CC BY
35
Литература
1.Микрофинансирование в России. http://www.msmicшfimnce.
ru/microfinance/.
2. О первоочередных мерах по развитию микрофинансирования как института поддержки начинающих предпринимателей и самозанятости граждан в кризисный период. http://www.rmcenter.ru/.
3. Обзор актуальных новостей // Налоги. 2010. №6. С.3-6.
4. Кирилловых А.А. Закон о микрофинансировании - нормативная модель поддержки предпринимательства // Законодательство и экономика. №9. 2010. С. 23-30.
5. Разработана по материалам IX Национальной конференции «Микрофинансирование в России на пороге перемен: уроки кризиса и новые возможности». Москва. 2010.
6. Рисунок составлен автором по материалам IX Национальной конференции «Микрофинансирование в России на пороге перемен ...
УДК 332.68
Ажогина Н. Н., к.э.н.
Рентные отношения: состояние и перспективы
В статье рассматривается развитие инноваций, в том числе, и на основе модернизации отраслей ТЭК, как наиболее перспективное направление развития российской экономики..
Ключевые слова и словосочетания: государственное регулирование экономики, рента, рентные отношения, топливно-энергетический комплекс.
Государственное регулирование экономики не вызывает сомнений в его важности и значимости для современных экономических систем, однако методология, цели, задачи и конкретные результаты зависят от общей концепции развития страны. Меняя цели государственного развития, правительство, как правило, меняет набор методов и форм госрегулирования.
В условиях полиморфизма целей регулирования экономических процессов усложняется методология, а лавирование между группами интересов различных сил общества обусловливает трудности в расстановке приоритетов. Основной подсистемой государственного регулирования является налоговая система, призванная уравновесить интересы бизнеса, общества и государства, то есть способствовать развитию предпринимательских структур, давать гарантии и необходимые блага социально незащищенным слоям общества, обеспечивать деятельность государства, эффективно перераспределять доходы между всеми чле-
нами общества, распределять финансовые потоки между различными секторами и отраслями экономики.
В Российской Федерации с налоговой политикой тесно связана политика перераспределения рентных доходов, так как налоги являются основным инструментов изъятия и перераспределения рентных доходов между различными субъектами. А в связи с тем, что рентные доходы обеспечивают доходы российского бюджета, постольку рентная политика тесно связана с бюджетной политикой, с доходами бюджета через налоговые механизмы и расходами бюджета через определение конечных субъектов, получающих общественные блага от государства.
По нашему мнению, налоговый механизм, изъятие и перераспределение рентных доходов, эффективное использование бюджетных средств могут решить проблемы «ресурсного национализма» и «голландской болезни», которые характерны для современного развития российской экономики, хотя и имеют специфические черты, отличные от тех стран, где впервые выявлены схожие проблемы.
Понятие «ресурсный национализм» стало использоваться в обсуждениях вопросов стратегии развития национальной экономики как обеспечение использования ресурсов сугубо в национальных интересах. Практика показывает, что политика ресурсного национализма имеет достаточно разнообразные проявления: ограничение доступа иностранного капитала в сферу добычи природно-сырьевых ресурсов, поведение страны, нацеленное на рост цен на сырье путем сокращения его добычи или продажи на мировом рынке, политического давления на страны, существенно зависящие от поставок сырья, создание особого налогового режима, призванного пополнять государственную казну и финансировать политические проекты. В качестве важной предпосылки для использования ресурсных богатств в национальных интересах государства часто предпринимают национализацию добывающей промышленности.
В России политика ресурсного национализма не является официально принятой или одобренной доктриной, однако целый ряд действий, предпринятых в последнее время властями, свидетельствует о начале ее фактического проведения. Вводятся законодательные ограничения на участие иностранных компаний в добыче природных ископаемых, активно обсуждаются меры, нацеленные на ограничение доступа к нефтегазовым ресурсам для нелояльных стран ближнего зарубежья, фактически национализирована как минимум одна из крупных нефтедобывающих компаний.
Поскольку политика ресурсного национализма облегчает проявления «проклятия ресурсов», думается, что обращение к ней не лучший выбор со стороны руководства страны, решившей не становиться ресурсным придатком активно развивающихся инновационных экономик [11].
С «ресурсным проклятием» экономисты связывают явление, при котором в экономике доминируют природные ресурсы, и при прочих равных условиях для них характерны более низкими темпами экономического роста. К примеру, С. Гуриев и К. Сонин связывают «ресурсное проклятие» с закономерностями развития экономических и политических институтов [2].
На самом деле, «ресурсное проклятие» не является неизбежным уделом всех стран, богатых природными ресурсами, а грозит лишь тем из них, где слабы институты и не проводится правильная макроэкономическая политика, позволяющая эффективно распорядиться доходами от производства ресурсов [10].
Таким образом, «ресурсное проклятие» вызывает явление замедления темпов экономического роста или даже отрицательного экономического роста и постепенного снижения уровня жизни, так как ресурсообеспеченные экономики не имеют сильных стимулов для активизации других отраслей, потому что рентные доходы в среднесрочной перспективе обеспечивают относительно стабильное поступательное развитие.
Страны, обреченные на «ресурсное проклятие», в период высоких цен на нефть имеют высокие темпы роста, во время экономического спада пополняют бюджет за счет накопленных резервов или заимствований, но структура их экономики даже в период низких цен на нефть не меняется.
Проявление «российского проклятия» в экономике можно наблюдать в связи с тем, что темпы экономического роста напрямую связаны с конъюнктурой цен на энергоресурсы. Особенно сильно это проявилось в условиях кризиса, когда падение российской экономики было связано, с падением цен на нефть и газ, а частичное восстановление темпов экономического роста произошло только после увеличения спроса и цены на энергоносители.
Таким образом, негативное влияние «ресурсного национализма» заключается в неэффективном распределении ресурсов в российской экономике и снижении эффективности недобывающих производств. Слишком большой интерес к добывающим отраслям со стороны капитала и государства приводит к развитию корпоративизма государства и бизнеса с целью перераспределения ренты и охраны существующего способа перераспределения доходов в экономике, что естественным образом становится основной причиной, тормозящей модернизацию общества.
По нашему мнению, с целью нивелирования негативных тенденций, возникающих в связи с влиянием «ресурсного национализма», не-
обходимо устранение отрицательного влияния институциональной структуры российской экономики, что заключается, прежде всего, в развитии рыночных институтов и снижении уровня коррупции и преступности.
Чрезмерное вмешательство государства, перераспределение финансовых активов через госкорпорации, существование неформальных «оброков» на бизнес не способствует диверсификации российской экономической системы.
По мнению А. Кудрина, структурные проблемы российской экономики усложняются наличием так называемой «голландской болезни». В странах, в значительной степени зависящих от экспорта нефти и других невозобновляемых ресурсов, возникают эффекты, связанные с «голландской болезнью». Большой профицит по счету текущих операций платежного баланса имеет своим следствием повышение номинального курса национальных валют, в результате чего снижается конкурентоспособность экономики. Попытки замедлить темпы роста этого курса приводят к увеличению объема золотовалютных резервов и, следовательно, к дополнительной денежной эмиссии. В результате денежно-кредитная система становится разбалансированной, ускоряется инфляция, растет реальный эффективный курс национальной валюты [5]. Именно с целью нейтрализации данного эффекта А. Кудрин инициировал создание Стабилизационного фонда.
Но существует и обратная точка зрения. По мнению А.Л. Ведева, термин «голландская болезнь» возник на семинарах структуралистов, и большого отношения к российской экономике не имеет. Экономика Нидерландов до «шока» (до того, как в Северном море были найдены месторождения нефти и газа), находилась в равновесном состоянии, ее экономика была интегрирована в систему мировых хозяйственных связей, банковская система уже была достаточно хорошо развита. Один только ABN Amro располагает активами примерно как 5 российских банковских систем вместе взятых. Так же присутствовали развитые финансовые рынки. И после того, как с Голландией случилась «голландская болезнь», экономика Голландии перешла в другое равновесное состояние, несколько изменилась структура экономики, но, так или иначе, к российской экономике это имеет очень отдаленное отношение. Поскольку «российская болезнь» состоит в том, что ни в период низких цен на нефть, ни после их повышения, наша национальная экономика не находилась в равновесном состоянии, мы обладаем слабой банковской системой и неразвитыми финансовыми рынками. Соответственно, разные условия, разные и рецепты [4].
Итак, «голландская болезнь» характеризуется тем, что при росте цен на ресурсы происходит угнетение или разрушение других секторов экономики, связанных с мировыми ценами, так как за счет укрепления национальной валюты они становятся неконкурентоспособными.
В.Е. Маневич помимо ренты и монопольной прибыли в сфере природопользования выделяет еще одну форму сверхвысоких доходов - экспортную премию. Она выплачивается за счет других доходов, создаваемых внутри страны, и ничего не прибавляет к совокупному доходу и валовому внутреннему продукту. Задача экспортной премии: улучшить конкурентные условия на мировом рынке для отечественных производителей, как правило, временно, пока они не смогут занять определенной ниши и добиться конкурентоспособности своей продукции.
Наиболее распространенным механизмом предоставления премии (дополнительного дохода) экспортерам является заниженный курс национальной валюты. В этом случае премия экспортерам непосредственно не выплачивается, и возникает иллюзия, будто бы выгодные условия для экспорта порождаются самим валютным курсом, без какого-либо ущерба для остальной экономики, а свой доход экспортеры полностью получают благодаря реализации товаров на внешних рынках. Даже если в последствии экспортная премия и извлекается в бюджет, то это не устраняет ее негативного влияния на экономику, которое оказывает сдерживающее воздействие на ВВП [6].
Это означает, что «российская болезнь» проявляется с определенными особенностями, то есть сходной с Нидерландами является ситуация с большими валютными поступлениями в страну от продажи энергоресурсов и получение преимуществ экспортерами через заниженный курс валюты, но слабое развитие других секторов экономики связано с институциональными проблемами, а не с высокими ценами на энергоресурсы, так как и в случае падения цены на нефть капитал не «переливается» в другие секторы.
Следовательно, рентная политика в Российской Федерации должна быть направлена на выравнивание преимуществ от получения экспортной премии, так как валютная политика, проводимая финансовыми ведомствами, автоматически приводит к нарушению конкурентных преимуществ, так как заниженный курс национальной валюты предназначен как бы для улучшения конкурентоспособности всех российских товаропроизводителей, торгующих на экспорт. Проблема заключается в том, что российскими экспортными товарами является сырье, и автоматически помимо дифференциальной ренты экспортеры получают экспортную премию, которая также увеличивает их рентабельность. Соответственно, не имея стимулов развивать другие отрас-
ли, добывающие предприятия обладают относительными преимуществами, обеспеченными проводимой денежно-кредитной политикой.
По мнению С.А. Мясоедова, в настоящее время сохранено противоречие теории ренты с налоговым механизмом изъятия ренты через выручку добывающих предприятий, а не через прибыль. В результате ренту уплачивает не недропользователь, а потребитель продукта. Отсутствуют стимулы внедрения инновационных методов освоения в долгосрочном периоде, применения новой техники и технологий [7].
В странах, богатых природными ресурсами, существенным элементом бюджета является рента с природных ресурсов. По оценкам ученых РАН, на ренту приходится 75% общего прироста совокупного дохода России, но в доходах бюджета ее доля не превышает 10%. По мнению В.Г. Федулова, к обработке методов изъятия ренты в бюджет необходимо приступать уже сегодня, в том числе через механизм роялти [12]. В настоящее время в России рентные доходы изымаются не только через НДПИ, но через налог на прибыль и экспортные пошлины. Тем не менее, на протяжении ряда лет основной проблемой остается отсутствие у данного механизма налогообложения возможности для выравнивания конкурентных преимуществ для разных по величине предприятий, а также разная степень изъятия рентных доходов для различных ресурсов, то есть налоговые платежи нефтяных предприятий во много превосходят платежи газовой и других добывающих отраслей.
В странах с развитой рыночной экономикой более половины доходов государства обеспечивается за счет налогов на доходы юридических и физических лиц, взносов на социальное страхование и налогов на потребление (косвенных налогов), а доля платежей за пользование природными ресурсами (прямых налогов на ренту) не велика [9].
Схожая налоговая политика характерна и для России. Правительство избегало повышения налоговой нагрузки на добывающие предприятия, так как налоговые платежи от их деятельности были (и остаются) бюджетообразующими, а увеличение налоговой нагрузки могло ухудшить их положение по сравнению с производителями стран, входящих в ОПЕК, где себестоимость добычи ниже в 5-7 раз.
По расчетам ЦРУ США, из 230 стран Россия находится на 72 месте по доходам на душу населения в нефтегазовых и некоторых других странах. Как отмечено в прогнозе, добыча в РФ в последние годы тесно связана с ростом налоговой нагрузки, и изменения в налоговой системе будут определяющими в 2011 году [1].
По мнению С.А. Мясоедова, с введением НДПИ сокращена изымаемая государством величина рентных доходов у недропользователей, разрабатывающих месторождения с лучшими географо-
экономическими и горно-геологическими характеристиками. Следует отметить, что подобные перекосы при недропользовании в нарушениях принципов формирования равных условий хозяйствования минимальны для предприятий, ведущих разработку месторождений нефти и газа со средними и худшими характеристиками. А для нефтедобывающих и газодобывающих предприятий, осваивающих лучшие месторождения, рентные доходы при действующем налоге максимальны в сравнении с периодом налогообложения до 2002 г. и в сравнении с недропользователями, разрабатывающие лучшие месторождения других полезных ископаемых (ст. 342, п. 1, пп. 8 Налогового кодекса РФ) [7].
Правительство пытается в еще большей степени совершенствовать действующий налог. В Государственную Думу Российской Федерации внесен правительственный законопроект об установлении понижающих коэффициентов для исчисления налога на добычу полезных ископаемых при добычи нефти. Для стимулирования в действующих экономических условиях разработка участков недр с незначительными начальными извлекаемыми запасами нефти, а также для более быстрого вовлечения в разработку дополнительных объемов запасов нефти и повышения уровня конкурентоспособности нефтедобывающих организаций законопроектом предлагается установления понижающих коэффициентов к базовой ставке НДПИ в диапазоне от 0,5 до расчета по определенной формуле для месторождений с извлекаемыми запасами до 1 млн т и выше. Также законопроект имеет своей целью повысить конкурентоспособность малого бизнеса в сфере нефтяной и газовой добычи [3].
Данный законопроект назревал с момента введения НДПИ в 2002 году. Поэтому его принятие в условиях восстановления российской экономики необходимо и своевременно. Во-первых, это частично позволит нейтрализовать монополизм на рынках нефти и газа, во-вторых, позволит снизить средние издержки в отрасли и повысить привлекательность мелких или практически выработанных месторождений.
Тем не менее, сложившаяся система налогообложения в Российской Федерации направлена на выполнение фискальных функций, тогда как одна из основных задач государства - повышение конкурентоспособности предприятий страны - может быть реализована только при проведении активной политики по созданию необходимых условий для развития промышленности [7].
Таким образом, современная налоговая политика как механизм изъятия и переаспределения рентных доходов и решения социальноэкономических задач через бюджетный процесс весьма несовершенна, так как не решает проблем связанных с особенностями российской
экономики, где стратегической отраслью является топливноэнергетический сектор. На наш взгляд, современные задачи государства, и выбранный курс модернизации не должны находиться в дисбалансе с целью приоритетного развития ТЭК. Связано это с тем, что рентные доходы способны обеспечить модернизацию. Модернизация должна быть связана с научно-техническими и опытноконструкторскими разработками инновационного типа. Вместе с тем существует догоняющая модернизация, которая базируется на технологических заимствованиях и научно-техническом шпионаже. Модернизация коренным образом должна изменить существующую структуру российской экономики. Основная цель модернизации - обеспечение экономического роста. Однако, на наш взгляд, она призвана решать ключевой вопрос - развитие уникальных конкурентных преимуществ и упрочение экономических позиций Российской Федерации в глобальной экономике. Технологии должны разрабатываться с этапа фундаментальных исследований и до продажи на рынке в качестве готового продукта с высокой добавленной стоимостью. Проекты догоняющего развития дают весьма успешные результаты в быстро растущих экономиках Индии, Бразилии и Китая, но в этих странах это обусловлено реализацией их относительных конкурентных преимуществ - дешевой рабочей силой, обеспечивающей более высокий рост производительность труда по отношению к росту заработной платы. Для Российской Федерации необходимо формирование конкурентных преимуществ на основе прорывных технологий.
На наш взгляд, экономические реформы в России следует сосредоточить не только на развитии инноваций, необходимо не забывать и о приоритетном развитии ТЭК. Обеспечение ускоренно перехода российской экономики на инновационный путь развития возможен, в том числе, и на основе модернизации отраслей ТЭКа.
Технологическая простота добывающего сектора - это миф, не имеющий ничего общего с действительностью. Новые технологии добычи нефти и газа на шельфе, производство и транспортировка сжиженного газа в большей степени относятся к хай-тек, чем к «технологической простоте». Здесь наблюдаются и мощные «переливы», стимулирующие развитие смежных отраслей [8].
Таким образом, развитие указанных направлений не являются взаимоисключающими, они успешно могут дополнять друг друга. С одной стороны, развитие инновационных технологий для ТЭК будет способствовать развитию конкурентных преимуществ России в добывающей сфере, с другой стороны, положительное влияние инноваций на смежные производства позволит упрочить позиции России и в вы-
сокотехнологичных производствах и в традиционных отраслях. К тому же инновации могут распространяться и на альтернативные источники энергии как на новое направление в сфере развития ТЭК.
Разработка новых альтернативных видов и источников энергии позволит оставаться Российской Федерации энергетической державой не только на рынках традиционных видов топлива, но и торговать возобновляемыми источниками энергии в долгосрочной перспективе. Заниматься разработкой исследований государство может самостоятельно, либо может привлекать частные компании с включением экономических стимулов через предоставление определенных преференций предприятиям, включающим в традиционные производственные комплексы элементы высокотехнологичного производства.
Литература
1. Балиев А. Добыча не для всех. Россия заняла 72-е место по уровню доходов населения в нефтегазовых странах// Российская бизнес-газета. 25.01.2011, №3 (785);
2. Гуриев С., Сонин К. Экономика «ресурсного проклятия»// Вопросы экономики. 2008. №4. С. 61-74;
3. Евпланов А. Извлекут все, что смогут. Правительство предлагает льготы для малого нефтяного бизнеса// Российская бизнес-газета. 25.01.2011, №3 (785).
4. Круглый стол «Стабилизационный фонд РФ и его роль в экономической политике» Центр «Открытая Экономика» [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.opec.ш/Иbrary/artide.asp?tmpl=def_artide_prmt&d_m=5597&c_ш=83&c1_ по= свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.;
5. Кудрин А. Стабилизационный фонд: зарубежный и российский опыт // Вопросы экономики. - 200. - № 2. - С. 28-29;
6. Маневич В.Е Природная рента, валютный курс и платежный баланс // Бизнес и банки. - 2004. - №5;
7. Мясоедов С.А. Трансформация ресурсных налогов и платежей золотодобывающих предприятий как элемент совершенствования системы рационального использования природно-ресурсной базы страны// Экономические науки. - 2009. - № 1(50);
8. Нефть, газ, модернизация общества/ под общ. Ред. Н.А. Добронравина, О.Л. Маргания - СПб.: «Экономическая школа» ГУ ВШЭ, 2008.;
9. Овчаров А.В. Преимущества и недостатки рентного налогообложения// Управленческий учет, №6, 2009;
10. Полтерович В., Попов В., Тонис А. Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика // Вопросы экономики. - 2007. - № 6. - С. 18;
11. Тамбовцев В.Л. Страна и нефть: Ресурсы и национализм. Электронное периодическое издание «Ведомости» [Электронный ресурс] Доступ: http://www.vedomosti.ru/newspaper/artide/100541/, свободный. Язык русский. Заглавие с экрана;
12. Федулов В.Г. Налоговая политика России в условиях кризиса//Актуальные проблемы экономики и права/, №1(13), 2010.
