродуктивное образование может улучшить репродуктивное поведение молодых женщин.
Ключевые слова:
репродуктивное поведение, репродуктивное образование, рискованное сексуальное поведение
Акушерство и гинекология: новости, мнения, обучение. 2018. Т. 6, № 3. С. 15-20.
сЫ: 10.24411/2303-9698-2018-13001. Статья поступила в редакцию: 16.06.2018. Принята в печать: 20.07.2018.
Reproductive behavior: known facts and new hypotheses
Arkhipova M.P., Khamoshina M.B. Peoples' Friendship University of Russia, Moscow
The article reviews the Literature on reproductive behavior and its impact on women's reproductive health. Reproductive behavior is determined by a variety of socio-cultural and behavioral determinants. Well-organized and state-funded reproductive education can improve the reproductive behavior of young women.
Keywords:
reproductive behavior, reproductive education, risky sexual behavior
Obstetrics and Gynecology: News, Opinions, Training. 2018; 6 (3): 15-20.
doi: 10.24411/2303-9698-2018-13001. Received: 16.06.2018. Accepted: 20.07.2018.
Общеизвестно, что репродуктивное поведение (РП) определяет качество репродуктивного здоровья (РЗ). Именно поэтому крупнейшие организации в области здравоохранения и репродуктивного здоровья посвящают его изучению многочисленные исследования. Так, в январе 2018 г. Комитет Американского колледжа акушерства и гинекологии выпустил рекомендации, касающиеся важности социальных детерминант в обеспечении и поддержании РЗ. Признание значимости социальных детерминант РЗ может помочь акушерам-гинекологам лучше понять пациентов, эффективно сообщать о поведении, связанном с РЗ, и улучшать исходы лечения [1].
Как доказательство важности данной темы одной из задач, поставленных Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) в рамках цели в области устойчивого развития, является обеспечение к 2030 г. глобального всеобщего до-
ступа к услугам по охране сексуального и репродуктивного здоровья, включая услуги по планированию семьи, информирование, просвещение и учет вопросов охраны РЗ в национальных стратегиях и программах [2].
Термин «репродуктивное здоровье» в англоязычной литературе впервые появился в 1951-1966 гг. и включал больше физиологических, а не поведенческих составляющих сексуального поведения [3, 4]. В нашей стране он впервые был введен в 1976 г. В.А. Борисовым, согласно которому, «репродуктивное поведение представляет собой систему действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от рождения ребенка любой очередности, в браке или вне брака» [5].
РП составляют репродуктивные установки, сексуальное и контрацептивное поведение, а также контрацептивный выбор [6]. Что формирует репродуктивные установки?
Что и каким образом может влиять на них? Преобладающее большинство исследований и публикаций, касающихся вопросов РП, посвящено подросткам и молодым девушкам. Именно особенности РП в раннем подростковом и репродуктивном возрасте откладывают отпечаток на РЗ и репродуктивное будущее женщины в дальнейшем. Безусловно, говоря о юных и молодых женщинах, мы в первую очередь сталкиваемся с родительским влиянием на все сферы РП: возраст начала половой жизни, сексуальное поведение и выбор контрацепции.
Например, французские ученые изучали взаимосвязь отношений родителей и контрацептивного выбора их дочерей [7].
Было показано, что позитивные внутрисемейные отношения защищают от рискованного сексуального поведения путем передачи социальных ценностей и ролевых моделей, характерных для данной семьи. Общение с несколькими поколениями, особенно обсуждение с матерями сексуальных отношений, контрацепции и инфекций, передаваемых половым путем (ИППП), влияет на формирование у подростков РП в начале их сексуальных отношений. Эти обсуждения могут увеличить общее использование любых контрацептивов [8]. В исследовании участвовали подростки (15-19 лет) и молодые женщины (20-24 года). Результаты неоднозначны. Использование менее эффективных методов контрацепции чаще отмечено среди подростков по сравнению с молодыми женщинами. Почти 50% женщин в возрасте 15 лет и старше сообщили о трудностях в обсуждении вопросов их сексуальной жизни и контрацепции со своими матерями и 80% - со своими отцами. Среди подростков использование менее эффективной контрацепции было ассоциировано с ранним сексуальным дебютом, а не с общением с родителями. Однако у молодых женщин использование менее эффективной контрацепции было связано с затруднениями в обсуждении вопросов секса с матерями, а также с характеристиками их сексуальной жизни [7].
Исследуются также варианты детско-родительских отношений, влияющие на рискованное сексуальное поведение. Так, под эгидой ВОЗ проанализированы данные около 14 тыс. юношей и девушек в возрасте 15 лет. Вопреки ожиданиям выяснилось, что тесные детско-родительские отношения и глубокое участие родителей в жизни детей не так важны для профилактики раннего сексуального дебюта, как полная семья [9].
Невозможно переоценить степень влияния Интернета на РП женщин. При этом качество информации, предоставляемой различными ресурсами, должно соответствовать профессиональному уровню. Американские исследователи решили эту проблему следующим образом. Коренное население Америки отличается рискованным сексуальным поведением и высоким уровнем подростковой беременности, кроме того, в силу культурных различий они неохотно контактируют с приходящими извне социальными работниками. Для репродуктивного образования этих подростков авторы предложили руководителям общин самим предоставлять им информацию, опираясь на онлайн-ресурсы и фильмы, специально смоделированные для данного случая. В результате работы отмечены высокая эффективность и преемственность знаний [10].
Более широкий доступ к информации и службам контрацепции может снизить количество девушек, которые беременеют и рожают в слишком молодом возрасте. По данным ВОЗ, большинство молодых людей становятся сексуально активными в возрасте от 15 до 19 лет, причем мальчики раньше, чем девочки. Использование контрацепции в этой возрастной группе стабильно низкое. Известно, что уровень образования - это мощнейший протективный фактор ранней беременности. Половое образование дает подросткам необходимые знания и возможность осознанного выбора [11].
Международное техническое руководство по сексуальному образованию, опубликованное ЮНЕСКО, утверждает, что сексуальное образование не приводит к ранней сексуальной активности. Треть исследований подтверждает, что оно способствует более позднему началу сексуальной активности и не влияет на частоту сексуальных контактов; в другой трети отмечено сокращение частоты сексуальных контактов. В более чем 50% исследований сделан вывод о том, что сексуальное образование не влияет на число половых партнеров у молодежи, а несколько меньше половины свидетельствуют о том, что число партнеров даже сокращается. Сексуальное образование не приводит к уменьшению использования презервативов. Наоборот, в 40% исследований было выявлено, что использование презервативов возросло. Лишь 1 исследование показало, что употребление средств контрацепции уменьшилось, тогда как 43% исследований, в рамках которых измерялся данный параметр, указали на его улучшение. В более чем половине исследований зафиксировано уменьшение сексуальных рисков, и лишь в одном выявлено их возрастание [12].
В настоящее время в РФ по-прежнему отсутствует единая организованная система репродуктивного образования подростков, несмотря на высокую распространенность абортов, ИППП, неблагоприятную демографическую ситуацию и успешный опыт европейских коллег [13, 14]. Между тем уровень репродуктивного образования современных молодых женщин коррелирует с состоянием их здоровья и образом жизни [15]. Широко известно, что создание образовательных программ для студентов и учащихся старше 15 лет является эффективным направлением повышения качества РЗ, так как позволяет корректировать их сексуальное и репродуктивное поведение, а также снизить риск абортов и ИППП [16, 17]. Считается, что главная задача этих программ - приобретение молодыми людьми и девушками минимально необходимых знаний о здоровье, воздействии на него разнообразных факторов, а также предоставление информации о рождаемости и способах ее регулирования. Многие исследователи отмечают приоритетный характер образовательных программ в сохранении РЗ подростков и подчеркивают необходимость их государственной поддержки [16, 18, 19]. Опыт, накопленный западными коллегами, был суммирован Европейским региональным бюро ВОЗ, которое совместно с Федеральным центром просвещения в сфере сексуального здоровья еще в 2010 г. подготовило Стандарты сексуального образования в Европе, в которые вошел комплекс программ репродуктивного образования, созданных на основе культурных традиций европейских
стран [20]. Сообщается, что у подростков, получивших комплексное сексуальное воспитание, достоверно реже возникала нежеланная беременность и они позже начинали половую жизнь [21].
По данным М.Б. Хамошиной и соавт., средний возраст начала половой жизни в РФ - 16 лет, в этом возрасте происходит сексуальный дебют у 36% женщин. Менее трети девушек (около 30%) становятся сексуально активными даже раньше [22]. По данным ВОЗ, возраст полового дебюта выше в странах Северной Европы и ниже в странах Центральной и Южной Европы. Так, доля 15-летних девушек, имевших опыт сексуальных отношений, колеблется от 12% в Словакии до 38% в Дании и Болгарии [23].
В информационном бюллетене ВОЗ, опубликованном в 2016 г. и посвященном исследованию HBSC («Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья»), приводятся следующие факты:
■ Значительных географических закономерностей в распространенности сексуальной инициации среди подростков нет. Распространенность вступления в половую близость хотя бы 1 раз колеблется от 1% в Армении (девочки) до 40% в Болгарии (мальчики).
■ Зависимость между материальной обеспеченностью семьи и опытом полового сношения в странах и регионах, где проводилось обследование, неоднозначная, хотя почти в половине из них мальчики из более обеспеченных семей чаще сообщают о том, что у них была половая близость.
■ Средняя доля 15-летних респондентов, сообщивших о том, что у них были половые сношения, снизилась с 26 до 21% в 2015 г. по сравнению с 2010 г. [24].
Согласно данным Национального лонгитюдного исследования здоровья подростков (США), первый сексуальный опыт считается ранним, если он произошел до 15 лет, и своевременным, в случае контакта между 15 и 19 годами. Американские коллеги попытались проанализировать возраст вступления в сексуальную жизнь с необычной стороны. В журнале «Developmental Psychology» в 2016 г. было опубликовано исследование, цель которого - найти не только негативные, но и возможные позитивные стороны раннего начала половой жизни. Оказалось, что молодые люди с ранним половым дебютом имеют более низкую самооценку по сравнению с теми, кто получает более поздний старт. Условные преимущества авторы отмечают лишь для респондентов-мужчин, относя к ним более высокий уровень романтической привлекательности и сексуального удовлетворения. Молодые женщины, включенные в исследование, не только не показывают сходных результатов, но и чаще испытывают чувство стыда и вину. Возвращаясь от психологических и поведенческих особенностей раннего сексуального дебюта к медицинским, авторы заключают, что молодые люди, которые откладывают свой первый сексуальный опыт, как правило, лучше владеют социальными навыками и, вероятно, будут принимать более зрелые решения в отношении контрацепции и профилактики ИППП [25].
В попытке найти детерминанты раннего начала половой жизни ученые из Великобритании, Исландии и США в ходе
крупномасштабного исследования обнаружили 38 генов, связанных с возрастом вступления в первую половую связь. Результаты исследования опубликованы в журнале «Nature Genetics». Научный коллектив провел полногеномный анализ ассоциаций почти 60 тыс. мужчин и более 66 тыс. женщин, принявших участие в национальном популяци-онном исследовании UK Biobank. Среди прочих был выявлен ген ESR1 (кодирует эстрогеновый рецептор) и локус RBM6-SEMA3F, которые помимо возраста первой половой связи ассоциированы с другими репродуктивными особенностями, такими как возраст полового созревания, возраст рождения первого ребенка и общее число детей. При этом причинная связь возраста полового созревания и возраста первого полового контакта оказалась незначительной. В свою очередь начало половой жизни, как выяснилось, с высокой вероятностью влияет на время появления и число будущих детей, образование, психические и сердечно-сосудистые заболевания в дальнейшей жизни. Хотя социальные и культурные факторы имеют несомненное значение, было показано, что возраст вступления в первую половую связь также зависит от генов, которые влияют на физическое развитие в детстве и отвечают за естественные различия в личностных чертах [26].
Возраст сексуального дебюта определяется многими факторами. Среди них авторы единогласно выделяют употребление алкоголя и психоактивных веществ и табакокурение [27, 28]. Обратим внимание на то, что вредные привычки способствуют не только раннему началу половой жизни, но и практике рискованного сексуального поведения, к которому относят промискуитет, нерегулярное использование контрацепции, выбор контрацептивных методик с низкой эффективностью и, как следствие, прерывание беременности [17].
Оказалось, что определять тот или иной метод контрацепции может микробиота женского полового тракта. Влияние микроорганизмов на организм хозяина давно изучают с различными результатами [29, 30]. Тем не менее существуют различные гипотезы, связывающие репродуктивный выбор женщин и их вагинальную микрофолору [31].
Контрацептивное поведение и контрацептивный выбор молодых женщин могут привести к негативным изменениям РЗ - ИППП и нежеланной беременности. Использование неэффективных контрацептивных методик является одной из острейших проблем не только в нашей стране, но и в странах Европы и США. Напомним, что одна из целей в области устойчивого развития (ЦУР 3) - положить конец эпидемиям СПИДа к 2030 г. «С учетом высокой заболеваемости для достижения этой цели необходимо, чтобы в центре усилий по борьбе с этими болезнями находились подростки. Молодым людям нужно знать, как защитить себя, и они должны располагать этими средствами для достижения. Сюда относится возможность иметь презервативы для предотвращения передачи вируса половым путем», -отмечено в информационном бюллетене ВОЗ [32]. При этом ситуация в РФ продолжает вызывать опасения. По сообщению Роспотребнадзора, на 1 ноября 2017 г. в России зарегистрировано 1 193 890 диагнозов ВИЧ. За 10 мес 2017 г. в России выявлено около 80 тыс. новых случаев
ВИЧ-инфекции. Показательно, что «за 2017 г., 50% новых диагнозов приходятся на гетеросексуальные контакты, 2,3% - на гомосексуальные контакты, 46,1% - на употребление наркотиков нестерильным инструментарием. Доля представителей уязвимых групп населения (мужчины, практикующие секс с мужчинами, наркопотребители, секс-работники) среди обследованных по-прежнему была низкой (<5%)» [33].
Иная ситуация в США, где, по данным Центра контроля и профилактики заболеваний, среди молодежи с подтвержденным диагнозом ВИЧ-инфекции 81% приходится на гомо- и бисексуальные контакты. Около половины из 20 млн впервые диагностированных ИППП в 2017 г. в США составляют молодые люди в возрасте от 15 до 24 лет [34].
Неизбежным следствием рискованного сексуального поведения молодых женщин и подростов становится высокий уровень абортов. По данным Росстата и исследований Центра контроля и профилактики заболеваний (2017 г.), уровень подростковой беременности в мире и в РФ разнится (см. таблицу) [35, 36].
Уровень подростковой беременности в 2017 г.
Страна Число беременностей на 1000 женщин в возрасте 15-19 лет
Швеция 8
Голландия 14
Бельгия 21
Израиль 23
США 23
РФ 48
Очевидно, что беременность в раннем возрасте в большинстве случаев заканчивается абортом (75-80%) [17]. По данным Росстата, в 2016 г. среди всех прерванных беременностей доля женщин в возрасте до 19 лет составила 3,7%, что в абсолютных цифрах равно 31 тыс. девушек, прервавших беременность. В развитых странах подростковая беременность, как правило, тоже заканчивается абортом. Так, например, в 2016 г. в журнале «Adolescent Health» опубликован анализ уровня подростковой беременности, родов и абортов в 21 стране за последние 20 лет. Разброс уровня подростковой беременности, закончившейся абортами, в разных странах велик, и варьирует от 17 до 69% в Словакии и в Швеции соответственно. Доля беременностей, закончившихся живорождением, выше в странах с более высоким уровнем самой подростковой беременностью. Авторы дают 2 возможных, но противоположных объяснения.
Было обнаружено, что доля прерванных подростковых беременностей широко варьирует в странах с более либеральной системой абортного законодательства. Обратная взаимосвязь между уровнем беременности и долей беременностей, закончившихся абортом, может означать, что большая этих беременность была запланирована в тех регионах, где их уровень высок. И напротив, можно предположить, что те обстоятельства, которые препятствуют предотвращению беременности (такие как ограниченный доступ к службам охраны РЗ и планирования семьи), тоже ограничивают возможность подростков прервать нежеланную беременность [36].
При этом аборты в раннем возрасте имеют абсолютно катастрофические последствия для будущего РЗ женщины [37]. Доказано, что аборт увеличивает риск эндометриоза, повторного аборта, невынашивания беременности, преждевременных родов, преждевременного излития околоплодных вод, рождения маловесного норожденного, приращения плаценты. Однако и роды в подростковом возрасте нельзя назвать физиологичными. Доказано, что они сопряжены с большим материнским и перинатальным рисками. Среди неблагоприятных исходов родов у подростков можно назвать преждевременные роды[отношение шансов (ОШ) - 2,11, 95% доверительный интервал (ДИ) 1,79-2,84], низкий и очень низкий вес при рождении (ОШ 2,08; 95% ДИ 1,73-2,50 и ОШ 3,25; 95% ДИ 2,22-4,77 соответственно) [38]. В результате многолетнего наблюдения более чем за 230 тыс. участниц подтверждено, что для родов в раннем и позднем подростковом возрасте более характерны аномалии родовой деятельности и развитие клинически узкого таза. Хотя авторы отмечают, что кесарево сечение для подростков не характерно и сопряжено с возможными осложнениями [39].
РП всегда было и остается в сфере интересов ведущих ученых, организаций здравоохранения и практикующих акушеров-гинекологов. Безопасное РП юных и молодых женщин гарантированно означает сохранение их РЗ. Факторы, детерминирующие РП, чрезвычайно разнообразны. С помощью множества исследований выявлены корреляции между рискованным РП и отношениями в семье, полнотой семьи, потреблением алкоголя и наркотиков, генетическими особенностями и недостаточным уровнем репродуктивного образования, которое, будучи стандартным и привычным в большинстве развитых стран, до сих пор остается острым и нерешенным вопросом в Российской Федерации. Многочисленные исследования доказали, что репродуктивное образование не только не увеличивает вероятность рискованного РП, но и обладает протективным действием на РЗ.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Архипова Мария Павловна - кандидат медицинских наук, ассистент кафедры акушерства и гинекологии с курсом перинато-логии Медицинского института ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов», Москва Е-таН: [email protected]
Хамошина Марина Борисовна - доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии с курсом перина-тологии Медицинского института ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов», Москва E-mail: [email protected]
ЛИТЕРАТУРА
1. ACOG Committee Opinion No. 729: Importance of Social Determinants of Health and Cultural Awareness in the Delivery of Reproductive Health Care // Obstet. Gynecol. 2018. Vol. 131, N 1.
2. URL: http://www.who.int/mediacentre/events/meetings/2015/ un-sustainable-development-summit/ru/
3. Masters W.H., Johnson V.E. Human Sexual Response. Toronto; New York : Bantam Book, 1966.
4. Ford C.S., Beach F.A. Patterns of Sexual Behavior. Oxford, England : Harper and Paul B. Hoeber, 1951.
5. Борисов В.А. Перспективы рождаемости . М. : Статистика, 1976. 248 c.
6. Архипова М.П., Хамошина М.Б., Чотчаева А.И. и др. Репродуктивный потенциал России: статистика, проблемы, перспективы улучшения // Доктор.Ру. 2013. T. 79, № 1. С. 70-74.
7. Vigoureux S. et al. Effect of parent-daughter communication about sex on the use of less effective contraception among women from ages 15-24 years in France // J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2018. Vol. 31. P. 33-39.
8. Ogle S., Glasier A., Riley S.C. Communication between parents and their children about sexual health // Contraception. 2008. Vol. 77. P. 283-288.
9. Lenciauskiene I., Zaborskis A. The effects of family structure, parent-child relationship and parental monitoring on early sexual behaviour among adolescents in nine European countries // Scand. J. Public Health. 2008. Vol. 36, N 6. P. 607-618.
10. Black K.J. et al. Beyond content: cultural perspectives on using the Internet to deliver a sexual health intervention to American Indian youth // J. Prim. Prev. 2018. Vol. 39. P. 59-70.
11. ВОЗ. Информационный бюллетень: риски для здоровья и пути их решения [Электронный ресурс]. URL. http://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/adolescents-health-risks-and-solutions.
12. ЮНЕСКО. Международное техническое руководство по сексуальному образованию. Часть 1. Обоснование необходимости сексуального образования. Париж, 2010a. URL: http://unesdoc.unesco. org/ images/0018/001832/183281r.pdf. (дата обращения: 10.06.2018)
13. Varga-Toth A., Paulik E. Role of gynecologists in reproductive education of adolescent girls in Hungary // J. Obstet. Gynaecol. Res. 2015. Vol. 41, N 5. P. 747-754.
14. Lloyd C.B. The role of schools in promoting sexual and reproductive health among adolescents in developing countries // Social Determinants of Sexual and Reproductive Health. WHO, 2010. P. 113-131.
15. Дикке Г.Б., Ерофеева Л.В Особенности репродуктивного поведения молодежи // Акуш. и гин. 2013. № 12. С. 96-101.
16. Радзинский В.Е., Хамошина М.Б., Лебедева М.Г., Девушки-подростки РФ: современные тенденции формирования репродуктивного потенциала // Сибир. мед. журн. 2010. № 4. С. 41-44.
17. Архипова М.П. Репродуктивное поведение студенток ВУЗА и пути его коррекции в современных условиях : автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2015. 25 с.
18. Пустотина О.А. Стандарты репродуктивного образования: международный опыт // StatusPraesens. 2012. № 11. С. 16-19.
19. Хамошина М.Б. Региональные особенности репродуктивного здоровья девушек-подростков Приморского края : автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М., 2005. 50 с.
20. WHO Regional Office for Europe and BZgA. Standards for Sexuality Education in Europe. A Framework for Policy Makers, Educational and Health Authorities and Specialists. Cologne, 2010. 63 p.
21. UNESCO. International technical guidance on sexuality education. Part II // Topics and Learning Objectives. Paris, 2009. 56 p.
22. Хамошина М.Б. и др. Без иллюзий и предубеждений. Репродуктивное здоровье молодых женщин: проблемы, перспективы и пути решения: информационный бюллетень. М. : Редакция журнала StatusPraesens, 2017. 24 с.
23. World Health Organization [Электронный ресурс]. URL: http:// www.euro.who.int/en/health-topics/Life-stages/sexual-and-reproduc-tive-health/activities/young-people/key-facts-on-young-people-and-reproductive-health.
24. Информационный бюллетень ВОЗ: HBSC factsheeds - 5 сентября
2016. [Electronic resource]. URL: http://www.euro.who.int/_data/as-
sets/pdf_file/0010/319456/HBSC-factsheet-sexual-health-ru.pdf?ua=1.
25. Golden R.L., Furman W., Collibee C. The risks and rewards of sexual debut // Dev. Psychol. 2016. Vol. 52, N 11. P. 1913-1925.
26. Day F.R., Helgason H., Chasman D.I., Rose L.M. et al. Physical and neurobehavioral determinants of reproductive onset and success // Nat. Genet. 2016. Vol. 48. P. 617.
27. Ware E. et al. Disparities in risky sexual behavior among khat chewer and non-chewer college students in Southern Ethiopia: a comparative cross-sectional study // BMC Public Health. 2018. Vol. 18. P. 558.
28. Westbrook S.R. et al. Sex differences in adolescent ethanol drinking to behavioral intoxication // J. Exp. Anal. Behav. 2018. Vol. 110, N 1. P. 52-62.
29. Bharwani A., Mian M.F., Surette M.G., Bienenstock J. et al. Oral treatment with Lactobacillus rhamnosus attenuates behavioural deficits and immune changes in chronic social stress // BMC Med. 2017. Vol. 15. P. 7.
30. Yang N.J., Chiu I.M. Bacterial signaling to the nervous system through toxins and metabolites // J. Mol. Biol. 2017. Vol. 429, N 5. P. 587-605.
31. Noyes N., Cho K.-C., Ravel J., Forney L.J. et al. Associations between sexual habits, menstrual hygiene practices, demographics and the vaginal microbiome as revealed by Bayesian network analysis // PLoS One. 2018. Vol. 13, N 1. Article ID e0191625.
32. URL: http://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ adolescents-health-risks-and-solutions.
33. URL: https://spid.center/ru/articles/1609.
34. Centers for Disease Control and Prevention // HIV Surveillance Report. 2016. Vol. 28. URL: http://www.cdc.gov/hiv/library/reports/hiv-sur-veillance.html. Published November 2017. (date of access June 10, 2018)
35. Федеральная служба государственной статистики. Здравоохранение. Сведения о прерывании беременности [Электронный ресурс]. URL: http: // www.gks.ru.
36. Sedgh G., Finer L.B., Bankole A., Eilers M.A. et al. Adolescent pregnancy, birth, and abortion rates across countries: levels and recent trends // J. Adolesc. Health. 2015. Vol. 56, N 2. P. 223-230.
37. Радзинский В.Е., Хамошина М.Б. Нерешенные проблемы современной гинекологии: quo vadis // Доктор.ру. Гинекология. Эндокринология. 2016. № 7 (124). С. 4-9.
38. Torvie A.J. et al Labor and delivery outcomes among young adolescents // Am. J. Obstet. Gynecol. 2015. Vol. 213, N 1. P. 95.e1-95.e8.
39. Kawakita T. et al. Adverse maternal and neonatal outcomes in adolescent pregnancy // J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2018. Vol. 29, N 2. P. 130-136.
REFERENCES
1. ACOG Committee Opinion No. 729: Importance of Social Determinants of Health and Cultural Awareness in the Delivery of Reproductive Health Care. Obstet Gynecol. 2018; 131 (1).
2. URL: http://www.who.int/mediacentre/events/meetings/2015/ un-sustainable-development-summit/ru/
3. Masters W.H., Johnson V.E. Human sexual response. Toronto; New York: Bantam Book, 1966.
4. Ford C.S., Beach F.A. Patterns of Sexual Behavior. Oxford, England : Harper and Paul B. Hoeber, 1951.
5. Borisov V.A. Prospects of fertility. Moscow: Statistika, 1976; 248 p. (in Russian)
6. Arkhipova M.P., Khamoshina M.B., Chotchayeva A.I., et al. Russia's reproductive potential: statistics, problems, prospects for improvement. Doktor.Ru. [Doctor.Ru]. 2013; 79 (1): 70-4. (in Russian)
7. Vigoureux S., et al. Effect of parent-daughter communication about sex on the use of less effective contraception among women from ages 15-24 years in France. J Pediatr Adolesc Gynecol. 2018; 31: 33-9.
8. Ogle S., Glasier A., Riley S.C. Communication between parents and their children about sexual health. Contraception. 2008; 77: 283-8.
9. Lenciauskiene I., Zaborskis A. The effects of family structure, parent-child relationship and parental monitoring on early sexual behaviour among adolescents in nine European countries. Scand J Public Health. 2008; 36 (6): 607-18.
10. Black K.J., et al. Beyond content: cultural perspectives on using the Internet to deliver a sexual health intervention to American Indian youth. J Prim Prev. 2018; 39: 59-70.
11. WHO. Newsletter: Health risks and ways to address them [Electronic resource]. URL: http://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/ detail/adolescents-health-risks-and-solutions. (in Russian)
12. UNESCO (2010a). International technical manual on sexual education. Part 1. Justification of the need for sexual education. Paris, 2010a. URL: http://unesdoc.unesco.org/ images / 0018/001832 / 183281r.pdf. [date of access June 10, 2018) (in Russian)
13. Varga-Toth A., Paulik E. Role of gynecologists in reproductive education of adolescent girls in Hungary. J Obstet GynaecoL Res. 2015; 41 (5): 747-54.
14. Lloyd C.B. The role of schools in promoting sexual and reproductive health among adolescents in developing countries. In: Social Determinants of Sexual and Reproductive Health. WHO, 2010: 113-131.
15. Dikke G.B., Erofeeva L.V. Features of reproductive behavior of youth. Akusherstvo i ginekologiya [Obstetrics and Gynecology]. 2013; (12): 96-101. (in Russian)
16. Radzinsky V.E., Hamoshina M.B., Lebedeva M.G. Female teenagers of the Russian Federation: modern tendencies of formation of reproductive potential. Sibirskiy meditsinskiy zhurnal [Siberian Journal of Medicine]. 2010; (4): 41-4. (in Russian)
17. Arkhipova M.P. Reproductive behavior of university students and ways of its correction in modern conditions: Autoabstract of Diss. Moscow, 2015: 25 p. (in Russian)
18. Pustotina O.A. Standards of reproductive education: international experience. StatusPraesens. 2012; (11): 16-9. (in Russian)
19. Hamoshina M.B. Regional features of reproductive health of adolescent girls in Primorsky Krai: Autoabstract of Diss. Moscow, 2005: 50 p. (in Russian)
20. WHO Regional Office for Europe and BZgA. Standards for Sexuality Education in Europe. A Framework for Policy Makers, Educational and Health Authorities and Specialists. Cologne, 2010: 63 p.
21. UNESCO. International technical guidance on sexuality education. Part II. In: Topics and Learning Objectives. Paris, 2009: 56 p.
22. Hamoshina M.B., et al. Without illusions and prejudices. Reproductive health of young women: problems, prospects and solutions: newsletter. Moscow: Redaktsiya zhurnala StatusPraesens. 2017: 24 p. (in Russian)
23. World Health Organization [Electronic resource]. URL: http:// www.euro.who.int/en/health-topics/Life-stages/sexual-and-reproduc-tive-health/activities/young-people/key-facts-on-young-people-and-reproductive-health.
24. WHO newsletter: HBSC factsheeds. September 5, 2016 [Electronic resource]/ URL: http://www.euro.who.int/_data/assets/pdf_
file/0010/319456/HBSC-factsheet-sexual-health-ru.pdf?ua=1. (in Russian)
25. Golden R.L., Furman W., Collibee C. The risks and rewards of sexual debut. Dev Psychol. 2016; 52 (11): 1913-25.
26. Day F.R., Helgason H., Chasman D.I., Rose L.M., et al. Physical and neurobehavioral determinants of reproductive onset and success. Nat Genet. 2016; 48: 617.
27. Ware E., et al. Disparities in risky sexual behavior among khat chewer and non-chewer college students in Southern Ethiopia: a comparative cross-sectional study. BMC Public Health. 2018; 18: 558.
28. Westbrook S.R., et al. Sex differences in adolescent ethanol drinking to behavioral intoxication. J Exp Anal Behav. 2018; 110 (1): 52-62.
29. Bharwani A., Mian M.F., Surette M.G., Bienenstock J., et al. Oral treatment with Lactobacillus rhamnosus attenuates behavioural deficits and immune changes in chronic social stress. BMC Med. 2017; 15: 7.
30. Yang N.J., Chiu I.M. Bacterial signaling to the nervous system through toxins and metabolites. J Mol Biol. 2017; 429 (5): 587-605.
31. Noyes N., Cho K.-C., Ravel J., Forney L.J., et al. Associations between sexual habits, menstrual hygiene practices, demographics and the vaginal microbiome as revealed by Bayesian network analysis. PLoS One. 2018; 13 (1): e0191625.
32. URL: http://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ adolescents-health-risks-and-solutions.
33. URL: https://spid.center/ru/articles/1609.
34. Centers for Disease Control and Prevention. HIV Surveillance Report. 2016; 28. URL: http://www.cdc.gov/hiv/library/reports/hiv-surveil-lance.html. Published November 2017. (date of access June 10, 2018)
35. Federal Service of State Statistics. Health care. Information about the termination of pregnancy [Electronic resource]. URL: http: // www. gks.ru. (in Russian)
36. Sedgh G., Finer L.B., Bankole A., Eilers M.A., et al. Adolescent pregnancy, birth, and abortion rates across countries: levels and recent trends. J Adolesc Health. 2015; 56 (2): 223-30.
37. Radzinsky V.E., Hamoshina M.B. Unsolved problems of modern gynecology: quo vadis. Doktor.Ru. Ginekologiya. Endokrinologiya [Doctor.Ru. Gynecology. Endocrinology]. 2016; 7 (124). (in Russian)
38. Torvie A.J., et al. Labor and delivery outcomes among young adolescents. Am J Obstet Gynecol. 2015; 213 (1): 95.e1-8.
39. Kawakita T., et al. Adverse maternal and neonatal outcomes in adolescent pregnancy. J Pediatr Adolesc Gynecol. 2018; 29 (2): 130-6.
